Глава 76

Они словно вернулись в прошлое.

В холодный до дрожи в коленках Ихэ, в светлый зал аэропорта, в толпу спешащих по своим делам пассажиров. Возле выхода Т3 сидела зарёванная девчонка и мужчина с мягким взглядом, который в спешке приехал её встретить.

Когда-то она о таком даже и не мечтала, а теперь боялась потерять, но боялась и обладать.

На том же месте и в тех же обстоятельствах, все слова, которые она когда-то не решилась сказать, все мысли, спрятанные в глубине её души, всё то, чего она так стыдилась, теперь сорвало все покровы и вышло на свет.

Всё повторялось.

Деталь за деталью, до самого конца, она преподнесла всю правду в обеих ладошках.

И надеялась только, что он примет её жалкие чувства и превратит их в силу, которая станет его доспехом.

Дуань Цзясюй долго смотрел на слова на бумажных ленточках, потом поднял глаза на Сан Чжи и чуть охрипшим голосом сказал:

— Боялась, что буду выглядеть в твоих глазах... чудачкой.

Ведь в таком возрасте, который ему самому казался тогда очень юным, когда подростки ещё ничего не смыслят, у неё появились такие мысли и чувства. А увидевшись с ним, она намеренно стала отдаляться, чтобы одной ложью скрыть другую ложь.

Это ведь странно и очень неожиданно.

Это и было причиной, по которой маленькая девочка пыталась приблизиться к тебе. Причиной всех её поступков и просьбы не встречаться с девушками. Причиной её постепенного отдаления.

Все эти мелочи, которые ты когда-то не замечал.

Теперь, наверное, казались очевидными и получили наконец объяснение.

— Ничего подобного, — Дуань Цзясюй стёр слёзы с её щёк и тихо утешил: — Как складывать эти звёздочки? Сложи обратно, я не умею.

Сан Чжи с покрасневшими глазами взяла одну звёздочку и сложила заново, не оставив следов. Дуань Цзясюй, повторяя её действия, сложил другую. Очень скоро длинные ленточки приняли первоначальный вид.

Дуань Цзясюй взял вторую звёздочку из ладони Сан Чжи, несколько мгновений смотрел на них, затем убрал в карман и прошептал:

— Я буду хранить их как сокровище.

Сан Чжи молчала, глядя на носки своих ботинок.

— Если сосчитать все случаи, — Дуань Цзясюй взял её за руку и осторожно сжал кончики пальцев. Его глаза потемнели. — Сколько раз ты уже плакала из-за меня?

Она шмыгнула носом, будто собираясь заплакать снова.

— Ещё и говорила, что не плакса, — он поднялся на ноги и добавил: — Вставай, хочу тебя обнять. Сидя обниматься неудобно.

Сан Чжи, ещё раз стерев слёзы, послушно встала.

В следующий миг Дуань Цзясюй наклонился и заключил её в объятия, нежно погладив по макушке, как будто успокаивал.

— Почему ты вдруг решила рассказать мне?

Всё ещё со слезами в голосе, Сан Чжи расстроенно буркнула:

— Просто решила и всё.

— Ты прилетела раньше, — Дуань Цзясюй сделал паузу, наконец осознавая, — чтобы поговорить со мной об этом?

Помолчав, Сан Чжи прошептала:

— Я хотела тебя увидеть. Заодно решила признаться.

— А почему расплакалась?

Сан Чжи промолчала.

— На этот раз твой брат не распространял слухи о том, что у меня появилась девушка. — Дуань Цзясюй отпустил её из объятий и усмехнулся. — Правда, теперь она у меня по-настоящему появилась.

Сан Чжи подняла на него глаза.

Он, опустив взгляд, терпеливо застегнул пуговицы на своей куртке на плечах Сан Чжи. И, растягивая слова, произнёс:

— И чего ты как маленькая. Не могла одеться потеплее?

А девчонка просто стояла на месте и только смотрела на него.

Дуань Цзясюй быстро застегнул последнюю пуговицу. Куртка была ей велика, и Сан Чжи выглядела в ней как ребёнок в одежде взрослого.

Он приподнял уголки губ и смахнул капельки слёз с кончиков её ресниц.

— Поехали домой.

Они сели в машину, и Сан Чжи достала из сумки влажные салфетки и вытерла лицо. Она уже немного пришла в себя, а после встречи с Дуань Цзясюем её беспокойство значительно рассеялось.

Дуань Цзясюй помог ей застегнуть ремень безопасности и спросил:

— Почему ты прилетела раньше?

Сан Чжи на этот раз честно ответила:

— Потому что ты стал меня игнорировать.

— Да нет же, — спокойно объяснил он, — просто в последнее время я был очень занят, с работы возвращался поздно. Не хотел тебя будить.

— Я решила, что ты меня избегаешь.

Он застыл.

— Я тебя избегаю?

— Ты сказал, что тебе надо подумать. Я же не знаю, о чём ты там собирался думать, — Сан Чжи, вспомнив об этом, снова расстроилась. — А потом ты перестал обращать на меня внимание; вот я и решила, что ты меня избегаешь. Наверное, если бы я спросила по телефону, тебе было бы легче ответить.

Сан Чжи неловко высказала то, что было на душе:

— Но если я заговорю с тобой прямо так, лично, тебе наверняка будет неловко предлагать...

Дуань Цзясюй понял, что она имеет в виду, и так рассердился, что даже засмеялся.

— Что предлагать?

Сан Чжи молчала.

— И о чём ты только думаешь? — Дуань Цзясюй завёл мотор и спокойно добавил: — Если даже твои родители не согласятся, я просто схвачу тебя и понесу в ЗАГС.

Сан Чжи пробормотала:

— Почему обязательно именно хватать...

— Теперь боюсь, что ты от меня сбежишь.

Натянутая струна в душе Сан Чжи после этой фразы наконец ослабла.

— О чём ты тогда собирался подумать?

— О том, чтобы прожить здесь ещё пару лет, а когда ты выпустишься из университета, вернуться с тобой в Наньу, — без предисловий признался Дуань Цзясюй. — Или поехать прямо сейчас, чтобы пока что обосноваться там.

Сан Чжи так и застыла.

— Ты не собираешься оставаться в Ихэ?

— Нет.

— Если ты хочешь остаться, мы можем это обсудить, — серьёзно сказала она. — Не надо во всём ориентироваться на меня.

— Я правда не собираюсь, — заверил он. — И ещё, если не на тебя, то на кого ещё мне ориентироваться? — Затем добавил, как всегда, хулиганским тоном: — Я же сказал, не волнуйся. Зачем из-за этого плакать? Тебе нужно учиться как следует. И ещё не отлипать от своего парня. Об остальном даже думать не стоит.

Сан Чжи нахмурилась:

— Нет уж, я обязательно должна об этом думать.

— Чуть позже я снова приеду встретиться с твоими родителями, — Дуань Цзясюй завёл машину в жилой комплекс и сказал чуть серьёзнее. — Я с ними поговорю. Не переживай.

Рейс был поздний, и они приехали домой где-то к двум часам ночи.

Сан Чжи наконец перестала нервничать, а когда оказалась в знакомой обстановке, на неё накатил сон. Здесь она чувствовала себя спокойно и безопасно. Пожелав Дуань Цзясюю спокойной ночи, она ушла в свою комнату.

Дуань Цзясюй, впрочем, спать явно не собирался. Сидя на диване, он слушал, как Сан Чжи пошла в душ в своей комнате, затем шум льющейся воды.

Он немного вернулся в настоящий момент.

Вспомнив о словах Сан Чжи, он достал из кармана бумажные звёздочки. Его ресницы чуть шевельнулись. Он поднялся, нашёл подходящую коробочку и положил в неё звёздочки. Затем отправился в свою комнату и положил коробочку на прикроватный столик. Вернувшись в гостиную, он вынул из-под журнального столика пачку сигарет, достал одну, зажал зубами, взял зажигалку, закурил. Откинувшись на стуле, он задрал голову, так что выражение его лица нельзя было разглядеть, и выдохнул облачко дыма. Затем воссоздал в памяти все прошлые события.

Как она напилась и роняла крупные слёзы на землю, всхлипывая:

— Есть один человек... в которого я влюблена. Но я ему даже не нравлюсь!

Она едва ли осознавала, где находится, но никак не желала произносить его имя. Потому что боялась, что он узнает.

Ещё раньше, когда она прилетела тайком от всех в Ихэ.

Дуань Цзясюй уже не очень хорошо помнил тот день, но в его памяти сохранилась картинка, как она сидела перед ним на стуле в зале аэропорта, хрупкая и беззащитная.

— Но ведь я же вырасту, — плакала она.

Он ничего тогда не заметил, только утешал её.

Девочка, как будто ей было ужасно стыдно, всё пыталась сдержать слёзы, но только они всё равно катились по её щекам.

— А он... к тому времени уже кого-нибудь полюбит!

Дуань Цзясюй помнил, что сказал тогда что-то вроде... Когда она вырастет, наверняка встретит кого-то получше.

Наверное, она чувствовала себя ужасно.

Поэтому, вернувшись в Наньу, она постепенно стала от него отдаляться, словно прочертив между ними невидимую границу. И даже когда поступила в университет в Ихэ, ни разу не связалась с ним сама.

Прошло столько лет, а она по-прежнему его сторонилась.

Потом Дуань Цзясюй вспомнил тот раз, когда лежал в больнице. Как дедуля, сосед по палате, принял Сан Чжи за его девушку. Тогда ему это показалось забавным, и он даже поддержал неловкую ситуацию. Для него это было лишь шуткой.

Тогда Сан Чжи несколько дней пребывала в плохом настроении, иногда ему даже казалось, что она вот-вот заплачет. Но она сказала ему только:

— Братец, больше так не шути.

Он тогда не понял, что её так расстроило.

Все эти воспоминания будто вонзались в его сердце иголками, после заполняя его мёдом.

Больно, но так сладко.

Сигарета обожгла пальцы, и Дуань Цзясюй вернулся из воспоминаний, потушив её. Вокруг стояла тишина, из комнаты Сан Чжи не доносилось ни звука.

Он тяжело выдохнул и зажмурился.

Дуань Цзясюй, ты просто подлец.

Наверное, Сан Чжи очень устала, поэтому сегодня помылась очень быстро. Зевая, она высушила волосы, легла в кровать, накрылась одеялом и сразу же заснула.

Сквозь сон она услышала как щёлкнул замок входной двери. Потом, через какое-то время, ещё раз.

Сан Чжи открыла глаза, полежала секунду, но потом уснула опять.

Впрочем, прошло совсем немного времени, когда она проснулась снова. Ещё не рассвело. Она, сонная, поднялась с кровати, чтобы пойти в туалет. Но когда уже ложилась обратно, ей захотелось пить, потому что в горле пересохло.

Сан Чжи потёрла глаза и открыла дверь комнаты. Но только переступила порог, учуяла сильный запах алкоголя, разливающийся по квартире.

Она постепенно проснулась от дрёмы и, поколебавшись, пошла в гостиную.

Здесь не горел свет, только настольная лампа возле дивана, и было немного темно. Дуань Цзясюй сидел на диване спиной к свету, выражение его лица оставалось неясным.

На столе стояло несколько пустых банок из-под пива. И на полу валялось несколько.

Сан Чжи не очень понимала, что происходит. В ночи она начала сомневаться, что до сих пор спит. Она подошла, подняла одну банку с пола и спросила с лёгким сомнением:

— Ты что, выпил?

Дуань Цзясюй поднял на неё глаза. Его лицо чуть прояснилось в свете лампы. Он был немного пьян, но оттого выглядел не менее привлекательно. Увидев Сан Чжи, он улыбнулся и протянул к ней руку.

— Малышка.

Как будто нарывался на её гнев.

Сан Чжи уже давно не слышала, чтобы он так её называл, и не сразу поняла это. Но очень скоро догадалась, что от выпитого алкоголя у него помутился рассудок.

— Я налью тебе воды.

Но Дуань Цзясюй не дал ей уйти на кухню, притянул к себе за запястье и заключил в объятия.

Сан Чжи сама не ожидала, что окажется прижата к его груди. Однако потом заглянула в его ясные, совершенно не опьянённые глаза.

За этим последовало ощущение мягкого тепла возле уха, когда Дуань Цзясюй прикоснулся к ней губами. Он закусил мочку её уха, от него не так уж сильно пахло алкоголем, даже наоборот, запах был приятным.

Сан Чжи машинально обняла его за шею, ей стало щекотно, и она немного отпрянула. Но он сразу же притянул её назад и прижал крепче.

Его горячая ладонь скользнула по позвоночнику и остановилась на пояснице. Словно удар тока, это движение зажгло прохладную атмосферу вокруг.

Это был мир только для двоих.

Сан Чжи даже забыла, зачем она вышла в гостиную.

Будто опьянённая запахом алкоголя от него, она подняла голову и укусила его за шею.

И сразу почувствовала, как его тело на мгновение замерло.

Дуань Цзясюй приподнял её лицо за подбородок, пару секунд смотрел в глаза, после чего страстно поцеловал. Очень сильно, даже грубо, пробежавшись кончиком языка по её зубам, никак не желая отпускать.

У неё запутались мысли, Сан Чжи тонула в своей любви. И её сердце, и все ощущения её тела были заняты им одним.

Когда Дуань Цзясюй наконец отстранился от поцелуя, его взгляд, полный страсти и желания, неприкрыто соблазнял. Он тихим хриплым шёпотом позвал:

— Малышка.

Сан Чжи подняла глаза, невольно отзываясь.

Но теперь он звал её совсем не так, как раньше. А будто неприкрыто заигрывал.

— Хочешь заняться со мной любовью?