Глава 03

Финн

— Как некстати, — говорит Маркус, будто бы смерть хоть когда-нибудь приходится кстати. Хотя… смерть некоторых индивидов может быть очень даже кстати. Но не та. Точно не эта. — Отношения между вампирами и людьми только-только наладились, а тут на тебе. Вампир напал на человека и убил его.

— Мы пока не до конца уверены, что это вампир, — напоминаю я ему, понимая, что несу чушь. На шее жертвы видны отчетливые следы клыков. И если у неё не было знакомого кровососа, которого она кормила, то шанс, что её убил тот же, кто и покусал, равен практически ста процентам.

Остаток дня мы прочёсываем место преступления, но найти что-то, что может помочь в дальнейшем расследовании, не удаётся. Проблема в том, что в это время года уровень воды в реке поднимается, а течение становится более бурным из-за обилия весенних дождей. Труп могли сбросить как за пару футов, так и за многие мили до места обнаружения. Пока не придут результаты вскрытия, мы бессильны.

Мы возвращаемся домой, где нас встречает гигантская тушка Арти, приветливо машущая хвостом.

— Поехали за котёнком, — предлагает вдруг Маркус.

Кажется, я ослышался.

— Что? — недоверчиво кошусь я на него. — За котёнком? За настоящим или игрушечным?

— Хочу поскорее с этим покончить.

— Маркус! Я так рад! Хочу котёнка! А как Арти относится к кошкам?

— Скоро узнаем.

— Не думаю, что такое стоит просто взять и «узнать».

— Тогда возьмём его с собой. Если котёнок выживет хоть пять минут, он нам подходит. А теперь поехали скорее.

Поверить не могу, что Маркус сам завёл этот разговор.

— Значит, ты тоже давно мечтал о коте? — не удержавшись, дразню его я. — Я, честно говоря, думал, ты будешь категорически против, поэтому оставил эту затею. Но ты помчал за ним быстрее меня!

Мы возвращаемся назад. Арти настолько обрадовался прогулке, что выскочил на улицу самым первым, и теперь нетерпеливо пританцовывает у машины. Маркус распахивает дверь, и пёс привычными движениями вползает внутрь, потому что не может сидеть или даже стоять на заднем сиденье, не пригибая головы. Однако это не мешает ему просунуть нос между нашими креслами и дышать мне в лицо.

— Скоро у тебя появится пушистый братишка или сестрёнка, — сообщаю я Арти.

— Пусть лучше будет короткошёрстный, — роняет Маркус, заводя двигатель.

— Тебе больше нравятся короткошёрстные коты? — удивляюсь я.

Тот стоически отмалчивается, словно стесняется признаваться.

— Маркус! — тыкаю я его в бок.

— Я просто… читал, что короткошёрстые кошки... любят лежать рядом с хозяином больше, чем обычные.

— Так ты хочешь валяться с котиком под боком! Это та-а-к мило! Моё сердце не выдержит такой милоты!

Он издаёт натуральный рык, прям как дикое животное, но я лишь хохочу в ответ.

— Не хочу я с ним валяться. Но знаю, что захочешь ты.

Добравшись до приюта, мы с Маркусом выбираемся из машины, а Арти остается скучать внутри с открытыми окнами. Я захлопываю за собой дверь, поворачиваюсь к зданию и застываю, как вкопанный.

Зрачки мои становятся раз в десять больше, а сердце переполняется теплом. Так значит, она всё-таки существует. Раньше я никогда не верил в неё, но теперь понимаю, что любовь с первого взгляда бывает не только в сказках.

Вдоль тротуара скачет собака, высоко задирая лапы и весело вертя хвостом. Смешной розовый язык свисает изо рта, а глаза пристально смотрят прямо в мои.

Я, не раздумывая, бросаюсь вперед и опускаюсь перед чудом на колени. Женщина в униформе приюта молча кивает. Собака на полной скорости врезается в меня и принимается прыгать вокруг, пытаясь лизнуть в щёку, но в этом тельце примерно три килограмма веса, поэтому все попытки заранее обречены на провал. Шерсть её коричневого цвета с белыми пятнами, а уши, стоящие торчком, слишком большие для такой крохотной головы.

— По-моему, вы ей понравились, — подаёт голос женщина.

— Можно её поднять? — спрашиваю я, почесывая псу лобик.

 — Конечно.

Я поднимаю свою новую любовь на руки и оборачиваюсь к Маркусу, тоже застывшему, но в ужасе.

— Мне не нужна карманная собака. Только через мой труп.

— Маркус, не драматизируй. Ты только посмотри на неё!

Тем временем собачка не теряла времени даром и уже успела вцепиться в перчатку, которую я ношу на искусственной руке, и теперь старается стащить её.

— Тебе просто хочется, чтобы дома наконец-то появился хоть кто-то, кто весит больше тебя.

— Но, Маркус….

Я приподнимаю её над собой, и та принимается экстатически дрыгать лапками и лизать воздух, пытаясь дотянуться до моего. Да, это любовь с первого взгляда, причём взаимная, поэтому сегодня мы абсолютно точно отправимся домой вместе.

— Ладно, если тебе так хочется собаку, давай возьмём собаку. Но это не собака. Это гремлин!

— Но, Маркус.

Он указывает на машину, в которой сидит Арти, всеми силами пытающийся протиснуть любопытную морду сквозь приоткрытое окно.

— Голова Артемуса больше, чем это существо.

— Но, Маркус.

Он вздыхает. Понимает, что когда я что-то решил, меня не переубедить.

— Ты же хотел кота?

— Я передумал. Кота можно завести потом.

— А ваша собака дружит с другими собаками? — насторожённо интересуется сотрудница приюта.

— К несчастью, он обожает других псов, — отвечает Маркус. Он такой забавный.

— Тогда можно попробовать их познакомить, — предлагает та.

Маркус вновь вздыхает, но покорно возвращается к машине за Арти, надевает на того поводок и выпускает на свободу. И я воочию убеждаюсь, что Арти раздавит мелкого пёсика, если ляжет на него, положит голову или просто поставит лапу.

— Съешь мелочь, и тогда нам не придётся брать её домой, — напутственно шепчет ему Маркус.

Арти шагает к нам, как настоящий джентльмен, дружелюбно помахивая своим длиннющим хвостом. Женщина на всякий случай забирает у меня пса, но Арти не проявляет к ним ни капли агрессии. Собачка, которая по идее должна бы испугаться создания, размером с дом, нетерпеливо бьётся в её руках, желая поскорее обнюхать Арти. Спустя минуту женщина опускает комок шерсти на землю, и та со всех лап мчится к Арти и игриво кусает его за ухо, когда тот приветливо склоняет голову. Он с нескрываемым изумлением наблюдает за ней.

Я поднимаю взгляд на Маркуса, который просто пожимает плечами.

— Ладно.

— Ты ведь тоже в неё влюбился, да? — расплываюсь я в улыбке. — Возьми подержи.

— Не хочу я её держать. К тому же, если мне вдруг понадобиться потаскать собаку, я возьму Артемуса. — Он с легкостью поднимает на руки семидесятикилограммового пса. — Видишь? У нас уже есть карманная собака. Я не виноват, что ты не можешь его поднять.

— Серьёзно? — щурюсь я. — Большинство населения земли не сможет поднять Арти, и уж, тем более, притвориться, что это в порядке вещей.

— Думаешь? Или, может быть, ты просто завидуешь? — ставит Маркус гиганта на место. Я тут же подхватываю Арти под передними лапами и приподнимаю половину собачьего туловища на десяток сантиметров.

— Съел? Я тоже могу его поднять.

— Тушé, — фыркает тот. — Иди заполняй документы, раз ты оказался достоин.

— То-то же, — отмахиваюсь я, слишком радостный, чтобы отвечать на его подколки.

Я ещё немного играю с собачкой, хотя сам не знаю, зачем. Наши сердца уже принадлежат друг другу, и ничто не помешает нам воссоединиться. Через несколько минут женщина проводит нас внутрь и достаёт прошение о передачи собаки. Я заставляю Маркуса заполнять все бумажки, потому что у него куча ветеринарных документов и прочего на Арти, поэтому больше шансов получить разрешение. Тот пытается напустить на себя «зловещий» вид, чтобы ему отказали, и даже ломает пополам ручку, но я быстренько подсовываю другую.

Мы уже усадили Арти обратно автомобиль, и теперь пёсик решил во что бы то ни стало завоевать внимание Маркуса. Она пляшет у его ног, с надеждой бодая щиколотки, но тот смотрит на крохотное существо немигающим взглядом, словно пытаясь сообразить, что это вообще такое. Зловещий вид не производит на неё ни малейшего впечатления: собака уже обожает его.

— Заставь её перестать на меня смотреть так, — бурчит Маркус.

— Как «так»? Влюбленными глазами?

Внезапно животное принимается жалобно скулить, привлекая к нам всеобщее внимание. Маркус спешно наклоняется, подбирает её с пола и суёт мне в руки.

— Я не могу, — качаю я головой. — Мне нужно отнести заявление.

Пёсик едва не писает от счастья, оказавшись, наконец, так близко к Маркусу. Маркус, напротив, продолжает сверлить её непонимающим взглядом, будто не знает, что делать. Потом решает запихнуть малютку подмышку, как футбольный мяч, но та совсем не возражает. Она сидит на руках того, кого хотела, и жизнь вновь хороша.

— Ты уверен, что хочешь такую мелочь? А вдруг мы её раздавим?

— С чего мы вдруг её раздавим?

— Ой, я забыл. Тебе она наверняка кажется огромной.

— Я не настолько маленький!

Маркус подносит собаку к моему лицу. Острые мыши, как у летучей мыши, снова встают торчком.

— Вот, полюбуйся.

— Любуюсь. Она очаровательна.

Он вздохом разворачивает тушку мордочкой к себе и смотрит ей в глаза.

— Её мозг ведь размером с горошину.

— Значит, мой мозг тоже крошечный, раз я маленький?

— Ты умнее всех, кого я знаю…. Кроме меня.

— А начиналось, как комплимент, — фыркаю я.

— Это и есть комплимент! По сравнению с тобой у меня было на сотни лет больше, чтобы учиться! И кстати, ты ведь знаешь, что это создание вовсе не собака, а крыса?

— Называй её, как хочешь, только дай забрать домой.

Маркус ставит подпись и отдаёт бумаги.

— Отлично, — вежливо улыбается нам женщина. — Когда решение будет принято, мы вам позвоним.

— А сколько это займёт? Пять минут? Ну или десять, максимум?

Теперь она смотрит на меня, как на чокнутого.

— От двух до четырёх дней.

Настала моя очередь смотреть на неё, как на чокнутую.

— Мне… мне придётся оставить эту прелесть в клетке на четыре дня? Я работаю в отделе убийств. Люди, ну… доверяют мне свои жизни. Это ведь автоматическое разрешение, да?

— От двух до четырёх дней, — продолжает улыбаться та.

Нет, она несомненно шутит. Может быть, её подговорил Маркус?

— Ну… У меня за плечами годы тренировки. Я обладаю базовыми медицинскими знаниями, которые могут сохранить жизнь человеку, пострадавшему от пули, травмы…

— От двух до четырёх дней.

Она точно издевается.

— Да-да, продолжай приставать к леди, которая решает, отдадут ли тебе собаку, — вставляет Маркус с коварным видом.

Я смеряю его сердитым взглядом, забираю собаку и осторожно прижимаю к груди. В ответ та вновь вцепляется в мою перчатку.

— Тебе так понравилась перчатка? Уотсон придёт в ярость, если узнает, что я разрешаю тебе грызть мою руку. Не волнуйся, малыш, я скоро вернусь, обещаю.

И следом Маркусу приходится в буквальном смысле утаскивать меня в машину, что разрывает моё сердце на части. Однако тот явно не слишком-то переживает и хладнокровно утрамбовывает мою убитую горем фигуру в салон.

— А теперь посмотри Арти в глаза и скажи, что собираешься променять его на визгливую и уродливую карманную собачонку.

Я оборачиваюсь назад и беру морду Арти в ладони.

— Скоро папа принесёт тебе младшую сестрёнку.

Тот радостно стучит хвостом по сиденью к вящему недовольству Маркусу.