Состязание Альберта по выпивке: глава 3

 — Ч-Чёрт возьми...

— Невозможно, как ?!

Двадцать минут спустя с бокалами в руках Моран и Льюис едва ли не взвыли от боли и страданий. Стоило состязанию возобновиться, как трое участников, не теряя ни секунды, набросились на свои бокалы, по нарастающей увеличивая объём поглощаемого напитка. Теперь, когда Льюису более не приходилось беспрерывно подходить к двум товарищам, чтобы вновь наполнить опустевшие бокалы вином, скорость, с которой алкоголь поступал в них, заметно увеличилась.

Хотя Льюис изначально не был любителем выпить, его непоколебимая решимость одержать победу позволила ему не отставать от своих опытных противников. Однако у всего есть свой предел, даже у силы духа. После двадцатого бокала опьянение, сопровождающееся сильным головокружением, безжалостно обрушилось на младшего брата Мориарти и захлестнуло его без остатка. Потому он снял свои очки, бережно положив их на стол, и несколько раз потёр внутренние уголки глаз, пытаясь отогнать нахлынувшую дурноту.

И вот Льюис опустошил свой тридцатый бокал. Для Морана и Альберта это уже был пятьдесят первый заход, что не могло не шокировать.

Даже изнывая всей душой в мучениях, Льюис и Моран, уже не в силах унять предательскую дрожь в руках и расплёскивая вино по столу, по-прежнему упрямо стремились наполнить свои бокалы для следующего раунда.

— Это и правда превосходное вино! Такой насыщенный вкус приносит мне двойное удовольствие, —  отметил всё ещё пребывающий в прекрасной форме Альберт.

Наполнив свой следующий бокал, старший брат Мориарти снисходительно посмотрел на двух нерадивых соперников, чудом способных держать собственные бокалы.

Несмотря на ужасающее количество выпитого алкоголя, он по-прежнему выглядел совершенно невозмутимым и даже наслаждался вкусом вина. С расфокусированным взглядом Льюис повернулся, чтобы посмотреть на своего старшего брата:

— Ха, ха-ха! Как и ожидалось от тебя, брат! — его собственное бессилие перед Альбертом казалось до абсурда забавным, и он усмехнулся, как будто сдавшись.

— Сейчас не время смеяться, Льюис! — Моран похлопал его по спине, пытаясь хоть как-то вернуть в реальность. Но этот жест был слишком слабым и больше походил на попытки успокоить изрядно выпившего мужчину.

Вероятно, старания полковника были оправданы: Льюис тотчас залпом проглотил целый бокал вина. Товарищи, не теряя ни минуты, последовали его примеру.

— Что ж, тридцать очков, — наблюдая за этой троицей, Уильям бесстрастно объявил промежуточные результаты. Однако в данный момент было неясно, настигла ли высказанная им новость ускользающее сознание Льюиса и Морана.

Достигнув радующего душу круглого числа, младший Мориарти, казалось, начал понемногу расслабляться. Собрав последние остатки сил, он повернул голову и бросил на Морана многозначительный взгляд:

— Моран, приношу свои извинения, однако, похоже, это мой предел...

— Что…… Эй, Льюис, держись!

Но полная отчаяния мольба полковника осталась без ответа: стоило этим жестоким словам слететь с уст его напарника, как он последовал примеру Фреда и рухнул на стол.

— Л-Лью… —  ошеломлённый Моран пробормотал имя павшего в разгаре битвы союзника — и Уильям в мгновение ока оказался рядом с братом.

— Ты простудишься, если заснёшь здесь, Льюис, — он осторожно подоткнул заранее подготовленное одеяло вокруг плеч брата.

Тем временем Альберт с беспокойством наблюдал за происходящим:

— Уильям, с Льюисом всё в порядке? — заволновался он.

— Да, похоже, он просто уснул.

— …

Оба мужчины смотрели на ныне пребывающего в бессознательном состоянии младшего брата; но даже несмотря на то, что Моран также беспокоился о Льюисе, в глубине его души росло чувство восхищения и благодарности этому человеку. Хоть Льюис и был без особого желания втянут в матч, он не сдавался и сражался с Мораном бок о бок, достигнув таких высот. Будь полковник трезвее, вероятно, ему захотелось бы даже поаплодировать своему напарнику.

Однако столь благоговейное состояние продлилось недолго — ведь теперь Моран вернулся к исходной точке: как единственный игрок, способный противостоять Альберту, — и это тоскливое одиночество тяжёлым грузом легло на его плечи.

Он сражался с настолько сильным противником, что даже присоединившийся позже не смог выстоять.

От этой необузданной мощи у Морана по спине пробежал холодок. Отчаянно стараясь сфокусировать взгляд, он уставился на Альберта:

— Как, чёрт возьми, ты всё ещё держишься?

Сквозь затуманенное сознание Морану едва удалось произнести эту короткую фразу, хотя ему вдруг показалось, что произнесена она была вовсе не им, а кем-то, находящимся далеко отсюда.

Альберт перевёл взгляд с Льюиса на Морана:

— Что тебя так удивляет? Мне просто искренне нравится пить хорошее вино, полковник.

— Дело ведь в чём-то большем, чем «просто нравится», правда?

Вероятно, он начал бредить: в этот момент Альберт, развалившийся в кресле с бокалом в руке, напоминал ему сущего дьявола.

И настал его час.

— О, чёрт! — в свои последние сознательные мгновения, собрав все силы, которые у него только могли найтись, выпалил Моран.

Тотчас будто кто-то перещёлкнул выключатель — и полковник, рухнув на стол перед Альбертом, громко захрапел, словно марионетка, у которой перерезали все ниточки.

— Кажется… всё закончено, — наблюдая за спящими фигурами Фреда, Льюиса и только что присоединившегося к ним Морана, Уильям объявил об окончании поединка. Таким образом, в эту знаменательную ночь состязание по выпивке закончилось безоговорочной победой могущественного Альберта.

— Мгм? — тридцать минут спустя первым сошедший с дистанции Фред открыл свои затуманенные глаза.

Моргая, он медленно сел и лицезрел удивительную картину: Моран и Льюис крепко спят рядом с ним, укутанные в одеяла.

И Льюис тоже? — удивился он; однако подобное зрелище, очевидно, являлось своего рода доказательством завершения поединка.

Видимо, их судьба была предопределена, и сокрушительное поражение Морана, Льюиса и его собственное были предсказуемы.

— Доброе утро, Фред, правда, солнце ещё не взошло, — кто-то окликнул его, и рефлекторно взгляд Фреда метнулся в сторону, откуда доносился голос. Он разглядел мягко улыбающегося ему Уильяма, сидящего на том же месте, что и раньше, и стоявшего рядом с ним Альберта.

— Сколько времени прошло?

Поскольку он уже знал, чем закончилось состязание, и пока не до конца пришёл в себя, Фред поинтересовался, как долго он был без сознания.

— С момента окончания матча прошло около тридцати минут, то есть два часа с того момента, когда ты уснул. Уже за полночь, — спокойно ответил Уильям. Голос его звучал несколько успокаивающе, как будто он беспокоился о самочувствии Фреда, только что вернувшегося в сознательное состояние.

Тут Альберт, всё ещё наслаждавшийся своим вином, встревоженно заговорил:

—  Полковник из раза в раз наступает на собственные грабли, даже не извлекая из этого урок. Вино — это совершенная роскошь, которую нужно смаковать, получая удовольствие.

— Несмотря на ряд поражений, похоже, этот аргумент не убедил его в обратном, — глядя на Альберта, вопреки всему пребывающего в абсолютном порядке, Уильям изумлённо пожал плечами.

Фред понятия не имел, как именно Альберту удалось в итоге выпить столько вина, однако по ухмылке Уильяма он мог предположить, что это было количество, выходящее за рамки всякого воображения.

В очередной раз Фред с сожалением подумал о том, что бросать этому «монстру» вызов было изначально глупой и провальной идеей.

— Хотя Моран на протяжении всего поединка и старался изо всех сил, он не мог сравниться с тобой, брат. Как я и предполагал, —  словно читая мысли Фреда, заметил Уильям.

Альберт взял бутылку, в которой ещё оставалось немного алкоголя.

— Не присоединишься ли ко мне ненадолго, Уильям? Исключительно для дегустации этого потрясающего вина.

Несмотря на изрядное количество выпитого алкоголя, Альберт всё ещё не достиг своего предела, однако Уильям махнул рукой в знак отказа:

— Пожалуй, нет. Ужин оказался действительно сытным, и я уже наелся.

— Жаль, очень жаль; теперь, когда мы остались вдвоём, я хотел бы обсудить с тобой его вкус, — Альберт наклонил свой бокал и не спеша поднёс его к губам. Этот жест казался выверенным до мельчайших деталей, так что исходящая от старшего Мориарти аура не оставляла никаких сомнений в аристократическом происхождении этого человека.

— …

Рассеянно глядя на «Криминального Консультанта» Уильяма и не менее выдающегося члена их организации Альберта, Фред погрузился в глубокие размышления:

— Как этот человек стал тем, кем он сейчас является?

Альберт родился и вырос в семье аристократов — в этом стратифицированном обществе его считали почётным представителем высшего света.

Однако, несмотря на обусловленное его происхождением положение, Альберт не погряз в порочных обычаях окружающего общества; напротив, старший брат Мориарти всей душой желал искоренить извращённые традиции, накрепко укоренившиеся в их стране.

Переломным моментом стало принятие в семью Мориарти двух братьев.

Вместо того чтобы потакать своему социальному положению и упиваться богатством, братья Мориарти всесторонне развивались, совершенствуя свои способности благодаря несгибаемой силе воли, наконец явив Лондону «Преступного Лорда» — организацию, действующую в тени британского преступного мира.

Фред посмотрел на Льюиса, спящего рядом с ним, а затем перевёл свой взгляд на Уильяма и Альберта, находящихся в разгаре некой беседы.

Им было суждено встретиться.

«Могли бы они считать и меня своей семьёй?»

Несмотря на то, что Альберт не был кровным родственником, он считал Уильяма и Льюиса своими родными братьями. В таком случае, возможно ли, что отношения Фреда с ними могли бы стать ещё более близкими, чем сейчас? Подобная волнующая мысль заполонила сердце юноши.

—  Что ж, уже поздно. Думаю, нам пора заканчивать. Что будем делать со спящими? — не обращая внимания на тоскующий взгляд Фреда, Альберт допил остатки вина и спокойно встал из-за стола. Оставаясь на месте, Уильям заговорил:

— Они так крепко спят, мне бы не хотелось их будить. Пусть поспят так ещё немного?

— Хорошо, тогда я тоже останусь.

Прислушиваясь к их разговору, Фред внезапно вспомнил о самой важной части состязания — заключённом в начале матча договоре.

— Эм, так как я проиграл, полагаю, плата за поражение ложится и на мои плечи? — заметно нервничая, поинтересовался он. Являясь представителем одной из проигравших сторон, Фред с тяжёлым сердцем мысленно смирился с грядущим наказанием.

Однако Альберт улыбнулся.

— Ах, тебе не стоит переживать. Как известно, это состязание — наше с полковником личное дело. Мне жаль, что ты оказался втянут в этот поединок.

— Н-нет, нечего жалеть! Хотя решение об участии в состязании и оказалось довольно неожиданным, всё же это было моё собственное решение, — услышав подобное извинение, Фред начал слабо отмахиваться.

— Тебе не нужно беспокоиться о проигрыше. Если кого и привлекать к ответственности, так это полковника. Поэтому я был бы признателен, если бы ты просто помог привести бокалы в порядок, — мягко улыбаясь, продолжил Альберт.

— Б-большое вам спасибо, — уже подготовившись к справедливому возмездию, Фред был искренне благодарен Альберту за проявленное великодушие. Вздохнув в глубине души с облегчением, он принялся протирать посуду.

Альберт повернулся, чтобы посмотреть на Льюиса, по-прежнему крепко спящего укутавшись в одеяло.

— И поскольку брат также был невольно замешан в этом, он мне тоже ничего не должен.

Затем его внимание переключилось на Морана, водрузившегося рядом с Льюисом:

— Зато, полагаю, я просто обязан должным образом наказать полковника!

— …

Голос старшего Мориарти звучал довольно спокойно, но от сказанных слов непроизвольно пробирало дрожью. Услышав их, даже отпустивший ситуацию Фред невольно оторопел.

В отличии от побледневшего Фреда, Уильям с явной усмешкой поинтересовался:

— Брат, какое именно наказание ты ему приготовил?

—  Давайте пока сохраним это в секрете. Впрочем, независимо от моего решения, можете уже предвкушать занятное зрелище, — интригующе заметил Альберт, расцветая в до неприличия мягкой улыбке.

— …

Убирая пустые бокалы, Фред посмотрел на спящего и ещё ничего не подозревающего Морана.

Полковник устроил это состязание по собственному желанию: сам напросился. И всё же, задумываясь над тем, что готовит человеку, которого он считал своим старшим братом, день грядущий, Фред не мог не посочувствовать.

Так подошёл к концу вечер, посвящённый основанию МИ-6.