Глава 54. Упущение

— Бестолковые! Прочь с глаз моих! Пошли вон! — яростный крик раздался из резиденции Юй-вана. Оттуда сразу же, спотыкаясь, вылетели две побледневшие служанки — они бежали так быстро, что даже волосы, некогда собранные в аккуратные причёски, растрепались. Шёлковая юбка одной из них была залита чаем. Вторая в ладошках держала осколки чайной чашки. 

— Что произошло у Его Высочества? — раздался мягкий голос. 

Служанки встретились взглядами с обладательницей голоса и тут же упали на колени. 

— Отвечаю Вашему Высочеству. Чай Его Высочества был слишком горяч… это наша вина, рабыни были невнимательны…

Супруга Юй-вана, брови которой были, как листья ивы, а глаза, как косточки абрикоса, чуть нахмурилась, и поспешила в покои к мужу. Толкнув полузакрытую створчатую дверь, она вошла.

— Кто опять? Я приказал всем уйти!

— Ваше Высочество… — тихо обратилась супруга Юй-вана. — Гнев вредит здоровью. Прошу Ваше Высочество поберечь себя.

Растерянный Юй-ван обернулся. С трудом подавив собственный гнев, он сказал:

— Ах, это ты… Что-то случилось? 

— Близится Новый год. Я составила список подарков для Его и Её Величеств. Ваше Высочество может с ним ознакомиться, нет ли там чего-то неподобающего?

Юй-ван принял из рук жены нежно-жёлтый свиток, быстро пробежался по нему взглядом и вернул. 

— Ты лучше всех знаешь, что любит Её Величество, каждый год она рада твоим подаркам. Пусть и в этом году сделаем так, как ты пожелаешь. 

— Слушаюсь. — Супруга Юй-вана убрала свиток в рукав и спокойно сказала: — Те служанки плохо обучены. Это моя вина. Прошу Ваше Высочество не сердиться. 

— Это не твоя вина. Эти девчонки просто неуклюжие… 

Супруга Юй-вана мягко опустила нежную, хрупкую ладонь на запястье мужа и ласково поинтересовалась:

— Что расстроило Ваше Высочество? Вы можете рассказать мне, и я смогу разделить с вами эту ношу.

— Это… не простое дело. Даже если я расскажу тебе, вряд ли ты поймёшь… — Юй-ван мягко похлопал её по руке. — Не беспокойся. Вижу, как ты утомилась. Иди, отдохни.

Супруга Юй-вана чуть прикусила вишнёво-красную губу, опустила голову и спросила на грани слуха:

— Но если это касается барышни Баньжо…

— О чём ты думаешь? — нахмурился Юй-ван. — Меня тревожат государственные дела, и я не нуждаюсь в советах от женщин.

— На самом деле… я могла бы поговорить с барышней Баньжо… Если Ваше Высочество сделает её своей наложницей, если она нравится Вашему Высочеству, я не буду иметь ничего против неё. Даже если Ваше Высочество захочет после повысить её в ранге, я также…

— Что за вздор?! — Юй-ван сердито посмотрел на жену, но увидев её бледное лицо, протянул руки и заключил её в крепкие объятия. — Ладно, ладно. Я уже много раз говорил, что ты — это ты. А Баньжо — это Баньжо. Ты навсегда останешься моей женой, прекращай искать повод для беспокойства. Её Величество сейчас во дворце, как сможешь ты порадовать её от моего лица, если будешь дальше сама себя расстраивать? 

— Прошу прощения… — Супруга Юй-вана крепко обняла мужа за талию и прижалась к его груди. — Вы так добры ко мне. Хотела бы я быть умнее, чтобы разделять с вами заботы и дела…

— Любишь же ты думать о таких глупостях, нехорошо. — Юй-ван мягко отстранил её от себя и погладил по волосам. — Ступай. Мне нужно побыть одному.

Госпожа покорно кивнула, поклонилась с колен, как полагается по правилам этикета, медленно поднялась, развернулась и направилась к выходу. Уже за пределами покоев мужа она встретилась с одним из приближённых советников мужа — господином Каном. 

— Ваше Высочество, — господин Кан склонился в почтительном поклоне. 

— Не стоит. Я как раз искала вас, — супруга Юй-вана приподняла лилейную ручку. — Его Высочество не в настроении. Как вы думаете, стоит ли обратиться к Цинь Баньжо за советом?

Господин Кан покачал головой и ответил:

— Во дворце проблемы, барышня Баньжо ничем не сможет помочь. 

— Во дворце? Что там произошло?

— Госпожа до сих пор не знает? Его Величество издал указ и пожаловал уроженке Юэ высочайшую амнистию, чтобы она смогла принять участие в церемонии.

Супруга Юй-вана опешила.

— Уроженку Юэ помиловали… а что сказала Её Величество? 

— Указ огласили непосредственно перед уроженкой Юэ, государыня даже не знала об этом, что она могла сказать? 

— Вот значит как… Наложница Юэ долгие годы служит во дворце, возможно Его Величество поступил так из-за давней привязанности…

Господин Кан знал, что супруга Юй-вана женщина простая, и добра сердцем, поэтому он лишь улыбнулся и не стал ничего объяснять.

— Раз так, прошу господина поговорить с Его Высочеством. Скажите, что уже всё сделано, бесполезно переживать. 

— Слушаюсь.

— И пусть не беспокоится о делах во дворце. Я прямо сейчас навещу Её Величество и отдам ей поклон.

Господин Кан улыбнулся шире и сказал:

— Его Высочеству так повезло с женой!

— Господин слишком добр… — вежливо склонилась госпожа, затем продолжила свой путь. Господин Кан уступил ей дорогу и поклонился, дождавшись, когда она скроется за поворотом. 

Прищурившись, советник пробормотал себе под нос:

— Наложницу Юэ восстановили в ранге. Интересно, тот человек, гений, цилиню подобный, который и сверг её, так же зол, как и Его Высочество? 

Вот только предположения господина Кана не совпали с действительностью. Вести о помиловании наложницы Юэ никак не тронули Мэй Чансу. Сидя возле жаровни, он перелистывал доносы из Мяоиня. Прочитав один лист, он сразу же бросал его на раскалённые угли. Рядом с ним на корточках сидел Фэйлю и заворожённо наблюдал за тем, как поднимаются всполохи пламени и угасают. Похоже, ему нравилась эта забава.

Когда пламя жаровни обуяло очередной листок, приподнялся толстый хлопковый полог. В помещение ворвался ледяной ветер и погасил едва поднявшийся огонёк. Фэйлю это не понравилось и он сердито посмотрел на незваного гостя. 

Мэн Чжи даже не обратил внимание на сердитый взгляд мальчишки и широкими шагами двинулся к Мэй Чансу, говоря на ходу:

— Тебя, похоже, вообще ничего не волнует…

— Ты принёс с собой холод, не подходи ко мне. Согреешься — приходи.

Мэн Чжи недоумённо уставился на него.

— Неужели новости до тебя ещё не дошли? Как думаешь, откуда я пришёл?

— Из резиденции Му.

Угадал с первого раза! У Мэн Чжи округлились глаза, густые брови поползли по лбу. Затем он подошёл к Мэй Чансу, склонился и коснулся его лица.

— Сяо Шу, когда ты вернулся, ты всё больше походишь на призрака. Ты точно человек? 

Фэйлю моментально ударил мужчину по руке.

— Отпусти! 

— Ты меня раскрыл, — со смешком сказал Мэй Чансу. — Я призрак. Не боишься меня?

— Если бы все так могли вернуться, даже будь они призраками — я так был бы этому рад, — вздохнул Мэн Чжи. — Ты прав, я только вернулся из резиденции Му. Княжич Му так рассержен, что скоро сгрызёт своё махиловое кресло. 

— Хорошо грызть! — в разговор вдруг встрял Фэйлю. Мэн Чжи непонимающе уставился на него.

— Наш Фэйлю верно говорит, махил очень мягкий, он хорошо грызётся. Чтобы сгрызть его, не нужно прикладывать много сил… — Мэй Чансу с одобрением погладил Фэйлю по голове.

— Эй, вы, двое!.. — у Мэн Чжи совсем руки опустились. — Я же серьёзно!

— Фэйлю, дядя Мэн сказал, что ты несерьёзен…

Фэйлю в недоумении широко раскрыл глаза.     

— Несерьёзный, это как старший брат Линь Чэнь. Помнишь, как в союзе дяди ругались на старшего брата Линь Чэня за то, что он несерьёзен?

Только Фэйлю услышал, как этот дядька осмелился сравнить его с Линь Чэнем, он немедленно пришёл в ярость, вскочил на ноги и бросился на Мэн Чжи — ладонь мальчишки была быстрее ветра. Мэн Чжи ничуть не испугался внезапного нападения, но даже несмотря на то, что он был командующим императорской гвардии, ему потребовалось немало усилий, чтобы отбиться, ещё пришлось и всю комнату пересечь, обмениваясь ударами.

— Сяо Шу! Прикажи ему остановиться, я пришёл поговорить с тобой о серьёзных вещах! — рассерженно закричал Мэн Чжи. 

Мэй Чансу улыбался во весь рот, устроился поудобнее, закутался в мех и крикнул:

— Фэйлю, давай! Тебе редко удаётся подраться с дядей Мэном…

Мэн Чжи отметил игривое настроение друга — сердце командующего теплилось радостью. Чтобы ни случилось, в этом человеке ещё осталось немного от Линь Шу. Да и, откровенно говоря, поединки с Фэйлю были Мэн Чжи по душе. Переведя дыхание, он приготовился к серьёзной схватке.
У Фэйлю специфичный способ вести бой, каждое его движение непредсказуемо. Например, он с лёгкостью сможет победить Ся Дун или Тобу Хао, поскольку их техника и приёмы очень похожи.  Однако, Мэн Чжи не только обладал огромной силой, он вёл бой совсем по другому, и мог с лёгкостью отразить любой удар Фэйлю. Мальчик был ещё слишком юн и отличался повреждённым умом, ему непросто было совладать с мастером, основательно практикующим технику Шаолиня.  

Благодаря этим качествам, Мэн Чжи был идеальным противником для Фэйлю, мальчик буквально горел поединком. Его не тревожили лишние мысли, всё его внимание было сосредоточено на противнике. Вскоре Мэн Чжи понял одну удивительную вещь…

Удивительно, но Фэйлю прямо во время поединка может оценить навыки противника, его ци и сразу же мог использовать эту информацию.

Другими словами, бесполезно использовать против Фэйлю приём, который применяли до этого. Даже если увеличить силу или направить поток ци по другому — мальчик сразу же его отразит и нападёт, вынуждая противника принять оборону.

Поразительно было то, что умственно отсталый мальчик имеет такие способности к обучению. Это было что-то удивительное. Возможно, именно потому что ему недоставало умственного развития, Фэйлю и стал талантливым, легко обучаемым мастером в боевых искусствах.  

— Ещё не дрожишь от страха? — долетел спокойный голос Мэй Чансу — он продолжал широко улыбаться. — Старший брат Мэн, тебе следует как следует поработать над собой.

Мэн Чжи рассмеялся и ответил:

— Ты ничем не сможешь ему помочь, думаешь сможешь задеть меня словами? Рановато ему побеждать меня! 

Во время поединка он сказал достаточно много, но дыхание его совсем не сбилось. Внезапно шаолиньская ци увеличилась и окутала его тело, он медленно развернул ладонь и встретился руками с Фэйлю. Мальчик нахмурился, холодно посмотрел на командующего и вдруг, точно порыв ветра подхватил его и Фэйлю исчез, в мгновение ока оказавшись за спиной Мэн Чжи. Может движения мальчика и были быстрее ветра, Мэн Чжи неторопливо развернулся, нанёс пару ударов и вдруг парировал удары мальчишки и одним ударом отправил его в полёт. Фэйлю пришлось несколько раз перевернуться в воздухе, чтобы сгруппироваться, но на пол он приземлился всё равно как-то неуклюже.

— Пустяки, ничего страшного, — Мэй Чансу обратился к Фэйлю и помахал ему рукой. — В этот раз нам не удалось его одолеть, тогда победим его в следующий раз. 

Мэн Чжи горько усмехнулся.

— Сяо Шу, ты меня использовал для потехи этого дитя?  

— И что с того? — Мэй Чансу светился от радости, растягивая губы в улыбке. — С тебя не убудет. Разве с нашим Фэйлю не весело играть? Посмотри какой наш Фэйлю милый…

Мэн Чжи фыркнул. Фэйлю — мальчик красивый. Но… милый?!

На самом деле командующему нравилось драться с этим очаровательным талантливым бойцом, он был весьма не против перекинуться с ним парой ударов. Снисходительно улыбнувшись, он уселся рядом с Мэй Чансу и сказал:

— Вот смотрю я на тебя — похоже тебя совсем не удивила новость о помиловании наложницы Юэ.

— А что тут удивительного? — равнодушно ответил Мэй Чансу. —  Наложница Юэ совершила преступление, но оно было направлено не на императора. Его Величеству нет дела до чужих проблем. Неужели ты так этого и не понял?

— Может не надо говорить о Его Величестве в таком тоне? — сконфуженно попросил Мэн Чжи. — Так или иначе, Его Величество остаётся твоим императором. Да и церемонию цзили в конце года провести нужно. 

— Причём тут церемония цзили? — усмехнулся Мэй Чансу. — Неужели Её Величество не главная жена императора? После жертвоприношения вином, наследному принцу полагается проявить сыновью почтительность — преклонить колени и коснуться одежд императора и императрицы. Что тут сложного?

— А? — растерялся Мэн Чжи. — Но… в прошлые годы…

— Раньше во время проведения церемонии цзили, благородная супруга Юэ была наложницей первого ранга и носила фениксовую корону с девятью жемчужинами. Она имела полное право стоять рядом с императором и императрицей. Когда наследный принц отдавал поклон, он касался одежд наложницы Юэ и считал, что всё делает верно. Даже министерство церемоний, которое должно со всей строгостью следить за проведением церемонии не заметили ошибки, разумеется никто этого не заметил.

— Тебя так послушать, вроде в твоих словах даже есть смысл… — Мэн Чжи почесал затылок. — В церемонии цзили так много правил, в министерстве церемоний лучше всех должны знать, как всё это проводить… Но… почему старина Чэнь ничего не сказал?..  

— Чэнь Юаньчэн? — Улыбка Мэй Чансу стала только холоднее. — Министерство церемоний — якобы самое нейтральное министерство. И этот старый министр, у которого на языке только «неукоснительное соблюдение правил»… Ха-ха!.. Очень смешно… 

Мэн Чжи не сводил с Мэй Чансу растерянный взгляд. 

— Сяо Шу, ты хочешь сказать, что…

— С тех пор, как единственный внук Чэнь Юаньчэна сбежал с фронта прямо перед началом сражения, а Се Юй скрыл это преступление и взял его под покровительство, наш старый министр стал псом Нинго-хоу… Увы, и тут ничего удивительного. Никто не сможет отказаться от долга за своих детей и внуков. Хэ Цзинчжун один из таких. Чэнь Юаньчэн не исключение.  

Мэн Чжи от изумления широко раскрыл рот и глаза, не в силах вымолвить хоть слово.

— Чэнь Юаньчэн прекрасно знает, что для церемонии цзили, пока подле императора стоит императрица, присутствие наложницы — есть она, или нет её, — не обязательно. Но он не осмелится в этом признаться. Во-первых, он следует приказу Се Юя. Во-вторых, он прекрасно знал, что император искал повод для помилования наложницы Юэ. — Мэй Чансу холодно усмехнулся. — Эти верные двум династиям старейшие министры не более чем пара старых лисов.