Глава четвертая

Маркус

Я врываюсь в кабинет Брукса.

— Нет.

— Ты даже не дал мне сказать.

— Хэйз остаётся работать с тобой.

Не понимаю, за что мне это.

— Дай ему другого напарника.

— Нет.

— Я тебе заплачу.

Должен же быть способ избавиться от него!

— Нет.

— Ну дай. Брайер души в нём не чает.

— Брайер его чуть не съела.

— Это да… Но ведь не съела же. И кто вообще заметит, если его съедят! Просто спрячем остатки под коврик — и дело с концом.

— Почему-то мне кажется, что спрятать под коврик тело не так-то просто.

— Но тебе ведь только кажется. А значит, шанс есть!

— Нет.

Я с ворчанием удаляюсь, потому что ясно, что здесь мне совершенно ничего не светит. Переходим к плану Б.

***

Я подъезжаю к дому человека к шести. Пытался опоздать изо всех сил, но я ненавижу опаздывать и каким-то образом всё равно приехал вовремя. Он улыбается во все тридцать два, уже вышагивая к машине. Буквально сияет от счастья. И мой долг во что бы то ни стало стереть эту улыбку с его лица.

Не буду утруждаться и выходить или открывать ему дверь. Пусть читает между строк. Я даже достаю телефон и начинаю бездумно клацать по клавишам, проявляя полное отсутствие интереса.

— Привет! Отлично выглядишь! — продолжает сиять он.

Сам знаю! Ну вот и зачем я оделся так хорошо? Идиота кусок. В следующий раз надену что-нибудь жуткое, и тогда он точно отстанет.

— Мне надо позвонить, — процеживаю я сквозь зубы и набираю первого попавшегося индивида, которого выношу. Пока мне в мозг пикают надоедливые гудки, Хэйз ни на секунду не перестаёт улыбаться и, вообще, выглядит так, будто отлично проводит время.

Я убираю телефон от уха и демонстративно тыкаю наугад в список контактов, надеясь, что тот сочтёт моё поведение грубым. Но нет же! Такой гениальный план и не работает. Никто не хочет отвечать на мои чёртовы звонки. Наконец, после десятого рандомного набора номера, Карсин соизволил взять трубку.

— Алло.

— Привет!

— Чего тебе надо? И чего ты такой довольный?

— Мне надо… обсудить с тобой кое-что важное.

Карсин бурчит кому-то вдалеке о «надоедливом коллеге, достающем его».

— Вообще-то я всё слышу, — рычу я.

— Вообще-то я знаю. Так чего звонишь?

— Чтобы достать тебя, неужели не ясно.

— И у тебя отлично получилось. Поздравляю. Что-нибудь ещё?

— Нет.

— Вот и замечательно, — кладёт он трубку.

Я бросаю обескураженный взгляд на человека, который держится из последних сил, чтобы не засмеяться в голос.

— Всё? Закончил звонить всем подряд, только бы не говорить со мной?

— Нет. У меня ещё около сотни номеров в запасе.

Он театрально хватается ладонью за горло.

— О, нет! Опять эти флешбеки! Взбесившийся вампир прижал меня к стене, чтобы полакомиться моей кровью! О, эти клыки, впивающиеся в шею!

Я вздыхаю и откладываю телефон в сторону, потому что действительно мучаюсь чувством вины. Не в моей манере терять самообладание на пустом месте. Почему же тогда я потерял его?

Тут я вспоминаю ещё кое о чём, что заметил, осмотрев его шею.

— Кто ещё тебя кусал?

Он поправляет воротничок, скрывающий зажившие следы от клыков.

— Сестра.

— Се…стра?

Честно говоря, я мало что о нём знаю, кроме того, что положено знать по работе. Мог его пробить и даже обдумывал этот вариант, но потом решил, что все имеют право на неприкосновенность частной жизни. Однако то, что сестра Хэйза — вампир, сразу же объясняет его вольное общение с моим видом.

— Ага. Покусывала меня по-родственному, когда мы были детьми.

— Родная или сводная? — интересуюсь я, еще больше удивляясь.

— Сводная. У нас с ней одна мать, но её отец вампир. Так что она дампир.

Я совсем теряюсь. Дампиры очень, очень и очень редкие создания, потому что только истинный вампир обладает способностью к зачатию. Истинные вампиры — это те, что таковыми родились. Они считаются «первыми», и сейчас их уже почти не осталось. Именно истинные создали тот вид, который сейчас называется «вампирами» — людьми, обращёнными другими кровососами, истинными или обычными. В наше время это уже нелегально, потому что перед этим человека необходимо умертвить. Ещё одно различие между истинными и обычными в том, что истинные растут с младенческого и до зрелого возраста и могут есть человеческую пищу. Также они сильнее и быстрее обычных. История их появления неизвестна и до сих пор лежит в области домыслов и догадок.

— Кто её отец?

— Ха, теперь я тебе интересен, да? — ухмыляется он.

— Не ты, а твоя семья.

— Мой приёмный отец — Орин Уилкокс, и да, он истинный.

Точно. Он же упоминал, что Орин его отец, но я как-то не придал этому значение.

— Мы с ним знакомы. Не знал, что у него дочь-дампир.

— Он и сам не знал до недавнего времени. Мать скрывала её.

Но все вампиры и дампиры должны регистрироваться в специальном ведомстве. Как же она скрыла наличие ребёнка, да ещё и не призналась, кто его отец?

— Значит, твоя мать встречалась с вампиром? Теперь понятно, в кого ты такой.

— Моя мать спала со всем подряд, — равнодушно пожимает плечами Хейз. — И Орин был лишь одним из многих. Она не зарегистрировала ребёнка, потому что в то время разыскивалась за хранение наркотиков или что-то в этом духе, и не хотела выдавать своё местоположение. Поэтому она просто делала вид, что Арья, моя сестра, — обычный человек.

— Но где она брала для неё кровь? Знаю, что дампирам нужно совсем немного, но всё равно нужно.

— Она пила мою.

Я потрясённо смотрю на странного человека.

— Ты кормил её своей кровью?

— Да! А учителя всё время жаловались, что я ленивый! «Финниган, старайся». Я старался! Старался выжить!

— Сколько ей?

— Она на пять лет младше меня, значит, ей… двадцать четыре.

— Как ты понял, что ей нужна кровь? В пять-то лет?

— В пять я и не понял, — устало откидывается тот в кресле. — Это всё мама.

— Мама… что? Пускала тебе кровь каждый раз, когда сестра хотела есть? — спрашиваю я с недоверием. — Почему она ни к кому не обратилась? Если бы ребёнка зарегистрировали, можно было бы ходить в банк крови и получать питание.

Он скрещивает руки на груди, явно не собираясь больше продолжать разговор.

— Не знаю, Чёрдж. Она явно была сумасшедшей.

Он отворачивается к окну.

— Зови меня Маркус, когда мы не на работе, — говорю я, меняя тему разговора.

— Замётано! А ты зови меня «малыш», когда мы не на работе.

Я бросаю напоследок сердитый взгляд и возвращаюсь к дороге. Никогда не буду звать его так.

Финн

Зайдя в ресторан, я тут же понимаю, где оказался. На территории вампиров. В таких заведениях не обслуживают людей и не подают человеческой еды. Это элитное место отдыха для вампиров, где они попивают кровь и ведут умные разговоры.

Он пытается меня запугать. Опять. И, честно говоря, его попытки уже немного умиляют меня. К тому же, упрямства мне не занимать.

— Классное местечко. Спасибо, что привёл.

— Тебе нравится? — очаровательно улыбается тот. — Чудесно.

Хост в замешательстве бегает между нами глазами, периодически останавливаясь на Маркусе.

— Моя фамилия Чёрдж. Я звонил пару часов назад.

— Секунду… — вампир смотрит на экран своего компьютера, потом опять на Маркуса. — Столик на двоих?

— Да.

— Спасибо… Следуйте за мной, — говорит хост, провожая меня и Маркуса в зал.

Гости, а точнее, вампиры, как по команде, поворачивают головы в нашу сторону. Почти все они перешёптываются и без стеснения глазеют на нас. Маркус спокойно занимает место в центре всего этого безобразия и улыбается мне.

Я улыбаюсь в ответ и тоже присаживаюсь.

Хост подаёт ему меню, потом на секунду зависает, уставившись на книжечку, которую хотел положить передо мной.

— Я… сейчас вернусь с вашим меню, — спешно ретируется он.

— Как здесь здорово! Дай угадаю… На горячее у тебя я! Мне уже ложиться на стол? Раздеваться? Ворсинки не застрянут в зубах, когда будешь меня есть? — заботливо спрашиваю я.

— Тебе вообще ничего не волнует? — прищуривается Маркус.

— Ты в дýше немножко взволновал, — честно признаюсь я.

Тот фыркает и углубляется в чтение меню, скрывшись от меня.

— Зачем тебе вообще меню? Здесь же всё равно только кровь, кровь в стакане побольше, кровь в чашке, кровь в кружке, кровь в кастрюльке…

— И долго ты собираешься продолжать?

— Планировал дойти до аквариума.

— Добрый вечер, джентльмены, — прерывает нашу увлекательную беседу подошедшая женщина. — Сегодня я буду вашей официанткой. Прошу… меню для вас, — говорит она, кладя передо мной картонку, заламинированную явно только что. — Я вернусь через несколько минут и приму ваши заказы.

— Бог ты мой, — хихикаю я, приподнимая кусок пластика за краешек. — Даже не знаю, что выбрать. СпОгетти или всё-таки сырный тост? Как думаешь? Большое спасибо, что решил не экономить и привёл меня в такое роскошное место.

Он начинает хохотать. В буквальном смысле, хохотать в голос, забирая у меня «меню».

— О, да! Всё даже лучше, чем в моих самых смелых фантазиях. Как же я рад, что ты доверился моему вкусу.

— А уж я-то как рад! — язвлю я. — Так, ладно... Сырные тосты я люблю больше, но всё равно пока не знаю. Может быть, спОгетти будут посвежее? Они же не могут испортиться, да? Ведь их наверняка просто забыли в шкафу предыдущие владельцы ресторана.

— Вечер не мог сложиться лучше, — смеётся ещё громче Маркус, чему я невольно удивляюсь. Мне казалось, он способен только раздражаться и ворчать в моём присутствии.

Он явно получает удовольствие от всего происходящего, но моя-то дилемма никуда не делась.

— Или всё-таки сырный тост? Интересно, они хоть знают, что такое сырный тост? Или просто принесут кусок хлеба с сыром сверху?

— Сгораю от желания это выяснить.

— Готовы сделать заказ? — спрашивает с улыбкой как раз подоспевшая официантка.

— Да. Финн, прошу, заказывай, — обращается ко мне Маркус.

Я бросаю на него непонимающий взгляд. Как странно, что он назвал меня по имени. Скорее всего, просто хочет, чтобы я быстрее сделал заказ.

— У вас есть Кока-Кола?

— Эммм… Нет… У нас есть кровь?

— Хм… слишком… металлически для меня. Пепси?

— Кровь.

— Вода?

— Из-под крана.

— Несите.

— Как скажете, — улыбается она, быстро записывая что-то в свой блокнот, будто не может запомнить, что единственный здесь человек попросил воду. — Что будете на обед?

— Давайте попробуем сырный тост. Можете рассказать, что в него входит? — спрашиваю я, не потому, что мне есть разница, а потому что тоже вошёл во вкус.

— Секунду, — изрекает официантка и уносится, прежде чем я успеваю объяснить, что пошутил.

— Ой-йо-йо… Она пошла гуглить, что входит в состав сырного тоста, — глуповато смотрю я на Маркуса, который закрывает лицо ладонями от смеха.

— Почему ты такой довольный? — произносит тот, отсмеявшись. — Ты должен быть в ужасе и мечтать убраться отсюда.

— В ужасе? Отчего я должен быть в ужасе? От того, как они собираются готовить мой сырный тост?

— От вампиров, что плотоядно смотрят на тебя.

— Эй, вообще-то я уже предлагал лечь на стол и покормить тебя. Сам же отказался. Или уже передумал?

— Нет, не передумал.

— Жаль… — ухмыляюсь я. — Очень жаль.

— Сыр, — возвещает материализовавшаяся из ниоткуда официантка. — В сырный тост входит сыр.

— Отлично! Большое спасибо, что не поленились уточнить. Тогда я беру его.

— Будет сделано, — рапортует она, опять что-то записывая.

Маркус заказывает мерзко звучащий суп из свиной крови и стакан еще какой-то крови. Скорее всего, человеческой. Думаю, он хочет выбить меня из колеи, но я рос в доме с вампиром и дампиром. Кровью меня не удивить. Ему надо стараться гора-а-здо сильнее, если собирается от меня избавляться.

— А теперь расскажи о себе, — склоняюсь я вперёд.

— Мне нечего рассказывать, —  отшатывается он от меня.

— Какая же у тебя скучная жизнь.

— Мне нечего рассказывать тебе.

— Ай! Что-то в шее кольнуло. Так неприятно… Как будто бы…

— Хватит, — перебивает он.

— Так сколько ты уже работаешь детективом?

— Я не хочу с тобой разговаривать.

— А сколько ты ещё планируешь строить эту кислую мину и говорить со своим напарником сквозь зубы? Мы теперь работаем вместе, нравится тебе это или нет. Давай будем взрослыми и цивилизованными человеком и вампиром.

— Лет пятьдесят.

— Столько будешь дуться или столько работаешь в полиции?

— Второе. Но может быть, и первое.

— Серьёзно? Без перерывов?

— Нет, начинал в двадцатых годах, но почти сразу же бросил. Вернулся совсем недавно. Я двадцать лет работал в ФБР, но потом решил осесть на штатной должности. Так и попал в ПВП.

— В двадцатых наверняка было сложновато быть детективом.

— С одной стороны, да, ведь тогда не было таких технологий как сейчас, но и люди не были такими продвинутыми. Они не умели толком скрываться и гораздо хуже заметали следы.

— Почему ты уволился?

— Из-за Кровавой Революции. Было столько крови и столько смерти. Вампиры требовали равные права с людьми и, получив отказ, принялись обращать всех подряд. Ничего не регулировалось и не контролировалось, и в итоге новорожденные вампиры начали нападать на людей. Дни тянулись один за другим, как лопасти бесконечной мясорубки. И каждый такой день мы либо выезжали на трупы, либо ловили одичавших вампиров. Вместо того чтобы прийти к соглашению, люди и вампиры всё больше и больше увязали в разногласиях. Прошло долгих несколько лет, прежде чем всё закончилось. И тогда я ушёл.

Я искренне поражён, что Маркус мне открылся и рассказал о том, что до сих пор его тревожит, даже спустя столько лет.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Особенно если учесть, что большинство из одичавших не стали бы убивать людей, если бы кто-то объяснил им всё с самого начала.

— Ты прав, — кивает он с усталым видом. — Они не понимали, что к чему, доводили себя до жажды и, в конце концов, нападали на самых близких людей, а после сходили с ума. Давай больше не будем об этом.

— Хорошо, — соглашаюсь я, но прежде чем успеваю перевести тему, вновь появляется официантка и ставит перед нами тарелки.

— Прошу, ваш сырный тост с… белым хлебом… и… кусочками сыра… зажаренными… до… хрустящей корочки! И вода из-под крана!

— Спасибо, — благодарю я.

Она поворачивается к Маркусу и описывает его изысканное блюдом с гораздо большей уверенностью.

Когда она уходит, тот тут же опускает ложку в миску и отхлёбывает кровь, глядя мне прямо в глаза. Бедняге давно пора сдаться.

— Вкусно? — спрашиваю я.

— Очень. Хочешь попробовать?

— Ты же в курсе, что в некоторых культурах люди употребляют свиную кровь в пищу? Это вроде как… особенность национальной кухни или что-то подобное. Конечно, обычно её готовят и не едят ложками, но это не такая уж и большая редкость.

— А ты в курсе, как ты меня бесишь?

— Потому что все твои попытки вывести меня из себя или напугать провалились? — ухмыляюсь я.

— Ничего, я ещё что-нибудь придумаю, — склоняется он ко мне с улыбкой. — Скажи, Финниган, чего ты больше всего боишься?

— Хм... — задумываюсь я вслух, сняв с правой руки перчатку и откусив кусочек от тоста. Он на удивление съедобен. — Наверное… Боюсь, червей.

— В смысле — дождевых червей?

— Угу, они такие скользкие и такие вертлявые.

— Ясно. Чего еще? Змей?

— Нет, змеи мне нравятся.

— Но они же большие черви.

— Тогда ты — большой комар.

Он сердито впивается в меня взглядом.

— Просто провёл аналогию, — пожимаю я плечами, сделав глоток подозрительно тёплой воды. — Почему вода такая теплая?

— Может быть, потому что обычно они подают теплые напитки?

— Ммм… Тёплая вода из-под крана. Вкуснятина!

Он фыркает, но я замечаю тень улыбки.

Закончив с ужином, Маркус, не теряя времени даром, расплачивается по счёту и гонит меня на выход. До дома мы долетаем за считанные минуты, и каждый раз, когда я пытаюсь заговорить, он демонстративно опускает окно, заглушая все звуки в машине.

— Я немного сброшу скорость на повороте, так что не зевай и выпрыгивай сразу, — предупреждает он.

— Люди не умеют выпрыгивать из движущихся машин, — напоминаю я. — Или… О-о-о, это такой оригинальный способ сообщить, что ты везёшь меня к себе? Я до глубины души тронут и польщён, но должен сразу признаться, что не сплю ни с кем на первом свидании.

— Я не собираюсь с тобой спать. Давай, выметайся.

— Ты едешь со скоростью сорок миль в час.

—  Скажи спасибо, что не шестьдесят.

— Останови машину!

Он что-то бурчит, но всё же аккуратно сворачивает на мою подъездную дорожку. Настолько аккуратно, насколько возможно это сделать на двух колесах. И я почти не впечатываюсь лицом в стекло.

— Боже мой! Ты не можешь вот так просто убить меня, как бы тебе ни хотелось!

— Я не виноват, что ты такой хрупкий. Давай, кыш-кыш.

— Не могу я «кыш-кыш»! Я хрупкий! — громко возмущаюсь я, пытаясь справиться с ремнём безопасности, который отказывается отстёгиваться. Умный автомобиль посчитал, что мы вот-вот попадём в аварийную ситуацию.

Он с ворчанием выбирается из машины, обходит её и дёргает дверь с моей стороны.

— Спасите! На помощь! — принимаюсь я вопить сквозь приступы смеха. — Меня захватил в плен ремень безопасности! О, какой же я слабый!

Маркус отстёгивает ремень, в буквальном смысле поднимает меня с пассажирского сиденья, и ставит на землю.

— Кыш.

— Ухожу-ухожу. Спасибо за несвидание. Было здорово.

Он одаривает меня кряхтением на прощание, хватается за ручку своей двери и замирает на месте.

— Чёрт.

— Что такое? — интересуюсь я. — Ты… ты оставил ключи в машине, чтобы подольше побыть со мной? Какая прелесть! Мог бы просто попросить!

— Не думал, что этот день может стать ещё хуже.

— Тут ты ошибаешься! Он только что стал лучше.

Маркус с таким безнадёжным отчаянием принялся смотреть сквозь стекло на ключи в замке зажигания.

— Ко мне, ко мне, — решаю я отвлечь его от тяжких дум, похлопывая себя по бедру. — Ко мне, мальчик! Пойдём домой, я дам тебе вкусняшку.

— Не хочу я твою вкусняшку. Хочу уехать от тебя как можно дальше.

— Тсс, ты ещё не знаешь, от чего отказываешься.

Он продолжает молча сверлить взглядом ключи, будто надеясь развить какую-нибудь вампирскую сверхспособность и приманить их к себе.

— Я могу отвезти тебя домой за запасными.

— Ладно, — вздыхает тот.

Мы садимся в мою машину и едем, следуя его направлениям.

— Так вот… — прочищаю я горло, давая понять, что сейчас скажу нечто важное. — Когда доберёмся, я немного сброшу скорость на повороте, миль до семидесяти, так что не зевай и выпрыгивай сразу. Однако есть одна проблема: мне же ещё нужно вернуть тебя к твоей машине. Но не переживай, решение уже найдено твоим покорным слугой. Я просто сделаю кружок по твоей улице, и на обратном пути ты просто также запрыгнешь внутрь.

— Ха. Ха. Ха.

— Око за око. Слышал когда-нибудь такое выражение? — хихикаю я, останавливаясь у ухоженного одноэтажного дома, на который указал Маркус, и вылезая из машины даже быстрее него.

— Сиди здесь.

— Я и собирался, но потом увидел эту огромную голову в окне и теперь просто обязан с ней познакомиться, — не свожу я глаз с собаки за стеклом. — Какой великан. Он стоит на задних лапах?

— Нет, просто высокий… Так, ключи от дома тоже остались в машине, поэтому тебе придётся лезть через форточку, — говорит он, обходя дом, и дёргая за ближайшие створки. — Давай сюда. Надеюсь, моя собака тебя не съест.

— Я?

— Ну не я же. Ты тонкий как тростинка, так что точно не застрянешь. Главное, не смотри ему в глаза.

— Ну ладно, — пожимаю я плечами, подходя к окну. Из него на меня уже глядит гигантская голова. — Привет, малыш! Какой ты красивый! — я протягиваю псу руку, и тот осторожно обнюхивает её, убеждаясь, что всё в порядке. — Как тебе живётся с таким злым хозяином?

Он робко машет хвостом в ответ.

— С ним я не злой. Давай, ползи уже.

— Сэр, есть, сэр, — рапортую я, подтягиваясь на руках и повисая на подоконнике. — И не смотри на мою задницу.

Маркус ни на миг не отводит свой взгляд.

— И в мыслях не было.

— Точно?

— Сто процентов. Вперёд.

— Между прочим, я специально надел супер-узкие джинсы. Такие узкие, что с трудом передвигаю ноги, но видел бы ты, как они подчёркивают мою пятую точку!

Тот скептически фыркает, но я вижу тень улыбки.

— Лезь, наконец.

— Не полезу до тех пор, пока не скажешь: «Надо же, Финниган, какой у тебя отменный зад!» — произношу я с аристократическим акцентом.

— И в британца мне тоже надо превратиться?

— Не помешает. Может быть, это хоть чуточку исправит твой противный характер.

С этими словами я сползаю на животе на пол, где меня уже ждёт огромный мохнатый пес.

— Кто это тут у нас такой красивый?

Он немного мнётся, не зная, как реагировать на незваного гостя, но всё равно разрешает почесать под подбородком. Распробовав ласки и осмелев, гигант, на спине которого я мог бы при желании прокатиться, начинает сильнее бить хвостом. Дело раскрыто. Это взаимная любовь с первого взгляда.

— Артемус, не давай ему себя гладить! — рычит Маркус.

— О-о-о! А ты обычно стесняешься? Какая прелесть! Мы с тобой будем любить друг друга долго-долго.

Он бодает меня головой, подставляя особое приятное место за ушами.

— Фас, Артемус, фас!

— Артемус, давай впустим твоего визгливого хозяина, пока тот не лопнул от злости, — поднимаюсь я на ноги и шагаю к выходу в сопровождении невероятно огромного пса. Если он встанет на задние лапы, то наверняка будет выше меня, что даже немножко обидно.

Дойдя до двери, я отдёргиваю в сторону занавеску и обнаруживаю за ней Маркуса, нетерпеливо топчущегося снаружи.

— Кто там?

— Открывай.

— Не нравится мне ваш тон, сэр. Я не открою до тех пор, пока вы не представитесь.

— Интересно, твоя язвительная, нахальная манера общения кому-то кажется милой? Или что?

— О-о-о! Ты слышал это, Арти? Он назвал меня милым! — тут же распахиваю я дверь.

— Не называл, — встречает меня красивое и сердитое лицо Маркуса.

— Нет? Тогда я, пожалуй, закрою дверь обратно.

Тот останавливает её на полпути.

— Во-первых, ты не милый. Во-вторых, хватит называть мою собаку дурацкими именами.

— Почему сразу дурацкое? По-моему, очень даже милое. Тебе же нравится, Арти? — произношу я смешным голосом. Пёс восторженно помахивает едва ли не всем телом. — Видишь?

Маркус вздыхает и проходит в дом, оставив меня трепать Арти щёчки.

— Какой большой и красивый щеночек. И как только у тебя получается быть настолько милым? — воркую я.

Такая пасть с лёгкостью может перекусить меня пополам, но я знаю, что он никогда так не сделает.

— Ко мне, Артемус, я спасу тебя от него, — возвращается вскоре Маркус с ключами.

Но Арти и не думает двигаться с места, не обращая на хозяина никакого внимания.

— Ах ты предатель! Хватит его облизывать. Не облизывай его, говорю!

— Отстань! Он хочет остаться со мной.

— Не смей красть мою собаку! И что он только в тебе нашёл?

— Все что-то да находят, кроме тебя.

— Это потому что ты сводишь их с ума, как сирена.

— Тебя же не свёл.

Он вздыхает.

— Ладно, поехали.

Я нехотя отрываюсь от Арти.

— Скоро увидимся, — уверяю я его.

— Только если ты собираешься вломиться в мой дом незаконно, — угрожает Маркус напоследок.