Тяжелое положение Сяо Цзинфэна

Во всей Поднебесной не существует стен, что не пропускают ветер*.

没有不透风的墙 (méiyǒu bù tòufēng de qiáng) – обр. и у стен есть уши; шила в мешке не утаишь

Новость о «возвращении Сюй Муаня в отчий дом» после двух дней с его ухода быстро распространилась вокруг.

Законный супруг* отсутствовал, все свахи считали своим долгом прибыть одна за другой, надоедая Сяо Цзиньтину и тем самым доводя его до белого каления.

正主(zhēngzhǔ) – настоящий/законный владелец, если дословно перевести это на русский, то смысл теряется. Образно: так как «владеющий сердцем Сяо Цзиньтина» Сюй Муань ушел, сваты решились явиться.

Мужчина был раздражен и Сяо Сяодун несмотря ни на что держался наготове*, больше всего опасаясь, что кто-нибудь, воспользуется отсутствием Сюй Муаня и отыщет лазейку, чтобы войти в семью.

如临大敌(rú lín dà dí) --как будто перед лицом сильного врага; как будто идя в бой с могучим врагом (также обр. о напряжённой обстановке); напряжение, будто ожидаешь врага, словно перед решительным сражением.

Завидев, как сваты вместе с другими людьми входят в их двор, он тут же прихватил с собой младшего брата и принялся во все глаза на них таращиться, однако двое сверкающих гневными взглядами детей не воплощали собой должной убийственной силы, и прибывавшие во всю их игнорировали.

К дому приходили беспрерывным потоком, вплоть до того что некоторые люди без какого-либо приглашения приходили под ворота едва смеркалось, немало портя жизнь.

Сяо Цзиньтин был вынужден придумать какое-то решение: он использовал молодые ростки бамбука, изготовив детям по простому водяному пистолету. У Сяо Сяодуна и Сяо Сяофаня было довольно скучное детство, нечего и говорить об игрушках. После того как сыновья получили по игрушечному оружию, то уже и не могли выпустить его из рук.

Сяо Цзиньтин каждый день выходил из дому спозаранку. В то время дети обстреливали друг друга водой, а встретив кого-то входящего в их ворота, тут же оборачивались против чужаков. Все приходящие к ним в итоге выглядели не лучше курицы в супе*,

落汤鸡(luòtāngjī) – курица в супе; обр. промокнуть до нитки, сухого места нет, мокрая курица

За один единственный день успех был очевиден: все те разукрашенные и разнаряженные девицы и братцы что приходили, были облиты водой до того, что оказывались в крайне плачевном состоянии.

На следующий день количество переступавших порог гостей сократилось наполовину.

Говоря о другом, местонахождение Сяо Цзинфэна было неизвестно.

Семь дней в пути спустя Сюй Муань по счастливой случайности обнаружил его следы. Когда юноша отыскал Сяо Цзинфэна, тот был совсем плох. В своем письме Сяо Пин говорил, что тот получил ранения. Только отыскав Сяо Цзинфэна, Сюй Муань понял, что тот вовсе был не ранен, но отравлен.

В теле Сяо Цзинфэна находился яд Паука-Феникса. У отравленных подобным ядом циркулирующая в меридианах ци постепенно подвергалась разъеданию, медленно но верно превращая носителя в ни на что не способного человека без капли духовной силы.

Нейтрализовать действие яда Феникса-Паука четвертой ступени могла только пилюля Бисиндань*. Одна такая стоила тысячу лян серебром.

碧心丹 (bìxīndān) – Пилюля Яшмового Сердца, где 碧 – яшма, цвет яшмы, лазурь, 心 – сердце, думы, чувства, 丹 – пилюля.

Тысяча лян для бедной семьи были далеко немаленькой суммой, однако для большой семьи как Сяо это не считалось большим убытком*

伤筋动骨(shāng jīn dòng gǔ) –  букв. повредить мышцы, переломать кости (обр. нанести тяжелые увечья, живого места не оставить, разбивать все в пух и прах)

Если бы родители прежнего хозяина тела были живы, без малейших трудностей уладили бы это дело с отравлением Сяо Цзинфэна.

Только вот… Теперь хозяином семьи стал старший дядя Сяо Цзинфэна.

После того как Сяо Цзинфэн вернулся в семью Сяо, Сяо Чэнфэн при всех сделал вид, что случившееся с Сяо Цзинфэном очень его озаботило и поручил расспросить о том, где можно достать нейтрализующие яд пилюли. В тайне, однако, он раз за разом затягивал с излечением недуга и так вплоть до того самого скандала с изнасилованием Сяо Цзинфэном жены Сяо Мухона.

Сяо Чэнфэн осыпал бранью Сяо Цзинфэна, подчистую позабыв обо всем добре, что тот ему сделал. Никаких стыда и совести…

Сяо Цзинфэн не мог оправдаться перед каждым и потому был изгнан из семьи Сяо.

– Второй старший брат, последуй за мной, это именно Цзиньтин поручил мне встретиться с тобой. К тому времени как мы свидимся с ним, ещё раз потихоньку обдумаем все возможные способы, чтобы вылечить твой недуг. – сказал Сюй Муань, задумавшись:

«Сейчас Сяо Цзиньтин обладал неплохими навыками. Если он намеревался помочь, то за несколько месяцев собрать тысячу лян серебром не было для него трудным делом».

Сяо Цзинфэн покачал головой:

– Мне знаком характер Цзиньтина, он о самом себе позаботиться не способен и не сможет приглядеть за мной, вторым старшим братом. Ты, следуя за ним, должно быть очень трудно живешь. Даже если по отношению ко мне у младшего брата проснулась совесть, и, приняв во внимание братские чувства и привязанности он приютит меня, сейчас я в таком состоянии, что стану вам обузой.

– Второй старший брат, ты не должен терпеть трудности и принижать свои достоинства! Если ты вылечишься от недуга, то снова станешь мастером. – сказал Сюй Муань.

Когда он состоял в семье Сяо, Сюй Муань по правде говоря очень сильно почитал Сяо Цзинфэна: тот, пусть и родился богачом, в душе однако не обладал хвастливым нравом юных выходцев из богатых семей.

Он очень рано присоединился к отряду наемных войск и обеспечивал себя самостоятельно. При виде того, как полный отваги Сяо Цзинфэн того времени стал таким как сейчас, Сюй Муань чувствовал боль на душе.

Сяо Цзинфэн горько усмехнулся. Он настолько сильно затянул с лечением, что что-то исправить, пожалуй, будет трудно.

– Цзинфэн-ге, просто послушай юного Сюя. Сперва пойдем отыщем твоего младшего брата. Всеми правдами и неправдами выискивая следы старшего брата, Сюй-ге проделал очень длинный путь, ты же не станешь оскорблять его хорошие намерения? – спустя долгое время молчания обратился Му Шую к Сяо Цзинфэну.

Тот, посмотрев ему в глаза, горько усмехнулся. Уже несколько месяцев как он, бывший молодым господином из семьи Сяо, командиром взвода наемных войск и человеком, полным друзей по всему миру, сейчас превратился в перебегающую улицу крысу*.

过街老鼠(guòjiēlǎoshǔ) – крыса, перебегающая улицу (обр. в знач.: предмет всеобщего осуждения; объект всенародного гнева; (когда крыса перебегает улицу, каждый кричит: «Бей её!»)

Друзья из прошлого, наталкиваясь на него, тут же спешили скрыться, а изначально холодный к нему Му Шую – наоборот: после того как сам Сяо Цзинфэн стал скитаться по свету, тот все время находился рядом, заботясь о нем. Действительно, истинные чувства увидишь лишь в беде!

– Верно! Второй старший брат, твой младший брат действительно отличается от того себя, каким был раньше: услышав, что тебя ранили, перед моим уходом он намеренно взял все имевшееся в доме серебро и отдал мне, сказав не жалеть денег на покупку лекарств для тебя. – поделился Сюй Муань.

Му Шую, глядя на Сяо Цзинфэна, с ещё большей настойчивостью заговорил:

– Цзинфэн-ге, у твоего младшего брата хорошие намерения, пойди к нему. В конце концов, вы – братья, переломи вам кости – соединитесь жилами*.

打断骨头连着筋(dǎduàn gǔtou liánzhe jīn) – переломи кости — соединятся жилами; обр. О людях с тесными родственными связями

Сяо Цзинфэн кивнул головой, сдавшись:

– Ну хорошо.

После того скандала, Сяо Цзинфэн наладил контакт со своим старшим братом, что учился в высшей школе Бифэн*, Сяо Циньяном. К сожалению, было неизвестно не занят ли слишком сильно учебой, ибо после того, как письмо было отправлено, то тут же будто камень утонуло в глубоком море* без каких-либо известий.

碧峰(bìfēng) – Бифэн (досл. яшмовый горный пик; пик горы Ушань)

石沉大海(shí chén dàhǎi) – камень утонул в глубоком море (обр. в знач.: как в воду кануть, исчезнуть бесследно; ни слуху ни духу, остаться без ответа, ни ответа ни привета)

– После того, как встретимся с моим младшим братом, если Цзиньтин не захочет присматривать за мной, ты не должен его заставлять. – немного удрученно сказал Сяо Цзинфэн.

Глядя на него, Сюй Муань ответил:

– Второй старший брат, Цзиньтин действительно очень сильно изменился. Ты своими глазами не видел его, не поймешь о чем именно я тебе говорю. Когда увидишь тогда все прояснится.

Сяо Цзинфэн кивнул без каких-либо эмоций, ответив:

– Хорошо.

Му Шую, слыша, каким удрученным стал его тон, сразу понял, что Сяо Цзинфэн по отношению к этому младшему брату не лелеет никаких надежд.

– Цзинфэн, ты не должен падать духом! Когда телега подкатит к горе – дорога найдется*, возможность решить это дело может появиться.

车到山前必有路(chē dào shānqián bì yǒu lù) – выход всегда найдется; когда телега подкатит к горе - дорога найдется; из любого положения можно найти выход; кривая вывезет; вещи в конечном счете отсортируют сами

Глядя на Му Шую, он горько усмехнулся в душе: «Му Шую слишком чист душой, а потому и питает надежд по отношению моему младшему брату, не зная, что чем больше лелеешь надежд, тем большим будет разочарование.

Когда Сюй Муань в компании Сяо Цзинфэна и Му Шую вернулись в дом Сяо в деревне Туцю, Сяо Цзиньтин как раз купал во дворе Сяо Сяофаня.

Мальчик, сняв одежду, совершенно нагой уселся в большой деревянную бадью, а Сяо Цзиньтин, держа в руках ковш для черпания воды, обливал его. Сяо Сяофань с большим воодушевлением плескался в воде, отчего у Сяо Сяодуна каменело личико. С отображавшимся на его лице недомоганием он наблюдал за этой оскорбляющей любые нравы и устои сценой*.

伤风败俗(shāngfēng bàisú) – обр. действовать разлагающе на нравы и устои; падение нравов и устоев; разложение; безнравственный, развращающий; развратный

Заметив вернувшегося вместе с другими людьми Сюй Муаня, Сяо Цзиньтин молниеносно схватил полотенце и, завернув в него Сяо Сяофаня, попросил Сяо Сяодуна отвести того домой, чтобы он оделся.

Сяо Сяофань, не наигравшись вдоволь, пинался, одевая тапочки и с неохотой в сердце последовал за Сяо Сяодуном в дом.

Сяо Цзинфэн, глядя в спину уходившим человечкам-фасолинкам, в душе немного изумился. В его представлениях Сяо Цзиньтин по отношению к младшему сыну никогда не питал никаких хороших чувств. Только что ему, однако, довелось наблюдать за счастливыми отцом и сыном.

Сяо Сяофань, вернувшись в дом, упал на кровать и начал кататься из стороны в сторону, уклоняясь от рук старшего брата.

– Я не буду одеваться, не буду.

– Ходишь совершенно голый, ты действительно не имеешь никакого стыда. Хмпф, среди бела дня принимать ванну, бесстыдник. – мрачно поругал его Сяо Сяодун.

– Не страшно, не страшно, отец говорит, я ещё маленький. Ничего такого в этом нет, гэгэ, ты тоже попроси отца помочь тебе помыться! Отец моет очень даже приятно. – сказал Сяо Сяофань, потирая ноги.

Покраснев, Сяо Сяодун ответил:

– Я могу сам помыться.

– О-о… – Сяо Сяофань снова упал на кровать, принявшись беспорядочно кататься. Сяо Сяодун, наблюдая разомлевший вид младшего брата, в душе не мог не позавидовать немного.

В дворе же, стоило братьям встретиться, атмосфера стала несколько напряженной.

– Второй старший брат, сначала пойдем в дом. – немного неловко проговорил Сяо Цзиньтин.

Сяо Цзинфэн кивнул головой. Вскоре после того, как двое братьев обменялись приветствиями, Сяо Цзиньтин расположил Сяо Цзинфэна в собственной комнате. Ещё и позвал детей, чтобы те принесли гостям немало еды.

Видя, как измотан Сяо Цзинфэн, Сяо Цзиньтин не решился задавать много вопросов и напрямик подгонял того пойти отдохнуть.

– Ты разве не отправился за вторым старшим братом? Почему же домой привел двух человек? – в недоумении спросил Сяо Цзиньтин.

– Твой второй старший брат глубоко благодарен Му Шую за спасение жизни. Все это время тот беспрерывно заботился о нем. – объяснил Сюй Муань.

Сяо Цзиньтин отвел взгляд, задумавшись:

«На Земле существовала фраза, гласившая: «В благодарность за спасение жизни отплати своим телом*». Эти двое, между ними что-то есть!»

以身相许(yǐ shēn xiāng xǔ) – обещать жениться на ком-то, добровольно вступить в сексуальные отношения с возлюбленным (о женщине), посвятить свою жизнь, отдать свое сердце.

– А ты… О чем ты размышляешь? – спросил Сюй Муань, заметив задумчивый вид Сяо Цзиньтина.

– О том, что в доме только три комнаты. Первоначально я думал отдать свою второму старшему брату, а мы с тобой и детьми потеснились бы в одной, однако, теперь нужно брать в счет ещё одого человека. – чувствуя некоторое затруднение, сказал Сяо Цзиньтин.

Сюй Муань, услышав как мужчина говорит о том, что желал потесниться с ним и детьми в одной комнате, невольно покраснел. Они с Сяо Цзиньтином пусть и были супругами и даже растили двоих детей, однако их отношения были довольно холодными. У него лишь дважды была интимная связь с Сяо Цзиньтином, и то лишь из-за того, что тот был пьян.

– Му Шую является шуань-эром**, поселить их со старшим братом в одной комнате может быть не слишком хорошей идеей. – сказал мужчина.

Сюй Муань, став пунцовым от смущения, ответил:

– На самом деле, когда я отыскал второго старшего брата, они уже жили совместно с Му Шую.

Сяо Цзиньтин кивнул головой:

– А, вот значит как! Ну и хорошо тогда. Каково все-таки состояние второго старшего брата? Так посмотреть, он выглядит не слишком хорошо и я не стал его расспрашивать.

Сюй Муань ответил:

– Отряд наемных войск твоего второго старшего брата израсходовал все силы и, объединив усилия, сразил яошоу пятой ступени. Чжоу Канци однако прибежал воспользоваться результатами чужого труда. Он говорил, что тот яошоу был заранее им облюбован и хотел, чтобы наемники уступили ему добычу. Чтобы побороть его, воины растратили все свои силы и естественно что не могли уступить зверя другим. Обе стороны тут же закатили скандал. У твоего брата довольно вспыльчивый характер, он тяжело ранил Чжоу Канци.

После того как тот был ранен, обе стороны разошлись с неприятным осадком на душе и Чжоу Канци затаил в своем сердце глубокую ненависть к твоему брату. Подыскав кого-то, чтобы тот подсыпал яд, он втайне вынашивал скверные замыслы против твоего старшего брата. Изначально тот уже был ранен, а с ядом в теле его духовная сила стала уже далеко не той, что прежде.

В то время семья Чжоу оказала давление на отряд наемных войск и, пообещав вознаграждение, приказала изгнать твоего старшего брата. Заметив, что у Сяо Цзинфэна не имелось никакого покровителя, да и тягаться с могуществом семьи Чжоу не представлялось возможным, воины навели напраслину на твоего старшего брата, сказав, что тот отнял добычу молодого господина из семьи Чжоу. В итоге твой брат был изгнан из отряда наемных войск.

– Бесстыжие! – гневно воскликнул Сяо Цзиньтин.

Сюй Муань покачал головой, ответив:

– Воины в один голос лгали, даже имея тысячу ртов твой брат не смог бы оправдаться. Тем более что он не является сильным в красноречии человеком.

Сяо Цзиньтин леденяще душу рассмеялся. Что ни говори, стоило родителям прежнего владельца тела скончаться, и их ветвь потеряла мощь. Если бы они были живы, отряду наемных войск было бы уже поздно лебезить, да и каким образом они смогли бы навлечь на Сяо Цзинфэна подобные неприятности?

Переводчик уточняет:

**Ради красоты текстового оформления я решила заменить термин «гермафродит» на транскрипцию с китайского, ибо ни «гермафродит», ни укоренившийся в подобного типа новеллах термин «гер» мне не по душе. Что скажете вы?

И "Цинфэн" превратился в "Цзинфэна", это более точная транскрипция с пиньина.