Глава 50. Проблема

Несколько простых слов, — только потому что их произнёс Мэй Чансу, — напоминали раскаты грома. Никто не мог усомниться в них. Цзин-ван пристально смотрел на сидящего перед ним утончённого и равнодушного учёного. Он думал о всех делах, которые Мэй Чансу совершил тайно и в открытую с тех пор, как прибыл в столицу. От этих мыслей принц тяжело вздохнул. Он всё никак не мог понять — почему этот талантливейший молодой господин Мэй из Цзянцзо так решительно выбрал именно его? Действительно ли всё так, как он говорит, или просто поддержка императорского сына, которого никто не принимает всерьёз, просто принесёт ему больше уверенности и более высокий статус? 

— Ваше Высочество занимался сегодня какими-то особенными военными вопросами? — Мэй Чансу как будто не понимал, что сейчас происходит в голове Его Высочества. Он спокойно засунул руки в рукава и спросил: — Я прибыл достаточно поздно, но когда я пришёл, обратил внимание, что вы ещё были заняты.

— Рутинные дела решаются быстро. Но сегодняшняя задержка связана с необычным делом. Ко мне за помощью обратился господин Гао, глава городской управы. 

— Очередное необычное дело? У господина Гао в этом году особая удача, — Мэй Чансу не смог сдержать улыбку. — Но в этот раз хлопот доставил ему не я. И что за дело?

— Это дело не требует тщательного обдумывания, достаточно грубой силы, — сказал Цзин-ван. — Недавно в горах восточного пригорода обнаружилось чудовище. Местные жители перепугались и обратились с заявлением в городскую управу. У господина Гао ограничена военная мощь, его людей недостаточно, чтобы изловить монстра, поэтому он обратился ко мне за помощью. Это несложное дело. Просто мы хотели обсудить, как устроить засаду и поймать чудовище, чтобы как следует его рассмотреть и понять, с чем мы столкнулись.

— Даже если это произошло в предместье, это всё ещё императорский город. Откуда здесь взяться чудовищу? Это действительно очень необычное дело. Когда Ваше Высочество поймает его, не забудьте позволить и мне немного расширить кругозор.

Цзин-ван приподнял брови.

— Я не ожидал, что господин Су проявит любопытство…

— Неужели в глазах Вашего Высочества голова вашего покорного слуги заполнена лишь коварными и дурными мыслями? — Мэй Чансу посмеялся над собой.

Почувствовав, что ноги начали затекать, мужчина поднялся, медленно прошёлся к западному окну и невольно потянулся к алому луку.

— Не трогайте! — тут же прикрикнул Цзин-ван.

Мэй Чансу испугался его сильного голоса и растерялся. Медленно опустив руку, он чуть повернулся к принцу и тихо сказал:

— Прошу прощения.

Цзин-ван сразу же понял, что повёл себя очень грубо. Смутившись, он пояснил:

— Это принадлежало моему другу… когда он был жив, он.. не очень любил, когда посторонние трогали его вещи…

Мэй Чансу равнодушно кивнул. Он ещё некоторое время молча стоял у окна, прежде чем резко бросить, что ему пора идти.

Цзин-ван решил, что этот запрет рассердил Мэй Чансу. Принцу было очень жаль. Он хотел было извиниться, но это было выше его сил. Он никому не мог позволить прикасаться к луку Линь Шу. Мужчина медленно поднялся, чтобы проводить гостя.

Они вышли бок о бок, между ними повисло неловкое молчание. Мэй Чансу как будто вообще не хотел разговаривать с принцем, а Цзин-ван был не силён в разговорах на незначительные темы, чтобы разрядить обстановку. Так мужчины молча дошли до тренировочной площадки, возле которой и остановились.

На самом деле главные ворота находились в другой стороне и к ним вела прямая дорога. А сюда они пришли только потому, что оба догадались, что Фэйлю нужно искать именно здесь.

Цзин-ван был военным, его резиденция отличалась от дворцов его братьев. Внутренний двор спрятался в глубине и был очень маленьким. А вот внешний двор был гораздо больше. Помимо нескольких площадок для тренировок пехоты резиденция Цзин-вана могла похвастаться огромным полем для верховой езды.

В данную минуту на тренировочной площадке было даже излишне оживлённо. Хотя Фэйлю был всего лишь телохранителем, его репутация в Цзиньлине ничуть не уступала Мэй Чансу. Можно даже сказать, что слабый и худощавый учёный вызывал у некоторых генералов не такой интерес, как парнишка с удивительными навыками боевых искусств.  

Именно поэтому Тиншэна, который изначально отвечал за Фэйлю, вытеснили за площадку, в круге которой Фэйлю окружили генералы Цзин-вана.

Судя по бесстрастным, но горящим глазам Фэйлю, сразу было понятно, что он прекрасно проводит время. Когда он жил в Цзянцзо, все постоянно были чем-то заняты и некому было с ним подраться. Более того, у них были неплохие боевые навыки и никто его не дразнил.

Увидев Цзин-вана, генералы расступились и поклонились в знак приветствия. Его Высочество заметил, что Мэй Чансу не вмешивался.

— Продолжайте, — махнул рукой Цзин-ван.

Получив разрешение, настало время сразиться с Фэйлю. Первыми выступили братья-близнецы с длинными копьями. На вид высоким и крепким мужчинам было не больше двадцати пяти-двадцати шести лет. Судя по их одежде, они уже полководцы. Они нападали подобно разъярённым тиграм, их копья разили быстрее ветра; не договариваясь, мужчины нападали на противника одновременно. Их великолепных навыков хватило бы, чтобы победить врага на поле брани, но, к сожалению, этого было недостаточно, чтобы победить маленького телохранителя. На поле боя Фэйлю никогда не разделял людей и не был милостив к противникам, он относился ко всем одинаково. А потому вскоре один брат полетел в одну сторону, а второй — в другую. У Фэйлю напряглось лицо — похоже противники показались ему слишком слабыми и это его разочаровало.

— Ни с места! Давайте покажем Его Высочеству настоящий поединок! — прокричал солдат с грубым голосом.

Перед Фэйлю встал крупный тяжеловесный мужчина с густыми бровями и большими глазами. В руке он крепко сжимал ятаган с длинной ручкой. Своим видом генерал внушал благоговейный трепет и страх.

Толпа моментально разгорячилась: 

— Генерал Ци! Генерал Ци!

Ци Мэн, бригадный генерал, любимейший генерал, много лет преданно следовавший за Цзин-ваном. Он был очень известен в армии. Стоило ему выйти на площадку, как атмосфера сразу же накалилась. Этот человек вызывал у всех восторг. Даже Фэйлю почувствовал, что это не какой-то рядовой солдат, поэтому на его лице даже появился намёк на радость.

Цзин-ван стоял заложив руки за спину, с холодным выражением лица смотря на восторженных генералов.

Его Высочество прекрасно знал, что Ци Мэн — не противник Фэйлю.

Конечно же, Фэйлю очень заинтересовала необычная форма оружия в руках противника, а потому он с лёгкостью уклонился от нескольких ударов, чтобы как следует рассмотреть оружие поближе. Вдруг ветер битвы усилился. Ци Мэн обладал прекрасной физической формой и нечеловеческой силой, но даже он не смог одолеть мальчишку. Сделав несколько шагов назад, он поднял оружие и из его рукояти вылетело что-то блестящее и стремительно полетело в сторону Фэйлю. Это был секретный приём Ци Мэна, благодаря которому он одолел множество сильнейших противников и заслужил ратные заслуги. Но этот приём ничуть не удивил Фэйлю. Лёгким движением руки он отбил метательный ножик и тот вонзился в дерево. Увиденное разозлило Ци Мэна. Он закричал и выпустил ещё один клинок.

Мэй Чансу совершенно не изменился в лице, лишь его чёрные зрачки в исполненных злостью глазах, мгновенно сузились.

Метательный нож летел прямо в горло господина Мэй.

Если бы на его месте сейчас был Линь Шу, этот маленький ножик, разумеется, был бы для него сущим пустяком, но сейчас, когда тело его слабо, когда обычный рядовой солдат с лёгкостью мог победить его, он просто не сможет уклониться от смертоносного клинка.

Раз уж он не сможет увернуться, к чему тогда тратить силы? Поэтому глава Мэй неподвижно стоял на месте.

Тело Фэйлю вытянулось в струнку, он преследовал нож, но расстояние между ними было слишком велико.

Цзин-ван с лёгкостью поймал клинок за рукоять. Кончик ножа был всего в четырёх пальцах от шеи Мэй Чансу, правда, во время полёта, оружие немного изменило направление, поэтому даже если бы Цзин-ван не поймал нож, тот бы лишь слегка оцарапал Мэй Чансу кожу.

Мэй Чансу показал Фэйлю какой-то жест. Никто не понял, что господин Мэй имел в виду, но юноша тут же молча замер на месте.

Ци Мэн почесал затылок, заулыбался и хохотнул.

— Виноват, промахнулся! Вы, люди образованные, не привыкли к виду мечей. Напугал вас, да?

С холодным выражением лица Мэй Чансу пронзил Ци Мэна ледяными иглами своего взгляда.

Подобные сцены не редкость в армии. Имея дело с новичками, или теми, кого перевели из другого войска, или просто с теми, кто мог быть по тем или иным причинам неприятен, служащие постарше частенько приходят покрасоваться. Если вторая сторона выдерживала подобное, к ним начинали относиться с должным уважением.

Линь Шу не был исключением, он тоже так себя вёл. В тот год, когда его отец привёл в армию Чиянь худосочного сорокалетнего писца, до этого служившего в военном министерстве, и сразу же поставил его на важную должность, молодой и амбициозный командующий решил проверить новобранца на храбрость и намеренно сломал собственный меч, да так, чтобы его острые осколки полетели прямо на тощего учёного.

За это отец выпорол сына с такой силой, что тот три дня едва мог с постели встать. 

Мэй Чансу был уверен в том, что Цзин-ван помнил тот инцидент и выговор отца.

Жертвой напасти оказался Не Чжэнь. Он тогда и слова не сказал против Линь Шу, он не пожаловался на него, не молил о пощаде. Тогда молодого командующего так сурово наказали потому, что в тот день вместе с ними был Его Высочество Ци-ван.

И сейчас, когда Ци Мэн выстрелил в Мэй Чансу, рядом с ним точно так же стоял Цзин-ван.

Ци Мэн не преследовал никаких коварных целей, его целью точно не мог быть его же господин, но нож полетел именно в его сторону.

Вот только, если бы Цзин-ван продолжил жить как раньше, ничего не меняя в своей жизни, если бы он до последнего оставался лишь главнокомандующим, он бы не предавал произошедшему никакого значения.

Но всё изменилось. Теперь его амбиции и стремления направлены на трон Великой Лян и он должен закалять свой нрав, чтобы стать достойным правителем, которого никто никогда не посмеет ни игнорировать, ни оскорблять.

Глядя на застывшее, мрачное лицо Цзин-вана, Ци Мэн, не переставая улыбаться, начал чувствовать себя неловко. Сердце бешено билось в груди, он глянул на сослуживцев.

Его окружали все высокопоставленные генералы, находящиеся под командованием Цзин-вана. Выглядели они встревоженно. Один из них жестом требовал Ци Мэна упасть на колени.

— Ничтожный генерал безрассуден! Нижайший просит у господина прощения за грубость!

Ци Мэн подумал, что Его Высочество зол, потому что он не проявил должного уважения в отношении Су Чжэ. Генерал немедленно поклонился и принялся извиняться уже перед Мэй Чансу.

— Незачем извиняться передо мной, — холодно улыбнулся Мэй Чансу. Его слова резали сильнее отравленного клинка. — Лицо потерял Его Высочество Цзин-ван, а не я.

Мэй Чансу проигнорировал упавшую тень волнения на лицо подчинённых Его Высочества. Он перевёл свой по-прежнему холодный взгляд с Ци Мэна на Цзин-вана и добавил:

— Ваш покорный слуга восхищён талантами подчинённых Цзин-вана, но никак не ожидал, что меня так разочарует увиденное сегодня. Не удивительно, что Его Величество смотрит на вас, как на сборище вояк и что вы так и не удостоились его благосклонности. О какой дисциплине может идти речь, когда вы столь бесцеремонно бросаете метательный нож в сторону Его Высочества Цзин-вана? Смею предположить, что авторитет Его Высочества среди подчинённых не выше, чем у меня, главы Союза Цзянцзо. Сегодня ваш покорный слуга Су Чжэ на многое открыл глаза… я откланиваюсь!

От слов Мэй Чансу лоб Ци Мэна покрылся холодным потом. Мужчина с шлепком упал на колени. Цзин-ван холодно смотрел на своего подчинённого, не проронив ни слова. Его Высочество словно в воду опустили. Все молчали, как цикады зимой, а затем один за другим, принялись опускаться на колени, даже Тиншэн, — который не очень понимал, что происходит, но испугался напряжённой атмосферы, — последовал их примеру. Когда Мэй Чансу вывел Фэйлю из резиденции принца, держа себя так, будто рядом никого не было, никто не посмел его остановить или что-то ему сказать.

Пусть слова Су Чжэ были жестоки и неприятны, все прекрасно понимали, что он говорил правильные вещи.

Несмотря на то, что состязания в военном искусстве и проверка новобранцев на храбрость в армии было обычным делом, но сегодня во время всего этого присутствовал Цзин-ван, а это уже немного другое.

— Ваше Высочество, — наконец нарушил тишину Ли Чжаньин, начальник дворцовой стражи и ближайший из подчинённых Цзин-вана. Он тихо обратился к принцу: — Подчинённые признали свою неправоту, прошу Ваше Высочество умерить гнев. Подчинённые готовы принять наказание. 

Ци Мэн опустил голову и сказал дрожащим голосом:

— Ваше Высочество, прошу, назначьте наказание.

Цзин-ван окинул генералов холодным взглядом. Все склонили головы, избегая его глаз. Взгляд принца снова остановился на Ци Мэне.

Своими хлёсткими словами Мэй Чансу указал Цзин-вану на его важнейшую проблему — дисциплину. Избрав путь трона Великой Лян, ему предстоят куда большие перемены, о которых он даже подумать не мог. В ходе расследования дела о захвате земель, ему придётся не только создать себе нужную репутацию, но и перековать всю свою армию в цельный железный сплав.

Впервые в жизни Цзин-ван почувствовал, как на его плечи опускается тяжёлая ноша, но и благодаря этому, спина его стала прямее и твёрже стрелы.

— Ци Мэн был непочтителен, груб, нарушил дисциплину и оскорбил уважаемое лицо. Приговорён к двум сотням ударов палкой, понижен до сотника. Чжаньин, проследи за наказанием.

Огласив приговор, Цзин-ван развернулся и ушёл, оставив растерянных подчинённых позади.