Глава 05

Маркус

Едва я сажусь в машину, как раздаётся звонок телефона. Финн поехал отдельно, потому что встречается с сестрой за ужином. Мы с Артемусом проведём вечер в компании друг друга.

Я не узнаю номер, из чего делаю вывод, что это, скорее всего, по работе, и беру трубку. Что ж, по крайней мере, я ещё не уехал с парковки, и могу вернуться обратно, если нужно.

— Чёрдж.

— Это Маркус? — спрашивает женский голос.

— Да.

— Здравствуйте. Вас беспокоят из приюта для животных «Барквью». С радостью сообщаю, что ваше прошение одобрено!

— Чудесно, — рявкаю я. Надо было написать, что иногда я обедаю собаками, тогда бы они точно отказали.

— Если желаете забрать её сегодня, то мы будем открыт ещё час.

Финн к тому времени ещё не вернётся, поэтому лучше послать его за ней завтра. Но тогда он начнёт жаловаться и упрекать меня в бессердечности за то, что я оставил несчастное создание в приюте ещё на одну ночь. А если он вернётся домой и увидит мелкого уродца, то на лице его будет написано столько восторга.

— Блин, — рычу я.

— О… Эм… Если у вас не получится сегодня, то завтра мы тоже работаем! — предлагает женщина. — Просто я помню, как вам не терпелось забрать её.

— Прошу прощения. Это я не вам. Я подъеду через десять минут. Спасибо!

— Не за что! — отвечает та и отключается.

Все эти дни Финн места себе не находил и проверял мой телефон каждые пять минут на случай, если я вдруг заблокировал номер приюта или специально не отвечаю на их звонки. И почему ему не захотелось немецкую овчарку или бельгийского малинуа? Те хотя бы могли защитить его. А что может эта шавка? Бросаться под ноги и сбивать с ног?

Я добираюсь до приюта и захожу внутрь, где меня встречает уже знакомая улыбающаяся женщина.

— Приветствую! Ваш маленький пирожочек уже ждёт вас! — напевает она излишне позитивным голосом. — Сейчас я за ней сбегаю, а вы пока закончите оформление.

— Отлично, — ворчу я, подходя к женщине за прилавком.

— С вас четыреста долларов, — говорит та.

И всё-таки к старости слух меня подвёл.

— Четыреста… долларов? Четыреста долларов весят больше, чем это существо! Это же приют! Или меня обдурили и хотят навязать дизайнерскую собачонку?

Та указывает на плакат с ценами, которые почему-то возмутительнейшим образом повышаются при понижении возраста пса.

— Щенки до года — четыре сотни.

— Ей одиннадцать месяцев. И кстати… завтра её день рождения. Если я приду завтра, она будет стоить уже двести долларов.

— Но тогда нам придётся внести вас в список отказников!

Я сверлю её взглядом, нехотя доставая кошелёк и гадая, почему женщина не бежит от меня в ужасе. Вместо этого она всё улыбается и улыбается своей любезной улыбкой так, что мне самому хочется удирать, сверкая пятками.

Я со скрипом вношу оплату и принимаюсь ждать. Через некоторое время первая женщина распахивает дверь и выходит из подсобки, ведя за собой трёхкилограммового зверя. При виде меня собака подпрыгивает от радости, и до меня вдруг доходит, что мне придётся везти это… создание домой. А вдруг я её раздавлю? Вдруг махну рукой и отправлю в космос тщедушное тельце?

Она врезается мне в ногу и начинает теребить лапой брюки, нетерпеливо глядя наверх. Женщина сгребает собаку с пола и впихивает мне в руки, хотя я планировал не держать это чудовище больше никогда в жизни.

— А теперь давайте сделаем фотографию счастливой семьи для нашей странички в «Фейсбуке»! — произносит она, выуживая откуда-то камеру.

— Что?!

— Мы фотографируем всех наших питомцев и их новых хозяев! — объясняет та, как будто я и в самом деле просил объяснению этому цирку. О, пристрелите меня. Сейчас я бы точно предпочёл оказаться под прицелом пистолета, нежели под прицелом камеры.

— Я отказываюсь, — рычу я, но она успевает нажать кнопку, даже не посмотрев в объектив.

— Вы такие милашки! Если буду вопросы, пожалуйста, звоните. Вот ваши бумаги, и замурчательного вам дня!

О. Мой. Бог. Убейте меня.

Существо с любопытством вертит головой, рассматривая окрестности, и непрерывно машет хвостом, пока я ошалело несу её к машине. Что же я наделал? Во что превратилась моя жизнь?

Видя, что я не обращаю на неё внимания, собака упрямо встаёт лапами мне на грудь. Когда и это не срабатывает, она издаёт жалобное повизгивание. Я осторожно тыкаю пальцем ей в лоб, и хвост её и вовсе начинается крутиться, как пропеллер.

— Хватит радоваться.

Та становится ещё радостнее.

В этот момент мне приходит сообщение от ДеГрэя. Он спрашивает, могу я подписать кое-какие документы перед тем, как идти домой. Я отвечаю, что уже уехал, но недалеко, и могу вернуться и закончить. Тот благодарит меня, и я направляюсь обратно к участку. Собака со вздохом сворачивается у меня на коленях и принимается дремать, но каждый раз, когда я опускаю взгляд, её уродливые уши, похожие на уши летучей мыши, встают по стойке «смирно», а хвост вновь оживает.

— Ты мерзкая.

Её хвост ускоряется.

— И перестань на меня смотреть.

Она не перестаёт.

Припарковавшись у работы, я пересаживаю её на пассажирское сиденье.

— Сиди тут.

Но стоило мне открыть дверь, как исчадие ада моментально вышныривает из машины и даёт стрекача.

— Да что б тебя! Эй ты, собака! А ну-ка залезай обратно!

Чёрт. Теперь её задавит какой-нибудь сдающий задом фургон или ещё что-нибудь. А мне придётся врать Финну и говорить, что заявку не одобрили.

— Что это за чудовище?

Я поворачиваюсь и вижу в дверях участка вампира, которого в подобной ситуации хотел бы встретить в последнюю очередь.

Карсин. И он держит мелочь в руке, удивлённо рассматривая.

— Это крыса? Или что?

— Она не моя, — быстро отчвечаю я.

— Надо же! — расплывается тот в улыбке. — А ведь правду говорят, что любовь превращает мужчин в слабаков. Ты купил её для Финна? Чтобы тот перестал комплексовать из-за своего размера?

— Нет. Он взял её из приюта.

Карсин приходит в совершенный восторг.

— Какая прелесть. Я сейчас расплачусь. Маркус, что с тобой стало?

— На драку нарываешься?

Тут дверь участка открывается, и наружу выходит Брукс, наш начальник.

— Какая здоровая крыса! — говорит он, подходя к нам. — Боже мой! Карсин, я думал, ты поймал крысу! Что это?

— Новая собачка Чёрджа, — охотно поясняет Карсин со злобной ухмылкой.

Брукс вскидывает брови, подходит ближе и кладёт руку мне на лоб.

— Ты… ты присмерти?

— Я ненавижу вас обоих. Кто-нибудь хочет забрать себе этого монстра? Я скажу Финну, что ему отказали.

— Спасибо за предложение, но её сердце уже принадлежит тебе, — язвит Карсин.

Брукс забирает собачонку у Карсина, крутит в руках, потом вдруг начинает смеяться.

— А почему у неё такие большие уши?

— Я пропал, да? — вздыхаю я. — Надежды больше нет?

Брукс смеется ещё громче, отчего чудовище забавно трясется всем телом вместе с ним.

— Не расстраивайся, Финн обладает даром всех влюблять в себя и заставлять плясать под свою дудку. Даже Карсину он нравится.

— Я стараюсь это перебороть, — стонет тот.

— Значит, я обречён, — решаю я. — Ладно, мне надо пойти подписать кое-что для ДеГрэя. Кто-нибудь из вас может подержать её, пока я не вернусь?

— Зачем? — вручает Брукс меховое недоразумение обратно. — Ты очень хорошо смотришься с ней.

— Очень мужественно, — добавляет Карсин.

— Может быть, скинемся и купим ему сумочку в тон? — предлагает Брукс Карсину, уходя вместе с ним к машинам. Тот притворяется, что помахивает сумкой в такт, и Брукс вновь взрывается хохотом.

— Я повешу на ремешке любого, кто попытается притащить мне сумку, — возмущаюсь я им вслед.

— Какой цвет больше подойдёт к его глазам, как думаешь? — спрашивает Брукс у Карсина, будто теперь они стали закадычными друзьями-придурками навек.

— Я уничтожу вас обоих, и пророню ни единой слезинки. Мои уши будут глухи к вашим мольбам.

Но угрозы явно не оказывают на них прежнего эффекта, потому что вампиры продолжают беззаботно шушукаться.

— Неужели он впрямь думает, что может запугать кого-то с этим существом в руках? — хихикает Брукс.

Я с рычанием сую «это существо» в свой автомобиль, надеясь, что больше никто не заметил абсурда, в который превратилась моя жизнь. Может быть, лучше посадить её в багажник? А вдруг кто-нибудь увидит? Получится ли у меня убедить случайных прохожих, что я просто везу домой свой ужин? Может ли весь мой авторитет и вся моя репутация, которую я строил три сотни лет, испариться за час, если ещё хоть одна живая душа увидит меня с этой… тварью?

Нет. Я настолько могуч, что буду выглядеть смертоносным даже с нелепым меховым шаром с ушами подмышкой. Так ведь?

Какой кошмар.

Я подписываю бумажки ДеГрэя и, вернувшись, с облегчением вижу, что вокруг машины не собралась толпа, гадающая, не сошёл ли я с ума. Однако крошечное существо умудрилось переместить своё крошечное тельце на приборную доску, где благополучно застряло между спидометром и лобовым стеклом, и теперь душераздирающе повизгивает от ужаса. Надрывный собачий скулёж разносится по всей парковке. Похоже, она решила, что настал конец её короткой жизни, и что никто не придёт на помощь.

Что… немного печалит, но несильно. Едва я открываю дверь и сажусь за руль, как та тут же съезжает на животе мне на колени, и плюхается на спину, чтобы я почесал бока. Она довольно тявкает, что, без сомнения, связано с моим возвращением.

— Хватит быть такой милой, чтоб тебя.

Похоже, это чудовище без малейшего зазрения совести пускает в ход своё очарование. Никогда не видел такого тяжеловеса по части очаровательности, за исключением разве что Финна.

— Ладно, прости, что оставил тебя одну в машине. Обещаю, это в последний раз, — ворчливо смиряюсь я и еду домой.

В ожидании Финна я развлекаюсь поиском старых вещей Артемуса, которые ему не нужны, и нахожу для неё лежанку. Собачка тоже не теряет времени даром и вовсю веселится, доставая Артемуса. Тот удивлённо наблюдает за ней, пока она скачет вокруг и пытается цапнуть его за щеку.

— Он ведь может съесть тебя, — напоминаю я, ставя рядом с ней лежанку. И какая же она огромная по сравнению с мелкой собачкой! Такая же, как и миска, поводок, игрушки… Однако ту это ничуть не смущается. Она подхватывает с пола кость в четыре раза больше её и гордо шагает на кухню.

Входная дверь распахивается как раз, когда я со всем закончил. Артемус подхватывается с места с громким лаем, отчего мелочь пугается и в ужасе семенит ко мне.

— Арти, моя ты сахарная прелесть, неужели папа мучал тебя и не дал никакой вкусняшки на ужин? — воркует Финн, проходя в дом и замечая крысу… То есть собаку. — Ты съездил за ней!

Он падает на колени, и собачка со всех лап несётся к нему, довольная, что обрела нового друга.

И внезапно я понимаю, что всё того стоило. Именно поэтому я делаю всякие несвойственные мне вещи: ничто не радует меня так, как широкая улыбка, освещающая всё его лицо. Ничего из того, что наговорили Карсин и Брукс, не заставит меня пожалеть об этом моменте. Потому что, когда Финн счастлив, всё остальное автоматически становится неважным. Только его улыбка.

Даже несмотря на то, что пришлось принять уродливую крысу в свою семью.

— Надо же, ты сам поехал и забрал её ради меня. Ты такой хороший, — благодарит он меня, поднимая собачку с пола и подбегая ко мне с объятиями. — Спасибо.

— Пожалуйста, — со вздохом прижимаю я его к себе. — Просто хотелось тебя порадовать.

— Ты такой балбес, — звонко чмокает тот меня в губы. — За это я разрешаю тебе назвать её.

— В мире не найдётся слов, чтобы выразить мою благодарность за оказанную честь. Я польщён, — отвечаю я с непробиваемым сарказмом.

Финн вновь просиял улыбкой, но на этот раз нахальной, говорящей, что он обожают каждую секунду моих страданий.

Я перевожу взгляд на существо, пытаясь придумать для неё подходящее имя.

— Хела.

Улыбка Финна сразу же угасает.

— Ты собираешься назвать этого сладкого щеночка в честь скандинавской богини смерти, правящей адом?!

— Хмммм…. Ага. Именно так я её и вижу.

— Ладно… — настороженно улыбается тот. — Раз тебе действительно хочется назвать так это милое создание, то я согласен.

— Хочется.

— Хорошо. Ты моя маленькая… Хела.

— Музыка для моих ушей.

Финн со вздохом прижимает Хелу к себе. Он явно не одобряет выбор имени, но ничего, привыкнет.