Состязание Альберта по выпивке: глава 2

— Двадцатый! — огласив количество выпитого, Моран звонко водрузил опустошённый бокал на стол.

Сознание его оставалось ясным, и он по-прежнему мог поддерживать разговор. Но лицо его раскраснелось до такой степени, что по цвету больше походило на выпитое ими вино.

— Теперь готов сдаться, Альберт? — Моран устремил свой затуманенный и расфокусированный взгляд на своего противника, сидевшего прямо перед его носом.

Однако сдаваться в планы старшего брата Мориарти совершенно не входило. Более того, выглядел он так, будто в нём и вовсе не было ни капли алкоголя: цвет его лица не претерпел ни малейших изменений, словно бокал вина, который он только что с лёгкостью выпил до дна, был первым.

Таким образом, на данный момент за каждым числилось по двадцать очков. Не обращая внимания на уставившегося на него мужчину, Альберт окликнул Льюиса, всё ещё выступающего в роли их официанта.

— Сколько бокалов бы я ни выпил, этот насыщенный вкус не перестаёт меня радовать. Просто потрясающе, что удалось раздобыть такое превосходное вино — твой выбор, как всегда, изыскан, Льюис.

—  Благодарю. Если я не ошибаюсь, это импортное американское вино.

—  Ах, я слышал, что французские виноградники всё ещё страдают от тли¹. Жаль, что некоторое время не удастся насладиться их великолепными красными винами. Но в то же время нам всё же посчастливилось раскрыть для себя довольно качественные вина Нового Света.

¹В течение второй половины XIX века большинство виноградников погибло от трёх волн заболеваний и вредителей: сначала мучнистой росы, затем корневой тли и наконец ложной мучнистой росы.

— …

Альберт выглядел слишком расслабленным и даже начал отвлекаться на темы, совершенно не связанные с матчем, из-за чего Моран то и дело метал на него недовольные взгляды.

Кстати говоря, для Фреда данное испытание оказалось неподъёмным: он первым лишился чувств, плюхнувшись на стол с бокалом в руке. Сразу после этого он был бережно укрыт одеялом, чтобы не простудиться, и вскоре юноша погрузился в крепкий спокойный сон.

—  Что ж, обе стороны умудрились выпить по двадцать бокалов. Совершенно очевидно, что вы не достигли своего предела и готовы продолжать, однако… откровенно говоря, ты, Моран, похоже, находишься в несколько более невыгодном положении, — понаблюдав за их состязанием, Уильям неторопливо поделился своими впечатлениями.

Моран разочарованно вздохнул, прекрасно осознавая, что сказанные Уильямом слова не были лишены объективности. Его лицо вмиг вспыхнуло. Он схватил бутылку вина, намереваясь налить себе следующий бокал, но когда понял, что из неё не вытекло ни капли, он помахал бутылкой в воздухе:

— Прости, Льюис. Вино закончилось, поэтому не мог бы ты принести ещё бутылку?

— Хорошо, — Льюис достал новую бутылку и с деловитой ловкостью наполнил оба бокала.

— Двадцать первый.

Стоило его бокалу наполниться, как Моран, даже не собираясь смаковать вино, без лишних церемоний опустошил его одним глотком. Однако в следующее мгновение его захлестнула сильная волна головокружения: теперь ему казалось, что он гораздо ближе к очередному провалу, чем мог предположить.

Альберт, напротив, лишь слегка наклонил бокал, любуясь цветом и прозрачностью только что налитого вина. Затем повращал бокал в руке, поднося к носу, чтобы насладиться ароматом, и сделал глоток, пробуя напиток на вкус.

— Это Мадера²?

²Мадера — креплёное вино, которое производится на португальском острове Мадейра. Вина данного типа могут быть как сухими, так и десертными.

Стоя рядом с ними, Льюис с улыбкой на лице продемонстрировал этикетку на бутылке:

— Действительно, ты, как всегда, прекрасен в дегустации вин, брат. Может быть, немного солёного сыра в дополнение к нему?

— Я люблю сочетать подобные сыры со сладким портвейном. Или, возможно, к нему бы подошёл жареный петух³.

— О да, в обмен на чью-то душу⁴.

³Жареный петух (каплун) — любимое блюдо героя шекспировских пьес — сэра Джона Фальстафа, толстого, добродушного и трусливого пьяницы.

⁴Отсылка к «Фаусту»

Наблюдая за тем, как два брата цитируют Шекспира во время их алкогольного поединка, Моран не верил своим ушам:

— Знаете, это соревнование по выпивке, на кону которого стоит моё достоинство мужчины, а не какая-то винная вечеринка с развлекательными викторинами по угадыванию вина, — возмутился он.

Однако Альберт лишь пожал плечами:

— Несмотря на то, что это серьёзное состязание, полковник, стоит нам убрать всякого рода развлекательную программу, и оно вмиг потеряет все свои краски и станет до примитива скучным. Более того, данное вино использовалось для тоста за американскую декларацию независимости, что делает его идеально подходящим для сегодняшнего празднования⁵.

⁵Поскольку мадера была любимым вином Томаса Джефферсона, именно это вино было использовано для тоста за Декларацию независимости.

Услышав эту деталь, Моран явно впал в негодование.

— Ох, если у тебя так много времени, чтобы делиться своими всеобъемлющими познаниями, то почему бы тебе уже не поторопиться и не выпить?

Но Альберт отнюдь не выглядел обескураженным, даже наоборот, на губах его заиграла элегантная улыбка:

— Боже, ты ужасно торопишься, полковник. Может ли это быть знаком того, что ты приближаешься к своему пределу?

— Ч-что за вздор?! Разумеется, нет! Я всё ещё могу продолжать.

Альберт попал прямо по больному месту, и Моран издал стон, несколько отличавшийся от прежнего. Казалось, его противник заметил приступы головокружения, нахлынувшие на него ранее.

Хотя поединок был далёк от завершения, Морана теперь охватило предательское чувство приближающегося провала. Обратив на это внимание, Альберт сделал вид, что неторопливо осушает свой бокал.

Даже выпив внушительное количество вина, старший брат семьи Мориарти оставался невозмутимым, и Моран высказал закравшееся подозрение:

— А не пьёшь ли ты случайно тёмно-красный чай, вместо оговоренного вина? — вероятно, виной тому послужил ударивший в мозг алкоголь, однако Моран осмелился предъявить сомнения, которые при обычных обстоятельствах не пришли бы ему в голову.

Услышав это, Уильям и Льюис расхохотались:

— Удивительное предположение, Моран. Но даже я не смог бы провернуть подобный волшебный трюк, —  отметил Уильям, изо всех сил стараясь сдержать своё веселье.

Также едва сдерживая смех, Льюис иронично заметил:

 — Я наполнил оба ваших бокала из одной и той же бутылки: как могло случиться, что в один из них был налит алкоголь, а в другой — чай? Знаешь, довольно нехарактерно для тебя высказывать столь нелепые предположения, Моран. Вероятно, больше пить тебе не стоит…

— П-прекращай! Я просто предположил…. И я не собираюсь сдаваться на этом этапе! — поддразнивания товарищей окончательно выбили его из колеи. Взглянув в сторону, он увидел крепко спавшего Фреда.

— Почему-то мне кажется, что в подобной ситуации он мог бы поддержать ваши издевательства.

Моран пристально смотрел на человека, которого считал младшим братом, ушедшего из этого трезвого и сознательного мира с крайне умиротворённым выражением лица. Затем он поправил одеяло Фреда, немного съехавшее набок.

Когда его братьям наконец удалось взять себя в руки, Альберт заговорил:

— На самом деле, полковник, будь этот причудливый трюк правдой, защитить твоё доброе имя было бы очень даже уместно. Хм, может, стоит дать тебе фору: не хочешь ли ты чередовать чай и вино?

— Лучше ничего не говори... Итак, я выпью два бокала в следующем раунде!

— О, это отличная идея! Если ты сам обеспечишь себя причиной собственного поражения, это станет довольно убедительным оправданием для других, я понимаю.

— Пф...

Что бы он ни говорил, Альберт всё равно придумает, как пойти в атаку и нанести ответный удар. Таким образом, Моран молча проглотил клокочущее недовольство и снова сосредоточился на состязании.

— В любом случае: Льюис, продолжай, пожалуйста.

Наблюдая, как Моран всячески пытается храбриться, младший Мориарти даже начал находить это несколько милым. Он снова наполнил бокал Морана, после чего полковник, прилагая колоссальные усилия, выпил всё его содержимое.

— …

Подобно огню, поступивший в организм алкоголь начал безжалостно обжигать желудок — и Моран тотчас пришёл в себя. Водрузив свой стакан на стол, он задумался.

Раздражение, вызванное чувством обиды из-за поддразниваний братьев Мориарти, притупление сознания, являющееся последствием злоупотребления алкоголем, и самое главное — устойчивость Альберта к спиртному, намного превзошедшая все его ожидания, — все эти вещи в конечном итоге совершенно вывели его из себя. Но стоило Морану успокоиться и оценить сложившуюся ситуацию, он осознал, что Уильям был прав: он находился в проигрышном положении.

До сих пор полковник бессознательно закрывал глаза на очевидно затруднительное положение, проявляя странное упрямство. Однако бегством проблему не решить. Если он продолжит пить, не разработав никакого плана, то картина, ожидавшая его, ясна как белый день: он попросту вырубится в считанные минуты.

Если он проиграет, тогда, согласно условиям уговора, ему придётся выполнить всё, что пожелает победитель. Изначально Моран хотел использовать данное правило как способ подстегнуть себя, веря в свою победу. Что ж, теперь от его воли к борьбе не осталось ни следа. Страх перед поражением Альберту и желанием, которое полковнику придётся выполнить, полностью захватил его сердце.

Он обязан победить. Хотя судя по текущему развитию событий, было совершенно очевидно, что он потерпит крах.

И тут пазл сложился: при нынешних обстоятельствах единственным вариантом спасения было бы....

— Уильям, не присоединишься к нашему поединку? Хотя нет, давай к нам! —  выпалил он.

— Я? Почему же? — до этого момента выступавший в качестве беспристрастного судьи, Уильям не без любопытства поинтересовался. Однако ответа полковника так и не последовало, вместо этого выражение его лица исказилось горечью, когда он продолжил:

—  Но это ещё не всё. Кроме того, что ты присоединишься к нам… Альберт, если ты не против, давай начнём подсчёт баллов сначала... Это, правда, личная … просьба от меня.

Подобного рода просьбы были никак не свойственны полковнику, и Уильям расплылся в многозначительной улыбке. Итак, Моран хотел увеличить количество участников и перезапустить «игру».

Несмотря на нахлынувшее отчаяние, Моран прекрасно понимал: в одиночку Альберта ему не осилить. Следовательно, привлечение большего количества противников, пусть даже и одного человека, выглядит как неплохой вариант в успешном противостоянии старшему брату Мориарти.

Другая часть его плана состояла в аннулировании текущих результатов. Если бы Альберт согласился на это, то по сравнению с двумя уже участвовавшими игроками, трезвые новички, естественно, имели бы некоторое преимущество, что, однако, казалось для Морана наиболее оптимальным способом выпутаться из возникшей проблемы — ведь тогда полковник не позволил бы Альберту напрямую применить к нему свою «привилегию победителя», что уже являлось своего рода спасением. Разумеется, просьба звучала довольно абсурдно; но, по крайней мере, Моран не предложил Альберту посоревноваться новоприбывшему с их суммарным счётом — всё же у него ещё сохранялись остатки некого самоуважения…

Наблюдаю за многогранной палитрой эмоций, отразившихся на лице Морана, Уильям подпёр рукой подбородок и задумался: принять его предложение казалось достаточно забавной перспективой. Пусть он и выступал как независимый судья,  в их состязании изначально не было каких-либо правил, делающих наличие данной роли обязательной.

Однако, если он присоединится и поединок стартует с нуля, то и Моран, и Альберт окажутся в невыгодном положении. Когда дело доходило до вина, он знал, что желудок его старшего брата оказывался бездонен; хотя всё же было явно несправедливо приглашать нового и практически трезвого участника сразиться с ними в честном бою за выпивку. С другой стороны, отклонять «просьбу» Морана он также не хотел.

В этой ситуации лучшим вариантом было бы....

Когда Уильям принял решение и попытался его озвучить, Льюис спокойно поднял руку:

— Подожди минутку. Ты ведь не собрался принимать его предложение, брат?

— Учитывая, что у Альберта нет каких-либо возражений, я как раз это и собирался сделать.

Уильям взглянул на старшего брата, расположившегося напротив Морана. Тот, в свою очередь, одарил их обоих лёгкой беззаботной улыбкой. Очевидно, появление нового соперника его отнюдь не пугало, потому с его стороны возражений не последовало.

Оценив подобный жест «щедрости» от  Альберта, Льюис указал на себя:

— В таком случае, могу я принять участие?

— Ты, Льюис? —  спросил Моран.

 — Каким бы мизерным ни был шанс, что после сегодняшнего состязания мой брат может пристраститься к спиртному, что негативно скажется на его здоровье, я должен свести его к нулю. Я полагаю, что вопрос будет решён, если я присоединюсь к вашему матчу вместо него, — объяснил ход своих мыслей Льюис.

— Но в таком случае я начну беспокоиться за твоё здоровье, Льюис, — ответил Уильям, слегка нахмурив брови.

Тронутый добротой брата, Льюис невольно улыбнулся:

— Мне очень приятно это слышать. Я понимаю: столь серьёзные обращения с просьбой от Морана всплывают довольно редко. Неудивительно, что ты хотел бы пойти ему навстречу. Разумеется, как он упомянул: это возможно лишь в том случае, если ты согласишься, Альберт.

— Что ж, хорошо. Я не буду возражать. Брат, что ты думаешь? — смирившись с выдвинутым Льюисом предложением, поинтересовался Уильям.

С неизменной мягкой улыбкой на утончённом лице старший брат семейства Мориарти кивнул:

—  Я не против. Если ты всё обдумал, Льюис, тогда я буду уважать твоё решение, — согласился Альберт, однако затем прежняя расслабленность сменилась обеспокоенностью. — Но, как ты сам упомянул, ты ни в коем случае не должен подвергать своё здоровье опасности. Даже если полковник ничего не может с этим поделать, Льюис, моё условие таково, что безрассудно пить тебе запрещено. Согласен?

— Понял, тогда решено, — кивнув в знак согласия, Льюис тихо присел рядом с Мораном. При осознании того, что его нелепая просьба была удовлетворена, на лице полковника отразилось неподдельное удивление:

— Всё действительно в порядке, Льюис? Я знаю, что я сам попросил, но Альберт вовсе не слабак. Если мы проиграем, то тебе тоже придётся нести за это ответственность.

— Я всё прекрасно осознавал,  когда спрашивал разрешения присоединиться, не так ли? Честно говоря, я не хочу выступать ни против тебя, ни против брата. Но теперь, когда я пошёл на этот шаг, я не намерен сдаваться без боя, — ухмыльнулся Льюис.

— Льюис…

Эта решимость настолько потрясла Морана, что его пробрала мелкая дрожь. Наблюдая за ним краем глаза, Льюис наполнил оба бокала; не отставая, Альберт проделал то же самое и поднял свой бокал по направлению к ним:

— Что ж, тогда давайте выложимся по полной.

— Ребята, я тоже не буду сдерживаться!

— О, вы оба очень скоро об этом пожалеете!

Обретя надёжного союзника, Моран почувствовал вновь пробудившийся энтузиазм.

Внимательно взглянув на всех троих, Уильям заговорил:

— Итак, с вступлением в поединок Льюиса отсчёт начинается с нуля. Однако помните, Моран и Альберт, для вас это уже будет двадцать третий бокал: пожалуйста, будьте осторожны, чтобы не навредить своему здоровью.

После этого предостережения Уильяма состязание по выпивке возобновилось.