Глава восьмая

Замысел Грейди осуществился с блеском. Случившееся явно пошатнёт сложившиеся устои. Остаётся только молиться, чтобы потери среди населения не были чрезмерно высоки. Почти у самого входа меня ловит женщина, просившая найти девочку. Она забирает дочь и, обливаясь слезами, тараторит слова благодарности. Подоспевшая охрана уводит их в безопасное место. Остальные члены нашего подразделения тоже уже прибыли. Они один за другим арестовывают вампиров и помогают медикам в транспортировке раненых.

В предплечье продолжает пульсировать боль. Я инстинктивно касаюсь руки и пачкаю кончики пальцев в крови, сочащейся сквозь одежду. Скорее всего, попадание жидкости внутрь электронных частей протеза и стало причиной замыкания. Уотсон будет далеко не в восторге. Но с этим я разберусь позднее. Сейчас есть куда более важные проблемы.

Я опускаюсь на корточки перед мужчиной, сидящим на полу в неестественной позе.

— Вы ранены?

— Н-нога…

— Могу я вам помочь?

— Хэйз, почему я всё ещё тебя вижу? — спрашивает Маркус через передатчик.

— Я остался. Вампиры уже успокоились.

— Откуда ты знаешь?

Посчитав вопрос риторическим, я бережно довожу раненого мужчину до двери и передаю врачам. Предплечье ещё сильнее ломит от боли. Искусственная рука болтается, как плеть, добавляя лишнюю нагрузку на капу. Можно попробовать её снять, и тогда станет легче. С этими мыслями я отхожу в сторону, засовываю здоровую руку под рубашку и нажимаю на кнопку разблокировки. Не срабатывает. По идее, если протез подвергается сильному механическому воздействию, он должен сам отсоединится от капы, а не выдирать её с мясом. Но сейчас почему-то не срабатывает даже ручное управление. Похоже, там что-то заклинило, и от этого рука моя ноет совсем невыносимо.

— У тебя кровь? — спрашивает Маркус, так не вовремя материализуясь рядом.

— Всё нормально.

— Дай посмотреть, — тянется он ко мне.

— Нет, всё нормально, — уворачиваюсь я.

— Я в маске, — указывает он в подтверждение своих слов себе на лицо. — И обещаю, что не наброшусь на тебя. Позволь мне осмотреть рану.

— Всё нормально, Маркус! — злобно бросаю я и пытаюсь уйти. Но он мгновенно преграждает мне путь.

— Финниган.

Я вскидываю голову и сверлю его взглядом.

— Покажи руку. Она сломана? Нам нужен медик! — кричит он.

— Она не настоящая, — выдыхаю я резко.

— Что не настоящее?

— Всё нормально.

Я толкаю его плечом, надеясь, наконец, уйти отсюда, но сразу же врезаюсь в Брукса. Тот ловит меня на ходу и вцепляется мёртвой хваткой.

— Что такое? Куда ты так бежишь?

— У него что-то с рукой, но не хочет показывать её ни мне, ни врачу, — ябедничает Маркус.

Меня загнали в угол.

— Потому что всё нормально. Я лучше помогу остальным.

— Садись, — берёт меня Брукс под правую руку и усаживает в кресло.

Я, скрепя сердце, подчиняюсь.

— Финн, дай руку. Ты сам уже смотрел?

— Нет.

— Тогда, может быть, я посмотрю? Финн, никакой трагедии в этом нет, — уговаривает Брукс. — Мы все знаем, что ты более чем способен постоять за себя.

Дело не только в этом, просто… Тяжело объяснить. Я не могу даже подобрать слова, чтобы описать чувства, обуревающие меня сейчас. Ужас, душащий при одной лишь мысли остаться без протезов. Остаться беззащитным в толпе вампиров.

Брукс снимает с меня бронежилет, расстёгивает рубашку и тянет вниз. Ткань в районе рукава перекрутилась во всеобщем хаосе и теперь бестолково елозит по ране.

— Чёрт, — шиплю я сквозь зубы, невольно морщась от боли.

— Погоди, — встревает Маркус, опускается передо мной на корточки и разрезает рукав армейским ножом. Увидев протез, он на секунду удивляется, но затем тут же принимает невозмутимый вид.

— Я отправлю его к личному доктору, но сначала нужно снять протез, да, Финн? — произносит Брукс, бегло осмотрев руку.

— Не снимается, — вновь нажимаю я кнопку. И вновь ничего. — Не знаю, почему.

— Пальцы двигаются?

— Нет. Там как будто бы что-то заклинило.

— Я позову медика.

— Не надо. У них и так полно работы. Я не умру, а вот другие вполне могут. Буду просто прижимать капу всю дорогу и всё.

Маркус неожиданно встаёт и отрывает низ своей рубашки. Если бы мне не было так паршиво, я бы обязательно вставил остроумную ремарку по поводу его нового модного топика.

— Я не врач, но кое-чему успел научиться, — говорит он, аккуратно протягивая получившийся жгут под локтем и привязывая протез к телу. Капа под давлением прижимается к руке, заметно облегчая боль. — Я его отвезу.

— Нет, ты нужен здесь, — качает головой Брукс. — Я попрошу кого-нибудь.

— Я и сам могу доехать, — протестую я, но никто не слушает.

Они провожают меня к полицейскому, и тот отвозит меня к Уотсону. На месте я благодарю офицера, выхожу из машины и поднимаюсь по ступенькам на крыльцо обычного дома. Уотсон уже успел получить сообщение, отправленное мной в дороге, и сразу же распахивает дверь.

— Что ты на этот раз натворил с моей прелестью? — строго спрашивает он.

— О-о-о, кто бы мог подумать, что ты считаешь меня настолько прелестным.

Вампир, выглядящий на сорок с хвостиком, фыркает от смеха. У него есть своя клиника, но обычно он предпочитает работать из дома, особенно, когда речь идёт обо мне.

— Проходи. Посмотрим, что ты опять сломал, —  говорит он, отводя меня в хорошо знакомую комнату.

— Рука не хочет сниматься, — усаживаюсь я на предложенный стул. — В меня врезался вампир, и капа как будто сместилась вбок

— Раз она на месте, то всё в порядке. Непонятно только, почему кнопка не работает. Сейчас посмотрим.

Уотсон вкалывает мне обезболивающее, ждёт несколько минут и принимается химичить с протезом. Он крутит его и так, и сяк, пока, наконец, не отделяет руку от капы.

— Осталось подлатать рану, — произносит он удовлетворённо. — И потом я займусь вот этим проводком. Похоже, от удара он отошёл от контакта. А  с ногой что?

— С ней всё в порядке.

— Показывай.

—С ней правда всё в порядке, — уверяю я, стаскивая штаны. Уотсон помогает мне стянуть их до конца и снимает плотный «чулок», оставив меня в одних трусах.

— Что-то она слишком красная. Ты же снимаешь протезы, как только приходишь с работы, да?

— Да, — вру я.

— Какой же ты всё-таки врун, — щурится тот. — Отцепляй их первым делом, как только попадаешь домой. Ноге точно нужен отдых.

— Она покраснела только сегодня. Пришлось полдня бегать, и ещё два раза валили на землю. Потом пройдет.

— Финн, пожалуйста, не забывай, что твои протезы всё ещё экспериментальная разработка. Ты же не хочешь, чтобы с ними что-нибудь случилось из-за твоего упрямства и нежелания давать себе передышку? Ты уже и так слишком перегружаешь их, работая детективом.

Боже мой, что бы было, узнай он, что теперь я в ПВП.

— Будь умницей. А рука скоро заживёт, не волнуйся. Но ей тоже необходим отдых. Пару недель походишь без протеза.

— Ты шутишь, да? — спрашиваю я в ужасе.

— Разве я похож на шутника? — поднимает он вверх бровь. — Мне всё равно нужно время, чтобы починить протез.

—Что?.. В смысле? Ты оставляешь его у себя?! Но ты же можешь дать мне запасной.

— Могу! Но зачем он тебе, если ты собираешься послушаться?

— Потому что я не могу работать с одной рукой. Пожалуйста. Я буду надевать её только на работу.

— Нет значит нет.

—Так-то оно так, но… это же «нет» со звёздочкой, да? Типа, я твой врач, поэтому говорю «нет», но за пределами этой комнаты ты сам себе хозяин.

— Ага, со звёздочкой. «Я ничего тебе не дам, потому что не доверяю» — с такой звёздочкой.

Я не верю своим ушам.

— Прошу. Только на самый экстренный случай.

Но Уотсон решает просто игнорировать меня, принимаясь напевать себе под нос, как только я открываю рот.

Маркус

Я аккуратно дёргаю Брукса за рукав. Знаю, что у него и так полно забот, но у меня уже нет сил терпеть.

— Мы можем поговорить? — спрашиваю я.

— Конечно, — поворачивается тот ко мне. — Что такое?

— Меня отпустили. Сказали, я больше не нужен, так что… Кто заберёт Финна от врача?

— Пока не знаю. Хочешь сам поехать?

— Если он не будет против.

— Секунду, посмотрю, остался ли у меня номер Уотсона.

Интересно, откуда Бруксу столько про него известно? Я догадывался, что они хорошие знакомые, но насколько хорошие?

Он пару минут роется в телефоне, потом кому-то звонит.

— Послал тебе номер и адрес дома. Уотсон сказал, что они закончат где-то через полчаса, — сообщает Брукс, закончив разговор.

— Спасибо, — благодарю я.

У меня ещё есть немного времени, и я решаю заскочить домой, чтобы покормить Артемуса. Потом вдруг вспоминаю, как счастлив был Финн, обнимаясь с ним. Он явно расстроился из-за руки, и я почему-то очень переживаю из-за этого. Дело не только в смущении… было там что-то ещё, и это «что-то» не даёт мне покоя. Неужели он и впрямь думал, что в отделе начнут смеяться над ним, если узнают? Справедливости ради, мы действительно слишком уж часто тыкали в него «человечностью».

Чёрт.

Нельзя было оставлять его одного. Надо было держаться вместе, как предписано в подобных ситуациях. И когда дело запахло жареным, я должен был вернуться к своему напарнику.

— Пойдём, Артемус, — говорю я, наконец.

Запихнуть пса в машину — задача не из лёгких, но Артемус никогда не сдаётся. Едва я открываю дверь, он тут же ловко пригибает голову, вползает на пузе в салон и быстренько укладывается на сиденье.

GPS почему-то приводит меня к большому дому в богатой части города. Я ожидал увидеть клинику или кабинет частной практики, но всё равно выхожу и, на всякий случай, стучусь в дверь под любопытным взглядом Артемуса.

В следующую секунду она распахивается, и на пороге меня встречает вампир.

— Прошу, проходите. Мы бы уже давно закончили, если бы он хоть раз нормально послушал. Присаживайтесь. Ещё пару минут.

— Хорошо, спасибо.

Я устраиваюсь в кресле и принимаюсь ждать. Спустя десять минут слышу шаги Финна. И они не такие, как обычно. Он всегда ступал немного неуверенно, но не настолько. Неужели что-то случилось и с ногой?

Свернув за угол, Финн видит меня и затравленно замирает на месте. Вид у него такой, будто он всерьёз пытается раствориться в воздухе.

— Я привёз Артемуса, — выпаливаю я неожиданно для всех.

Финн немного расслабляется. Заметив, что он в одной лишь футболке, я молча снимаю с себя плащ и протягиваю ему. Холод никогда мне особо не мешал, а верхняя одежда просто помогает не выделяться из толпы. Финн почему-то замялся. Тут до меня доходит, что он без протеза, и с одной рукой не так-то просто одеться. Что же мне делать? Предложить помощь?.. Но стоило мне открыть рот, как он тут же прищуривается и привычным движением накидывает на себя плащ.

Ну конечно. Он с этим живёт. То, что я узнал об этом только сегодня, не означает, что он не знает, как с этим жить.

— Артемус очень хочет тебя увидеть… — говорю я вместо того, чтобы лезть куда не просят.

— Я тоже.

Мы выходим на улицу.

— Почему ты приехал? — спрашивает он.

— Мы уже закончили, и я подумал, что тебя будет некому забрать.

Финн внезапно останавливается как вкопанный. Я тоже останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

— Давай поговорим начистоту. Самым натуральным образом.

— Разве это по твоей части? — спрашиваю я.

Он фыркает, но я замечаю тень улыбки.

— Не знал, что умеешь шутить.

— Я и не умею, — качаю я головой. — Так о чём ты хотел поговорить?

— Значит так. Если ты будешь относиться ко мне по-другому, я тебе врежу. Каждый раз одно и то же. Стоит людям узнать — и всё. Они начинают вести себя так, будто я ничего не в состоянии сделать, будто я абсолютно беспомощен. И это нереально злит.

— Ты правда думаешь, что сможешь мне врезать? Ты всего лишь мелкий человечишка. Да у меня собака весит больше тебя!

Финн улыбается, и я с удовольствием замечаю, как в глазах его заплясали знакомые озорные искорки.

— Вот и отлично. Люблю, когда ты ведёшь себя как жопошник.

— Потому что ты извращенец.

— Кто бы говорил. Это ты щеголяешь в топике.

Тут я вспоминаю, что до сих пор не переодел рубашку, которую разорвал, чтобы подвязать ему руку. И половина моего живота красуется у всех на виду.

— Просто хотел тебя немного порадовать.

— Спасибо. Радуй меня чаще.

Финн открывает дверь машины, садится на переднее сиденье, потом украдкой затаскивает рукой правую ногу. Когда я оборачиваюсь, он уже едва ли не сосётся с моей собакой. Обычно Артемус никого к себе не подпускает, а сейчас — вы только посмотрите на него! Голова с трудом пролезает меж сидений, но он всё равно тянется к Финну, счастливо отбивая чечётку хвостом.

— Не знаю, что ты сделал с моим псом, но он терпеть  тебя не может.

— Неправда, — отвечает Финн, целуя Артемуса в мохнатую морду.

— Прости, что оставил тебя одного, — решаю извиниться я. Нужно было держаться вместе.

— Зачем? — поднимает тот бровь. — Это же глупость. Если бы ты спугнул Грейди, кто-то бы должен был перехватить его.

— Да, но после этого.

— Когда именно? Уж не тогда ли, когда ты пошёл разбираться с разбрызгивателями, чтобы не погибло ещё больше людей? Маркус… Я такой с шестнадцати лет.

— Ногу ты тоже потерял, да?

Он меняется в лице.

— Ты понял?

— Только потому что специально прислушивался.

— Да… Потерял. Но в академии я учился наравне со всеми. И сдавал такие же тесты. Я доказал, что могу работать детективом. Поэтому не обращайся со мной как со стеклянным.

— Не буду, — обещаю я. — Так что случилось?

— Попал в аварию.

— Сочувствую.

— Спасибо. Но всё нормально. Я прекрасно со всем справляюсь. У меня нет никаких проблем с работой.

Краем глаза я замечаю, как напряжена его челюсть.

— Знаю, но всё равно считаю, что ты всего лишь человек и должен играть с другими людьми.

— Твоё право. Но вот только я не буду. И я упрямый как осёл.

— Я уж понял.

— Ладно… Есть новости? Сколько жертв?

— Семь… Шесть человек и один вампир. Честно говоря, даже не знаю, что меня больше поразило: сами смерти или то, что их только семь. Раненых гораздо больше, но думаю, это из-за творившейся суматохи. У вампиров просто не было желания добивать одну жертву, когда их столько вокруг. И ещё очень многие сопротивлялись изо всех сил. Эксперты считают, что двоих убил Грейди и его сообщники. Одного из них мы задержали, но, его, к сожалению, укусили. Он потерял много крови и сейчас находится в больнице. Будем надеяться, скоро придёт в сознания, и мы сможем его допросить.

— Замечательно! Хоть что-то хорошее из всего этого ужаса.

— Ага, — останавливаюсь я у его дома и глушу двигатель.

— Спасибо, что подбросил. До встречи, мой сладкий пирожочек.

На секунду я подумал, что он обращается ко мне, но потом понял, что Финн принялся вновь миловаться с собакой. Закончив с прощанием, он осторожно вылезает из машины и тут же с болезненным выражением лица застывает на месте, отказываясь отпускать дверную ручку.

— Можно Артемус немного побегает у тебя во дворе? Он наверняка устал сидеть.

— Конечно.

Я выхожу на улицу и открываю собаке дверь. Артемус радостно выскакивает наружу, принимается беситься и изучать новую территорию. Не знаю, понял ли Финн, что это лишь уловка, чтобы усыпить его бдительность.

— Тебе помочь? — спрашиваю я как бы между делом.

— Нет, спасибо.

Какой же он всё-таки упрямый! В жизни не встречал такого настырного и бесячего человечишку.

— А что если… Нет, сначала дослушай до конца, — складываю я руки на груди в ответ на его вызывающий вид. — А что если я сниму рубашку, перекину тебя через плечо, как пожарный, и понесу так?

Он еще секунду сверлит меня взглядом, но потом напряжение рассеивается, и Финн начинает смеяться.

— Прямо без рубашки?

— Готов пойти даже на такие жертвы.

— И я это ценю. Но всё правда нормально. Просто немного отсидел ногу.

— Всё, — хватаюсь я за остатки рубашки. — Меня уже не остановить.

— Ладно, раз такое дело, как я могу тебе помешать? — не слишком расстраивается Финн. — Но понести меня всё равно не дам.

— Да как так-то?! — возмущаюсь я, уже стащив застёгнутую рубашку через голову и засунув кончик в карман.

— А вот так! — ухмыляется он так, что на сердце у меня теплеет. — У тебя до безобразия красивая фигура. Ты живёшь что ль в спортзале?

— Вообще туда не хожу. Я идеален с самого рождения.

— Тьфу.

— Ладно, как мне тебя уговорить?

— Сначала придётся намазаться маслом, — ухмыляется Финн ещё шире.

— Тогда вперёд, на поиски масла! — быстро, пока он не начал возражать, подхватываю я его на руки.

— Ты даже пахнешь вкусно! Почему? Мы же только что сражались с бешеными вампирами!

— Я всегда благоухаю.

— И не надоело тебе быть идеальным? — вздыхает он с притворным раздражением.

— Ничуть. У меня это само получается. Я самый идеальный идеал.

— Жаль, что на характер твоя идеальность не распространяется.

— Ну не знаю… Пусть лучше у меня будет скверный характер, чем рост семиклассника до конца жизни.

— Ты зло во плоти. Раньше я думал, что надежда ещё есть, но напрасно, — говорит он, свешивая руку и вставляя ключ в замочную скважину.

Мы проходим в гостиную, где я усаживаю его на диван. Артемус забегает вслед за нами и по-хозяйски устраивается рядом.

— Извини, он думает, что всё в мире создано для его удобства. Артемус, а ну слезай.

— Пусть сидит, — говорит Финн, поворачиваясь к собаке и обнимая её за шею. — Я тебя обожаю! Ты же знаешь, да?

Тут мне на телефон приходит СМС с незнакомого номера.

«Когда довезёте Финна, пожалуйста, проследите, чтобы он снял протез. Если не послушает — заставьте силой».

— Мне написал твой доктор.

— Зачем? — отрывается он от Артемуса, смотря перед собой неожиданно яростным взглядом.

— Требует, чтобы ты снял ногу.

— Это лишь рекомендация, а не требование.

— Боюсь, что нет…

— Спасибо, но я сам разберусь, — обращает Финн этот полный ярости взгляд на меня.

Я вздыхаю.

— Принести тебе что-нибудь попить?

— Нет, спасибо. Можешь ехать домой.

— Но уже так поздно. Я думал заночевать у тебя.

— Ещё только девять вечера.

— Да, но не хочется ехать в такой темноте.

— Ты вампир. Ты в буквальном смысле видишь в темноте.

— Не очень хорошо. Всё какое-то размытое. И вообще, ты меня не знаешь. На самом деле я боюсь темноты.

— Ага, конечно. Маркус, я в порядке. А ты просто относишься ко мне как к стеклянному.

— В какой же дыре ты всё-таки живёшь! — восклицаю я, опускаясь на диван рядом с Артемусом. — Так лучше?

Он со вздохом кивает.

— Ладно, можешь посидеть ещё чуть-чуть. Но только потому что я люблю твою собаку и хочу побыть с ним подольше.

Он прислоняется к Артемусу, который, не теряя времени, облизывает его щёку. Тот что-то ворчит в ответ, но оба они выглядят вполне довольными обществом друг друга. Финн совсем клюёт носом, скорее всего, от обезболивающего, и через пару минут неслышно засыпает.