Шэнь Цю

Возвращение Шэнь Синя в столицу Дин с победой вызвало большой резонанс.

Первым принял на себя восхваления за отвагу и непревзойдённые воинские доблести сам Шэнь Синь, победивший не только во всех сражениях, а на сей раз еще и досрочно подписавший акт о капитуляции. Ожидалось, что после его возвращения и чествования во дворце император обязательно вознаградит его бесчисленными наградами, хотя на самом деле повышать его было уже некуда – Шэнь Синь сейчас уже занимал должность первого ранга, и люди предполагали, что наградить титулом должны были Шэнь Цю, первого сына Шэнь Синя.

Другое дело, что день возвращения Шэнь Синя в столицу совпал со днем рождения пожилой супруги Шэнь. Однако, как нарочно загорелся храм предков, и уж тем более как назло пятая молодая барышня Шэнь была заперта в храме предков в это время. В тот день безразличное отношение семьи Шэнь, было впервые увидено Шэнь Синем собственными глазами, и, пожалуй, впредь в семье Шэнь не будет слишком спокойно.

Слухи об этих событиях бурлили в столице Дин, кто-то выслушивал их, не придавая никакого значения, а кто-то выслушивал и пребывал в крайнем волнении и большом беспокойстве.

Во внутренних покоях западной усадьбы резиденции Шэнь Шэнь Мяо поднялась с постели и оделась. Сегодня Шэнь Синь вместе с женой вошли в императорский дворец, вызванные на аудиенцию императора, но перед своим отъездом они специально выделили часть воинов из армейской части для охраны западной усадьбы, они занимались этим не скрываясь, на глазах у людей семьи Шэнь, предупреждая таким способом людей семьи Шэнь.

Вчера Шэнь Синь, вернувшийся в спешке, отправился разыскивать доктора, после Шэнь Мяо дали отдохнуть, и больше никто ее не тревожил. С ней до настоящего времени еще никто не разговаривал. 

–Молодая барышня чувствует себя лучше? – с тревогой сказала Цзин Чжэ. Ее взгляд упал на руку Шэнь Мяо, обмотанную тонкими бинтами, от чего она опечалилась. Она сказала: – Если бы служанка вчера была быстрее, молодой барышне не пришлось бы так страдать, и шрама бы не осталось…

След от ожога был слишком глубоким, врач объяснил, что сейчас следует тщательно поправлять здоровье, а полное отсутствие шрама уже было невозможно. Дочери вельможных семейств заботились о своей внешности, и если на теле был даже маленький рубец, то это никуда не годилось; сейчас у Шэнь Мяо на коже был ожог, и Цзин Чжэ корила себя каждый раз, когда думала об этом.

–Ничего страшного, – посмотрела на нее Шэнь Мяо и с улыбкой сказала: – Вчера ты сделала все хорошо. Не стала нервничать, хотя и переволновалась, если бы ты действительно ворвалась сюда, наоборот испортила бы все дело.

Цзин Чжэ опустила голову, в дальнейшем, когда Шэнь Мяо лишилась чувств, Шэнь Синь с женой сильно разгневались, она думала и все думала обо всем произошедшем, и, пожалуй, поняла, какой у Шэнь Мяо был план. Вот потому-то Цзин Чжэ еще сильнее полюбила Шэнь Мяо, ведь та только и могла в своем безвыходном положении попасть в опасную ситуацию для того, чтобы предоставить Шэнь Синю с женой шанс ясно увидеть подлинную сущность семьи Шэнь.

Молодая девушка на женской половине дома в такие годы естественно должна уметь правильно подать себя при посторонних – молодая барышня должна была играть на струнных инструментах, красиво писать стихи. Шэнь Мяо все это делала, однако была осторожна, когда затрагивали ее жизнь. К чему-то стремилась, самостоятельно планировала, будто ходила по острию меча, где каждое неосторожное движение – гибель.

–То, что прикажет молодая барышня, служанка немедленно сделает, – подбирая слова, сказала Цзин Чжэ.

Шэнь Мяо про себя была вполне довольна. Цзин Чжэ из четырех служанок была самой смелой, и впредь для таких дел можно использовать только Цзин Чжэ, конечно, следует и Гу Юй неторопливо подготавливать. Она ведь не та Шэнь Мяо – девочка с женской половины дома, а императрица Шэнь – хозяйка императорских покоев, и ей неизбежно нужны собственные доверенные лица, она была привычна и, столкнувшись в будущем с еще большим коварством, не растеряется, но и все ее служанки также должны были привыкнуть.

Пока она обо всем размышляла, внезапно снаружи донесся веселый смех:

–Младшая сестра!

Шэнь Мяо обернулась, в этот самый момент увидела как, открыв дверь, вошел Шэнь Цю. Он снял боевые доспехи и был всего лишь в одежде сине-зеленого цвета, и казался особенно подавляющим своей отвагой и решимостью. Загорелый, с двумя ямочками на щеках, появляющимися при смехе, и пусть у него был мужественный вид, но из-за них он становился более ребячливым. Он подошел и внимательно осмотрел Шэнь Мяо, осторожно спросил:

–Младшая сестра все еще чувствует себя нездоровой?

Шэнь Мяо стремительно закрыла глаза, воспоминания из ее предыдущей жизни заслонили сейчас небо и землю.

Справедливости ради следует отметить: Шэнь Цю, старший брат оправдывает то, чтобы отдать за него все свои духовные и физические силы. Когда-то, невзирая на ее равнодушие к нему, он обращался к ней с такой же сердечностью как и прежде. Потом произошло некое событие – Шэнь Цю опозорил постороннюю порядочную девушку, он был вынужден взять ее в жены, таким образом, та девушка стала его женой. После этого все сразу изменилось, появилось много ошибок и огрехов в военных вопросах, а позднее он вообще упал с боевого коня и сломал себе ногу. Вышедшая замуж за Шэнь Цю девушка стала изменять ему, и Шэнь Цю в порыве гнева зарезал ее любовника, кто же знал, что тот был единственным сыном министра чинов от его главной жены, министр чинов подал жалобы на высочайшее имя, и Шэнь Синю пришлось отдать все состояние семьи, защищая Шэнь Цю и спасая его жизнь, однако Шэнь Цю оступился и погиб. Его нашли в зимний сезон – поутру кто-то проходил рядом с прудом и увидел в нем мертвое тело ее брата.

В то время Шэнь Мяо уже вышла замуж за Фу Сюи, то время – ключевой момент, когда началось отстранение законного наследника престола от трона. Она, услышав трагическую весть, поспешила вернуться домой, именно тогда увидела в последний раз Шэнь Цю –мокрый, деформированный водой, распухший труп. 

Допустим, она не была в дружеских отношениях с Шэнь Цю, но пролилась родная кровь, вот почему она скорбела и страдала, после тяжело заболев. Тогда же Фу Сюи приказал Шэнь Синю выступить в поход.

Холодный солнечный свет того зимнего сезона, мокрый труп в водоеме, безжизненная, деформированная внешность Шэнь Цю, и вот сейчас он же перед глазами – еще молодой, еще улыбающийся. Все это совпало и соединилось в одно, и подобно целому пучку острых мечей ужалило ее так, что стало невозможно дышать.

Шэнь Мяо нагнулась, держась за область под ложечкой, часто и тяжело задышала, глубоко вдохнула.

–Младшая сестра! – испугался Шэнь Цю, сразу же помог ей подняться и гневно закричал наружу: – Отправляйтесь и позовите доктора! Быстро! Младшей сестре плохо!

Рука схватила Шэнь Цю за предплечье, заставив его остановиться, он обернулся, увидел, как Шэнь Мяо встала, ухватив его за руку, и она сказала позади него:

–Не надо, всего лишь некоторая слабость.

–Младшая сестра, у тебя не все в порядке со здоровьем, все-таки лучше пригласить доктора, чтобы он мог как следует осмотреть тебя, – Шэнь Цю покачал головой, в его словах было очень много беспокойства.

–Со мной все будет хорошо, – Шэнь Мяо сказала топтавшейся рядом в нерешительности Цзин Чжэ, – выйдите все.

Ее непреклонный и спокойный тон заставил на короткое мгновение остолбенеть Шэнь Цю.

–Младшая сестра, что с тобой случилось? – спросил Шэнь Цю, и как только его слова раздались, он немного огорчился, так как сам говорил слишком серьезно. Он обычно так разговаривал в армии перед строем выкованных железом и огнем мужчин, однако упустил из вида, что следует быть мягким с девушкой, поэтому, изменив тон, сказал: – Вчера, возвратившись назад, я увидел тебя среди огня, родители были в ужасе. Младшая сестра, что тебя привело в храм предков? Верно ли, что тебя заперли в нем?

Шэнь Мяо все же покачала головой, смотря на него, сказала со смехом:

–За тот год, что мы не виделись, старший брат, все ли у тебя было нормально?

–А? – Шэнь Цю был бесхитростным, услышав такой вопрос, он почесал в затылке и сказал со смехом: – Я – нормально, в армии все по-прежнему. Есть несколько небольших достижений, ожидаю, что государь вручит мне награду, и, младшая сестра, ты выберешь из подарков себе все, что понравится.

Похоже, что после окончания речи ему что-то пришло в голову, он радостно сказал:

– Да, кстати, отец ранее поймал огнестойкую крысу, он содрал ее мех и изготовил из него плащ, немного погодя я прикажу слуге принести его тебе. Этот плащ неуязвим для мечей и копий, воды и огня. Если бы у тебя был этот плащ, ты бы не получила ожогов вчера...

Не успев закончить фразу, Шэнь Цю попросту замер, потому что Шэнь Мяо шагнула вперед, обняв Шэнь Цю двумя руками, и положила голову ему на грудь. 

Пусть даже они и были родными братом и сестрой, однако все-таки совсем не были детьми. Шэнь Цю все еще было немного неловко, но всё же он был доволен, ведь они с Шэнь Мяо уже очень долгое время были в разладе друг с другом, поэтому он был приятно удивлен. Пока он чувствовал радостное удивление, на его душе появилась тяжесть, и ему пришло в голову, что сейчас она впервые в жизни сблизилась с ним, зная характер Шэнь Мяо, не иначе как ее сильно обидели.

Он торопливо спросил:

–Младшая сестра, есть ли кто-то, кто издевался над тобой? Тебе только и нужно, что сказать мне, и я обязательно изобью его до смерти…

Его слова пылали гневом, но Шэнь Мяо хотелось рассмеяться. У супруги Мэй был старший брат, талантливый и убедительный, раньше, в прошлом, он разрабатывал стратегии Фу Сюи. Фу Сюи впоследствии души не чаял в супруге Мэй, и едва ли это была не заслуга ее старшего брата. Шэнь Мяо в свою очередь завидовала белой завистью им, ведь в то время Шэнь Цю уже был мертв.

Ей казалось, что уже давным-давно она не испытывала ощущение поддержки. Образом жизни последних лет она была приучена бороться самостоятельно и в одиночку, один человек не может разделиться на бесчисленное число индивидуумов, а потому она в прошлом перерождении потерпела поражение от руки супруги Мэй. И, возможно, она проиграла из-за того, что была одинокой и слишком слабой.

Сейчас ощущение того, что кто-то защищает тебя, было прекрасным и нереальным.

Она медленно разжала руки, подняв голову, встретилась с тревожным взглядом Шэнь Цю.

–Младшая сестра… – Шэнь Цю замер. У молодой девушки перед ним был чистый взгляд и крепкие белые блестящие зубы, когда они встретились лицом к лицу в ее взгляде больше не было, как в былые дни, нетерпимости и скуки, их место заняло некое спокойствие. Такое ощущение было немного странным для него, и он аккуратно всматривался в лицо стоящей перед ним девушки. Они не виделись целый год, сейчас Шэнь Мяо была очень худой. На прежде круглом лице неожиданно проявился острый подбородок, ни с того ни с сего она стала выглядеть очень хрупкой. Изящные черты лица сделались еще более четкими. Та наивность и слабость неизвестно где растворились, от них не осталось ни следа, все время наблюдая за ней, он заметил скрытое холодное удовлетворение и спокойствие.    

Шэнь Мяо в душе вздохнула. В Шэнь Цю имелось своеобразное, близкое к юношескому простодушие, такого рода простодушие хорошо сочеталось с его характером – искренним и полным жизни, трудно представить, что такой человек неожиданно утонул в пруду. Сперва люди говорили, что Шэнь Цю покончил с собой, потому что чувствовал, что его запятнанная репутация стала общеизвестной, однако сейчас поразмыслив, видя решимость Шэнь Цю, поневоле можно задаться вопросом – как же могло случиться, что причиной самоубийства стало то, что на него указывали пальцами посторонние люди? Относительно же зачинщика всего, то им была упомянутая его жена, сначала она заставила Шэнь Цю жениться на ней, угрожая ему разоблачением их постельных утех, теперь же кажется вряд ли это было правдой.

–Младшая сестра, почему ты смотришь пристально на меня? – Шэнь Цю был озадачен: – К моему лицу что-то прилипло?

Он заметил, что сейчас Шэнь Мяо весьма чудная, не позволила проявиться своему характеру, бесстрастная Шэнь Мяо заставила чувствовать Шэнь Цю посторонним, как будто напротив стояла не девочка.

–Почему старший брат сегодня не отправился во дворец? – тихо спросила Шэнь Мяо.

–Государь пригласил лишь родителей, – с улыбкой сказал Шэнь Цю: – Я естественно не мог последовать за ними. Младшая сестра, ты пока еще не рассказала мне, что произошло вчера. Как могло случиться, что ты оказалась заперта в пылающем храме предков?

Он непрерывно думал об этом деле и в своем сердце постоянно беспокоился о травме Шэнь Мяо, он должен был разобраться в этой истории.

–Старший брат сможет поверить моим словам? – слабо улыбнулась Шэнь Мяо: – Если ты не сможешь поверить, тогда мне незачем и объяснять тебе.

–Как может случиться, что я не поверю тебе? – едва услышав, Шэнь Цю поспешно поймал руку Шэнь Мяо: – Ты – моя младшая сестра, если я могу не поверить тебе, то кому мне еще доверять?

–Я могу рассказать старшему брату, однако, старшему брату необходимо дать мне обещание – нельзя, чтобы о том, о чем я буду тебе рассказывать, узнали родители, если ты все расскажешь им – я никогда больше не смогу доверять тебе.

–Почему нельзя рассказать родителям? – Шэнь Цю пришел в некоторое замешательство и сразу же неожиданно прозрел: – Возможно ли чтобы настоящее дело касалось его высочества принца Дина?

На северо-западе получили письмо из столице Дин, повествование касалось темы Шэнь Мяо и ее особого пристрастия к Фу Сюи. Однако Шэнь Мяо – девушка с женской половины дома, она не понимала, что принц желает лишить законного наследника права на престол, и поданным самое лучшее – не совать нос в чужие дела, ведь чем раньше сунешь свой нос, тем скорее умрешь. Шэнь Мяо была всецело поглощена мыслями о Фу Сюи и в этом была непоколебима, они же с Шэнь Синем находились далеко на северо-западе, и несмотря на то, что волновались, оказались беспомощными, надежда лишь была на то, что Шэнь Мяо сама была способна все понять и она не любит Фу Сюи.

–С ним это никак не связано, – Шэнь Мяо про себя недоумевала, оказывается, Шэнь Цю был способен догадаться о том, что было здесь. Она сказала: – Перед вашим возвращением домой вторая тетя взяла нас – барышень семьи Шэнь, рожденных первыми женами, с собой, и вместе мы отправились в Храм Спящего дракона, чтобы воскурить благовония. В тот день я и старшая сестра поменялись комнатами. Старшая сестра подверглась насилию со стороны злодея, вторая тетя и вся семья думают, что старшая сестра вместо меня подверглась мучениям и я – главная виновница её бед. Но я не признала свою вину в этом, и меня немедленно наказали: запретили покидать помещение и заставили переписывать священные сутры.

Шэнь Цю внимательно слушал, сперва испугался и покрылся ледяной испариной, потом было подумал, что пронесло и хорошо. Намного хуже было то, что пострадать от несчастного случая должна была не Шэнь Цин, а Шэнь Мяо, услышав это все, уже погодя он очень рассердился. Какое отношение имеет к этому делу Шэнь Мяо? Из-за чего так сильно наказали Шэнь Мяо, запретив ей выходить?

–Все ведь вполне ясно, говорить подобное – здравому смыслу вопреки! – гневно сказал Шэнь Цю. Он не имел даже малейшей симпатии к Шэнь Цин. Шэнь Цин полагалась на Шэнь Юаня как на старшего брата, и часто на глазах Шэнь Цю отпускала неблагоприятные комментарии, кроме того, саркастически высмеивала Шэнь Цю, представляя его солдафоном.

–Более того, – продолжила говорить Шэнь Мяо, – так совпало, что перед вашим возвращением домой, семья Вэй от имени министра Чжуншу отправила сватов, выбрав меня, и из семьи Хуан пришли сватать старшую сестру.

Шэнь Цю поразился:

–Сватали? – они получали от семьи Шэнь в своей пограничной службе  весточки из дома, однако нигде в них не упоминалось о таком деле, как свадьба Шэнь Мяо. Не слишком ли это абсурдно? Что за родители умалчивают перед своими детьми о сватовстве? Поведение семьи Шэнь зашло слишком далеко.

–Молодой господин семьи Вэй – Вэй Цянь – выдающийся молодой человек, молодой господин семьи Хуан – Хуан Дэсин – любит мужчин. Вторая тетя стремилась заменить меня на старшую сестру, подменив нас, и я получила информацию о ее замысле, мне ничего другого не оставалось, как сказать, что я не выйду замуж. А если бы они меня заставили, то я бы убежала и сопротивлялась им. После этого они заточили меня в храме предков. Ты вчера видел ту стражу, они были там с самого начала и не для того, чтобы тушить пожар, а ради того, чтобы охранять меня.

Выражение лица Шэнь Цю постоянно менялось, по мере того, как Шэнь Мяо рассказывала, и в конце он с силой ударил кулаком по столу, улыбка с его лица давно уже исчезла, он смотрел на Шэнь Мяо покрасневшими от гнева глазами:

–Младшая сестра, ты действительно говоришь правду?

–Мне, разумеется, не нужно обманывать тебя, – сказала Шэнь Мяо, – вплоть до того, что пожар в помещении появился неведомо откуда, сомневаюсь… – едва заметно улыбается она. – В конце концов я бы умерла, а старшая сестра легко изменила бы свой брак, все бы стало более законным.

–Так зарваться! – со злостью закричал Шэнь Цю, повернувшись кругом, он собрался уходить.

Шэнь Мяо крепко схватила его, спросив:

–Старший брат куда-то собрался?

–Я иду навести порядок, кто-то тронул тебя, пусть этот кто-то покроется кровью! – сказал Шэнь Цю.

Шэнь Мяо смотрела на него, успокаивающе спросила:

–Как ты рассчитываешь навести порядок? В чем заключаются твои доказательства? Ты хочешь отругать их или же убить?

Сарказм в ее тоне слегка отрезвил Шэнь Цю, он обернулся, посмотрел на Шэнь Мяо, нахмурившись, спросил:

–Младшая сестра, что это значит?

–Старший брат, почему ты не хочешь обдумать, отчего я ничего не желаю сообщать родителям? – холодно сказала Шэнь Мяо: – Родители по своему характеру прямодушные люди, отец очень импульсивный, заступится за меня очень легко, но что произойдет дальше? Семья Шэнь является знатным родом в Блистательной Ци. Сколько глаз пристально смотрит за нами? Сегодня отец потребует справедливости для меня, завтра цензор может подготовить доклад на отца, – уголки ее губ скривились: – В этом мире так много людей, и тот, у кого больше людей, имеет преимущество. В семье Шэнь три ветви, но как относятся вторая и третья ветви к наследникам по линии старшей жены старого генерала? А ещё имеется пожилая супруга. И ты полагаешь, что мы в самом деле способны быть убедительными?

Шэнь Цю был поражен словам Шэнь Мяо, ещё более он удивился разговору Шэнь Мяо, ее манерам, равнодушному анализу, беспощадно попавшему не в бровь, а в глаз, и он не смел взглянуть ей в глаза. Такие речи были весьма не похожи на Шэнь Мяо в ее возрасте. Да и кто способен с женской половины дома настолько холодно давать оценку житейским делам? Он медлил, и внезапно:

–Младшая сестра…

Шэнь Мяо посмотрела украдкой и поняла, о чем думает Шэнь Цю. Шэнь Цю по своей природе слишком простодушный и открытый, следует сказать, что вся семья Шэнь по линии старшей жены были слишком открытыми и простодушными, а в эти трудные времена порядочный человек не получит хороший результат.

Она сказала:

–Старший брат думает спросить из-за чего я так изменилась ныне, – Шэнь Мяо опустила взгляд: – Только вследствие того, что я прошла все это.

–После всего, что пришлось пережить, нет никого способного остаться прежним, старший брат, я не такая как прежде, ты тоже не такой как был ранее, сейчас, я лишь спрошу у тебя одно, выслушай до конца мои слова. Ты бы ненавидел их?

Шэнь Цю растерялся, посмотрел на Шэнь Мяо, сказал не спеша, но приняв твёрдое решение:

–Ненавижу.

–А почему ненавидишь?

–Из-за… Как они могли так относиться к тебе?

Шэнь Мяо покачала головой:

–То, за что ты хочешь возненавидеть, – не о том речь.

Шэнь Цю изумился, он вдруг обнаружил, что собственная младшая сестра теперь начала говорить такими словами, что он все больше и больше переставал что-то понимать, но в глубине души почувствовал, что слова Шэнь Мяо очень разумны.

–Твоя будущая ненависть вызвана тем, что мы отдали всю свою сердечность, были искренними, в обмен же враг, оказывается, предложил нам в лучшем случае притворство. Ради себя они разрешают себе присваивать наши жизни, это совсем не семья. Если незнакомцы причиняют вред, то все завершится кровавой враждой, между тем, родной человек может причинить еще большее зло. 

Шэнь Мяо всматривалась в легкое движение зрачков Шэнь Цю и про себя вздохнула. Если бы это действительно было возможно, она уповала на то, что способна в будущем защитить стоящего перед ней юношу, пусть ему в течение всей его жизни будет известно лишь то, как мчаться верхом на коне по полю брани, и пусть весь народ благоговеет перед ним как перед героем. Но она опасается, опасается, что в конце концов наступит день, когда та сцена на берегу пруда повторится, ей только и остаётся сейчас возвести вокруг сердца Шэнь Цю стену. Помните, что ненависть хранится в памяти наравне с любовью, а любовь – лучше всего губит людей.

–Что стремится сказать младшая сестра? – сказал в конце концов Шэнь Цю.

Шэнь Мяо вдохнула с облегчением, Шэнь Цю не был тупым. Когда он поймет, некоторые дела будет делать гораздо проще.

–Я ненавижу их, старший брат думает, что я срываю свое дурное настроение, но если родители возьмутся за дело, ни в коем случае нельзя будет умертвить их всех, – Шэнь Мяо сказала: – Я хочу сама справиться с ними, однако мне будет нужна помощь старшего брата.

Как бы то ни было у Шэнь Синя и Ло Сюэянь на руках не было доказательств, если вторая ветвь будет убита, согласно законам Блистательной Ци они поплатятся жизнью за нанесение ущерба близким родственникам. Шэнь Синь ради нее, трудно сказать как, но действительно может сделать подобное. Она сделала ставкой свою жизнь, однако не хотела, чтобы Шэнь Синь с женой пошли на такой риск.

Смерть – это самое простое. Но если можно выйти из неприятной ситуации в целости и сохранности, то пусть для них, для её врагов, это будет словно тупой нож, который может долго мучить плоть, и такой же боли пусть будут подвергаться мучающиеся людей. К тому же на ее наживку еще не клюнула крупная рыба.

–Что младшая сестра задумала? – спросил Шэнь Цю.

Шэнь Мяо улыбнулась:

–Не нужно торопиться, у нас есть время, мы будем делать все медленно, очень медленно.