Его слова заставили Се Ляня на миг остановиться, но принц не обернулся — махнув рукой, он всё-таки пошёл вперёд.

Вернувшись в столицу Сяньлэ, Се Лянь первым делом направился в императорский дворец.

Он и сам не знал, зачем пошёл туда. Ведь вовсе не для того, чтобы повидаться с родителями. И не только из-за правила о том, что небожителям запрещается самовольно являться смертным. Более весомая причина — с течением лет он всё сильнее отдалялся от дома, не зная, о чём ему говорить с родителями. В этом, наверное, похожи все сыновья и дочери под небесами. Поэтому принц скрыл свою сущность и, обойдя до боли знакомые уголки императорского дворца, не приметил нигде Его Величество государя, и потому направился во дворец Цифэн, где наконец увидел и отца, и матушку.

Родители о чём-то разговаривали, отпустив слуг. Государыня сидела на краю кушетки и растерянно поигрывала в руках золотой маской — той самой, что Се Лянь надевал три года назад на шествие в честь жертвоприношения Небесам во время Праздника Фонарей. Черты и выражение лица маски, вышедшей из-под умелой руки мастера, в точности повторяли облик самого Се Ляня. Поэтому, надевая маску, принц не ощущал дискомфорта. Однако, увидев её в чужих руках, Се Лянь почувствовал себя жутковато. Государь, который сидел рядом, произнёс:

— Довольно играться с ней. Положи и скорее подойди помять мне голову.

В присутствии других людей государь и государыня до последней мелочи соблюдали все надлежащие правила, однако Се Ляню с детства виделось яснее ясного: его родители в отсутствие зрителей — обыкновенная супружеская пара, которые частенько ворчат друг на друга. Государыня, как было велено, положила маску, села рядом с мужем и начала разминать ему виски, как вдруг провела рукой по волосам государя и сказала:

— Седых прядей снова прибавилось.

Се Лянь пригляделся и в самом деле увидел, что виски отца чуть посеребрила седина, нежданно прибавив мужчине возраста. Принц подумал: «Но ведь отец совсем недавно приходил в монастырь Хуанцзи за благословением. И тогда его волосы всё ещё были чёрными, почему же вдруг поседели?»

Государыня взяла зеркало, чтобы передать его мужу, однако государь ответил:

— Не нужно, не нужно. В следующий раз перед отправкой на гору Тайцан снова покрашу седину в чёрный.

Лишь теперь Се Лянь осознал: «Так его волосы поседели не за эти дни! А задолго до этого. Но каждый раз, отправляясь ко мне, он красил их чёрной краской. А я целыми днями выслушивал молитвы верующих, носился по делам, выбиваясь из сил, и крайне редко приходил навестить их, поэтому ничего не замечал».

Когда к принцу пришло осознание, он испытал невыносимый стыд. К его огромному облегчению, сейчас родители не могли его увидеть. Государыня, разминая супругу голову, принялась ворчать:

— Я каждый день прошу тебя ложиться спать пораньше, а ты меня не слушаешь, и ещё говоришь, что я тебя всё время отчитываю. Видишь, как теперь некрасиво? Если покажешься нашему сыну таким, он и вовсе не захочет с тобой видеться.

Государь недовольно хмыкнул:

— С той поры, как твой царственный сын повзрослел, он стал самостоятельным, и уже тогда не хотел со мной видеться. — Несмотря на свои слова, мужчина всё-таки украдкой заглянул в лежащее на краю кровати зеркало и пробормотал: — И вовсе не так уж некрасиво! Лицо ведь прежнее.

Се Лянь невольно остолбенел. Он никак не ожидал увидеть отца со стороны, которую тот скрывал от сына — оказывается, за его спиной отец насмешливо «ругал» его. Принц не смог удержаться от улыбки, как и государыня, которая, сдерживая смех, сказала:

— Ну хорошо, хорошо. Ничего некрасивого. А всё же здоровье важнее дел государственных, сегодня пойди спать пораньше.

Государь покачал головой:

— Я не могу отдыхать. В последнее время многие жители Юнани бегут в столицу. Пришли, так пришли, но зачем же повсюду шуметь? Из-за них народ охвачен тревогой. Ситуация не из простых.

Так значит, отец поседел как раз из-за случившейся в Юнани засухи. Сердце Се Ляня сжалось от необъяснимого и очень неприятного чувства. Государыня кивнула:

— Я слышала. Жун-эр сказал, что он тоже повстречал одного беженца из Юнани. Говорят, он хотел украсть деньги из храма. Как страшно… 

Государь сосредоточенно произнёс:

— Да, это пугает. Если беженцев наберётся лишь пара десятков или сотен, пусть приходят. Но вдруг явится несколько сотен тысяч, которые начнут вот так носиться по столице? Последствия даже представить невозможно.

Государыня, задумавшись, ответила:

— Возможно, ничего страшного не случится. Если они будут вести себя порядочно и законопослушно, то пусть остаются, раз пришли.

Государь ответил:

— Разве может правитель государства рисковать, полагаясь на такие слова как «возможно, ничего не случится»? Тем более ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они явились сюда. Приютить ещё несколько человек — это не так просто, как положить на стол ещё несколько пар палочек. Процесс весьма сложный. Ты в этом не понимаешь, так что лучше не рассуждай.

— Хорошо, не буду. Всё равно я ничего не смыслю в том, о чём ты говоришь. Если бы наш сын был здесь, он, по крайней мере, мог бы разделить с тобой эти заботы. 

Государь вновь хмыкнул:

— Он? Он-то что может сделать? Не добавлял бы мне хлопот, и на том спасибо.

Как только речь зашла о Се Ляне, государь снова взбодрился для разговора:

— Я уж не стану говорить, что твой царственный сын, почти двадцати лет от роду, воспитывался словно принцесса. Даже если он узнает, пользы не будет, только забот прибавится. Пускай себе летает по небесам и занимается своими делами. Лучше ему ничего не знать. Теперь он больше не наследный принц, мирские дела его не касаются. Если любит летать, пусть налетается вдоволь.

Пока Се Лянь молча слушал, как отец с большим воодушевлением его попрекает, государыня с улыбкой толкнула супруга:

— Теперь опомнился, раз называешь его принцессой? Разве не ты с самого детства эту принцессу разбаловал? Или отмахнёшься от своей вины и на меня напраслину возведёшь? — она вдруг вздохнула, — Во всём наш сын хорош, только вот о родных забывает. Он так вёл себя ещё во время обучения в монастыре Хуанцзи, мог по несколько месяцев домой не приезжать. А теперь вознёсся, и стало ещё хуже — за три года ни разу с ним не свиделись. И не знаю, когда сможем.

Стоило ей начать жаловаться, как государь, напротив, стал заступаться за Се Ляня:

— Что ты, женщина, можешь понимать? Советник сказал, таковы правила Небесных чертогов. Разве можно его навещать, как простого смертного? Если будешь просить сына вернуться домой, только окажешь ему дурную услугу.

Государыня поспешно добавила:

— Я же просто так это говорю. Я не стану высказывать ему такие требования, — затем вновь обратилась сама к себе, — можно ведь и на изваяние поглядеть, почти то же самое, его статуи у нас повсюду.

Се Лянь слушал их уже довольно долго, и в груди его защемила тоска, а в горле будто бы что-то застряло, да так неприятно, что, казалось, принц больше этого не вынесет. Но и показаться сейчас он не мог. Вовсе не из страха нарушить правила Небесных чертогов, а потому, что не знал, что сказать, явившись им. Что касается вопроса о Юнани, пока даже Се Лянь не мог предложить дельного решения. А если внезапно появится, лишь добавит суматохи родителям.

Принц быстро покинул императорский дворец и вышел на улицу. Лишь после нескольких глубоких вздохов он смог успокоить чувства. Придя немного в себя, принц вновь воодушевился и решил, что действовать всё же лучше, чем думать и вздыхать понапрасну. Сложив пальцы в простом заклинании, он обернулся младшим монахом в белых одеяниях и пробежался по столице, наблюдая и делая записи. Целый день Се Лянь бегал из стороны в сторону, после чего наконец пришёл к окончательному выводу.

Уровень воды во всех озёрах и реках, что находились на территории столицы, в самом деле уменьшился в сравнении с прошлым. Во время обучения в монастыре Хуанцзи принц не раз спускался с гор на прогулку, и когда пересекал на лодке самую крупную реку государства Сяньлэ — реку Лэ, вода в ней лишь немного не доставала до края прибрежной насыпи, теперь же река плескалась на несколько чи ниже. Кроме того, жители столицы говорили, что случилось это вовсе не за последнее время, а уже довольно давно. Прежде Се Лянь не придавал тому особого значения, но теперь, обратив внимание, начал замечать всевозможные признаки, которые приводили его в ужас. Вначале он ещё сохранял надежды на то, что Му Цин ошибся в своём докладе, и потому решил во всём удостовериться лично. Теперь же принц не мог не признать — Му Цин, как и всегда, не дал ему повода разочароваться в помощнике.

Убедившись в данном обстоятельстве, Се Лянь в растерянности стоял на берегу реки, будто о чём-то задумался. Время от времени мимо него сновали прохожие, кто-то мягко улыбался и кивал, кто-то с любопытством пялился, но в большинстве своём люди просто с радостью занимались своими делами. Неизвестно, сколько он так простоял, пока на небе не собрались тучки, а после вокруг зашумели капли — закапал мелкий дождь.

Прохожие, прикрывая головы, подняли глаза к небу и заголосили:

— Вот ведь не повезло! Дождь пошёл, скорее бежим домой!

— Да уж, терпеть не могу дождь!

Капли застучали по лицу и одежде Се Ляня. Тогда он наконец опомнился и спросил сам себя:

— Пошёл дождь?

Жители столицы при первых каплях дождя старались как можно скорее где-то укрыться, но лишь Небесам известно, сколько людей на другом конце государства Сяньлэ прямо в этот момент молили о скорейшем ливне. Несколько человек, пробегая мимо с зонтами, увидели, что Се Лянь мокнет в одиночестве, и потянули его за руку, поторапливая:

— Молодой даочжан, что же вы стоите? Бегите скорее! Дождь усиливается!

Се Лянь растерянно побежал вместе с ними, пока они не добрались до длинной крытой веранды. Люди сложили зонтики и весело расхохотались:

— Как хорошо, что сегодня мы увидели, что будет облачно, и прихватили с собой зонтики. Иначе промокли бы до нитки!

— Давно уже не было дождя, наверное, долго собирался, смотри как льёт!

— Ай-яй, ты погляди, и правда — пошёл сильнее! Сейчас превратится в ливень!

Крупные капли падали на землю, разбиваясь брызгами во все стороны. Тёплый и сердечный тон, которым вели свои разговоры те прохожие, заставил Се Ляня ещё сильнее ощутить, что это — место, где он родился и вырос, что это — его народ, который был ему прекрасно знаком.

Пока они так разговаривали, дождь начал постепенно стихать, и прохожие заметили:

— Давайте, пока он стих, поскорее пойдём! — договорив, они раскрыли свои зонтики и вышли из-под крыши.

Се Лянь же остался стоять на месте. Люди обернулись на него, о чём-то посоветовались, после чего один из них вернулся и протянул свой старенький зонтик, вежливо обратившись:

— Молодой даочжан, вам предстоит слишком долгий путь, чтобы идти по дождю, верно? Как видно, дождь пока довольно сильный, может, возьмёте этот зонтик в дорогу?

Се Лянь наконец отвлёкся от раздумий и ответил:

— Премного благодарен. А как же вы?

Люди впереди заверили, уговаривая:

— У нас ещё есть зонты, можем потесниться под одним! Пошли, пошли!

Услышав, как его поторапливают спутники, мужчина вручил зонт в руки Се Ляню и убежал. Люди громко зашлёпали по лужам и удалились, а Се Лянь ещё немного постоял, сжимая в руках зонт. Как вдруг он увидел впереди, вроде как неподалёку, неприметную кумирню, сразу же раскрыл зонт и направился к ней под дождём. Принц подошёл ближе и обнаружил висящие справа и слева от ворот парные надписи дуйлянь, гласящие: «Тело пребывает в страдании» и «Душа пребудет в блаженстве». Это окончательно помогло убедиться, что кумирня — храм наследного принца.

Разумеется, невозможно было представить, что среди восьми тысяч храмов и монастырей, построенных за три года, каждый будет отличаться такой же роскошью и великолепием и так же повергать людей в изумление, как храм на горе Тайцан. Не мало было и таких, построенных выходцами из простого люда, жаждущих присоединиться к всеобщему обожанию и прибавить принцу число храмов. Здесь не собирали пожертвования, не было здесь и служителя. Только установили статую из глины да поставили несколько подносов, на которых лежали сладости и фрукты. Желающие иногда заходили, чтобы здесь прибраться, кто угодно мог в одиночестве прийти сюда и получить храм в своё распоряжение.

И здесь, в неприметном уголке, спрятался один из таких вот неприметных храмов наследного принца. Ещё не переступив порог, Се Лянь увидел внутри божественную статую, которую можно было назвать по-детски наивной: пёстрые цветастые одеяния, будто мукой выбеленное лицо, глуповатая широкая улыбка — она почти походила на большую куклу. Если бы не тяжесть на сердце, Се Лянь наверняка рассмеялся бы при виде статуи.

За три года Се Лянь повидал если не пять, то как минимум три тысячи изваяний наследного принца, но ни разу не встречал такого, чтобы в точности походило на него самого. Самые близкие к оригиналу обладали схожестью примерно на две трети, остальные — либо чересчур уродливые, либо чересчур прекрасные. Изваяния других божеств в большинстве выходили ужасно некрасивыми, а вот с принцем всё получилось совершенно наоборот, некоторые отличались даже несколько женственной красотой — были настолько прекрасны, что даже самому принцу становилось неловко. Он вовсе не собирался внимательно рассматривать глиняную статую, лишь пробежал по ней глазами, как вдруг… уловил внезапный мазок белоснежного сияния, и потому вновь перевёл взгляд на изваяние.

В левой руке грубо изготовленная глиняная статуя наследного принца держала белоснежный цветок.

Невыразимо нежные лепестки сверкали чистейшей белизной и блестящими каплями росы. В воздухе витал едва-едва ощутимый тонкий аромат, который придавал этой картине чрезвычайного очарования. Образцовые статуи наследного принца Сяньлэ изображались «с мечом в одной руке, с цветком — в другой», однако цветы в их руках, разумеется, представляли собой изделия исключительно тонкой работы из золота, драгоценных камней или нефрита. Се Лянь впервые видел в руках своей божественной статуи живой цветок, поэтому не удержался от того, чтобы подойти ближе.

Лишь приглядевшись, он заметил, что глиняная статуя первоначально должна была держать именно глиняный цветок. Но, возможно, цветок выпал от недостатка мастерства скульптора, а может, его сломал кто-то из желания сыграть злую шутку, и теперь в левой руке осталось лишь маленькое отверстие. Белый цветок поместился как раз в эту маленькую дырочку. Если кто-то и впрямь специально сорвал его для того, чтобы заполнить пустующую левую руку глиняной статуи, это был жест поистине чуткой заботы.

Стоило принцу подумать об этом, как послышались чьи-то торопливые шаги. Не оборачиваясь, Се Лянь сначала скрыл свою сущность, затем, всё также сжимая в руках зонтик, легко воспарил и приземлился на божественный постамент. Лишь после этого принц обернулся и увидел, что сквозь серую завесу дождя в храм влетел совсем молодой мальчишка. 

На вид ему было двенадцать-тринадцать, запачканная старая одёжка промокла до нитки, как и сам мальчик. Лицо его скрывали грязные бинты, а правой рукой он старательно прикрывал сжатую в кулак левую, будто бы что-то оберегая. Мальчик стремительно вбежал в храм и только здесь осторожно раскрыл руки.

На его ладони тихо расцвёл совсем маленький белоснежный цветок.



Комментарии: 30

  • Это очень умиляет. Вся глава очень трогающая, на самом деле.

    Спасибо большое переводчикам за труд!

  • Хох, а не те ли же цветы Хуа Чен укрыл от кровавого дождя в логове Лазурного демона, что сейчас малыш ХунХун-эр таскает для своего краша?)

  • Как же сердце сжимается от этого подслушанного разговора родителей. Будто на месте Се Ляня стою и это слушаю... Отец его все же не игнорировал вопрос засухи. Это радует и в то же время неловко, что принц думал иначе. Встретить Хуна чуть подросшего умильно. Но что-то подсказывает, что от этой встречи будет не менее печально, чем и от всей главы.
    P.S. Ещё есть мысль, что принц как-то оставит мальчику зонтик... Если это так, то сколько же в новелле не случайных случайностей!

  • Rachel, я вам больше скажу, в пятый раз перечитывать также тяжело, мне порой кажется, что легче никогда не станет

  • Какой же Хуа-Хуа был заботливый даже тогда, восемьсот лет назад... Не хочется читать дальше, я ведь знаю, что там будет. Второй раз так же трудно читать, как и в первый, но за то теперь я понимаю многие поступки персонажей

  • Как-то жалко стало родителей Се Ляня очень скучают по сыну((😭
    Очень нежный момент с цветком! 💖

  • Я уже соскучилась по мелкому^^

  • Lra и Asty2u истину глаголяь

  • @Lra очень с вами согласен!!! Вы прекрасно все сказали, у меня такая же точка зрения. Как бы там ни было, даже если это фэнтези-мир, винить в несчастьях ребенка или три круга — неправильно и нелогично. Меня немного озадачивает то, как читатели готовы вот так просто вешать вину на малыша.

  • Я склонна думать что не три круга на празднике определили, что через три года начнутся несчастья. Этот случай и появление ребенка, родившимся под несчастливой звездой, не более чем вестники событий - они не "создают", не определяют те беды, а лишь предсказывают их. Когда приходишь к гадалке, разве она решает сколько лет ты еще проживешь? Или же она наблюдатель, который только сообщает тебе то, что ты хочешь знать? Никто ни в чем не виноват, ни Се Лянь, ни ребенок. Воистину верно, что гонцу, принесшиму плохие вести отрубают голову.

  • Народ, ну вы чего, ХуаХуа никак не связан с засухой и падением Сяньлэ. Тут даже сказано, что первые признаки засухи проявились намного раньше. Это просто естественное течение истории: империи рождаются и умирают по тем или иным причинам. Не засуха так война какая-нибудь.
    Даже если бы ХуаХуа не забрался в тот день на стену, засуха всё равно пришла бы в Сяньлэ. В отличие от Поветрия Ликов, она не рукотворна, не является проклятием. А три круга и три года — это красивый символизм :) В этой новелле вообще цифра 3 имеет особое значение.

  • Божечки! Только здесь и только этот перевод невыразимо прекрасен! Мосян гениальна, но чтобы передать все нюансы и превратить текст в шедевр, нужна не меньшая гениальность! Поклоны в пол, всем кто вложил свою душу в себе произведение искусства!
    История "Небожителей" перевернула всю жизнь. Вся я теперь только в них! Иду на второй заход, и сердце ❤️❤️❤️ разрывается то от боли, то от счастья...
    Это просто целая жизнь.

  • Я вот думаю...даже если бы Се Лянь не спас Хуа Чэна тогда в детстве, ничего бы не изменилось. Ведь говорили, что любое происшествие, сорвавшее тот ритуал - ведёт к несчастью. Так что упади малыш и разбейся, благополучия просто продлились бы на несколько лет дольше. Се Лянь сделал всё правильно. Рождение Хуа Чэна уже предзнаменовало окончание империи Сяньлэ, он лишь символ этих перемен, а не виновник.

    А вот то, что Се Лянь спас ребенка рождённого под несчастливой звездой в итоге спасло скорее всего тысячи жизней. Вы представьте сильнейшего демона в обличии ребенка и озлобленного на весь мир. Он благодарен своему спасителю и бережет жизнь, красоту и справедливость) Все что ни делается, все к лучшему

  • Спасибо за перевод 🌸💖💖

  • Ангелина, догоняю, как могу 😅 да, теперь ты на моем месте, обычно я впереди и держу в себе все спойлеры 🙊

    Смешно, как император называет Се Ляня принцессой 🤣 вспомнился Цзинь Лин - юная госпожа 😂

    Уже по названию главы я знала, что в ней появится Хуа Чэн 🥀 построил для принца кумирню 🥰 невероятно мило ^_^ Статую вылепил...конечно, за столько лет поклонения не удивительно, что он смог воссоздать портрет наследного принца в храме водных каштанов...

    Как же ещё умиляет то, что Хуа Чэн буквально воспринимает слова Се Ляня. Особенно фразу про цветок. «Обладая силой...не теряй сердце, стремящееся сберечь цветок».... кто бы мог подумать, что Хунхун действительно начнёт спасать цветы ... и даже прославится этим! Собиратель цветов под кровавым дождем, защищающий цветы своим алым зонтом...

  • @ EsKey быстрее догоняй меня! Как же это в тягость все знать раньше тебя😜 Даже нету с кем пообсуждать 🙄

  • Заметила, что во многих произведениях затрагивается тема благополучия города/нации/страны в обмен на страдание одного единственного ребёнка.

    Уходящие из Омеласа
    Дороро
    И также немного здесь.

    Каждый раз меня разрывает от чувства несправедливости. Неужели правильный выбор всегда тот, который затрагивает больше жизней? Почему Хунхун должен был погибнуть, сорвавшись со стены, пожертвовать своей жизнью, чтобы Сяньле процветал? Чем он провинился? Невинный ребёнок, который всего-то родился под неудачной звездой.

    Читала о том, что Иван Карамазов считал, что дилемма благополучия мира в обмен на слёзы ребёнка настолько неприемлема, что Бог допустивший это не имеет права существовать.

    Получается, что Се Лянь все правильно сделал)

  • А ведь, если задуматься, то все складывается весьма и весьма логично. Мальчик, которого спас Се Лянь, Хуа Чэн он или нет, родился под несчастливой звездой, поэтому приносил всяческие бедствия своей жизнью. Из-за него процессия на празднике прошла всего три круга - это означало, что счастливые времена для государства Сяньлэ продлятся еще три года. И как раз, спустя три года, на государство обрушилась непонятно откуда взявшаяся засуха.

    Ребенок стал неким спусковым механизмом, который привел в действие все те ужасы, которые в последствие произойдут с родной страной Се Ляня. И Се Лянь, спасший этого ребенка, тем самым выбрал одну жизнь, пожервовав сотней тысяч жизней его народа (то есть "протянул путнику стакан воды и отправился за вторым, о котором говорил советнику, но так его и не нашел среди песков пустыни").

    Это поистине ужасно, ведь мальчик-то не виноват в том, что родился именно в такой год, месяц, день и именно в такое время. А если бы... Се Лянь не спас этого мальчика? Прошел пятьдесят кругов с процессией, как и предполагалось. Началась бы засуха? Вознесся бы Се Лянь вообще на Небеса?

    Если этот ребенок - Хуа Чэн, то его трепетное отношение к Се Ляню в будущем, спустя 800+ лет, тоже вполне объяснимо, ведь, если задуматься, ответственность за гибель государства Сяньлэ лежит именно на Хуа Чэне (или на его звезде, под которой тот родился). Се Лянь, каждый раз закрывая Хуа Чэна собой, постоянно дивиться его реакцией, мол: "Почему ты так заледенел? И как будто воды в рот набрал?" Ведь, если ребенок действительно Хуа Чэн, то каждый раз, видя, как Се Лянь прикрывает его собой, получает за него раны, а еще и зная, что, наверное, из-за него погибли сотни человек Сяньлэ, окунувшись в непроглядные несчастья, я на его месте тоже бы не смогла и слова произнести. Посмотрим, что будет дальше и правдива ли моя теория.
    ________

    Невероятно интересная история, просто огромное спасибо переводчикам! Слов просто не хватает, чтобы описать всю мою благодарность.

  • Почему мне кажется что этот парнишка Хуа Чэн?
    Кстати только сейчас заметила. Имя Се Лянь состоит из тех же букв что и название государства Сяньле. Шла 72 глава а я только сейчас прозрела.
    Огромное спасибо за перевод! )

  • Ох , как прекрасно ...

  • Это просто Превосходно!С самого начала на столько захватывает,что не можешь остановиться!Сейчас трудно найти что-то интересное,но судя по всему мне повезло!Читается легко,всё действие перед глазами как кино!Потрясающе!👍

  • Спасибо за перевод)

  • Спасибо за перевод!)

  • Это великолепно! Поклон за перевод.

  • Спасибо!

  • Оох...
    "Тело пребудет в страдании, душа пребывает в блаженстве", да, Се Лянь?
    Лучше бы ты никогда не говорил этих слов....
    Огромное спасибо за перевод! От вашей команды мне он очень нравится - невероятно красивый и плавный, со сносками, которые порой так необходимы. Не могу никак нарадоваться на вас!)

  • Это просто лучшее! Огромное спасибо за перевод, буду ждать новых глав с нетерпением! 💜💜💜

  • Так мило~

  • Спасибо. Как это прекрасно

  • Огромное спасибо за перевод. Очень жду и следующей. Надеюсь что вы не оставите его и не забросить, а перевод очень хороший.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *