Глава 33. Илиш, Джейд

Илиш

Воздух наполнился скрежетом металла. Заточив лезвие, Илиш осторожно провёл по нему ногтем, чтобы оценить остроту, и довольно улыбнулся, наблюдая, как белая стружка срезается с ногтя, будто воск со свечки. Ещё в юности Неро показал ему, как нужно правильно проверять заточку ножа.

— Много острый, — проходивший мимо рейвер подошёл к химере и одобрительно кивнул. — Много острый. Режь, режь, режь!

Илиш мельком взглянул на него:

— Правильно говорить не «много острый», а «очень острый». 

Рейвер в рыбацкой шляпе, прикрывающей лишённую скальпа голову, продолжил идти по своим делам.

— Очень острый, — крикнул он на ходу. — Тихий человек, Зверь спрашивал о тебе. Иди к Зверю, — и скрылся за зданием.

Илиш покачал головой и продолжил затачивать лезвие. Удовлетворившись результатом, он вложил оружие в ножны и натянул грязный бушлат. Мужчина поднялся с ящика и отправился в центр города. По дороге он достал из кармана бутылку вина, отпил немного и сунул в рот сигарету.

Добравшись до места, Илиш заметил Зверя, который охранял двух пленных арийцев. Мужчину и женщину приковали цепями к перевёрнутой телефонной будке. В страхе они прижались друг к другу и дрожали. Их шокированные взгляды метались туда-сюда, пока не остановились на химере.

Когда Илиш приблизился, мужчина поднял обе руки. На его лице читалось облегчение.

— Ты не один из них… — произнёс он. — Мы всего-то ехали в Гарнертаун. Мы не собирались создавать проблемы, — он взял руку женщины и сжал её. Илиш прищурился. — Отпусти нас. Пожалуйста, мы тоже пытаемся тут выжить, как и ты.

Илиш посмотрел на Зверя. Тот стоял в паре метрах от них, скрестив руки. На груди главаря рейверов Джейда крест-накрест были закреплены два патронташа, на спине висела винтовка, в дреды были вплетены позвонки, а на шее красовалось ожерелье из ушей и пенисов. 

— Ты не будешь извлекать их чипы, чтобы сделать одними из нас? — уточнил Илиш.

Рейвер покачал головой.

— Слишком слабые. Сдохнут от радиации. Мы сожрём. Ты добыл нам много мяса, Тихий человек. Честь тебе, — Зверь ударил себя в грудь и положил руку на голову Илиша. Химера знала об этом обычае, поэтому покорно опустила голову.

— Нет, нет! — зарыдала женщина. — Пожалуйста. Что вам надо? Мы отдадим что угодно, только, блядь, не ешьте нас!

Илиш невозмутимо вытащил нож и провёл по лезвию пальцем. 

— Может, рейверов бы вы и уговорили, — небрежно начал он. — Но мне стало нравиться отнимать жизни у стенающих арийцев, — фиалковые глаза мужчины метнулись к паре. Женщина с короткими светлыми волосами и светлыми, покрасневшими от слёз глазами была молодой, возможно, лет двадцати или чуть больше. У мужчины была короткая борода и чёрные волосы, слегка примятые шляпой. — Поэтому, если продолжите ныть, только раззадорите меня.

— Ну же… — начал мужчина срывающимся голосом. — Мир и так весь прогнил. Если мы продолжим и дальше так друг над другом издеваться, то никогда снова не станем цивилизованными людьми, как до Фоллокоста. Проявите хоть немного сострадания.

— Сострадания? — усмехнулся Илиш и наклонил нож, чтобы поймать лезвием солнечные лучи. Сегодня было жарко. Обычно мужчина носил шляпу, но сейчас его сальные нерасчёсанные волосы ничего не прикрывало. — Мир, любовь и сострадание давно мертвы. Не стоит пытаться вдохнуть жизнь в то, что испустило свой последний вымученный вздох много лет назад.

Мужик замолчал, а девушка продолжала рыдать у него на плече.

— Ты говоришь не как пустынник… — он наморщил лоб. — Твои глаза… ты химе...

Челюсть Илиша тут же сжалась, а тело напряглось. Он двинулся к мужчине, но в последнюю секунду передумал. Чтобы доставить ему ещё больше мучений, химера схватила женщину за волосы и рассекла ей горло ножом.

Девушка начала хватать ртом воздух, но не могла произнести ни звука, а её руки судорожно вцепились в кровоточащую шею. Илиш толкнул связанное тело в сторону мужчины. Пока тот с открытым ртом глядел на девушку, не в силах поверить в происходящий кошмар, Илиш ударил его ножом в сонную артерию и провернул. Кровь тут же хлынула из раны, словно прорвало трубопровод, и чисто из любопытства химера приложила руку к потоку, оценивая напор.

Илиш почувствовал на своей ладони горячую кровь. Услышав, как Зверь зовёт остальных, он убрал руку и толкнул пленника на землю. Послышался топот — другие рейверы сбегались на обед. Илиш стянул с мужчины брюки вместе с нижним бельём, отрезал лучший кусок с ягодицы и повернулся.

Перед ним столпилось более двух дюжин рейверов. До химеры доносился оркестр из возбуждённо колотившихся сердец, ожидающих трапезы. Рейверы пялились на мужчину с открытыми ртами, как голодные псы. Их тела содрогались и буквально тянулись к еде, но они ждали сигнала Зверя.

Илиш сказал главарю:

— Вечером я буду у себя дома.

Тот кивнул, и после громкого «Каа!» рейверы рванули к добыче. Воздух наполнился рычанием, чавканьем и густым запахом крови.

Илиш поселился в доме, который находился далеко от центра города. До этого места удушающее зловоние доходило только в особо ветреные дни. И тут он, по крайней мере, мог притвориться, что вокруг нет рейверов.

Некогда дом принадлежал кому-то обеспеченному: в нём было проведено электричество и остались запасы еды. Бензином рейверы не пользовались. Даже их не до конца восстановленных мозгов хватало, чтобы понять, что взрывоопасную жидкость лучше оставить арийцам. Поэтому Илишу достался нескончаемый запас топлива. Наркотиков также хватало. Как только мужчина попросил Зверя поискать их, как ему тут же вручили пакетики и бутылочки с опиатами, метамфетамином, бензоидами и другими порошками непонятного назначения, которые Илиш принимал в особо подавленном настроении. Единственное, чем ему приходилось делиться, был алкоголь, но после того, как он научил более умных рейверов готовить из мёда и дрожжей медовуху, вино и прочие крепкие напитки оставили ему.

Илиш включил генератор и уселся на синий диван. Он посмотрел на порошок, лежащий в маленькой белой тарелочке, в которую обычно наливали соевый соус. Для каких целей её использовали здесь, Илиш понятия не имел. Очевидно, суши тут никто не ел. Как бы то ни было, сейчас в ней лежал измельченный дилаудид.

Он уже пристрастился к этому наркотику. Стоило только произнести слово «дилаудид», как Ривер моментально отрывался от своих дел и поворачивался на звук, как любопытный суслик, выглядывающий из норки. Джейду он тоже нравился, потому что, по его словам, придавал ему энергии. А вот от оксикодона парень становился более ласковым и довольным, но в то же время вялым и уставшим. Джейд подробно рассказывал Илишу о свойствах каждого опиата, хотя мужчина и так всё это знал. Не зря же он столько прожил с братьями, которые обожали наркотики, да и он сам, попробовав их, успел познакомиться с их приятными и побочными эффектами.

Илиш опустил плечи и посмотрел на свои окровавленные руки. Кровь уже высохла и начала осыпаться, как пыль. Его бушлат тоже покрылся бурыми пятнами, и комната постепенно стала наполняться запахом крови. Мужчина снял бушлат, бросил его в ванну с водой к другой одежде и побаловал себя щедрой дозой опиатов. Пока они не подействовали, Илиш промыл кусок мяса, положил его в чугунок, посыпал луковой приправой и отправил в духовку. Пару дней назад он проснулся от того, что дым заполнил весь дом, поэтому ему пришлось раздобыть таймер. Мужчина завёл его на час и положил на заваленную всяким хламом стойку.

По всей кухне можно было найти как недоеденные блюда, так и совершенно нетронутые. На столе валялись банки с макаронами и сыром, консервированная фасоль, грязная посуда, всякий мусор и ловушки для мух. Илиш готовил лишь для того, чтобы хоть чем-то себя занять. Но когда еда была готова, обычно он уже был так накачан наркотой и подавлен, что не мог приступить к ней.

Но даже зная, что всё повторится, мужчина продолжал этим заниматься. Он взял холодную бутылку вина и включил телевизор. Илиш приготовился к очередной одинокой ночи в компании выпивки и режиссёрской версии трилогии «Властелин колец». Вчера вечером он уже начал марафон, но вторая половина фильма для него была как в тумане, поэтому сейчас он перемотал на середину.

Но, похоже, сегодняшний вечер ничем не будет отличаться. Наркотики и алкоголь начали действовать, и мужчина почувствовал, как постепенно стал погружаться в полулетаргическое состояние, которое Ривер именовал «зомбилэндом». Вскоре его голова упёрлась в спинку дивана. Он позволил осознанным сновидениям поглотить его, потому что те в любом случае до него бы добрались. 

При виде Джейда сердце Илиша сжалось, как морской анемон от прикосновения. Парень выглядел, как всегда, оживлённым, а его улыбка была полна любви.

Однако в ответ Илиш не улыбнулся. Он заметил, как его рука потянулась к парню, и тут же её отдёрнул. Мужчина отвернулся и попытался закрыть глаза в этом сне.

— Почему ты больше не смотришь на меня?

«Его голос…» — Илиш прикусил внутреннюю сторону щеки и сжал кулаки. — «Никогда мне больше не услышать его голос. Единственное, что осталось: видеозаписи, на которых он подначивает Сангвина трахать его жёстче. Или на которых я держу на руках полумёртвое создание в день нашей свадьбы».

«Никогда мне больше не услышать, как он говорит: “Я люблю тебя”. Раньше я вздыхал на это и качал головой. Мне не нравилось демонстрировать ему свои чувства. Зачем ему это слышать? И так ведь всё сам прекрасно знает. Но теперь я бы ответил ему. Если бы у меня только был шанс, я бы повторял ему это каждый день».

— Ну так что? — спросил Джейд. — Почему ты больше не смотришь на меня?

Мужчина уставился в темноту, чувствуя физическую боль в груди. Он попытался избавиться от неё, но знал, что это бесполезно.

— Господин? — ещё решительнее сказал Джейд. — Погляди-ка, что ты натворил.

«А что я натворил?» — Илиш повернул голову к Джейду, сбитый с толку его словами.

Лицо мужчины исказилось от увиденного, и он стушевался.

Теперь перед ним стоял обнажённый Джейд, вся его кожа была покрыта ярко-красными ожогами и чёрными пятнами. Его опалённые волосы теперь напоминали разрушенное гнездо, а от ушей и носа остались лишь почерневшие бугорки, похожие на кончики крыльев обгоревшей птицы. С него кусками слезала кожа, как обои со стен заброшенных зданий. А под ней виднелось коричневое мясо, вкус которого наверняка мало чем отличался от того, что готовилось в духовке Илиша.

Мужчина замотал головой, а парень направил указательный палец в его сторону. На кончиках пальцев Джейда блестели водянистые волдыри. Присмотревшись повнимательнее, Илиш заметил, что все руки парня покрыты пузырьками, наполненными мутной жидкостью. Некоторые из них уже лопнули, и кожа вокруг неприятно лоснилась.

— Вот что я получаю за своё доверие, — с горечью в голосе произнёс Джейд. Его губы напоминали два сырых стейка, с которых капал гной и стекал по подбородку. — Я сгорел заживо, пока звал тебя, — он шагнул к Илишу, и в его ярко-жёлтых глазах вспыхнули огоньки, грозящие спалить мужчину дотла. — Помнишь же, как я позвал тебя? Но ты предпочёл погнаться за тем чуваком. Хотя прекрасно знал, что я уже был достаточно исцелён и мог говорить. Но тебе этого было мало. Ты и бессмертным меня не сделал по той же причине — ты не успокаивался, пока не получал желаемое.

Илиш не мог ответить. Он лишь продолжал мотать головой.

— Ты не относился ко мне, как к своему мужу, потому что я был для тебя недостаточно взрослым. Даже не позволял семье признать наш брак. Ты меня стеснялся! — Джейд зарычал и подошёл к мужчине ещё ближе. Тот отчётливо почувствовал запах горелой плоти. — Ты стеснялся того, что твоим, блядь, мужем была восемнадцатилетняя помойная крыса!

— А что это ты всё про себя? Встань-ка в очередь.

В темноте вдруг прозвучал низкий голос Ривера, и по телу Илиша пробежал холодок. На тусклый свет вышел человек, которого химера знала ещё до его рождения. А рядом с ним стоял Киллиан. Оба были такими же обгоревшими, как и Джейд, если не хуже. Кожа Ривера полностью обуглилась, и сквозь многочисленные трещины при каждом движении проглядывала красноватая плоть.

— Он так и не ответил за то, что сделал со мной, — прорычал Ривер. От каждого слова по обе стороны от его рта на толстой почерневшей коже зияли глубокие разломы, из которых сочилась прозрачная жидкость. Он улыбнулся, и появились ещё две огромные щели, — Что скажешь в своё оправдание?

— Ну? — пронзительно рявкнул Киллиан. — Оно того стоило?

— СТОИЛО ЛИ ОНО ТОГО?

— СТОИЛО ЛИ ОНО ТОГО? — внезапно раздался сигнал пожарной тревоги, и запах жареного мяса усилился. На мужчину накатил ошеломляющий прилив тревоги и отчаяния, и его грудь сжалась, как бумага в кулаке.

— Нет, не стоило. НЕ СТОИЛО! — закричал Илиш и, закрыв глаза, болезненно завопил. — НЕ СТОИЛО! — когда мужчина открыл глаза, он тут же обнаружил, что все трое с горящими глазами стоят совсем рядом. Они схватили его и потащили во тьму.

Свалившись на пол, Илиш распахнул глаза. Он начал оглядываться; его сердце бешено колотилось, а дыхание участилось. Наконец до него дошло, что он находится в доме, наполненном ароматом приготовленного мяса. Трезвонил таймер.

На мгновение Илиш замер: призраки Джейда, Ривера и Киллиана всё ещё были свежи в его памяти. Мужчина встал, выключил таймер и достал жаркое из духовки.

Прислонившись к духовке, Илиш закрыл глаза. Он навсегда запечатлел в памяти лица троих парней, которых подвёл. Мужчина не хотел забывать очередные ужасные образы, чтобы сильнее наказать себя.

Как Илиш и предполагал, в итоге он оставил жаркое на плите и вернулся в гостиную. Из-за выпивки его походка была неуклюжей, а разум затуманенным, но всё равно не таким, как ему хотелось бы. Илиш взял принадлежности для введения героина и начал готовить дозу, зная, что ещё долго не остановится.

Джейд

Увидев, что Мантис захватили рейверы, я почувствовал, что моё сердце разбилось, будто по нему ударили молотком. Я был слишком разочарован, чтобы плакать, поэтому просто прикусил губу, да так сильно, что во рту появился медный привкус.

Передо мной стояли разрисованные краской из баллончика здания, но, в отличие от обычных разноцветных каракулей, эти рисунки больше походили на осмысленные. Деревья, жёлтые солнца, окровавленные люди в виде примитивных фигурок из палочек, которых пожирали другие клыкастые палочки. Так рейверы заявили свои права на это место. Складывалось ощущение, будто ребёнку дали краски, и тот пальцами намалевал сценку прямиком из хорроров.

Я понятия не имел, почему продолжал идти по этому городу. Может, в глубине души мне хотелось увидеть знакомое место. Или, возможно, я как дурак надеялся найти здесь Илиша. Но теперь моё сердце наполнилось сомнениями и осознанием того, что впереди меня ждут долгие одинокие скитания из города в город в поисках господина.

Продолжая идти по пустой дороге в этом ужасном и вымершем городе, я чувствовал сильное разочарование в себе. Я ведь нутром чуял, что он должен был быть в Мантисе, но ошибся. Мой Илиш ни за что бы не стал жить в подобном месте. Он одинаково ненавидел и грязь, и рейверов.

Мои глаза уставились на гору обглоданных костей у входа в старую забегаловку, двери и окна которой были заколочены крест-накрест красными досками. Здесь так воняло, что у меня слезились глаза, а уши едва ли не оглохли от жужжания роя мух. Всё это усиливалось духотой летнего дня. От траутара буквально исходили волны жара.

Я огляделся, но увидел лишь дофига костей. Некоторые из них, с остатками позеленевшей плоти, валялись посреди дороги. Собственно, было понятно, как они там оказались — повсюду слонялись бездомные собаки и кошки, которые периодически подёргивали ушами, чтобы отогнать надоедливых мух.

Погружённый в собственную печаль, я судорожно вздохнул и вытер глаза, убеждая себя, что это из-за запаха, а не от разочарования.

Вскоре дорога перестала быть пустынной: впереди показался рейвер, который над чем-то склонился и двигал головой так, будто что-то ел. Он был одет в розовые шорты и сандалии, а на голове у него росли светлые волосы.

Этот был чипирован. Я огляделся, чтобы убедиться, что на меня не нацелился снайпер и громко произнес: «Каа!»

Вскочив на ноги, рейвер развернулся. Я узнал его и улыбнулся. Когда-то я назвал его «Солнышко» из-за порезов в уголках рта, благодаря которым казалось, будто он вечно улыбается. Однако, помимо внешних изъянов, его имя отражало и его характер: он и впрямь много улыбался. Рейвера лучше, чем он, было не найти.

— КОРОЛЬ ДЖЕЙД! — воскликнул Солнышко. Шрамы на его лице так и не зажили, а взволнованная ухмылка придавала ему изрядно тревожный вид. — КОРОЛЬ ДЖЕЙД! КорольДжейд-короДжед-короДжед-короДжед! — Санни так быстро произносил моё имя, что все слова сливались в одно. Он рванул ко мне и, заключив в объятия, начал смеяться и подпрыгивать. И хотя моё сердце было разбито, я всё же не смог сдержаться и захихикал.

— Здарова, Солнышко, — сказал я и, оторвавшись от него, положил руку ему на голову. Тот аж заёрзал, с нетерпением ожидая, когда же я с ним официально поздороваюсь. 

— Каа! — улыбаясь, произнёс я, и Солнышко радостно посмотрел на меня. Его светлые волосы уже достаточно отросли и теперь прикрывали лоб. Левый глаз у него так и остался мутным. Наверное, он и раньше им не видел. Но вот правый кристально голубой глаз блестел.

— Каа! — ответил Солнышко и схватил меня за руку. — Пошли посмотрим на Зверя. Поздороваемся, — Солнышко потащил меня по улице. К этому времени из переулков и зданий начали подтягиваться другие рейверы, чтобы посмотреть, что за суматоха.

Некоторые из них были новенькими, но многие знали меня. Пока Солнышко тащил меня по улице, все выкрикивали моё имя и приветственное «каа», а некоторые даже с улыбкой хлопали по плечам и рукам.

За спинами у рейверов висели винтовки и полуавтоматы, а на кожаных поясах — ножи и пистолеты. Все они были одеты, и у многих даже отросли волосы, а на телах появились шершавые струпья в местах, где когда-то были раны. Как же это офигенно. Меня переполняла гордость за то, что это всё сделал я. Главное, чтобы моё сердце сейчас не лопнуло. Хотелось бы продолжить наслаждаться этим моментом.

Наконец мы добрались до, как я понял, центра города. Правда он представлял собой всего лишь пересечение двухполосной главной дороги с двумя однополосными, ведущими на север и запад. Посреди главной дороги находилась кирпичная яма для костра, которой, судя по всему, частенько пользовались. В ней между поленьями валялись обгоревшие кости. Здесь же была опрокинутая телефонная будка с цепями, на концах которых были прикреплены металлические ошейники.

Здесь пахло немного лучше, но, оглядевшись, я заметил кровавые брызги на тротуаре. Да уж, я, конечно, воспитывал их, но ещё есть к чему стремиться. Ладно, мне всё равно надо затариться перед отбытием, поэтому можно остаться на парочку дней и продолжить их обучение. Раньше благодаря сестической радиации им не нужно было беспокоиться о болезнях и всяких инфекциях, но после чипирования, скорее всего, они стали к ним более восприимчивы.

Увидев меня, Зверь широко улыбнулся, прямо как Солнышко. Он ударил себя в грудь левой рукой и направился в мою сторону.

— Король Джейд! Наконец-то пришёл, — сказал он низким голосом, эхом отразившимся от ближайших зданий. Все рейверы собрались на площади и возбужденно переговаривались друг с другом, довольно часто упоминая моё имя.

Зверь грубо хлопнул меня по голове и произнёс «каа». Я ответил ему тем же, и он прижал меня к своей груди.

— Самое время! — сказал Зверь и отпустил меня. После его объятий рёбра так сильно разболелись, что пришлось их потереть. Как же я обожаю этих пацанов. — Вечером убъём троих в твою честь! Это большой праздник! — воскликнул он и, посмотрев куда-то вдаль улицы, покачал головой. — Тихий человек заперся в доме. Очень грустно. Ты пришёл позже или что? Он будто не видел короля Джейда целую вечность. Очень грустно.

Я растерянно улыбнулся и, посмотрев в ту же сторону, что и рейвер, одарил того неловким взглядом. К сожалению, я не мог вспомнить этого Тихого человека, но мне льстило, что он так сильно по мне скучал. 

— Я всех вас бросил. Здорово, что он скучал по мне. Позови его на ужин. Я уже кое-кого освежевал и повесил, но потребуется целый день, чтобы дойти до моей добычи. Если вовремя отправишь за ней своих парней, то она не испортится.

— Оу, извини, — Зверь склонил голову. — Это мы называем того человека «Тихим». Так же, как ты когда-то назвал меня Зверем, хотя моё имя было Трент. Это твой муж. Он расстроился из-за твоего опоздания.

Зверь сказал что-то ещё, но мои уши наполнились такими сильными шумом и давлением, что я не мог понять смысла его слов и мой разум помутился.

Илиш здесь? Мой… господин здесь?

Я раз за разом прокручивал в голове шокирующую правду, но каждый раз стоило мне попытаться открыть рот, чтобы добиться подтверждения словам Зверя, мой язык превращался в бесполезный кусок мяса. Я изумлённо таращился на рейвера с открытым пересохшим ртом, забывая моргать, поэтому глаза начало щипать. Такое ощущение, будто я превратился в робота, у которого сбились программные настройки.

— Всё нормально? — растерянно поинтересовался Зверь и посмотрел в сторону. Он снова перевёл взгляд на меня и погладил по голове. — Опять припадок? — рейвер щёлкнул по моему носу. Они любили так делать всякий раз после моих приступов. Он похлопал по моей щеке и произнёс: — Бедный король.

— Илиш? — наконец выдавил я и, прикрыв рот ладонью, схватился за руку Зверя, чтобы не упасть. — Где он? Отведи меня к моему мужу.

Тот кивнул и повернулся ко мне спиной. Сначала я не понял зачем, но потом вспомнил, что, когда меня впервые подобрали, я был слаб, чтобы угнаться за всеми, и он несколько раз носил меня на спине. Через какое-то время я окреп и справлялся самостоятельно, но, оказывается, он до сих пор помнил о тех днях.

Мой мозг будто перестал усваивать информацию и сразу нагрузил меня всеми имеющимися данными, из-за чего я был не в силах прийти в себя, поэтому, посмотрев Зверю на спину, нервно хихикнул. Прикрыв рот обеими руками, я уже еле сдерживал маниакальный смех.

Рейверы на площади понятия не имели, что делать, поэтому, чтобы почувствовать себя причастными к происходящему, тоже начали смеяться. Из-за этого я ещё громче захохотал и, покачав головой, забрался на спину Зверю и обхватил его ногами.

— Хорошо, Зверь, — сказал я сквозь смех и прижался к нему, чтобы не улететь далеко-далеко. — Отнеси меня к мужу.

Всего через несколько минут мой господин испытает сильнейший в своей жизни шок. Я так волновался перед нашей встречей, что не знал, как успокоиться. Если бы существовала альтернатива Фоллокосту, некий способ вернуть миру зелень и жизнь, то я бы устроил это из-за скопившегося внутри счастья. Никто бы не остановил меня. Я бы прямо сейчас одной левой захватил весь мир, но к вечеру всё равно вернулся бы в объятия Илиша.

Совсем скоро он обнимет меня, и объятия Зверя покажутся ничем по сравнению с невероятными объятиями моего мужа. Что вообще сделает Илиш? Что скажет? Не удивлюсь, если он изобьёт меня до смерти за того, что я заставил его думать, будто я умер. С пожара в Олимпе и плена у Керреса уже прошёл месяц. Чем всё это время занимался Илиш? Понятно, что он ни за что бы не показал свои эмоции, но в глубине души я всё же надеялся, что он хотя бы чуть-чуть поплакал про себя.

Ладно, к чёрту ожидания. Скоро я ворвусь в дверь и встречусь взглядом с его холодными глазами. Я буду вдыхать его аромат мяты и мускатного ореха, пока он обнимает меня, а когда он вернётся к своим делам, приготовлю нам чай. Расскажу ему о своих приключениях, а он, вероятно, сделает вид, что не помнит о моей «смерти» и отругает за потерю обручального кольца и ошейника.

Ох, как же я скучал по этому человеку, моему господину.

Пока Зверь мчался по улицам, я продолжал улыбаться. Оказывается, Илиш поселился вдали от рейверов. Кто бы сомневался. Возможно, он жил здесь и стал свидетелем захвата города, но из гордости отказался покидать дом. Он был таким дурачком. Но моим дурачком.

Зверь указал на дом, и, когда я услышал тихий звук работающего генератора, моё сердце замерло в тревожном ожидании. Происходящее вызывало головокружение. Рейвер остановился, я соскользнул с него и забеспокоился, что меня сейчас стошнит на подъездную дорожку Илиша.

— Он там уже несколько дней, — сказал Зверь. — Просил не беспокоить. Ты приведёшь его на сегодняшний ужин?

Несколько раз глубоко вдохнув, я ощутил дрожь.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы обрести дар речи.

— З-зверь, позволь нам вечером п-побыть вдвоём. Ну или подожди, пока мы н-не выйдем. Мы очень долго не в-виделись, — стуча зубами, объяснил я. — Мне хочется побыть с ним наедине.

Рейвер разочарованно кивнул.

— Хорошо. Закончите, приходите на пир, — положив руку на мою макушку, он склонил свою голову. — Король Джейд вернулся. Очень хорошо. Я рад. Поскорее приходи на площадь, — я поклонился в ответ и дотронулся до его головы с дредами. Развернувшись, он побежал обратно на площадь.

Я повернулся лицом к дому, пытаясь контролировать физические проявления волнения, и какое-то время просто пялился на него. Шторы на окнах были задёрнуты, что очень странно для моего господина, любившего ярко освещённый дом. Однако в гостиной виднелся тусклый свет лампы.

Ох, охереть, меня всего колбасит. В итоге я всё-таки направился ко входу, преодолел три ступеньки и бетонное крыльцо с железными перилами. Казалось, что ещё чуть-чуть, и я упаду на своих ватных ногах. Забавно, насколько сильно меня волнует предстоящая встреча.

Остановившись перед дверью, я увидел на ней облупившееся коричневое пятно и ручку с отслоившейся позолотой. И что теперь? Постучать? Я посмеялся над бредовостью своих мыслей и, подняв дрожащую руку… постучал в дверь.

Я прислушивался к любому возможному движению и старался уловить звук шагов, но слышались только бас моего сердца да стрекотание сверчков в жёлтой траве двора.

Хоть я и шёл целый день, но как только оказался здесь, боль в ногах как рукой сняло от радостного возбуждения. Но он так и не подошёл к двери… Постучав снова, я прикусил губу. Неужели Илиш думает, что это рейвер? Или он спит? Сейчас вроде девять часов вечера. У Илиша было довольно предсказуемое расписание… обычно он не ложился спать до полуночи, а если у него было настроение, то мы не спали аж до трёх ночи. Если же он ничем не планировал заниматься со мной ночью, то мы шли спать пораньше.

Я глубоко выдохнул и, не зная, что делать дальше… повернул ручку.

Оказывается, дверь была не заперта. Неожиданно новый поток тревоги и возбуждения накатил на меня. Толкнув дверь, я шагнул в дом.

Я огляделся и пришёл в ужас: мои чувства отреагировали на мощный запах, мусор и гниющую еду. В конце коридора находилась кухня, обшитая коричневыми панелями. В ней валялись горы кастрюль, сковородок и пустых банок, над которыми жужжали мухи. Закрыв дверь, я направился в сторону кухни и, пройдя по небольшому коридору, обнаружил ещё два дверных проёма. Оказавшись на кухне, я увидел двери, сто процентов ведущие в спальни и ванную…

Посмотрев налево в сторону гостиной, я сдавленно всхлипнул.

Это ведь не он.

Нет-нет-нет. Как это может быть он?

Илиш лежал на диване, одетый в майку и тканевые штаны. Его лицо стало серым и осунувшимся, а глаза с чёрными кругами представляли собой остекленевшие щёлочки, глядящие куда-то в пустоту. В этих мёртвых глазах прослеживался слабый фиолетовый отблеск. На них ниспадали сальные, непривычно коротко подстриженные светлые волосы. На лице также были волосы, которые не могли скрыть множество открытых ран — необработанных и со слоем грязи. Всё тело мужчины превратилось в нечто убогое; одежда напоминала выцветшие, измазанные кровью и грязью лохмотья.

А его руки… На них виднелись красные воспалённые следы и куча крупных язв. Я реально всё это вижу? Может, у меня галлюцинации, или Гейдж всё-таки убил меня? Даже это звучит правдоподобней, чем то, что мой господин стал грязным торчком. Разве мог тот, кого я считал олицетворением элегантности, пасть настолько низко?

Ведь речь идёт об Илише Деккере. О Gelus Vir¹. Холодной химере. Такого просто не может быть.

¹ лат. ледяной муж.

Но все доказательства налицо: повсюду были разбросаны оранжевые колпачки, а на деревянном столе и маленькой трубочке лежали остатки белого и жёлтого порошка.

Нет… это не Илиш. Мой господин не мог стать таким.

Поперхнувшись, я отступил на шаг. Это не мог быть он. Это всего лишь похожий на него бродяга, пустынник. Илиш никогда бы не опустился до такого. Он был практически богом, девяносто однолетним воплощением благородства, элегантности и гордости. В Скайфолле я влюбился в совершенно другого человека — химеру с волосами цвета солнца, ниспадающими на его плечи, человека с аметистовыми глазами, источающими холод, и грозным выражением лица, заставляющим всех замирать в благоговейном страхе.

Уж точно не этого человека я встретил в ту ночь в кабинете, спрятавшись за камином. Не он читал мне, не он похитил, сломал, а позже закалил меня.

Человек передо мной — самозванец.

Не в силах больше смотреть на этого подражателя, я отвернулся.

— Почему ты продолжаешь возвращаться?

Я застыл на месте, и последний вдох застрял у меня в горле.

Крепко зажмурив глаза, я сжал челюсть; мои губы подрагивали.

Это был его голос.

Мать твою, это реально его голос.

— Разве ты недостаточно мучил меня?

Мой разум требовал не оборачиваться. Увиденное ранее настолько переполнило меня эмоциями, что вряд ли я смог бы снова вынести это зрелище.

Но моему телу было совершенно плевать на сопротивление мозга, поэтому оно обернулось.

Из полуоткрытых глаз на меня уставились два фиолетовых камешка. Увидев отчаяние на лице Илиша, я почувствовал, как моё сердце дрогнуло. Я и представить не мог, что он был способен на такое выражение. Но к такой неопрятной внешности только оно, пожалуй, и подходило.

Мне тяжело было встречаться с ним глазами, поэтому я отвёл взгляд. Мой язык будто прилип к губам. Понятия не имею, что сказать. Я даже не в курсе, о чём он вообще говорит, а главное, зачем.

Этот незнакомец выбил все мысли из моей головы.

— Раньше ты с лёгкостью смотрел на меня, — сказал он тихим, безжизненным голосом. — Честно говоря… я не против твоей компании. Ведь мой самый большой страх — забыть твоё лицо.

Твоё лицо?

В смысле, моё лицо?

Внезапно скрытые под слоем шока эмоции с новой силой нахлынули на меня, чуть ли не сбивая с ног. Такое ощущение, будто его голос проник сквозь воздвигнутую мной стену, моментально снёс её, как домик из спичек, нашёл мою любовь и ткнул меня носом в неё.

Всхлипнув, я подбежал к нему и опустился на колени перед диваном.

Илиш посмотрел на меня растерянно и отрешённо, и, обняв его, я зарыдал.

— Я жив, — сказал я, задыхаясь. Сила эмоций не позволяла нормально дышать. Я отстранился и обхватил руками его лицо, не скрывая слёз. — Господин? — прохрипел я. — Господин? Посмотри на меня. Это Джейд. Я здесь. Здесь.

Он печально посмотрел на меня своими остекленевшими глазами и улыбнулся.

— Я знаю, что ты здесь, кикаро, — прошептал он и нежно коснулся моей влажной щеки. — Мне и в самом деле нравятся твои визиты. Даже несмотря на то, что ты постоянно кричишь на своего хозяина.

— Да нет же! Я и в самом деле здесь! — всхлипнул я и, глянув вниз, дотронулся до его руки. На животе у него лежала пустая игла, а на руке виднелся свежий след от укола, всё ещё опухший и красный. — Будь ты не под наркотой, то уже понял бы, что это реально я.

Уголок рта Илиша приподнялся в слабой улыбке, а левый глаз сощурился.

— Любимый, без наркотиков я не смогу тебя видеть, — он ласково вытер мой глаз большим пальцем. — И как тогда мне сказать, как сильно я тебя любил? И как мне жаль… что я подвёл тебя.

Моё лицо исказилось, и я уткнулся ему в шею. Тело сотрясали рыдания, как какое-то землетрясение. Весь страх от встречи с ним испарился, сменившись сплошной печалью и любовью... сильнейшей любовью.

Никогда, даже в самых смелых мыслях, я не мог представить…

— О, мой Джейд, — пробормотал он. — Казалось, что у меня получится покорить весь мир. Я думал, что заслуживаю его и не только. Я полагал, что это и было моим самым заветным желанием, — он убрал волосы с моего лба, и наши взгляды встретились. — Но, признаться честно, всё это стало неважным в тот момент, когда ты умер. Все эти десятилетние планы, тщательные расчёты… — Илиш вытер ещё одну мою слезинку. Его фиолетовые глаза заблестели от слёз. — В конце концов, всё это не имело значения. Самым важным был только ты, — по его щеке скатилась слеза, и настал мой черёд вытереть её.

Из-за его слов, которые я точно никогда не забуду, дыхание спёрло, тело затряслось сильней, а зубы застучали. И что мне ответить? Он никогда раньше так со мной не откровенничал. От него и простого «я люблю тебя» было не добиться, что уж говорить про то, как он сейчас обнажил свою душу и доверил её мне. 

Илиш положил руку мне на затылок. 

— Я люблю тебя, — прошептал он. — И понял я, как сильно ты мне нужен, только когда стало слишком поздно.

Ещё один всхлип сорвался с моих губ.

— И вот… Теперь я осознал: мне нужен только ты.

Грустно улыбнувшись, Илиш покачал головой, и его рука соскользнула и упала. Его глаза медленно закрылись, и он еле слышно пробормотал:

— Ты всегда был таким идиотом, maritus.

Я смотрел на него так, как никогда раньше, и гладил по щеке. Пока он засыпал, я понял, что во мне взошёл новый вид любви.

Поначалу, обнаружив своего господина в таком состоянии, я начал думать о нём хуже, потому что он не был похож на ту хладнокровную химеру, к которой я пришёл на поклон. Внезапно до меня дошло, что я люблю его не только как господина, но и как мужа.

Когда Илиш проснётся трезвым, он точно почувствует сильное смущение и ужасное унижение. Для него всё это было плохо. Но эту сцену я навсегда запомню, потому что наконец-то наши чувства изменились.

Казалось, что всего за несколько минут я состарился лет на пятнадцать. Впервые я чувствовал такую ответственность и любовь по отношению к нему. Теперь это была не любовь кикаро к своему хозяину, а любовь между парой, разделявшей взаимное доверие и понимание. Конечно, после пробуждения Илиш, возможно, изобьёт меня до полусмерти только ради того, чтобы вернуть ту власть, которую дал мне... Но в конце концов он доверит мне своё сердце. Я заслужил это.

И я был готов.

Готов стать его мужем.