Шалость Преступного лорда: глава 6

— Ах, в этот раз побуянить всласть было особенно здорово. Применение силы — и правда отличный способ вести переговоры! — возвращаясь домой в четырёхколёсном экипаже, Моран потянулся и от души расхохотался.

Несомненно, драка закончилась победой полковника,  и его прекрасное настроение было тому ярким подтверждением: он смог в одиночку противостоять не только вооружённому Джонсону, но и его прихвостням — не стоит даже и пытаться описывать эту сцену в красочных подробностях.

Гнев, бушующий внутри Морана, внезапно вырвался наружу, и полковник с ошеломляющей свирепостью отправил каждого из этих хамоватых болванов в нокаут. Положа руку на сердце, победа ощущалась особенно свежо и вдохновляюще.

Основательно избитые Джонсон со своими людьми кинулись прочь из паба, забыв даже бросить угрозы на прощание. Что касается молодого человека, запланированного Джонсоном на роль дилера, похоже, тот предвидел их проигрыш и успел ретироваться аккурат перед началом разбирательств.

Несмотря на то, что драка посеяла хаос внутри паба, она полностью удовлетворила жажду зрителей хлеба и зрелищ: аплодируя, они даже подбадривали Морана, раздающего удары своим противникам направо и налево. Пожалуй, на этом празднике жизни единственным человеком, пребывающим в неподдельном отчаянии из-за катастрофического ущерба заведению, являлся владелец паба.

Что до Морана, он наконец-то смог выплеснуть столь долго сдерживаемую обиду и, разгорячённый успехом, забрался вместе с Уильямом и Фредом в экипаж.

—  В конце концов ты всё равно решил прибегнуть в грубой силе! — в отличие от Морана, достигшего своей цели и чрезвычайно довольного собой, Фред выглядел крайне поражённым. И о какой такой «зрелости» вообще могла идти речь прошлой ночью?

Конечно, финальная цель — победа над Джонсоном —  была достигнута. Но, глядя на то, как всё обернулось, реши Моран пустить в ход кулаки сразу после своего разоблачения — результат не сильно бы отличался.

— Ну не смотри так сердито, Фред. Как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается!

— Хорошо всё закончилось только для тебя, Моран...

Полковник похлопал рассерженного Фреда по плечу, Уильям тем временем выглядел слегка обеспокоенным:

— Однако дело всё ещё осталось немного неразрешённым. Вероятно, некоторое время тебе не стоит появляться в этом пабе.

Но, казалось, Морану было совершенно всё равно:

— В Лондоне пабов как звёзд на небе — тьма тьмущая, поэтому не вижу никаких проблем в поиске нового. Хотя… Женщины там воистину великолепны. Ох, видимо, без сожалений не обойтись.

— Вижу, ничему тебя жизнь не учит, — саркастично заметил Уильям и усмехнулся.

Фред, молча слушавший их разговор, вдруг припомнил, каким удивительным ему показалось поведение Уильяма в пабе ранее.

— Если задуматься, мистер Уильям, вы выглядели так, словно сегодняшний вечер принёс вам невыразимое удовольствие.

Моран подхватил слова Фреда:

 — Верно. Обычно ты работаешь за кулисами. Но произносить такую восторженную речь и демонстрировать в открытую свои навыки во всей красе — что ж, это и правда довольно редкое явление.

— …

В голосах обоих мужчин читалось нескрываемое удивление. Уильям перевёл взгляд в окно кареты, погрузившись в раздумья. В его глазах периодически отражался яркий свет пролетающих мимо газовых фонарей. Несколькими минутами позже он снова заговорил:

— Вы правы, я не могу отрицать факта того, что был слишком приметным… Хах, однако, я думаю, что на такого рода выступление мы можем закрыть глаза, по крайней мере, на сегодняшний вечер.

На первый взгляд казалось, что Уильям размышлял о собственных действиях, но голос его звучал настолько зачарованным, будто лишь благодаря сегодняшней шалости в его душе смогли снова расцвести столь ярко ощутимое чувство свободы и беззаботное наслаждение моментом.

Услышав это, Моран просиял озорной улыбкой:

—  А ты ведь действительно был готов присоединиться к драке, не так ли?

Едва заметно улыбнувшись в ответ, Уильям возразил:

— Вовсе нет; просто наблюдать, как ты чинишь беспорядки, для меня было достаточно оживляющим зрелищем. Ненадолго отвлечься от работы и поиграть в карты — этого мне вполне хватило.

Фактически во время боя Уильям и с места не сдвинулся, на пару с Фредом они молча наблюдали, как Моран в одиночку одного за другим сокрушал своих противников. Для стороннего наблюдателя вид аристократа, столь беззаботно стоящего посреди драки, не мог не вызывать любопытства. На самом же деле спокойствие Уильяма легко объяснялось его твёрдой уверенностью в победе товарища.

И пусть причиной всего происшествия послужила оплошность Морана, осознавая, что в конце концов ему удалось помочь Уильяму избавиться от скуки, полковник испытывал чувство внутреннего удовлетворения.

Возможно, стоит время от времени приглашать его куда-нибудь поразвлекаться подобным образом... Стоило только об этом подумать, как Моран кое-что вспомнил:

— Кстати, а что с 200 фунтами стерлингов?

В ответ на его вопрос Уильям лишь развёл руками, словно демонстрируя, что при нём ничего нет.

— Я оставил их в пабе, решив, что это хоть как-то поможет в его восстановлении после такой разрушительной драки…

— Каюсь: мне нет оправданий! — разумеется, Моран ощутил всю тяжесть ответственности за эти расходы, и его плечи непроизвольно поникли. Чувство удовлетворения, недавно согревшее его душу, вмиг сменилось отвращением к неспособности вовремя унять свой пыл.

Затем Уильям хлопнул в ладоши и заговорщицки проговорил:

— Верно, Моран. Если ты хочешь возместить мне эту сумму, почему бы тебе не помочь Льюису?

— Погоди! — от страха у Морана по спине пробежал холодок, и он резко выпрямился. Хотя предложение Уильяма прозвучало довольно безобидно и ни к чему не принуждающе, интуитивно Моран почувствовал, что этот вопрос был задан со всей серьёзностью.

— Что угодно, только не это: я бы предпочёл, чтобы меня поместили под домашний арест.

—  Отлично, в таком случае, пока ты будешь сидеть в особняке взаперти, полагаю, как раз сможешь заниматься домашними делами — как тебе такой вариант? —холодным тоном парировал Уильям.

— Разве это не одно и то же?! Серьёзно, Уильям, просто прости меня за это! Ты же знаешь, Льюис всегда поручает мне самую тяжёлую работу по дому! Разве ты не говорил раньше, что не нам судить за проступки и всегда стоит стремиться к прощению?!— несмотря на нарастающую панику, Моран всё ещё не сдавался.

— Судить за проступки звучит немного преувеличенно: видя, как сильно ты раскаиваешься, я лишь предложил тебе способ загладить свою вину.

— Под этим скрывается нечто большее. Скажи: я чем-то обидел тебя? — трепетно уточнил Моран. Возможно, всё из-за его пренебрежения ежедневными делами, которые Льюис постоянно просил его выполнять, или дело в чём-то другом?

Однако улыбка так и не покинула лица Уильяма, когда он продолжил:

— Вовсе нет! На самом деле, я благодарен тебе за то, что ты предоставил мне отличный шанс прекрасно провести ночь вне дома. Мне сейчас так весело!

— В-весело? — будучи многолетним другом Уильяма, Моран мгновенно прочувствовал искренность его слов. Но уже в следующую секунду полковник побледнел, ясно осознав, чем для него это грозит: очевидно, целый вечер ему придётся мириться с постоянными бессердечными поддразниваниями другой стороной.

— Подумай об этом, Фред: вчера вечером Моран произнёс такую страстную речь о том, что со временем человеку свойственно становиться более зрелым — почему бы нам не послушать её ещё раз немного позже?— воодушевлённо предложил Уильям.

— Но я же просил забыть об этом…

Что ж, самостоятельно вырыв себе яму, отчаявшийся Моран был готов рвать на себе волосы. Тем временем Фред, наблюдавший за их перепалкой со стороны, казалось, посчитал расточительством упускать такую замечательную возможность поиздеваться над товарищем и тотчас подхватил:

— Конечно: как только мы вернёмся, мы должны уделить этому всё наше внимание!

— Фред, и ты туда же!

Преданный человеком, которого он считал своим младшим братом, от обиды Моран стиснул зубы, однако стоило ему заметить нежную улыбку, с которой Уильям смотрел на него, чувство досады мгновенно испарилось.

Так, насладившись своей маленькой шалостью, Преступный Лорд не спеша ехал в экипаже по пустынным улицам исполненного величием Лондона.

Однажды свету газовых фонарей всё же удастся разогнать тьму, занявшую этот город, однако всему своё время.