Маркус

Я бесшумно возвращаюсь в спальню, стараясь не разбудить Финна. Уверен, что не издаю ни звука, но тот всё равно распахивает глаза и резко принимает сидячее положение. Я едва ли не подпрыгиваю от неожиданности и замираю на месте, а тот вдруг выхватывает откуда-то пистолет и направляет на меня! Не думал, что у него вообще есть под рукой пистолет.

Но больше всего меня удивляет, конечно, не оружие, а паника, исказившая его лицо. И страх, заполнивший комнату.

— Финн, это я, — произношу я мягко. — Финн, всё хорошо!

Он бьёт кулаком по выключателю, не выпуская из руки пистолет. Я опускаюсь на пол перед кроватью и протягиваю ладонь к побелевшим от напряжения костяшкам. Финн моментально дёргается в сторону, будто пугается. На секунду я с горечью узнаю в нём женщину, на которую напал, тем самым заставив опасаться за свою жизнь. Это был последний раз, когда я пытался завести доверительные отношения с человеком. Но потом до меня доходит, что Финн, скорее всего, просто не проснулся толком, и до сих пор находится во власти кошмара, мучавшего его во сне.

— Финн, это я. Маркус, — успокаивающе поглаживаю я его по бедру. — Финн, ты меня слышишь?

Он утвердительно кивает, но не расслабляется, а наоборот, начинает дрожать всем телом. Мне больно видеть его в таком состоянии.

— Что случилось?

— Мне показалось… Он был здесь.

Я медленно качаю головой. Каким бы старым ни был тот вампир, какими бы трюками ни обладал, ему не удалось бы полностью скрыть своё присутствие.

— Не был. Это я. Я возвращался с кухни, и ты просто услышал мои шаги. Ты в безопасности, Финн. Со мной ты в безопасности.

Напряжение постепенно отпускает окаменевшие мышцы, уступая место всё нарастающей дрожи. Словно поняв, что ему не придётся сражаться за свою жизнь, Финн обессиленно сдаётся на милость эмоций, живо представляя, что могло бы произойти, попади он в лапы монстра. Я осторожно обхватываю пальцами пистолет, и тот тут же роняет его, будто обжёгшись.

Положив оружие на тумбочку, я забираюсь обратно на кровать и прижимаю к себе Финна. Слепая ярость мало-помалу вытесняет из головы всё остальное. Как смеет он поступать так с моим драгоценным Финном? Как может красть его улыбку? Заставлять жить в вечном страхе?

— Я убью его, — шепчу я скорее самому себе.

— Я в порядке, — отзывается Финн, немного успокаиваясь. — Просто ничего не понял спросонья. Спасибо, но я в порядке.

Он снова закутывается в одеяло, бессознательно пытаясь воздвигнуть между нами знакомую стену и спрятать свои истинные мысли.

Я решаю не давить на него и погружаюсь в собственные раздумья, рассеянно скользя ладонью по накрытой спине. Проблема в том, что мне ничего неизвестно о том вампире. И пока так будет продолжаться, он всегда будет на шаг впереди. Он знает, где Финн живёт, работает, знает, что и когда он делает и где вообще находится. Он годами следил за ним, изучал слабости и повадки. Он знает, когда Финн уязвим. Знает, когда напасть.

Но есть одно «но». Он не знает меня.

Он может быть сильнее и быстрее. Может думать, что поэтому он победит. Но ему неизвестно, на что я способен, чтобы защитить Финна. Как далёко я готов зайти ради этой улыбки. Я уничтожу его. Сотру в порошок.

— Можешь ответить на один вопрос? Только честно, — заглядываю я в глаза Финну, отчаянно пытающему унять дрожь.

— Конечно.

— Когда ты чувствовал его в последний раз? Он до сих пор преследует тебя, но ты не стал рассказывать?

— Нет, — слабо улыбается тот. — Прошло уже несколько недель. Последний раз был с тобой, во дворе… Возможно, из-за того, что ты ранил его во время драки в клубе?

Мне становится чуть легче, хотя это не значит, что он отстал от Финна навсегда. Та рана была лишь поверхностной. К тому же, сейчас я на сто процентов уверен, что его остановит лишь смерть. Он тринадцать лет охотиться за Финном. Это мания, страсть, извращённая преданность. Такое не исчезает в небытие из-за обычной царапины.

— Возможно, теперь он тебя боится? — продолжает Финн. В его голосе сквозит надежда, но мне нечем её подпитать. Сомневаюсь, что страх в принципе ему ведом.

— Не думаю, но отчаиваться не стоит. Только не отходи от меня ни на шаг, и всё будет хорошо, ладно?

— Спасибо, — благодарно кивает тот. — И извини, что… Я… У меня иногда бывают кошмары… Я просыпаюсь, не понимаю, где нахожусь, и мне кажется, будто он рядом… Ждёт меня в тенях. Но твой голый торс вернул меня в реальность.

Он вновь слабо улыбается, изо всех сил стараясь отвлечься.

— Я рад, что смог тебя развеселить, но… Хотелось бы, чтобы ты больше никогда не просыпался в таком состоянии.

Мне хотелось бы этого больше всего на свете.

— С тобой мне и так лучше, чем за все эти годы. Каждый день. Каждый раз, когда вижу тебя. Даже когда ты злюка.

— И мне. Поэтому я хочу, чтобы ты был счастлив.

Я укладываюсь поудобнее и забираюсь к Финну под одеяло, ни на секунду не выпуская его из рук. Тот наверняка уже еле дышит, но я всё равно никак не могу заставить себя разжать объятия. Прижимаюсь настолько близко, насколько это возможно, потому что страшусь дня, когда его не станет. Боюсь, что-то заберёт его, и я вновь останусь в полном одиночестве.

Если обращу его, меня постигнет суровое наказание. Неважно, даст Финн своё согласие или нет — по закону это будет считаться убийством, и меня просто-напросто посадят. Но ради него я готов пойти под суд.

— Ты бы позволил обратить себя?

— Что?! — дергается тот. — Ты совсем спятил?! Нет, Маркус, закон запрещает обращать людей. Ты попадёшь в тюрьму и сгниёшь там. К тому же, ты из полиции, и тебе явно дадут максимальный срок. Не пори горячку.

— Я могу подать прошение.

— Маркус… Я не помню ни одного случая, когда такое прошение удовлетворили. Пусть всё просто… идёт своим чередом. Блин, да я могу тебе надоесть через неделю!

— Подумай. Я бы обратил тебя, и мы бы уехали куда-нибудь вместе. Спрятались бы от того мудака. И кто знает, может быть, когда ты перестанешь быть человеком, он потеряет к тебе интерес. А если нет, то ты всё равно будешь сильнее. Ты сможешь дать ему отпор.

— Хватит!.. — перебивает меня тот. — Ты же понимаешь, что всё не так-то просто. Я никогда не брошу семью. Не брошу Арью и Орина. И мне только двадцать девять. У нас впереди ещё куча времени. К тому же, если ты обратишь меня, есть вероятность, что я больше не смогу ходить. Мы с Уотсоном уже обсуждали это. Он уверен, что тело вампира будет отторгать капы, и мне придётся переходить на обычные протезы. Прости, но я пока не готов к этому.

Не буду говорить ему, что я, напротив, уже давно готов пожертвовать всем. Своей свободой, его протезами. Когда успел я стать таким зависимым от этого человека подле меня? Когда в последний раз испытывал подобное? Так привязывался к кому-либо? Годами я выстраивал вокруг себя непроницаемую стену, которую он снёс за считанные мгновения.

— Хорошо, — заглядываю я в голубые глаза. — А пока я буду защищать тебя.

— Во что бы то ни стало? — хитро щуриться тот.

— Во что бы то ни стало.

— Даже если в процессе придётся раздеться?

— Я люблю тебя, — внезапно говорю я, расслабляясь и чувствуя, как тот расслабляется в ответ. Кажется, я впервые признался, но ни для меня, ни для Финна это не новость — скорее, констатация факта. — И не устаю поражаться словам, вылетающим из твоего рта.

— И я тебя, — с лёгкостью вторит мне он. — Очень. Рядом с тобой я чувствую себя человеком, но при этом ты не хочешь посадить меня в шар, как хомяка.

— Между прочим, я бы не отказался лицезреть, как ты перебираешь ручками-ножками, бегая в нём по дому.

— Вот видишь! — хохочет тот. — Я об этом. Поэтому я люблю тебя. Потому что в глубине души ты злой!

Он хихикает ещё какое-то время, затем закрывает глаза и мирно засыпает в моих руках.

— Я всегда буду рядом, — шепчу я, но Финн уже не слышит.

Не страшно. Уверен, он и так это знает.



Комментарии: 0

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *