Глава восьмая

✦ Том второй. Летняя тьма ✦

 

Мы шли почти час, и легкий до этого рюкзак стал таким тяжелым, будто налился свинцом. В итоге остаток пути я еле волочила ноги.

С момента поступления в общую школу, мы стали во всем и всегда полагаться на магию, так что совсем забросили физическую закалку. Возможно, причина была именно в этом, но наши жизненные силы отнимало и чувство полной беспомощности.

Учитель Ридзин, сидя на подставке в виде цветка лотоса, время от времени оборачивался и с выражением раздражения и презрения на лице оглядывал нашу черепашью процессию, но ничего не говорил. Что бы он ни сказал, это ничем бы нам не помогло, и он, видимо, все прекрасно понимал.

Сидение-лотос плыло в двух метрах над поверхностью земли, и учитель Ридзин, как будто глубоко задумавшись, сидел на ней в позе лотоса. Нас же, еле переставлявших ноги в тридцати метрах за ним, не оставляло странное ощущение, словно мы идем по дну невидимого озера.

- Это ведь техника левитации? – не выдержал Сюн.

На самом деле даже среди взрослых, мастерски освоивших все учебные программы общей школы, не все на такое способны. Мы, конечно, и сами могли двигать по воде каноэ, в которых сидели, но вот это – мастерство совершенно другого уровня.

- Держать в воздухе объект, на котором сидишь. И, помимо этого, двигать его вперед – интересно, какой образ он представляет?

На уроках начального уровня мы сначала учимся с помощью магии двигать что-нибудь по неподвижной оси координат. Образ поднятия себя в воздух и перемещения был крайне труден – неподвижную отправную точку нужно было поместить вне габаритов своего тела. Такие монахи как учитель Ридзин, накопившие богатый опыт тренировок, представляют образ самого себя, неподвижного в воздухе, и как все остальное вокруг постепенно уплывает назад.

- Уже неважно что там за образ, разве нет? – сказал Сатору, выплевывая каждое слово. – Потому что мы уже никогда не сможем использовать свою силу.

Все упорно хранили молчание, не отвечая на эти слова. Мамору, у которого все это время глаза были на мокром месте, наконец, разревелся. Как будто спровоцированная этим, Мариа тоже начала всхлипывать.

- Это не так! Не болтай всякий вздор! – я пронзила Сатору взглядом. – Потому что мы совершенно точно снова будет использовать магию!

- И откуда же тебе это знать, Саки? – Сатору тоже неожиданно сурово посмотрел на меня.

- Наша магия не пропала! Ее просто на время заморозили.

- И ты действительно думаешь, что эту заморозку снимут? – Сатору повернул ко мне лицо и прошептал тихим угрожающим голосом. – Ты же помнишь, что сказал миносиромодоки? Мы узнали то, что нельзя было, и теперь мы – «гнилое яблоко». Теперь нас уже просто устранят.

- Да как же… - я хотела возразить, но в голову ничего не шло.

- Саки. Это немного странно, ведь так? – идущий передо мной Сюн повернулся и прошептал еще тише, чем Сатору.

- Странно? Что?

 - Этот монах Ридзин. Как-то странно он себя ведет.

После его слов я еще раз внимательно посмотрела на спину впереди.

- Что же тут странного? Он просто сам по себе такой, - пробурчал Сатору, даже толком не взглянув.

- Подождите-ка. И правда… странно.

Все это время мы были слишком зациклены на себе, и, видимо, поэтому не замечали. Но учитель Ридзин действительно вел себя как-то странно. Не только потому, что он постоянно дергался. На время сидячей медитации естественен переход на брюшное дыхание, но он как будто вбирал воздух и плечами. Обращенный к нам затылок сверкал от мелких капель пота.

- Может, он болен? – сказал Сюн.

- Да какая разница? Почему это мы должны беспокоиться? – пожаловался Сатору. Он совершенно отвлекся от основной темы.

- Нет… все-таки так и есть, - Сюн, видимо, только что в чем-то убедился.

- Все-таки что?

- Это проклятье миносиромодоки.

Сатору фыркнул:

- Да что-о ж такое-то, сколько еще раз надо сказать, что это все неправда? Это просто слухи!

- Нет, это скорее всего не слухи. Помните момент, когда миносиромодоки сгорел? – этот вопрос он задал, уже повернувшись ко мне.

- Да, конечно.

- Тогда, пусть и всего на мгновение, над миносиромодоки показалась фигура человека, так? Мать, обнимающая младенца.

- И что с того?

- Думаю, это был образ, созданный миносиромодоки для защиты от людей.

- Я тоже думала об этом.

- Просто увидев, я почувствовал себя как-то очень плохо. Вы же тоже, да? Думаю, почтенный учитель Ридзин, атаковавший миносиромодоки, подвергся еще большему воздействию. Я считаю, что и магическое пламя могло погаснуть из-за потери контроля.

- То есть… влияния на самочувствие?

Я все еще не вполне понимала суть разговора.

- Это механизм смертельного позора. Как и сказал миносиромодоки.

Я ахнула. Почему я поняла не сама, а Сюну пришлось сказать мне об этом?

- Показав ту картинку, пусть даже всего на мгновение, миносиромодоки пытался привести атакующего в смятение и улизнуть. Но для человека с заложенным в нем механизмом смертельного позора этого достаточно. Он не в самом деле атаковал человека, поэтому и не умер мгновенно…

Мне оставалось только восхищаться проницательностью Сюна, который много чего тогда понял. Спустя некоторое время исследования покажут, что явление, называемое проклятьем миносиромодоки, с большой вероятности могло быть из-за дефекта в механизме смертельного позора. Когда тебе показывают похожие изображение и даже если это оптический обман, в твоем подсознании все глубже и глубже заседает отвратительный образ нападения на человека. И через один-два месяца, в момент, когда контроль разума ослабнет, это самопроизвольно запускает работу механизма смертельного позора. Иногда люди платят собственной жизнью.

- Тогда-а, интересно, может ли быть, что он где-то через месяц умрет? – злорадно сказал Сатору. – Это кара за сожжение библиотечного оборудования.

- …Может статься, что и раньше, - задумчиво сказал Сюн и пригляделся к учителю Ридзину.

- Разве так не лучше? Если бы он удобно умер сейчас, никто бы не прознал, что мы что-то сделали, - откликнулся Сатору.

- Не говори глупостей! – воскликнула я тихим голосом. – Никто из нас ведь не может больше использовать магию! И если он умрет, мы останемся брошены здесь! Как же нам тогда добраться до дома?

Это были мои собственные слова, но, увидев появившееся в глазах обоих выражение страха, я и сама испугалась до глубины души. Я как будто снова осознала, в каком беспомощном положении мы оказались.

Если нас так и приведут в храм Сёдзёдзи, надеяться на великодушное обращение даже не стоило. Я старалась, насколько это только возможно, ничего себе не воображать, но вероятнее всего нас просто «устранят».Так что просто сбежать – это как прыгнуть из котла прямо в огонь. В нашей ситуации нам просто некуда было податься.

И вот с того момента прошло уже около двух часов. Походка у нас становилась все более тяжелой и настолько медленной, что, казалось, нас обгонит даже улитка. Я опасалась, что мы уже вот-вот доберемся до храма Сёдзёдзи.

В зарослях впереди и слева послышался какой-то звук.

Учитель Ридзин посмотрел туда. И в тот же момент кустарник, вьюнки и всякие сорняки полетели во все стороны.

Потеряв свое укрытие, обнаруженное существо все съежилось.

- Это бакэ-нэдзуми, - пробормотал Сюн.

Мне вспомнился бакэ-нэдзуми, которого мы однажды после уроков спасли от утопления в водоканале, но этот был раза в два больше. Он даже по росту почти догнал меня. С полным непониманием он поднял свою морщинистую, похожую на свинячью, морду и начал усердно принюхиваться.

- Но он выглядит как-то странно, - как и сказала Мариа, я тоже ощущала, что что-то не так. И дело было не только в том, что за спиной у него были лук и стрелы, а сам он был облачен во что-то, напоминающее кожаные доспехи. От него исходила странная аура.

- Чего это с ним? Много возомнил? – от этих слов Сатору я, наконец, поняла, почему все кажется мне неправильным. Этот бакэ-нэдзуми решительно отличался своим поведением от тех, что я встречала раньше.

Тот бакэ-нэдзуми из колонии Бокутоога, которого мы спасли из канала, все время был до раболепия учтив. А вот этот стоял прямо перед находящимся на сидении-лотосе учителем Ридзином и совершенно не выказывал никаких признаков страха.

Внезапно бакэ-нэдзуми повернулся к нам спиной и закричал громким голосом:

-  Гагагага! Grrrrr. Тититититити. ★ΔÅ!

В то, что произошло после, практически невозможно было поверить. Сверля учителя Ридзина своими красными, как бусины, горящими глазами, он достал из-за спины лук и проворно вложил стрелу.

В одно мгновение и лук, и стрелу охватило белое пламя, и бакэ-нэдзуми выронил их, издав пронзительный вопль. Хоть и поздновато, но он отвернулся и хотел было броситься бежать, но был пойман магической силой. Брыкаясь и барахтаясь, он подвис прямо перед учителем Ридзином.

- Вот так. Ты - всего лишь животное, но смеешь поднимать руку на человека?

В ответ на хладнокровный голос учителя Ридзина бакэ-нэдзуми только совершенно неразборчиво что-то верещал своим странным голосом.

С бакэ-нэдзуми сдуло конусовидную, похожую на шлем, шляпу.

- А на лбу-то у тебя нет татуировки. Откуда это ты?

Бакэ-нэдзуми угрожающе оскалился, показывая свои желтые передние зубы и брызгая слюной. По всей видимости, слов он совсем не понимал.

- В Японии не должно быть диких колоний. Заграничный что ли? – пробормотал учитель Ридзин. Также, как мы делали с торабасами, он изучающе повертел бакэ-нэдзуми. Тот сделал еще один оборот, но в этот раз голова не вращалась, оставаясь неподвижной. Бакэ-нэдзуми вновь издал характерный для грызунов пронзительный вопль, но замолк, когда раздался звук ломающихся шейных позвонков.

Учитель Ридзин повернулся к нам. Лишившееся магической поддержки, тело бакэ-нэдзуми с шлепнулось на землю.

- Видимо, в эти места проникли опасные заграничные бакэ-нэдзуми. Помимо долга доставить вас в целости и сохранности в храм еще и это… Немного хлопотно, - учитель Ридзин засмеялся, скривив худую щеку. – Так что вы должны мне помочь. Конечно, в пределах своих нынешних возможностей.

Как будто услышав какой-то тихий звук, Сатору, как подстеленный, повернулся назад. В выражении его лица был страх, и это сильно ударило по моим нервам.

- Если оборачиваешься каждые десять секунд, то может тебе просто идти спиной вперед?

Сатору рассердился:

- Что ты такое говоришь? Вообще-то это ты беспечно идешь. Я давно уже думаю, что ты толстокожая, Саки.

- Посмотри на Сюна и Мариа. Они впереди, но не трясутся от страха, как ты!

- Дура! Ты вообще ничего не понимаешь. В наибольшей опасности тот, кто идет последним! – лицо Сатору раскраснелось от гнева. - Вспомни того бакэ-нэдзуми, что мы встретили недавно. Он повернулся назад и что-то прокричал. Значит, где-то там были его приятели.

- Это и так понятно.

- Тогда тебе, наверное, понятно, что они могут прийти мстить. И ты, что же, думаешь, они нападут на фронт? Даже зная, что их товарища именно так и победили?

Не хотелось признавать, но рассуждения Сатору были весьма логичны.

Мне не хотелось признавать вовсе не потому, что я просто не желала проиграть Сатору. То, что положение в арьергарде опаснее авангарда, должен был полностью осознавать и учитель Ридзин. Иными словами, можно предположить, что он специально поставил вперед более ценных для него Мариа и Сюна. Нами, видимо, можно было пожертвовать, так что мы стали замыкающими.

Но в такой расстановке тяжелее всех приходилось Мамору, хотя на первый взгляд казалось, что ему повезло больше остальных.

Мамору ехал на сидении-лотосе. Его функция была обозначена как «караульный», и сидение летело выше, чем когда на нем сидел учитель Ридзин, - где-то в трех метрах над уровнем земли. Но всем и так было понятно, что на самом деле он играл роль приманки.

Учитель Ридзин шел прямо позади своего сидения. Как хищная птица, он беспрестанно следил острым взглядом за окружением, но выглядел как-то странно и сильно потел. Все это началось с момента, как он увидел проекцию миносиромодоки. Теперь же казалось, что его состояние лишь ухудшилось после убийства бакэ-нэдзуми.

- Там что-то есть! – прокричал Мамору с лотоса.

- Стой! – скомандовал учитель Ридзин.

Мы остановились и, взвинченные, начали беспокойно озираться по сторонам.

- Что ты увидел? – на вопрос учителя Ридзина Мамору ответил дрожащими губами:

- Я не совсем понял, но что-то… что-то там двигалось. Где-то в ста метрах впереди.

Учитель Ридзин как будто размышлял.

- О чем он, интересно, думает? – попробовала я заговорить с Сатору.

- Если бакэ-нэдзуми устроили нам засаду, то пройдя еще немного вперед, мы попадем в диапазон дальности стрельбы, - спокойно проанализировал Сатору, облизывая свои пересохшие губы. – Какой бы большой магической силой не обладал этот монах, в конце концов он всего лишь живой человек. Подставляться под атаку противника опасно. Сейчас нужно действовать осторожно.

Даже владеющий силой богов – магией - человек может погибнуть от одной единственной стрелы. Меня передернуло, что всех буквально ткнули носом в такой очевидный факт.

Если дойдет до такого, то лучше, если наши силы не заморожены. Я подумала, что и учитель Ридзин наверняка сожалеет сейчас об этом. Я даже начала надеяться, что, может быть, в таких обстоятельствах он их нам вернет, но, к сожалению, события не стали разворачиваться таким удачным образом.

- Ито Мамору, - учитель Ридзин посмотрел на сидение-лотос. – Слышно? Ты будешь высматривать местоположение бакэ-нэдзуми. Ни о чем не беспокойся. Я буду защищать тебя своей магией. Ни одна их стрела даже на расстояние пальца к тебе не приблизится.  

Осознав смысл сказанного, Мамору стал мертвенно-бледным.

- Не... нет уж… Прекратите!

Мы затаили дыхание, но ничего не могли поделать. Сидение-лотос, на котором находился Мамору, плавно поплыло по воздуху к месту, где скорее всего затаились бакэ-нэдзуми,, и развернулось так, чтобы Мамору все хорошо видел. Мы следили за ним, затаив дыхание, но ничего не происходило. Когда лотос, наконец, вернулся, учитель Ридзин сурово посмотрел на Мамору:

- Ну что? Там были бакэ-нэдзуми?

- Не знаю, - лицо Мамору было совсем бледным. Он дрожал, как мелкий зверек. – Ничего… не видел.

- Ты же сказал, что что-то двигалось.

- Но теперь я там ничего не увидел. Наверное, я ошибся.

Учитель Ридзин кивнул, но не спешил двигаться вперед. Дело было не только в магии: ему была свойственная исключительная осмотрительность. На некоторое время он погрузился в размышления, а затем поднял вверх свой острый взгляд:

- Движение ты увидел где-то вон там, - учитель Ридзин указал пальцем, и Мамору молча кивнул. – На всякий случай проведем дезинфекцию.

Мы увидели, как с грохотом, словно во время землетрясения, стала медленно двигаться земля на находящемся немного в отдалении склоне. Стоящие поблизости деревья один за другим начали падать. Оползень постепенно набирал скорость и, наконец, подобно огромной змее, единым потоком из земли и камней на полной скорости хлынул на указанное место.

Не прошло и пяти минут, как красота зеленых деревьев и кустарников оказалась полностью погребена под кусками коричневой земли.

Теперь уже невозможно будет определить действительно ли там скрывались бакэ-нэдзуми или нет, но ему, наверное, было это даже совсем и не интересно.

После этого наше шествие стало еще медленнее.

Думаю, не стоит и говорить, что причиной был учитель Ридзин, который проводил «дезинфекцию» в каждом даже мало-мальски подозрительном месте. Со стороны наша группа наверняка выглядела как марширующий отряд, который с сокрушительной силой бога-разрушителя Шивы оставлял на мирных зеленых полях и холмах уродливые раны, сея повсюду смерть и страх. Какими бы воинственными ни были эти заграничные бакэ-нэдзуми, они не были настолько глупы, чтобы решить атаковать с авангарда, видя такое положение вещей.

Невезению нашей группы не было предела: если бы мы не выбрали именно ту дорогу, где нас ждало нападение вражеской колонии, нам, вероятно, удалось бы избежать прямого столкновения. Но учитель Ридзин прикинул, что такой маршрут не доведет нас до храма Сёдзёдзи до сумерек, и потому решительно объявил, что мы срежем прямо через поля и холмы.

И, разумеется, причиной нашего опоздания было появление заграничного бакэ-нэдзуми. Причина и следствие, очевидно, похожи на змею, кусающую собственный хвост.

В тот момент, когда мы взобрались почти на середину склона холма, перед нашими глазами появилась первая линия обороны бакэ-нэдзуми.

- А! Что это вон там? – идущий впереди Сюн вытянулся во весь рост.

На вершине холма неожиданно показалось несколько сотен фигур. Все они разом стучали своим металлическим оружием и били во что-то, напоминающее гонги. Их крик был таким громким, что, казалось, земля сотрясалась.  

- Кажется, они собираются атаковать, - голос Мариа чуть не сорвался на вопль.

- Нелюди, по природе своей не имеющие пристанища ни в прошлой, ни в этой, ни в будущей жизнях и продолжающие вести свой скотский образ жизни лишь по исключительной милости Будды. И они смеют передо мной, Ридзином, махать топорами, как богомол лапками? – торжественно изрек учитель Ридзин. – Что ж, в таком случае я обязан изгнать их!

«Нет», - подумала я. – «Они вовсе не хотят войны».

Если бы они и в самом деле собирались атаковать нас, то напали бы с тыла внезапно. Они не сделали так, потому что хотят, чтобы мы изменили курс. Они хотят лишь избежать сражения! Размышляя об этом, слушая их боевые крики, я чувствовала, как мне передаются их душераздирающие мысли, похожие на молитвы.

Порыв ветра погладил меня по щеке.

Я посмотрела вверх и увидела, как в небе над головой учителя Ридзина быстро формируется что-то, напоминающее огромное торнадо.

В противодействие ему, как будто отталкивая назад, звучали крики бакэ-нэдзуми.

В следующее мгновение торнадо, поднимая бревна и валуны, направилось к вершине холма и скосило не меньше десятка стоящих в ряд фигур.

Воцарилось странное молчание. Я закрыла глаза.

Я успела сделать всего один вздох, и вместе с криками, полными страха и гнева, на нас в ответ полетел град стрел.

Однако все стрелы, что попадали в поле обзора, относил в сторону сильный ветер.

- Уродливые вредители… я уничтожу вас всех до единого! – прозвучал охрипший, сулящий зло голос учителя Ридзина во вновь воцарившейся тишине.

- Перестаньте! – закричала я, но никто меня не услышал.

Странные завывания ветра, от которого, казалось, могут лопнуть перепонки, затихли. Теперь он стал напоминать звук разрезания ножом гладкого шелка. Или женский крик на октаву выше привычного. На мгновение атакующая бакэ-нэдзуми иллюзия стала напоминать бессчетных призраков женщин с крыльями за спинами и серпами в руках, которые вместе с ветром взлетали с подножия на вершину холма.

Однако под атакой иллюзии, не имеющей за собой физической сущности, бакэ-нэдзуми разочаровывающе быстро падали один за другим.

«Это Камаитати», - заметила я.

В центре сильного вихря воздух превращается в вакуум, и при контакте с этими областями можно резать плоть, как острым ножом. Создание Камаитати с помощью магии требует точного образа неуловимого по своей природе воздуха и является техникой высокого уровня сложности, доступной лишь для весьма ограниченного круга людей.

Из вихря доносились характерные для грызунов визг и рев, и в мгновение ока число стоящих фигур заметно сократилось.

У меня стало темнеть в глазах. Мне почудилось, что вдалеке показалось багровое марево, которого не должно было быть видно. В ноздри же врезался запах крови, которого не должно было быть слышно.

- Вот. Получилось… так вам… вон там! Не сбежишь! – стоящий прямо рядом со мной Сатору сжимал кулаки и пребывал в совершенно беззаботном возбуждении от этой игры в бойню и даже выказывал горячий энтузиазм.

- Ты дурак что ли? Чему ты радуешься? – суровым тоном сказала я, и Сатору рассеянно на меня посмотрел:

- Ну так… они же наши враги, нет?

- Наш настоящий враг – не они.

- Тогда кто же?

Перед тем, как я успела ответить, начатая монахом, служащим Будде, массовая резня уже подошла к своему завершению. На вершине холма не осталось ни одной фигуры.

- Отлично… пошли, – скомандовал учитель Ридзин. Но в этом голосе была какая-то мука, и мы с Сатору переглянулись.

По мере подъема на холм перед нашими глазами постепенно представала страшная картина участи, постигшей бакэ-нэдзуми. Мощь Камаитати превосходила любые наши ожидания: вся земля вокруг была застелена трупами с наполовину сорванными лицами и с оторванными головами и конечностями. От спертого запаха крови, похожего на ржавое железо, я скривила лицо. Трава окрасилась черным от рек пролитой крови, и неизвестно откуда взявшиеся полчища мух начали свое шумное пиршество.

Идущие впереди Сюн и Мариа отступили перед черной завесой и остановились.

Мы все посмотрели на учителя Ридзина в надежде, что он уберет рои мух. Но высокий монах стоял на месте совершенно неподвижно.

- Что случилось? – тихо прошептал Сатору.

«Тела», - подсказало мне чутье. Тела бакэ-нэдзуми, если смотреть издали, были практически неотличимы от человеческих. В тот момент, когда принявший на себя проклятие миносиромодоки учитель Ридзин истребил бакэ-нэдзуми техникой Камаитати, его подсознание, наверное, не смогло избавиться от отвратительного образа атаки на людей. И если это действительно было так, на этот раз может в самом деле сработать механизм смертельного позора.

- Учитель Ридзин? Вы в порядке? – подал голос Сюн.

- …Ах. Не стоит волноваться, - немного погодя ответил он, но взгляд был совершенно пустым, а произношение – каким-то странным. Мы, всерьез обеспокоенные его состоянием, не заметили, как в тот момент из-за трупов бакэ-нэдзуми, будто прошивая завесу мух, что-то выползло.

- Э… это что, там? – прерывающимся голосом спросила Мариа, и я, наконец, снова посмотрела вперед.

Там стояло странное существо.

Все тело его было покрыто черной, как смоль, длинной шерстью, а крупные, почти как у собаки, конечности были коренастыми и толстыми. При этом голова у него была непропорционально маленькой и едва-едва не касалась земли, откуда он и следил за нами.

- …Это фусэнкэн! – задушено закричал Мамору.

- О чем ты? Таких существ на самом деле ведь не существует, да? – резко возразил Сатору, некогда сам со всей серьезностью рассказывавший об этом самом фусэнкэн.

- Но как ни посмотри, это ведь оно самое, - Мамору был нехарактерно настойчив в защите своего мнения.

- Тогда-а… вот это вот раздувается как шарик, так что ли? Что за глупости…

Как будто слова Сатору стали условным сигналом, это существо, фусэнкэн, раздулось и стало на порядок больше в размере.  

- Вай! Правда раздулось!

Я подумала было, что он просто набрал в грудь воздуха и поэтому его тело стало выглядеть больше, но фусэнкэн, презрительно глядя на нас, раздулся еще шире.

- Эй, отойдите-ка назад! – сказал Сюн, и все ринулись подальше от фусэнкэн.

- И что… теперь… будет? – спросила я Сюна.

- Не знаю, - выражение лица Сюна было крайне заинтересованным. – Но пока все происходит так, как и рассказывал Сатору. Если и остальное правда, то он должен продолжать раздуваться, пока не взорвется.

Это звучало совершенно невероятно, но фусэнкэн, как будто подтверждая слова Сюна, продолжал и продолжал.

- Зачем ему это?

- Запугивает нас, - пробормотал Сюн.

- Запугивает?

- Это место стоит обойти стороной.

Мы отступали, и фусэнкэн направился к оставшемуся в одиночестве впереди учителю Ридзину. Видя отсутствие реакции со стороны учителя Ридзина, он раздулся еще больше. Первоначально его тело было примерно с крупную собаку, но теперь он достиг размера толстого барана.

Но почему же учитель Ридзин неподвижен? Мне казалось это подозрительным. Я смотрела на высокого монаха, но он все так же стоял с плотно закрытыми глазами. Может быть, у него помутилось сознание.

А фусэнкэн некоторое время стоял напротив него в выжидательной позиции и вдруг, как будто потеряв терпение, увеличился сразу в три раза. Его тело уже обрело форму почти идеального шара, и среди стоящей дыбом черной щетины показались линии бегущего белого света.

- Знак предостережения…? Плохо дело, бежим! – закричал Сюн. Мы, как будто отброшенные, изо всех сил помчались вниз по холму. Хотя остальные даже по сторонам не смотрели, я, проиграв собственному любопытству, остановилась. Потому я обернулась и увидела, что фусэнкэн уже раздулся до устрашающих размеров.

В этот момент учитель Ридзин, наконец, открыл глаза. Не было времени даже предостеречь его не делать этого. Своей магической силой он объял все тело фусэнкэн ослепительно ярким пламенем.

Вернувшийся Сюн взял меня за руку и потянул к земле.

В следующий момент раздался оглушительный грохот. Мы упали и покатились по земле, а над нами пронеслась ужасающая взрывная волна.

Между нами и фусэнкэн было расстояние где-то в тридцать метров, но, если бы не склон холма, мы бы наверняка мгновенно погибли.

То, что мы увидели сразу после, я не хочу подробно описывать. Нам понадобилось какое-то время, чтобы оправиться от шока, и мы рассеянно смотрели по сторонам и даже немного плакали. Кое-как придя в себя после, мы пошли проверять образовавшийся на месте взрыва огромный кратер.

Учителя Ридзина взрывная волна накрыла с минимального расстояния, и его останки выглядели как тряпье, не сохранив ничего от первоначальной формы. Для нас, лишенных магической силы, даже похороны были непосильны, так что мы просто присыпали останки землей, но даже от этого, казалось, меня вот-вот вывернет наизнанку.

- Саки. Вот, посмотри-ка сюда, - Сюн выкопал вошедший глубоко в землю предмет и протянул его мне.

- Что это?

Я отступила назад, не решаясь вытянуть вперед руку. Сюн поднес поближе ко мне свою ладонь с лежащим на ней предметом, чтобы я могла получше рассмотреть. Он был по форме как цилиндр с поперечными бороздами, на поверхности которого вперемешку росли острые шипы и наросты в виде перышек.

- Похоже на пропеллер водяной мельницы.

- Это, наверное, часть позвоночника фусэнкэн.

- Что? Позвоночника? – подошедший сзади Сатору выхватил у Сюна предмет и начал вертеть его в руке. – Твердый, как камень. К тому же тяжеленный. Если бы таким прилетело, наверное, можно и умереть.

- Наверняка у него такая форма, чтобы он летел и вращался при взрыве фусэнкэн.

- Летел? Зачем?

- Чтобы вонзиться в противника и убить его.

Я еще раз осмотрела землю вокруг нас и заметила, что вся поверхность в округе испещрена бесчисленными ямками. У меня невольно побежали мурашки по коже. Все мелкие косточки, находящиеся в теле фусэнкэн во время взрыва, разлетаются в стороны словно оружие массового поражения, разрывающего противника на куски.

Сатору поднес кость к носу и старательно принюхался.

- Что такое? – представляя себе, как она, должно быть, воняет кровью, я скривила лицо.

- Как-то… пахнет, как фейерверк.

- Вот как. Понятно, - Сюн понимающе покивал. – Видимо, фусэнкэн имеют запасы серы и селитры в своем теле, а также могут производить порох. Просто вдыхая воздух, они не могли бы производить такой мощный взрыв, а просто лопались бы, как шарики. Наверняка какая-то часть скелета устроена так, что при трении обо что-то, по функции напоминающее кремень, создается искра.

- Эй, подождите-ка. Неужели действительно существуют животные, эволюция которых создала механизм самоподрыва?

Есть множество разных видов, которые раздувают свое тело, чтобы выглядеть более угрожающе, но разве взорвать самого себя, чтобы ранить или убить не послушавшего предупреждений противника, это не слишком?

- Кстати. Сюн ведь уже говорил раньше, перед тем как мы сюда пришли. Если бы фусэнкэн воплощали свои угрозы в жизнь и при этом умирали раньше противника, то они все бы тут же вымерли, - засомневалась я.

Сюн ответил весьма уверенно:

- Да. Я так и считал, но вот только что кое-что вспомнил. В древней книге по биологии среди прочих указанных животных были и такие, кто взрывался, как фусэнкэн.

- Есть и другие? – неожиданно хором спросили мы с Сатору.

- Да. И если провести аналогию с этими животными, то можно получить определенное представление об истинной сущности фусэнкэн.

- Истинной сущности фусэнкэн?

- Эээ? Это о том, кто они на самом деле - шарики или псы? – вставил шутку Сатору. Мы уже отошли от шока, и теперь мы испытывали состояние легкого возбуждение.

- Вы что-то все в последнее время какой-то бред несете, - до сих пор молча слушавшая нас Мария, наконец, взорвалась. – Вы понимаете в каком положении мы оказались? То, что мы брошены в этом месте, непонятно где? Еще и окончательно заблудились! И при этом ни один из нас не может сейчас пользоваться магией…

В одно мгновение с наших лиц исчезла улыбка.

- И правда, - произнес Сюн, нарушая тяжелую и мучительную тишину. – В любом случае, давайте пойдем назад по той дороге, по которой пришли сюда. Даже если сегодня нам придется ночевать под открытым небом, других вариантов нет.

- Эй…! – возбужденно прошептал Сатору, схватив Сюна за локоть. На вопрос во взгляде Сюна он указал подбородком на противоположный край кратера. Посмотрев туда, мы застыли.

В сорока-пятидесяти метрах впереди стояло множество фигур, молча разглядывающих нас. Это были бакэ-нэдзуми.

- …Что будем делать? – голос Мариа дрожал от беспокойства.

- Это же очевидно? Нам остается только сражаться и стоять до последнего, - сказал Сатору.

- Сражаться? Это каким же образом? У нас же нет магии! – возразила я.

- Но они-то ведь об этом не знают. Если сейчас мы попробуем убежать и покажем свою слабость, то они бросятся нас преследовать.

- Но если мы останемся здесь, то в какой-то момент они на нас все-таки нападут, - тоненьким голосом сказал Мамору.

- Да! Нужно бежать! – согласилась Мариа с Мамору.

Я посмотрела на бакэ-нэдзуми, стоящих неподвижно, как резные статуэтки, и меня вновь охватила какая-то убежденность.

- Я уверена, что они не хотят сражаться. Они просто хотят, чтобы мы отсюда ушли.

- Почему это? Если это так, разве не стоило бы им самим тогда бежать? – возразил Сатору, самый твердолобый из нас.

- Наверное, где-то с той стороны у них нора.

Именно поэтому, даже после того, как их первый оборонительный отряд был полностью уничтожен, они показались нам. По всей видимости, и фусэнкэн тоже…

- Хорошо. Будем медленно отходить, - Сюн проявлял свое лидерство только в ситуациях, которые можно назвать критическими. – Не издавать ни звука! Чтобы не спровоцировать их. К тому же, если они решат, что мы боимся их, то закончим плохо.

В дальнейших дискуссиях не было необходимости. Мы, неслышно ступая, стали двигаться назад. Уже темнело, и у меня холодок пробегал по телу каждый раз, когда я шумела, случайно наступая на камешек.

На полпути с холма я украдкой обернулась: бакэ-нэдзуми пристально следили за нами, но мне не показалось, что расстояние между нами сократилось.

- Все-таки все так, как и сказала Саки, да? Они, кажется, не хотят сражаться, - оживленно сказала Мариа.

- Пока рано еще говорить об этом, - своим мрачным тоном Сатору нас будто холодной водой окатил. – Может быть, они ждут, пока мы потеряем бдительность, и тогда внезапно нападут.

- Почему ты только об этом и талдычишь? – огрызнулась я на Сатору. – Тебе что, весело нас пугать?

- Тогда что же, мне только нести всякую оптимистичную бессмыслицу? – угрюмо сказал Сатору.

- То, что ты говоришь, и так бессмыслица, разве нет?

- …Нет, может быть, Сатору и прав, - неожиданно заявил Сюн.

- В смысле?

- Как ты и говорила, Саки, они не хотели сражаться на том месте. Наверное, их нора была совсем рядом. Но когда они решат, что мы ушли достаточно далеко от нее, кто знает, что произойдет.

- Но… зачем бы они стали нападать на нас?

- Эй-эй, ты же видела, что сделал Ридзин? Скольких, ты думаешь, он перебил? Считаешь, они успокоятся после смерти всего одного из нас? – в словах Сатору была неприятная убедительность.

- Но они же должны считать, что у нас есть магическая сила? И тогда они должны хотеть избежать еще большего количества напрасных жертв, - поддержала меня Мариа, но Сюн покачал головой:

- Они, как и сказал господин Ридзин, одичалый зарубежный вид. Однажды они, наверняка, были цивилизованными, но потом совсем утратили контакт с людьми. Помните того разведчика, что мы увидели первым? Мне кажется, он не знал о существовании магической силы.

- Так оно все и есть, но теперь-то они должны научиться бояться и чуть ли не ненавидеть магию, - тихо сказала я, наблюдая за бакэ-нэдзуми.

- Да. И именно поэтому они пока не переходят в наступление. Но сейчас они сомневаются, владеем ли мы такой же силой или нет.

- Почему это?

- Думаю, это естественно, что они размышляют об этом. О том, что если бы у нас была такая же магическая сила, то они все давно уже были бы мертвы.

Повисшая в этот раз тишина была до ужаса напряженной. Мне стало тяжело дышать.

- …Что они теперь, интересно, собираются делать? – спросил Сатору Сюна.

- Думают, высока вероятность, что когда они решат, что достаточно отдалились от норы, они немедленно попробуют нас атаковать.

- И что, если мы не сможем нанести ответный удар?

Сюн ничего не отвечал, но никто и не ждал.

- Достаточно отдалиться от норы – это примерно на сколько? – с беспокойством спросила Мариа.

- Точно не скажешь, - Сюн посмотрел на вершину холма. – Наверное, зона риска начнется, когда мы спустимся вниз.