Глава вторая

Финн

Звонит телефон, вырывая меня из объятий сна. На экране высвечивается 6:30, а значит, мне всё равно осталось спать всего десять минут. Увидев имя звонящего, я и вовсе расплываюсь в улыбке.

Остатки дрёмы как рукой сняло.

— Брукс, дружище! Мой самый верный товарищ! Брат!

—Не радуйся раньше времени. В общем, жду в офисе через час. И веди себя прилично. Все думают, что я уже сошёл с ума, всего лишь приглашая человека на собеседование.

— Я буду сущим ангелочком.

Он фыркает в ответ и, не прощаясь, кладёт трубку. Я отпихиваю одеяло в сторону, перекидываю через край кровати левую ногу и тянусь за протезом. В шестнадцать лет я лишился левой руки и правой ноги. К счастью, у мужчины, который меня вырастил, оказались одновременно и знакомый врач, который разрабатывает особо реалистичные протезы, и деньги, чтобы их позволить. Мои искусственные рука и нога держатся на специальных капах, которые крепятся к обрубкам, и тем самым дают мне почти полную свободу движений. Это и делает их такими уникальными: программы, заложенные внутри каждого протеза, позволяют управлять ими совсем как настоящими конечностями. Я не могу пошевелить пальцами ноги по отдельности, но зато могу поджать их, и ощущения будут вполне естественными.  Что же до руки, то доктор работал над ней несколько лет, и, наконец, добился, чтобы я мог свободно двигать каждый палец, сжимать в кулаке вещи и даже подбирать мелкие предметы. Я уже настолько привык к протезам, что обращаюсь с ними, как с собственным телом. Ногу легко спрятать под штанами, а вот с рукой все сложнее, поэтому мне приходится носить перчатки. Но в наше время этим трудно удивить, потому что большинство вампиров тоже носят перчатки, защищаясь от солнечного света.

Единственная проблема в том, что бедро и плечо устают и начинают ныть под дополнительным весом, поэтому мне приходится часто их снимать. Ещё их нельзя мочить, потому что вода убьёт механизм.

Я прицепляю протезы и натягиваю на каждый по плотному «рукаву», который, в случае чего, смягчит часть удара или ещё какого-нибудь физического воздействия. Честно говоря, из-за работы моё отношение к ним не слишком бережное, однако они ещё ни разу не подводили меня, и я могу двигаться почти как до того случая только благодаря им.

Покончив с утренней рутиной, я еду до босса. Тот сообщает мне, что Брукс уже связался с ними, и мой перевод был одобрен. Отдел ПВП находится в другом здании, и мне приходится вновь переставлять машину.

На входе меня встречает улыбающаяся регистраторша.

— Доброе утро, сэр. Чем я могу вам помочь?

— У меня встреча с Бруксом через десять минут.

— Пожалуйста, распишитесь в книге посещений. А я пока доложу ему, что вы прибыли.

— Спасибо, — говорю я, царапая своё имя и попутно оглядываясь по сторонам. Здесь почти так же, как и в отделе убийств, только менее многолюдно. Оно и понятно: в ПВП не так-то просто устроиться, потому что постоянный контакт с кровью требует от вампира определённого возраста. Но даже он не даёт никакой гарантии. Никто не властен над собой до абсолюта, и, как следствие, отдел страдает от постоянной нехватки рабочих рук.

— Он сказал, что вы можете проходить, — говорит женщина. Я вновь благодарю её и направляюсь к кабинету Брукса, путь к которому помню с тех пор, как приходил донимать его в прошлый раз.

Постучавшись в дверь с табличкой «Шеф Брукс», я терпеливо жду ответа.

— Кто там?

— Твой самый любимый человек на всём белом свете.

— О-о-о, надо же! Какой сюрприз, дорогуша моя! Не знал, что ты почтишь меня своим приходом! Неужели я что-то подзабыл? — произносит он, едва не выпрыгивая из штанов от счастья.

Я распахиваю дверь и одариваю его широченной улыбкой.

— А уж я-то как тебя люблю! А теперь гони мой подарок на годовщину.

— Твой подарок то, что я вообще терплю тебя здесь. Садись.

— Значит, моё присутствие само по себе подарок?

Брукс уставляется на меня немигающим взглядом. Похоже, ему больше нечего сказать.

— Ладно, проехали.

Я со смехом опускаюсь на стул напротив него. В этот момент открывается дверь, и в комнату входит Чёрдж.

Он издает какой-то ворчащий звук, наверняка означающий неуёмную радость от  встречи со мной. Кажется, один лишь мой вид заставляет его терять дар речи. Выразив признательность, Маркус возвращается в своё обычное состояние угрюмой задумчивости, мастерством которой он овладел в совершенстве.

Я улыбаюсь самой что ни на есть очаровательной улыбкой, и глаза его превращаются в совсем непроницаемые щёлки. А, может быть, он просто решил немного вздремнуть.

Чёрдж садится рядом со мной, до боли выпрямив спину. В отличие от прошлого раза его близость немного пугает, и до меня доходит, что он «включил» свою ауру. Выходит, он решил попытать счастья, прибегнув к устрашению. Бедняга ещё не понимает, с кем связался.

Брукс просто улыбается, словно не замечая, что творится между нами.

— У нас открыта вакансия на должность, которую мы хотели бы временно предложить тебе, — произносит он. — Ключевое слово — «временно». Я знаю, тебе хочется стать постоянным членом команды, но наш отдел не нуждается в услугах человека. На время, что ты с нами, Чёрдж станет твоим начальником, и ты будешь во всём его слушаться. Если он скажет сидеть в углу, ты…

— Усядусь в углу.

— И начнешь ныть?

— Сто процентов.

Брукс дёрнул бровью.

— Ты же не хочешь, чтобы я начинал наше сотрудничество со лжи? К тому же, я не умею врать.

— Ты соврал, когда сказал, что перестанешь доставать меня.

— И так тебе и надо, — ухмыляюсь я. — Сам виноват. Пусть все об этом знают. Чёрдж, сейчас я расскажу тебе кое-что…

— Не надо, — перебивает тот. — Нет у меня времени на твои истории.

— Ну и ладно. Раз не хочешь, чтобы твой напарник делился с тобой радостью... Ладно, есть ещё вопросы? — обращаюсь я к Бруксу, словно не замечая, как Чёрдж из кожи вон лезет, чтобы заставить меня отказаться от работы с ним. Таким меня не проймёшь.

Брукс поворачивается к нему:

— У меня нет. А у тебя?

— Вряд ли хоть кто-то здесь сможет на них ответить.

— Ну и отличненько! — потирает ладони Брукс. — Иди представь команде их нового коллегу.

Уголки губ Черджа неожиданно разъезжаются в улыбке, и я понимаю, что это лишь начало его гениального плана по усложнению моей жизни.

— С превеликим удовольствием. Пойдём, человек.

Я вопросительно поднимаю бровь на Брукса, но тот лишь счастливо хихикает и машет мне на прощание. Не похоже, будто его волнует, что мой новый напарник зовёт меня за собой, как собаку, и вообще задумал съесть.

Чёрдж ведёт нас по просторному помещению к углу, где сидят детективы, с которыми я видел его на деле. Всего здесь шесть офисных столов без перегородок, по три друг напротив друга. Скорее всего, смысл такой расстановки в том, чтобы сотрудники чувствовали себя командой, но я с трудом представляю мистера Клыкастого Ворчунчика добровольно работающим в паре хоть с кем-то.

Он театрально прочищает горло.

— Прошу всех на секунду оторваться от работы. Уверяю вас, столь незначительное объявление не займёт больше времени.

Двое мужчин и женщина поднимают головы со своих мест, расположенных рядом друг с другом. А это значит, что мне предстоит сидеть вместе со своим новым, но уже таким обожаемым напарником.

— Это Финн Хэйз. Хотя, можете не запоминать. К завтрашнему дню его уже кто-нибудь съест.

— Это намёк? — интересуюсь я. — Если продолжишь так настаивать, то я, может быть, и соглашусь.

Женщина и блондин за столом рассмеялись, и Чёрдж бросает на меня злобный взгляд.

— Сам же постоянно шутишь, что хочешь съесть меня, — пожимаю я плечами. — Я всего лишь поддержал беседу. К тому же, маленький кусь ещё никому не повредил.

Чёрдж что-то бурчит себе под нос, пока я задаюсь вопросом, что у меня с головой, если мне всё это нравится.  Ну типа… серьёзно? Вампир, который рассуждает о моей смерти, а потом еще и возмущается, когда я отшучиваюсь, привлекает меня?

Похоже, отсутствие любовников превратило мои мозги в кашу.

— Это детектив из отдела убийств Финниган Хэйз…

— Человек, — выдыхает вампир, который не смеялся над моей потрясающей шуткой. Кажется, у него русский акцент. — Что здесь делает человек?

— Он временно займёт место Уэлкса, пока мы найдём никого на постоянку, — отвечает Чёрдж.

— Че…ловек? — повторяет вампир. — Раз последний нанятый вампир оказался таким идиотом, то они думают, что уже можно переходить и на людей?

— Обещаю никого не кусать, если он или она сам меня об этом не попросит, — произношу я со всей искренностью.

— Что за хрень, — бросает тот, вставая с места и направляясь к офису Брукса.

— Парня, что уже тебя не переваривает, зовут Алексей Карсинов. Мы зовём его Кáрсин. А это Бентли ДеГрэй и Лена Брайер, — показывает Чёрдж на блондина и симпатичную женщину с темными волосами, собранными в пучок на затылке.

Я дружелюбно улыбаюсь и протягиваю руку в перчатке сначала ДеГрэю.

— Рад знакомству, — говорю я, и мужчина крепко пожимает её в ответ. Потом  перехожу к женщине, которая глядит на меня со слабой ухмылкой. — И с тобой.

— Теперь мы точно не заскучаем, — весело произносит Брайер.

— Zaraza, — припечатывает Карсин, вернувшись на своё рабочее место. Я не очень понимаю, что он сказал, но, похоже, мне выпала удача выучить пару смешных русских обзывательств!

Я привык к вредным вампирам. Включая милашек, чей вечно надутый вид давно меня не обманывает.

— Только что пришло оповещение с кредитки соседа по комнате нашей жертвы, — подаёт голос Чёрдж. — Он что-то купил в торговом центре на Парк-Авеню. Пойдём, пацан, нам пора.

Я иду за ним, слегка удивляясь, что он не приказал мне сесть на стул и просидеть на нём до пяти вечера.

— Ты же знаешь, что я уже не пацан, да?

— Для меня ты пацан, — отвечает тот на ходу.

— Ну ладно, дедуля. Уже лечу.

Он оборачивается и, прищурившись, смотрит мне в глаза:

— Что?

— Для меня ты дедуля, — невинно говорю я.

Он решает проигнорировать свои же перевёрнутые слова и шагает к машине. Я надеваю солнечные очки с лёгким затемнением и выхожу вслед за ним. Забравшись на пассажирское сиденье, я пристёгиваюсь и жду, что же вывалит на меня Маркус.

Тот отрывается от телефона и заводит двигатель:

— Брукс только что написал. Как вернёмся, тебе нужно будет подъехать в главный офис и разобраться с бумажками. Ты продолжишь числиться в отделе убийств, но тебе выпишут временный допуск на работу со мной.

Все-то они не упускают возможности сделать ударение на слове «временный».

— Понял.

— Мы ищем его, — он передаёт мне телефон с фотографией мужчины. — Брукс ввёл тебя в курс дела?

— Не успел. Я знаю только то, что сам вчера видел.

— Тридцатичетырехлетняя женщина, молодая вампирша, была убита в собственном доме.

— Теперь ясно, почему она истекла кровью. Явных следов борьбы не обнаружено. Думаешь, это сосед по комнате?

— Его зовут Рональд Трэвис. Мы до сих пор не можем связаться с ним, так что сейчас он возглавляет список подозреваемых. Но он человек, и маловероятно, что при нападении она не смогла бы сопротивляться.

Я на секунду задумался.

— Странно, что такой молодой вампир рискнул снимать жильё с человеком.

— Все иногда принимают глупые решения.

Мне нравится, что он разговаривает со мной на равных. Это значит, что все его предыдущие грубости и бахвальства должны были лишь выбить меня из колеи. Мне хочется доказать, что я тоже могу быть полезным, что я не пацан и не слабак лишь потому, что принадлежу к человеческой расе.

— Зачем ты носишь перчатки?

Я бросаю взгляд на тонкие черные перчатки, которые скрывают от него ещё один повод считать меня слабым.

— Боюсь подцепить от тебя блох.

— А очки?

— Хочу выглядеть круто, прям как ты.

Маркус отстаёт от меня.

Отлично!

Он сворачивает на парковку торгового центра, ставит машину и выбирается наружу. На нём, как и мне, застегнутая на все пуговицы рубашка и галстук, поэтому никто из нас не привлекает лишнего внимания. Мы направляемся в сторону отдела, в котором Трэвис использовал кредитку. Естественно, если он уже расплатился, то вероятность, что он до сих пор там, крайне мала. Но, возможно, он зашёл в другой отдел или просто передвигается пешком.

— Ты идёшь направо, а я прочешу здесь и пойду налево, — сообщает Чёрдж.

— Разве нам не нужно держаться вместе? Не хочу получить выговор в первый же день.

Он уже взялся за ручку двери и поднимает в ответ бровь.

— У нас не такие правила, как в других отделах.

— Ладно… Но я не знаю, как с тобой связаться, если найду его.

Но его это явно не беспокоит.

— Времени нет, — и он заходит внутрь, оставив меня одного на тротуаре.

Похоже, то, что Чёрдж предоставил мне материалы дела в машине, не означает, что он на самом деле собирается работать со мной. Ну и ладно. Я поворачиваюсь и иду вдоль торгового центра, по пути вглядываясь в окна магазинов. Ближе к концу здания чувствуется сигаретный запах, и за углом я натыкаюсь на двух мужчин, один из которых подходит под описание Рональда Трэвиса.

Второй мужчина толкает Трэвиса в бок, и оба срываются с места. Очевидно, они были настороже, и знают, что мы ищем их, а значит, знают, и что случилось с вампиршей. Я бегом пускаюсь за ними. Но… тут есть пара проблем. Во-первых, я низкий. Тут уже ничего не попишешь — господь не сделал меня шлангом. Во-вторых, хоть мои протезы и потрясающе работают, всё же они замедляют бег. Мне тяжело управлять ими в таком темпе.

—Полиция! Ни с места! — кричу я на бегу.

Однако на них это не производит должного впечатления. Наоборот, подозреваемые нервно оглядываются и ускоряются, направляясь к парковке. Там их наверняка ждёт машина, поэтому мне надо срочно что-то придумать.

И в этот момент мистер Сексуальные Вампирские Штанишки проносится мимо, хватает обоих мужчин, сбивает с ног и впечатывает в землю. Я не успел и лишнего шагу сделать, а пока добежал, он уже даже успел заковать их в наручники.

— Где ты был? — оборачивается ко мне Чёрдж.

— Я? — тыкаю себя пальцем в грудь. — Бежал за ними. Ты просвистел прямо рядом со мной!

— Они почти ушли. Надо было позвать меня.

— У меня нет твоего телефона, припоминаешь?

— Я вампир, припоминаешь? Сверхслух.

Всё ясно. Мудак тут как тут.

Он пихает в мою сторону одного из подозреваемых с такой силой, что я чуть не шлёпаюсь на задницу.

— Хотя бы держи одного. Или ты хочешь, чтобы я тащил обоих?

Ворча себе под нос проклятия, я беру мужчину за наручники, поднимаю на ноги и веду за собой к машине.

— Ты сам собрался их везти?

— Нет, давай оставим их здесь, — язвит Чёрдж.

Я его сейчас придушу.

— Я имею в виду, в этой машине?

— А что, ты думаешь, какая-то человеческая козявка в наручниках может помешать мне при вождении?

— Ох, я совсем забыл, что ты подобен богам и, вообще, высшая ступень эволюции. Прими мои искренние извинения.

Он искренне улыбается мне в ответ, открывает заднюю дверь автомобиля и бесцеремонно втискивает туда мужчину.

— Да ничего страшного, бывает.

Зло во плоти. От и до.

Я аккуратно сажаю своего с другой стороны, попутно размышляя, а действуем ли мы вообще в рамках закона. Во мне нет уверенности даже в том, что он зачитал им права. Но дальше бесить Чёрджа не очень хочется, поэтому на обратном пути я замолкаю.

Но лишь до тех пор, пока на меня не нисходит озарение. Если бы я просто его позвал, и он бы меня услышал, не мог ли он также слышать и тех парней или, может быть, чуять их?

— Ты уже знал, что они за углом, и поэтому послал меня в ту сторону. Разглядел их своим орлиным взором или что?

Чёрдж удивлённо поворачивается ко мне:

— Ого, а ты и вправду хороший детектив.

— Зачем?

— Что зачем? — возвращает он взгляд на дорогу.

— Ты просто хотел выпендриться своей силой и скоростью, — качаю я головой. — Чтоб доказать, что вампиры превосходят людей.

Его глаза театрально распахиваются.

— Да как ты мог такое подумать! Я бы никогда так не поступил со своим дорогим напарником-человеком!

— Врёшь и не краснеешь. Понравилось смотреть, как я бегаю туда-сюда?

— Честно говоря… очень. Раньше мне казалось, что я стал медлительнее с годами, но потом встретил тебя.

Чёрдж тормозит на красном свете, и я склоняюсь ближе к нему. В следующее же мгновение ловлю слегка прищуренный золотистый взгляд.

— Позволь поведать тебе тайну. Я упрямый, как осёл. Так просто ты от меня не избавишься, — грожу я.

Он одаривает меня широкой улыбкой, делающей его ещё красивее.

— А это мы ещё посмотрим, пацан.

— Конечно, дедуля. Посмотрим.

— Люди такие слабые. Как же это печально.

— Лучше я буду слабым, чем мудаком.

На это ему возразить нечего, так что этот раунд я оставляю за собой.

По возвращении в участок он выдёргивает бедного парня из машины и тащит, словно мешок с картошкой. Я спокойно вывожу своего и иду за Маркусом к комнатам для допросов. Мы разводим их по закуткам, и тот начинает готовиться к допросу Трэвиса. Почему-то мне кажется, что добром это не кончится.

Но он же профессионал, да? Это же его работа, и он наверняка знает, что делает. Всё-таки начальник подразделения.

Всё будет хорошо.

***

Ничего хорошего.

Трэвис сидит на стуле с глазами по пять центов и дрожит как осиновый лист. Он сразу же заявил, что ничего не знает, и с тех пор начался кромешный ад.

— Как это — не знаешь ничего? — говорит Маркус. Нет… не говорит. Рычит.

В общем, у вампиров есть способность, с помощью которой они могут запугивать людей и других вампиров. Чем вампир старше, тем сильнее эффект. И если судить по удушающей атмосфере в комнате, то детектив Маркус Чёрдж не дедуля, а скорее, прапрапрадедуля.

К счастью, я знаю, что он меня не съест, хотя душа всё равно уходит в пятки. Инстинкт самосохранения твердит, что рядом хищник, который с удовольствием пообедает мной, но мне удаётся сохранить на лице выражение полной невозмутимости.

— Не знай ты ничего, ты бы от нас не бежал, — произносит Маркус, ударяя по столу. Мужчина издаёт писк и отшатывается от него, а до меня вдруг доходит, к чему весь этот цирк.

Это меня он пытается напугать. Думает, что наложу в штаны и побегу без оглядки. А потом накатает жалобу, что я покинул рабочее место без спроса. Но к несчастью для него, этого не случится. Он может испробовать хоть все свои штучки: я всё равно никуда не уйду.

И всё же тело моё кричит, что дверь совсем близко, прямо рядом за мной. Я должен встать и бежать, бежать, бежать.

— Я… Я… Я… — заикается Трэвис.

Мужчина пока не в состоянии произнести членораздельного звука, и я смотрю на Маркуса, который вместо того, чтобы следить за подозреваемым, сверлит взглядом меня. Он выжидает. По его расчётам я должен в любую секунду сломаться. Но взамен я широко улыбаюсь и показываю большие пальцы вверх.

— У тебя великолепно получается быть злым, — шепчу я с одобрением.

В ответ глаза его превращаются в узкие щёлки, и дышать в комнате становится совсем нечем. Кажется, если я сейчас встану, то тут же рухну под весом собственных конечностей.

— Я… Я… Я… — мужчина застрял на своих «я», как испорченная пластинка, но Маркусу явно плевать, что это из-за него тот забыл остальные буквы алфавита.

— Ты такой хороший дознаватель, что, я, пожалуй, сделаю для себя пару заметок, — беру я блокнот и крупными буквами вывожу: «Краткое пособие, как быть злым».

Он хмурится ещё сильнее, но атмосфера в комнате внезапно становится менее напряжённой.

— Я.. Я… Я… описался, — закончил, наконец, мужчина свою фразу.

Я прикусываю губу, вопросительно поглядывая на Маркуса. Но вместо того, чтобы гордиться собой, тот выглядит слегка разочарованным.

— Мы можем продолжать? — спрашивает Маркус.

— Д-да. Я немножко.

— Отлично.

Я улыбаюсь мужчине, который теперь, когда злой вампир успокоился, с мольбой вцепляется в мой взгляд.

— Ладно, Трэвис. Твою соседку по комнате Робин Питерсон вчера обнаружили мёртвой в своей квартире. Она погибла примерно за двенадцать часов до того, как её нашёл почтальон. Откуда ты узнал о её смерти?

Он ёрзает на стуле, бегая между нами глазами.

— Мы не сможем тебе помочь, если ты откажешься сотрудничать, — бурчит Маркус. Надо же, он до сих пор уязвлён, что я не обмочился и не унёс ноги с криками. Зрелость явно не приходит с возрастом.

— Хорошо… Вы точно сможете обеспечить мою безопасность? Обещаете?

— Говори правду, и мы сделаем всё, что в наших силах.

 — Робин была довольно влиятельным вампиром, всегда защищавшим людей. Она работает… работала в университете — преподавала историю вампиров и руководила несколькими сообществами, и людскими, и вампирскими. Я про те сообщества, что пытаются объединить наши виды. Конечно, сейчас уже гораздо меньше предрассудков, но они всё равно есть. Так вот. На прошлой неделе она пожаловалась, что у неё какое-то нехорошее чувство. Ей вроде бы казалось, будто за ней наблюдают, когда она идёт к машине, и всё в таком духе. Я посоветовал ей обратиться в полицию, но она отказалась. Сказала, что это, скорее всего, один её ученик, и она хорошо его знает. Сказала, что он неплохой парень. Так что… в общем-то, я забыл об этом. А вчера ночью сидел в своей комнате и услышал стук в дверь. Я не обратил на это внимание, потому что её подруга часто приходила к нам. Но потом раздались крики и какой-то шум. Я… Я выбежал из комнаты и увидел, что Робин лежит на полу в луже крови, а возле неё… стоят два человека. Один сразу бросил на пол нож, пнул его под диван и убежал. Второй подошёл ко мне и сказал, что если я не прекращу, то стану следующим. Если кому-нибудь расскажу, он найдёт и убьёт меня. Назвал моё имя, место работы, где живёт моя семья и всё остальное. Я был просто в ужасе... Я бежал, и с тех пор прячусь.

Мы продолжаем допрос, но, судя по всему, это всё, что он знает. В конце концов, его уводит другой офицер, а мы остаёмся лишь с полом нападавших. Тот, кто говорил с ним, был точно мужчиной, а вот второго Трэвис разглядеть не успел. Ему неизвестно, как зовут ученика, который предположительно следил за Робин, но, по крайней мере, дело сдвигается с мёртвой точки.

Выйдя из комнаты, я врезаюсь в Брукса, который всё это время топтался снаружи.

— Вижу, всё прошло с блеском, — произносит он, едва не затапливая волной сарказма коридор. — Чёрдж… какой оригинальный способ вести допрос.

— Я просто пытался его разговорить, — невозмутимо отвечает тот.

— Кого именно? — спрашивает Брукс.

На это Чёрдж предпочитает промолчать. Похоже, он все ещё разочарован в самом себе. Выглядит чуточку мило.

— Не волнуйся, Брукс, — хлопаю я начальника по плечу. — Мне даже понравилось, как Чёрдж изо всех сил пытался заставить меня сбежать. Было весело.

— Весело? — рычит Чёрдж.

— Весело. Ве-се-ло.

— Он вообще был у психиатра перед тем, как ты позволил ему гарцевать здесь? — спрашивает он у Брукса.

— Даже у нескольких, — хохочет тот. — Все лишь разводят руками и утверждают, что он просто не от мира сего.

— Не от мира сего? А что, мне нравится, — замечаю я.

— Чёрдж, в дальнейшем я жду от тебя большей… толерантности, — пропускает мои слова мимо ушей Брукс. — А ты, Хэйз, идем за мной в офис.

— Ой-йо-йо, неужели я уже что-то натворил?

— Нет, что удивительно.

В кабинете он захлопывает за мной дверь и приглашает присесть на стул.

— Бумаги для твоего перевода готовы, но сначала я хочу с тобой поговорить. Думаю, ты уже понял, что тебе здесь не рады, да? Тут работают одни упрямцы, и придётся постараться, чтобы тебя приняли.

— Я готов приложить все усилия, — заверяю я его.

Брукс вздыхает, но, в самом деле, — не ждал же он другого ответа?

— Финн…

— Ой-йо-йо, дело плохо, раз ты зовёшь меня по имени на работе.

Он встаёт со своего кресла и опускается на стул рядом со мной.

— Финн, прошу, отнесись к этому серьёзно.

— Я только так и умею.

— Не ври мне.

— Никогда не вру.

— Финн.

Я делаю глубокий вдох.

— Слушаю.

— Скажи мне правду. Ты здесь из-за того, что случилось?

— Брукс, случившееся со мной не имеет к этому ни малейшего отношения. Если считаешь, что я развязал свою личную вендетту или что ты там ещё удумал, то не кажется ли тебе, что мне надо было начинать много лет назад?

— Тогда что ты тут делаешь? — пристально смотрит на меня Брукс. — Что ты пытаешься доказать?

Дальше нужно быть аккуратнее с выбором слов.

— Мне не нравится в отделе убийств. Хочу попробовать себя в другом.

— Тебе больше понравится бегать туда-сюда с вампирами, каждый день рискуя умереть?

— Когда ты так говоришь, я начинаю жалеть, что не перевёлся к вам раньше, — пожимаю я одним плечом.

— Финн, признавайся. Зачем ты хочешь сюда на самом деле? — изучающе прищуривается он.

— Я же уже сказал.

— Ты соврал.

— Брукс, отстань от меня, а? Думаешь, я настолько тупой, что решил начать охоту за ним? Что это докажет или изменит? Всё давно забыто. Я хочу работать с вами, потому что знаю, что у меня хорошо получится. И ты тоже это знаешь, иначе не нанял бы меня. Так что, либо прогоняй меня обратно в отдел убийств, либо давай уже сюда бумаги.

— Какой же ты всё-таки упрямый осёл, — качает головой Брукс, отстраняясь от меня.

— Может быть.

— Как ты до сих пор ещё живой… Ладно, иди на второй этаж, а там регистратор покажет дорогу.

— Спасибо… До завтра.

— Угу. И смотри, что тебя не съели, Финн. Иначе я буду немного скучать.

— Не волнуйся, мой новый напарник обязательно примчится на помощь. Он никому не даст меня съесть, потому что сам хочет это сделать. Просто ему нельзя.

— Не дразни его, — усмехается Брукс, качая головой.

— Поздно. Я уже достал самую длинную палку. Буду тыкать ей медведя.

— Не дразни его, — повторяет он, будто я не слышал в первый раз.

— Ты сейчас про парня, который пытался сделать так, чтобы я обмочился? — указываю я на дверь. — Про него, да?

— Ага, про него.

— Я даже не псыкнул, — с гордостью хвастаюсь я.

— Это потому что у тебя с головой не в порядке. Давно отбита та часть, что отвечает за страх.

— А вот и нет… Ты в корне не прав, — фыркаю я. — На самом деле, я всё чувствовал. Но в то же время знал, что он ничего мне не сделает. У вампиров ведь разные ауры. Чёрдж просто безобидно пугал меня. Другие могли бы внушить мысль, что сейчас убьют. Изобьют, изнасилуют, покалечат. Это совсем другое.

— Мне жаль, что ты так хорошо в этом разбираешься, — немного печально произносит Брукс.

Я пожимаю плечами и встаю с места.

— До завтра. И закажи пончики.

— Здесь никто, кроме тебя, не будет есть пончики.

— Ну и отлично. Мне больше достанется.

Я подмигиваю ему на прощание и закрываю за собой дверь, слыша, как Брукс вызывает Маркуса.

Маркус

— У меня новый напарник? — спрашиваю я сходу.

— Ещё нет. Просто хотел похвалить за то, что ты до сих пор его не съел.

— Угу. Ладно, в чём дело? — фыркаю я, понимая, что Брукс позвал меня явно не для этого.

— Дай ему шанс.

Опять двадцать пять.

— Уже давал. Он бегает, как дедушка, и по-бесячему упрям.

— Финн может отлично вписаться в команду, —  продолжает тот. — Он умён, хорошо разбирается в своей работе, и не такой слабый, как тебе кажется. Просто дай ему шанс.

— Хорошо, — ворчу я.

— И сделай мне одолжение.

— Ха… — уставляюсь я на него с фальшивым удивлением. — А я-то думал, что уже сделал тебе огромное одолжение, не съев в первый же день надоедливого человечишку.

— Следи за ним.

Я медленно перевариваю новую информацию.

— То есть?.. Тебе кажется, Хэйз что-то задумал? Это же замечательно! Значит, можно будет его съесть, когда он облажается? — спрашиваю я с надеждой, хотя не кормился от человека уже около сотни лет, с тех пор, как был принят пакт о равенстве. В то время начались программы донорства для вампиров, когда людям впервые предложили сдавать для нас кровь и получать за это деньги. Я не пил свежей человеческой крови так давно, что впадаю в тоску при одной лишь мысли о ней.

— Нет, просто проследи, чтобы он не засунул свой нос туда, откуда не сможет вытащить. Ему необязательно умирать в процессе или после.

— Ладно.

Однако я не слишком понимаю, почему это должно меня волновать. Человеку надо было думать раньше, до того, как он решил перевестись в наш отдел.

— Ты всё на сегодня?

— Да. Теперь мы ждём имен. До завтра, босс.

— Спокойной ночи.

Я выхожу из кабинета начальника и направляюсь к своему месту. Брайер и ДеГрэй уже ушли, но Карсин ещё на месте, как раз напротив стола человека.

— Это всё какая-то шутка, да? — спрашивает Карсин. Когда он зол или раздражён, то говорит с более сильным акцентом.

— Мне пока не смешно.

— Человек… в отделе, где отродясь не было человека. Куда катится этот мир?

Я не виню Карсина за ненависть к людям. Он никогда не видел от них ничего хорошего и рос в те времена, когда к вампирам относились как к бешеным зверям. Тем не менее, ему всё равно нужно понимать, что пацана в то время ещё даже не было на свете.

— Поживём – увидим.

— Спорим, я съем его быстрее, — произносит он, почёсывая затылок.

— Ну уж нет, Карсин, — хихикаю я. — Тебе нельзя его есть. Особенно, если учесть, что он мой напарник… Я сам его съем.

— Ого, как приятно! Вы уже спорите, кто меня съест, — произносит человек прямо за моей спиной. Какого чёрта я не услышал, как он подошёл? Наверное, не среагировал из-за шума в комнате.

— Тебе действительно приятно, когда мы обсуждаем, кому тебя есть? — спрашиваю я.

— Доживите до моих лет в полном одиночестве, таком полном, что уже подумываете купить с десяток кошек, вот тогда и поговорим, — произносит он, снимая пальто с вешалки. — По крайней мере, хоть кто-то меня хочет.

Сомневаюсь, что у него проблемы по любовной части. На мой вкус он низковат, но всё равно привлекателен, а эта его мальчишеская ухмылка заставляет улыбаться в ответ.

— Но знайте, мой папаша очень расстроится, если вы меня съедите.

— Разберёмся, — говорит Карсин и как будто бы не шутит.

— Ну и отлично. Так и передам Орину, — хохочет Финн.

Я уставился на него.

— Твой отец — Орин Уилкокс?

Надо же, а вот это уже интересно. Он его усыновил?

— Да, он. И я скажу ему, что вы хотите меня съесть.

Вот блин.

— Жду не дождусь завтра, чтобы продолжить бесить вас!

— Иди уже, zaraza.

— Дай угадаю. Это значит «любимый», да? — ухмыляется Финн.

Он машет нам на прощание и уходит, оставив с мыслью, что один из старейших вампиров города — его отец.

— Ух… — передёргивает плечами Карсин. — Один только разговор с ним уже меня раздражает.

— Хм… а из-за того, как тебя потряхивает, он начинает нравиться мне больше.

— Пошёл ты.

— До завтра, Карсин, — усмехаюсь я, собирая на ходу вещи. — Надеюсь, завтра ты будешь более дружелюбным.

— Зря надеешься.

Я иду на парковку и по дороге замечаю Финна, сидящего в машине с открытой дверью. Он свесил ноги наружу и что-то делает в районе бедра. Внезапно будто почувствовав чьё-то присутствие, он оглядывается по сторонам, забирается полностью в машину и уезжает.

Что за странный человек.

Не то что бы я ненавижу людей. Просто считаю, что всем своё место, и их место не в моём отделе. Вампиры и люди не должны быть напарниками на такой трудной работе. Например, он может пораниться и помешать мне сосредоточится на деле. Нам нельзя постоянно быть вместе. Когда вампир всё время рядом с человеком, возрастает риск пострадать последнему. Я видел, как молодые вампиры случайно убивали своих супругов лишь потому, что те порезались во время приготовления ужина. Сосуществование изначально было невозможно для наших видов, однако сейчас мы прикладываем все усилия, чтобы это изменить.

Я залезаю в машину и еду в сторону дома. Живу я на окраине, подальше от шума большого города, но всего в пятнадцати минутах езды от участка. В окне кухни меня сразу же встречает знакомое лицо, невольно вызывая улыбку.

Я открываю дверь и прохожу в дом. Огромный ирландский волкодав приветствует хозяина в коридоре, радостно помахивая хвостом. В своё время ему многое пришлось пережить, и с тех пор он немного пугливый. Меня пёс обожает, хоть мне и нелегко это далось, а вот к другим относится с должной долей опаски. Но и они, в свою очередь, побаиваются мохнатого гиганта, потому что ростом тот с сидячего человека, и не стесняется использовать свои преимущества.

— У меня был тяжёлый день, Артемус, — говорю я, почёсывая собаку за ушами.

Но рядом с ним этот день стал гораздо лучше.