Глава 39

Посмотрев на его спину, Сан Чжи несколько секунд медлила. Она хотела уже подняться, но вдруг вспомнила о чём-то и опустила руки, серьёзно сказав:

— Ты не можешь меня нести.

Дуань Цзясюй обернулся:

— Даже этого не позволишь?

Она кивнула и самозабвенно продолжила:

— Доктор сказал, что тебе три месяца нельзя... нельзя поднимать тяжести.

Замерев на мгновение, Дуань Цзясюй заулыбался.

— Ты даже в таком опьянении помнишь об этом?

Как будто не слыша, Сан Чжи опустила глаза и принялась загибать пальцы.

— Тебе сделали операцию в ноябре. Значит, декабрь, тринабрь, четырнабрь...

— Нет, — видимо, понимая, что здесь что-то не так, Сан Чжи нахмурилась. — Декабрь, тринабрь...

Дуань Цзясюй невольно рассмеялся.

— Декабрь, январь.

Она наконец посмотрела на него, как будто не понимала, почему это они с декабря сразу перескочили на январь.

— И сколько... получается, прошло месяцев? Братец, помоги посчитать...

— Три месяца.

Сан Чжи ойкнула, но всё ещё не поняла своей ошибки. Она с трудом поднялась, шмыгнула носом и сказала:

— Три месяца прошло... Значит, тебе уже можно меня нести?

— Можно.

Но она вдруг вспомнила ещё кое-что.

— Но я вешу больше сорока килограмм... — Она опять заплакала, как будто это была трагедия. — Я больше сорока килограмм...

Только что улыбавшийся Дуань Цзясюй снова вздохнул.

— И ещё, — опустив глаза, она замерла, потом её плач стал ещё более горестным. — У меня нет груди... Нет груди... у-у-у... Нету...

Дуань Цзясюй до сих пор сидел на корточках. Наверное, он не ожидал услышать такое, поэтому замер на секунду, а потом просто рассмеялся в голос. Так сильно, что начал задыхаться и даже охрип.

— Что ты несёшь?

— Почему ты смеёшься надо мной? — из глаз Сан Чжи капали слёзы. Она ткнула в него пальцем и недовольно заявила: — У тебя тоже нет, почему ты смеёшься?

— Гм, у меня нет. — Он сразу перестал смеяться. — Поэтому давай друг друга пожалеем, идёт?

Сан Чжи перестала плакать, будто нашла спасительный остров, и наконец по своей воле забралась ему на спину.

— Ну... тогда ты тоже не расстраивайся.

Дуань Цзясюй поднялся и, сдерживая смех, поддакнул:

— Ага, не буду.

Сан Чжи утёрла слёзы.

— Братец, а вдруг меня опять стошнит?

Он выбросил грязную одежду в ближайшую мусорку, огляделся и мягко заверил:

— Если тебя затошнит, скажи.

Она ответила с лёгкой отрыжкой:

— А если не успею сказать?

— Ну и ладно, — ответил он. — Только не на голову мне, пожалуйста.

Сан Чжи хмыкнула и больше ничего не сказала.

Боясь, что в машине ей станет хуже, Дуань Цзясюй не поехал, а пошёл в университет пешком. Он на ходу спросил:

— Завтра тебе на самолёт, с чего ты вдруг решила напиться?

Сан Чжи, устроив подбородок у него на плече, тихо сказала:

— Потому что я в плохом настроении.

Похоже, опять собиралась плакать.

— Чжичжи расстроена, — грустно пробормотала она.

Дуань Цзясюй повернул голову.

— И что же расстроило Чжичжи?

Сан Чжи не ответила.

Дуань Цзясюй отвёл взгляд и посмотрел вперёд. Ночью было слишком темно, на его лице залегли тени, нельзя было понять, что за чувства отражаются в его взгляде.

— Из-за того парня, который тебе нравится?

Сан Чжи, снова утерев слёзы, утвердительно хмыкнула.

— Не можешь сказать, кто он?

— Нет.

— Ну хотя бы опиши, — спокойно звучал голос Дуань Цзясюя, — какой он, хороший или нет, как к тебе относится.

Сан Чжи подняла голову, уставившись на его профиль. Потом отвернулась и, запинаясь, начала:

— Му... му...

И никак не могла договорить.

— Что — му? — спросил он. — Мужчина?

Сан Чжи качнула головой и выплюнула:

— Мудак.

Что это за "описание"?

— Он очень хороший, хорошо ко мне относится. — Сан Чжи сразу расстроилась сильнее, в голосе послышались слёзы. — Только он со всеми такой, со всеми...

Она вдруг рассердилась, повысила голос и со слезами выкрикнула:

— Бабник и лисий оборотень!

— Плохой парень? — в этот раз Дуань Цзясюй не смеялся, помолчав, он спросил: — И он тебе настолько нравится?

Сан Чжи правда ужасно расстроилась, она зарылась лицом ему в плечо, роняя слёзы и рыдая. Плакала как ребёнок и не могла остановиться.

Дуань Цзясюй продолжил:

— Из-за него ты так расстроилась?

Она молчала.

Он мягко сказал:

— Тогда... перестань его любить, ладно?

Но Сан Чжи больше ничего не говорила, только плакала.

И Дуань Цзясюй не подавал голоса.

Он прошёл на территорию университета и по памяти отправился к общежитию Сан Чжи. Плач постепенно стих, видимо, она уснула.

Ночью в университете было тихо, но в то же время людно. Повсюду сновали студенты, сбившиеся в компании. По дороге в общежитие горели фонари, в жёлтом свете которых падали мелкие снежинки.

Как будто они на время очутились в другом мире.

Кругом стало тихо.

До такой степени, что было слышно, как падает снег.

Дуань Цзясюй вдруг обернулся, посмотрев на Сан Чжи.

Она закрыла глаза, как будто устала от плача и заснула, но из глаз всё равно текли слёзы. Даже во сне она выглядела печальной.

Он позвал:

— Сан Чжи.

Ответом ему было лишь молчание.

Её мерное дыхание касалось его шеи, тёплое и лёгкое.

Он ещё какое-то время смотрел на девушку, вдруг усмехнулся и прошептал:

— Тебе нравятся такие?

Тишина.

— Мудаки?

Помолчав, он почти неслышно добавил:

— Может... мне тоже стать таким?

Девушка на его спине не пошевелилась, погрузившись от усталости в сон, она явно не слышала, что он говорит.

— И потом я буду относиться хорошо только к тебе, — продолжал он. — И наша Чжичжи больше никогда не будет расстраиваться. Я ведь и правда никому не смогу доверить заботу о тебе. Мне будет неспокойно. Лучше я сам... Ладно?

Ответа не последовало.

— Братец будет считать, что ты согласилась.

Подождав ещё, он улыбнулся.

— Ладно. Наша Чжичжи согласилась. Вообще-то я не такой уж плохой вариант, — по-хулигански продолжил Дуань Цзясюй. — И уже не такой нищеброд, как раньше. И вообще красавчик. Только вот старше тебя немного. Когда мне было двадцать, ты уже называла меня стариком. А теперь вот тебе самой скоро двадцать. — Видимо, он уловил какую-то логику и усмехнулся. — Теперь наша Сан Чжи тоже старушка.

Девочка, о которой он заботился столько лет.

Если бы она встретила человека, который ей нравится, и который всегда относился бы к ней хорошо.

Лучше и не придумаешь.

Вот только он боялся, что в поисках такого человека она случайно поранится.

И как сегодня ночью не сможет высказать своих печалей, даже будучи пьяной.

И будет плакать даже во сне.

Дуань Цзясюй подумал.

Что, кроме её родных, наверное, только он будет относиться к ней лучше. Больше никто.

— Братец заработает денег побольше, чтобы ты могла тратить тысячу юаней на одну конфетку, — добавил он. — И ты простишь меня за то... что я, старый чёрт, решил полакомиться молодой травкой. —  Он усмехнулся: — Идёт?

Сан Чжи сквозь сон услышала, как Дуань Цзясюй спросил номер её общежития и донёс до нужного этажа. Потом заварил ей воды с мёдом и велел выпить.

Кажется, он ещё позвал девочку из соседней комнаты, чтобы та помогла ей переодеться.

Ну а после Сан Чжи забралась на кровать и уснула. А когда проснулась, уже наступило утро. У неё ужасно болела голова, Сан Чжи отупело поднялась, не понимая, что произошло.

Воспоминания о вчерашней ночи нахлынули все разом.

Она много чего наговорила.

Сказала ему, что ей кое-кто нравится.

Но даже во хмелю держала рот на замке, не выдала того, чего он не должен был знать.

Вот только...

Её! Стошнило! Прямо! На его! Одежду!

Сан Чжи схватилась за голову и в ужасе зарылась лицом в одеяло. Потом заглянула в телефон и увидела там сообщения от Дуань Цзясюя, которые открыла, поджав губы.

Её соседки уже давно проснулись.

Заметив шевеление на её кровати, они посмотрели в её сторону.

Ван Жолань, сидя на своём месте, подняла голову и заговорщически поинтересовалась:

— Сан Чжи, тот парень, который тебя вчера провожал, это и есть тот самый, ну, друг твоего брата?

Помолчав, Сан Чжи подняла глаза.

— Да.

Юй Синь взволновалась:

— Блин, и правда, какой красавчик! Когда ты про него рассказывала, я как-то не поверила, но он просто нереально горяч!

— Ой, правда, по сравнению с ним мой парень просто динозавр, — страдальчески произнесла Нин Вэй. — Когда мы возвращались, решили было, что ошиблись комнатой.

— Когда он ушёл? — Сан Чжи не удержалась от вопроса.

— Мы вернулись где-то в двенадцать, — ответила Нин Вэй. — И он всё это время сидел в комнате. А увидев нас, сразу попрощался.

— Наверное, боялся, что тебе станет плохо, вот и следил.

Сан Чжи опустила глаза в телефон.

Второй брат:

"Я сказал твоим соседкам, чтобы разбудили тебя в девять".

"Билеты уже все раскуплены, изменить время вылета тоже нельзя. Если опоздаешь, не сможешь улететь домой".

"Как проснёшься, выпей воды побольше. Я в десять заеду, чтобы увезти тебя в аэропорт".

Сан Чжи ответила "Хорошо", глянула на время — как раз девять. Она откинула одеяло и начала собираться.

— Никогда больше не буду пить.

— Почему это? — полюбопытствовала Юй Синь.

Сан Чжи не могла им рассказать.

Ван Жолань заулыбалась.

— Ты что, спьяну поцеловала его?

— Что за бред, — Сан Чжи резко вскинула голову, — это невозможно.

— Значит, призналась в чувствах?

Сан Чжи сняла пододеяльник и уставилась на них.

— Тогда я бы уже сошла с ума.

— Но что же ты тогда сделала?

Сан Чжи застыла, надолго задумалась, и всё же призналась:

— Я наблевала на него.

В комнате повисла тишина.

Юй Синь кашлянула:

— Вот почему я учуяла странный запах...

Ван Жолань посочувствовала:

— Думаю, твоя тайная любовь на этом закончена.

— Почему ты не сдержалась?

— Да ведь я не хотела! — Сан Чжи со вздохом вспомнила тот момент. Понюхала сама себя и нахмурилась. — Ой, ладно. Я просто извинюсь перед ним.

— Хм, вообще-то я не заметила, чтобы он сильно расстроился из-за этого.

— У него такой характер. Думаю, он не рассердился бы, даже если бы я наблевала ему на голову. — Сан Чжи быстро убрала постельное бельё и спустилась с кровати. — Пойду в душ.

Взяв свою одежду, она пошла в туалет.

И успела услышать, как девчонки за её спиной вздохнули:

— Не парень, а мечта...

Помывшись, Сан Чжи высушила волосы феном. Из-за выпитого вчера коктейля она чувствовала себя не очень бодро.

Девушка быстро накрасилась, открыла чемодан и собрала вещи. Ей нечего было взять с собой, кроме ноутбука и нескольких книжек. И ещё она хотела постирать постельное бельё, а остальное решила не брать.

Вскоре вещи были собраны.

Часы как раз показали десять, Сан Чжи попрощалась с подружками и выкатила чемодан из общежития.

Начались каникулы, и теперь на территорию университета разрешалось заехать на машине.

Только выйдя из здания, Сан Чжи увидела машину Дуань Цзясюя. Она неторопливо приблизилась, раздумывая, как лучше извиниться перед ним за вчерашнее.

Вскоре он вышел из машины и помог ей докатить чемодан.

Она, не решаясь смотреть на него, тихо сказала:

— Доброе утро, братец.

Он ответил:

— Доброе утро.

Сан Чжи больше ничего не сказала, решив извиниться, когда сядет в машину, и сразу уселась на переднее сиденье. Дуань Цзясюй забросил её чемодан в багажник и сел в машину следом.

Услышав стук закрывающейся двери, Сан Чжи посмотрела на него и неспешно начала:

— Я вчера так много выпила, что мне стало плохо...

Он перевёл на неё взгляд.

— Поэтому не сдержалась, — Сан Чжи еле подбирала слова, опустив голову. — И случайно наблевала на тебя. Это просто ужасно... Прости, братец.

Он сказал, словно его это совсем не заботило:

— Ничего страшного.

Сан Чжи сразу почувствовала, как он придвинулся ближе. Её дыхание на миг замерло. Не понимая, в чём дело, девушка подняла глаза и столкнулась с ним взглядом.

Дуань Цзясюй смотрел на неё внимательно, чуть сверху вниз, и вдруг усмехнулся. Он был так близко, протянул руку к её лицу... но схватил ремень безопасности на её кресле.

Впрочем, отстраняться он не торопился, замер так на пару секунд.

— Что? — Сан Чжи от его взгляда почувствовала себя неуютно и отвела глаза. — А, я забыла пристегнуться...

Дуань Цзясюй помог ей застегнуть ремень безопасности, но взгляда не отвёл, продолжив смотреть на неё. Уголки персиковых глаз чуть приподнялись, глубокий и чувственный взгляд содержал нотки мистического притяжения.

Ощутив боковым зрением, что он всё ещё смотрит, Сан Чжи не выдержала:

— Чего?

Он медленно вернулся на сиденье, сам пристегнул свой ремень и спокойно ответил, по-прежнему улыбаясь:

— Ничего.

Сан Чжи с подозрением хмыкнула.

Завёлся мотор, и машина поехала.

Глянув на Дуань Цзясюя, Сан Чжи почувствовала — что-то с ним не так, но не могла понять, в чём дело. Она почесала затылок и выкинула это из головы. Проверив время вылета, девушка спросила:

— Самолёт только в полтретьего, мы сразу поедем в аэропорт?

— Сначала поедим, — ответил он, — потом поедем.

Вспомнив, что на этот раз уезжает больше чем на месяц, Сан Чжи, поколебавшись, задала ещё вопрос:

— Братец, где ты будешь встречать Новый год?

— Дома посмотрю новогодний концерт, — он задумался. — Потом напишу малышке Сан Чжи поздравление по смс.

Как-то жалко звучит.

— Ну... — поджав губы, Сан Чжи с трудом подобрала слова, — тебе ведь в этом году уже... двадцать шесть. Пора и девушку завести. Если будет минутка, ты мог бы...

— Откуда у меня возьмётся девушка? — Они встали на светофоре, Дуань Цзясюй лениво протянул: — Может, малышка Сан Чжи познакомит меня с кем-то?

Сан Чжи просьба показалась странной.

— С кем я могу тебя познакомить? Все мои подруги такого же возраста, как я.

Дуань Цзясюй повернулся к ней и сверху вниз окинул девушку быстрым взглядом, хитрым, но тёплым.

— Такого же, как ты? — усмехнулся он.

«Наверное, сейчас он скажет: "Ну и ладно, вы слишком маленькие"», — подумала Сан Чжи.

Она дёрнула уголком губ и молча кивнула.

Помолчав, Дуань Цзясюй приподнял бровь и многозначительно усмехнулся.

Как раз загорелся зелёный, и он отвёл от неё взгляд, снова посмотрев на дорогу. Машина тронулась, а Сан Чжи вдруг услышала два слова, тихих, будто он и не собирался их говорить, но в итоге всё же сказал.

— Вполне сойдёт.