Глава 68

«Отпечаток пальца получен, соглашение о полной ответственности загружено».

Что еще за принцесса демонов?

Это же не… подождите!

Эта женщина только что сказала, что у ее дрянного мужа, поднявшего восстание в Цзючжоу, был роман с принцессой демонов?

Неужели владыка людей родился от союза человека и нечисти?

Сюань Цзи почти чувствовал, как над его головой замелькали вопросительные знаки. Все его немногочисленные познания в области истории разом обратились в прах. Юноша непонимающе уставился на Шэн Линъюаня.

На лице Шэн Линъюаня застыла неподвижная, словно узор, улыбка. Его тело с ног до головы окутал черный туман, смешавшийся с белесым паром. Молодой император нахмурился. В профиль он все больше и больше напоминал злого духа. Он протянул руку и аккуратно поправил шпильку в волосах вдовствующей императрицы, а после отвел от ее лица пару длинных седых прядей.

— Матушка, что за чушь вы несете? 

Оглянувшись на голос, Сюань Цзи вновь вернулся свое рассеянное внимание вдовствующей императрице. Юноша начинал подозревать, что бывшая мать народа потеряла ребенка и потерпела неудачу в борьбе за власть, что и стало причиной когнитивного диссонанса¹.

¹ Когнитивный диссонанс — состояние психического дискомфорта человека, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций. 

Сюань Цзи видел, как Шэн Линъюань, словно маленький избалованный мальчик, наклонился к ее уху и что-то прошептал.

Он перешел на шепот, чтобы не дать звуку «проникнуть в помещение», и в зале действительно не раздалось ни звука. Охранники ничего не слышали, было видно лишь, как шевелились его губы.

И только стоявший поблизости Сюань Цзи смог разобрать, что он сказал.

— Матушка, мужчинам в этом мире уготована печальная участь, — начал Шэн Линъюань. — Когда ребенок появляется на свет, у него на лбу не написано, кто его отец. Вероятность обознаться слишком высока. Но женщины — совсем другое дело. Женщины прекрасно знают чей это ребенок и откуда он взялся. Ты говоришь, что была вынуждена выносить меня, но почему же ты тогда так долго молчала? Почему вообще родила меня? Великая императрица, даже если бы твоя страна рухнула, и весь человеческий род оказался уничтожен, ты бы ни за что не опустились до того, чтобы выносить чужое дитя.

Вдовствующая императрица едва заметно дрожала. Рука Шэн Линъюаня, сжимавшая ее плечо, напоминала нерушимые оковы. Сюань Цзи чувствовал, что она пыталась бороться, но не могла сдвинуться с места.

— Потому что этот ребенок не был тебе дан, он был украден тобой, — рассмеялся Шэн Линъюань. Черный туман на кончиках его пальцев коснулся кожи императрицы Чэнь. — У меня тоже есть для тебя история. Хочешь послушать?

Его Величество понизил голос, и черный туман сорвался с его рук, окутав весь дворец. Он окружил «мать и сына», почти полностью отрезав их от стражи. Сюань Цзи оказался весьма проворным и проскользнул внутрь прежде, чем кокон успел закрыться. 

— Когда в столице демонов случилось землетрясение, сила покинула их род, и большинство семей должны были спасаться бегством. Король демонов Цзю Сюнь вынужден был смирить свои амбиции. Но у Цзю Сюня была сестра, все называли ее Ваньфэй.

— Ее мать была из клана Чжу-Цюэ. Одна из девушек была изгнана из клана за свою связь с бывшим королем демонов. Но дочь, которую она родила, считалась настоящей полубогиней. Старый король души в ней не чаял. В конце концов, клан Чжу-Цюэ не смог бросить дитя на произвол судьбы. Они часто брали принцессу Ваньфэй к себе, в долину Наньмин. В клане демонов мясо слабого — пища для сильного², они привыкли воспитывать своих детей, как ядовитых тварей. Но на протяжении сотен поколений эта девочка была единственной, кого клан демонов почитал как настоящую принцессу.

² 弱肉强食 (ruò ròu qiáng shí) — мясо слабого — пища сильного (обр. сильный поедает слабого, выживает сильнейший).

— Избалованная, она была крайне самоуверенной. Кроме того, Ваньфэй была околдована Цзю Сюнем. Сперва она поддерживала его на пути к трону, а затем втерлась в доверие к людям, чтобы разжечь войну между двумя расами. Одновременно с этим она развлекалась в столице, в ее руках была большая часть знати. Отец был так одержим ею, что приказал изгнать всех демонов силой. Он послал в Чиюань войска, и это обернулось настоящей катастрофой. 

Вдовствующая императрица неотрывно смотрела в лицо Шэн Линъюаня. Кто знает, чью она видела тень. Внезапно, женщина выдавила сквозь зубы:

— Дешевка.

Но Шэн Линъюаню было все равно. Он заложил руки за спину, медленно прошелся вокруг, а потом продолжил:

— Принцесса прекрасно все продумала. Клан божественных птиц никогда бы не согласился высвободить силу Чиюань, чтобы спасти расу демонов от истощения. Тогда их доброе имя было бы опорочено. Во время войны долина Наньмин застряла между миром людей и миром демонов. Если клан Чжу-Цюэ хотел остановить войну, у них не было другого выбора, кроме как сжечь долину Наньмин.

Именно это они и сделали. Принцесса очень собой гордилась. Она считала, что ничто не сравнится с ее хитроумным планом. Жаль только, что она недооценила Цзю Сюня.

Цзю Сюнь был очень жадным. Он жаждал заполучить не только реки и горы, что лежали за пределами мира демонов, но и силу, запечатанную в Чиюань. Он воспользовался выпавшей ему возможностью и, явившись, чтобы отдать дань уважения, убил божество. Несмотря на гнев небес, он узурпировал Чиюань. Вскоре принцесса осознала, что для нового короля демонов она была всего лишь игрушкой. Тогда она решила принести себя в жертву, но, так как она была наполовину Чжу-Цюэ, она использовала запрещенную технику клана божественных птиц: «Жертвоприношение свету великих светил». Она являла собой гнев Чжу-Цюэ, божественной птицы, которой веками поклонялось человечество. После стольких лет ритуалов и служб одна из статуй божества обрела душу. Она тут же откликнулась на зов великих светил долины Наньмин. Ваньфэй пожелала, чтобы эта душа сошла на землю и исполнила ее волю... Но, к сожалению, что-то пошло не так.

«Жертвоприношение свету великих светил» — самый таинственный ритуал из всех, что встречались в священных писаниях. По сравнению с темной жертвой, требовавшей смерти тысячи живых существ, цена за него была невысока. От человека нужно было лишь одно — принести в жертву себя. Но никто с древних времен не осмеливался использовать этот метод, ведь остальные условия «Жертвоприношения свету великих светил» были поистине суровыми. Служба у статуи божества должна была длиться тысячи лет, кроме того, необходимо было постоянно возжигать благовония. Жертва должна была происходить из клана божественных птиц. И... она должна была быть последней в своем роду.

Люди и демоны не могли заключать союзы. Дети, рожденные в смешанных браках, встречались крайне редко. Принцесса никак не могла ожидать, что во время проведения ритуала она окажется в тягости... Дитя внутри нее забрало всю силу божественной птицы, и жертвоприношение обернулось неудачей. В конце концов, принцесса получила лишь статую без лица, лишенную силы и страшащуюся света, но, кроме того, она и сама превратилась в живой труп. Семь ее отверстий оказались закрыты, ее душа рассеялась. Она утратила все пять чувств, ее плоть сгнила, но она все еще была жива, потому что в ее животе был ребенок, вобравший в себя дух Чжу-Цюэ.

Сюань Цзи почувствовал, как у него волосы встали дыбом, он только и успевал запоминать.

— Кто бы смог вынести такое тяжкое бремя? Словно весь мир был настроен против нее. На свете так много людей, и каждый из них желал причинить ей вред. Основа ее совершенствования рассеялась, а сама она изменилась до неузнаваемости. Как жаль, что нельзя было вырезать этот плод из своего чрева и съесть его. — Шэн Линъюань странно улыбнулся, — это дитя поглотило всю силу Чжу-Цюэ. Разве она могла так легко разбрасываться им? Тогда, вместе с разбитой статуей, они придумали пророчество... позднее превратившееся в спасительную соломинку для множества людей. Находясь уже при смерти, она оставила меня тебе.

Когда погиб отец, императрица-мать была беременна. Может, всему виной возраст, но матушка не смогла вынести дурных вестей. Мой единокровный брат умер. Тогда, услышав о пророчестве, ты придумала хитрый план. При помощи секретной техники «Привить цветок к дереву»³, ты вырезала дитя из чрева Ваньфэй и перенесла еще не родившегося ребенка в свое тело. Ты украла его, а после выдала за своего сына... Восемьдесят один монах-идиот восхищались вашим благородством и самоотверженностью. Тогда они, не щадя своих жизней, обратились к одной из людских святынь, «сосуду мира», и выплавили из меня, не человека и не демона, оружие... Я — самый жестокий меч семьи Шэн. 

³ 移花接木 (yí huā jiē mù) — привить цветок к дереву (обр. в знач.: подменить, всучить подделку, подставить под удар).

Матушка, вы помните, каким было лицо Ваньфэй, когда вы вспороли ей живот и забрали ребенка? Она улыбалась? — Шэн Линъюань с жалостью посмотрел на женщину. — Потому что вас попросту обманули. Вы никогда не думали, откуда столько совпадений? Ведь то, что случилось с вашим ребенком, было как нельзя кстати. 

Почему вы хотели забрать нашу жизнь? Тело короля демонов еще не остыло, как вы поспешили сломать наш меч и довести правителя клана гаошань, Вэй Юя, до одержимости. Вы хотели, чтобы мы сражались против него, и чтобы обе стороны понесли немыслимые потери... Разве не вы с учителем все это придумали? Тц, такие умные люди, как вы, еще и крайне находчивы.

Вдовствующая императрица издала нечеловеческий крик. Окутавший ее черный туман внезапно рассеялся. Выгоревший дотла гроб князя Нина обрушился вниз.

Шэн Линъюань приложил палец к губам и сказал с улыбкой:

— Но ведь чудовище может обратиться против своего хозяина. 

Затем он аккуратно поправил рукава: 

— Кто-нибудь, подойдите сюда. Вдовствующая императрица недавно потеряла своего старшего сына. Она явно не в себе. Нам больно видеть ее такой. Пожалуйста, позаботьтесь о ней. Не позволяйте никому ее беспокоить.

Словно безумная, вдовствующая императрица тут же бросилась на него, но ее удержали охранники-полукровки. Ее взгляд затуманился, кровеносные сосуды сделались похожими на тонкую паутину. Она так разозлилась, что ее глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

Был ли в этом темном мире хоть кто-то, кто еще не сошел с ума?

Вдовствующая императрица закричала: 

— Стой, стой! Шэн Сяо, ты... м-м-м…

Охранники-полукровки не питали к женщине никакого уважения. Один из них бесстрастно зажал ей рот ладонью.

Шэн Линъюань прошел всего несколько шагов, а затем оглянулся. На его лице отчетливо читалось напускное беспокойство. 

— Не волнуйтесь, матушка. Мы как можно скорее найдем для вас самого лучшего лекаря, отыщем эффективное лекарство и вернем вам покой, — произнес он. 

Поняв, к чему он клонит, императрица Чэнь внезапно замерла. 

— Страна только недавно начала вставать с колен. Еще столько всего нужно сделать. Боюсь, это займет какое-то время, — уголки губ Шэн Линъюаня поползли вверх. — Матушка, прошу меня простить, наберитесь терпения и положитесь на меня.

Достойные смерти негодяи все еще ходили по свету, их заслонившая небо рука⁴ все еще висела над головами людей.

⁴ 遮天 (zhētiān) — досл. заслонить небо (обр. об огромном количестве, колоссальной силе, великом деле).

Закончив говорить, Шэн Линъюань вежливо попрощался с вдовствующей императрицей. Все это напоминало идеальную церемонию, настоящее представление... Все детство вдовствующая императрица только и делала, что указывала ему, как следует ходить, сидеть и лежать. Он не имел права на ошибку. 

Развернувшись, Его Величество вышел из Ледяного зала. Улыбка исчезла с его лица. Державший ребенка охранник тут же поспешил к нему, но Шэн Линъюань даже не взглянул на спасенное из огня дитя.

— Скажи ему, чтобы он перестал плакать. Почему он никак не прекратит? 

— Проклятие, если ты не успокоишься, я сам тебя заставлю! 

За пределами Ледяного зала висело белое солнце⁵. На деревьях уже распустились почки, но снег, укрывший дворец Дулин, казалось, никогда не таял. Сюань Цзи шагнул вперед, попытавшись было поймать в руки холодную, словно иней, тень, но в его ладонях остались лишь сияющие осколки.

⁵ 青天白日 (qīngtiānbáirì) — белое солнце в синем небе (обр. в знач.: ясный, светлый).

Юноша резко открыл глаза, и пробившиеся в окно солнечные лучи едва не ослепили его. Не успел он опомниться, как ночь закончилась. Персонал больницы спокойно сновал туда-сюда. Местные медсестры, похоже, давно привыкли ко всяким странным типам с особыми способностями. Они не знали, что за ритуал он проводил, потому не беспокоили его. Очнувшись, Сюань Цзи обнаружил, что в палате было убрано, занавески раздернуты, а в вазе красовались свежие цветы. 

Лепестки цветов до сих пор поблескивали от росы. Окна палаты выходили на юг, и можно было без труда любоваться на то, как сливаются воедино море и небо. И эта синева казалась необъятной.

Сюань Цзи чувствовал себя живым мертвецом. Поднявшись с больничной койки, он собирался было сбежать, но за ночь сидения в одной позе его ноги так онемели, что, едва коснувшись пятками пола, он чуть было не рухнул на колени. Однако Сюань Цзи было все равно. Его дух все еще был там, в событиях трехтысячелетней давности. Он вылетел из палаты, словно хромое торнадо.

Густой туман вокруг Шэн Линъюаня, наконец, рассеялся. Он действительно был наследником рода человеческого, надеждой всего народа. Но почему тогда его пригвоздили к бронзовому треножнику, словно жертву?

Почему его «родная мать» все это время жила спокойно, зная, что юный принц рос, скитаясь по свету со своим наставником?

Почему при живом старшем брате они позволили младшему ребенку стать главным героем пророчества?

Почему чиновники императорского двора вынудили владыку людей, победившего короля демонов и восстановившего в стране мир, войти в недостроенный дворец?

Почему, чтобы уничтожить клан гаошань, Дань Ли пошел окольными путями и намеренно довел Вэй Юя до одержимости? Будто все это было лишь для того, чтобы он мог быть на три шага впереди императора...

Если бы Шэн Линъюань заранее знал свою судьбу, если бы не предательство князя Нина, разве жизнь императора У была бы такой же блестящей и стремительной, как падающая звезда? Завершилась бы она в свой самый яркий момент, когда он изгнал чужаков и вошел во дворец правителя клана гаошань? Взошел бы его племянник на трон, унаследовав престол, и похоронив под тенью героического прошлого грязную тайну храма Чжу-Цюэ? 

Неудивительно, что, когда он стал взрослым, никто не настаивал на том, чтобы он женился и обзавелся детьми. Ожесточенная война с кланом демонов закончилась, но ни Дань Ли, ни вдовствующая императрица и не подумали «подстраховаться», и позволить ему продолжить свой род. Оказалось, с самого начала и до конца, он был лишь опасным орудием. 

Единственным, что принадлежало ему в этом мире, был сломанный меч.

Что это была за жизнь…?

Сюань Цзи остановился и увидел Шэн Линъюаня. Тот стоял у ворот больницы и спокойно беседовал с оперативниками «Фэншэнь». В тот день выйдя в море, они, похоже, не слышали ту часть разговора, где он вынуждал Чжичуня умереть. Для них этот старый дьявол был благодетелем, спасшим их командира Яня. Оперативники смотрели на него восторженными глазами. Они были так благодарны, что, не задумываясь, отдали бы за него свои жизни.

Возле Шэн Линъюаня высилась куча подарочных коробок. Их было так много, что хватило бы на сувенирный ларек у окраины города.

Наивный ребенок Чжан Чжао и вовсе открыл заднюю крышку своего секундомера, достал оттуда талисман из черепашьего панциря и торжественно вручил его Шэн Линъюаню: 

— Брат, это досталась мне в наследство от родителей. Они тоже были из числа людей с особыми способностями, и этот черепаший панцирь перешел к ним от предков. Говорят, он может защитить... Правда, я понятия не имею, как это работает, но, должно быть, эта вещь какая-то особенная. Я будто чувствую, как сила течет внутри нее. Это самое ценное, что у меня есть. Я отдам этот талисман тебе. Сохрани его, и, если с тобой что-то случиться, ты всегда сможешь позвать меня. Я услышу зов, будучи даже на краю земли, и тут же примчусь.  

У старого дьявола не было ни стыда, ни совести. Чжан Чжао осмелился отдать ему свое сокровище, и Шэн Линъюань спокойно его принял. 

— Премного благодарен, — произнес он. 

Шквал негодования Сюань Цзи едва не вырвался наружу. 

В этот самый момент Шэн Линъюань, наконец, почувствовал его присутствие и с улыбкой повернулся к юноше. Вот только эта его улыбка ничего не стоила. С самым, что ни на есть, мрачным выражение лица, Сюань Цзи кое-как дохромал до них, держась за стену, вырвал из рук Шэн Линъюаня талисман из черепашьего панциря и бросил его обратно Чжан Чжао.

— В этом нет необходимости.

— Нет, она очень даже есть! — этот глупый ребенок, Чжан Чжао, нахмурился, и с торжественным видом вновь вложил талисман в руку Шэн Линъюаня, сильно сжав в ладони чужие пальцы. — Командир Янь — основа «Фэншэнь». Он спас не просто командира, он спас второго отца⁶ «Фэншэнь»! 

⁶ 再生父母 (zàishēngfùmǔ) — вторые родители (обр. в знач.: спасители, благодетели).

Стоило Сюань Цзи вживую увидеть, как кто-то «продается врагу»⁷, и у юноши задергался глаз. 

⁷ 认贼作父(rènzéizuòfù) — признать злодея своим отцом (обр. в знач.: продаться врагу).

Заметив это странное выражение лица, Чжан Чжао, казалось, что-то осознал. Он поспешно отпустил Шэн Линъюаня и завел руки за спину: 

— Я лишь хотел выразить свою благодарность за... за разумное сотрудничество. Ха, директор Сюань, нет-нет-нет... не смотри на меня так... я не трогал твой дух меча.

Сюань Цзи промолчал.

С этими «Фэншэнь» явно что-то не так. Их бывший командир состоял в неправильных отношениях с духом меча, и теперь они коллективно ставили клеймо «неправильных отношений» на всех остальных. Но ведь не все встречаются со своим оружием!

Отложив талисман из черепашьего панциря в сторону, Шэн Линъюань перевел взгляд на Сюань Цзи и сказал: 

— Доброе утро. Ты так тяжело работал прошлой ночью. Не думал, что ты сможешь так рано встать.  

Стоявшие поблизости оперативники «Фэншэнь» были немало удивлены, услышав столь жестокие слова. Не успев вытереть восторженные слезы, они поспешно закашлялись и разошлись.

— Нет, послушайте, я все объясню... — пробормотал Сюань Цзи.

— Вы говорите… ха-ха, — рассмеялсяЧжан Чжао. — Я не буду вам мешать. Кстати, директор Сюань, Отдел восстановления прислал кое-кого. Старик Ло и остальные сейчас занимаются делами на побережье. Они в курсе, что тебя еще не выписали из больницы. Когда закончат, наверняка будут действовать по обстоятельствам. Я скажу им, чтобы они позже навестили тебя.

Сюань Цзи снова промолчал.

Боже, твою мать, пусть они не торопятся!

Оперативники затерялись в толпе, и деловая улыбка сползла с лица Шэн Линъюаня. Они с Сюань Цзи знали друг друга слишком хорошо и были слишком ленивы, чтобы притворяться. 

Шэн Линъюань заметил, что Сюань Цзи уже научился погружаться в созерцание и смог избавился от заклинания-проводника. Теперь он, похоже, пребывал в хорошем настроении. Юноша больше не выглядел так, будто его бросили. Шэн Линъюань знал, что у этого болвана была прекрасная основа в сочетании с уникальной наследственностью. Этот урок смог принести в два раза больше пользы при минимуме усилий. Видимо, он никогда раньше всерьез не занимался самосовершенствованием.

— Твои коллеги допрашивают слепого. Иди и посмотри, — произнес Его Величество, переступив через расставленные повсюду коробки, и зашагал прочь, совершенно не заботясь о чувствах других людей. 

Сюань Цзи пришлось собрать их все и передать охраннику. 

Некоторые коробки были хорошо упакованы, некоторые казались совсем простыми. В них было все: от сухих продуктов и деликатесов, до модной электроники. Кто-то из оперативников «Фэншэнь» даже прислал пару браслетов с драгоценными камнями. Их цена была выше, чем сумма штрафа за нарушение «красной линии». У Сюань Цзи голова шла кругом. Это не подношения, это тяжкий груз обманутых чувств «Фэншэнь».

— Директор Сюань, взгляните на это... — окликнул его охранник больницы. Он тоже был человеком с особыми способностями, давно вышедшим на пенсию. Когда он пересчитывал подарки, из одной из коробок выпала бумажная карточка. Охранник поднял карточку и направил ее на солнце. Бумага едва заметно поблескивала золотистым светом. На ней был начертан невидимый амулет. — Это бумажный щит. 

Сюань Цзи был ошеломлен. Стоило ему только коснуться карточки, как он тут же почувствовал колебания энергии. 

— Во времена моей молодости такие вещи были очень популярными, — задумчиво сказал охранник. — Это специальный инструмент, способный пропускать через себя силу особых способностей. Как костный мозг⁸. В условиях чрезвычайной ситуации амулет разрушится и спасет владельца. Однако, следует помнить, что его возможности ограничены. Если угодите в автомобильную аварию, амулет сможет смягчить удар, но, если вы встретитесь с мифриловой пулей, он будет просто бесполезен. Если подобная вещь попадет в руки плохих людей, разразится скандал. Сейчас никто таких не делает. Важен не дар, а стоящая за ним мысль⁹, директор Сюань. Можете оставить свои вещи на хранение, но вы должны беречь эти бумажные щиты. Вы ведь не хотите обмануть чужие ожидания?

⁸ Красный костный мозг — у человека важнейший орган кроветворной системы, осуществляющий гемопоэз (процесс образования, развития и созревание клеток крови), или кроветворение — процесс создания новых клеток крови взамен погибающих и отмирающих. 

⁹ Аналогично «Лёгок подарок, да дорого внимание».

Сюань Цзи опустил глаза и увидел, что почти в каждой подарочной коробке был такой «щит».

Каким же популярным был Янь Цюшань в «Фэншэнь»?

Собрав все карточки вместе, юноша хотел было догнать Шэн Линъюаня. Но оказавшись перед ним, Сюань Цзи выпалил лишь:

— Ваше Величество, подождите, мои коллеги...

Однако Шэн Линъюань и не думал ждать, когда он закончит. Его Величество кинул на юношу быстрый взгляд и снова зашагал вперед. 

— Кончик кисти дрожит¹⁰, и вся сила вытекает наружу. Эти ничтожные амулеты так плохо нарисованы, что от них нет никакого толку. 

¹⁰ 笔端 (bǐduān) — кончик кисти, кончик пера (обр. в знач.: острое перо, владение пером, умение писать).

Сюань Цзи сжал в ладони один из бумажных щитов и сердито произнес:

— Ты…

Но Шэн Линъюань даже не остановился, оставив юношу позади, наблюдать за его идеально ровной спиной. Чтобы добиться такого силуэта, вдовствующая императрица постоянно хваталась за линейку.

«Я тоже всего лишь заблуждение», — когда Сюань Цзи впервые встретился с ним в Чиюань, этот человек описал себя именно так.

Ваше Величество владыка людей, если вы не такой бессердечный, каким кажетесь, как же вы смогли выжить в то одинокое и безумное время?

Ни с того ни с сего Сюань Цзи достал свой мобильный телефон, вошел в интернет и открыл соглашение о полной ответственности, внимательно перечитав его несколько раз...

— Тот дождевой червь со шрамами на все лицо сбежал, марионетка... едва мы сошли на берег, как она самоуничтожилась. Остался только… Что ты делаешь?

Но Сюань Цзи молчал.

На экране его мобильного телефона появилась надпись: «Отпечаток пальца получен, соглашение о полной ответственности загружено».