Глава 62

Его тёплое дыхание коснулось её уха, стало щекотно. В голосе слышалась лёгкая насмешка, он специально подшучивал над ней, по-хулигански, но при этом злиться на него было невозможно.

Сан Чжи сразу же перестала сердиться, подняла глаза и молча посмотрела на него.

— Чего молчишь? — Дуань Цзясюй выпрямился, улыбнулся и признал: — Ладно, я знаю, что это дурацкий подкат.

Сан Чжи ещё немного сохраняла серьёзность, потом не выдержала и рассмеялась:

— Ты же отказывался это признавать?

Дуань Цзясюй поднял брови.

— Значит, и правда дурацкий?

Сан Чжи шмыгнула носом, но не стала его расстраивать.

— Ну, более-менее. — Потом она опустила глаза и, глядя на чёрный кошелёк в своей руке, протянула его обратно. — Возьми.

Дуань Цзясюй не взял кошелёк, зато сунул её карточку в карман и как ни в чём не бывало заявил:

— Это я тебе не верну.

Сан Чжи тихо сказала:

— Я и не собиралась забирать.

Тогда Дуань Цзясюй наконец опять достал карту, долго смотрел на неё, вдруг рассмеялся и пробормотал:

— Оказывается, я в своём возрасте тоже могу посидеть у кого-то на шее.

— Я не разрешала тебе тратить эти деньги просто так.

— Отдала мне, а тратить запрещаешь?

— Их надо хранить, — глянула на него Сан Чжи.

Дуань Цзясюй протянул:

— Как твоё приданое?

Но она была серьёзна:

— Это чтобы купить квартиру. Я смотрела в интернете, первый взнос на квартиру в центре размером сто квадратов... примерно пятьсот тысяч. Если посчитать, я смогу накопить эту сумму за двадцать лет.

Дуань Цзясюй застыл и рассмеялся. Он склонил голову, не скрывая отличного настроения — от смеха даже плечи затряслись.

— Ладно, подожду.

Двадцать лет звучит немного тоскливо.

Подумав, Сан Чжи исправилась:

— Наверное, не придётся столько ждать.

— Ага, братец подождёт, пока ты подготовишь для нас прекрасный дворец.

От его шуток Сан Чжи уже забыла, почему у неё было плохое настроение. Она стукнула его кошельком по плечу и напомнила:

— Это твоё.

Дуань Цзясюй забрал кошелёк, достал из него две карточки и протянул ей.

— Хозяйка, ваши карточки.

Сан Чжи не взяла.

— Зачем ты мне их отдаёшь?

— Мне нельзя иметь при себе деньги, — усмехнулся он. — Иначе как я буду сидеть на твоей шее?

Сан Чжи не удержалась:

— Я трачу деньги налево и направо.

— Что же, мне повезло, — Дуань Цзясюй растягивал каждое слово, — нашёл такого щедрого спонсора.

Сан Чжи взяла только одну карту, которую осторожно положила в свою сумку.

— Я не буду тратить деньги, просто оставлю у себя. Если они тебе понадобятся, верну.

Видя, что она наконец перестала грустить, Дуань Цзясюй спросил:

— Ты же сегодня собиралась повеселиться с коллегами? Что тебя расстроило?

Если посчитать, Цзян Ин уже дважды приходила встретиться с ней. Кроме того, целую неделю Сан Чжи терпела нападки наставницы тоже из-за Цзян Ин. Но увольняться она не собиралась, хотела побесить Ши Сяоюй ещё месяц, потом забрать зарплату и уйти.

Боясь, что испортит Дуань Цзясюю настроение, Сан Чжи ничего не рассказала.

— Просто моя наставница немного раздражает.

Проводив её до общежития, Дуань Цзясюй поехал домой. Заезжая в свой ЖК, он снизил скорость, но ещё не доехал до поворота, как вдруг в машину врезался человек.

Дуань Цзясюй надавил на тормоз, по спине тотчас же пробежал холодок, в голове опустело. Он расстегнул ремень безопасности и вышел из машины.

Мужчина, который столкнулся с его машиной, держался за капот. Он, очевидно, был сильно пьян. Его не задело, но он что-то бормотал себе под нос.

Дуань Цзясюй выдохнул и позвал его:

— Господин?

Тот выпрямился, вдруг указал на колесо его машины и забранился:

— Ты мою собаку задавил!

Дуань Цзясюй бросил взгляд, но не увидел "собаки", о которой тот говорит. Он прикрыл глаза, всё ещё приходя в себя, и спокойно сказал:

— Вы пьяны. Отойдите в сторону и посидите немного.

— Я не пил, — мужчина не мог стоять на ногах, он, шатаясь, указал на Дуань Цзясюя пальцем. — Я сказал, ты сбил мою собаку. Гони деньги.

Услышав ругань, вокруг начали собираться зеваки.

Вскоре подбежал и охранник ЖК. Ознакомившись с ситуацией, он терпеливо стал мирить их. Но мужчина совершенно потерял остатки разума, когда охранник велел ему показать собаку, почти заорал:

— Что, жизнь собаки — это уже не жизнь?!

Делать нечего, пришлось вызывать полицию.

Дуань Цзясюй вернулся в машину и спокойно наблюдал за смутьяном, который шумел снаружи.

Только после приезда полиции ему удалось оттуда уехать.

На всё пришлось потратить целых полчаса.

Вернувшись домой, Дуань Цзясюй открыл холодильник, достал бутылку воды и отпил большими глотками, от ледяной воды занемел язык. В мозгу будто натянулась струна, которая в любой момент могла порваться.

Оглядев гору вкусняшек в холодильнике, он поджал губы и вытащил первое, что попалось — плитку шоколада.

Сел на диван, порвал обёртку и откусил.

На языке разлился сладкий вкус.

Заодно он достал из кармана карту. Посмотрев на неё, он перестал хмуриться, только уголки глаз остались опущенными вниз, но напряжение потихоньку спало.

Доев шоколад, Дуань Цзясюй разделся и пошёл в душ. А когда вышел, было уже почти одиннадцать. В такое время Сан Чжи уже давно спала.

А вот ему спать не хотелось. Он поиграл в игру на телефоне и только к рассвету смог заснуть.

Ему приснился сон.

Он видел во сне, что на ужине с коллегами выпил, однако не чувствовал себя пьяным, поэтому опрометчиво решил ехать домой за рулём. А по дороге сбил того мужчину, которого встретил сегодня.

Он слышал во сне собственный голос, который кричал — остановись!

Голос, полный отчаяния и безысходности, надрывный, режущий слух.

Но во сне он сбежал.

Дуань Цзясюй видел во сне, как превратился в Дуань Чжичэна, своего отца.

Это, наверное, был самый ужасный вечер в его жизни.

Он сидел в своей комнате и делал домашнее задание. И думал, что, когда закончит, у него ещё останется время почитать мангу. Его мама в гостиной смотрела телевизор, он время от времени слышал её смех.

Это был обычный спокойный вечер.

Пока не вернулся домой его отец.

Тот вбежал в квартиру в панике, всё ещё пахнущий алкоголем, весь трясущийся. На расспросы жены, которая подошла его успокоить, он только оттолкнул её.

Он находился на грани нервного срыва.

В таком шуме Дуань Цзясюй не мог заниматься. Он положил ручку, вышел в гостиную и спросил:

— Мам, что случилось?

Но мама, поправив накидку на плечах, спокойно сказала:

— Всё хорошо, иди занимайся.

Однако Дуань Чжичэн совсем не выглядел "хорошо", как говорила мама. Он с покрасневшими глазами повторял одну фразу:

— Мне конец. Конец!

Мама нахмурилась, испуганная его видом.

— Что с тобой? Как ты доехал в таком состоянии? Ты же пьян! Я ведь просила Сяо Чэня, чтобы довёз тебя!

— Я сам... — Дуань Чжичэн чуть не задыхался, — я сбил человека...

В комнате воцарилось молчание, слышалось только тяжёлое дыхание Дуань Чжичэна.

Через пару минут мама Дуань Цзясюя пришла в чувство и повернулась к сыну.

— А-Сюй, иди к себе. — Потом схватила мужа за руку и, стараясь успокоиться, сказала: — А ты расскажи всё как следует, что случилось?

Дуань Чжичэн, срывая голос, заорал:

— Я не знаю!

— Где ты сбил человека? Ты вызвал скорую? — глаза мамы покраснели, голос задрожал. — Ты хотя бы вышел из машины?

— На улице Жэньминь, возле бытового магазина. — Дуань Чжичэн вдруг поднял голову, с его глаза закапали слёзы. — Что мне теперь делать? Что делать?

Дуань Цзясюй заговорил:

— Пап, ты вызвал скорую?

Дуань Чжичэн замотал головой, не слушая их.

— Я не мог, никто не видел, что это я его сбил, никто не знает. Это не ваше дело, не ваше дело...

Жена закричала на него:

— Дуань Чжичэн, ты сошёл с ума?

На висках Дуань Цзясюя застучали жилки, ладони похолодели. Он, слушая ругань родителей, молча подошёл к дивану, взял телефонную трубку и набрал номер скорой помощи.

Заметив это, отец посмотрел в его сторону.

— Ты что делаешь?

С той стороны взяли трубку, и Дуань Цзясюй, покрасневшими глазами глядя прямо на отца, сказал:

— Это больница? Возле бытового магазина на улице Жэньминь произошла авария. Есть пострадавший. Спасибо.

Дуань Чжичэн, как сумасшедший, рванулся, чтобы выдернуть у него телефон из рук, но жена его задержала.

— Пожалуйста, отправьте бригаду поскорее. — Дуань Цзясюй повесил трубку, затем выплюнул по слову: — Нужно спасти человека.

Отец молчал.

— Может быть, он ещё жив, почему ты не помог ему? — Образ отца в представлении Дуань Цзясюя моментально рухнул, его лицо напряглось, зубы сжались. — Почему ты сбежал?

Мать, закрыв сына собой, сказала:

— Ты должен пойти в полицию. Признать вину и сдаться.

Впервые их семья столкнулась с такой бедой, и в голосе мамы звучали слёзы.

— Ты совершил ошибку и должен её исправить. Это то, что ты должен был сделать. Ты не должен был бежать!

Глядя на них, Дуань Чжичэн покачал головой. Он весь покраснел, со лба катился пот.

— Я не хочу в тюрьму. Не хочу.

Его жена собиралась ещё что-то сказать.

Но Дуань Чжичэн, казалось, до сих пор не протрезвел. Он забормотал:

— Я отплачу жизнью. Я умру, и всё будет по-честному.

Потом Дуань Цзясюй увидел картину, которую не сможет забыть никогда в жизни.

Его отец, чтобы избежать наказания за преступление…

Бросился к окну, вскочил на подоконник и спрыгнул с шестого этажа.

Но Дуань Чжичэн не умер. Он попал в больницу и стал овощем.

Огромная плата за место в палате, гигантская денежная компенсация, несмываемый позор — всё это должен был нести на своих плечах сам Дуань Чжичэн, однако стрелка повернулась в другую сторону. И ответственность легла на его семью.

Дуань Цзясюй и его мама столкнулись со всем этим, а ещё с неустанным преследованием от Цзян Ин и её семьи.

Совсем ещё ребёнок и милая слабая женщина стали объектом ругани и обвинений. Этому не было конца, и бесконечные проклятия вслед стихли только после того, как они переехали.

Однако превратились в неисчезающую тень на душе.

"Ты тоже должен умереть".

"И во что ты только превратишься, когда вырастешь".

Дуань Цзясюй боялся, что всё будет так, как они говорят.

Что он станет таким, как его отец.

Поэтому он никогда не притрагивался к алкоголю.

Он во всём старался следовать правилам.

С этим чувством самоуничижения он жил, осторожно, но старательно. Он не верил в удачу. И никогда бы не стал, как ему пророчили, погружаться в грязь, махнув на всё рукой.

Он верил, что всё будет так, как говорила мама.

И как он сам считал.

Что он будет жить лучше всех.

***

Сан Чжи почти всегда отключала звук на телефоне, в основном из-за уроков и чтобы не потревожить соседок. Но пока она жила в общежитии одна, звук всё-таки включила, чтобы вовремя получать сообщения.

Посреди ночи её разбудил сигнал мессенджера.

Сан Чжи раздражённо открыла глаза. Сначала она подумала, что это будильник. Она нашарила телефон, отключила вызов и опять закрыла глаза.

Но вскоре телефон зазвонил снова.

Она немного проснулась и, щурясь, посмотрела на экран.

Оказалось, что звонил Дуань Цзясюй.

Посмотрев на время, Сан Чжи чуть на месте не взорвалась. Еле сдерживаясь, она взяла трубку и нажала громкую связь.

В маленькой комнате раздался голос Дуань Цзясюя.

— Спишь?

Сан Чжи чуть не сошла с ума.

— Сейчас три часа ночи, братец.

Дуань Цзясюй помолчал и, сдерживая смех, сказал:

— Прости, мне что-то не спится.

Сан Чжи хотелось только спать, она не придала его словам особого значения.

— Зачем звонишь?

— Просто поговорить.

— Я хочу спать, — Сан Чжи с трудом подавила желание положить трубку. — Напиши моему брату. Мне кажется, он сейчас тоже не спит. По выходным он обычно гуляет всю ночь по барам.

— Я хочу говорить только с тобой.

Сан Чжи потёрла глаза. Ей всё-таки показалось, что в его ночном звонке есть что-то странное. Она включила камеру.

— У тебя всё нормально?

Но у неё в комнате было темно, камера ничего не показывала, только чёрный экран.

Дуань Цзясюй, впрочем, тоже включил камеру, и на экране появилось его лицо. У него в комнате горел ночник, изображение было немного пиксельным.

— Всё нормально, спи.

— Тебе приснился кошмар?

Он усмехнулся:

— Откуда ты знаешь?

Из-за внезапного пробуждения Сан Чжи говорила чуть хрипло, мягко и медленно.

— В такой час... что это ещё может быть, кроме кошмара?

Дуань Цзясюй промолчал.

— Тебе приснилось, что под кроватью монстр? Ты чего такой трусишка? — с наигранным презрением сказала Сан Чжи. — Ложись, я спою тебе колыбельную.

Дуань Цзясюй тихо хмыкнул.

Сан Чжи улеглась на подушку и запела:

— Засыпай, засыпай, мой милый...

Но скоро она остановилась и села на кровати.

— Нет, я так засну быстрее.

Дуань Цзясюй опять засмеялся.

Сан Чжи завернулась в одеяло, села с телефоном, оперевшись на стену, и сказала то, что пришло в голову:

— Это ведь просто кошмар, не по-настоящему. Посмотри вокруг, посмотри на меня на экране.

Дуань Цзясюй молчал, и Сан Чжи поняла:

— Ой. У меня не включен свет, лень вставать.

Он со смехом хмыкнул в знак понимания.

— Это всё ненастоящее. — Сан Чжи даже сидя казалось, что она сейчас заснёт, и она болтала всё, что приходило на ум. — Зато я настоящая. Остальное всё — нет.

Дуань Цзясюй тихо и устало сказал:

— Знаю.

Они ещё немного поговорили, и Сан Чжи не заметила, как заснула.

Но звонок всё ещё не завершился.

Дуань Цзясюй, слушая дыхание Сан Чжи, тихо усмехнулся и тоже постепенно уснул.

На следующий день Сан Чжи утром приехала на работу, как всегда.

И как обычно, Ши Сяоюй к ней придиралась, но Сан Чжи достойно отвечала на колкости. После нескольких раз, когда женщина уже начинала беситься от её ответов, Сан Чжи неожиданно для себя начала получать удовольствие от процесса.

После работы Ши Сяоюй взяла свою сумку и приготовилась идти домой. Но перед уходом бросила на Сан Чжи холодный взгляд и сказала:

— Уйдёшь, когда доделаешь таблицу.

Сан Чжи кивнула.

Но когда Ши Сяоюй ушла, Сан Чжи тоже засобиралась и приготовилась уйти.

Заметив это, Хэ Пэнсин вытаращил глаза.

— Ты уходишь? Тебе же сказали доделать таблицу?

— Завтра доделаю, — ответила Сан Чжи.

Вань Чжэ с завистью протянул:

— Сан Чжи, ты чего такая наглая?

Хэ Пэнсин поддержал его:

— Завтра Ши Сяоюй тебя убьёт.

— Даже если сегодня доделаю, всё равно убьёт, — ответила Сан Чжи. — Лучше я пораньше уйду с работы, отдохну, наберусь сил и подожду, пока она завтра меня отругает.

Вань Чжэ:

— Если бы я был с ней одного возраста, тоже мог бы себе такое позволить.

Хэ Пэнсин:

— Если бы я не собирался здесь работать дальше, тоже мог бы себе такое позволить.

Ходить на работу и правда стало интересно.

Выйдя из офиса, Сан Чжи совсем не чувствовала себя усталой. Она села на метро, доехала до работы Дуань Цзясюя и осталась его ждать в ресторане суши, где заказала себе сет.

Она начала читать свою мангу, но вскоре ей позвонила мама, Ли Пин.

Она взяла трубку.

— Чжичжи, где ты сейчас? Ещё на работе?

Сан Чжи, жуя суши, ответила:

— Нет, уже закончила. Ужинаю.

— Как поужинаешь, возвращайся скорее в общежитие, ладно? — вздохнула Ли Пин. — Ты там одна, я за тебя волнуюсь. В следующий раз найди практику в Наньу, хорошо?

— Всё нормально, — Сан Чжи посмотрела на время. — Часов в восемь поеду. Не поздно.

— Хорошо. Вечером позвони мне по видеосвязи.

— Ладно.

Сан Чжи положила трубку и, не придавая значения звонку, продолжила есть свои суши.

Дуань Цзясюй скоро вышел с работы.

Сан Чжи оставила ему ужин.

— Я сегодня пораньше поеду домой, мама просила позвонить.

— Ага.

После он проводил её до общежития.

Не на машине, на метро. Они вышли на станции и направились к университету, держась за руки.

— Сегодня Ши Сяоюй велела мне налить ей стакан воды, и я налила.

— А потом?

— Потом она начала орать, что хотела холодную, — Сан Чжи снова рассмеялась, вспомнив об этом, — а я сказала, что в кулере нет холодной.

Дуань Цзясюй тоже счёл это забавным.

— А дальше?

— Она ужасно разозлилась, сказала, мол, как это — нет холодной? Я сказала, чтобы она шла и сама посмотрела, и она пошла. И потом сказала мне, что всё в порядке, холодная вода есть. Я ответила, что, наверное, я что-то сломала.

Сан Чжи не успела закончить историю — у неё вдруг зазвонил телефон.

Она достала мобильник и увидела, что звонит Сан Янь. Поморгав, она нерешительно приняла звонок.

— Чего тебе?

С той стороны через паузу раздался холодный вопрос:

— Ты вернулась в общагу?

— Почему вы с мамой сегодня как сговорились? Спрашиваете одно и то же. — Сан Чжи это показалось странным. — Уже почти пришла, а что?

— Значит, — Сан Янь цедил по слову сквозь зубы, — та девушка, которая держится с каким-то парнем за руку у входа в университет, это ты?

Неожиданно.

Сан Чжи немного растерялась, не поняла, что значат его слова, и невольно начала оглядываться.

— А? Брат, ты приехал в Ихэ?

Но Сан Янь уже положил трубку.

И одновременно с этим Сан Чжи увидела его.

Он стоял возле дороги, без всякого выражения глядя на двоих держащихся за руки. Рядом завелось такси, которое исчезло в потоке машин и как будто унесло с собой все звуки этого мира.

Сан Янь спокойно заговорил:

— Я ослеп? Мне что-то кажется, что этот твой парень, "аспирант", — он ехидно усмехнулся, — выглядит в точности как паршивый пёс Дуань Цзясюй.