Глава 34. Джейд

Джейд

Вскоре после того, как Илиш потерял сознание, я решил убить его. Странное, конечно, решение, но вот что значит, когда твой муж — бессмертный. Судя по следам на руках, он стал зависим от героина и ещё хер знает какой дряни, поэтому сейчас был самый подходящий момент очистить его организм. Будучи мастером в приготовлении героина, я сделал две огромные дозы и ввел их в вену на его руке, а он даже никак не отреагировал.

Погладив Илиша по груди, я стал зачарованно наблюдать за ним и прислушиваться к сердцебиению. Из-за большой дозы всё случилось быстро. В Моросе я слышал, что многие начинали блевать от передоза, поэтому заранее приготовился. Но мой господин умер спокойно — его сердце отчаянно билось, как рыба в сети, ещё с полминуты, и вскоре… остановилось.

Лицо Илиша расслабилось, рот приоткрылся, а тело обмякло. Улыбнувшись, я поцеловал его под глазом, туда, где не росли волосы, и встал.

Хотелось бы поспать с ним, но несмотря на то, что я был химерой, у меня бы всё равно не хватило сил поднять его. Так что я побежал на площадь, чтобы найти Зверя, но по пути встретил двух знакомых рейверов и заручился их помощью. Они перенесли Илиша в спальню и уложили на старый матрас, для которого, к счастью, нашлись свежие простыни. По-видимому, прежние жильцы до своей гибели содержали это место в порядке. Здесь даже чистую одежду можно было найти. Однако Илиш, судя по всему, не удосужился хоть чем-то воспользоваться.

После ухода рейверов я остался один в этом засранном доме, но прибираться было ни к чему, ведь вокруг находилась куча других домишек, в которые мы позже, скорее всего, и переедем. Мне захотелось есть, поэтому я откопал в кладовке консервированный суп, почистил сковороду, находившуюся в отвратном состоянии, и полакомился копчёным детским мяском с грибным супом, а на десерт умял четыре фруктовых батончика.

Настала пора ложиться — дневная прогулка меня вконец измотала. Порывшись в комоде бывшего владельца, я нашёл чистые трусы и майку — Илиш, видимо, нашёл свои здесь же — и улёгся рядышком со своим хозяином.

Его тело уже перестало быть горячим, как печка, а значит, он проснётся утром. Осмотрев его руки, я обнаружил, что следы от уколов уже зажили, а порезы и царапины начали покрываться тонким слоем кожи. Однако покраснение пока что не прошло.

Я знал, что из-за волнения у меня вряд ли получилось бы уснуть, поэтому заранее проглотил пару таблеток опиатов, чтобы как можно скорее погрузиться в приятный сон рядом с Илишем. Моё сердце буквально запело, когда я снова принял привычное положение: на боку, положив голову на сгиб руки господина, а ладонь на его грудь. Уж не думал, что когда-нибудь смогу почувствовать себя ещё более счастливым, но теперь, засыпая вот так, рядом с ним, после нашего расставания, я ощутил такое удовлетворение, что в конечном счёте погрузился в сон, улыбаясь.

Но даже с помощью наркотиков, согревающих кровь, мой сон был беспокойным. Несколько раз я просыпался из-за ноющих от дурацкой улыбки щёк и учащённого сердцебиения. Всякий раз стоило мне коснуться границ сознания, как моё сердце тут же подпрыгивало от волнения и предвкушения, и приходилось заставлять себя угомониться, чтобы продолжить спать. Я снова ощутил себя ребёнком, ожидающим утро своего первого Скайдея в Эджвью, зная, что на этот раз, в отличие от предыдущих, меня будут ждать подарки.

Наконец наступило утро, и я проснулся. На улице стрекотали кузнечики, а сквозь шторы пробивались солнечные лучи. Сощурившись, я ещё сильнее прижался к Илишу; завеса сна приглушила не только события прошлой ночи, но и вообще всех последних месяцев.

Внезапно послышалось биение его сердца.

Я открыл глаза, и по моему позвоночнику пробежала волнительная искра, проникнув в грудь. Подняв голову, я посмотрел на своего господина и, заметив, как его грудь мерно поднимается и опускается, улыбнулся.

Его сердцебиение стало сильней — оно как будто стучало в дверь, приветствуя мою руку. Илиш воскрес и сейчас просто спал.

Медленно, стараясь не разбудить его, я сел, скрестил ноги и, отодвинувшись, прислонился спиной к стене. Я нежно провёл пальцем по руке хозяина. Он всё ещё оставался грязным и измученным, но зато все язвы зажили, и его уставшее лицо уже не выглядело таким худым, как раньше. Этот мирно спящий человек пока мало напоминал моего господина, но я помогу с чего-то начать.

Ожидание было очень долгим. Ещё чуть-чуть и я точно взорвусь от нетерпения. Я снова улёгся рядом с ним и начал гладить его мягкую тёплую щёку.

— Илиш? — тихо позвал я. Чтобы услышать моё собственное сердце, сейчас не обязательно было обладать химерьим слухом. Оно изо всех сил пыталось вырваться из своей тюрьмы навстречу Илишу. Меня переполняли такие сильные чувства предвкушения и тревоги, что казалось, будто даже время остановилось. — Илиш? — чуть громче позвал я и, увидев, как напряглись его закрытые глаза, а неухоженные брови сошлись на переносице, поджал губы.

Я погладил большим пальцем щёку Илиша и нежно поцеловал в губы. 

— Проснись.

Отстранившись, я увидел, как Илиш медленно начал открывать глаза. У меня перехватило дыхание, и всё тело замерло, будто одни только глаза господина запрещали мне шевелиться.

Илиш в замешательстве посмотрел на меня сквозь слегка прикрытые веки.

— Доброе утро, — прошептал я. Мой голос дрогнул от бурлящих эмоций, и мне понадобилось собрать все силы в кулак, чтобы с рыданиями не броситься в объятия хозяина. — Я… скучал по тебе.

Глаза Илиша широко распахнулись, и его сердце подпрыгнуло. Он отпрянул и уставился на меня так, будто не верил в то, что я настоящий.

— Успокойся... — тихо сказал я и попытался взять его за руку, чтобы хотя бы удержать на месте, но Илиш попятился назад.

В итоге мой бедный хозяин с глухим шлепком свалился с кровати.

Я приподнялся, но он, вскочив на ноги, уставился на меня и продолжил пятиться. Его лицо побледнело от шока. Со стороны это выглядело так, будто он проснулся рядом с хлыстоволком.

— Успокойся, — повторил я и, встав с кровати, протянул к Илишу руки. Онсделал ещё один поспешный шаг назад, будто мои ладони были в огне, но упёрся спиной в стену. Он вжался в неё, и шок на его лице сменился печалью.

— Ясно. Я окончательно выжил из ума, — сказал Илиш, и его глаза наполнились печалью. Одарив меня грустной улыбкой и тоскливым взглядом, он шагнул к двери.

Я схватил господина за руку и потащил назад. Схватив его за голову, я мельком заметил удивление, притянул к себе и поцеловал.

Сначала губы Илиша были плотно сжаты, но вскоре смягчились. Другой рукой я обхватил его за пояс, и когда он сделал тоже самое, я ощутил, как моё тело пронзил электрический разряд.

Поняв, что я живой, из плоти и крови, тёплый и могу дышать… Илиш отстранился от меня.

Наши глаза снова встретились: я никогда не забуду выражение его лица.

Господин смотрел на меня с недоверием. Его рот был приоткрыт, а взгляд выражал идеальную смесь потрясения, благоговения и всепоглощающей любви. Он продолжал держать руку на моём боку, ощущая тепло кожи своей ладонью.

Взгляд Илиша упал на мою шею со следами от ошейника, который нацепил Керрес, а затем на перевязанный наспех укус Сангвина.

— Как? — прохрипел Илиш. Его глаза метались туда-сюда, когда он осматривал меня, пытаясь разглядеть как можно больше. Тело Илиша охватила дрожь, которая прошлась и по руке, касающейся меня.

Взяв эту руку, я с улыбкой поднёс её к губам и поцеловал.

— Долгая история, — ответил я, нежно сжимая его ладонь. — В момент взрыва в Олимпе я находился на нижних этажах. Меня вытащили два человека… и поначалу не хотели отпускать, поэтому пришлось самому со всем разобраться, — при виде его благоговейного взгляда я улыбнулся ещё шире. Он выглядел совершенно парализованным. Бедный мой господин. — Сердце подсказало мне правильный путь к тебе. Пора бы запомнить, что ничто не сможет меня удержать…

Илиш заключил меня в объятия, и казалось, близость его тела стёрла с лица остатки моей невозмутимости. Одно только это действие превратило меня в мальчишку, воссоединившегося с возлюбленным, и я разрыдался.

Мои глаза закрылись. Наши тела так крепко прижимались друг к другу, что мы чуть ли не стали единым целым. Наши сердца бились в унисон, а лёгкие боролись за кислород. Я даже услышал, как тихо всхлипнул господин, но мой плач всё заглушил.

Так мы простояли ещё очень долго, но не могу сказать, сколько именно. Я полностью растворился в его объятиях и позволил его сущности снова проникнуть в меня.

Как же я скучал по своему хозяину.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, он обхватил мою голову руками и, не скрывая влаги в уголках глаз, посмотрел на меня.

— Никогда, ни в этой, ни в других жизнях… — прошептал Илиш и нежно вытер мои слёзы пальцами. — Я не отпущу тебя, — он снова, но на этот раз мягче, обнял меня и вздохнул. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я. — Мы всегда найдём друг друга. Мы как два магнита.

— В самом деле, — усмехнулся Илиш. Услышав лёгкость в его голосе, я улыбнулся. — Я бы поцеловал тебя, maritus, но, как видишь… Мой внешний вид оставляет желать лучшего. 

Мы снова разорвали объятия, и при виде его счастливого лица у меня на щеках вспыхнул румянец.

— Я включил генератор… поэтому можешь сходить в душ, если хочешь.

Неожиданно Илиш нахмурил брови и начал рассматривать свои руки. Он бросил на меня подозрительный взгляд, который особенно выделялся на фоне его улыбающегося лица.

— Должно быть, до того, как я умер… — брови Илиша приподнялись, и он глянул на меня. — Это была... не галлюцинация, — он глубоко вздохнул.

От этого на мои глаза снова навернулись слёзы. Я не знал, что сказать в ответ. Никаких слов не хватило бы, чтобы объяснить, как много для меня значили его слова. И всё, что мне оставалось, — уткнуться в шею господина и заплакать.

— Ш-ш-ш, — утешал он меня. — Не плачь.

— Прости, что заставил тебя пройти через всё это, — всхлипнул я. — Я того не стою.

— Я сам решу, чего ты стоишь, — прошептал Илиш и, пробежавшись пальцами по моим волосам, нащупал повязку на моей шее и следы от ошейника. — Ты ранен. Сильно?

Я покачал головой.

— Да нет. Немного внимания, и всё быстро заживёт.

— Это твои последние травмы, — прошептал он, продолжая гладить меня по волосам. — Отныне никто не посмеет причинить тебе вред.

Я ещё крепче обнял его, а он положил подбородок мне на макушку.

— Боюсь, нам придётся на какое-то время расстаться, чтобы я принял душ, — сообщил Илиш. — Потом мы уйдём из этого мерзкого дома и найдём чистый. Обустроимся там, и ты мне обо всём расскажешь. Соседний дом должен быть в неплохом состоянии. Обе семьи использовали общий генератор.

Отстранившись от Илиша, я вытер глаза.

— Да уж. Поддерживаешь порядок в доме ты так себе.

Илиш положил руку мне на плечо и вывел из спальни.

— Как выяснилось, у меня не всё получается делать одинаково хорошо, — он снял рубашку и штаны. Я покраснел и, прислонившись к дверному косяку, начал рассматривать искорёженную раму. Давненько мне не доводилось видеть Илиша обнажённым. Офигеть, у меня аж уши начали гореть от смущения. Получается, отвык.

Но он, походу, не заметил моей реакции. Или просто решил не акцентировать на этом внимание. Вскоре я услышал, как из крана потекла вода.

— Хочешь, приготовлю тебе поесть? — спросил я, продолжая пялиться на деревянную дверную раму. 

— Не надо, — ответил Илиш и после короткой паузы добавил: — Просто стой, где стоишь. Не хочу, чтобы бы ты далеко уходил.

Неужели он боится, что я исчезну? Думает, что стоит ему выпустить меня из поля зрения, как я тут же окажусь плодом его воображения?

Илиш зашёл в душ, и пока он приводил себя в порядок, я отыскал полотенце и подготовил для него. Вообще я собирался найти ему и одежду, но мне точно не хотелось, чтобы мой бедный хозяин выглянул из-за шторки и не обнаружил меня. В итоге, пошарив в шкафчике и под раковиной, я нашёл электробритву и крем после бритья. Сам-то я уже несколько дней не брился, поэтому у меня успела отрасти приличная щетина. Побрившись, я несколько раз бросил взгляд на задёрнутую шторку и до кучи побрил ещё и пах. Конечно, там не сильно всё заросло, но мы с Илишем обычно коротко там всё подстригали.

Если один только вид его обнажённого тела вызывал застенчивый румянец на моих щеках, то что будет во время нашего первого интима? 

Илиш так долго принимал душ, что я успел побрить всё, что только можно, и даже подмышки. А ещё помыл зубные щётки, почистил зубы и прополоскал рот. Противно, что этими щётками уже пользовались, но как-нибудь переживём.

Илиш наконец отодвинул шторку: его кожа снова стала кремового оттенка, а волосы цвета солнца выглядели чуть длинней из-за влаги. Он начал превращаться в моего элегантного хозяина. Осталось только избавиться от бороды. Я положил электробритву на раковину и включил её в розетку, надеясь, что он поймёт намёк.

Когда Илиш вышел из душа, я протянул ему полотенце, а он жестом велел мне войти.

— Я принесу чистую одежду. Вне всяких сомнений, нам повезло, что жители Мантиса попали в засаду. Полагаю, владельцы дома были местной элитой или что-то подобное, — сообщил он, обматывая вокруг бёдер полотенце. Я начал раздеваться и увидел, как он потянулся за зубной щёткой.

Я начал быстро принимать душ. Услышав жужжание бритвы, я почувствовал дрожь предвкушения и улыбнулся. Знаю, что это тупо, но возможность наконец увидеть своего господина прежним наполняла меня счастьем. Казалось, что своей жизнерадостностью я нарушаю некий неписаный закон Серой Пустоши. Обычно пустынники — это голодные и несчастные люди, и вот тут я — чуть ли не прыгаю от счастья.

Закончив мыться, я вышел из душа и увидел на раковине разложенную одежду. От такой заботы у меня на лице появилась улыбка. Илиш выбрал для меня синюю футболку с чёрной отделкой, чёрные джинсы и сандалии. Я привёл себя в порядок, уложил волосы, оделся и обошёл весь дом в поисках Илиша.

Наконец я увидел солнечный луч в конце коридора и почувствовал свежий воздух. Добравшись туда, я повернул к открытой двери и обнаружил…

Своего господина.

Он ждал меня, прислонившись к двери. На нём были надеты тёмно-фиолетовая рубашка с отогнутыми манжетами, чёрные брюки и туфли.

Охуеть, как же сногсшибательно Илиш выглядел: влажная чёлка падала на блестящие фиалковые глаза, рубашка подчёркивала их яркость и выразительность, а лицо теперь было гладко выбрито и не имело ни единого изъяна. Бледная кожа стала гладкой, чёрные круги под глазами исчезли, а к губам вернулся розовый оттенок. Уголки его рта приподнялись в кривой улыбке.

С короткими волосами он выглядел совсем по-другому, моложе. Спереди уже отросла чёлка, а сзади волосы только начали касаться затылка. Чистые волосы сияли на солнце. Больше никаких сальных прядей, которые, по ощущениям, вытягивали весь солнечный свет из этого человека, буквально являющегося живым солнцем.

Да, именно им он и был.

Не сводя глаз с прозрачных капелек, я приблизился к Илишу, и в доказательство того, насколько мы подходили друг другу, он положил руку мне на шею и поцеловал меня в губы.

Тут же к голове прилила кровь, вызывая головокружение и опьянение. Закрыв глаза, я почувствовал, как он приоткрыл губы, и я одновременно сделал то же самое. Пульсировало не только в груди, но и в голове. Опьяняющее блаженство едва ли не сшибало с ног. Я обвил руками его шею, чтобы не упасть, но чем глубже становился поцелуй, тем больше казалось, что сознание вот-вот ускользнёт от меня.

Наконец мы отстранились друг от друга, и какое-то время я продолжал стоять с открытым ртом и закрытыми глазами, вдыхая мятный аромат. Илиш прижался лбом к моему.

Он медленно поцеловал меня в уголок губ, и я, будто спящая красавица, открыл глаза и глубоко вдохнул.

— Ты такой худой, — пробормотал Илиш. — И ты не прав: раны выглядят серьёзно, — он закрыл за мной дверь и схватил испачканный пеплом рюкзак. — Я так понимаю, мне не понравится история твоего спасения из пожара? 

Мы начали спускаться по бетонным ступеням, и я помотал головой.

— Не-а, но тебе могут понравиться некоторые эпизоды, — сказал я, подумав о кончине Керреса. — Твоя история, видимо, мне тоже не зайдёт?

— Скорее всего, нет, — ответил Илиш. Он повёл меня к соседнему дому и открыл дверь. Но стоило мне сделать шаг, как он резко преградил путь рукой, и я встал как вкопанный.

Сначала я подумал, что Илиш хочет проверить дом на наличие непрошеных гостей, но он прислонил грязный рюкзак к стене и повернулся ко мне.

Господин подхватил меня на руки, а я вскрикнул от неожиданности и рассмеялся. Он зашёл в дом со мной на руках. Увидев, что Илиш тоже улыбается, я обнял его за шею и поцеловал в щёку.

— Так значит, для начала обзаведёмся первым совместным домом, господин Деккер? — хихикая, поддразнил его я. Чувствую себя таким дураком, но что уж тут поделаешь? Всё равно здесь только мы, поэтому я собираюсь насладиться драгоценным моментом, когда мой господин счастлив.

— Только лишь домом? Не недооценивай меня, maritus. Это наш первый совместный город. Принц Скайфолла не подарил бы своему мужу какой-то обыкновенный фермерский дом, — ответил Илиш. Я взвизгнул, и он в самом деле рассмеялся. — Какой же ты идиот. Кстати, рейверы сказали тебе, как теперь называется этот город?

Я покачал головой и, пока господин носил меня по дому, я осматривался. Планировка дома была такой же, как у прежнего, но этот хотя бы был чище. Тут всё ещё находились вещи предыдущих жильцов. Видимо, осада началась неожиданно. Но в любом случае, как и сказал Илиш, нам это только на руку.

— Я сам придумал название, — сказал Илиш. — Шэдоутаун. В твою честь.

— Мне нравится, — просиял я. Он подошёл к окну и кивнул в его сторону. Я понял, что он от меня хотел, поэтому поднял жалюзи и сощурился от яркого света, озарившего гостиную. Тоже самое мы проделали и с другими окнами. Вот теперь это место стало ещё больше напоминать дом.

Наконец мы добрались до спальни. Илиш внезапно бросил меня на кровать, и я удивленно вскрикнул. Меня высоко подкинуло, и я начал размахивать руками, чтобы не упасть. А когда я уже спокойно лежал, ухмыльнулся.

Хозяин опустился коленями на кровать и приподнял мой подбородок. Я прикусил губу. Он наклонился, и мы разделили ещё один поцелуй. Как и в прошлый раз, мою голову обдало жаром.

Отстранившись, Илиш погладил мою шею, и я вздрогнул от прикосновения.

— Твой ошейник сгорел, — пробормотал он, глядя на шею.

Я дотронулся до его руки и нащупал на ней свой старый ошейник. Помню, что в те моменты, когда сознание возвращалось ко мне, я постоянно его видел. Этот ошейник был нашей с ним своеобразной связью. Для меня так много значит то, что он носит его. 

— Давай пока что воспользуемся этим, — предложил я.

Илиш покачал головой.

— Нет. Полагаю, что ты уже достаточно вырос.

Я уже было открыл рот, чтобы возразить, но внезапно осознал, что именно он сказал.

—Ты?..

Илиш кивнул — на его лице читалось согласие.

— За последний год я заметил множество своих недостатков, — признался он. — Все мои слабости вылезли на поверхность и были выставлены напоказ передо мной и моей семьёй. Ты ведь прекрасно знаешь, maritus, что я не хочу, чтобы у меня были слабости, поэтому всякий раз, обнаружив очередную… — его фиолетовые глаза встретились с моими, и я замер. В них виднелся прежний холод, свойственный моему прежнему господину. — Я её уничтожаю. 

Я не мог пошевелиться — моё тело будто поймал в ловушку его ледяной взгляд. Илиш провёл пальцем по моей шее. Его порозовевшие после выщипывания брови сошлись.

— Я вдруг осознал, что человек, который надевает на своего питомца поводок и ошейник, на самом деле не доверяет своей собственности и боится, что та сбежит. В прошлом году ты уже мог обойтись без ошейника, но я продолжал сковывать тебя из-за своей прихоти. Но я ведь не слабая химера, которой необходимо самоутвердиться за счёт издевательств над беззащитными существами и маленькими химерами. Я не какой-нибудь там дурак, у которого проблемы с самооценкой и которому необходимо получать власть из насилия.

— Я… Я никогда так о тебе не думал, — запинаясь, пробормотал я, потрясённый его словами.

Но Илиш поднял руку, и я замолчал.

— За всю мою жизнь я так не позорился, как когда избивал подростка. В день нашей свадьбы я сказал, что за последний год научился у тебя большему, чем за девяносто лет. И я от своих слов не отказываюсь. Однако, как выяснилось, всё это время я продолжал учиться, — от его холодного взгляда по всему телу пробежала дрожь. На меня смотрел могущественный человек, который только что уничтожил последнюю свою слабость, свой величайший страх: он признал собственные недостатки.

— Джейд, — он снова схватил меня за подбородок. — Я не хочу, чтобы ты был моим питомцем. Не хочу ещё сильнее опозориться перед тобой и моей семьёй, продолжая отрицать свои чувства к тебе. Я был достаточно унижен и разгромлен и теперь собираюсь стать лучшей версией себя. В тысячу раз лучше прежней, — господин поднялся, оставив меня лежать в ловушке его властного взгляда.

Он неожиданно встал на одно колено… и вытащил из нагрудного кармана обручальное кольцо.

У меня резко закружилась и запульсировала голова, а лицо вспыхнуло румянцем.

— Выходи за меня, — сказал он, и в отличие от всех предыдущих слов эти прозвучали гораздо нежнее. — Позволь сделать тебя бессмертным, и тогда нас никто не сможет остановить. Мы станем той силой, которую ни живой, ни мёртвый мир прежде никогда не видывал. Позволь бросить к твоим ногам весь этот мир, Джейд Шэдоу Деккер.

Я взглянул на кольцо, а потом снова на Илиша. Я открыл рот, чтобы ответить, но не смог и продолжил пялиться на него. На секунду показалось, что он начал гладить мою руку, но, оказывается, это я так дрожал, что невольно касался его руки.

— Д-д-д… — начал я, заикаясь.

Но внезапно мною овладело ледяное спокойствие, потушив весь головокружительный жар. Я преодолел бушующие эмоции, что заставляли меня запинаться и дрожать, и, глубоко вздохнув, я взял себя в руки.

— Я выйду за тебя, — спокойно прошептал я. На лице Илиша промелькнула гордость. Он точно заметил мою реакцию, — Но я всегда буду боготворить тебя, — продолжил я. — И всегда буду равняться на тебя. Ты — мой покровитель, мой господин, весь мой мир. Ты всегда будешь властвовать надо мной, — я улыбнулся и позволил ему взять мою руку.

Илиш надел мне на палец кольцо, и мы снова крепко поцеловались. Когда я открыл глаза, то увидел, что меня окружает знакомое опаловое сияние блестящей ауры, которое теперь светилось намного ярче, чем когда-либо.

Но появилась одна новая деталь — среди привычных серебристых нитей извивались и парили, словно китайские драконы, пурпурные и чёрные ленты. Наконец до меня дошло: в ауре Илиша я видел не только его цвета, но и свои.

Отстранившись, я посмотрел господину в глаза, и выражение его лица снова изменилось. Теперь он видел то же, что и я.

— Они — единое целое, — прошептал Илиш и опять взял меня за подбородок. Он смотрел, как наши ауры мерцали в моих глазах. — Великолепно.

— Теперь это невозможно отрицать, magnus maritus¹, — ухмыльнулся я. — Ты влип и будешь со мной, пока время не остановится.

¹ лат. Великий муж.

Илиш посмотрел на наши переплетённые пальцы и одинаковые кольца, сверкающие на солнце.

— Переживу, — сказал он.