Книга о Высоком — Пролог

Зима на шестой год правления Чжао Нина пришла необычайно рано. В день выпадения инея¹ в Динчжоу случился снегопад. Наступление этого снегопада также сулило прекращение военных действий между Дачжао и Северной Янь. Упавший снег покрыл развалины² города Динчжоу, пережившего пять лет военного крещения. Спокойствие, с которым расстались на долгий срок, вернулось в эту стратегически важную пограничную крепость.

¹ Один из 24 сезонов года, с 23 или 24 октября, соотнесен со второй половиной 9-го лунного месяца.
² В переносном смысле «разруха».

Небо еще не было светлым, а городские ворота уже медленно начали открывать. Около тысячи кавалеристов, одетых в серебристые доспехи, ровными стройными рядами вышли один за другим. Всадники на спинах лошадей молчали. Буйный ветер взметнул их паоцзини³ под доспехами, вскинул военные флаги, что были высокого подняты в руках. Феникс Бифан, который был вышит золотыми нитями на знаменах, размахивал крыльями на свистящем северном ветру, собираясь подняться в воздух.

³ Паоцзинь — китайский длинный халат с запахом.

Когда многочисленная армия медленно выехала из города и достигла обширного места загородных земель, кавалерист, стоящий во главе, неожиданно громким голосом поторопил коня. Боевой конь, издав долгое ржание, помчался, словно вылетевшая из лука стрела. Тысячи и сотни солдат позади него также один за другим взмахнули плетьми и подстегнули лошадей. Поступь копыт по замерзшей земле издавала шум, близкий к раскату грома. Этот звук пробивался через тяжелые темные тучи и будил крепко спящее солнце. На восходе снег прекратился. Лучи восходящего солнца искрились на снежном покрове, словно рассыпанные по земле драгоценный жемчуг⁴ и мелкая крошка самоцветов. Но у кавалериста, сидевшего на спине лошади не было желания останавливаться и любоваться таким впечатляющий пейзаж. Он лишь хотел быть немного быстрее, еще быстрее! С Динчжоу весь путь он направлялся на юг почти без сна и отдыха⁵, исключая почтовые станции для перемены лошадей, где он немного отдыхал. Двадцатидневный маршрут насильно пробежали за десять дней.

⁴ Метафора к «снежная крупа».
⁵ Без остановки.

— Чьи те подчиненные? — с любопытством спрашивали некоторые сельчане. 

— Это армия Бифан Цзинь-вана Ли Сы. — Война между Дачжао и Царством Ян, длившаяся пять лет, превратила эту армию, у которой уже была высокая репутация, в легенду. Возглавлял эту легендарную армию еще более легендарный, чем удивительные сказания, генерал — Ли Сы. В процессе мятежа Чжао Сина он всеми силами удерживал тяжелую кавалерию Северной Янь, направляющуюся на юг. В Наньду⁶ он воздвиг на трон молодого императора Цан Ци, чтобы сохранить половину рек и гор⁷ Дачжао. Пять лет назад большое войско Северной Янь подошло вплотную к границе. Он получил приказ в минуту опасности и непрерывно одерживал победы. Лишь за один год он отвоевал обратно прежнюю столицу Лоян. После армию тигров и волков⁸ Северной Янь изгнали из внутренней части заставы Шаньхайгуань. В прошлом месяце Динчжоу одержал великую победу. Армия Бифан нанесла тяжелые потери главным силами Северной Янь. Скрытая опасность вторжения на границе вскоре была устранена. Этот свояк члена императорской фамилии, который в возрасте тридцати лет совершил «заслуги на взмыленном коне»⁹, ныне был героем, известным каждой семье и каждому дому Дачжао. Даже дети на улицах пели:

⁶ Неофициальное наименование Нанкина в эпоху Мин.
⁷ «Половина рек и гор» или же «половина страны» также означает, что вторая половина страны попала в руки врага.
⁸ Образное выражение для храброй и искусной в бою армии.
⁹ Образно «боевые заслуги».

— Одноногая Птица Бифан¹⁰. Сто тысяч сильных кавалеристов, держа в руках копья, вышли из Яньмэнь, пересекли заставу Хулао. Южные варвары Северной Янь торопливо сбежали.

¹⁰ Бифана изображали с телом журавля и одноногим. Ее появление обычно сопровождалось вспышкой удивительного пламени.

После переправы через Хуайхэ¹¹ картина перед глазами постепенно из разных видов увядших мрачных трав превратилась в пеструю страсть. В настоящее время осенняя пора на юге как раз была насыщенной: листва начала желтеть, дикие гуси прибыли погостить, повсюду росли желтые хризантемы. В конце концов это заставило родиться в нем некоторую иллюзию, будто время потекло вспять. Словно время в тысячу пятьсот дней вернулось вспять.

¹¹ Река в восточной части Китая.

Он наконец спустился с лошади, снял доспехи, сел на корабль и отправился по воде на юг в Ханчжоу. Только после этого он немного расслабил душевное состояние и любовался пейзажами по пути. Горы и реки как на картине¹², чудеса природной красоты безграничны. Как и раньше, когда он выступил в поход, он выглядел как курсирующие корабли на судоходном канале. Толпы приезжающих. Все же от безжизненной картины пятилетней давности это имело огромное отличие. Молодые девушки группами сидели на берегу реки, одновременно стирая одежду и перебрасываясь шутками. Мелкий уличный торговец нес коромысло через мост, дети гнались за ним позади и галдели, желая купить сладости. Простые люди словно травы и деревья. Несмотря на то, что они перенесли войну и повсюду носились по волнам без стабильной жизни, они, тем не менее, до сих пор настойчиво боролись из последних сил¹³. Словно новые деревья, которые выросли на земле после пожарища войны.

¹² Живописный пейзаж.
¹³ Продолжали жить.

— Князь, военная разведка прибыла!

Донесение военной разведки армии Бифан было прямо представлено становым приставом¹⁴ в руки главнокомандующего Ли Сы. Он освободил вестника. Во-первых, чтобы максимально быстро доставить, во-вторых, чтобы избежать разглашения тайны. Ли Сы отставил намерения полюбоваться пейзажем, взял почтовую тумбу, подтвердил, что восковая печать была без изъяна и только тогда открыл, чтобы прочитать. Становый пристав не осмелился смотреть военную сводку и лишь пристально глядел на Ли Сы. Заметив, что выражение на его лице из непринужденного стало сосредоточенным, в сердце у пристава появились сомнения, но он также не осмелился задавать вопросы. Ли Сы, закончив обозревать несколько строк иероглифов, внезапно подумал о чем-то и спросил:

¹⁴ Полицейский чиновник округа или уезда пограничной полосы.

— Есть ли приказы из двора?

Становый пристав ответил: 

— Есть указ регента.

— Почему раньше не оповестил?!

Становый пристав увидел, что Ли Сы злится, поспешно опустился на колени и, извиняясь, сказал:

— Прошу князя простить. В армии Бифан всегда военные сводки шли первыми, указы¹⁵ были на втором месте!

¹⁵ Специальные указы либо от наследника престола, либо правителя.

— Довольно. Принеси. — Поскольку это было его собственное распоряжение, Ли Сы также казалось неприемлемым гневаться. Приняв лично написанное письмо, которое становый пристав подал в обеих руках, он увидел три иероглифа «Е ЮньЦзин», подписанные на конверте, и выражение лица Ли Сы немного смягчилось. Хотя император Чжао приказал возвратиться, нельзя было медлить. Его жажда вернуться домой была подобна стреле¹⁶. Фактически же это было ради того, чтобы пораньше увидеть того человека. Размышляя также об этом, в душе Ли Сы неожиданно родилось ощущение «люди в этом мире говорят, что я скучаю по Чанъаню, на самом же деле я лишь скучаю по определенному человеку в Чанъане».

¹⁶ Образно «о тоске по дому, по родине».

И военная сводка, и лично написанное письмо были ради одной причины — великой победы в Динчжоу. Северная Янь направила посла просить мира. Сейчас дипломатическая миссия, которую возглавлял МуЖун ЧжаоГэ, старший принц Северной Янь, как раз вместе с флотилией Ли Сы направлялась на юг и вскоре прибудет в Ханжоу. В затянувшихся на пять лет военных действиях между двумя государствами Северная Янь понесла тяжелые потери, отвела войска за Великую стену. Хоть Дачжао победила и возвратила все утраченные территории, государственные траты также были разнородными и тяжелыми. При дворе бурно поднимались голоса переговоров о мире¹⁷. Если на этот раз действительно смогут договориться о мире, то в обмен получат великое спокойствие на границе и для обеих сторон это будет хорошим делом.

¹⁷ В императорском дворе очень многие министры высказывали желание прекратить войну посредством переговоров.

Вот только Ли Сы с людьми Северной Янь контактировал так долго, что он прекрасно понимал их модель поведения. Ожидать, что они на этот раз попросят мира и что они совсем бессильны, чтобы продолжать воевать — определенно был другой замысел. Военная разведка доложила, что армия Северной Янь в последние несколько дней продолжала тайно мобилизоваться, что еще более подтверждало его суждение. Относительно организации дипломатической миссии Ли Сы уже имел план, но лично написанное письмо регента, тем не менее, заставило его немного помедлить. Он провел рукой по изящному и прекрасному почерку на почтовой бумаге. Поразмыслив долгое время, только тогда он заговорил:

— Отправьте приказ. Выделить двести воинов из моей стражи и расположить лагерь на постоялом дворе северного предместья города. Дипломатическая миссия временно остановится на постоялом дворе. Без моего приказа не разрешено самовольно входить в город. 

— Но регент уже приказал главе ведомства церемониймейстеров принять дипломатическую миссию. — Становой пристав, прощупывая, спросил:

— Князю не лучше сначала с регентом...

— Выполняй то, что в твоих обязанностях.

На третий день судно, наконец, прибыло в Ханчжоу. Вдалеке он увидел, что на пристани их уже приветствовали чжицзи¹⁸ стражи ИнЯн¹⁹. Ли Сы сошел с судна, пересел на лошадь и вошел в город через ворота Юйхан. Император огласил указ поздравить с победой. В соответствии с церемониалом устраивались встреча с особым почетом, поклонение, банкет и тому подобные установления и порядки. Также не запрещали народу праздновать по этому случаю. Утром этого дня простой народ уже, стоя на обочине, задирал головы в ожидании. Увидев освобождающие дорогу охранные войска, люди начали издавать приветственные крики. Девушки из хороших семей, наряженные как цветущие ветки во всей красе²⁰, прилагая все силы, втиснулись в толпу людей, в ожидании поглазеть на гордую осанку «Бога войны». 

¹⁸ Чжицзи ― «Держащий трезубец», офицер дворцовой охраны.
¹⁹ ИнЯн — высоко взлетающие соколы.
²⁰ Образно «о нарядной женщине».

На лице Ли Сы висела холодная улыбка. Одной рукой он держал поводья, а другую поднял, чтобы поприветствовать толпу людей. Бесчисленные свежесрезанные цветы бросали с обочины, почти желая утопить в них копыта лошадей. Несколько генералов, которые вместе с Ли Сы вошли в город, заметив на обочине свои семьи, так взволновались, что чуть не спрыгнули с коней. Только лишь из-за манер военнослужащих они не осмелились действовать опрометчиво.

Прибыв на дорогу дворцовой территории, Ли Сы почувствовал чей-то взгляд, что издали смотрел на него. Он поднял голову и в конце дороги дворцовой территории на воротах ХэНин увидел как будто фигуру белого цвета. Когда он пристально посмотрел, тот белый след уже потонул в развевающихся разноцветных флагах. Видно было нечетко. Этот мимолетный взгляд на испуганного гуменника²¹ заставил его спешащие чувства внезапно успокоится. Даже овации вокруг стали смутными. Их место занял закономерный барабанный ритм.

²¹ Образное выражение о красавице или прекрасной вещи, которые появилась на короткое время или «мимолетный проблеск красоты».

Нет, это не удары барабанов, а его собственное сердцебиение.

Пять лет не видел. Какую фразу он должен сказать первой?

«Ты как»?

...По мере того как провиант и фураж прибывали, также были письма из дома. Он не болел и был в добром здравии. И он знал это сам.

«Ты усердно трудился»?

...Несмотря на то, что ему необходимо было беспокоиться о провианте и фураже для военного снабжения и между тем давать народу передышку, освобождая от налогов, он действительно работал в поте лица. Но это будет слишком уж учтиво, скажи он такие слова.

«Я скучал по тебе»?

...Это было от всего сердца, но он ни за что не осмелится произнести это.

Вот так Ли Сы, бросаясь от одной мысли к другой, прибыл под ворота ХэНин.

Толпа стекалась, народ был возбужден. Если бы не было охранных войск, которые изо всех сил поддерживали порядок, то расстояние в сто шагов дороги дворцовой территории, пожалуй, пришлось бы идти еще час. Ли Сы остановил лошадь под внешней стеной, там его уже встречал посланник, чтобы объявить высочайшую волю просить его вступить в город. Только войдя в городские ворота, Ли Сы услышал звучащие удары в барабан и звуки музыки. Еще и чиновники министерства церемоний, военного министерства и других, построившись здесь рядами, в унисон приносили поздравления. Среди толпы багряного цвета²² только лишь один человек в белых и иссиня-черных одеждах стоял впереди шеренги придворных чиновников, что вышли навстречу. Он торжественно, благоговейно и почтительно стоял, держа в руках ярко-желтый свиток. За исключением регента Е ЮньЦзина, второго такого человека не представишь. Император Чжао Нин пока не принял бразды правления²³, брат императрицы, регент, вместо сына неба возглавлял торжество. Это уже было огромным благоденствием. Ли Сы подавил взволнованный сумбур в голове. Он пошел навстречу к тому человеку и опустился на одно колено.

²² Цвет одежды знати в древности.
²³ При достижении совершеннолетия.

Его шпильки и шнуры головного убора не были убраны²⁴ и ему изначально незачем было низко кланяться. Е ЮньЦзин, протянув руку, разрешил встать²⁵. Ли Сы поднял голову. Пять лет долгой разлуки. Две пары глаз взглянули друг на друга. В душах двух людей одновременно имелись чрезвычайно острые и горестные переживания. Ли Сы открыл рот, намереваясь что-то сказать, но Е Юньцзин уже сосредоточился, вернул обратно руку, развернул высший указ и сказал:

²⁴ Доспехи еще не сняты. Когда генерал был одет в военную форму, не требовалось перед императором преклонять колено, можно было лишь отдать честь.
²⁵ Выражение этикета. Когда один человек кланяется, другой протягивает руку, якобы помогая ему подняться.

— Поскольку Динчжоу в мире, Цзинь-ван может вернуться в императорский дворец. Мы уже помолились прародителям в храме императорских предков. Во имя погибших офицеров и солдат принесли жертву. Во имя вернувшихся со славой генералов и солдат Мы приносим поздравления.

— Подданный горячо благодарит Его Величество за доброту. 

Запутанный церемониал перед закатом, наконец, закончился. Дворцовый пир начался, когда зажглись огни²⁶. Ли Сы сменил одежду и украшения великого князя и был прислугой приведен и усажен на западной стороне от трона. Он посмотрел на противоположную сторону. Место регента все еще было пустым. Все министры, пришедшие на банкет, также подняли головы и смотрели на то место. Ли Сы наклонил голову и смотрел на них с сильным пренебрежением, словно на стаю уток, которые ждут, когда люди их покормят. Как-никак у гражданских чиновников не было такой физической силы, как у воинов, и они уже давно долгое время страдали от того, что в животе бурлило от голода. Они лишь ждали, когда придет регент и начнет банкет, чтобы наполнить желудки. 

²⁶ Ночное время, когда зажигали лампы.

Только когда небо полностью потемнело, занавеска, что отделяла трон, медленно натянулась и регент Е ЮньЦзин в повседневной одежде помог пятнадцатилетнему императору Чжао Нин, Цан Ци, подняться по ступеням. Толпа одновременно поприветствовала его, а потом, превозмогая последний гнев, слушала, когда маленький император закончит говорить несколько банальных любезностей. Наконец получив разрешение, что можно сесть и поесть, их громкое «Да здравствует» звучало исключительно звонко. К сожалению, не успели они палочками для еды сделать два укуса, как Цан Ци опять встал и, держа золотую чашу, посмотрел в направлении Ли Сы. Император встал, прочие также не смели сидеть. Им оставалось следом поднять чаши.

— На этой великой победе Цзинь-ван является тем, кому принадлежат главные заслуги. Мы пьем эту чашу за тебя.

Ли Сы не ожидал, что упомянут его. В руке он все еще держал палочки для еды. Одной рукой он поднял чашу и, запрокинув голову, выпил залпом. Дно пустого бокала он повернул в направлении Цан Ци и громко сказал со смехом:

— Благодарю, Ваше Величество! — Подобные его манеры генералам, что круглый год воевали за границей, уже давно стали привычными. Однако, в каком месте присутствующие гражданские чиновники могли привыкнуть к подобному? После кратковременного молчания, критикующие тайком голоса поднялись со всех сторон в зале дворца.

— У Цзинь-вана хорошее умение пить! — Качнулся дворцовый фонарь и на лице молодого правителя повисла теплая улыбка:

— Министры могут сесть. Поскольку это пир в честь победы, к чему такая сдержанность?! Кто-нибудь, сюда, налейте вино для Нас и Цзинь-вана!

— Вашему Величеству не следует много выпивать. Этой чашей Ваш покорный слуга вместо Его Величества поздравит Цзинь-вана. — Прислуга как раз собиралась налить вино для Цан Ци, но Е ЮньЦзин шагнул вперед, дал ей знак, чтобы сосуд с вином передали ему, а потом подошел и встал перед Ли Сы. Сначала он наполнил для него полную чашу, а после преподнес ее обеими руками:

— Цзинь-ван не знает неудач. 

Ли Сы поднял брови и принял обеими руками чашу. На лице Е ЮньЦзина не было лишних выражений. Увидев, что он закончил пить, регент, в свою очередь, показал ему на дно бокала. Затем он взял сосуд с вином и отправился далее продолжать чествовать вином других генералов. Все министры заметили, что регент задал тон и также больше не стали сомневаться слишком много и один за другим поднялись, чтобы поднести вино Ли Сы в знак уважения. Атмосфера, которая поначалу казалась немного странной на пиршестве, постепенно рассеялась и сменилась на веселье правителя со своими подчиненными. Гражданские и военные праздновали вместе. Гул человеческих голосов напоминал клокотание кипящего котла²⁷. Гармоничная картина радостных песен и смеха²⁸. 

²⁷ Образно «шумящие толпы, гул голосов».
²⁸ Образно «очень радостно».

С большим трудом он отмахнулся от этой толпы. Ли Сы хотел еще раз сказать несколько слов Е ЮньЦзиню. Только он сделал шаг вперед, кто-то опять поднес вино и его окружили со всех сторон. Ему только и оставалось, с одной стороны, рассеянно правильно справляться, а с другой — смотреть по сторонам. Только жаль, что вплоть до того, как он опьянел так, что на ногах стоять не мог, он вообще не нашел удобного случая поговорить с Е ЮньЦзином. Люди, что прислуживали ему, заметили, что он мертвецки пьян, и сразу же нашли придворную даму ЦяньСяо, что была рядом с Е ЮньЦзином, и спросили, останется ли Цзинь-ван переночевать во дворце. ЦяньСяо не смела творить самоуправство и спросила указаний у Е ЮньЦзина. Е ЮньЦзин перебрал с алкоголем. Выпив несколько чаш, он также немного пришел в замешательство. Поддерживая голову, регент немного подумал и шепотом распорядился:

— Отправляйтесь во дворец НинХуа²⁹ и возьмите мой цзяньтин и императорскую печать. Проводите Цзинь-вана через ворота Северного дворца, чтобы он покинул дворец и вернулся домой. Управляющему пропускной я напишу указ. Дело с открытыми ночью дворцовыми воротами не обязательно протоколировать в архиве.

²⁹ НинХуа — замерзший цветок.

ЦяньСяо, получив приказ, ушла. Кто-то пришел сказать, что Его Величество просит его подойти. Е ЮньЦзин спешно налил пару чашек холодного чая, чтобы чуть-чуть протрезветь после выпивки, и самолично доставил Цан Ци до его опочивальни, прислуживал ему, когда тот лег спать, и вернулся обратно на банкет. Когда пиршество рассосалось, он вернулся во дворец НинХуа. Е ЮньЦзин только тогда обнаружил, что луна уже на верхней кульминации³⁰. ЦяньСяо вернулась на шаг раньше и уже сварила бульон от похмелья. Не ожидая, когда Е ЮньЦзин спросит, она сказала:

³⁰ Взошла луна.

— Цзинь-ван уже отправлен домой. Князь, разрешите Цзинь-вану отдохнуть три дня, не стоит отправлять его во дворец на аудиенцию к императору. Его семья вместо Цзинь-вана кланяется в землю в благодарность за милость.

— Тогда ладно. Иди и принеси мне доклады, которые требуют резолюции.

— Князь, время позднее. Вам следует отдохнуть...

— Разотри тушь.

— Слушаюсь… — ЦяньСяо вздохнула и повернула фитиль лампы немного ярче.

В тот день, когда новость о Великой победе распространилась до Ханчжоу, прибывшие поздравить люди быстро сравняли с землей порог ворот в княжеский двор Цзинь-вана. Сейчас император спустил по инстанциям приказ о награждении. Княжеский двор Цзин-вана с раннего утра был еще более похож на «перед домом как на рынке»³¹. Однако Цзинь-ван прошлой ночью на дворцовом пире напился в стельку и все еще не проснулся и лишь Цзинь-ванфэй³² очень тяжело трудилась изо всех сил. Завтрак все-таки был никуда негодным, необходимо было принарядиться и прибыть в передний зал, чтобы принять гостей. 

³¹ Образно в значении «толпятся гости».
³² Ванфэй — принцесса. Жена князя.

Естественно, вовсе не у каждого человека было это терпение — идти через парадный вход. Вот, например, кое-кто на «легком экипаже и знакомой дороге»³³ через заднюю дверь стремительно и безостановочно двинулся вперед в спальню князя Цзинь. А потом беспощадно отдернул одеяло с Ли Сы.

³³ Образно «идти по проторенной дорожке».

— Ц-ц-ц, посмотрите-ка на эту позу во сне~

Главнокомандующий, еще вчера преисполненный небывалым энтузиазмом сидевший верхом на коне, теперь спал, раскинув руки и ноги. Совершенно лишен манер. Ватное одеяло внезапно было поднято, так что появился сквозняк. Не успел он отреагировать, как его уже вытащили, завернули в одежду, упаковали и впихнули в лошадиную повозку.

— Не спи. Прогуляемся. Я приглашаю тебя съесть со мной хого! — «Похитивший преступник» стряхнул с рук изначально несуществующую легкую пыль. Он улыбался так, что не было видно глаз. Чрезвычайно вульгарно.

Ссылки на авторов:
Magical_爱慕子:
Lofter 
Weibo 
Miracle_牧:
Lofter
Weibo
Отдельная благодарность 耽月_na_neve за помощь с текстом.