Глава пятая

Финн

Меня обволакивает всепоглощающая паника. Он будто бы склонился надо мной и дышит прямо в шею. Он рядом. Рядом, рядом, совсем рядом. Я резко открываю глаза, хватаю пистолет и вскакиваю с кровати. Охваченный ужасом, забываю, что без протезов, и падаю плашмя, успевая лишь немного смягчить удар единственной рукой. Падаю прямо на лицо.

Я беспорядочно мечусь по полу, пытаясь подняться и включить свет, потому что знаю, что он здесь. Наблюдает за мной. Он меня нашёл. А я беззащитен. И ничего не могу сделать. Я кое-как встаю на колено, сую пистолет подмышку и тянусь рукой до лампы. Комнату заливает яркий свет, рассеивая пустую панику.

Его нет. Я здесь один. Это был просто сон. Сон, из-за которого я расквасил себе нос.

Чувствуя себя идиотом, я ставлю пистолет обратно на предохранитель и кладу на тумбочку. Отдышавшись, тянусь за искусственной ногой, но та падает и укатывается в сторону. Теперь мне её не достать.

— Да чтоб тебя! — кричу я в злобной ярости, пиная протез ещё дальше. Он залетает под кровать, и я впечатываюсь здоровым мизинцем в ножку. — Чёрт, чёрт, чёрт!..

Спокойно. Протезы ни в чём не виноваты. Наоборот, они дали мне жизнь вне инвалидной коляски. Но без них я такой уязвимый. Такой слабый. Кажется, будто он в любую секунду может возникнуть из темноты и утащить меня прочь. И я буду бессилен.

Я прислоняюсь щекой к плечу, успокаивая бешено колотящееся сердце. Страх этот очень давний. Все говорили, годы меня излечат. Но как оказалось, ничто не может меня излечить, кроме одного конкретного трупа.  Возможно, когда-нибудь, когда я буду стоять и смотреть, как жизнь уходит из его глаз, возможно, в тот момент я впервые смогу посмотреть в темноту без страха.

Маркус думает, что может напугать меня, но я боюсь лишь одного.

Он должен умереть.

Я нащупываю искусственную руку и прикрепляю ее к капе. После переворачиваюсь на живот и лезу под кровать за ногой, отшвырнутой в психах. Цепляю к капе и её и ложусь в постель, хотя понимаю, что точно не сомкну глаз весь остаток ночи.

***

Наутро у меня распухла щека, которой я ночью проехался по ковру. Назревает синяк, но я вряд ли что могу с этим поделать, ведь уже стою у дверей ПВП при полном параде. Пресловутая дверь внезапно распахивается, едва не добивая несчастного меня.

— Привет, Хэйз! — говорит Джонсон, аналитик-человек из отдела убийства. Раньше мы часто работали вместе в поле.

— Привет, какими судьбами? — улыбаюсь я.

— Твои новые начальники хотели принести извинения за то, что их сотрудник напал на меня, — охотно объясняет тот. — Ты сам-то ещё не передумал? Я, конечно, развесил уши и повёлся на твои билеты, но потом вдруг понял, что работать здесь слишком опасно. Даже для тебя.

— Не волнуйся, у меня всё нормально. Даже хорошо.

Я работаю в ПВП уже около двух недель, и дела идут на удивление гладко.

— Знаешь, а я ведь сначала не поверил, когда ты сказал, что он почувствует даже маленькую ранку, но тот сразу же среагировал.

— Ну вот видишь! Не зря соглашался.

Джонсона и впрямь недолго пришлось упрашивать.

— Там была целая куча старших вампиров, — пожимает он плечами. — Я же понимал, что он и шагу не успеет сделать. И билеты в первый ряд того стоили, — добавляет он с хитрой ухмылкой. Вот и причина его сговорчивости. — Только свистни, когда нужно будет опять пустить кровь перед каким-нибудь вампиром, и я тут же примчусь.

— Думаю, пока хватит, но если понадобится что-нибудь подобное, я обязательно сообщу, — хихикаю я.

Он хлопает меня по плечу и уходит в сторону парковки. Я же на секунду задираю голову вверх и смотрю на окна отдела, в который попал незаконным путём. Но… действительно ли я сжульничал — вопрос риторический. Мы встречались с тем вампиром за несколько недель до этого, и я с первого взгляда понял, что он слишком молод. Его срыв был лишь делом времени. А я просто немного ускорил процесс, обернув ситуацию в свою пользу.

Ладно, честно говоря, мне немного стыдно, но его перевели на кабинетную работу, и до тех пор, пока не станет старше, ему там будет точно лучше.

Я прохожу к своему столу, но не успеваю даже присесть, как передо мной нарисовался Кусака Клыковски собственной персоной.

— Собрание в десять.

— И тебе доброе утро!

— Господи, что у тебя с лицом? — спрашивает Маркус. Однако, судя по тону, не рвёт на себе волосы от беспокойства.

— Да, утро сегодня действительно доброе. Спасибо, что забежал поздороваться, — миролюбиво улыбаюсь я. Тот продолжает пялиться.

— Похоже на обезьянью жопу.

— И как только за все эти годы тебя не уволили за грубость? — сменяю я улыбку на взгляд исподлобья.

— Меня? — удивлённо переспрашивает тот. — Да я всего лишь волнуюсь по поводу обезьяньей жопы, в которую превратилось твоё лицо. Ну так что?

— Я упал.

— На лицо?

— На лицо.

Его это страшно веселит.

— Типа… Ты такой шёл, но вдруг ноги подкосились, и ты такой — плю-юх — прямо на землю?

Он даже не поленился вытащить руку из кармана, чтобы нагляднее изобразить «плюх».

— Да, всё именно так и было.

— Ничего себе! Как же мне повезло, что такой ловкач — мой напарник. Поделись секретами своего мастерства.

— Знаешь что? Ты — зло в плоти, вот ты кто, — тыкаю я его пальцем в грудь. — Я подпортил своё идеальное лицо, а тебе лишь бы позлорадствовать.

— С одной стороны, это даже мило, — фыркает Маркус. — Знаешь, как когда детёныши газели только рождаются и ещё не умеют стоять на ногах. Но в твоём случае, детёныш газели едва появился на свет, изо всех сил пытается устоять на трясущихся лапках, но в кустах уже сидит лев и поджидает, пока тот упадёт, чтобы съесть его.

Я гляжу на него с неподдельным ужасом.

— Ты опять хочешь меня съесть?! Брукс! Чёрдж опять пытается меня съесть, но на этот раз я ничего не делал и вообще был паинькой! — воплю я.

— Слышал, кто-то тут ест человека? Оставьте и мне кусочек, — разворачивается Карсин в своём кресле.

— Не нужно драться из-за меня, парни. Я однолюб, — предупреждаю я. — Ладно, что там с собранием?

Маркус молча отчаливает, и я увязываюсь вслед за ним. Карсин идёт за мной, но держится на приличном расстоянии, будто я могу его укусить.

— Кстати, мне очень понравилась твоя собака, — говорю я Маркусу.

— А ты ему нет.

— Ты видел собаку Чёрджа? — встревает в разговор Брайер. — Он такой хорошенький, но очень стеснительный. Так и не дался мне.

— Пра-авда? — произношу я с самым что ни на есть торжествующим выражением лица.

— Он тебя ненавидит, — прищуривается Маркус. — Сам мне об этом сказал.

— Представляете, Чёрдж запер ключи в машине. Я чуть со смеху не умер!— объясняю я ситуацию всем присутствующим. — В общем, мне пришлось везти его домой. Но зато его пёс влюбился в меня с первого взгляда. Я загладил его с ног до головы.

— Серьёзно? — удивляется Брайер. — Один раз Чёрдж привёл его на работу, но тот от всех шугался и никому не позволял себя гладить. Я даже купила ему половинку бутерброда, но он всё равно меня не подпустил.

Не знаю, почему мне так радостно от того, что собака Маркуса полюбила только меня и никого больше. Может быть, потому что это бесит самого Маркуса. Тот ускоряет шаг, пытаясь в очередной раз от меня избавиться, но я догоняю его в зале и усаживаюсь рядом.

— Говорят, собаки чувствуют хороших людей, — продолжаю я беседу как ни в чём не бывало.

— Никто так не говорит.

— Они знают, когда человек их не обидит, и дарят свою любовь в ответ.

Всё-таки не понимаю, почему он так упрямится и не хочет признавать, что Арти меня обожает. Но мне это даже немножко нравится.

— В следующий раз я принесу ему какую-нибудь вкусняшку. Что он любит?

— Следующего раза не будет.

ДеГрэй и Брайер проходят за трибуну и включают проектор. На экране загораются фотографии шести мужчин. Слово берет Брайер.

— После показаний, полученных Чёрджем и Хэйзом от Трэвиса, соседа по комнате Питерсон, мы занялись её учениками. Мы искали совпадения среди студентов университета, где она преподавала, и также входит в её людские/вампирские сообщества. Всего нашлось шестнадцать таких студентов, но мужчин из них только шесть. Трэвис подтвердил, что некоторые имена ему знакомы, но Питерсон вообще часто рассказывала про своих учеников. У двоих есть алиби, ещё трое утверждают, что в момент убийства находились в своих комнатах в общежитии. Эксперты сейчас просматривают записи с видеокамер. Последнего зовут Патрик Грейди, он старшекурсник её колледжа и также посещал собрания её клуба. Нам до сих пор не удалось связаться с ним. Местоположение также неизвестно. Грейди был на занятиях на следующий день после смерти Питерсон, но вчера пропал.

— Кто-нибудь знает, что его ищет полиция? — интересуюсь я.

— Есть шанс, что кто-то из тех, кого мы опрашивали по делу, знаком с ним лично. Разумеется, мы никому не раскрывали, что заинтересованы в Грейди, но если кто-то знает о его причастности, то мог предупредить, — отвечает ДеГрэй.

— Мы только что получили ордер на обыск его комнаты. Чёрдж, Хэйз, вы как? — спрашивает Брайер.

— Можем отправиться прямо сейчас, — отвечает Маркус.

Тут открывается дверь, и в зал входит Брукс с ворохом бумаг в руке.

— У меня интересные новости, — говорит он. — Вы уже закончили?

— Да, как раз собираемся в кампус, — кивает Маркус.

— Это насчёт убийства в ресторане, куда вас вызывали пару дней назад… Точнее, насчёт крови, что была в ведре. При проверке на ДНК в ней заметили стороннее вещество. Его природа пока выясняется, но во время исследования в лабораторию заглянул по делам один вампир и внезапно напал на аналитика, хотя тот тоже был вампиром.

— В кровь что-то подмешали, — осеняет меня. — Это объясняет, почему Маркус напал на меня. Ну серьёзно, он же старый, как пень, и не должен был так реагировать.

— Они тоже так считают, — кивает Брукс. — Пока неизвестно, что это именно, но ясно одно: это проблема, причём большая. Эксперты уже работают над её решением.

— Так и знал: что-то тут нечисто, — поднимается со своего места озабоченный Маркус. — В случае с Брайер всё понятно — она моложе нас всех. ДеГрэй тоже может сорваться при определённых обстоятельствах. Но я не ощущал подобного уже очень давно.

— Дело плохо, — подаёт голос молчавший всё это время Карсин. Он бы легко слился со стеной, если бы не этот кислый вид.

— Слабо сказано, — вздыхает Брукс.

— Передадим дело Питерсон другому подразделению и бросим все силы на расследование? Обычный отдел убийств должен справиться, — предлагает Маркус.

— Погоди, — возражаю я. — Думаю, между ними есть связь. Пока это лишь на уровне интуиции, но посудите сами. С одной стороны, вампир, известная личность, борец за равные права, была убита, предположительно, за свои взгляды. С другой стороны, кто-то пытается заставить вампиров атаковать людей средь бела дня. Не это идеальный способ вновь столкнуть лбами обе стороны?

— Давайте пока так, — говорит Брукс. — Чёрдж и Хэйз отправляются в университет. Нам нужно больше информации об этом Грейди. Карсин, ты продолжишь искать среди её учеников. Возможно, мы кого-то упустили. ДеГрэй и Брайер, вы займётесь убийством в ресторане. Покажите фотографии студентов Питерсон женщине, которая обнаружила тела. Есть шанс, что она опознает одного или даже нескольких из них. Будьте все осторожны.

На этой ноте собрание заканчивается. Я иду к машине Маркуса и запрыгиваю на пассажирское сиденье.

— Как хорошо, что ты не запер ключи сегодня! — решаю я похвалить своего напарника, как всегда дующегося рядом.

— Я, кстати, оборудовал для тебя персональное место. Видишь ручку сзади?

Я оглядываюсь на рычаг, потянув за который, можно сложить кресло.

— Угу!

— Дёрни за него и попадёшь в Страну Чудес.

— Обожаю дёргать за всякие штуки! — восклицаю я с энтузиазмом.

— Дёргай сильнее, не стесняйся. Тебе понравится.

— Постой… Мы что, уже играем в ролевые игры? — хватаюсь я за грудь. — Ничего себе! Я потрясён. Думал, ты из ванилек, а ты вон на самом деле какой.

— Почему всё, что я говорю, обращается против меня? Почему в итоге я оказываюсь злодеем или извращенцем? — вздыхает Маркус.

— Может быть, это твоя истинная натура проглядывает сквозь маску? Ты просто ещё не до конца осознаешь её, — ухмыляюсь я.

— Что-то я сомневаюсь, — качает головой тот. — И как только тебя до сих пор не съели?

— Сам не знаю. Наверное, повезло.

Это самая смешная шутка в моей жизни. Но Маркус не смеётся, потому что не понимает её.

Он останавливается на парковке университета, мы выходим из машины и пытаемся сориентироваться.

— А ты ходил в колледж? В смысле… как вообще учат тех, кто старше некоторых предметов? — спрашиваю я.

— Я брал сокращённые курсы. По некоторым предметам нам сразу разрешали сдавать экзамен. Если всё проходило хорошо, то освобождали от занятий. Если нет, то приходилось посещать полноценные уроки.

— Дай угадаю. Ты сдал всё на круглые пятёрки и даже с плюсами.

— Почти... Один я вообще завалил.

— Какой же?

— Теоретические основы социального взаимодействия.

— Да не может быть! — прыскаю я со смеху. — Ты? Светский лев и душа компании?

— Оказалось, что нельзя запугивать людей, чтобы получить от них информацию. До этого мне даже в голову такое не приходило.

— Хотел бы я это видеть! Но потом-то ты всё-таки сдал?

— С трудом. И должен признаться, общение с населением до сих пор не мой конёк.

— Тогда я тоже признаюсь. Я никогда так не считал. Особенно после того, как один мужик обмочился во время твоего допроса.

— Он не обмочился… точнее, обмочился не до конца.

— Чёрдж, а ты неожиданно умеешь рассмешить, — хихикаю я.

— Спасибо, — отвечает тот с сарказмом.

Мы проходим в общежитие и показываем коменданту ордер. Она провожает нас на четвёртый этаж к комнате Грейди.

— Я попросила его соседа посидеть сегодня дома, на случай если у вас будут к нему вопросы, — говорит она, стуча в дверь.

— Спасибо, — благодарю я.

Дверь распахивается, и за ней оказывается молодой парень.

— Доброе утро! — начинаю я. — Я детектив Финниган Хэйз, а это мой напарник, детектив Маркус Чёрдж.

— Эмм… Я Реджи Уикер.

— Приятно познакомиться, Реджи, — дружелюбно улыбаюсь я в ответ. — Не мог бы ты выйти в коридор и ответить на пару моих вопросов, пока мой напарник осмотрит вещи Грейди?

— Конечно. Эта сторона моя, а эта — Патрика.

Маркус проходит внутрь, и мы с Реджи остаёмся вдвоём.

— Когда ты в последний раз видел Патрика?

Он переминается с ноги на ноги, явно чувствуя себя неуютно под моим взглядом, но большинство людей реагируют так на встречу с полицией.

— Вчера перед парами. Всё было, как обычно. В смысле — мы не то что бы друзья, но общаемся нормально. Иногда вместе ужинаем, но это, скорее, из экономии. Вообще, у нас мало общего.

— Вы когда-нибудь обсуждали вампиров?

— Нет, о таком мы не говорили, — качает Реджи головой, от волнения выдёргивая нитки из рукава. — Вы точно его ищете? Он такой тихий. Всегда или дома за компьютером, или на одном из своих курсов.

— Что за курсы он посещал?

— Сообщество за равноправие и ещё какой-то химический факультатив… не знаю точно. Кажется, он был связан с его основной специальностью.

Я ещё немного говорю с ним, но больше не получаю никаких интересных сведений и решаю присоединиться к Маркусу.

— Нашёл что-нибудь?

— Нет. Здесь очень много книг по химии, но, как я понял, они все по учёбе.

— Как думаешь, у него хватило бы знаний синтезировать вещество, которое нашли в крови из ресторана? Его сосед утверждает, что он посещал дополнительные курсы по предмету.

— Нужно проверить. Но если он и создал своеобразный наркотик для вампиров, то наверняка занимался этим где-то на территории колледжа. Здесь есть всё необходимое.

Я подбираю с кровати толстовку и протягиваю Маркусу.

— Что?

—  Не хочешь понюхать? Как ищейка. Ты же всегда хвастаешься своими сверхчувствами. Давай, покажи их в действии. А после я угощу тебя печенькой.

Чем уже становятся его золотистые глаза, тем шире моя улыбка. Чувствую себя бесконечно довольным. Внутренне отсмеявшись, я кладу толстовку на место и внезапно нащупываю какую-то записку. В кармане обнаруживается клочок бумаги с нацарапанным временем. Может быть, это часы работы?

— Не знал, что он работает, — замечаю я.

— В его деле об этом ни слова. И ты уверен, что это часы работы?

Я ещё раз пробегаю глазами по бумажке, но это обычный квадратик с липким верхом. Точнее, не совсем обычный, а рекламирующий какой-то бар.

— Не уверен. Но похоже на то.

Маркус забирает у меня записку и гуглит в телефоне напечатанное название.

— Это клуб в центре. Открывается в семь вечера.

— Ура! — принимаюсь я отплясывать. — Мы идём в клуб!

— Боже, дай мне сил.