Глава 75

Вернувшись домой, Сан Чжи сняла обувь и направилась в гостиную.

Сан Жун и Ли Пин тоже до сих пор сидели там, но почти не разговаривали. Мама смотрела телевизор, отец читал книгу. В комнате раздавался только голос диктора, атмосфера почти не изменилась.

— Так быстро вернулась? — бкдто невзначай поинтересовалась Ли Пин, подняв глаза на дочь.

Сан Чжи взяла с подноса помидорку черри и положила в рот, затем сняла куртку и ответила:

— Я проводила его до ворот жилого комплекса, и Цзясюй сказал мне возвращаться.

Мама кивнула и больше не задавала вопросов.

Зато Сан Чжи, пока жевала, переводила взгляд то на неё, то на отца и обратно. Ей показалось, что Дуань Цзясюй отлично себя проявил, поэтому она осторожно спросила:

— Пап, мам, ну как вам?

Взгляд Ли Пин переместился обратно к экрану.

— Что — как нам?

— Вы столько лет не виделись, — тихо начала Сан Чжи, — а теперь вот встретились и даже о многом поговорили. Ваше отношение... хоть немного изменилось?

— Парень он неплохой, — усмехнулся Сан Жун.

— Правда ведь? Он очень хороший! — поспешила согласиться Сан Чжи.

— Да, он молодец, во многих отношениях. Во время его учёбы в университете, хоть мы почти не виделись, он всё равно казался мне очень способным. — не отрывая взгляда от книги, вполне спокойно говорил вполне спокойно Сан Жун. — За столькие годы ему наверняка непросто пришлось одному.

Сан Чжи запнулась и поджала губы. Но Сан Жун не стал развивать тему, а лишьг усмехнулся:

— Помнится, твоя мама рассказывала, что во время вашей первой встречи ты даже расплакалась. И не стыдно тебе было?

Ли Пин тоже улыбнулась:

— Я-то думала, что у них случилось, а оказалось, что она поссорилась с А-Янем.

Стоило им вспомнить тот случай, и Сан Чжи сразу потупилась.

— Я тогда была ещё маленькой.

— В последнее время я часто вспоминаю моменты из прошлого. В детстве у тебя было слабое здоровье, — Сан Жун отложил книгу и погрузился в воспоминания. — Почти что каждый день то температура поднималась, то появлялась аллергия на что-нибудь. Мы с твоей мамой то и дело бегали в больницу. А ты всё время плакала, пока не уставала.

Ли Пин тоже выключила телевизор.

— Нам тебя было так жалко... но что поделаешь. Твой брат тогда был тоже мал и очень недоволен твоим появлением. Ему казалось, что мы перестали уделять ему внимание. — Сан Жун опять засмеялся. — Помню, он даже в школьном дневнике написал, что хотел бы завести собаку вместо такой сестры.

Сан Чжи сразу рассердилась. Но отец, не дожидаясь её ответа, продолжил:

— Но когда тебя увозили в больницу, он с тобой не виделся и каждый день спрашивал про тебя. Мы как-то сказали ему, что потеряли тебя, и он тут же заревел.

— Почему вы вдруг об этом вспомнили? — Сан Чжи облизнула губы.

— Теперь это всё кажется таким забавным. И как будто произошло только вчера, — продолжил Сан Жун. — А теперь вот... ты и твой брат, наверное, скоро создадите свои семьи.

Сан Чжи смущённо пробормотала:

— Ну, мне-то ещё рано...

— Чжичжи, папа не какой-нибудь деспот, — со вздохом произнёс отец. — Я вовсе не считаю других людей недостойными нас только потому, что у нас чуть лучше материальное положение. Это ведь не значит, что никто недостоин моей дочери, и кто бы ни захотел с тобой встречаться, я буду искать в нём изъяны.

Сан Чжи молчала.

— И я вовсе не считаю, что наша Чжичжи боится трудностей. Просто... я не хочу, чтобы ты их испытывала. Я беспокоюсь, что тебе будет тяжело. Эти заботы меня никак не отпускают.

Сан Чжи нервно сглотнула.

— Я человек простой, такой же, как все отцы на земле. Мне хочется, чтобы у моего ребёнка всю жизнь всё складывалось хорошо, чтобы он жил в благополучии и счастье.

— Знаю, — тихо ответила Сан Чжи.

— Не хотел тебе говорить, боялся, что ты расстроишься и будешь винить меня, если узнаешь. — Сан Жун снял очки и пробормотал: — Сегодня папа кое-что сказал Цзясюю.

Сан Чжи замерла и машинально приоткрыла рот.

— Я сказал ему всё, что меня беспокоит. Всё, что считал нужным сказать. Возможно, мои слова в определённой степени ранили его. Но он и сам должен как следует поразмыслить... над вашим будущим, — сказал Сан Жун. — Возможно, для тебя это лишь влюблённость и ты пока не хочешь забивать голову такими вещами. Но если вы друг другу не подходите, папа считает... — Секундная пауза. — Что вам лучше расстаться, пока не поздно.

Стоило ему это сказать, как в комнате воцарилась полная тишина. Сан Чжи вдруг поняла, что они имели в виду всё это время.

Вероятно, заботясь о её чувствах, родители не говорили прямо, только намекали, что не поддерживали отношения дочери с Дуань Цзясюем. Они не запрещали им встречаться. Но на самом деле надеялись, наверное, что их с Дуань Цзясюем история вот так и закончится.

Через некоторое время Сан Чжи заговорила:

— Знаете, я ведь совсем не выношу трудностей.

Родители молчали.

— Стоит сказать мне хоть слово поперёк, и я расстраиваюсь. Мне грустно, даже когда я просто не могу поесть чего-то, чего мне хочется. Я делаю то, что мне не нравится только в случае, когда выбора больше не остаётся, когда это обязательно нужно сделать. — Её голос звучал очень тихо. — Но когда я с ним, у меня всё хорошо, я нисколько не страдаю и не мучаюсь, поэтому... я всё время говорила вам об этом.

Ли Пин молча погладила дочку по голове.

— Я ещё учусь в университете, и мы только встречаемся, пока ещё не женимся, — сказала Сан Чжи. — Впереди ещё много времени, и я могу почаще приводить его домой, чтобы вы его узнали и поняли, что он за человек.

Сан Жун, глядя на неё, искренне кивнул в знак согласия.

— Я не требую, чтобы вы сразу же приняли его, чтобы он сразу вам понравился. — Сан Чжи вздохнула. — Но пожалуйста, не стоит уделять слишком много внимания его семейным проблемам. Потому что это не его выбор. — Затем добавила: — В остальном... можете высказывать любые претензии. Только справедливые.

Их разговор прервался, потому что вернулся Сан Янь.

Сан Чжи в расстройстве вернулась в комнату. Она села на кровать и зависла ненадолго, размышляя о реакции Дуань Цзясюя. Её мысли путались, и она напридумывала ещё много всякого.

Через какое-то время Сан Чжи, шмыгнув носом, набрала номер Дуань Цзясюя. Он взял трубку и обычным тоном спросил:

— Что такое?

Сан Чжи, обнимая подушку, опустила глаза и, глядя в пустоту перед собой, не сразу нашла, что сказать, просто сидела молча.

— Чего молчишь? — усмехнулся он. — Случайно нажала?

— Нет, — наконец сказала Сан Чжи.

Дуань Цзясюй не стал расспрашивать, только усмехнулся и заговорил о другом:

— А ты неплохо зарабатываешь на репетиторстве. Твой конверт весит как кирпич.

— Не преувеличивай.

— В следующий раз тоже тебе подарю, — нахальным тоном заявил Дуань Цзясюй. — Просто я забыл, что нашей Чжичжи в таком возрасте ещё можно дарить красные конверты.

Но у Сан Чжи не было настроения шутить. Слушая его обычный тон, она расстроилась ещё больше. Больше не колеблясь, спросила напрямую:

— Мой отец тебе сегодня чего-то наговорил?

На том конце на пару секунд повисла тишина. Но очень скоро Дуань Цзясюй ответил:

— Да нет же, правда, ничего.

— Папа уже сам мне признался, — Сан Чжи не знала, что конкретно сказал Сан Жун, так что выдавила только: — Не расстраивайся из-за этого.

— Ты что, с чего мне расстраиваться? — поспешил с ответом Дуань Цзясюй. — Серьёзно, ничего ужасного он не сказал. У тебя прекрасные родители, просто дали мне пищу для размышлений, высказали свои опасения.

Сан Чжи тихо спросила:

— И что же они сказали?

— Ну, просто... что я такой взрослый, что тебе будет стыдно появляться со мной на публике.

— Ты не мог бы быть посерьёзнее? — нахмурилась Сан Чжи. — Я же серьёзно спрашиваю.

— Ну, за весь вечер они сказали так много, — рассмеялся он, — не знаю, о чём именно ты спрашиваешь.

Очевидно, он не собирался ей ничего говорить. Что ж, если не хочет, то и Сан Чжи решила не спрашивать. Расстроившись, виду Сан Чжи не подала.

— Ладно, в общем, не грусти. Мои родители, они, понимаешь... всегда считали меня ребёнком. Боялись, что я встречу какого-нибудь хулигана. Так же как мой брат. Если бы они тебя не знали, наверное, наговорили бы ещё больше ерунды. И вообще, это не значит, что я думаю так же, как они.

— Ага.

— И ещё, что бы кто ни говорил о твоём отце, это совсем никак не связано лично с тобой. Не принимай близко к сердцу, — Сан Чжи не умела утешать, только говорила то, что думает. — Я с ними поговорю.

— Знаю, — ответил он. — Не нужно с ними говорить, ты так редко приезжаешь домой. Не ссорься с родными, иначе испортишь им и себе настроение.

Сан Чжи промолчала.

— Не волнуйся, — голос Дуань Цзясюя зазвучал тихо, совсем шёпотом. — Я ещё подумаю.

Сан Чжи застыла и уже хотела спросить, о чём он собирается подумать, как вдруг в дверь постучал отец.

— Мама сварила суп, зовёт тебя.

— Хорошо, — машинально отозвалась девушка.

— Иди, не заставляй их ждать, — услышав её разговор с отцом, поспешил сменить тему Дуань Цзясюй.

Не зная, как теперь вернуться к прежнему разговору, Сан Чжи лишь хмыкнула, затем повторила:

— Не расстраивайся.

Когда девушка выпила супа, умылась и вернулась в комнату, прошло уже много времени. Она опять взяла телефон и открыла вичат. Подумав, она написала в окошке диалога с Дуань Цзясюем: «Ты сказал, что подумаешь. О чём?»

Здесь она надолго затормозила. Потом всё же стёрла весь текст и написала лишь «Спокойной ночи». Погасила свет, улеглась на кровать, но заснуть не могла — в голове всё крутилась та фраза.

Я ещё подумаю.

Ещё подумаю.

Подумаю.

И Сан Жун, и Дуань Цзясюй упомянули некую «пищу для размышлений». Что это ещё за размышления? О его возрасте? Или о проблеме с отцом? Но ничего из этого Дуань Цзясюй изменить не мог. Значит, оставалось только его материальное положение. Но ведь он не такой уж бедный. Просто пока не мог позволить себе купить квартиру, но постарается ещё пару лет, а потом и она выйдет на работу... Это не такая большая проблема.

Так о чём тогда собирался подумать Дуань Цзясюй? Он же не собирался...

Сан Чжи усилием воли стёрла из головы внезапную мысль. Уставившись в потолок, девушка почувствовала, как обожгло глаза, и вдруг поняла, что не может сделать вдох. Она села, глаза застило пеленой слёз, но она сдержалась, чтобы не заплакать.

Сейчас вся её решимость и нежелание уступать вдруг пошатнулись. Вообще-то она считала, что однажды родители поменяют своё мнение. За короткий срок она не могла придумать, как их к этому привести, однако в целом не сильно переживала, что они её не поддержат.

Зато она очень боялась решения Дуань Цзясюя. И понимала, что для него оно очень важно. Поэтому в первый день, когда они начали встречаться, он рассказал ей о своих проблемах. И спросил, не против ли она. Пусть даже он сам понимал, что от него здесь ничего не зависит.

Но всё равно он чувствовал себя неполноценным. Как ни старался, он не мог противостоять этому чувству.

Сан Чжи беспокоилась, что из-за разговора с её родителями Дуань Цзясюй по-настоящему мог решить, что недостаточно хорош для неё. Что их недоверие ляжет тяжким грузом на его плечи.

А вдруг из благодарности к Сан Жуну или из-за их мнения он выберет отступить?

Что если он правда больше не захочет быть с ней вместе?

Что если он её бросит...

Сан Чжи сильно поджала губы, сдерживая слёзы. Потом взяла телефон, раздумывая, что ему сказать, чтобы он не унывал, не придавал значения случившемуся. И чтобы даже не думал о том, о чём собирался думать.

В тот момент Сан Чжи почувствовала себя по-настоящему беспомощной! Она думала, что сможет всю жизнь заботиться о нём, надеялась, что он больше не будет расстраиваться из-за прошлого, что оно больше его не поранит.

Но, похоже, его снова ранили, на этот раз из-за неё.

Сан Чжи медленно опустила руку с телефоном. Ей стало так пусто в душе...

Но тут она неожиданно вспомнила. Как ещё тогда, у дома Дуань Цзясюя, где он жил раньше, она осторожно, но очень серьёзно рассказала ему о своих чувствах. Его глаза блестели, он потянулся, чтобы обнять её, и поцеловал в лоб. Потом с огромной искренностью в голосе сказал:

— Да, я тоже в тебя влюблён.

***

На следующий день Ли Пин опять повела Сан Чжи встретиться с роднёй. Однако заметив, что девушка улетает мыслями куда-то, решила не настаивать и придумала причину, чтобы отпустить дочь пораньше.

Выйдя из дома родственников, Сан Чжи написала Дуань Цзясюю.

На седьмой день после Нового года он должен был вернуться на работу, поэтому надолго оставаться не собирался, заранее заказал обратный билет и уже вечером улетал в Ихэ.

Дуань Цзясюй вёл себя как обычно, как будто недавний разговор и правда совсем на него не повлиял. И даже рассмеялся на очередную попытку Сан Чжи успокоить его, ответив:

— Ты как будто маленького ребёнка утешаешь.

Перед тем как пойти на регистрацию, Дуань Цзясюй подумал и сам сказал ей пару утешительных фраз, затем добавил:

— Отдохни тут как следует, повеселись, потом возвращайся на учёбу.

— Ладно, — отстранённо кивнула Сан Чжи.

— Потом ты опять уедешь на несколько месяцев, — шутливо продолжил он, — не вздумай тогда плакать, что скучаешь по дому.

Губы Сан Чжи шевельнулись, будто она собиралась что-то спросить, но боялась получить ответ. Промолчав, девушка лишь вновь покивала. Не ви силах понять причину своего беспокойства, она просто не решалась спросить, о чём он собирался подумать, поэтому решила, что если не будет задавать вопросов, то всё останется на своих местах.

Ей самой казалось, что она превратилась в пессимистку, постоянно думая о худшем. Но, передумав всё на свете, Сан Чжи всё-таки пришла к выводу, что просто запугивает сама себя. Реши Дуань Цзясюй с ней расстаться, он бы не стал вести себя так, как сейчас.

Тем не менее, порой случается, что из-за обычных мелочей в мыслях всё переворачивается с ног на голову. Когда Дуань Цзясюй вернулся в Ихэ, на него навалилось много работы, и он стал реже звонить Сан Чжи.

В его поведении не было ничего необычного. Он и раньше часто пропадал на работе, задерживался допоздна. Иногда он мог подолгу не отвечать на её сообщения, и Сан Чжи не придавала этому значения.

Но в этот раз она то и дело возвращалась в мыслях к той фразе — «я ещё подумаю». Негативные эмоции наваливались на неё, как будто в шарик постоянно надували воздух, и он в любой момент мог лопнуть.

И вдобавок его постоянная занятость...

Сан Чжи начало казаться, что он её избегает.

Может быть, он и правда думает...

А не расстаться ли им.

В ту ночь Сан Чжи спала очень беспокойно. Девушке снился сон, будто к ней пришла Цзян Ин.

— Вы правда расстаётесь? — поинтересовалась девушка. — Ну ничего страшного, Дуань Цзясюй не будет горевать. Для него самое главное, чтобы ты нашла кого-нибудь получше.

И ещё будто она в тот день не ушла на кухню помогать Ли Пин и услышала весь разговор отца с Дуань Цзясюем, отчего её улыбка так и застыла на лице. А потом Дуань Цзясюй, как бы в насмешке над самим собой, сказал ей:

— Я боялся, что ты будешь против. — И с улыбкой добавил: — Твои родители очень хорошие люди. Они так мне помогли, что я не могу пойти против них.

Все картинки слились в одну цепочку и как будто сделались более реальными во сне. В конце концов Сан Чжи приснился тот вечер, будто бы Дуань Цзясюй не принял от неё красный конверт и сказал:

— Может быть, нам всё-таки не стоит...

В следующий миг Сан Чжи проснулась и открыла глаза. Она прижимала руки к груди, находясь в лёгкой растерянности после пробуждения. В голове девушки всё опустело, и она никак не могла вспомнить, что за сон ей приснился. Не могла, как ни старалась.

Через какое-то время.

Её накрыло ужасным ощущением опустошённости. Сан Чжи стиснула одеяло руками и вдруг начала ронять слёзы, не в силах сдержать всхлипы из горла. Но испугавшись, что разбудит родителей, девушка всё же сдержала порыв зарыдать в полный голос.

Она взяла телефон, чтобы набрать Дуань Цзясюя. Но посмотрев на часы, застыла. Из-за пелены слёз экран немного расплывался перед глазами.

Неизвестно, сколько она так просидела, прежде чем решительно стёрла слёзы, снова взяла телефон и заказала обратный билет в Ихэ.

Сан Чжи смогла купить билет только на вечер следующего дня, в десять часов. Проснувшись, она сообщила родителям, что в университете появились срочные дела, и поэтому придётся вернуться пораньше.

Пообедав, она начала собирать вещи. Взгляд девушки вдруг задержался на бутылке молока, стоящей на подоконнике. Она подошла и взяла её в руки. Потом высыпала из бутылки все бумажные звёздочки.

Сан Чжи до сих пор помнила, как брала ленточки для бумажных звёздочек, писала на них свои мысли и бросала в бутылку. И какого цвета были эти ленточки.

Она взяла две звёздочки одного цвета и положила в карман.

Ближе к началу регистрации Сан Жун отвёз Сан Чжи в аэропорт.

Она прошла досмотр и осталась ждать посадки. Подумав, она написала Дуань Цзясюю сообщение, но ответа от него так и не последовало. Поджав губы, она всё-таки решила не говорить ему, что возвращается в Ихэ.

Она села в самолёт и заняла место ближе к проходу. А когда застёгивала ремень безопасности, вдруг вспомнила, как когда-то, учась в первом классе старшей школы, тайком сбежала в Ихэ. Как и сейчас, купив билет в спешке.

Когда все хорошие места оказались заняты.

Она тогда не в первый раз летела на самолёте, но так далеко — впервые.

Усиленно притворяясь, что ничего не боится, что совсем не волнуется, что самая смелая на свете, что примет любой итог...

Только бы увидеть его ещё раз.

Сан Чжи положила руку в карман и дотронулась до двух звёздочек, лежащих там. Она сжала ладонь, но быстро расслабила, как будто приняла какое-то решение.

Спустя три часа Сан Чжи вышла из самолёта, включила телефон, взяла багаж и направилась к выходу. И ей как раз позвонил Дуань Цзясюй.

Она ответила на звонок.

— Чжичжи, твой брат только что сказал мне, что ты сегодня возвращаешься в Ихэ, — раздался из динамика голос Дуань Цзясюя. — Ты же собиралась прилететь в субботу?

Сан Чжи тихо хмыкнула.

— Ты уже прилетела? — Он помолчал. — Почему не сказала?

— Я хотела, — расстроенно ответила она, — но ты меня игнорил.

— Я был немного занят, не заглядывал в телефон, но вовсе не игнорил, — возразил он. — Я в аэропорту, где ты?

— На стуле возле выхода Т3.

— Ага. — Дуань Цзясюй мягко велел: — Жди меня там, будь умницей.

Сан Чжи осталась сидеть и достала из кармана две бумажные звёздочки. Она потёрла глаза и приняла твёрдое решение в этот раз ни в коем случае не плакать.

Минут через пять она увидела издалека Дуань Цзясюя, который шёл к ней.

Он приблизился, снял куртку и накинул ей на плечи.

— Ты так долго гостила в Наньу, что забыла, какая погода обычно в Ихэ?

Сан Чжи, не отрываясь, смотрела на него.

Он приподнял брови.

— Что с тобой?

Опустив голову, она протянула ему звёздочки. Дуань Цзясюй взял их и спросил:

— Что это?

То, что она собиралась скрывать всегда. То, что не хотела рассказывать ему до конца жизни. Для неё это было полным провалом, как будто поражением на поле битвы.

Сан Чжи всегда ощущала собственную ущербность в этих отношениях, ей казалось, что это неправильно, что она влюбилась первой, и всё время пыталась показать всем, будто это Дуань Цзясюй влюблён в неё больше. Она хотела, чтобы и он так считал. Надеялась, что так он никогда её не покинет.

— Помнишь, как я однажды прилетела в Ихэ? — Сан Чжи опять подняла глаза и серьёзно заговорила. — Когда я сказала, что хотела увидеться со своим парнем из интернета.

— Хм, почему ты вдруг вспомнила об этом?

— Тогда я... прилетела вовсе не к парню.

Пока Дуань Цзясюй осознавал сказанное, Сан Чжи продолжила:

— У меня не было никакого парня.

Ей не хотелось плакать, ведь так она будет выглядеть совсем жалко, но почему-то в голосе уже послышались слёзы.

— Я прилетела, чтобы увидеться с тобой.

Как будто до него не доходил смысл её слов, Дуань Цзясюй присел перед ней на колено и переспросил:

— Что?

— Я услышала от брата, что у тебя появилась девушка. — Сан Чжи не решалась смотреть на него и договорила, сдерживая слёзы. — И тайком взяла чужой документ, чтобы купить билет на самолёт. — Сан Чжи утёрла слёзы тыльной стороной ладони, понимая, что не может больше говорить. — Я... влюбилась в тебя... не после поступления в универ и переезда в Ихэ. Я тебе солгала, боялась, что ты подумаешь...

«Я расскажу тебе всё.

Всё-всё тебе расскажу.

Может быть, так ты поймёшь, что ты очень хороший.

Может быть, тогда ты не будешь слушать кого-то ещё, потому что я так сильно в тебя влюблена. И не будешь считать себя недостаточно хорошим. И навсегда останешься со мной.

Я люблю тебя. Очень сильно люблю.

И очень давно, почти что семь лет.

С самого детства до этого дня. И даже в будущем».

Сан Чжи была уверена, что больше никого не сможет так полюбить.

Впервые Дуань Цзясюй оказался застигнут врасплох. Он совершенно не представлял, что ему делать. Только сглотнул и вдруг понял одну вещь. Он опустил глаза и медленно развернул звёздочки, увидев, что было написано внутри.

Юной, нежной девичьей рукой.

«Мне не очень хочется это признавать, но я, кажется, кое в кого влюбилась. 5 ноября 2009».

«Его зовут Дуань Цзясюй ¹. 5 ноября 2009».

¹Вместо имени «Цзясюй» в оригинале написана транскрипция, а не иероглифы, потому что Сан Чжи не знала, как пишутся иероглифы имени Цзясюя.

Ты можешь в это поверить?

Что ещё не зная, как пишется твоё имя.

Я уже влюбилась в тебя.