Глава 34

В маленькой палате кровати стояло две, одна из них пустовала, потому что сейчас здесь лежал один Дуань Цзясюй. В комнате было слишком тихо, пусто и скучно. Лёжа на своей койке, он сглотнул, но ни слова не сказал.

Его губы вытянулись в ровную линию, на лице никакого выражения, так что невозможно было понять, о чём он думает.

Не услышав согласия, Сан Чжи не решилась входить, только переспросила:

— Можно?

Он наконец подал голос, тихо спросив:

— Ты поужинала?

— Я сходила в ближайший магазин, купила булочку, — Сан Чжи моргнула и нерешительно приблизившись, протянула ему пакет. — И ещё стакан чаю.

— Хочешь сказать, что этим наешься? — Дуань Цзясюй глянул на пакет. — Закажи себе доставку.

Сан Чжи качнула головой:

— Я не очень голодна.

— Ты же вообще ничего не ела, как это — не голодна?

— Так, не голодна. — Сан Чжи поставила пакет на стол и подвинула стул, стоящий в ногах кровати, ближе, но очень медленно. — Поем, когда захочу. Я уже большая, голодать не стану.

Дуань Цзясюй, глядя на неё, вдруг усмехнулся, но промолчал.

Сан Чжи села на стул, взяла булочку и тихо сказала:

— Я спросила медсестру, она говорит, что ты должен лежать шесть часов на спине и только через двенадцать часов сможешь спуститься с кровати.

— Гм.

Девушка откусила булочку и продолжила:

— Ещё тебе пока нельзя ничего есть, неделю питаться только жидкой пищей. И эту капельницу тебе будут ставить три дня.

Дуань Цзясюй спокойно слушал и только кивал.

Потом в палате опять воцарилась тишина.

Раздавался только звук поедания булочки.

Здесь работало отопление и Сан Чжи стало жарко. Она сняла верхнюю одежду, сложила и повесила на спинку стула.

Услышав шум, Дуань Цзясюй бросил взгляд, посмотрел на неё недолго, затем произнёс:

— Зачем ты зимой оделась в платье?

Молчание разбилось вдребезги.

Сан Чжи медленно подняла голову и столкнулась со взглядом его улыбающихся глаз.

Он говорил таким тоном, как будто это мама поймала её на том, что она осенью не надела подштанники.

В какой-то степени он походил на её отца, на мать и на брата вместе взятых. Но дома за ней и так следили все разом, и Сан Чжи не хотелось, уехав так далеко, снова оказаться под строгим присмотром.

— Это длинное платье, — ответила она, опустив взгляд и продолжив есть свою булку. — Я могу надеть его, когда захочу.

Дуань Цзясюй бросил на неё взгляд искоса.

За едой она выглядела так же, как раньше — надувала щёки, словно рыба-шар. Ему захотелось рассмеяться, но он боялся повредить шов, поэтому тихо сказал:

— Здесь прохладнее, чем в Наньу. Следи за своим здоровьем, простужаться не слишком приятно.

Его слова заставили Сан Чжи вспомнить свой первый визит в Ихэ. Булочка застряла в горле, она взяла чай, отхлебнула и, не глядя на Дуань Цзясюя, кивнула.

Расправившись с едой, Сан Чжи взглянула на время.

— Цзясюй, может, поспишь?

— Который час?

— Скоро одиннадцать.

— А ты как спать будешь?

Сан Чжи задумалась и ответила:

— Арендую инвалидное кресло, это недорого.

— Инвалидное кресло? На нём разве удобно спать? — Дуань Цзясюй нахмурился, явно протестуя. — Рядом пустая кровать, лучше возьми в аренду её.

— Нет, — буркнула Сан Чжи. — Я же тут не для того, чтобы наслаждаться комфортом.

Не дожидаясь когда он начнёт спорить, Сан Чжи направилась к выходу.

— Ладно, Цзясюй, ты пока готовься ко сну. Я пойду спрошу.

Аренда кресла на день стоила всего десять с чем-то юаней.

Сан Чжи внесла оплату и пока позволяло время забежала купить два комплекта умывальных принадлежностей. Когда она вернулась в палату, Дуань Цзясюй смотрел в телефон, видимо, писал кому-то сообщение.

Глянув на него, она ничего не спросила.

— Ты куда ходила так долго? — Дуань Цзясюй положил телефон. — Что-то купила?

— Зубную пасту, щётки, полотенца, — Сан Чжи вынула покупки из пакета. — Я пойду умоюсь.

— Ага, иди.

Сан Чжи сделала два шага, вспомнила кое о чём и, подумав, обернулась.

— Цзясюй, может, тебе вытереть лицо? Наверное, чистить зубы тебе пока нельзя.

Вещей было много, и Сан Чжи просто взяла с собой весь пакет.

В туалете никого не было, она положила пакет на столик, сделала глубокий вдох и приступила к умыванию. Про себя размышляя, что ей делать дальше.

И как ей только взбрело в голову спросить такое.

Просто подумала, что если она не предложит, он никогда не попросит первым.

Но может и нет в этом ничего такого.

Она ведь как-то подвернула ногу, и он помогал ей нанести мазь.

И не побрезговал.

И лицо ей тоже как-то вытирал.

И вообще, сейчас он больной, ничего не может сделать самостоятельно.

Она ведь осталась, чтобы за ним ухаживать.

Нельзя же теперь, когда вызвалась, сожалеть об этом. Будет как-то нехорошо.

Сан Чжи перестала копошиться, достала из пакета полотенце и пошла в душ.

Затем вернулась в палату.

Она положила вещи в сторонке, подошла к Дуань Цзясюю и предупредила:

— Цзясюй, я вытру тебе лицо.

— Не надо, — он, похоже, не собирался соглашаться, — давай мне полотенце, я сам.

— Как ты будешь вытирать сам? — Сан Чжи и без того было неловко, а теперь, когда ей вот так отказали, она почему-то разозлилась. Девушка нахмурилась, села на кровать и уверенно сказала: — Потревожишь шов, и придётся ещё несколько дней пролежать в больнице.

Дуань Цзясюй помолчал и вдруг усмехнулся:

— Почему ты сегодня постоянно злишься на меня?

Сан Чжи, не глядя ему в глаза, сложила полотенце в несколько раз и начала вытирать ему лицо сверху вниз.

— Я вовсе не злюсь, я всегда так разговариваю.

Она больше не колебалась и сразу приступила к делу.

Полотенце скользило по его лбу и вот уже подобралось к глазам.

Дуань Цзясюй машинально сомкнул веки.

Сан Чжи не пододвигалась слишком близко, старалась быть аккуратной и не касалась его рукой.

К нему ещё никогда не проявляли такой заботы.

Да он и не думал, что такое когда-нибудь случится. Не любил приносить другим хлопоты. К тому же, это ведь была малышка, которая, хоть и уже выросла, но для него оставалась маленькой, и это именно о ней все должны были заботиться.

Потом полотенце коснулось его носа, щёк и подбородка.

Дуань Цзясюй открыл глаза.

И столкнулся со взглядом Сан Чжи.

Глаза большие и яркие, двойное веко очень выразительное, ресницы закрученные и густые, как будто маленькие щёточки. Уголки глаз от природы опущены вниз, поэтому глаза похожи на щенячьи.

Невинные и чистые.

Он замер на несколько секунд.

Потом чуть опустил взгляд и протяжно спросил:

— Всё?

— Всё, — Сан Чжи отвела глаза и убрала руку с полотенцем. И сразу поднялась. — Я пойду вымою полотенце.

И она вышла из палаты. Всё её самообладание тут же улетучилось, спина мигом ослабла, девушка медленно сделала вдох и выдох, пытаясь успокоить сердцебиение.

Ну нет.

Он же лежал с закрытыми глазами, почему вдруг открыл?

Нельзя было заранее предупредить?

"Я сейчас открою глаза".

"Приготовься".

Нельзя?

Нельзя???

До смерти напугал.

До! Смер! Ти! Напугал!

Сан Чжи припомнила, какой была её реакция.

Наверное, обычной.

Она ведь ничего не сделала, просто восприняла это так, будто всё нормально.

Без тени испуга или волнения.

Она постепенно успокоилась.

В итоге у неё в голове осталась только одна мысль.

Она в первый раз в жизни, а скорее всего и в последний, вытирала ему лицо.

Вернувшись в палату, Сан Чжи разложила кресло и села на его край. Подумав, она решила взять свою куртку вместо одеяла и как-нибудь поспать.

Дуань Цзясюй ещё не уснул.

— Сан Чжи, — позвал он.

— Что? — она подняла голову.

— Возьми мою одежду, подложи вместо матраца.

Сан Чжи, помолчав, согласилась.

Он сегодня надел длинное пальто, и если его расстегнуть, выйдет шире самой Сан Чжи. Она постелила его на кресло, прибрала вещи, поднялась и выключила свет.

Дуань Цзясюй больше ничего не сказал.

Сан Чжи вынула из кармана своей куртки телефон, уменьшила яркость экрана и заметила, что Нин Вэй несколько раз ей звонила. Она сразу вспомнила, что забыла сказать соседкам, что сегодня не приедет ночевать.

Она открыла вичат и набрала в беседу сообщение: "Я сегодня не вернусь, один мой знакомый парень..."

Подумав, Сан Чжи удалила "парень" и написала "девушка", затем продолжила: "...заболела. Я побуду с ней в больнице".

Ещё добавила: "Только взяла в руки телефон".

Нин Вэй ответила: "Ох, хорошо, что с тобой всё в порядке. Ты так долго не возвращалась, ещё и трубку не брала, до смерти нас напугала".

"И ещё, Цзян Мин, кажется, тебя искал. Сказал, что ты не отвечаешь на его сообщения в вичате, и я соврала, что ты вышла погулять и ещё не вернулась".

"Хорошо".

Сан Чжи вышла из беседы и прокрутила сообщения дальше.

Она почти не видела того парня со дня рождения Нин Вэй. Он не приглашал её погулять, они только иногда болтали по вичату, но не так уж часто.

Она открыла окошко беседы с ним.

Он прислал ей несколько смешных видео и пару голосовых по несколько секунд. Она хотела посмотреть их в текстовом формате, но случайно нажала прослушать.

В палате раздался голос парня, который в тишине прозвучал как эхо в горах.

"Сан Чжи, ты не занята?"

Сан Чжи перепугалась и нажала блокировку экрана.

И сообщение прервалось.

Она невольно перевела взгляд на Дуань Цзясюя, задержав дыхание. Но было слишком темно, она не разглядела, спит он или нет.

Сан Чжи подождала немного и, не услышав от него ни звука, расслабилась и аккуратно перевернулась.

Потом опять разблокировала экран и посмотрела сообщения.

Она больше не стала трогать голосовые, решила послушать их потом. Затем посмотрела расписание на завтра и, не будучи уверенной, что успеет на первый урок, написала сообщение Нин Вэй: "Наверное, не успею приехать к занятию по политической идеологии, помоги мне отметиться".

Нин Вэй: "Ок".

Сан Чжи погасила экран и положила телефон рядом, а сама свернулась под курткой калачиком. Она втянула воздух носом, ведь под ней лежало пальто Дуань Цзясюя. И всё вокруг заполнилось его запахом.

Лёгкий аромат сигарет и лайма.

От этого запаха казалось, словно взрослый парень рядом давал ей ощущение безопасности.

Наверное, из-за незнакомой обстановки, Сан Чжи не могла уснуть. Она долго лежала с закрытыми глазами, но сон никак не шёл к ней. Не выдержав, она опять перевернулась, чтобы немного посидеть в телефоне.

Она осторожно вытянула руку и пошарила по столу.

И вдруг услышала голос Дуань Цзясюя:

— Не спится?

Она замерла на мгновение, потом кивнула:

— Ага.

— Потому что не дослушала голосовое?

Сан Чжи уставилась на него и поняла, что её переживания по поводу того, спит он или нет, оказались просто забавой для него.

— Ты всё слышал, но притворился, что спишь, — обиженно сказала она.

— В смысле — притворился? — усмехнулся он. — Я просто ничего не говорил.

— Это и есть "притворился", — буркнула Сан Чжи. — И почему ты так любишь подслушивать чужие разговоры?

— Хм? — Дуань Цзясюй задрал вверх окончание. — Ты же сама включила "прослушать"? Такая маленькая, а уже умеет строить из себя жертву?

Сан Чжи не могла его переспорить, так что натянула куртку на голову и сказала:

— Не буду с тобой разговаривать. Мне надо спать.

— Тебе же вроде не спится?

— Даже если не спится, всё равно надо спать.

— Не хочешь поболтать с братцем?

Сан Чжи выглянула из-под куртки.

— О чём?

— Может, дослушаешь то сообщение? — Он явно забавлялся. — Братец хочет знать, кто это приглашает нашу маленькую Сан Чжи на свидание.

Сан Чжи недовольно бросила:

— Ты его не знаешь.

— Ты расскажешь, и я буду знать. Опиши его, братец поможет тебе проверить, что он за человек.

Ну и ну.

Только что он походил на Ли Пин, когда велел ей тепло одеваться.

А сейчас превратился в Сан Жуна.

— Он просто приглашает поесть вместе, что тут проверять?

— Боюсь, что он тебя обманет, ведь ты ещё маленькая.

Сан Чжи сделала вид, что согласилась.

— О, ладно. — Но не дала Дуань Цзясюю вставить и слова, и потерев глаза, добавила: — Только очень долго перечислять парней, боюсь, на это уйдёт вся ночь.

Молчание.

— Возьми тетрадь, будешь записывать.