Глава первая

Финн

Первым делом мой взгляд падает на лежащее на полу тело женщины с блондинистыми волосами, облепившими аномально бледное лицо. Я приседаю на корточки, чтобы лучше её рассмотреть, но внезапно кто-то хватает меня за руку и тянет назад. Скорее всего, это как-то связано с тем, что технически мне здесь не место, но я всё равно думаю, что можно было бы и повежливее.

— Что ты здесь забыл? — сверкнув золотистыми глазами, спрашивает меня мужчина. Одет он с иголочки, на наглухо застёгнутой рубашке и двубортном пиджаке нет ни одной складки. Тёмные волосы аккуратно уложены в причёску, в отличие от моих лохм.

— Работаю. А ты что здесь забыл? — перехожу я в наступление. Дураку ясно, что как раз-таки он и должен быть здесь, но чем дольше буду его забалтывать, тем позже он вышвырнет меня отсюда. У нас с ним не очень-то радужная история взаимоотношений.

— Естественно, я на деле. И мне ничего не докладывали о подкреплении из отдела убийств, так что тебе явно пора.

Лёгкая щетина делает его ещё более привлекательным, но вот вид у него такой, будто он привык раздавать приказы всем подряд. Сам я в этом убедился, когда мы разок пересеклись по работе. Я детектив из отдела убийств, а он из ПВП – отдела преступлений на вампирской почве.

Глаза мои скользят по женщине, лежащей на полу. Интересно, сколько она уже мертва, и кто обнаружил тело. Налицо все признаки насильственной смерти, но меня никто не вызывал, ведь, по их мнению, мой потолок  — это убийства людей. Его отдел любит своевольничать с теми, у кого нет острых зубов, и кто последний раз видел солнце не в прошлом веке.

— У тебя есть разрешение?

— Угу! — возвращаюсь я к трупу, не обращая ни на что внимания.

Во мне теплится надежда успеть осмотреть тело, пока мужчина опять не помешает, но тот слишком быстр. Он хватает меня за запястье и окончательно поднимает на ноги.

— Ух, как мы любим распускать ручки. Скучаешь по временам, что мы работали вместе?

Пару месяцев назад дело, над которым я корпел несколько недель, передали ПВП. Я не очень-то обрадовался этому факту, но еще меньше меня обрадовало, что главным детективом оказался вот этот вечно всем недовольный вампир. Тот день нам пришлось провести в обществе друг друга, разгребая служебные вопросы, но с тех пор я его больше не видел.

— Нет у тебя никакого разрешения, — настала его очередь игнорировать мои вопросы.

— Тогда зачем спрашиваешь?

И-и-и-и, это была последняя капля. Клыкастые не отличаются особыми способностями к управлению гневом.

— Вали отсюда, — процеживает мужчина сквозь зубы. Дело явно запахло жареным.

Похоже, сейчас он уже едва сдерживается, чтобы не покалечить меня. Но я действую на опережение и уже машу значком перед его лицом. Золотистые глаза мельком пробегают по пластику. Такой цвет зрачков я встречал лишь у него да ещё у пары вампиров. Обычно они сохраняют тот же оттенок, что и при жизни, но эти отливают чистым золотом. Через секунду он отдаёт мне значок.

— И что с того? Я и так знаю, кто ты, — мужчина вздыхает, давая понять, что ему совсем не до меня, и жестом указывает на дверь, будто войдя в неё пару минут назад, я уже умудрился забыть, где она находится. — У тебя нет пропуска. Это убийство вне твоей юрисдикции, так что, пожалуйста, покинь место преступления.

Честно говоря, удивительно слышать слово от него «пожалуйста», да ещё и в сочетании с теперешним взглядом.

— Вообще-то, очень даже в моей. Интересно, почему же меня не позвали, — говорю я, ухмыляясь во весь рот.

Мы оба понимаем, почему, но если заставлю его произнести это вслух, то стану чуточку счастливее. А этот его злобный оскал веселит меня ещё больше. Тем не менее, он до сих пор не уходит или не утаскивает меня.

— Разбирайся со своим руководством, — говорит он.

— Что тут происходит? — произносит знакомый мне голос. Я оборачиваюсь, и вновь прибывший одаривает меня широкой улыбкой. — Финн! Не видел тебя целую вечность!

— Да прошла всего лишь неделя! — отвечаю я замначальнику отдела преступлений на вампирской почве.

— А кажется, что дольше! — говорит шеф Брукс.

— О-о-о, так значит, ты скучал по мне? — я бросаюсь ему на шею, не задумываясь, хочет он того или нет.

Он не сопротивляется, потому что такой уж он есть:

— Вообще-то, это значит, я надеялся, что дольше!

— Ха! Ты меня обожаешь! Просто боишься себе в этом признаться!

Брукс рассмеялся:

— Что самое ужасное: ты прав! — он приобнимает меня одной рукой. — Финн, ты же уже знаком с детективом Черджем? Вы ведь как-то работали вместе пару часов?

— Верно, — отвечает мужчина. — Не знал, что отдел убийств прислал к нам подкрепление.

— Они… и не присылали. Финн, что ты задумал? — спрашивает шеф.

— Да вот, случайно услышал вас по рации и решил забежать узнать, не нужна ли вам моя помощь, — произношу я с улыбкой и как можно более будничным тоном.

Но никто не покупается на мою «слегка» приукрашенную правду.

— Случайно? Вообще-то мы на разных частотах. Уж извини, но меня терзают смутные сомнения, — говорит Брукс.

Я бью себя в грудь и пронзаю его взглядом:

— Да как ты… Ты называешь меня лжецом? Мой дорогой друг, неужели ты видишь перед собой лицо лжеца?

 — Причём стопроцентного.

— Ладно… На самом деле, я получил повышение, — ухмыляюсь я.

Он радостно улыбается мне в ответ. Брукс всегда гордится мной, что бы я ни делал. Мы знакомы ещё с тех пор, как я был подростком; когда пришло время поступать в полицейскую академию, он немного натаскивал меня по теории и практике. У него нет детей, и иногда мне кажется, что шеф взял меня под крылышко и помогает как своему собственному сыну.

— Ого! Здорово! Поздравляю, Финн!

— Но я не хочу никуда, — перебиваю я. — Хочу перевестись в ПВП.

Он дёрнул бровью:

— Финн, ты прекрасно понимаешь, что это не обсуждается. Ты не можешь работать в ПВП.

— Но у вас уже полгода висит вакансия. Я подаю заявку.

— Финн… — Брукс заговаривает ласковым и спокойным тоном, означающим, что он решил стоять на своём, как и положено непререкаемому отцовскому авторитету.

— Это всё потому что, я не кусаюсь? Не, я могу поставить кому-нибудь жёсткий засос, если у вас это входит в ваши требования.

Он склоняет голову влево:

— Знаю, что тебя очень ценят в отделе убийств, но я не могу принять тебя в нашу команду.

Я подношу руку к глазам, отказываясь сдаваться. Ростом я ниже обоих из них, да и мускулами особо не вышел, но то ли ещё будет.

— Я в состоянии за себя постоять.

— И я в курсе, Финн. Но всё равно «нет». В нашем отделе никогда не было и не будет людей, потому что это слишком рискованно. Ты — человек и работаешь с людьми; мы — вампиры и работаем с вампирами. Не тебе и не мне это решать. Так устроена наша система, и именно она обеспечивает нашу общую безопасность.

Но меня так просто не переубедить:

— Я в своей жизни повидал так много вампиров, что точно справлюсь с парочкой-другой.

— В драке у тебя нет шансов, — замечает Брукс.

— Вот в чём ваша проблема, ребятки. Вечно вы всё сводите к драке. Ты прав, я не возьму вампира голыми руками, но со мной мои пушки, и я умён, так что хоть какие-то шансы, да есть.

— Ну зачем тебе это? — качает головой Брукс. — Чем тебе не нравится в отделе убийств?

А вот это уже тайна, но я скажу ему полуправду.

— Хочу чего-нибудь новенького в жизни, а вам как раз нужен новый сотрудник. Вам нужен я. Вы буквально мечтаете обо мне. Просто ещё сами не поняли.

Маркус фыркает, словно желая напомнить о своём присутствии. Но я ни на секунду о нём не забывал. Маркус Чердж весьма приметная фигура в детективных кругах, потому что он очень хорош в нашем деле, а ещё потому что немного беспощаден. Большинство женщин и некоторые мужчины обожают судачить о прославленном Маркусе.

— Вакансия уже занята. Не повезло тебе, — говорит он.

Я поворачиваю голову на парня в углу комнаты и тут же замечаю, как он молод. Годы тесного общения с вампирами научили меня определять их возраст в независимости от физической внешности. В первую очередь, чем они моложе, тем больше на них одежды от солнца. Также молодость определяется и по социальным взаимодействиям в их среде. Вампиры очень уважают возраст собеседника. Чем старше вампир, тем более уважительно к нему относятся. И последний, но самый явный маркер,— как они переносят запах крови. Тот парень мнётся в углу из-за залитого пола, и это сразу заметно по тому, как он поводит носом.

— Им?

Более старшие вампиры лучше себя контролируют и нужно куда больше крови, чтобы запах свёл их с ума. И уж тем более, только совсем юный клыкастый станет реагировать на кровь сородича. Тем не менее, на случай, если сдержаться будет невозможно, с них требуют носить на поясе маски. Если вампира охватит жажда крови, то одному лишь богу известно, чем это кончится.

— Да, им, — отвечает Брукс.

— Ну удачи, — улыбаюсь я.

—Не говори так, — качает он головой.

— Как так? — распахиваю я глазищи, словно не понимаю, о чём он. — Просто пожелал удачи.

Брукс складывает руки на груди, а Чердж явно не в восторге сверлит меня взглядом:

— Это потому что ты думаешь, что ничего не выйдет.

— Так и не выйдет, — пожимаю я плечами, и на лице Черджа на секунду появляется выражение согласия. — Вон, даже Черджу он не нравится.

Брукс поворачивается к нему и поднимает бровь:

— Может быть, он немного и… сомневается, но этот парень был лучше всех в своём классе, и Чердж взял его под опеку.

Тот громко фыркает, и до меня вдруг доходит, что Маркус, в общем-то, ничего.

Я решаю одарить его улыбкой. Когда мы впервые встретились, он показался мне довольно мудаковатым, но, похоже, на самом деле это лишь намеренная видимость.

— Жду не дождусь, когда начну работать с тобой, — хлопаю я его плечу.

— Кем он себя возомнил? — спрашивает Чердж.

— Он как маленькая мушка, которая достает всех своих жужжанием, — поддразнивает меня Брукс, но уж я-то знаю, что он души во мне не чает.

—А ещё я твой новый напарник, — протягиваю я ладонь Черджу для рукопожатия.

Тот бросает на неё взгляд, потом просто игнорирует.

— Мне пора возвращаться к работе.

— Обязательно проверь под диваном. Туда наверняка закатился нож или ещё что-нибудь. Честно говоря, я поражён, что ты со своими, во всём превосходящими мои, навыками ищейки сам ничего не заметил. На паркете остались царапины, так что, скорее всего, орудие убийства там. Увидимся завтра на работе, Брукс.

Тот вновь покачивает головой. Кажется, он забыл, как нужно выражать ужасную радость.

— Даже не надейся.

— Ой, да хватит прикалываться! — ухмыляюсь я напоследок.

— Я серьёзно, Финн! Никто тебя здесь не ждёт!

— Неправда. Чердж ждёт, — подмигнув набыченному Черджу, я выхожу из комнаты.

Конечно, я знаю, что им в отдел не нужен человек. Но ещё я знаю, что не отстану от них до тех пор, пока меня не примут. Им придётся с этим смириться, потому что я должен убить его. И единственный способ прикончить эту тварь — иметь за спиной команду вампиров.

Говорят, не стоит зацикливаться на мести.

Но око за око и зуб за зуб, и я не успокоюсь до тех пор, пока не увижу его обескровленное тело у своих ног.

И потом я его сожгу.

Может быть, с моей стороны не очень умно держать десятилетние обиды, но это особый случай. Я ничего не забыл.

Забравшись в машину, я потираю ноющее бедро. Боль никуда не уходит, но мне становится немного легче.

Теперь нужно лишь избавиться от нового вампира, который, возможно, и был лучшим учеником в классе, но слишком молод, чтобы работать в отделе убийств, а потом доказать им свою полезность на деле.

Надеюсь, ещё не слишком поздно.

Маркус

Я отошёл в сторону и вернулся к женщине, лежащей на полу. Это вампирша, но совсем юная. Настолько юная, что её убили, перерезав глотку. ПВП занимается всеми делами, в которых так или иначе замешаны вампиры, а отдел убийств расследует насильственные смерти людей, причинами которых стали другие люди. Время от времени мы пересекаемся. Чаще всего это происходит, когда отдел убийств понимает, что на сцене появился вампир, и дело передают нам.

Так мы и познакомились с Финниганом Хэйзом. Я перенял от него дело, над которым он довольно долго работал. Как детективу, мне было понятно его нежелание расставаться со своим трудом, но убийцей оказался вампир, и другой вариант просто-напросто не рассматривался. Тем не менее, вместо того, чтобы пойти мне навстречу, он продержал меня в отделе несколько часов, из которых я понял, что он тот ещё бесячий тип. К счастью, с тех пор я его больше не видел.

Именно поэтому, сверх всего прочего, я знал, что ему здесь не место, и он тоже это знал.

Но люди вроде него считают, что могут делать всё, что им вздумается, и ничего им за это не будет. Почему его должны взять в наш отдел, если он не подходит по всем параметрам? Единственное, что его здесь ждёт, так это безвременная кончина.

— Уэлкс, помоги мне отодвинуть диван, — говорит аналитик, схвативший за край софы, что посмотреть, действительно ли под ней нож.

Сегодняшний аналитик — человек, замещающий нашего штатного, неожиданно взявшего отгул. Его вызвали до того, как полиция поняла, что это дело ПВП, и попросили остаться до конца дня.

Аналитик приподнимает диван, а наш новый сотрудник, Уэлкс, подходит к нему с другой стороны.

— Блин! — вскрикивает человек и внезапно отдёргивает руку. — Там гвоздь что ль какой-то.

Я вообще не замечаю манящий запах крови, до тех пор, пока Уэлкс не бросается к аналитику. Брайэр успевает налету схватить новичка, который явно собирался «помочь» человеку с его ранкой.

— Стой! Пойдём на воздух! — говорит Брайер, моя коллега и по совместительству член нашей группы, утаскивая за собой Уэлкса.

Тот уже весь день был на взводе от всей этой крови вокруг, и случившее лишь добило его. Но если столь незначительное происшествие так на него повлияло, то что будет, когда мы перейдём к более крупным делам?

 Я поднимаю голову и встречаюсь глазами с Бруксом.

— Нет, — решительно отрезаю я, понимаю, к чему ведет это взгляд. — Слушай, мне, конечно, приятно, что я оказался прав насчёт Уэлкса, но нет. В моей команде не будет ни одного человечишки.

— Он сообразительный.

Я тыкаю пальцем на аналитика, стоящего с открытым ртом.

— Например, если бы сейчас здесь не было человека, то не возникло бы никаких проблем.

Ясно дело, что я говорю абсолютную глупость. Это не вина человека. Вампир должен уметь себя контролировать, особенно, если кто-то вдруг просто поранит палец.

— Лучший из лучших, — напоминает мне Брукс.

— Нет.

— Ты бы видел его в работе.

— Нет.

— Его практически вырастил вампир, так что он понимает всю нашу кухню изнутри.

— Откуда ты столько о нём знаешь? — спрашиваю я с недоверием.

— Он любит поговорить. Ударение на слове «любит». Если ты не узнаешь о нём всё к концу вашего первого рабочего дня, то он либо без сознания, либо уже умер. К тому же, мы знакомы почти с его детства.

Я прищурился.

— Нашего первого рабочего дня? Кажется, в моём преклонном возрасте слух уже начал подводить.

— Завтра будет та-а-ак весело! — говорит Брукс, из чего я делаю вывод, что он форменный козёл. Ну да ладно. Я сам заставлю человека уйти.