Глава одиннадцатая

Финн

Приехав на работу, я сразу же понимаю, что что-то не так. А потом и вижу, что именно. По офису с важным видом и гордо поднятой головой вышагивает вампир, светящийся высокомерием. От Маркуса всегда исходит властность, но этот чересчур старается. И мне это не нравится. Более того, подсознательно я как будто бы опасаюсь его. Это уже совсем ни в какие ворота: вампиры всех калибров давно стали для меня обыденностью.

Решив, что умнее всего будет как можно незаметнее проскочить мимо, я бочком проскальзываю в комнату. Однако незнакомец тут же замечает меня.

— Эй, человек. В туалете что-то пролили. Иди и убери, — приказывает он.

— Не волнуйтесь, скоро придёт уборщик и всё приберёт, — отвечаю я учтиво, изо всех сил пряча от него руку, точнее, её отсутствие. Рукав моего пиджака опять набит тряпками, а манжета заправлена в карман. Уотсон до сих пор не отдаёт протез, хотя я уже всеми правдами и неправдами соблазнял его. Даже попытался надавить на жалость и разрыдаться, но тот быстро раскусил мой хитроумный план и сказал, что водой, набрызганной на лицо, и соплями, как у трёхлетнего ребёнка, его не пронять.

— Тогда выметайся отсюда. Тебе здесь не место.

Внутри меня всё закипает, но голос разума подсказывает, что этот вампир способен превратить мою жизнь в сущий ад. Я спешно добираюсь до стола и молча сажусь на место напротив Карсина.

— Карсин, — шепчу я.

Тот делает вид, что не слышит.

— Карсин?

По-прежнему игнорирует.

— Карсин!

— Ну что? — брюзжит он, отрываясь от компьютера.

— Я думал, что ты козёл, но потом встретил его, — указываю я на вампира, не успев заметить, что тот как раз прожигает меня взглядом.

— Меня он тоже бесит, но не так сильно, как твоё улыбающееся лицо,— рычит Карсин.

— О-о-о, так, значит, ты любуешься моей улыбкой. Какая прелесть.

— Всё. Тебе конец, — щурится тот. — Он идёт за тобой… Блин, Брукс его перехватил. Почему каждый раз, когда тебя хотят съесть, кто-то обязательно прерывает всё веселье?

Мне нравится, что Карсин больше не ненавидит меня, хотя и под страхом смертной казни не признаётся в этом.

— Кто тут ест человека? Я как раз прихватил соус барбекю, — подвигает Маркус свой стул ближе ко мне.

— У меня такое чувство, будто здесь проходит конкурс «Кто отберёт у Финна побольше стола», — ворчу я.

— Финн? — переспрашивает Карсин, словно впервые слышит моё имя. — Ааа… Zaraza.

— Что здесь делает человек? — прерывает нас крик нового вампира.

Брукс несколько удивлённо смеряет его взглядом. Все остальные в офисе уставляются или на меня, или на этого мудака.

— Хэйз? Он детектив и напарник Чёрджа.

— Это что, розыгрыш? Я не собираюсь работать с человеком, — морщится вампир.

— Вам и не нужно. С ним работает Чёрдж. Детективы, жду всех в десять на собрание. Представлю вас агентам.

Брукс удаляется к себе в кабинет. Незнакомец по пятам идёт за ним, а его напарница, симпатичная вампирша, уныло ползёт следом. Новенький явно привык устраивать скандалы на пустом месте.

По дороге в зал для собраний я на всякий случай держусь ближе к Маркусу и на месте тоже сажусь рядом с ним. Дождавшись, когда все устроятся, Брукс и два вампира проходят в центр.

— Это агент Рен, — говорит он, указывая жестом на мудака. — А это агент Смит.

Женщина приветливо улыбается и кивает. Агент Рен явно главный из них двоих и хотел бы подмять под себя и нас.

Весь следующий час он переливает из пустого в порожнее, рассказывая то, что мы и так уже знаем, причём не понаслышке. Потом принимается гаркающим голосом раздавать всем команды. Очередь доходит до меня.

— Человек, — скривившись, произносит Рен после секундного раздумья. — Вот тебе бумаги. Разложи их в алфавитном порядке. Надеюсь, алфавит ты хоть знаешь.

— Конечно! Вроде бы… Врать не буду, часть с «эл-эм-эн-оу-пи» у меня не всегда получается. Это вообще буквы? По звучанию больше похоже на «лимон».

Он прищуривается. От внезапного неприятного ощущения внутри меня всё холодеет, но отворачиваться я отказываюсь.

Маркус же, напротив, излучает раздражение.

— Хэйз — мой напарник. Он пойдёт со мной.

— Ты не…

Маркус резко сминает бумагу в руке, заставив пару присутствующих подпрыгнуть, а меня — немного возбудиться.

— Он идёт со мной, — рычит он на Рена, а затем поворачивается ко мне. — Я скоро вернусь, только сначала сбегаю вниз в лабораторию и кое-что спрошу. Пока меня нет, можешь, пожалуйста, отнести это на мой стол и забрать мои вещи?

— Конечно, — отвечаю я, забирая бумаги.

Сразу после собрания он исчезает. Меня же по пути в офис ловит Брайер.

— Прости, что мы так задержались в пятницу. Слышала, тебя ранили, — говорит она сочувственно.

— Спасибо, но всё уже в порядке. И не переживай, вы приехали, как только смогли.

Тут к нам присоединяется агент Смит.

— За всем этим ором Рена я так и не успела познакомиться с вами. Бейли Смит, — протягивает она руку.

Но мне нечем её пожать. В одной руке зажаты бумаги Маркуса, а второй просто нет. Я украдкой оглядываюсь по сторонам, ища свидетелей этого неловкого момента, но в зале остались лишь Карсин и Рен. Карсин что-то печатает на ноутбуке, а Рен уставился в телефон.

— Простите, я… я повредил руку, — говорю я.

— Не ври, — встревает Рен, поднимая голову от телефона. — Я смотрел твоё дело. Калека пытается угнаться за вампирами? У тебя нет руки и ноги, и ты всё равно думаешь, что можешь работать здесь?

До меня мгновенно доходит, почему мне так не по себе в присутствии Рена.

Его взгляд. Он напоминает мне тот, каким смотрел на меня он.

К горлу немедленно подступает тошнота. Это не он. Конечно, это не он, но почему я тогда так реагирую? Дышать становится всё труднее. Чушь, глупость, чушь. Он — служитель закона и не станет нападать просто так.

— Отстань от него, — произносит Карсин со своего места.

— Ты говоришь со старшим, поэтому проявляй уважение, — презрительно бросает Рен.

Карсин убирает ноутбук и подходит к нам.

— Я уважаю и своего коллегу, поэтому прошу оставить его в покое.

Рен делает шаг вперёд и проворачивает какую-то свою вампирскую штуку, от чего Карсину приходится безвольно отойти в сторону. Но я рад, что он хотя бы попытался заступиться за меня.

— Я не собираюсь это выслушивать, — заявляю я твёрдо и иду к двери. Но Рен вдруг хватает меня за раненое плечо, с силой разворачивает к себе, заставив поморщиться от боли, и прижимает к стене.

— Кем ты себя возомнил, раз говоришь со мной так неуважительно, человек?

Я инстинктивно хватаю ртом воздух. Раз, два. Ощущение, будто это он навис надо мной. Нужно бежать, я знаю, нужно бежать, но тело больше не слушается. Те же глаза. Тот же взгляд. Лицо этого козла расплывается, и я внезапно вижу перед собой его. Страх накрывает меня с головой, и я проваливаюсь в бездонную бездну.

Маркус

Из зала для собраний доносится какой-то странный шум. Половина моего подразделения тоже почему-то до сих пор не вышла. Я быстро шагаю в ту сторону и на полпути неожиданно чувствую страх Финна.

Почему он боится? Финн никогда не боится. Кроме того случая у него дома.

В три прыжка преодолев оставшееся расстояние, я влетаю в комнату и вижу, как Рен прижал его к стене. Во мне что-то щёлкает. Он не причиняет ему видимой боли, и Финн может с лёгкостью вырваться, но тот явно специально запугивает его.

И Финн боится.

Меня тут же переполняет дикая ярость от того, что этот мужчина смеет трогать Финна. Как смеет он даже смотреть на Финна? Он — мой, и я уничтожу любого, кто хотя бы подумает о том, чтобы коснуться его.

Я бросаюсь вперёд и дёргаю вампира за шиворот, затем хватаю за глотку и впечатываю в стену.

— Он мой, — рычу я, подняв Рена над полом. — Не смей его трогать, или я оторву твои грязные руки. Финн мой напарник и работает вместе со мной. Не пытайся приказывать ему. И даже не смотри в его сторону, если не хочешь, чтобы я лишил твоё уродливое лицо глаз. Ты всё понял?

Рен на века моложе меня: он ничего не сможет сделать.

— Я… я твой начальник, — хрипит он, будто всерьёз считает, что какая-то бумажка сможет меня остановить.

— Ты и имени своего не вспомнишь, когда я с тобой разберусь.

— Л-ладно… Я понял, — покорно опускает он взгляд.

— Какого чёрта тут творится? — раздается голос Брукса позади нас.

— Убери этого мудака подальше от Финна, — швыряю я вампира в его сторону. — Если он хоть пальцем его тронет, я сдержу обещание.

Финн молча выскакивает в дверь, которую Брукс до сих пор держит открытой. Мне хочется схватить его и укрыть от посторонних глаз и… Я только что заявил, что он мой?

Ё-моё. Пожалуйста, пожалуйста, пусть этого никто не запомнит.

Я спешно прогоняю от себя эту мысль. Сейчас самое главное — найти Финна. Нужно убедиться, что он в порядке, а потом уже думать о всяких сказанных мной глупостях.

Пригнувшись, я подныриваю под вытянутую руку Брукса и вижу, как Финн забегает в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся кабинетом нашего босса. Я кидаюсь вслед за ним и как раз успеваю за секунду до того, как дверь захлопывается. Финн сползает на пол и делает глубокий вдох.

— Ты как? — спрашиваю я, опустившись перед ним на колени. — Не злись, что я так поступил. Я знаю, что ты думаешь, что можешь со всем справиться, я знаю, что ты можешь со всем справиться, я вовсе не обращаюсь с тобой, как со стеклянным. Я просто… увидел его и захотел разорвать на кусочки.

— Маркус, —  произносит он.

— Да? — отвечаю я, вдруг поняв, что тараторю одно и то же. Почему я тараторю? Почему рядом с этими человеком я вечно веду себя нелепо?

— Я не злюсь… честно говоря… Можно кое в чём признаться? — спрашивает Финн, взглянув на меня глубокими синими глазами.

— Конечно.

— Это было сексуально.

— Нет, не было, — щурюсь я.

— Было, — слабо улыбается тот.

— Не было. Чёрт возьми, Финн! Это не было сексуально. Знаю, меня никто об этом не просил, но какого хрена он позволяет себе тебя трогать?

— И… ты… ты назвал меня своим! — вспоминает Финн с сияющим видом.

— Нет, не называл!

Вот бы я действительно об этом забыл.

— А можешь повторить? Как ты такой примчался и хриплым эротичным голосом изрёк: «Он мой!»

— Ни за что на свете.

Его улыбка слегка увядает. Теперь мне кажется, что я расстраиваю его своим ярым отрицанием, но, возможно, дело вовсе не этом.

— Маркус, спасибо, что спас меня… Ненавижу, когда меня спасают, но я очень благодарен… за спасение.

— Боюсь только, я немного перестарался, — вздыхаю я.

— Ч-что? — поднимает он бровь. — Думаешь, хватать начальника за горло и поднимать в воздух — это «немного перестарался»? Серьёзно?

— Мне теперь не отвертеться, да?

— Ага. К тому же, я возбудился, — выдаёт он.

— Нет, — вновь щурюсь я.

— Ну а теперь, раз я твой…

По крайней мере, он снова издевается надо мной. Потому что когда Финн погружен в себя, я переживаю за него гораздо сильнее, чем мне хочется.

— Нет.

Финн медленно подаётся вперёд до тех пор, пока я не начинаю ощущать дыхание на своих губах. Он явно надеется, что я преодолею эту короткую дистанцию и сольюсь с ним в поцелуе. А я, по правде говоря, сам не знаю, чего хочу. Ясно одно: он изо всех сил делает вид, будто не пришёл в панический ужас, когда Рен прижал его к стене. Но откуда такая реакция? Столкнувшись с ордой одурманенных вампиров, Финн не моргнул и глазом, но сейчас… Что он скрывает? Что прячет за шутками и легкомыслием?

— Иии… в этом немом поединке Финн всухую всасывает — комментирует он, по-прежнему обжигая дыханием. Взгляд мой вновь падает на его губы.

— Странно, я вампир и обычно это моя прерогатива.

Он расплывается в улыбке, на этот раз куда более искренней, и, наконец, смиряется, со вздохом прислоняясь лбом к моему плечу.

— Ты мне нравишься. Ты забавный.

— Меня ещё никто не называл забавным.

Я протягиваю руку, чтобы обнять его, но на полпути останавливаюсь. С моей стороны будет нечестно постоянно ему отказывать, но действиями давать надежду.

— Это потому что ты до сих пор не встречал правильного человека.

Я сдаюсь и аккуратно приподнимаю его лицо за подбородок.

— Тебе нужно найти себе более подходящего партнёра, — говорю я, глядя ему прямо в глаза.

Бровь его тут же взлетает верх, и я знаю, что Финн сейчас пошутит. И как только я научился предугадывать его желания по одному лишь виду?

— Да? А ты разрешишь? Помнится, совсем недавно ты заявил всем в офисе, что я твой.

Разрешу ли? Разрешу ли я какому-нибудь другому мужчине забрать у меня этого мелкого, презренного и тщедушного человечишку? Снять с него одежду, и трогать, и целовать, и трахать?

— Ты опять скорчил такое лицо, как будто у тебя запор.

— А ты опять человек, и бесишь меня, и воняешь черникой.

— Сестра пару раз брала мой плащ.

В дверь раздаётся стук, и я тут же одёргиваю руку, словно только сейчас осознал, что касаюсь его.

— Смотри больше никуда не лезь, — тыкаю я Финна пальцем, которым только что гладил его лицо. — Спасать  я тебя больше не буду.

— Твои угрозы, как всегда, восхитительны, — ухмыляется тот.

Я поднимаюсь на ноги и открываю дверь. За ней стоит Брукс, который, заметив, что Финн сидит на полу, отталкивает меня  в сторону и спешит к нему. Тот пытается встать, но Брукс усаживает его обратно.

— Ты в порядке? Карсин сказал, что видел, как Рен схватил тебя за больную руку, — говорит он, немедленно начиная раздевать Финна.

— Что? — рычу я. — Если бы я знал, то точно сломал бы ему что-нибудь.

— О-о-о. Иди же, побей его ещё раз, — отвечает Финн, пытаясь отмахнуться от Брукса.

— Я никуда тебя не пущу, пока не осмотрю руку, — хватает тот его за левое плечо.

— Да боже ты мой! Я никак не могу заставить Маркуса раздеть меня, а с тобой всё в точности наоборот.

Брукс наконец-то расстёгивает его рубашку и стаскивает вниз рукав. Вдоль предплечья тянется уже заживающий порез. Швы тоже на месте.

— Видишь? Всё нормально.

— Хорошо. Теперь мне нужен твой отчёт о случившемся. А тебе, Чёрдж, придётся встретиться с начальником Рена. Он утверждает, что ты напал на него без причины.

— Да ладно? — зыркаю на него я. — Мне придётся страдать хернёй на какой-то тупорылой встрече, пока с делом твориться полный бардак? На это мы потратим драгоценное время?

— У нас нет выбора, — вздыхает Брукс.

— Что за хрень, — рычу я. — Держи этого мудака подальше от Финна, или я сам об этом позабочусь.

— Не кипятись хотя бы на встрече. Будь умнее и думай, что говоришь.

Я рассеянно оглядываюсь на Финна, всё это время пристально наблюдающего за мной.

— Со мной всё будет хорошо. Обещаю.

Но у меня всё равно нет ни малейшего желания оставлять его. Я с удивлением понимаю, что мне приходится прилагать немалые усилия, чтобы открыть самую обычную дверь и уйти прочь.

Финн

Закончив допрос с пристрастием, Брукс отпустил меня с миром, приказав работать пока с Карсином или ДеГрэем. К ним я и направился, по дороге размышляя, когда вернётся Маркус.

— Эмм… Спасибо, — благодарю я Карсина.

— Я ничего не сделал, — поднимает тот взгляд от бумаг.

— Ещё как сделал.

— Ну ты же moj zaraza.

— Не имею ни малейшего представления, что это значит.

— Это значит, что ты меня достал.

— Да, но на этот раз ты что-то добавил.

— Ничего я не добавлял.

Я подозрительно кошусь на него. Тут на стуле проезжает улыбающийся ДеГрэй и врезается в Карсина.

— Мне уже всё рассказали. Не знал, что ты теперь, оказывается, нравишься Карсину, — говорит ДеГрэй, тыкая его пальцем в щёку.

— Пошёл ты, — огрызается Карсин, шлёпая коллегу по руке, от чего тот лишь шире ухмыляется.

— Всё только и болтают о том, что сделал Чёрдж. А ты бы мог сделать такое ради меня, а, Карсин? — дразнит его ДеГрэй.

— Я тебя терпеть не могу, так что скорее бы, наоборот, помог, — отвечает тот с вызовом.

ДеГрэй хихикает, а я вдруг замечаю, что Карсин немного покраснел. Карсин. Покраснел. Тот самый Карсин, что обещает съесть меня с самого первого дня. Интересно, а ДеГрэй заметил?

В общую кучу-малу въезжает Брайер, толкая его ещё ближе к Карсину.

— Почему никто не снял видео? Хотела бы я лицезреть, как Чёрдж угрожает этому чудаку на букву «М».

Честно говоря, я сам удивлён не меньше их всех. Почему Маркус поступил именно так? Он ведь с таким же успехом мог просто сказать Рену отвалить, или увести меня, а потом нажаловаться начальству. Но Маркус предпочёл зайти куда дальше. Настолько далеко, что поднял вампира на полметра над землей и принялся кричать о том, что я — его.

Он поступил так ради меня. Но почему?

— Пока Маркус не вернётся, я помогу вам… В общем, налетай! Кому я нужен?

— Не мне, — бурчит Карсин.

— Похоже, что Карсину, — вновь задирает его ДеГрэй.

Я проработал с Карсином до обеда, пока, наконец, не вернулся Маркус. Он выглядит раздражённым, а Рен — взбешённым, так что непонятно, кто и в чём победил.

— С возвращением, — подхожу я к нему. — Ну вот, тебя отшлёпали по попке, а я всё пропустил.

— Видео выпустили! — перебивает меня чей-то крик.

Все знают, что за ролик имеется в виду. Мы несколько дней ждали, пока Грейди выпустит видео, на котором певица Мэл нападает на ныне покойную женщину. Предполагалось, что он выложит его тем же вечером, но по какой-то причине выпуск задержался. Может быть, они решили немного понаблюдать, как мы изо всех сил стараемся сохранить хоть какое-то подобие мира между вампирами и людьми?

Мы бросаемся к экрану, на котором появляется изображение женщины, падающей на сцену, и вампиров, кидающихся к ней. На моменте, где я усыпляю певицу, видео переключается на другую камеру, скорее всего, находящуюся в руках у сообщника Грейди.

— Где его выложили? — спрашивает подбежавший Брукс.

— На частном веб-сайте. Придётся сносить его полностью, но уже всё равно слишком поздно: репосты так и летят, — отвечает Карсин, внимательно смотря за действиями на мониторе.

— Нельзя сидеть сложа руки. Нужно что-то придумать, — говорит Брукс.

Остаток дня мы проводим в страшной суете, пытаясь разобраться одновременно с роликом, с общественностью и с расследованием. Из-за отсутствия зацепок толком ничего не удаётся, и в итоге нас лишь обвиняют в некомпетентности и бездействии. С Маркусом я так и не пересёкся.

На парковке его машины тоже нет. Но мне нужно поговорить с ним. Точнее, побесить, но разве ж это новость?

Поколебавшись пару секунд, я достаю телефон и посылаю сообщение с просьбой прийти к нему. Ответ приходит почти сразу.

Кусака Клыковски: «Зачем?»

Я: «Чтобы достать тебя и пообниматься с Арти».

Кусака Клыковски: «Ладно».

Я: «Ты как будто бы не рад».

Кусака Клыковски: «Не хочу, чтобы наши отношения строились на лжи. Тебе лучше знать своё место».

Я: «Какой же ты всё-таки благородный».

Кусака Клыковски: «Как ты умудряешься задирать меня даже по СМС»?

Я: «Талант».

Жаль, что он не видит, под каким именем я его сохранил.

Подъехав к его дому, я направляюсь прямиком ко входу, откуда уже слышится тявканье и царапанье Арти. Маркус открывает дверь, и тот едва не сбивает меня с ног от радости.

— Артемус, успокойся, — говорит Маркус. — Ты живой?

— Ага, — треплю я пса за ушами. — Он просто рад меня видеть.

— Вы только вчера с ним виделись. И ему пора бы научиться хоть какой-то дисциплине, — оттаскивает он от меня Арти.

— Ты просто завидуешь.

Маркус ворчит что-то о том, что он ничуть не завидует, и проходит в гостиную. Я скидываю плащ на кресло и сажусь рядом с ним.

— Как прошла встреча? — спрашиваю я, подобрав ноги на диван, чтобы усесться к нему лицом.

— О Господи, —  стонет одновременно мучительно и раздражённо готовый взорваться Маркус. — В общем, мы типа созвонились по Скайпу. Сначала мне пришлось рассказывать, что я видел, потом тот мудаковатый босс попытался встать на сторону Рена, потому что ты «обычный человек» и «людям не место в ПВП». Затем вмешался Брукс и объяснил, что вообще-то никаких писаных правил и законов касательно этого не существует, и что он планирует взять тебя на постоянку.

— Да? — спрашиваю я удивлённо.

— Тогда этот босс отчитал Рена за нападение на тебя, но ничего более, потому что тот якобы не причинил тебе физического вреда, хотя Брукс утверждал обратное. Короче говоря, всё ограничилось воспитательной беседой и наказом больше никогда не нападать на тебя. А мне он чуть дырку в голове не сделал за то, что я не обратился к вышестоящему руководству, а предпочёл взять дело в свои руки. Потом спросил, как я поступлю, если такая ситуация вновь повторится, и я ответил, что если Рен настолько тупой и коснётся тебя хоть пальцем, то я оторву ему руки и засуну ему же в жопу. И потом — боже мой! — мне пришлось сидеть и выслушивать лекцию на тему «нельзя отрывать руки начальству», и он не мог сказать «жопа» и говорил «анус», и вообще был похож на идиота. И все эти «обращайтесь к вышестоящему руководству, бла-бла-бла», «у меня маленький член, бла-бла-бла» так доконали меня, что я просто молча уставился на него. В конце концов, ему стало совсем неуютно, он сказал, что я великолепный работник и пожелал хорошего дня.

Меня весь его рассказ почему-то делает бесконечно счастливым.

— Значит… Ты просто потопал ногами, поугрожал, и все смирились с твоей выходкой?

Он склоняется вперёд и берёт моё лицо в руки.

— Так всё и было. Ты единственный, кто не слушает, когда я «топаю ногами и угрожаю». И это наводит на мысль, что у тебя с головой не всё в порядке.

Я с улыбкой подаюсь ближе. Он не отстраняется. Честно говоря, я не имею ни малейшего представления о том, что он хочет сам или может позволить мне. Маркус всегда даёт лишь крошечную слабину своим убеждениям или разрешает делать лишь толику того, чего я хочу. Всего этого недостаточно, чтобы его стены рухнули. А мне грезится, как он хватает меня, целует и говорит, что хочет.

— Чего ты хочешь, Маркус?

Он переводит взгляд с моих губ на глаза.

— Тебе интересно?

— Конечно.

— И ты послушаешься?

Я задумываюсь.

— Скорее всего, нет.

— По крайней мере, ты честен.

— Я честен всегда и во всём.

Он фыркает.

— Хорошо, что ты хотя бы очаровательный.

— Значит… ты считаешь меня очаровательным.

— Все так считают.

Я опять задумываюсь.

— Только не Рен.

— Все, кроме Рена, считают тебя очаровательным.

— А я, может быть, хочу быть сексуальным. Очаровательный — это больше про щенка.

— Я считаю сексуальными лишь тех, с кем хочу заняться сексом.

Я приближаюсь ещё на пару сантиметров. Маркус по-прежнему не двигается, но и не отпускает меня. Взгляд его вновь на секунду опускается на губы, а затем возвращается на глаза, уже совсем решительным и непреклонным.

— Ты во всеуслышание заявил, что я твой, — напоминаю я.

— Заявил! Ты мой в той же степени, что и Артемус. Он тоже мой, но я не хочу с ним спать.

Услышав своё имя, Арти просовывает голову между нами, словно пытаясь понять, в какие такие странные гляделки мы играем.

— Понятно?

— Понятно, — усмехаюсь я. — Чего уж тут непонятного. Короче, я сдаюсь. Но мы же можем хотя бы дружить, да?

— Сдаёшься? — щуриться он.

— Сдаюсь, — пожимаю я плечами. — По-моему, уже ясно, что я не привлекаю тебя как мужчина. Ты сказал, что я очаровательный, назвал своей собакой и вообще разбил мне сердце.  Но так и быть, я тебя прощаю и предлагаю остаться друзьями. — Я вскидываю руку и драматично падаю назад, повалившись головой на подлокотник, а чтобы здоровая нога не затекла в таком положении, складываю обе ступни ему на колени. — Пардон, если у меня воняют ноги… Точнее, нога.

— Не очень-то красиво.

— А всё, я больше не буду красивым. Поезд ушёл. Теперь тебе придётся иметь дело с некрасивым Финном, — отвечаю я, приподнимая ступню. — Понюхай, сильно воняет?

— И некрасивый Финн хочет, чтобы я нюхал его ноги? — хватает он меня за лодыжку. — Я и оттуда всё прекрасно чувствовал.

— Ах да! Точно, точно. Ты же супер-нюхач, прям как собака. Мой глупый человеческий умишко вечно всё забывает.

— Ты же знаешь, что я уважаю твой интеллект, — замечает он, всё также держа мою ногу.

Я смотрю на него с вызовом.

Он смотрит в ответ.

Я продолжаю смотреть.

И он продолжает.

К нам подключается Арти.

Арти запутался, на кого смотреть.

— Ты футфетишист что ль? Сидишь и обнимаешься с моей ступнёй. Это потому что она одна?

Он дёргает меня за лодыжку, стаскивает с подлокотника и молниеносно наваливается сверху, придавив к дивану своим телом.

— И почему из этого рта постоянно вылетает всякая чушь? — проводит он пальцем по моим губам.

— Нижайше прошу прощения, но мой крохотный человеческий умишко не в состоянии понять значение столь важного вопроса. Можешь, пожалуйста, перефразировать его глупыми людскими словечками, чтобы слабенькие человеческие ушки расслышали и передали информацию в крохотный человеческий умишко?

— Я могу укусить тебя, — вцепляется он в мои волосы. — Могу убить за пару секунд. Ты слишком мне доверяешь.

— У тебя не хватает яиц даже поцеловать меня, хотя явно хочешь, так что об остальном я точно не переживаю.

— Ох уж этот твой рот.

— Мне извиниться? — ухмыляюсь я, зная, что он привык лишь к уважению. — Показать горло?

— Извиняйся.

— Хмм… Извини, я передумал.

Он резко тянет меня за волосы, обнажая глотку, дотрагивается губами до шеи и аккуратно присасывается к коже. На мгновение я задумываюсь, что почувствую, если Маркус пустит в ход клыки. Когда мной кормилась сестра, я ничего особого не ощущал, но после него меня ещё никто не кусал. И он специально делал мне больно. Маркус же, я уверен, несмотря на всю свою показную жестокость, никогда меня не обидит. Медленно оторвавшись от моей шеи, он прижимается ко рту. Я протягиваю руку к его лицу, но тот ловит меня за запястье и возвращает её на диван. И даже в таком положении я упрямо дёргаюсь вперёд, пытаясь углубить поцелуй. Мне хочется больше, больше Маркуса. Тело горит, а в голове проносятся беспорядочные мысли. Я и радуюсь, и волнуюсь, и трепещу от того, что он, наконец-то, сдался, безумно желаю слиться с ним и боюсь, что в последний момент он отступит. Но всё это уносится прочь в тот самый миг, когда язык Маркуса проскальзывает меж моих губ. А ещё через секунду — возвращается обратно. Маркус отстраняется.

Блин, блин, блин. Не нужно было самому тянуться к нему. Надо было подчиниться волнам.

— Мне надо срочно выпить.

— Маркус, — издаю я стон.

— Что? – смотрит он на меня сверху.

— Хватит бегать! Это некрасиво.

— Ну и отлично. Может быть, тогда ты перестанешь меня хотеть.

— Думаешь, ты нравишься мне только из-за внешности? — скептически склоняю я голову.

— И почему ты всё усложняешь? — вздыхает тот.

Серьёзно? Серьёзно? Это я-то всё усложняю?! Лежу тут, распростёршись под ним и умоляя о большем, и усложняю?!

— Это, скорее, вопрос к тебе.

— Меня не интересует секс на один раз. Предпочитаю отдавать себя целиком и надолго.

Он меня когда-нибудь доконает!

— Замечательно. Я ищу того же самого.

— Но ты человек.

Да боже ж ты мой!

Я выдёргиваю руку, быстро беру его в шейный захват, обвиваю ногами и тяну на себя.

— Не рыпайся, а то сломаешь моё хрупкое человеческое тельце.

Он тут же перестает сопротивляться.

— Отпусти, — рычит он, но я лишь крепче вцепляюсь в него.

— Как ты меня уже достал со всей этой человеческой хернёй! «Люди то, люди сё». Маркус, большую часть своей жизни я провёл не с людьми, а с вампирами. Иногда люди обращались со мной как с дерьмом, иногда вампиры делали то же самое. Я не делю людей на вампиров и людей; я делю их на мудаков и тех, на кого не жаль потратить время. И ты, несмотря на всю свою бесячесть, почему-то всё равно попадаешь под вторую категорию. А теперь покорись мне.

— Не буду я тебе покоряться, — бурчит он.

Я облизываю губы, обильно смочив их слюной, и смачно чмокаю Маркуса прямо в лоб.

— Фуу, убери от меня свои слюни!

— Всё. С меня хватит. Беги. Трахай своих вампиров, чтобы почувствовать себя мужиком и… вампиром.

— Ладно. Хочешь узнать правду? — слегка расслабляет он руки, перенося вес на тело и немного вдавливая меня в диван.

— Обожаю правду. Жить без неё не могу.

— В общем… Однажды я чуть не убил человека, которого любил… это было ещё в молодости. И я никогда не прощу себя за это. Это была женщина, которая практически меня вырастила. А я был ранен… Почти при смерти, и она хотела спасти меня, хотела помочь, а я на неё напал. Я чуть не убил женщину, которая стольким пожертвовала, чтобы помочь вампиру во времена, когда люди и вампиры, мягко говоря, не дружили. После этого я поклялся, что никогда не допущу ничего подобного. Тебе не понять, насколько ужасно потерять над собой контроль и едва не убить собственными руками человека, которого ты любишь больше всего на свете. Человека, от которого видел лишь бесконечную доброту. Потом она сказала, что прощает меня, но в глазах её уже поселился страх. Она боялась меня, Финн. И это меня убивало. Сейчас в тебе нет ни капли страха, но что если однажды и ты посмотришь на меня такими глазами? Я этого не вынесу.

Я ослабляю хватку и медленно обнимаю его за шею. Он осторожно опускается на меня, следя за рукой и ногой, и со вздохом кладёт голову на грудь.

— Это наверняка было ужасно. Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое. Но ты был молод. Думаешь, сейчас такая ситуация может повториться?

— Не знаю и знать не хочу, — шепчет он.

— Это твоё право… Но я уверен, что сейчас ты гораздо сильнее. Ты никогда не сделаешь мне больно.

— Я уже пытался!

— Из-за наркотика! — восклицаю я в отчаянии, не зная, как до него достучаться. — А что если я скажу, что понимаю риск, и всё равно не против?

— Не знаю, Финн.

— Ясно, — тихо отвечаю я.

Маркус поднимает голову с моей груди и перекатывается на спину. Я приподнимаюсь на локте, чтобы встать, но он хватает меня и тянет к себе.

— Я тебя не понимаю!

— Знаю, — отвечает он, прижимая к себе моё тело.

Теперь настала моя очередь положить голову ему на грудь. Маркус принимается неспешно гладить меня по спине, покрытой рубашкой. Как бы мне хотелось ощутить его прикосновения обнажённой кожей… Некоторое время мы лежим так. Его рука блуждает по моей спине, моя голова покоится на его груди, а Арти смотрит на нас, как на предателей, занявших целый диван.

— Ещё раз спасибо за сегодняшнее.

И я действительно очень благодарен.

— Рассказать тебе секрет? — спрашивает он, щекоча мне ухо рокочущей грудью.

— Конечно.

— Мне и самому понравилось. Он тот ещё козёл.

— Можем завтра повторить, — ухмыляюсь я. — Готов взять на себя роль жертвы.

— Обязательно. Только можешь, пожалуйста, заплакать, чтобы мне несильно досталось. Люди обожают слёзы.

— А у тебя есть кетчуп, чтобы я облился им, и всё подумали, будто это кровь? Типа он напал на меня.

— Лучше. У меня есть кровь. Настоящая.

— Точно. Забыл.

Артемус издаёт деликатный «гав».

— Надо его покормить, — говорит Маркус, выскальзывая из-под меня. Похоже, его податливости настал конец. Я молча наблюдаю, как он достаёт собачью еду, пока Арти нарезает круги от счастья.

— Ладно, я пошёл. Спасибо за всё. До завтра.

— Угу… Спокойной ночи.

Мой последний взгляд обращён на Маркуса, но тот его не замечает, продолжая возиться с миской. Я неслышно закрываю за собой дверь и еду домой. Там меня встречает лишь гробовая тишина. После всего случившегося мне неуютно быть одному. Чувствую себя уязвимым.

Знаю, что нужно снять протезы, но никак не могу себя заставить. Не сегодня. Не когда я в таком состоянии.