Глава 07

Финн

Маркус явно переживает. Естественно, он притворяется, что дело лишь в смерти Переса, но я-то вижу, что на плечи его лёг груз вины. Ведь это он руководил всей группой и послал подчинённых в лес. Однако никто не мог знать, что там случится! И сам Перес вёл себя расхлябанно, я более чем уверен. Не первый раз вампиры ведут себя так. Думают, что раз уже пули их не берут, то они неуязвимы, и могу преспокойненько разгуливать поодиночке, полагаясь на свою сверхсилу. Даже начальство закрывает глаза на это глаза, потому что они тоже вампиры и тоже убеждены в своей недосягаемости.

Маркус сидит на диване с включённым телевизором, но взгляд его уставлен в никуда. Я тихонько взбираюсь к нему на колени, отрывая от бездумного изучения стен.

— Ты не виноват.

Он со вздохом обвивает меня руками и кладёт голову мне на плечо.

— Это ведь я отослал их.

— Чтобы изучить место преступления, совершенного три дня назад! Никто даже предположить не мог, чтобы убийца почему-то находился там. Это же… Даже я не мог бы такого представить, а я ведь гораздо осторожнее, чем вы. К тому же, ты не знал, что они разделились. Если бы они были вместе, то, возможно, убийца побоялся бы нападать, а если бы и напал, то их, в любом случае, было бы уже двое против одного.

— Спасибо, что пытаешься утешить, — крепче обнимает меня он.

— Я не хочу просто «пытаться». Я хочу действительно помочь. И я могу тебя развеселить.

— Сомневаюсь.

Я хватаю его за волосы и стаскиваю со своего плеча, чтобы как следует испепелить взглядом.

— То есть?

— Что «то есть»?

— Я. Не. Смешной?

— Ты… Это… Ха-ха-ха! Ты такой смешной, любовь моя!

Однако звучит Маркус не очень искренне, и даже — о ужас — скептически.

— Возьми свой сарказм и засунь себе в задницу, симпатяжка, — щурюсь я.

— Ты такой жестокий.

— Я очень жестокий. — Я протягиваю руку Арти, который, естественно, припарковал свою тушку на диване рядом с нами. Тот с готовностью подаёт мне лапу, и я расплющиваю мягкие подушечки прямо по щеке Маркуса. — Вот тебе, вот тебе. Прямо по твоей бесячей и красивой физиономии.

— Значит, война? — приподнимает бровь тот.

— Которую я не проиграю!

Маркус молниеносно укладывает меня на пол, садится сверху и прижимает мои руки коленями. Затем поднимает скачущую вокруг Хелу. Меня накрывают запоздалые сожаления, но поздно — злодей неумолимо подносит трясущийся от восторга меховой комок к моему лицу. Шершавый язык Хелы начинает работать на полную, ещё не достигнув цели, и беспощадно щекочет мои щёки, нос и даже зажмуренные глаза. Я бессильно верчу головой, отказываясь признавать поражение.

— Сдаёшься?

— Никогда! — упрямо восклицаю я, но тут Хела всерьёз берётся за моё ухо и принимается жевать мочку.

— Просто скажи, что я лучше всех, и это прекратиться.

— Но я не хочу врать! Не хочу, чтобы наши отношения строились на лжи!

Маркус отдирает Хелу от моего уха и строго смотрит на меня сверху вниз.

— Хела. Боюсь, пришла пора пускать в ход тяжёлую артиллерию. — И он вновь пихает её мне в лицо.

Я отчаянно барахтаюсь, пытаясь спрятаться от разыгравшейся и смешно рычащей Хелы. Полизывание медленно, но верно превращается в шуточные укусы. Я обхватываю ногой — единственной конечностью, не попавшей в плен — ногу Маркуса и пытаюсь повалить его на пол. Тот изворачивается из хватки, наклоняясь вперёд, и мне удаётся освободить руки и повернуться на живот. Но всё попытки уползти терпят крах, потому что коварный вампир сидит на моей спине, как в седле лошади, и в ус не дует.

— Я… должен… продолжать… бой! — воплю я. — На помощь, Арти!

И Арти, как истинно преданный пёс, прыгает с дивана на Маркуса и наконец-то сшибает его с меня. Хела с радостным тявканьем переключается на новую игру и гонит Арти на кухню. Мы с Маркусом, прищурившись, смеряем друг друга взглядами. Счёт идёт буквально на секунды. Я подрываюсь первым и уношусь в спальню, успев захлопнуть дверь прямо перед его носом.

— И кто тут победитель! — разражаюсь я ликующим хохотом, но в этот момент окно спальни приоткрывается, и из него показывается Маркус, протиснувшийся уже наполовину. — Да чтоб тебя и твою сверхскорость.

— Ай, блин. Я зацепился рубашкой, — говорит он вдруг.

Я сразу же спешу к нему. Несчастный вампир наверняка думает, что на выручку. Но вместо этого я аккуратно опускаю оконную раму вниз и закрываю жалюзи.

— Финн! Что ты творишь! — возмущается тот.

Я со смехом кручу жалюзи, чтобы между створками появились щёлки, и уставляюсь в золотистые глаза, искрящиеся притворным гневом.

— И люди ещё говорят, что это я злой.

— Что такое, малыш? — начинаю я закрывать створки обратно. — Любовь застилает тебе глаза? Понял, да? Застилает?

— Да понял я, понял, — хмуриться тот. А теперь помоги мне, чтобы я не порвал рубашку.

Я немного поднимаю жалюзи, ужасно довольный тем, что бью его по лбу в процессе.

— Лучше зайти со стороны улицы?

— Да.

Я роняю шторки обратно ему на голову.

— Не хочу.

— Ну пожалуйста.

Я задираю жалюзи наверх.

— Не, там холодно… И у меня есть идея получше!

С этими словами я отхожу назад и делаю уморительную фотку вампира, застрявшего в окне. Затем создаю групповой чат и посылаю её Карсину, Маркусу, Бруксу, Орину и Арье.

Я: По-моему, ко мне в спальню пытается проникнуть извращенец. Что делать?

Арья: Такие извращенцы могут залезать в мою спальню в любое время.

Карсин: Прысни ему в лицо перцовым баллончиком. Или спусти штаны, чтобы солнце немного поджарило булки.

Арья: Финн, чтоб тебя! Я не знала, что мы в чате! Теперь все будут думать, что я озабоченная!

Орин: И он по-прежнему удивительнейшим образом слишком хорош для тебя.

Брукс: А ведь когда он был самым свирепым зверем в округе. Я смотрел на него с восхищением и обожанием. Какое разочарование.

Я: Я люблю вас всех.

Я: Кроме тебя, Орин. Ты злыдня.

Орин: Правду не всегда приятно слышать. И я всё равно тебя люблю.

— Ты что там делаешь? — спрашивает всё ещё пойманный Маркус, почуяв неладно.

Я вновь шлепаю жалюзи ему на голову.

— Шшш, не мешай. Я делюсь твоей фоточкой с остальными.

Маркус сминает жалюзи в руке и выдирает всю конструкцию из стены.

— Что, прости?

— Мои шторы!

— Что, прости?

Я с тяжёлым вздохом осматриваю смятые металлические пластинки. Им конец.

— Не волнуйся, малыш. Я никогда не стану сплетничать за твоей спиной. Ты тоже в чате.

— А, ну тогда это всё меняет, — язвит тот.

Я решаю всё же помочь ему и, подойдя к окну, аккуратно снимаю рубашку с гвоздя. Маркус прыгает на траву и ставит на место москитную сетку.

— В следующий раз я просто съем тебя, жалкий человечишка.

— Жду не дождусь, — скалюсь я.

— Договорились, — подытоживает тот и исчезает из поля зрения, вероятно, вспомнив, для чего изобрели вход.

Распахнув дверь спальной, я нахожу Маркуса уже за ней и молча прижимаюсь к нему.

— Ты всегда знаешь, как развеселить меня, — тихо говорит тот, гладя меня по голове.

Тут в моей руке вибрирует телефон. Я скашиваю глаза и вижу новое сообщение от Карсина.

— Забудь. Ты — сущее зло.

— Вот и хорошо. Потому что мы можем быть злыми вместе!

Маркус вздыхает и обнимает меня ещё крепче.

Маркус

Едва я прохожу в офис, как сразу понимаю, что что-то тут нечисто. Все до единого отрываются от своих дел и смотрят на меня с плохо скрываемыми усмешками. И хотя это намного лучше, чем тяжёлая атмосфера печали, охватившая нас после смерти Переса, не думаю, что эти смешки мне по душе.

До того как тут прочно обосновался Финн, коллеги опускали глаза в знак уважения при одном лишь моём виде. Они беспрекословно слушались меня, признавая силу и власть. Но потом появился этот мелкий человечишка и всё испортил. Испортил искренней улыбкой и харизматичной натурой.

— Что? — рявкаю я.

К счастью, рявканье до сих пор работает, и всё быстренько возвращаются к своим занятиям. Мой грозный рык не срабатывает лишь на Карсине и Финне, объединившихся в бесячую команду, члены которые клянутся, что ненавидят друг друга, но в действительности стали друзьями не-разлей-вода. И раздражает она меня не потому, что я ревную — я доверяю Финну — а потому что вдвоём они гораздо страшнее, чем поодиночке.

— Ой, какая прелесть, — замечает Карсин будто невзначай, но голос его буквально сквозит сарказмом, и я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не сломать что-нибудь.

— Что тут происходит? — я почти боюсь услышать ответ.

Финна одаряет меня улыбкой, насквозь пропитанной ложью. Сейчас он бесстыдно соврёт, стараясь заставить меня поверить в свою невинность.

— О чём ты, любовь моя, мой прекрасный принц и свет очей моих?

Я хватаюсь за спинку его кресла на колёсиках и отправляю Финна в небытие, которое находится как раз посередине комнаты, где мой возлюбленный на всех парах врезается в моего босса.

— Чёрдж, не швыряй своего напарника куда ни попадя всего лишь из-за фотки, — назидательно говорит Брукс.

— Фотки?.. Финн, ты ничего не хочешь мне сказать?

— А что я-то? Почему сразу я? — притворно возмущается тот, катясь обратно к компьютеру. — Это Карсин — исключительно по доброте душевной, прошу заметить — показал мне этот восхитительный пост.

Он открывает браузер, и я с ужасом осознаю, что смотрю на страничку приюта для животных. Карсин и Брукс окружают Финна со всех сторон и внимательно наблюдают, как тот прокручивает вниз и находит фотографию, снятую в день, когда я забрал Хелу домой. Я держу собачку на руках, и что в этом такого примечательного, не понимаю.

— Вы только посмотрите на нескрываемую ярость на его лице, — прыскает вдруг со смеху Карсин.

— Нет, нет, нет! — машет рукой Финн. — Мне больше всего нравится, как он её держит. За шею! Кто вообще так держит щенков?

— Она просто крутилась! — оправдываюсь я.

— А, по-моему, лучше всего комментарии! — встревает Брукс и забирает у Финна мышку. — Вот, например. «Он же её съест! Зачем вы отдали ему животное!» «Почему самые красивые всегда самые злые?». Или вот мой любимый. «Покойся с миром, пёсик».

— Чёрт! Ты хотя бы написал им, что она живая? — продолжаю зачем-то обороняться я.

— Написал! — отвечает Финн. — Я, как всегда, пришёл тебе на помощь! Что, кстати, было довольно трудно, потому что я пару часов не мог перестать смеяться. Но я запостил ещё одну вашу фотографию. — Он показывает на меня, играющего на полу с Хелой в минуту душевной слабости. — И вот что я написал в защиту твой чести. «Клыкастое существо проникается симпатией к мохнатому комку. Пока он никого из нас не съел, но уже даёт ласковые прозвища по типу «Аппетитная печенька», или просто и незатейливо — «Завтрак». Думаю, он хочет сначала нас откормить. Если я больше ничего не напишу, то значит, мы были съедены».

Этот человечишка.

— Я вас всех ненавижу. Забираю Артемуса и буду жить в хижине в лесу до конца моих дней.

Финн притворяется шокированным и непонимающим, как вдруг жизнь повернулась так.

— Но малыш… Посмотри, сколько лайков я получил! Люди говорят, что я уморительный, и просят писать посты каждый день!

— Может быть, займёмся уже работой? — фыркаю я.

— Мы ей и занимаемся! Аналитики до сих пор ищут нашу ДНК в системе. Среди американцев совпадений нет, так что они переключились на международную сеть на случай, если вампир приехал недавно.

Тут раздаётся телефонный звонок.

— Хэйз… Угу… Да, мы сейчас подойдём, спасибо. — Финн кладёт трубку и поворачивается ко мне. — А вот и работа. У Фостер готов отчёт по видео из леса.

— Тогда пошли

Пока мы поднимаемся по лестнице, меня вдруг осеняет.

— Кстати, а почему все вдруг стали названивать тебе? Я глава этого подразделения, в конце концов.

— Потому что всё меня просто обожают, почему же ещё.

— Вот это-то и странно. Ты точно уверен, что они не мечтают тебе втайне тебя съесть?

— Точно. Они до сих пор помнят, как ты угрожал Рену.

Я невольно издаю рык. Одно лишь упоминание этого имени раздражает меня.

— Надо было переломать ему кости.

— А ты ещё удивляешься, почему все звонят мне! — улыбается Финн.

— Всё равно не понимаю.

Финн принимается хохотать, что, собственно говоря, и является конечной целью всех моих начинаний. На лестнице, кроме нас, никого нет, и я позволяю себе взять его за подбородок и украсть быстрый поцелуй.

— Ой, что это тут у нас? Кто-то положил глаз на своего коллегу?

— Вроде того.

Мы подходим к лаборатории Фостер и находим её на месте — за компьютером, как обычно. Работа аналитика не предполагает контакт с кровью, поэтому аналитиков, в отличие от детективов, у нас хватает. Фостер работает в ПВП уже не один десяток лет, поэтому я надеюсь, что она сообщит нечто действительно полезное.

— Привет, парни, — улыбается та. — Спасибо, что пришли. К сожалению, запись оказалась весьма проблематичной, но кое-то всё же у меня есть.

Она подзывает нас ближе и включает ролик. Видео замедлено в несколько раз, и на экране наконец-то можно разглядеть мужскую фигуру, хотя и нечётко.

— Судя по фотографиям Хэйза, которые вы сделали для сравнения, рост подозреваемого должен быть в районе 185 сантиметров. Телосложение указывает на мужской пол. Волосы, вероятнее всего, тёмные: чёрные, каштановые или даже тёмно-рыжие. На ногах «Найки», если можно так сказать по этому расплывчатому пятну. — Она указывает ручкой на еле заметную точку. — Вот это похоже на их символ, но камера всё-таки не была предназначена для записи проносящихся мимо вампиров. В руках у него какой-то крупный объект. Исходя из его очертаний, можно практически со стопроцентной уверенностью предположить, что это тело Тони Эверест… И на десерт — я несколько дней просматривала камеры видеонаблюдения, сравнивая наш ночной кошмар с вампирами, появлявшимися в этом районе за последнюю неделю.

Она включает другое видео, сделанное уже днём. На нём виден мужчина, прогуливающийся со своей собакой, кажется, с лабрадором. Фостер показывает нам компиляцию за несколько дней. Картинки практически ничем не отличаются от первой.

— Думаешь, это он? — спрашивает Финн, внимательно вглядываясь в вампира.

— Он бегал всю неделю, кроме одного дня. Дня, когда Тоню Эверест нашли.

— Личность уже установлена?

— Барнетт Адлер. Он приехал в Штаты четыре месяца назад из Англии. И это как раз попадает под теорию с ДНК. Вампирам разрешается до полугода находиться в чужой стране без регистрации. Я уже связалась с отделением ПВП в Лондоне и запросила поднять его файлы. Будем надеяться, скоро мы получим ответ.

— Прекрасные новости, спасибо, — благодарит её Финн. — Если прижмём его сейчас, то можем остановить многие смерти в дальнейшем.

— Была рада помочь, парни!

Ожидая результатов совпадения ДНК, мы углубляемся в изучение личного дела подозреваемого: где он живет, работает и зачем приехал в Америку. Как оказалось, он снимает небольшой дом недалеко от колледжа, где училась Тоня. Официально безработный, семьи нет. А за дальнейшей информацией, похоже, придется побеспокоить самого мистера Адлера.