Бамбуковый мяч (сменяя друг друга)

Глава 23. Бамбуковый мяч (сменяя друг друга)

Ступню Шаошан задело сбоку. Остановившись, она опустила взгляд вниз, но увидела лишь очень искусно сделанный узорчатый мяч, белые бамбуковые палочки были переплетены нитями в кольцо и завязаны поперечными узлами. Он был обернут и связан в разных местах яркой бирюзового цвета парчой, кроме того были прикреплены два или три маленьких бубенчика, и все это катилось со звоном, больше напоминающим тихое мяуканье кошки.

– ...прошу прощения у княжны за бестактность.

Раздался четкий голос мужчины, Шаошан немедленно подняла голову. И увидела молодого господина, стоящего от нее примерно в семи-восьми шагах, – тонкая и высокая фигура, вытянутая в струнку спина. Он был одет в парадную одежду бирюзового цвета с вплетенными как капли дождя золотыми нитями, а его руки были скрыты в рукавах. Позади него находился огромный пылающий факел, он стоял спиной к пламени, ярко освещающему все вокруг, и Шаошан было плохо видно лицо.

Увидев остолбеневшую Шаошан, человек как будто улыбнулся, не спеша приблизившись, вслед за чем стоявшие тут же телохранительницы и слуги немедленно потянулись к поясам. Молодой господин похоже не видел, как они предпринимают меры предосторожности, и, подойдя к Шаошан, поклонился и нагнулся, подобрав узорчатый мяч. Из-за того, что он быстро выпрямился, показалось, будто тень от фигуры этого человека нависла над Шаошан. И только тогда Шаошан увидела, что его длинные волосы цвета воронова крыла слегка колыхались, когда он поднимался, и под ослепительно сияющими языками пламени они были похожи на шелковые нити, парящие в свете фонаря.

Мужчина, серьезно и правильно, как хорошо воспитанный человек, сложил руки в поклоне Шаошан, а затем повернулся и ушел, и его силуэт быстро скрылся из виду.

Это все? Шаошан чувствовала себя растерянной.

Манера завязывать разговор в эту эпоху была весьма оригинальной, разве не нужно было оставить мяч ей, а в будущем попросить его назад? Так действовали бы Бай Нянчжи* и Сюй Сянь**. Или, возможно, он действительно пришел, чтобы забрать свой узорчатый мяч, а она обольщается на свой счет?

白娘子 - báiniángzǐ, 许仙 - xǔxiān персонажи из пьесы "Легенда о Белой Змее”.

Шаошан покачала головой, в этом плане у нее совершенно не было никакой подготовки.

В прошлой жизни она слишком рано вышла «из игры», и никому не было дела до нее – каланчи, спереди ровной, а сзади впалой, у поселковой шпаны тоже, надо сказать, бывает эстетическое восприятие. А затем, ее наиболее беспокойные молодые годы были поделены поровну между красивыми соседскими парнями, недосягаемыми как белый лунный свет, и учебой по образцу преисподней.

Ну и ладно, если она и не в состоянии понять. А у Шаошан в сущности был не сентиментальный характер, потому она продолжала гулять в непринужденной манере по обочине дороге, любуясь фонарями.

Бывают ситуации в мире, когда длительные союзы распадаются, а длительное разобщение объединяется. Вся семья Чэн вместе достигла угла улицы с развилкой дорог, и у руководящего состава появилось расхождение во мнениях.  

До Чэн Ши донеслись звуки криков и аплодисментов в самом разгаре – он предложил пойти посмотреть состязания; однако госпожа Сяо увидела недалеко впереди освещенный как днем павильон Фэнши, где гул голосов напоминал клокотание кипящего котла, а потому пожелала отправиться послушать конфуцианцев, обсуждавших сочинения рифмованной прозой и толкование буддийских сутр. Муж и жена, стоя друг против друга, притворившись, вскидывали головы, пристально смотря в глаза друг друга, но не были в состоянии скрыть, что эти глаза полны улыбок.

Члены семьи Чэн выбрали весьма правильный путь, все сделали несколько шагов в сторону, весьма открыто выбрав на чьей они стороне: Сан-ши, Шаошан, Чэн Сун, а также два отрока – Чжу и Оу встали за спиной Чэн Ши; Чэн Чэн, Чэн Чжи, Чэн Юн, Чэн Шаогун и Чэн Ян встали за спиной госпожи Сяо.

Две группы людей – граница между двух противоборствующих сторон, имеющих четкий барьер.

И только матушка Чэн создавала трудности.

Чувствами она стремилась остаться вместе с младшим сыном, который вскоре отправится из дома к месту своей службы, разумом она хотела посмотреть ярмарочные представления, в промежутке между разумом и чувствами мастерски терзала половину куриной ножки, в конце концов, она решила подавить чувства и следовать за разумом.

Колеблясь, Чэн Чэн сказал:

–Оу`эр все же маленький, я боюсь, что он причинит беспокойство старшему брату, лучше пусть последует за нами, – как-никак на ярмарочных состязаниях всегда много людей, и за ребенком трудно усмотреть.

Малыш Чэн Оу разволновался и спешно обхватил за руку Чэн Чжу, пролепетал:

–Не хочу! Я хочу идти вместе с четвертым старшим братом!

Младшая группа детского сада смотрит на учеников первого класса начальной школы, где каждый сиял – таки внушительным блеском, снизу вверх. Разумеется, все это время Чэн Чжу был запевалой, возглавляя по всей резиденции такие их забавы, как ловля дождевых червей, бои сверчков, чистка деревянных мечей… раньше Гэ-ши не разрешала этим заниматься. Теперь Чэн Оу все наверстывал без передышки, и два двоюродных брата были неразлучны, страстно желая и засыпать вечерами вместе.

Чэн Чжу воодушевился, дерзко изображая из себя старшего брата, выпятил живот:

–Тогда обязательно слушайся моих приказов!

Чэн Оу, подражая армейским жестам, сжал кулаки, сцепил короткие толстые ручки вместе, громко сказал:

–Так точно!

Чэн Ши окинул взглядом жену, сделал вид, что добился своего:

–Сторона этой госпожи не так сильна как наша!

Шаошан очень хотелось напомнить ему, что на самом деле есть еще один человек.

Лицо госпожи Сяо расцвело в улыбке:

–Свекровь преклонных лет, дети еще малы, а на нашей стороне мужчины в расцвете лет. Если господин немного погодя угодит в скандал, кричите громче – мы наверняка придем вас спасать!

Вся семья Чэн хором засмеялась, и на этом их пути разошлись, лишь Чэн Чжи, оборачивающийся на каждом шагу, смотрел на Сан-ши, бормоча: «Лучше мне все же последовать за ними и присмотреть за двумя маленькими племянниками...», госпожа Сяо не смогла вынести его никчемных причитаний, послав выразительный взгляд семейной охране, они вышли вперед, подхватили и увели Чэн Чжи. Слушая досадные восклицания младшего брата, Чэн Чэн, идущий позади, смеялся во весь голос, смеялся так, что он не мог прямо стоять.

Чэн Ян, видя отца таким радостным, впервые в жизни засомневалась в своем желании видеть маму вернувшейся домой. В действительности с тех пор как Гэ-ши ушла, подавленное состояние отца стало сходить на нет, и день за днем он становился более приветливым и воодушевленным.  

И она внезапно сильно позавидовала проницательной и решительной Шаошан, которая, повстречавшись с неприятной ситуацией, никогда не была бы удручена ею или была бы в нерешительности. И если бы она столкнулась с подобным вопросом, у нее бы уже через несколько мгновений возникла идея в отличие от нее самой...

А в это время Чэн Шаошан, которой завидовали белой завистью, как раз пребывала в сильном возбуждении с раскрасневшимися щечками, пристально наблюдая за всеми этими талантливыми людьми, скакавшими вперед и назад по висящему высоко канату, уверенно делавшими в воздухе кульбиты, с чашкой на макушке, в следующее мгновение жонглирующими цилиндрами – она никогда не видела все это так близко.

Еще в придачу показывали извергателей пламени сквозь завесу. Матушка Чэн приблизилась чересчур близко, чуть не подпалив себе волосы, Чэн Ши спешно вытянул мать, наказав крепко держать ее сопровождающим телохранительницам, сам же, подняв маленького Чэн Оу, посадил к себе на плечи. Чэн Сун, подумавший подражать ему, неожиданно подхватил маленького Чэн Чжу, намного более тяжелого, они сразу же закачались, и эти два брата чуть не полетели кувырком, дразня своими действиями захохотавших Сан-ши и Шаошан.

Внутри одобрительно кричащей толпы, пожалуй, только Сан-ши была очень спокойной, она смеялась вместе с Шаошан, ведя с ней праздные разговоры. Шаошан с одной стороны поощряла ее возгласами, но с недоумением спрашивала себя, почему она не ушла в павильон Фэнши, ведь Сан-ши в полной мере была образованным человеком.

Откуда же она знала, что Сан-ши шутя скажет:

–Встретиться с одним ноющим ученым-конфуцианцем достаточно, чтобы голова пошла кругом, а с целым павильоном ноющих ученых-конфуцианцев разве можно не потерять сознание?  

Шаошан со смехом закрыла рот.

Среди всех людей семьи Чэн Сан-ши была добавлена ею к тем людям, кого она сейчас больше всего любила. Пусть она и из старшего поколения, однако два человека, что ежедневно разговаривают и смеются, больше напоминают людей одного поколения, в ее прошлой жизни она с соседкой по комнате так не сошлась характерами, как сейчас с Сан-ши. Когда только они впервые встретились, то она полагала, что Сан-ши обычный посторонний человек. Но сейчас уже стало понятно, что у нее покладистый характер, она остроумная и обладает прекрасным чувством юмором, и чем больше проводишь с ней время, тем больше она тебе нравится. Третий дядя действительно встретился со своей самой большой удачей в жизни!

Она наклонилась ближе к уху Сан-ши и принялась громко льстить:

–Как моему третьему дяде удалось взять в жены вас! Вы же просто как нож для убоя быков и подходите ему с лихвой!

Сан-ши смеялась до звона в ушах, согнув палец, она постучала им по лбу Шаошан – кто бы мог подумать, что она скажет такое о своем третьем дяде!

А в стороне чуть не упавшие, но ударившиеся головами два брата в конце концов поссорились. Малыш Чэн Чжу сильно обиделся на Чэн Суна, и тогда он предстал перед Сан-ши, чтобы она дала справедливую оценку прошедшему. Шаошан не последовала за ними, а неторопливо вышла из толпы, оставшись стоять в стороне, ожидая, когда члены ее семьи закончат наблюдать за развернувшимся весельем.

Стоя в ожидании на обочине улицы, Шаошан сильнее закуталась в мантию из толстой шерсти, а контуров ее лица коснулся мягкий и нежный белоснежный мех. Она смотрела на цветочный рынок, из-за света фонарей имевший практически дневной вид, и сердце ее наполнилось радостью. В своей прошлой жизни она видела неоновые огни, видела фейерверки, заполонившие небо, видела и более многолюдные толпы людей, и более роскошные ярмарки, однако у нее еще никогда не было такого трогательного чувства.

Она запрокинула голову, смотря вдаль, звездное небо – бездонное и глубокое. Умерев один раз, в этом месте она почувствовала – жизнь драгоценна, и на этот раз она должна обязательно насладиться всем чудесным в жизни и прожить все отведенное ей время с блеском.  

Как раз в то время, когда она об этом думала, вдруг почувствовала нечто странное и, быстро повернув голову, стала озираться по сторонам.

И вдруг увидела, в пяти или в шести чжанах, вдалеке под карнизом двухъярусного дома, под свисающими ярко-красными круглыми фонарями стоял молодой человек в белой одежде. На его плечах был плащ из журавлиных перьев, руки отведены за спину, он был высоким и изящным. На всем его теле только пояс и цвет его волос были черными словно непроглядная тьма. В таком гомоне толпы людей он стоял спокойно, вместе с приблизительно восемью людьми его охраны в тяжелых доспехах, и все они были спокойны и молчаливы.  

Шаошан, напрягая зрение, пыталась рассмотреть его. Только рост этого человека был слишком высок, лицо его было наполовину скрыто за вывешенными на стене дома фонарями со свечами и маленькой каруселью внутри, свет и тень скользили и колебались, а карминовый цвет колышущегося огня в лампе окрасил сверху в холодные оттенки его чанпао цюйцзюй чрезвычайно ярко и четко, и их изящество словно пронзало до костей.

Он стоял в том месте, которое Шаошан только что прошла. Она даже помнила, что на том фонаре со свечой и маленькой каруселью внутри была история о воссоединении семьи.

Как раз в этот момент ее внезапно похлопали по плечу, подошла Сан-ши, хитро сказавшая:

–На что ты смотришь?

Шаошан сказала с сомнением:

–...кажется, кажется, кто-то смотрел на меня, – она не была уверена, смотрел ли на нее кто-то действительно.

Сан-ши однако сказала со смехом:

–Няоняо из нашей семьи выглядит красивой. Неужели это так необычно, если на тебя заглядываются господа?

Шаошан немного помедлила, но когда повернула голову посмотреть еще раз, только и увидела фонари ярко-красного цвета, но под ними уже никого не было.

Хорошо же за весь вечер завести дважды интрижку, хотя она и не рассмотрела ясно их лица, но чувствовала себя счастливой.

Приближался комендантский час, с башни городской стены донесся колокольный звон, у семьи Чэн не было выбора – они возвращались домой.

Госпожа Сяо в павильоне Фэнши завязала знакомство с несколькими женщинами из конфуцианских семей, и во время небольшого разговора удачно пригласила их прийти на званый пир семьи Чэн на послезавтра, думая прибавить пиршеству немного интеллигентности. Чэн Ши приглянулась цирковая труппа, он рассчитывал нанять их, чтобы в часы угощения они развлекали гостей, веселя их.

Ступни Шаошан от длительной ходьбы горели от усталости, и в экипаже она сразу же, склонив голову на плечо Сан-ши, заснула. Сан-ши собственно говоря сама хотела смежить веки ненадолго, но, заметив у напротив сидящей госпожи Сяо недовольный взгляд, она, понимая в душе его причину, усмехнулась и наклонила голову, чтобы отдохнуть.

И действительно утром следующего дня госпожа Сяо пришла, чтобы начать ее уничтожение, упрекая Сан-ши в том, что она одарила Шаошан роскошным атласом и сшила из него ей одежду.

Сан-ши неторопливо ей ответила:

–Тот кусок парчового атласа действительно очень хорошего качества. Ткачи царства Шу – лучшие в мире, но тот, кто называет себя императором Шу, – тиран. Он закрыл границы со своей стороны, и хорошей вещи невозможно появиться оттуда. В позапрошлом году мать моей семьи праздновала день рождения, а я получила в то время этот подарок. К сожалению, этот кусок был в одном экземпляре и не подходил к моему цвету кожи, кожа Шаошан светлая, и, естественно, я отдала его ей.

Госпожа Сяо, внезапно помедлив, сказала:

–Но теперь это ты пристрастна!

Кому бы она не отдавала предпочтения в своем сердце, однако еда и одежда двух девушек всегда предоставлялась им одинаково. Когда-то она решила относиться с более сильной любовью к Чэн Ян, чтобы это шло ей на пользу, и, принимая во внимание то, что семья Гэ доверила ей ее. На первый взгляд Няоняо была этим сильно ущемлена. Фактически же муж и ее сыновья постоянно думали с заботой о ней, увидя на улице что-то хорошее и выдающееся, обязательно отправляли это Няоняо. Слуги ведь в конце-концов не слепы, как они осмелятся быть небрежными.

Сан-ши сказала:

–Этот цвет не подходит Ян Ян, – кожа Чэн Ян была светло-медового цвета, у ней самой цвет кожи – светло желтоватый, у ее дочери Вэйвэй кожа была белее, чем у мужа, вот только для такого маленького ребенка использовать такой драгоценный парчовый атлас на пошив одежды – напрасное расточительство, к тому же, парчовый атлас недолговечен в хранении.

–Такой нежный изумрудный цвет подходит исключительно лишь одной Няоняо, – на самом деле кожа госпожи Сяо тоже очень белая, вот только в будущем году ей будет уже сорок лет, и ей он тоже не подходит. После беглого осмотра единственным человеком во всей семье, которому бы пришелся к лицу этот кусок парчового атласа, была Шаошан.

Госпожа Сяо:

–Ты не предполагала, как тяжело будет на душе Ян Ян?

Сан-ши притворилась изумленной:

–Жена старшего брата, почему ты так говоришь? Как может такой великодушный и искренний ребёнок, как Ян Ян, мыслить так ограниченно?

Госпожа Сяо поперхнулась. Ну хорошо, это же она все время расхваливала Чэн Ян, ее нравственность и доброту.

И она, собравшись с силами, дала отпор:

–Дари. Однако зачем необходимо была именно вчера одевать в это Няоняо. Я же приготовила сестрам одинаковый комплект одежды...

–Получается Няоняо на самом деле приняла это во внимание и подумала о других. По сути они двое различны по внешности. Если одеть их в одинаковую одежду, разве Ян Ян не будет еще более контрастировать на ее фоне, выделяя своих недостатки? Нужно сказать, что разная одежда  выявляет у каждого свои сильные стороны, – легко и свободно сказала Сан-ши.

Госпожа Сяо снова поперхнулась.

Она пристально смотрела на Сан-ши, Сан-ши также смотрела на нее в ответ, и выразительный ее взгляд был ни с чем не сравним в своем бескорыстии. И  госпожа Сяо проиграла эту битву. Ну и ладно! У каждого человека есть свои достоинства и недостатки, она никогда не была соперницей Сан-ши в перепалках.