Глава шестнадцатая

Финн

Проснувшись, я тянусь к Маркусу, но вместо него нащупываю Арти. Что ж, тоже неплохо. Я с удовольствием принимаюсь тискать мохнатую тушку, а наигравшись, лениво открываю глаза, чтобы тут же подскочить от удивления.

— Ё-моё, ты чего?! — визжу я, обнаружив где-то под потолком фигуру Маркуса, тупо уставившегося на меня. В прямом смысле — Маркус стоит и немигающим взглядом смотрит вниз.

— Услышал, что ты проснулся, — говорит он, будто это объясняет… это. Ну это… То, как зловеще нависает Маркус над кроватью с лицом страдающего мыслителя.

— А почему ты решил просто стоять здесь, как последний извращенец?.. А-а-а, ты хочешь съесть меня, да? — догадываюсь я, наконец.

Его как ветром сдуло.

— Иногда твой папа ведёт себя как девочка-подросток, — смеясь, сообщаю я Арти.

Тот неистово хлещет хвостом по моей ноге в знак согласия.

Нехотя оторвавшись от него, я надеваю протезы и бреду в ванную. После всех водных процедур мой утренний моцион заканчивается на кухне. Там передо мной предстаёт Маркус с защитной маской на всё лицо, как герой какого-нибудь постапокалиптического фильма.

— Да боже ты мой, Маркус! Укуси меня — и дело с концом!

— Нет. И не подходи ко мне. Ты воняешь.

— Неправда. Если бы я вонял, ты не хотел бы меня съесть.

Он держит в руках бокал с кровью, но непонятно, как собирается пить в своём обмундировании.

— Значит, отказываешься?

— Отказываюсь.

— Тогда давай попробуем отучить тебя. Как ребёнка от груди. Мы так же делали с Арьей, — предлагаю я, снимая с него маску и откладывая в сторону. — Прокуси мне запястье.

— Что? Нет!

— Да не пей, а прокуси. Мне надо немного своей крови, и если меня укусишь ты, будет не так больно, как если бы я сам стал кромсать себя ножом. Прошу, доверься мне.

Маркус с подозрением прищуривается, но, в конце концов, кивает и аккуратно надкусывает запястье, повреждая кожу. И мне совсем не больно: так и знал, что у него есть свои вампирские штучки, позволяющие безболезненно кусать жертву. Сделав дело, Маркус быстро отстраняется, в очередной раз доказывая, что способен держать себя в руках и не съесть меня на месте.

— В общем, когда сестра была маленькой, мы смешивали мою кровь с той, что она собиралась пить, — пускаюсь я в объяснения, попутно беря бокал и занося над ним руку. — С каждым разом мы добавляли всё меньше и меньше, и спустя пару недель она совсем перестала нуждаться в ней. А с тобой, думаю, будет и того раньше. Но, на всякий случай, я накапаю тебе немного про запас, чтобы ты мог в любую минуту смешивать её со своим обычным питанием. Так постепенно и отвыкнешь. Оближи, пожалуйста.

— Я не буду облизывать твою руку.

Я указываю на пару маленьких капелек, запутавшихся в светлых волосках.

— Пропадёт ведь.

Он не дожидается повторного предложения и, с жадностью схватив мою руку, пробегает языком по коже, а затем поднимает на меня голодный взгляд. В голове моей невольно вырисовывается, как язык этот пробегает по другим, куда более чувствительным, частям моего тела. Я напряжённо сглатываю и, как зачарованный, склоняюсь к нему, но Маркус спешно отталкивает моё запястье и берёт вместо него свой бокал.

— Ты меня когда-нибудь убьёшь, — издаю я стон. И если бы мой член мог стонать, он стонал бы со мной в унисон. — Даёшь крохотный проблеск надежды, подпускаешь на несчастный миллиметр, а потом снова отталкиваешь.

Он принимается катать в ладони бокал, молча смотря на меня. Естественно, Маркус ничего не скажет. И мне не за что его винить. Ведь он с самого начала подчеркнул, что не заинтересован в отношениях с человеком, но я продолжал к нему лезть, на протяжении месяцев откалывая по камушку от стены, воздвигнутой между нами.

Он опустошает бокал и вновь обращает глаза ко мне.

— Вчера ты по секрету признался, что отлично танцуешь стриптиз на коленях.

Неожиданная смена темы. Мягко говоря.

— Серьёзно?.. — переспрашиваю я со смехом. — Серьёзно?! Я никогда в жизни не танцевал стриптиз, тем более, на коленях.

Он фыркает.

— Или ты хочешь, чтобы я станцевал для тебя?

— Нет, нет… Прости, это всё кровь.

— Помогло? — киваю я на пустой бокал.

— Помогло… Спасибо.

— Пожалуйста! Кажется, ты впервые меня поблагодарил.

— Неправда!

— Обычно ты меня только оскорбляешь. Называешь низким, говоришь, что воняю, произносишь с отвращением «человечишка».

Маркус на секунду задумывается.

— Хм. Но я бы никогда такого не сказал.

— Ох, прости. Забыл, что ты сущий ангел.

— Ладно, прощаю, — улыбается он мне чересчур уже сексуальной улыбкой.

— Надеюсь, теперь ты хотя бы перестанешь пялиться на меня во сне как извращенец. Но, честно говоря, мне немножко понравилось.

— Так я пытаюсь понять, кто ты такой. Знаешь, строю теории... Например, а может быть, Финн на самом деле ребёнок, навравший насчёт своего возраста? Как Бенджамин Баттон.

— В следующий раз я подмешаю тебе в кровь мышьяк, — щурюсь я.

Он тут же начинает что-то писать в блокноте, лежащем рядом с ноутбуком, а я — с любопытством подглядывать в записи.

— Что это? — спрашиваю я, прочитав заголовок «Причины, по которым Финнигана Хэйза нужно уволить». Наверху списка жирно выведено «Человек». Следующим пунктом идёт шутка про мышьяк.

— Как же приятно видеть, что моя человечность является более веской причиной для увольнения, чем угроза убийства.

— Отдаю дань уважения.

— Спасибо, — фыркаю я. — А это что?

— Имена подозреваемых, задержанных в центре доставки, — объясняет тот, указывая на фамилии на экране компьютера.

— И кое-кто из них, кажется, мне знаком, — говорю я азартно, подвигая ближе ноутбук и плюхаясь к нему на колени. Список имён пришёл в электронном письме нам обоим, но я пока не проверял почту.

— А ты случайно не заметил, что здесь вообще-то занято?

Я смеряю его взглядом.

— А ты не мог бы перестать нюхать мою глотку? Как-то жутковато, знаешь ли.

— Ты сидишь на коленях. У меня.

— Так вот в чём дело! Я и не заметил, — отвечаю я беспечно, ёрзая посильнее и врезаясь костями в его ногу.

— Эй! Больно вообще-то!

— Да не может быть! Неужели великого и могучего господина Клыковки могут беспокоить такие мелочи, как мой тощий зад? — хватаюсь я за мышку.  — А я-то думал, ты крепкий орешек.

— Не настолько.

Я хихикаю себе под нос, не переставая просматривать имена и выписывая те, что знакомы мне.

— И?.. Может быть, всё-таки объяснишь, откуда ты их знаешь?

— Я с ними трахался.

Маркус молниеносно дёргает меня за волосы, склоняя голову назад, и впивается взглядом в глаза.

— Что? — рычит он тем самым хрипловатым низким голосом, каким бы я хотел, чтобы он меня называл. Как же сексуально, чёрт возьми.

— Что такое? — спрашиваю я невинно, расплываясь в довольной улыбке, потому что его ревность мне льстит.

— Похоже, я ослышался. Ты с ними… трахался? Позволял всем этим мужчинам…

— Проникать в себя? — улыбаюсь я ещё шире, глядя на него снизу вверх.

— Когда ты с ними был? — морщится он.

— Скорее, когда я с ними не был… Во вторник был, в среду был, в четверг был, в пятницу бы… А, нет, в пятницу был два раза. Настроение было какое-то игривое, знаешь ли.

— Тут-то ты и попался, — щурится тот. — Твое крошечное человеческое тельце не сможет столько выдержать.

— Ой, да иди ты, — кладу я ладонь ему на лицо и отпихиваю назад. —  Я где-то их видел. Дай подумать… Всё ещё думаю… Думаю… Блин, из-за того, как ты схватил меня, и зажал, и такой весь «р-р-р-р», я возбудился и теперь не могу думать! «Ты мой, Финниган! Как смеешь ты смотреть на других мужчин!» Какой ты, оказывается, ревнивый.

— Я не ревную.

Я указываю на его руку, по-прежнему крепко держащую меня за волосы, как будто он собирается оторвать мне голову, если узнает, что я хоть краем глаза заглядывался на других.

— Да?

Он сразу же отпускает меня.

— Я не виноват, что тебя так легко зажать. И с чего мне вообще тебя ревновать? Твои способности к флирту и танцам примерно одинаковы.

— Точно! — тыкаю я его пальцем в щёку. — Танцы!

— Ты про обещанный стриптиз на коленях? Если это он, то тебе нужно смотреть больше порно, — красноречиво кивает он на свою отсиженную ногу.

— Спасибо за совет, но я смотрю кучу порно. У меня даже есть вырезанная картинка твоей головы, которой я заклеиваю лицо актёра, и представляю тебя на его месте. Очень весело. Рекомендую. Особенно когда у того парня крошечная пиписька.

Он тут же принимается спихивать меня с коленей.

— Эй!

— Тебе никогда не надоедает быть злым? — интересуется Маркус, будто это не он сейчас старается свалить меня на пол.

— Вроде… — задумываюсь я на мгновение, — вроде, нет. А теперь мне можно обратно?

Я хватаюсь за его ногу, но он по одному отцепляет мои пальцы, не оставляя попыток избавиться от меня.

— Нет! Маркус! Не бросай меня! Там так холодно и одиноко! Прошу! Маркус!

Однако тот безжалостно игнорирует мои вопли и не успокаивается до тех пор, пока я не оказываюсь на полу. Но не полностью: ноги в процессе сражения почему-то остались у него на коленях.

— Ааа, понял! Ты просто хотел, чтобы я был снизу, да? Что ж, я готов! — громко оповещаю я, пытаясь раздвинуть ноги, но вместо этого заезжаю ступней ему в нос.

— Господи боже мой! Нет!

— Возьми же меня, Маркус! Я весь твой!

Арти весело прискакивает к нам и принимается обнюхивать моё лицо.

— Маркус?

— Да, демон пола.

— Если снимешь штаны, я могу стать демоном секса. Именно так все те мужчины называли меня. Демон секса.

— Скорее, демон-надоеда, — вздыхает он, потянув меня за лодыжку. Я вцепляюсь в его руку и постепенно поднимаю себя, вновь забираясь к нему на колени.

— А вот и я. Соскучился?

— Честно говоря, нет. Не успел.

— А ну не ври! — хватаю я его за лицо.

Маркус подаётся вперёд, позволяя моим пальцам нежно проскользнуть меж его мягких волос.

— Не вру. Расскажи, что с именами, пожалуйста.

Я со вздохом убираю руку и поворачиваюсь к экрану.

— Я с ними не трахался и даже не танцевал приватный стриптиз. На самом деле, я просто вспомнил, где их видел. В клубе. Помнишь, когда я залез в компьютер, чтобы найти телефон Грейди? И мне врезалось это в память, потому что вот это имя я поначалу перепутал с именем Грейди, — указываю я на свой список. — Короче говоря, некоторые из этих фамилий точно были на жёстком диске Перри.

— Думаешь, он что-то знает?

— Было бы странно, если он был знаком со всеми ними, но ничего не знал, — пожимаю я плечами.

— Значит, сегодня мы идём в клуб.

— И там я покажу тебе ещё больше моих развратных и сногсшибательных танцев, — ухмыляюсь я.

— Ещё? Можно подумать, в прошлый раз ты показал хотя бы один.

Я бросаю на него сердитый взгляд, который Маркус успешно игнорирует.

— Ладно, я домой, — похлопываю я его по щеке, если уж поцелуи и объятия под запретом. — Переоденусь и приму душу. Встретимся у тебя в… шесть?

— Что? Куда? — хватает он меня за руку, не давая подняться. — Ты никуда не пойдёшь.

— Не пойду?.. А, ты хочешь держать меня в плену до тех пор, пока не завоюешь моё сердце? Хочешь заковать в цепи и клясться в вечной любви? Спойлер: оно уже принадлежит тебе.

Он смотрит на меня как на поехавшего. С чего вдруг? Это же просто душ.

— Тебя нельзя разгуливать повсюду, пока за тобой следит тот  тип, — рычит он.

Я деревенею.

— Во-первых, это продолжается уже очень давно, — отрезаю я. — Во-вторых, у меня свидание.

—  В смысле? — уставляется на меня Маркус, явно гадая, вру я или нет. — Как бы там ни было, я уже решил, что больше никуда не пущу тебя одного.

— Я буду не один. Свидание, ага.

— Ага-ага. Ты либо идёшь со мной, либо не идёшь вообще.

— Ура, тройничок! — хлопаю я в ладоши! — С радостью! Собирайся тогда, раз уж хочешь везде таскаться за мной. А мне надо домой, чтобы одеть что-нибудь посексуальнее.

— Или можешь остаться в этом же.

Я подозрительно кошусь на его одежду, висящую на мне.

— Знаешь… Ты как собака, у которой есть кость, причем тебе она абсолютно не нужна. Ты её не грызёшь, не кусаешь и даже не облизываешь, но всё равно никому не отдаёшь. Ведь это твоя кость.

— Всё так. Ты мой, и я буду делать с тобой всё, что захочу.

— Я в душ, — со вздохом поднимаюсь я. — И не подглядывай. А если захочешь, то дай мне знать, чтобы устроил для тебя представление.

— Не волнуйся, не буду.

— Я всё же оставлю щёлку.

— Не утруждайся.

В ванной я включаю воду, оборачиваюсь и, естественно, обнаруживаю любопытные глаза. Жаль, не те, что ждал.

— Привет, прелесть, — глажу я Арти по голове и принимаюсь раздеваться.

***

— Привет! — усаживаюсь я на стул напротив Орина. — Сразу предупреждаю: за мной увязалась пиявка.

— Финни, тебе давно пора поработать над тем, как ты флиртуешь. Зазноб нужно называть ласково, а не унизительно.

— Да? — оглядываюсь я на Маркуса. — А этому нравится, когда я называю его Клыковски.

— Ты не говорил, что встречаешься с Орином, — вздыхает тот.

— Всё я говорил.

— Ты сказал, что идёшь на свидание.

— И часто Маркус сопровождает тебя на свидания? — хихикает Орин.

— Эм…. — смотрю я на Маркуса, который вновь принял своё обычное «я-крутой-вампир-не-связывайтесь-со-мной» выражение лица. — В общем, он почему-то вбил себе в голову, что я — его собственность, причём та, которую он отказывается трогать. И знаешь, поначалу мне не очень понравилось, но сейчас — в этом что-то есть! Он весь такой: «Ты не пойдёшь один на свидание!», и прям рычит, и ворчит, и кряхтит. Короче, довольно миленько.

— Моя жена была такая же, — понимающе кивает Орин.

— Рычала, ворчала и кряхтела?

— Ага. У неё был очень низкий голос.

— Которая по счёту?

— Мгм… Пятая.

— Это та, что пыталась отрубить тебе голову?

— Да! — хлопает Орин себя по ляжке, будто считает это жутко смешным. — Мы познакомились в девятнадцатом веке, когда она ещё была охотницей на вампиров. Господи, как же я скучаю по этой женщине.

— Соболезную вашей утрате, — говорит Маркус.

— Нет, нет, она жива — машет рукой Орин. — Я её обратил. Иногда мы снова сходимся, веселимся и опять расходимся. По-моему, мы даже до сих пор женаты.

— Они оба странноватые, — сообщаю я Маркусу.

— Ясно…

— Она всегда налетает как вихрь. Помню, в детстве я считал её в сто раз класснее Орина. Один раз она вернулась домой и привезла мне мачете, боевой топор, нунчаки и котёнка. Орин забрал всё, кроме котёнка, и спрятал куда подальше.

— Тебе было двенадцать! А оружие, между прочим, было настоящее. Раньше таким убивали людей.

— Видишь, как жестоко со мной обращались, — говорю я Маркусу. — Пожалей меня немедленно.

— Твой приёмный отец обидел тебя тем, что не дал поиграть с оружием? Ты хотя бы мог поднять тот топор? Он же наверняка весил больше тебя.

— И сейчас весит! — вставляет Орин.

— Что, прости? — злобно щурюсь я при виде творящегося безобразия. — Орин. Ты должен был принять мою сторону! Должен был стать как те отцы, что всегда недовольны выбором своих детей и, в случае чего, угрожают расправой их пассиям.

— Это, конечно, да, но, Финн… во всех таких фильмах и книгах за детьми обычно выстраивается очередь, и родители просто пытаются помочь выбрать лучшего. А здесь это единственный вариант, и тот, откровенно говоря, слишком хорош для тебя, — возражает Орин.

— Ну всё, — прожигаю я их взглядом. — Можете оставаться тут вдвоём и наслаждаться обществом друг друга. А я отсяду и буду есть один! И всё равно заставляю вас заплатить!

Но они явно меня не слышат. Ещё бы. За всем своим синхронным ржанием.

— Когда он так дулся в детстве, я всё время шёл у него на поводу и делал всё, чтобы развеселить, — вспоминает Орин. — Он как вздорный котёнок.

Я издаю громкий и протяжный стон на случай, если они не заметили моё недовольство.

— Ух, так и знал, что не нужно было с тобой встречаться… Ладно, Орин. Давай сменим тему. На самом деле, нам нужна твоя помощь.

— В чём? Если вопрос касается амурных дел, то можете полностью на меня рассчитывать.

— У вас было пять жён, — замечает Маркус.

— Да, но я очень стар, — не смущается тот.

— Мы почти ровесники! — смеется Маркус.

Орин задумывается.

— Ну тогда, по крайней мере, я могу сказать вам, чего делать не надо.

— Успокойся, советчик, — машу я рукой. — Маркус всё равно боится моей человечности.

— Понимаю. Любить человека нелегко.

— Что? Теперь и ты меня не любишь?!

— Я тебя просто обожаю, — смеется Орин. — И вот поэтому это нелегко. Ты так быстро стареешь.

— Мне только двадцать девять! Не так уж и быстро.

— Для меня быстро. Так что вы хотели?

— Ты довольно влиятельная фигура в вампирском обществе. И мне хотелось бы попросить тебя нарыть кое-какой информации на вампиршу, которая недавно напала на нас.

— Дама, что работала с вами?

— Значит, ты уже слышал.

— Сплетни быстро летят, — пожимает плечами Орин. — Попробую сделать всё, что в моих силах. Но ведь поначалу вы думали, что в этом замешаны только люди, разве нет? Что только люди пытаются рассорить вампиров и людей? А сейчас оказывается, там есть и вампиры.

— Я по-прежнему уверен, что заправляют всем именно люди. Скорее всего, они просто используют вампиров, но почему те позволяют собой помыкать — непонятно.

— Кровь.

— Кровь? Но вампирам она и так предоставляется.

— Не такая, — качает головой Орин. — Люди могут предлагать им свежую кровь. Или играть на эмоциях вампирах и их чувстве вины. Причин может быть множество.

— Ты прав. К тому же, нам до сих пор неизвестно, каковы цели этой организации, кроме, естественно, самой очевидной. Возможно, они не хотят уничтожать вампиров. Возможно, они хотят править ими.

— Для людей очень важно чёткое распределение ролей в обществе, — кивает Орин. —  Иерархия. Я всю жизнь за этим наблюдаю. Кто-то всегда грезит о месте на самом верху, и чтобы остальные были под тобой. Думаю, твоя организация мечтает установить тотальный контроль. Но получится ли у них перехватить власть во всеобщем хаосе? Вопрос спорный. Люди уже опасаются за свои жизни, а вампирам теперь приходится повсюду ходить с масками, подчёркивающими их отличие. В общем, я поспрашиваю про ту женщину. Смит, да?

— Да.

— Посмотрим. Если она ещё жива, я найду её.

— Спасибо. Дай знать, как что-нибудь выяснишь. Они явно готовятся к чему-то крупному. Иначе не стали бы так долго молчать.

— Согласен.