Глава 48

Холодный свет лампы, падая на лицо Дуань Цзясюя, делал его черты более отчётливыми. Он чуть опустил веки, и за его густыми и длинными ресницами взгляд карих глаз с ярким блеском казался более глубоким.

Он всё ещё смотрел на неё, не торопя с ответом. У него было огромное терпение, он ни на чём не настаивал, не спешил, просто спокойно ждал её ответа.

Но Сан Чжи почему-то вспомнила их первую встречу.

Как он сидел, развалившись на диване, в расслабленной и ленивой позе, как посмеялся над её дурацкими догадками, но в шутку поддержал: "Главное, что сделали красиво".

Столько лет прошло, и он стал старше.

Но в то же время... нисколько не изменился.

Просто повзрослел немного, и всё же остался таким, каким ей понравился.

От этого у неё появилось нереальное, очень странное ощущение, словно время иногда всё-таки ждёт.

Он стоял, она сидела.

Прошло уже несколько секунд, когда Сан Чжи пришла в себя и чуть подрагивающим голосом, но всё же кое-как сохраняя спокойствие, спросила:

— Ты имеешь в виду... то, о чём я подумала?

— Ага, — Дуань Цзясюй слизал с кончика пальца шоколад. — А что, у этой фразы может быть какой-то ещё смысл?

Сан Чжи замолчала, затем тихонько спросила:

— Ты же говорил, что я ребёнок?

— Если захочешь, — Дуань Цзясюй изогнул губы в улыбке, — я буду называть тебя так даже когда тебе будет девяносто лет.

Она опустила глаза, продолжая есть свой торт.

— Это ведь всего лишь обращение, — усмехнулся он, и медленно продолжил, — Или что же, ты называешь меня "братцем", потому что приняла за родного брата?

Сан Чжи почувствовала себя неловко и принялась специально спорить:

— А вот и приняла.

— Вот как, — Дуань Цзясюй не стал возмущаться, только примирительным тоном сказал: — Хорошо, братец забудет всё, что было за эти годы, переродится заново и больше не будет человеком, хорошо? — Потом он как бы невзначай добавил: — Станет животным.

Сан Чжи кашлянула и не удержалась от замечания:

— Ну не настолько всё серьёзно.

— Тогда дай мне ответ, идёт? — Дуань Цзясюй постучал пальцами по столу, продолжая расслабленным тоном: — Если не ответишь, я скоро дышать перестану от волнения.

Что-то не видно, чтобы ты нервничал.

Пробормотала Сан Чжи про себя.

— Да кто вообще, перед тем как начать ухаживать, — подумав, возмутилась Сан Чжи, — спрашивает разрешения?

— Если бы я не спросил, — Дуань Цзясюй взял стул и сел рядом с ней, — ты бы приняла все мои знаки внимания за заботу о младшей сестрёнке.

На пару секунд воцарилась тишина.

— Тогда поступай как знаешь, — Сан Чжи отвела глаза, притворяясь, что ей всё равно. — Это твоё личное дело, меня не касается.

Дуань Цзясюй тихо усмехнулся:

— Так ты... во мне заинтересована?

Вспомнив слова Нин Вэй, Сан Чжи на полном серьёзе возразила:

— Нет. — Через секунду она испугалась, что это ударит по его самолюбию, и он откажется от своих намерений, и нехотя добавила: — Но ты можешь поухаживать за мной немного, и может быть я заинтересуюсь.

Она подняла голову и бросила в его сторону несколько осторожных взглядов.

— Ладно, — ответил он, подперев щёку рукой. — А можно спойлер, сколько примерно придётся ждать?

— Какой ещё спойлер? — Сан Чжи нахмурилась, удивляясь его наглости. — Ты так говоришь, как будто я обязательно должна поддаться на ухаживания.

Он приподнял бровь.

— А что, ты ещё и не поддаться можешь?

— Конечно, меня очень... трудно добиться.

— Тогда давай подпишем соглашение, договоримся о сроках.

Сан Чжи стало даже обидно.

— Разве можно в таких делах заключать контракты?

Дуань Цзясюй хмыкнул, всё ещё без намёка на волнение, и как само собой разумеющееся ответил:

— В нашем возрасте... люди становятся более практичными.

Сан Чжи проглотила последнюю ложку торта с тарелки и поднялась.

— Ничего я не буду с тобой подписывать.

— Идёт, — лениво протянул он. — Тогда я проявлю терпение, буду ухаживать за тобой восемнадцать лет. Но только не сбегай с другим. Иначе я нажалуюсь твоим родителям.

— О чём ты им нажалуешься?

Подумав, он наклонил голову и предложил:

— Ну... например, как ты просила меня притвориться твоим братом и сходить в школу вместо них.

Сан Чжи едва не потеряла дар речи.

— Да это когда было!

Она перестала обращать на него внимание, зашла в туалет, смыть крошки с губ. Но, подняв лицо к зеркалу, наконец заметила на щеке шоколад.

Она сразу вспомнила тот его жест, смыла шоколад водой и быстро вышла.

— Дуань Цзясюй, зачем ты мне лицо измазал?

Он как раз убирал со стола.

— А что?

— Я же накрасилась, — Сан Чжи немного рассердилась, — а из-за тебя пришлось умываться.

Он бросил на неё взгляд, уголки его глаз поднялись, голос сделался хитрым и насмешливым.

— Ты накрасилась перед встречей со мной, а ещё говоришь, что во мне не заинтересована.

Сан Чжи попыталась оправдаться:

— Я крашусь на встречу с кем угодно.

— Ну зачем воспринимать всё так остро? — Дуань Цзясюй убрал торт в коробку. — Если ты ко мне ничего не испытываешь, неужели нельзя просто помечтать и порадоваться?

Сан Чжи настаивала:

— Тогда не надо заявлять об этом вслух.

Теперь уже Дуань Цзясюй возразил:

— Но ведь тогда ты не узнаешь.

Сан Чжи подошла и взяла оба пакета с подарками, повесила их на запястье, потом бросила взгляд на торт, приготовленный Дуань Цзясюем. Осталось ещё довольно много, и она позвала его как положено:

— Цзясюй.

— А?

— Давай... мы пока не будем считать твой вопрос признанием. Ты ведь только спросил, можно ли за мной поухаживать? Я сказала, можно, значит, не отказала тебе. — Она осторожно добавила: — Так... я могу забрать торт?

Дуань Цзясюй смотрел на неё, опустив веки, и сделал недоверчивое лицо:

— Значит, если я признаюсь тебе прямо сейчас, ты ответишь согласием?

— Конечно, нет, — прыснула она.

— Ну ладно, — он мягко отказал, — тогда я лучше оставлю торт себе.

Она указала на другой торт.

— Ты ведь можешь оставить этот.

— Нет.

Сдерживая эмоции, Сан Чжи сказала:

— Ты же не любишь сладкое.

— Сейчас полюбил.

Тут она взорвалась и наконец выпалила то, что держала в душе уже целый вечер:

— Ну почему ты такой мелочный? У меня ведь не такие уж высокие требования, неужели нельзя хоть немножко за мной побегать?

Воцарилось недолгое молчание. Сан Чжи наконец поняла, что сказала, и попыталась неловко объясниться:

— Я имею в виду, что ты должен поухаживать за мной немного, чтобы я поняла, заинтересована я в тебе или нет.

Дуань Цзясюй, прочистив горло, ответил, едва сдерживая смех:

— Ничего. — Боясь окончательно разозлить её, он решил перестать издеваться над девчонкой. — Если ты не заинтересована во мне, я побегаю за тобой подольше.

Дуань Цзясюй мягко ущипнул её за щёку и так же мягко сказал:

— Я упаковал тебе торт в коробку. Отвези своим соседкам, съедите вместе. Если понравится, буду каждый день для тебя стряпать.

Сан Чжи поехала домой с тортом и подарками.

Ван Жолань ещё где-то гуляла, Юй Синь стояла возле Нин Вэй, обсуждая последние сплетни. Заметив вернувшуюся Сан Чжи, Нин Вэй заулыбалась и помахала ей рукой.

— Малышка Сансан, как твоё свидание?

Сан Чжи, поставив вещи на стол, без тени наигранности спросила:

— Сегодня закрывают общежитие на ключ?

— Да, — ответила Юй Синь, — в двенадцать часов.

— А сейчас сколько?

— Только десять, а что?

Сан Чжи открыла шкафчик с одеждой.

— Хочу выйти пробежаться.

Нин Вэй её поведение показалось странным.

— Ты не замёрзнешь?

— Да, прохладно, — Сан Чжи глянула на них, — но я немного взволнована.

— Разве это называется "немного"? — удивилась Юй Синь.

Потерев лицо ладошками, Сан Чжи заставила себя успокоиться, но почему-то начала глупо посмеиваться.

— Я весь вечер терпела, мне кажется, у меня сейчас щёки сведёт.

Нин Вэй тоже засмеялась вместе с ней и предположила:

— Он тебе признался?

— Можно и так сказать. Наверное. Он сказал, что хочет начать за мной ухаживать.

Нин Вэй стало любопытно:

— И сколько ты собираешься его держать на расстоянии?

Сан Чжи моргнула, сама не зная ответа.

— А сколько считается нормальным сроком?

— Я мучила своего парня где-то месяц. Но даже сейчас жалею, что так рано согласилась с ним встречаться. Мужчины... лучше всего относятся к тебе только во время конфетно-букетного периода.

— Хм? — Сан Чжи почесала затылок. — И сколько тогда нужно подождать?

— Смотри сама, — вмешалась Юй Синь. — Когда тебе покажется, что уже пора, можешь соглашаться.

— Мне кажется, что уже пора. — Сан Чжи задумалась и испуганно сказала: — Только я переживаю, что эти его чувства ко мне — лишь временный интерес. Может, это из-за того, что у него никогда не было девушки, а тут вдруг появилась рядом одна подходящая по возрасту... И он решил, что я нравлюсь ему.

Нин Вэй успокоила:

— Но мне кажется, судя по тому, что ты рассказывала нам о ваших отношениях... Раз он решился сказать тебе такое, значит, принял серьёзное решение.

Сан Чжи застыла, подумала, как следует, и опять заулыбалась.

— И то верно.

Она угостила подружек тортом и вернулась к себе на кровать, чтобы открыть подарок от Дуань Цзясюя. В пакете оказался маленький портативный фотоаппарат, чёрный, в ретро-стиле.

Сан Чжи включила его и попробовала сделать снимок.

Потом открыла альбом, посмотреть, что получилось, и машинально пролистнула вниз.

Там оказалась ещё фотография.

Это было селфи, которое снял Дуань Цзясюй.

Оно было сделано с очень близкого расстояния.

Он применил к фото довольно брутальный эффект, чтобы выделить черты лица. На фото он выглядел так, словно только вышел из душа, с мокрыми волосами, блестящими персиковыми глазами и влажными губами.

Он смотрел прямо в камеру и улыбался нахальнее некуда.

Через секунду у неё загорелся экран телефона.

Он прекрасно подгадал момент, чтобы отправить ей два сообщения в мессенджере.

Второй брат: "Фотография и есть подарок".

"Не забудь поставить на заставку телефона".

Сан Чжи, как положено приличной девушке, не ответила.

Потом она открыла профиль Дуань Цзясюя и переименовала его по имени, при этом уголки её губ неудержимо поползли вверх. Посмотрев на его сообщения ещё раз, она, удержав порыв перекатиться на кровати, подумала и опять переименовала его. Написала "Ухажёр".

Через секунду телефон снова завибрировал.

Сан Чжи посмотрела на сообщение.

Это Сан Янь прислал ей две тысячи юаней и подписал: "Купи себе, что хочешь".

Она приняла деньги. Подумав о сегодняшних событиях, Сан Чжи почему-то ощутила огромное давление, свалившееся на неё. Поколебавшись, Сан Чжи осторожно написала и отправила Сан Яню такое сообщение:

"Брат, похоже, я скоро буду кое с кем встречаться".

Брат: "Ты в университет поехала романы заводить?"

Сан Чжи: "Вполне нормально начать встречаться с кем-то, пока учишься в университете".

Брат: "Поступай как знаешь. Только осторожнее, смотри чтобы тебя не обижали".

"Ага".

После недолгого, но очень неловкого молчания.

Сан Чжи отправила ещё: "Он немного старше".

Брат: "Не может же он быть старше меня".

Сан Чжи промолчала, а Сан Янь на этот раз отправил голосовое, при этом тон его голоса звучал не слишком радостно.

— Он что, правда старше меня? Чертёнок, где вы познакомились?

Сан Чжи не решилась говорить правду. Соврала, что это аспирант из их универа.

Сан Янь:

— Училась бы лучше как следует. Такая малявка, а вдруг научилась с парнями встречаться. И ещё, я тебе вот что скажу, я не допущу, чтобы ты завела отношения с кем-то старше меня хоть на день. Я не выдержу, если какой-то мужик будет называть меня "старшим братцем".

Сан Чжи не сдавалась:

— И откуда столько требований? Ещё и не доволен, что тебя кто-то старшим братцем назовёт?

Брат:

— А ты вспомни Дуань Цзясюя.

Сан Чжи не нашла на это слов.

***

Дуань Цзясюй у себя дома вышел из душа.

Он вытер волосы полотенцем, достал из холодильника бутылку ледяной воды, бросил взгляд на телефон и заметил несколько сообщений от Сан Яня, приподнял бровь и открыл почитать, что же тот прислал.

Сан Янь: "Кажется, у моей сестры появился парень".

"Она там одна совсем, помоги мне приглядеть за ней".

"Смотри, чтобы её никто не обманул".

Дуань Цзясюй довольно усмехнулся, без следа угрызений совести. Он открыл бутылку, медленно сделал глоток и ответил:

"Будет сделано".