Глава десятая

Финн

— Ну так что? — запрыгивает моя сестра на кухонную тумбочку.

Арья заглянула ко мне, чтобы помочь с ужином, но вместо этого уселась на ближайшую горизонтальную поверхность и улыбается во все тридцать два.

— Что «что»?.. Ты припёрлась сюда, чтобы смотреть, как твой несчастный брат готовит ужин одной рукой?

— Ты же сам взбесишься, если я начну тебе помогать. Хотел быть независимым — будь им, — хохочет она.

— Ух, подловила, так подловила, — щурюсь я в ответ.

— Спасибо, я старалась.

Я посыпаю свинину приправой и ставлю в духовку, потом перехожу к картофелю.

— Ну так что… — продолжает подначивать меня она. По одному лишь виду уже ясно, что мне не понравятся её слова. — Видела я тут одного красавчика-вампира… Кто он такой?

— Просто напарник. — Печалька.

— Но он приходил к тебе домой.

— Он ненавидит людей. — Печалька.

— Эх, а такой симпатичный... Хотя, тебе и впрямь лучше встречаться с человеком.

Никогда не поступаю так, как лучше для меня.

— В общем, просто напарник. Ничего больше. — Ультра-печалька.

— О, а вот и он, — выглядывает Арья в окно. — Только что подъехал со своим лосярой.

— Что? Серьёзно? — спрашиваю я удивлённо.

Сам не знаю почему, но я вдруг бросаюсь к входу, как мальчишка, ждущий кавалера на выпускном, и широко распахиваю дверь, едва Маркус ступает на порог. Потом до меня доходит, что я действую чересчур эмоционально, поэтому решаю притвориться, что на самом деле вышел посмотреть на своё давно засохшее растение и теперь раздумываю, стоит ли его поливать. Маркуса я замечаю небрежно и чуть ли не неохотно.

— А, это ты. Приветики.

— Что, прости? — скривился тот.

Я слегка стушевался.

— Просто пытаюсь показаться крутым.

— Больше не пытайся.

Меня пробирает нервный смех. Да уж, явно нужно поработать над своими навыками соблазнения.

— Не буду. А ты, значит, соскучился по мне? Как мило!

— Ага, надейся. У меня есть кое-какие новости с работы, — отвечает он, хотя мы оба знаем, что для таких вещей существуют телефоны.

— Добрый вечер, вы к нам на ужин? — выглядывает Арья из-за моего плеча. — Проходите.

— Извини, не знал, что ты с семьей. Я позвоню завтра.

— Что вы! Проходите, не стесняйтесь, — зазывает его Арья, отпихивая меня в сторону. Арти с удовольствием принимает её приглашение и быстренько протискивается мимо Маркуса в дом, вмиг оказавшись у моих ног.

— Привет, пушистик! — принимаюсь я почёсывать пса за ушами.

— Он такой огромный, что может съесть тебя, Финн, — замечает Арья, провожая Маркуса в комнату. Иногда она забывает, что скорее кто-нибудь из них съест меня, чем собака.

— Он меня обожает, — возражаю я. — Что, в общем-то, неудивительно, ведь у него такой вредный хозяин! — опускаюсь я перед Арти на колени и обнимаю его. — А хочешь жить со мной? Ты ведь любишь меня больше, чем его? Да? Какой же ты милашка!

— Повторяю в который раз: моя собака терпеть тебя не может. Мне приходится обещать ему вкусняшки, лишь бы согласился поехать к тебе.

Я с недоверчивым фырканьем поднимаюсь на ноги и принимаю от него бумаги.

— Спасибо, что не поленился привезти.

— Угу… — задумчиво мычит Маркус, не зная, что сказать дальше.

Я же до одурения рад, что он специально приехал проведать меня, пусть даже и из-за этих идиотских протезов, поэтому стою и буквально сияю от счастья, заставляя его и морщиться, и щуриться, и хмуриться. Маркус ненавидит физические проявления чувств, но я от него просто так не отстану. И мало ему не покажется. Сегодня я прямо-таки искупаю его в своей любви.

— Проходи, садись, — предлагаю я.

— Идёмте скорее сюда, — машет рукой Арья. — Я тут прикупила какую-то интересную смесь.

С этими словами она достаёт из пакета бутылёк с кровью, смешанной с кровью и наверняка кровью же и приправленной. А я-то торопился запечь картофель! Дело в том, что моя сестра — вампир лишь наполовину, поэтому ей приходится питаться и кровью, и нормальной человеческой едой. Иногда это благо, а иногда и проклятие.

— Арья вызвалась помочь мне с ужином, но вся её помощь заключалась в том, чтобы стоять и смотреть, — объясняю я Маркусу, надеясь вызвать хоть немного жалости.

— Это потому что он готовит в сто раз лучше меня! — оправдывается Арья. — Как же я скучаю по тем временам, когда мы жили вместе. Теперь у меня из съедобного сплошные замороженные обеды.

— Вовсе не обязательно давиться полуфабрикатами. Я надавал тебе кучу рецептов, а ты их просто запихнула куда подальше и потом не смогла найти.

— Я же не виновата, что в моём шкафу чёрная дыра! — восклицает она, передавая бокал Маркусу. — Вот, попробуйте.

— А почему так странно пахнет? — осторожно нюхает тот кровь.

— Понятия не имею, — отвечает Арья.

— Какой… оригинальный вкус, — произносит он, сделав глоток.

— А разве обычная человеческая кровь, безо всяких добавок, не самая… вкусная? — удивляюсь я.

— Да, но со временем она надоедает, — признается Арья.

— Вам же… чуть больше двадцати, верно? И вы уже так пресытились? — спрашивает Маркус скептически.

Дампиры живут меньше, чем вампиры, но всё равно дольше, чем обычные люди. Арье предстоит потреблять кровь ещё много-много лет.

— Я… Я довольна проблемная этом плане, — хихикает Арья. — Выросла настоящей привередой.

— В детстве она питалась только свежей кровью, поэтому ей было тяжело переходить на пакеты, — объясняю я, зорко следя за картофелем в микроволновке.

— Тогда понятно, — кивает Маркус. — Когда закон только вступил в силу, очень многие сталкивались с такой проблемой. Помню, как сам страдал без свежей крови.

— Ага… Пару раз я даже напала на Финна, когда отучалась.

— У неё были такие голодные и бешеные глаза! Я сразу подорвался с места и с криками побежал за Орином. Зато нам будет что вспомнить в старости.

— Это уж точно, — поддакивает Маркус.

Достав свинину из духовки, мы с Арьей накрываем на стол. Я усаживаюсь рядом с Маркусом, и Арти немедленно пристраивается между нами, гордо возвышаясь над столом.

— Он очень любит, когда я ем с людьми, — говорит Маркус, пытаясь отогнать пса. Но тот превратился в статую и наотрез отказывается двигаться с места.

— Пусть остаётся, — разрешаю я.

— Он уже залил слюнями весь стол.

— Ничего страшного, он под наклоном, так что пострадаешь только ты.

Маркус отдёргивает руку, но слишком поздно: рукав уже успел угодить в лужицу.

— Артемус! Место!

Собака неохотно подчиняется. Я опускаю взгляд на свою тарелку и понимаю: нужно было приготовить блюдо, не требующее нарезки. Маркуса не должно было быть здесь, и мне не по себе от того, что Арье придётся нарезать для меня мясо в его присутствии. Это, конечно, глупо. Раньше он никогда не обращал внимания на такие вещи и начинать явно не собирается. Но я всё равно чувствую себя неуютно.

— Порезать тебе? — предлагает вдруг он.

Я быстро мотаю головой.

— Нет, спасибо, Арья порежет, — отвечаю я, красноречиво глядя на сестру, застывшую с вилкой у открытого рта.

— А… Да, прости, я забыла, — виновато отвечает она.

— Мне нетрудно, — возражает Маркус и подвигает к себе мою тарелку. Я изо всех сил стараюсь не смущаться, но тут он внезапно принимается резать мою свинину на мелкие кусочки, размером не больше горошины.

— Если уж резать, так резать, — произносит он с коварной ухмылкой.

— Почему ты всё время обижаешь меня? — возмущаюсь я. — А я ведь всегда отношусь к тебе с добротой и уважением!

— Интересно, а другим ты тоже столько же врёшь? — смотрит он мне прямо в глаза, с протяжным скрежетом разрезая и без того малюсенький кусочек напополам.

— Ой, он тот ещё врун, — вставляет Арья. — Например, сегодня сказал мне, что я оделась, как бомжиха.

Маркус поворачивается к ней и окидывает оценивающим взглядом.

— Вы очень хорошо выглядите.

— Спасибо, — отвечает Арья, даже немного покраснев.

— Ну и кто теперь врун? — ехидно спрашиваю я.

Та свирепо зыркает на меня в ответ.

— Ладно, ты закончил кромсать мою еду? — решаю я проигнорировать сестру и обратиться к Маркусу.

— А сам как думаешь? Боюсь, на то, чтобы порезать мясо на кусочки, подходящие по размеру твоему крошечному тельцу, может уйти вся ночь.

— Так вот зачем ты его крошишь! Теперь-то всё ясно... А ну отдавай тарелку!

— Терпение, человек, — говорит Маркус, продолжая резать.

— У него его нет и никогда не было. Сомневаюсь, что он даже знает, как это пишется, — подливает масла в огонь Арья.

— А вот и знаю. В-ы з-л-ы-е. И кто вообще тебя пригласил?

— Я сама себя пригласила, чему несказанно рада. Свинина просто божественная!

— Правда? — кошусь я на свою тарелку. — Надеюсь, и я когда-нибудь смогу её попробовать!

Маркус натыкает на вилку кусок нормального размера и отправляет себе в рот.

— Хм. Удивительно, но и впрямь вкусно.

— А тебе не станет плохо от мяса? — спрашиваю я.

— От маленького кусочка ничего не будет, — уверяет он, покончив, наконец, с нарезкой. — Тебе помочь с едой? Где твой стульчик для кормления?

Арья разражается громким хохотом. В прямом смысле — хохотом, заставляя меня чувствовать себя в меньшинстве, окружённым, но не сломленным.

— Маркус, ты мне нравишься, — похлопывает она его по руке. — Ты такой уморительный! Обычно мне приходится сидеть и издеваться над моим братом в полном одиночестве, но с тобой получается гораздо веселее!

Воспользовавшись заминкой, я отбираю у Маркуса свою тарелку.

— Да уж, за это благодарить я тебя точно не буду.

— Я б на твоём месте тоже не стал, — ухмыляется тот. — Но мне понравилось, а это, в общем-то, самое главное.

— Видишь, с кем мне приходится работать! — жалуюсь я Арье.

— С красивым и обходительным джентльменом. Я даже немного завидую. Знаешь, с кем приходится работать мне? Со Стефани, где «С» — это «сучка».

Я уныло кошусь на свою измочаленную еду и понимаю, что из-за всего этого балагана совсем перестал ощущать неловкость. Маркус, несмотря на то, что постоянно пытается сбежать, знает, как отвлечь меня от дурных мыслей. И он уже не в первый раз поступает так. Неужели ему не плевать? Он ведь даже сказал, что ему нравится моя готовка: небо и земля по сравнению с Маркусом, что я встретил несколько месяцев назад. И у меня нет ни малейшего ощущения, что он меня жалеет. Скорее, наоборот.

Секундочку… Мне известно, что вампиры в принципе могут употреблять небольшие количества человеческой еды, но вот усваивать — нет. Орин же, будучи истинным вампиром, иногда добровольно ест нормальную пищу. А Маркус только что сам захотел попробовать мою свинину и даже сказал, что ему понравилось… Либо он врёт, потому что обычному вампиру по вкусу лишь кровь, либо…

Он истинный?

Истинных вампиров не обращали, они не умирали и никогда не были людьми. Считается, что истинные уже родились вампирами, но никто не знает, как это возможно, ведь подобного не случалось уже несколько сотен лет. Оставшиеся в живых как раз примерно такого возраста. Никаких исторических свидетельств об этом тоже не сохранилось. Я спрашивал Орина, но он сам знает лишь то, что родители отказались от него при рождении из-за «противоестественной природы». Если Маркус тоже истинный, то он гораздо могущественнее обычного вампира, и, естественно, старше Брукса. Но самое важное — он способен есть человеческую еду.

— А знаешь, чем он занимается на работе? — говорит Маркус, возвращая меня обратно в реальность. — Просто сидит и таращится на меня. А потом я нахожу везде записки «М. сердечко Ф.» Гадость.

— Я просто наблюдаю за тобой, пытаясь понять, что ты за фрукт, — прищуриваюсь я. И это, кстати, правда.

— Он у нас социально-неприспособленный. Ты уж его прости, — вздыхает Арья.

— Всё, я умываю руки. Вы просто созданы друг для друга. А я забираю себе собаку.

Арти, словно почувствовав, что о нём говорят, подходит ко мне и заглядывает прямо в глаза, справедливо предположив, что, как новый сосед, я должен делиться с ним едой.

Покончив с ужином, мы с Арьей убираем со стола, после чего та уходит домой. Маркус, Арти и я остаёмся втроём.

— Вы с Арьей были бы неплохой парой. Она ведь не человек, — выпаливаю я неожиданно для самого себя. Может быть, подсознательно мне хочется услышать, что скажет Маркус. А может быть, я действительно так считаю.

— Да ладно? А ты уже сдался? — отрывается тот от бумаг. — Она и впрямь красивая.

Он явно не воспринимает мои слова всерьёз, и это немного напрягает.

— Я не собираюсь никому навязываться. Особенно, когда этот «кто-то» на десять сантиметров выше меня, в несколько раз быстрее, да ещё и с клыками.

— Мне кажется, я выше тебя гораздо больше, чем на десять сантиметров. Или ты имеешь в виду, когда я сижу, а ты стоишь?

— Ну вот как раз: ты 190, а я 180.

— Мечтать не вредно, — фыркает тот.

Маркус медленно склоняясь вперед и окидывая меня осуждающим взглядом. Лицо его, приходящее ко мне во снах, как всегда, так прекрасно, что аж бесит.

— Ждёшь, пока я скажу, что она не в моём вкусе? Скажу, что на всём белом свете для меня есть лишь ты один?

— Не. С этими мечтами уже покончено.

— Она и впрямь красивая, но не в моём вкусе.

— О-о-о, так значит, ты меня всё-таки любишь! — расплываюсь я в улыбке, едва не подпрыгнув до потолка от счастья.

— Человек, соберись и усади своё человечье тело обратно на стул. У нас ещё остались дела. И запомни, наконец: я не люблю тебя, а хочу съесть.

— Ммм, секси. Штаны снимать или оставить?

— Садись уже.

Я подвигаю свой стул как можно ближе к нему и присаживаюсь.

— В общем, мы мало что успели обсудить, но вот последние новости. Во-первых, к нам присоединились два полицейских из отдела по борьбе с внутренним терроризмом. И один из них тот ещё мудак. Вторая просто ходит за ним хвостом и улыбается чудовищное количество раз в день.

— То есть, нормальное количество раз?

— Угу.

— Ясненько.

— Для тебя приготовили отчёт, но ты и так уже всё знаешь, — говорит он, передавая мне бумаги. — А всё новое я тебе уже рассказал.

— Хорошо, — пробегаю я мельком по тексту. Там действительно нет ничего интересного. — Завтра я уже приду. Не переживай, отсутствие у меня руки ничем не помешает делу.

— Я и не переживал.

Сидя к нему так близко, я вновь невольно задумываюсь о вероятности того, что он истинный. Жаль, что сердцебиение нельзя увидеть... В конце концов, любопытство берёт верх, и я быстро прислоняю два пальца к его сонной артерии. Но Маркус аккуратно сдвигает их в сторону и закрывает шею рукой, до того, как я успеваю что-то понять. У обычных вампиров тоже есть пульс, по ритму сравнимый с человеческим; пульс истинных же такой слабый, что почти не прощупывается.

— Это потому что я попробовал твою свинину? — спрашивает он.

— И да, и нет. Все тебя уважают. Даже Орин, который истинный, а значит, ты очень стар. Но это я уже знал, а сегодня начал подозревать, что ты сам истинный.

— А если и так, то что это меняет? — произносит Маркус явно изумлённо, что само по себе удивительно, ведь обычно его эмоции не так-то легко прочитать.

— Раз ты можешь есть человеческую еду, то на следующем свидании отведёшь меня в ресторан получше.

Он фыркает, но убирает руку, и я прижимаю пальцы прямо под челюстью. Даже с моими навыками оказания первой помощи нащупать его пульс не так-то просто. Когда же мне, наконец, это удаётся, то смысл считать удары уже отпадает. Сердце Маркуса бьется слишком медленно, даже медленнее, чем я предполагал. Значит, он гораздо старше. И смертоноснее.

— Хм.

Он подхватывает мою руку своими тёплыми пальцами.

— Обычно я никому об этом не рассказываю. Предпочитаю, чтобы меня уважали не из-за происхождения, а из-за возраста.

— Понятно.

Мне действительно понятно. Социальные взаимоотношения между вампирами всегда меня интересовали, поэтому я в во многом разбираюсь.

— И ты, пожалуйста, тоже никому не рассказывай.

— Никому не рассказывать, что я тебя полапал? — оскаливаюсь я так широко, что позавидовал бы любой маньяк.

— Ты меня не лапал.

— Я полапал твою шею, и мы оба знаем, что тебе понравилось.

Его бровь медленно ползёт вверх.

— Нет.

— Не понравилось? Ну вот, ты меня расстроил!

Сам не понимаю, почему так обожаю дразнить этого бедолагу. Наверное, потому что он делает вид, будто ему неприятно. Но мне-то известно, с каким нетерпением ждёт он наших маленьких перепалок. А, может, и не ждёт.

— Отлично. Я готов плясать от счастья, когда ты расстраиваешься.

— Какой же ты всё-таки злой! — возмущённо шиплю я.

— Знаю, — отвечает явно довольный собой Маркус.

— Это-то я в тебе и люблю.

— Ладно, пойду я… — качает тот головой. — Пока ты ещё что-нибудь не наговорил.

— Точно? — хихикаю я. — Я могу полапать тебя и за другие места.

— Спасибо, но я вынужден отказаться.

— Ну, так неинтересно.

— Я вообще скучный вампир.

— Хорошо, — притворяюсь я разочарованным. — Раз не хочешь, чтоб тебя лапали, то можешь идти!.. Хотя, погоди-ка, у меня есть ещё одно предложение.

— Ох, чую, я об этом пожалею, но всё же… Какое? — щуриться Маркус.

— Хочешь полапать меня?

— Вот ведь знал же, и всё равно спросил! — протяжно вздыхает тот.

— Ты само очарование! Нет, правда! — встаю я с места и принимаюсь укладывать бумаги.

Его хмурый видок как никогда далёк от очаровательного.

— Ура. Всё, я пошёл, пока ты снова не сказал то жуткое слово.

— Хорошо, хорошо! — провожаю я его до двери. — Увидимся завтра на работе. Обещаю никому не рассказывать, что полапал тебя.

Маркус так спешит избавиться от меня, что захлопывает дверь прямо перед моим носом, совершенно забыв про своего пса. Спустя секунду он вспоминает о нём и пытается зайти обратно, но слишком поздно: я уже опустил задвижку.

— Наконец-то мы будем жить, мой щеночек! — чмокаю я Арти в лоб под пристальным взглядом Маркуса из-за стекла. — О нет, за нами подглядывает какой-то извращенец! Кошмар!

— Верни мою собаку, — пытается он рыкнуть, но из-за двери все шумы звучат слишком глухо.

Я старательно прячу Арти за спиной, что, в общем-то, бесполезно с его размерами.

— Какую собаку? Я никого не видел, — демонстративно задёргиваю я штору.

— Я разрешу тебе ещё раз полапать меня, — произносит он бесцветным голосом.

Я моментально распахиваю дверь.

— Беги, Артемус, беги! — кричит Маркус, и тот срывается с места и радостно бежит за своим улепётывающим хозяином.

— Ах вы предатели! — ору я им вслед. — Ты же обещал, что дашь себя полапать!

К счастью, соседей нет дома, и никто не слышит мои вопли отчаяния.