Глава 28. Джейд

Джейд

— Вставай! Вставай, нахер, грёбаный ты...

Я крепко спал, а это многое значило, учитывая, что в последнее время со сном у меня полная херня. Что ж, видимо, тут всем насрать, потому что меня внаглую выдернули из моего спальника.

Но тут сработали мои инстинкты, и я отпихнул от себя гада, устроившего мне побудку.

— Какого хрена?

Такое уже однажды случалось. Но сейчас Ривер свалил заряжать аккумулятор с мобильником — это не мог быть он. И кто тогда мной недоволен?

Увидев грязные пальцы с нестриженными ногтями, я отдёрнул руку.

Это был Хоппер. Интересно, что его так взбесило?

— Какого хрена? Какого хрена?! — орал Хоппер. Он толкнул меня с такой силой, что я чуть не потерял равновесие. — Джимми, нахер, труп, вот какого! Чёрта с два... Хорош... С меня хватит... Проваливай, вали из моего каравана и только посмей…

Я только разлепил глаза, и если бы не вонь проклятого работорговца, то решил бы, что мне всё это снится.

В трущобах такое с рук не спускали… 

Пнув его, я двинулся на Хоппера, широко раскинув руки.

— Это, нахер, не я, придурок! И того старика я тоже не убивал.

Хоппер покачал головой и причмокнул:

— Слушай сюда, химерье отродье…

— Ты меня видел? Ты видел, как я это сделал?! — сорвался я. Мне на лицо упала полоска дневного света, заставив обернуться. Какое облегчение: внутрь пробирался Периш с винтовкой за спиной. Моя лежала около меня, но если потребуется...

— Что происходит? — Периш проморгался и посмотрел на нас обоих. — Что случилось?

— Темнокожий чувак сдох, и, как видишь, все считают, что из-за меня, — со злостью сказал я ему. — А я всё это время спал и никого не убивал.

— Он, нахер, с утеса сиганул! — Хоппер выпучил глаза. И хотя обычно он казался спокойной и харизматичной душкой, сейчас его лицо исказили злоба и разочарование. Нетрудно было догадаться, что нам здесь больше не рады, даже если это не моя вина.

Я поднял зачехлённую AK101 и перекинул ремень через плечо.

— Так почему бы тебе не попытаться выяснить, кто это сделал, вместо того, чтобы просто повесить всё на меня? — с горечью сказал я. — Я не убивал ни того старика, ни Джимми.

— Я просто хочу поскорее убраться отсюда, а вы оба можете проваливать к чёрту, — Хоппер сверлил меня взглядом.

Мы втроём вышли из палатки, и, конечно же, я увидел Чурро и Таббита, которые о чём-то еле слышно, но очень быстро переговаривались, скрестив руки на груди. Они стояли у разделительной полосы, а у их ног я видел свежие полосы от скользивших ботинок.

Нет сомнений, что, как и за тем стариком, за Джимми кто-то гнался.

Увидев нас с Перишем, они смерили нас самыми грозными взглядами, какие только я мог представить. Они бы с радостью распяли меня и сожгли заживо, если бы не боялись нас до усрачки.

«Вот только Ривера тут больше нет...»

А это меняло дело. Я нервно сглотнул: возможно, путешествовать с этими работорговцами больше не безопасно. Периш совсем не грозный, а я — всего лишь семнадцатилетний пацан, по крайней мере, пока что.

— Мы не уйдём... — я глянул на Периша: его расфокусированные глаза метались от Джимми к палатке, из которой мы только что вышли. — Ривер и Киллиан скоро вернутся, мы должны их дождаться.

— Можете ждать сколько угодно... — негромко сказал Хоппер. — С меня хватит химер-охранников. Очевидно, вы, мелкие мутанты, не можете контролировать свои порывы. На этом всё, сделка отменяется.

Я подавил рык и глянул на туннель, рядом с которым мы разбили лагерь. Весь вчерашний день мы тащились вверх по растрескавшейся дороге, и пришлось попотеть, чтобы перетащить караван через особенно крупные разломы на шоссе. Хоппер был прав, когда говорил, что передвижение замедлится. Но мы справились.

— Так не пойдёт.

Моя голова резко развернулась к Перишу. Меня так и подмывало получше рассмотреть его серьёзный и вполне себе трезвый взгляд, которым он сверлил Хоппера. Учёный, одетый в чёрный пыльник и котелок Гарретта, выглядел сейчас натуральным пустынником. За последние несколько недель он сильно изменился. У него даже появилась лёгкая щетина на лице — он больше не тратил часы на то, чтобы привести себя в порядок, как раньше.

Хоппер всплеснул руками.

— Это не тебе решать! Это мой караван, приятель. Я вас нанял, и я же могу уволить, понял?

Пока эти двое спорили, я начал тереть голову: она раскалывалась от боли. Конечно, можно попытаться притупить это обезболивающими. Ривер оставил здесь свой чемоданчик с наркотой, но, естественно, не сказал нам код, так что в моём распоряжении оставалось лишь то, что он отдал мне лично.

— Ты нас нанял, чтобы помочь тебе добраться до Фолкленда, чем мы и занимаемся. Если у тебя есть доказательства, что это сделал Джейд, я бы хотел их увидеть, — Периш глянул на меня. — У тебя голова болит, Джейд?

Я кивнул и заскрёб её ещё сильнее, хотя это вообще не помогало.

— Да.

— Пошли, за мной, питомец... Покормим тебя, — не обращая внимания на матерящего нас Хоппера, Периш повёл меня обратно в палатку.

— У нас будет собрание, — крикнул Хоппер нам вслед, когда мы скрылись в палатке. — Приходите в телегу с тентом, и мы решим, что делать дальше.

Я проигнорировал его, потому что мне было насрать на это их собрание. Усевшись на свой спальный мешок, я принялся разглядывать пальцы, которыми только что чесал затылок. 

Увиденное заставило меня оскалиться. 

Под ногтями виднелись хлопья засохшей крови. Я снова почесался и на этот раз почувствовал на затылке корочку.

Как знакомо. 

Когда-то у меня вся черепушка была покрыта крошечными струпьями после операции, которая заблокировала мои способности эмпата. И все они давно уже зажили. 

Однако, пока из моих ушей не лилась кровь, волноваться было не о чем. Теперь я чётко знал все признаки надвигающейся беды — набрался опыта. 

— Вот, съешь всё, — Периш презентовал мне миску, полную консервированных персиков. От одного взгляда на эти кисло-сладкие штуковины мой рот наполнился слюной.

— Спасибо, Пер.

Я не привык к такому заботливому обращению со стороны учёного. Обычно он приберегал свои знаки внимания для Киллиана. Но это могло означать, что он на моей стороне. Если бы я вдруг решил улизнуть ночью из палатки, Периш меня наверняка бы заметил.

Хотя сейчас кто угодно мог пробраться в лагерь. Нам не хватало ночных караульных: с тех пор, как ушёл Ривер, патрулировал только Периш.

В голову мне вдруг стукнула мысль, что он сам вполне мог быть убийцей, но быстро испарилась: этот парень просто сидел и пялился в пустоту, пережёвывая кусок вяленого мяса. Периш — учёный, а не боец, в этом они с Лайкосом похожи. Ориентированные на науку химеры отличались мозгами, а не мышцами. Я просто не мог себе представить, чтобы этот парень убивал ради удовольствия. Хотя технически он не был химерой, он всё же играл эту роль последние семьдесят лет. Однако в нём не было ни капли кровожадности.

Я прикончил свои персики и подметил, что Периш осторожно выглядывает наружу сквозь клапан палатки. Наверняка он ждёт Киллиана и Ривера, хотя мы слишком далеко от той тропы, по которой они должны вернуться. Чувак так предан этому мальчишке. Интересно, как это терпит Ривер? Любой, кто проявлял симпатию к моему господину, попадал в мой чёрный список. Меня бесило уже то, что Илиш добр к Киллиану.

Наконец мы вынырнули из палатки и увидели, что все собирают вещи. Большинство бросало на нас угрюмые взгляды, не отрываясь от дел.

Я покачал головой, когда услышал хруст ботинок за своей спиной.

— Не знаю, Периш. Мы уже так высоко забрались, так далеко от Крейга. Может, и ничего, если мы разделимся и пойдём одни. У этих мерзавцев на нас зуб. Стоит ли рисковать? 

Периш заломил руки. Он прислонился к ржавому автомобилю и поднял взгляд из-под полей своей шляпы.

— Нет, пока останемся. Может, ещё на пару ночей.

Мне эта идея не понравилась, но единственным, кто мог бы оспорить такое решение, был Ривер. С другой стороны, он же первым и повесил на меня то убийство.

Может, мне просто уйти одному… Однажды Илиш найдёт меня. В моей голове по-прежнему находится его чип.

Нет... Илиш убьёт меня и больше никогда ничего мне не доверит. Да и я просто не мог оставить им телефон и аккумулятор.

Я держался рядом с Перишем, пока мы продвигались выше по перевалу. Слева от меня возвышался крутой утёс, совсем разрушенный и местами преграждавший дорогу, а справа – резкий обрыв, где теперь покоились искалеченные останки Джимми.

Так кто же всё-таки убил Джимми? Я был так занят самозащитой, что даже ни разу не задумался, кто мог это сделать. Когда умер старик, я просто решил, что это была безумная попытка вырваться на свободу или типа того, пусть это и звучит тупо. А теперь вот Джимми сиганул навстречу верной смерти. Кто за этим стоит? Я знал, что это не я. Голову даю на от…

Моя рука машинально поднялась и начала чесать затылок там, где я нащупал корочку. Я начал водить пальцами по струпу.

— Какой красивый вид, — радостно потирая руки и глядя направо, сказал идущий рядом со мной Периш. Обрыв тянулся на пятнадцать метров вниз до самой долины. Вдалеке простирались бесконечные холмы, усеянные деревьями и жёлтым кустарником, и гектары чёрных лесов, укрытые лёгким серым пеплом. Всё это больше напоминало картину в пастельных тонах, чем реальность. 

Мой взгляд вернулся к Перишу, и я только сейчас обратил внимание на сумку, которую он нёс.

Раньше у Периша не было никаких пожитков. Лео и Грейсон, без сомнения, ничего не давали ему, пока держали в плену. И все свои вещи он позаимствовал из лаборатории Крейга.

— Ты уже здесь бывал? — задал я вопрос, не отрывая взгляда от его блуждающих глаз, которые, казалось, смотрели во все стороны сразу. Вот только мозг его не обрабатывал и четверти поступавшей информации.

Периш покачал головой, поднял с земли камень и швырнул его с обрыва, где тот мгновенно исчез из вида, сгинув навсегда.

— Нет-нет, но я мог бы вернуться однажды. Это такое приятное тихое место. Вот бы показать его Киллиану.

Пока он говорил, я всмотрелся в его ауру: изломанную, с тысячами крошечных трещин, в каждой из которых едва теплились осколки его… 

Вот дерьмо.

Не может быть. 

Пока Периш опять нагибался за булыжником, я, словно ястреб, заглянул поглубже.

Глазам не верю: трещины почти пропали, они как будто срослись обратно. Это была не та аура, что я видел в Сером Разломе... она восстанавливалась.

Но как? Я видел, каким он был до того, как ему вырезали кусок мозга и сунули его в ХМТ. Но мы ещё не добрались до Фолкленда, и такие изменения никак не могли произойти без того чёртова куска.

Мне понадобилось время, чтобы осознать это. Но стоило появиться всего одной зацепке, как моя догадка начала обретать реальность. И сейчас я машинально уставился на свои ладони и засохшую под ногтями кровь. А ещё… я припомнил корочку на своём затылке. 

Периш потрусил вперёд прямо по камням и развалинам отбойника. А я залез в свою сумку и достал обитую бархатом коробочку, где обычно хранились кольца с когтями, ставшие моим фирменным оружием. Их я надевал, когда шёл в бой или когда считал, что мне требуется дополнительная защита.

Не спуская глаз с ученого, я открыл её.

Кровь отхлынула от моего лица, а колени начали подкашиваться, будто превратились в желе.

Красные пятна... На когтях были кровавые пятна.

Я это сделал.

Я убил их... Это всё время был я.

Какого хрена этот сумасшедший учёный сделал со мной?

Дурное предчувствие и страх затопили мой мозг до такой степени, что мои ноги готовы были сами развернуться в обратную сторону просто для того, чтобы убраться отсюда к чёртовой матери и вернуться в Крейг. Семья не знала, что я с ними, я мог бы... Мог бы придумать оправдание, зачем я туда отправился.

Я хотел к Илишу... Какого чёрта я тут делал? Меня отправили сюда достать информацию из головы Периша, но я, видать, вляпался в кое-что посерьёзнее.

С учёным что-то происходило, и я не понимал, что. С чего бы спустя столько времени его сознание вдруг начало восстанавливаться? Он одного возраста с Силасом и вот уже как минимум семьдесят лет оставался сумасшедшим. Это противоречило здравому смыслу.

Теперь я уже действительно захотел смыться, но понимал, что не имею права. Мне нужно выяснить, что происходит с Перишем, он — ключ к убийству короля Силаса. Мозг учёного был причиной, по которой мы карабкаемся по горам с этим караваном на пути к Фолкленду. И если уж говорить совсем по существу, то я просто обязан выполнить своё задание.

Этой ночью я не стану спать, а прослежу за Перишем и выясню, какого хера он со мной сделал. И если представится случай, ещё и пороюсь в его грёбаной сумке. Я хотел знать, не подсыпает ли он мне скопу, как, по словам Киллиана, Силас проделывал с Ривером.

Тогда к моменту возвращения Ривера и Киллиана у меня хотя бы будут чёртовы доказательства. Не только для того, чтобы снять с себя подозрения, но и чтобы связать по рукам и ногам этого подонка до тех пор, пока не придёт Илиш. И тогда пусть он сам с ним разбирается.

— Смотри! — подбежал ко мне Периш.

Наверное, для химеры такая реакция была странной, но я почувствовал себя котом, к которому несётся незнакомая собака: в груди зашевелилась тревога, а моё тело напряглось. 

Но он лишь хотел показать мне наручные часы.

— Они были на трупе. Не работают, но мне всегда нравилось чинить разные вещи. Если увидишь ещё трупы, пожалуйста, поищи часы, возможно, мне понадобятся запчасти, ладно?

Он по-прежнему говорил скороговоркой, как будто без точек и запятых.

Я кивнул ему и на всякий случай глупо ухмыльнулся. Он хоть и не химера, а рождён бессмертным, как Силас, однако тоже был впоследствии улучшен, так что слух у него хороший.

— Конечно, я буду поглядывать.

Периш улыбнулся мне и посмотрел в ту сторону, куда мы шли. Дорога змейкой вилась вверх по пологому холму, постепенно уходя на вершину, подобно гладкой ленте или сросшемуся шраму. Вот только к моему огорчению, я видел ещё один крупный завал от оползня километрах в трёх впереди. Ещё одна задержка. Я надеюсь, что Риверу и Киллиану не придётся нас ждать: Ривер это просто терпеть не мог.

— Киллиан и Ривер скоро вернутся. Я подарю их Киллиану! — с этими словами учёный побежал проверять другие машины.

Скользкий... хитрый Периш.

В ту ночь у костра царила напряжённая атмосфера. Клянусь, если бы работорговцы кинули на меня ещё хоть один жаркий взгляд, я бы самовоспламенился. Никто нам не доверял, никому мы не нравились, и я знал, что как только к нам вернутся Киллиан и Ривер, мы останемся сами по себе. Хоть они и решили попридержать нас до своего собрания, наше время здесь подходило к концу.

Но, с другой стороны, они в самом деле были правы. Это не детёныш карракэта или просто несчастный случай… это сделал я, это я их убил.

Ну или Периш.

На этой мысли я покосился на учёного. Периш сидел рядом со мной и жевал кусок сухаря с полупрожаренным Джимми поверх него. Он выглядел вполне нормально, и когда я начал рассматривать его ауру, то понял, что он становится совершенно другим человеком.

Нет... Он становится таким, каким был раньше, до Фоллокоста и в ранние годы Скайфолла. До того как часть его мозга удалили и поместили в ХМТ, который мы пытались отыскать.

Но нужен ли он нам теперь вообще?

Я размышлял над этим, жуя свою порцию сухаря с Джимми и вполуха слушая разговоры вокруг.

Вздохнув, я закинул последний кусочек сухаря в рот и вытер пальцы о плащ, а потом поднялся и молча пошёл мимо работорговцев.

— Идёшь отдохнуть перед следующей ночной охотой, парниша? — язвительно сказал Чурро. Он выставил ногу, как будто хотел сделать мне подножку. И все засмеялись, посчитав это за смешнейшую в мире шутку.

Я не удостоил их вниманием, иначе просто разорвал бы эти уродские рожи на куски прямо на месте, а пушек у них побольше, чем у меня.

В палатке, которую мы делили с Перишем, я несколько раз пнул по своему спальному мешку, чтобы убедиться, что туда ничего не заползло, а после сел на него и подтянул ноги к груди.

Синяя сумка Периша лежала прямо на его спальнике. Хотя нормальный человек вряд ли стал бы бросать её на виду, особенно если там хранилось что-то секретное. Видимо, хоть мозги учёного и приходили в порядок, с логикой у него всё ещё были проблемы.

Я посмотрел на входной клапан палатки и замер. Снаружи доносились негромкие мужские голоса и потрескивание пластиковых бутылок с водой. Не знаю, сделать это сейчас или когда Периш заснёт.

Может, технически он и не химера, но получил все их модификации. Хороший хирург может наделить основными прибамбасами любого бессмертного. Во время той операции в прошлом году мне проапгрейдили слух. Правда, это улучшение было заложено в меня ещё на этапе эмбриона и просто не смогло как следует развиться.

Я прислушался к голосу и движениям Периша, а потом медленно протянул руку к его сумке и поднял её. Слух у учёного отличный, так что надо сделать всё как можно тише.

Я ненавидел свои руки за дрожь в такой момент, но они не унимались. Причина не в том, что я боялся, меня уже вряд ли можно чем-то напугать. Думаю, это от постоянного стресса. Я так измотан, что скоро дойду до предела. Хотя я и вырос в Моросе, опыт пребывания в Серой Пустоши оказался слишком изнурительным даже для химеры. Мне просто хотелось вернуться домой.

Опустив взгляд на сумку Периша, я увидел белоснежный лабораторный халат. Его я отложил в сторонку и начал осторожно разгребать остальное содержимое. 

Долго искать мне не пришлось.

Сглотнув комок в горле и подбодрив себя кивком, я вытащил пакет на застёжке-молнии и уставился на лежавшие внутри шприцы.

Три полных, остальные пустые. В заполненных была какая-то прозрачная жидкость. Снова заглянув в сумку, я обнаружил пустые склянки, очевидно, из-под неё.

Сунув пакет обратно в сумку Периша, я попытался прочесть надпись на ампулах.

Скополамин...

Ага, и сокращённо, готов поспорить, «скопа». Жидкая скопа.

Рассвирепев, я сжал в руках склянку и чуть было не швырнул её в стенку палатки. И как же мне хотелось наброситься на Периша и вырвать ему глотку — я еле сдерживался. 

Зачем он это делает? Забавы ради? Какая ему выгода травить меня? Джимми ничего дурного не сделал. Со стариком я ещё мог понять, но не с этим парнем. Периш заставлял меня убивать их просто по приколу, для чего?

«А нужна ли ему эта грёбаная причина, Джейд? Он — сумасшедший учёный, а ты — химера-эмпат с триллионом хитрых способностей в голове».

Я ж для него как золотая жила.

Мне нужно больше информации, я не мог просто так предъявить ему это дерьмо... Даже будь здесь Ривер. Надо подождать, пока за мной придёт Илиш. И вот тогда я всё расскажу. А сейчас разоблачение Периша лишь добавит мне неприятностей. 

Я подскочил, а моё сердце тревожно кольнуло — снаружи послышался смех Периша. Я был настолько сфокусирован на его голосе, что резкий переход с приглушённых тонов на громкий смех взорвал мне голову. Это был знак, что пора заметать следы, и я начал складывать всё обратно.

И тут рука на что-то наткнулась: моя бутылка, полная воды. 

Возможно, это не лучшая идея, но раздумывать было некогда. Пока учёный у костра травил байки работорговцам, видать, желая остаться на хорошем счету, я отвинтил крышку и начал наполнять шприцы.

Проявив смекалку, я не стал сливать скопу из заполненных шприцев, а просто припрятал их и начал заливать воду в пустые, взятые из аптечки, которую выдал мне Илиш для наших нужд.

Несмотря на кошмарную дрожь в руках, я сумел это сделать. Скопа тоже прозрачная, так что когда я закончил, всё выглядело нетронутым.

Я забрался в свой спальный мешок, трясясь, как припадочный, и натянул его до подбородка в попытке успокоиться. Но это не помогало: адреналин и перспектива остаться в сознании, когда Периш в следующий раз попытается меня контролировать, заполнили льдом мои вены.

Учёный вернулся в палатку спустя час. К тому моменту я уже впал в полудрёму и представлял себе, что рядом лежит Илиш, а не просто сумка, которую я всюду таскаю с собой.

Периш зевнул и чем-то зашуршал, а потом, не говоря ни слова, завернулся в спальник. 

Хорошо, я хоть лежал на животе, и он не видел моего лица.

Но это означало, что мой затылок в его распоряжении. Максимально расслабившись, чтобы наконец уснуть, я приготовился к худшему. 

***

На улице только начало светать, когда мне в голову воткнулось что-то острое. 

Мои глаза повылезали из орбит, я задыхался от боли и шока. Не давая мне опомниться, Периш накрыл мой рот своей ладонью:

— Тс-с-с... Всё хорошо, — успокоил меня он, а потом вонзил иглу ещё глубже в основание черепа. От жуткого давления и боли я машинально вскрикнул. 

Тихонько бормоча что-то умиротворяющее, учёный надавил на поршень, и я почувствовал, как в голову потекла холодная вода.

Сквозь мои стиснутые зубы прорвался стон. Хоть я и знал, что со мной ничего не случится, меня терзало дурное предчувствие. Я ведь понятия не имел, как действовала эта дрянь. Скопа лишает свободы воли — это всё, что мне было известно.

Наверняка он хотел, чтобы я снова кого-то убил. Вот только кого?

— Сядь, Джейд.

Меня как током прошибло от этих слов. Интонации Периша изменились, тембр стал ниже. Вне всякого сомнения голос принадлежал учёному, но его манера говорить бесконечными предложениями пропала. Он звучал нормально. Так, будто контролирует каждый закоулок своего мозга.

Это... Это было неправильно.

Иногда Периш оговаривался, рассказывая нам правду о своём происхождении. Но это было неосознанно, а сейчас всё стало иначе.

Изменилась не только его аура...

Но и он сам.

— Сядь, Джейд.

И тут я почувствовал, как из моего рта струйкой потекли слюни. Мой мозг начала обволакивать слепящая боль, то ли из-за введённой воды, то ли из-за того, что я сейчас осознал.

Я зашевелился и сел, машинально вытирая сопли, стекающие из моего носа. Собрав всю врождённую химерью отвагу, я взглянул Перишу прямо в лицо.

Периш Фэллон смотрел на меня в ответ. Его челюсть напряглась, а ледяной взгляд, которым он буравил каждую частичку моего тела, напомнил мне моего господина. 

Он схватил мой подбородок и приподнял его, а потом поводил туда-сюда.

— Ты вышел просто отменно, правда, Джейд? — пробормотал Периш. Его палец скользнул вниз, мне под рубашку. Я изо всех сил старался не отпрянуть и ещё больше — не смотреть в его глаза. — В генетическом коде Валена было столько ошибок… Но, судя по всему, с тобой у меня всё отлично получилось.

Так это ты меня создал?

Периш прищурился и облапил мой затылок. 

— Жаль, что, скорее всего, ты сдохнешь раньше, чем Илиш сумеет осуществить свою мечту и сделать тебя бессмертным.

«Он не позволит мне умереть, придурок».

— А теперь посмотри на свою ауру.

Я уставился на него, пытаясь сохранять максимально отсутствующий вид, и активировал свои способности.

Пурпурные, чёрные и серебристые волны, как тепло, окутали каждый сантиметр моего тела жемчужным сиянием.

— Достаточно... А теперь посмотри на меня.

Снова взглянув на Периша, я тут же увидел его некогда рваную ауру.

Она всё ещё восстанавливалась: затягивала маленькие, с волосок толщиной, трещинки. К ней возвращался цвет. Тысячи нитей всех оттенков синего вились вокруг осколков и заполняли щели, будто суперклей, которым ремонтируют разбитый фарфор. На самом деле человеческие ауры не имели формы, цвета или фактуры, но мой мозг придавал им реальность, настолько ощутимую, что в детстве я мог играть с этими нитями.

— Ну вот... — прошептал Периш, а потом, к моему ужасу, усилил хватку на моём затылке и притянул меня для поцелуя.

Мои глаза широко распахнулись, а сердце подпрыгнуло. И к ещё большему моему потрясению я услышал, как расстегнулась ширинка штанов Периша.

— Снимай одежду.

Что... за... херня?..

«И что тебе теперь, нахер, делать, Джейд?»

Проглотив очередной застрявший в горле комок, я начал раздеваться, прекрасно понимая, что не смогу позволить ему себя оттрахать и что в любой момент химера внутри меня сорвётся и убьёт его.

Я отстранённо наблюдал, как мои руки на автомате расстёгивают пуговицы рубашки и открывают мою бледную грудь зимнему холоду.

Мне всё ещё не удалось придумать, как избавиться от Периша, а тот, не снимая рубашки, уже стянул с себя штаны.

Шестерёнки в моём мозгу крутились с невероятной скоростью. Как выбраться из этой ситуации? И что, чёрт возьми, я вообще мог предпринять? Меня припёрли к стенке. Илиш приказал сделать всё, чтобы залезть в голову Периша и узнать, где этот грёбанный ХМТ, но…

Но не трахаться же с Перишем! И срать я хотел на разрешение Илиша. Меня уже насиловали в прошлом, и теперь в подобной ситуации я не мог контролировать зверя, который рвался наружу, чтобы разорвать обидчика. Стоит мне почувствовать давление между ног, и я убью Периша.

Выдыхая облачка пара, я смотрел, как учёный взял в руку свой стоящий член. Пока мне удавалось спокойно сидеть на спальнике. Я уже снял штаны и ожидал следующей команды, но руки так и чесались схватить винтовку.

— Жаль, что без рессина¹ у тебя не встаёт... — пробормотал Периш, а потом его голова исчезла между моих ног. Ощутив, как тёплый язык начал лизать кончик моего вялого члена, я чуть не задохнулся. Сначала он взял его в рот целиком, а потом отстранился и затеребил пальцами головку. — Мальчиков под скопой очень скучно тарахать… Но вот рессин со скопой… Скажем так, я весьма наслышан о последствиях.

¹ Экстракт смолы каннабиса или каннабисная канифоль. 

Он снова вернулся к моему члену и всосал его. Я застонал и завалился назад, помогая себе локтями. В груди искрилось электричество и собиралось вокруг промежности. Я возбуждался, и меня разрывало от злости не столько на Периша, сколько на собственное тело. Когда я первый год жил у Илиша в качестве питомца, такое случалось со мной с завидной регулярностью. Даже когда эти гады тебя насилуют, твой член всё равно встаёт, и ты кончаешь. Поэтому моя набухающая плоть во рту Периша меня уже не удивляла. 

«Илиш тебя, нахер, прикончит, Периш. Я не Киллиан и не буду плакаться из-за того, что мне сделали минет против воли. Но только попробуй засунуть в меня эту херовину, я вырву тебе...»

— Ах... — простонал я. Периш поднял голову, и мой член с чваканьем выскочил из его рта.

— Вот так... Какая хорошая шлюшка, а?

«И как ты стал таким без ХМТ, Периш Фэллон?»

Как только Периш решил, что я возбудился достаточно, он перестал сосать и, улыбаясь, принялся водить по члену рукой. Сейчас он напоминал мне призрака. Этот фантом с сияющими голубыми глазами не мог быть частью нашего мира, и всё же он находился в нём дольше, чем кто бы то ни было. 

Третья химера, бессмертная с рождения... Но если он старше короля Силаса… то мог быть и первым.

Лицо учёного опять приблизилось вплотную, и Периш буквально вломился в мой рот поцелуем. Его язык оказался внутри, и, понимая, чего он ожидает, я встретил его своим. От этих бесцеремонных ласк у меня судорогой свело живот.

И тут я обалдел: он вдруг уселся на меня сверху. Я дёрнулся назад, в попытке отстраниться, но он лишь снова принялся меня успокаивать меня, как во время укола.

До хруста стиснув челюсти, я ждал, что он подхватит меня под колени. Но вместо этого услышал щелчок колпачка бутылочки со смазкой. Запахло силиконом, и к моему растущему недоумению… он начал натирать мой пенис.

«Обычно трахают меня...»

Только мне удалось стереть потрясение со своей физиономии, как он ухватился за мой член и начал опускаться на него. Закрыв глаза, я сделал каменное лицо, отчаянно стараясь не забыть, что я под действием наркотика. Однако вынужден признать, мои актерские способности оставляли желать лучшего.

В последнее время мне редко выпадал случай побывать сверху. Наша сексуальная жизнь с Илишем была весьма односторонней. Правда, иногда он притаскивал мне в подарок чьих-то кикаро или других химер. И пару раз нам презентовали хорошеньких девственников благодарные братья. Когда у Илиша было настроение, он обожал смотреть, как я их трахаю и заставляю кричать по его приказу.

Пока Периш скакал на мне, я старался избегать его взгляда. Ритмичными движениями он раз за разом насаживался на мой член, едва сдерживая стоны. Мне оставалось только пялиться в потолок и усиленно делать вид, что меня тут нет. 

— Не отпускай свою ауру, — приказал он и громко застонал, опустив голову. — Не напрягайся, расслабь мышцы и позволь ей овладеть тобой.

«Позволить ауре... овладеть мной?»

Периш навалился на меня всем телом. Его волосы щекотали меня по щекам, а бёдра елозили вверх-вниз. Было очень сложно не начать двигать своей задницей, но я немного сомневался, что можно делать это без его команды. 

Как хорошо, что я не чопорная мелкая сучка, как Киллиан или другой обычный парень. Мне было абсолютно похер и не грозили душевные травмы. Нет, я конечно, немного нервничал, но точно не загонялся. И всё же в голове моей свербила одна мысль: какого хрена он это вытворяет? 

Я был экспертом по части изнасилований. Когда меня поймали Арес и Сирис, они затрахали меня до кровавого месива. И по сравнению с тем, через что я прошёл, это казалось лёгким эротическим массажем. Тем более я выполнял приказание Илиша, а значит, он потом накажет Периша за всё, что тот со мной сотворил. 

— Расслабься, — прошептал он мне на ухо. Его рука опустилась мне на лоб. — Растворись во мне… Позволь увидеть, что там, в твоей голове.

«Что?»

Внезапно мой мозг взорвался болью, которая исходила от пальцев Периша. Но она так же быстро исчезла, и вместо неё пришла тьма… тёмный плащ, который обволакивал моё сознание, как толстое одеяло.

«Я уже такое испытывал... в прошлом году...»

Это сделал Силас. Он окутал мой разум тьмой прямо на глазах у Илиша и дразнил его, говоря, что может свести меня с ума прямо здесь и сейчас. Неужели у Периша тоже есть способность копаться в мозгах, подобно Силасу, который, вероятно, обладал ею с рождения?

Конечно, есть, ведь он бессмертнорождённый...

А потом Периш взял и выключил мой мозг, словно какую-то лампочку. Всё погрузилось в темноту: ни одного лучика света, ни дуновенья ветерка, ни копошения тараканов. 

В моей голове «завыла сирена», и я отчаянно начал сопротивляться его вторжению. Собравшись с духом, я возвёл все возможные барьеры, чтобы не допустить его туда, куда он так стремился добраться.

— Какие пароли стоят на ноутбуке Илиша?

Пароли Илиша? Я не знал его паролей и уж точно не сказал бы Перишу.

Кто-то в моей черепной коробке сердито зарычал на мои мысли. Он жутко злился, что не может получить ответа.

А потом наступила тишина. Она была такой же материальной, как и растущая тревога в моей груди. Казалось, что скакавший на мне Периш исчез из этого мира, хотя поток приятных ощущений всё так же будоражил моё тело. Это походило на гипноз: он убаюкивал меня, снимая напряжение с мышц, и подстрекал моё сознание снять оборону.

Мой разум начал ускользать от меня. Глаза мои тревожно сощурились, и я изо всех сил постарался изгнать этот голос из своей головы, но его шёпот не прекращался. Шея горела огнём, и жар растекался по всему телу, вытесняя леденящий холод.

— Джейд... Я знаю, что мои старые записи по сестической радиации у Илиша. Он знает, какая дозировка и периодичность требуется, чтобы пустынники получили иммунитет к ней, — Периш в моей голове говорил так спокойно… так необычно.

— Он не рассказывал мне… Он никогда не говорил со мной об этом, — пролепетал я.

Периш что, не может взломать его? В тёмных закоулках своего разума я воспроизвёл изображение ноутбука Илиша.

— Нет, у меня есть доступ только к некоторым разделам, но не к тем записям, которые мне нужны. Я должен узнать, как облучать его, чтобы он стал невосприимчив к радиации. Я должен узнать дозу… время… Я не могу его подвести.

«Кого?»

— Тебе лучше не знать, на что мне придётся пойти, если ты не скажешь. Я не хочу давать ему ещё больше власти.

Периш продолжал давить своей аурой на мою. Я пытался оттолкнуть её, но это всё равно, что толкать воду. Она не отступала и, словно кислота, просачивалась и разъедала каждую мою частичку… Я должен сбежать.

— Думай, Джейд.

— Я не знаю, как сделать пустынников невосприимчивыми к радиации… Илиш никогда об этом не упоминал.

Открыв рот, я сделал глоток ледяного воздуха, надеясь, что так сумею выдернуть свой разум обратно в реальность, подальше от этой властной тьмы, которую накидывал на меня Периш. Вот чего он добивался… Учёный хотел вытянуть из меня информацию, но я её не знал. У Илиша не было причин давать мне такие пароли, и я уверен, что та часть его ноутбука защищена не просто так.

«Кого он хочет сделать невосприимчивым к радиации?»

Сжав зубы, я шевельнул пальцами. Я словно продирался сквозь застывшую смолу, но мне удалось вернуть контроль над ними.

Опустив руки на плечи Периша, я попытался отпихнуть его.

Но как я ни старался, его бёдра продолжали подниматься и опускаться. Он ни на миг не прекращал скакать на мне. И тут я обнаружил, что вот-вот кончу.

Я начал толкать его сильнее так, что челюсть свело от натуги. Но уже в следующую секунду мои пальцы рефлекторно скрючились, а изо рта вырвался крик. Жгучее напряжение достигло предела, и, в последний раз надавив на его плечи, я судорожно вздохнул и кончил.

А потом появились цвета.

Множество разных цветов.

Меня накрыла боль, всепоглощающая боль. Всё моё тело охватил пожар, но хуже всего запылала голова. Она пульсировала и трещала, будто по ней долбил кузнечный молот. Мой череп раскололся пополам, а содержимое брызнуло во все стороны и разлетелось по полу.

Белый пол в крови, грязи и отпечатках ботинок, из которых складывались тысячи мозаичных узоров. И теперь он прилипает к подошвам. Этот хруст уже прочно укоренился в моей памяти. На протяжении нескольких недель я слышал это хрясь-чпок — как будто быстро дёргают застёжку-липучку.

Я шмыгнул носом и попытался защитить свою голову. Хотя в моём распоряжении были только руки, покрытые ожогами от сигарет и синяками. И вообще, зачем я это делаю: я заперт в клетке — они могут творить со мной всё, что заблагорассудится.

«Они, нахер, вскрыли мне голову, Хозяин, они вскрыли мою голову!»

— Ты всё ещё безумен. Сколько времени это обычно занимает?

Лайкос? Я бы везде узнал этот голос.

— Не знаю! — заорал я.

Моё тело машинально сжалось, а воздух улетучился из груди — контроль над мышцами захватила паника. Ожидаемо, меня пнули в бок. Я вскрикнул и ещё сильнее съёжился.

— Может, ты что-то не так сделал? — зазвучал другой голос, на сей раз — незнакомый.

— Нет, Док... Устройство работало. Во всех грёбаных приборах Скайтеха зелёный значит, всё как надо. Просто не знаю, сколько нужно времени. Я уже семь раз убил его.

— Продолжай попытки. Если ты уверен, что это должно сработать… Ты в этом разбираешься лучше меня, Лео.

— Его не так зовут, — прохрипел я, а потом закашлялся, зарыв лицо в ладони.

Лайкос снова с силой пнул меня под рёбра. Протяжно заскулив, я потёр больное место и снова уткнулся носом в колени. Я пытался сбежать. Я пытался договориться. Я даже пытался урезонить Лайкоса. Мы ведь давно знакомы: я был его учителем в колледже. Но теперь он пустынник, он больше не та светловолосая химера, не тот перспективный учёный, которого я обучал.

— Тогда вскрывай его. Если мы промахнулись, частота ХМТ изменится. Может, воткнули не туда? У нас же нет Ская, чтобы сравнивать. Сейчас имплант только у него.

Снова вскрыть меня?

Я начал выть, мотая головой из стороны в сторону.

«Нет, нет, не вскрывайте мне голову. Или хотя бы убейте меня, это чертовски больно, грёбаный ты маньяк».

Раздался звук циркулярной пилы. И как от колокольчика у собаки Павлова, мой организм принялся вырабатывать жидкую желудочную панику. Накрыв ладонями затылок, я бессознательно начал всхлипывать.

Реальность обрушилась на меня, как тонна кирпичей, и обрела форму: Периш с размаху отвешивал мне оплеухи.

Холодный зимний воздух обжёг моё обнажённое тело, и, взвыв, я пинком отбросил учёного. Пытаясь собрать воедино разорванное пополам сознание, я заозирался, чтобы хоть как-то зацепиться за окружающие предметы и вырвать застрявшую часть из головы Периша. 

Сейчас он ударит опять, я это чувствовал. Мне удалось перехватить и выкрутить руку Периша. 

Учёный пронзил меня взглядом. Его ледяные глаза прожигали меня с какой-то новой, гораздо более глубокой ненавистью. Без капли сожаления я треснул ему по рёбрам свободной рукой. 

Периш отлетел назад и с воплем ударился о брезентовый тент. Он только начал подниматься, когда я краем глаза засёк какое-то движение. 

— Какого хера? Голубки поругались? — Хоппер вломился в палатку, и первые проблески утра очертили его силуэт. — К херам собачьим, вы, химерье отродье, трахаетесь прям как клингоны². Заткнитесь, мы пытаемся поспать

² Клингоны (англ. Klingons) — вымышленная инопланетная цивилизация гуманоидов-воинов из научно-фантастической вселенной «Звёздный путь» 

— Он, нахер, напал на меня! — неожиданно взвизгнул Периш. Я повернулся в его сторону, едва сдерживая рык. Он снова тараторил как сумасшедший. 

Мошенник хренов.

Хоппер поднял руки в воздух.

— Да срать я хотел, кто кого из вас четверых трахает и что у вас за дрязги. Просто заткнитесь, пока…

— ПЕРИШ! — неожиданно послышался знакомый крик.

Моя челюсть отвисла, и у Периша тоже. В одно мгновение всё произошедшее потеряло значение.

Кричал Киллиан, и в его голосе отчётливо читалась физическая боль.

Я тут же вскочил на ноги и натянул брюки. Уже снаружи, застёгивая на ходу рубашку, я обшарил взглядом наш лагерь в поисках направления, откуда доносился его голос.

— ДЖЕЙД! 

По грунтовой дороге, спотыкаясь, плёлся Киллиан. Его лицо побледнело, а глаза опухли и стали красными. Волосы парня растрепались и спутались, а сам он измазался в грязи и пыли. Даже издалека я слышал его тяжёлое дыхание и сдавленные всхлипы, непрерывно слетавшие с его губ.

Я подбежал к нему, и он упал в мои объятия, истерически рыдая. Приложив руку ему ко лбу, я обернулся: Периш и Хоппер спешили следом.

Рядом с нами Периш замедлился. Безумные глаза учёного метались туда-сюда, выискивая что-то за спиной Киллиана.

— Ривер у них... Они схватили Ривера, да? — прошептал Периш.

Ох... чёрт.

Киллиан зарыдал ещё сильнее. Он держался за меня, как будто я его спасательный круг. А я держал его, хотя в этот момент готов был рухнуть сам.

Риверу хана.

— Нас нашёл Легион. Неро забрал его. Неро забрал его, — хныкал Киллиан.

Риверу точно хана.

Нам всем хана.