Глава 18. Ривер

Ривер

По дороге нам пришлось проскользнуть мимо трёх легионеров, но, благо, они направлялись в противоположную сторону. К тому же этим идиотам и так оставалось недолго: самолёт стоял в миле отсюда, а отразить нападение тварей им навряд ли удастся. По моим подсчётам в прошлый раз первый крейгер выполз из своего укрытия за полчаса до заката, поэтому с побегом мы опоздали наверняка. Что ж, если повезёт, то хотя бы поглазеем на то, как сожрут парочку солдатиков. Немного развлечёмся.

Надо было отдать Джейду должное: лист металла, который он отогнул, со стороны улицы казался совсем нетронутым. Я снова подцепил пластину, пропустил вперёд Периша, а затем пролез внутрь сам.

— Килли? — тихо позвал я, разглядывая внушительное количество полок, заставленных пыльными книгами. Мы направились вдоль рядов, хрустя башмаками по разбросанной бумаге и пластику, нападавшему из разбитых плафонов на потолке. Возможно, когда-то библиотека видала лучшие времена, но сейчас всё вокруг было завалено рухлядью, мусором, кусками штукатурки и обрывками проводов. На некоторых книгах красовались совсем свеженькие отпечатки пальцев: пацаны определённо порылись тут. Я бы предпочёл, чтобы они лишний раз не высовывались, но, с другой стороны, это ведь я и предложил им поискать атласы.

Откашлявшись от пыли, Периш протёр рукавом один из указателей.

— О, отдел психологии… Поэтому Киллиан подзадержался тут — выбирал себе учебники. Попробую найти отдел географии, — учёный снова превратился в привычного Периша. Переключения из одного состояния в другое происходили очень быстро. — Где карты, там и они.

Я кивнул и потопал в следующую комнату, точь-в-точь такую же, как предыдущая, в первую очередь подмечая полки с вытащенными книгами — самый верный признак того, что мой парень здесь проходил.

— Килли? — прошептал я вновь и прислушался.

— Мы здесь, — меня с ног до головы омыло волной облегчения. Петляя меж тесно натыканных книжных островков, я шагал на голос, пока не упёрся в четыре высоких стеллажа, поставленных в форме ромба. В центре сидели пацаны с включённым ноутбуком.

Киллиан тут же бросился мне на шею.

— Ты в порядке? — но не успел я ответить, как он заметил учёного и расслабленно выдохнул. — Перри, вас кто-нибудь видел? Ты в порядке?

— Всё нормально, нас никто не заметил. Надо уходить… скорее, убирайте ноутбук, — протараторил Периш, заламывая руки и едва ли не подпрыгивая на месте.

— Нет, нам придётся остаться здесь на ночь, — возразил я. — Крейгеры уже начинают выползать. Вдобавок Калигула и Кесслер проверяют люки в канализацию и не собираются сваливать аж до утра.

— Клиг? — округлил глаза Джейд. Захлопнув ноутбук, он спрятал его в дипломат, где уже лежал мобильный телефон. — Но ведь его парня схватили вместе с Рено. Какого чёрта он здесь забыл?

— Выяснилось, что, когда в лаборатории заработал генератор, в Скайфолле получили сигнал. Калигула с Кесслером предположили, что это короткое замыкание, но на всякий случай всё равно решили проверить.

— Я понятия не имел о такой технологии, и Илиш тоже, иначе бы он нас предупредил. Ну, ничего: твари быстро заставят их свернуть поиски. И кстати о поисках… — кикаро указал на свою сумку. — Мы нашли атлас Британской Колумбии.

— Хоть какие-то хорошие новости, — вздохнул я. — Ладно, давайте устраиваться. Периш, хватай винтовку и следи за входом. Киллиан, достань пару консервов и приготовь место для сна. Джейд, ищи в своём атласе Фолкленд. Я пока на разведку.

Все трое кивнули и разошлись заниматься своими делами. Периш отодвинул лист металла и осторожно выглянул наружу.

— Твари уже тут, — сказал он, снова прикрывая дыру. — Возьми лучше пса с собой, чтобы он не шумел у окон. У крейгеров плохое обоняние, но зато отличный слух.

Цокнув языком, я подозвал Дика, который и впрямь с любопытством обнюхивал заваренные окна, громко посапывая. Тот моментально подбежал ко мне и завилял хвостом.

— Верно подмечено. Ладно, смотри за мальчишками, а я постараюсь найти пути отступления. Если увидишь легионеров, а особенно — химеру, сразу же зови меня.

С этими словами я направился вниз по лестнице в главное книгохранилище. Это было огромное помещение с картонными коробками, обгрызанными крысами и тараканами, и баррикадой из нагромождённых друг на друга столов. Потолок тут отсутствовал вовсе — лишь клочки розовой ваты и провода, висевшие резиновыми плетьми. Такие хреновые перекрытия частенько встречались во многих правительственных зданиях: стоило какому-нибудь мелкому зверьку пробежать по плиткам, и они обрушивались, извергая всё своё содержимое на пол.

Я бродил между завалов, тыкая дулом винтовки в кучи покрупнее и прислушиваясь. Пёс периодически пытался что-то выкопать и нещадно чихал. Пыль в библиотеке лежала неимоверно толстым слоем: крейгеры сюда точно никогда не забирались. Мне удалось отыскать несколько комнат, куда в случае чего можно будет спрятать мальчишек, но не особо надёжные — обычные туалеты с замками. Дику повезло больше — в одной из гор мусора он поймал радкрысу. Услышав писк, я вздрогнул от неожиданности, но пёс стремительно переломил грызуну хребет и гордо принёс похвастаться. Я потрепал его за ушами, дал спокойно попировать и даже разрешил взять голову наверх, чтобы было чего пожевать ночью.

Когда я вернулся, парни делили консервированные фрукты и открывали «Хорошего мальчика» на ужин, а Периш продолжал следить за улицей. Ноутбук Илиша был выключен, но в одном из разъёмов почему-то торчал телефон.

Едва заметив меня, Киллиан просиял. Его улыбка всегда поднимала мне настроение, а он, по-моему, и не догадывался об этом.

— Мы нашли Фолкленд! — радостно сообщил мой парень, однако следом синие глаза метнулись в сторону учёного, и счастливое выражение сменилось напряжённым. — Это примерно в сотне миль на северо-восток отсюда, — он понизил голос. — Периш… расстроился. Боюсь, он не хочет ничего вспоминать.

Джейд, в отличие от Киллиана, не стал ходить вокруг да около.

— Да он едва не вырвал нужную страницу из атласа! — раздражённо цокнул языком кикаро. — И пригрозил, если продолжу рыться у него в мозгах, то он собственноручно меня убьёт. Неужели он реально надеется, что сможет побе…

Я закатил глаза и поднял руку, призывая его заткнуться.

— У нас есть проблемы поважнее, чем братские разборки.

— Это не разборка… — отозвался Периш, не отрываясь от наблюдения из окна. — Это мои воспоминания, и я имею право не желать делиться ими. Никто не спрашивал моего разрешения на то, чтобы найти этот кусок мозга. И на то, чтобы Джейд использовал на мне свои способности.

Я честно попытался не фыркнуть от смеха, но не вышло. В последнее время я действительно старался улучшить наши отношения ради Киллиана, но всему есть предел.

— Может, настал час искупить свою вину перед миром за все те ужасы, что ты натворил, а, Периш? В кое-то веки сделать что-нибудь во благо, а не как обычно — разломать всё ещё больше на пару с Силасом.

Периш мимолётно испепелил меня взглядом и снова отвернулся.

— А может, я не хочу знать, что за ужасы я натворил, Ривер?

— А может, на карту поставлено нечто большее, чем твои хотелки? Не ной. Бегством от неизбежного ничего не добиться.

— Ривер! — вмешался в разговор спаситель-Киллиан. — Ты только хуже делаешь. Лучше садись и поешь.

Периш презрительно усмехнулся.

— Бегством от неизбежного ничего не добиться, говоришь? Тогда позвони Силасу и скажи, чтобы прилетал за тобой прямо сейчас, Ривер ДЕККЕР, потому что, если думаешь, что идиотская затея Илиша сработает, ты тупица.

Случившееся дальше оказалось довольно забавным. Киллиан подскочил ко мне и мёртвой хваткой вцепился в рукав, но совершенно зря — желание разбить учёному нос мелькнуло в мозгу лишь на секунду. В целом я проглотил его слова без особого раздражения, потому что никогда не верил, что Периш целиком и полностью предан плану Илиша. Скорее всего, единственной причиной, по которой он ещё не свинтил, была возможность тереться возле Киллиана.

И, словно в подтверждение того, насколько фатально мой парень ошибался, к Перишу подлетел Джейд, раздувая ноздри и широко расставив ноги, как настоящий задира-босяк из трущоб.

— Ты на что намекаешь, дебил? — грозно всплеснул руками он.

Периш поднял безразличный взгляд и равнодушно ответил:

— Да ни на что. Я лишь говорю, что Илиш — деспотичный, эгоцентричный маньяк, который понятия не имеет, против кого…

Джейд занёс кулак, чтобы врезать учёному по лицу, однако Киллиан уже отпустил меня. Я поймал моросца за запястье и потащил назад, но проклятый кикаро резко развернулся и впился своими стальными зубками мне в руку.

— Ах ты, гадёныш! — возмутился я. Ухватив клок чёрных волос, я отодрал его от себя, а потом ударил ладонью наотмашь — не сильно, но достаточно, чтобы усмирить дикого зверёныша. — Успокойся сейчас же, кикаро, или я успокою тебя сам.

— Илиш работал над этим больше двадцати лет! — огрызнулся Джейд. Из бледного носа текла тоненькая струйка крови. — Он всю душу вложил в этот план! А Периш…

— Плевать мне на Периша. И тебе, Джейд, должно быть тоже: вам с ним не детей крестить. Так что подбери сопли и заткнись, а свой характер будешь показывать где-нибудь в другом месте, — отрезал я, включая в этот момент Грейсона. Необходимость следить за двумя смертными, включая химеру, которая обожала попадать в неприятности, действительно в некотором смысле превращала меня в своего отца. — Это приказ. Давай.

— Да-да, зверёк, давай, слушайся своего хозяина. Болонка с проссаными глазёнками, — язвительно поддакнул Периш.

— Нет, ну ты слышал?! — забился в моих руках Джейд, тщетно пытаясь вывернуться. — Пошёл ты, Периш Фэллон. Ты же просто посмешище, вот ты кто. Убогое, жалкое посмешище. Илиш обращается с тобой куда лучше короля Силаса — прояви к нему хоть немного уважения!

— Предлагаешь поменять одного монструозного блондина на другого? — горько сказал Периш. — Тоже мне, велика разница. И Силас всё равно выиграет. Ему двести пятьдесят пять лет, а Илишу всего девяносто. Илиш не так умён, как ему хочется верить. Нам не победить… у меня лишь появится новая порция плохих воспоминаний, вот и всё. Поэтому — какой в этом смысл? Никакого, только снова боль, — он обратил свои холодные, как голубой лёд, глаза на меня, и я заметил в глубине отголосок страданий, который не видел даже эмпат. — Почему ты заставляешь Киллиана проходить через всё это? Почему просто не можешь наслаждаться отпущенным вам временем? Такое чувство, будто я один знаю, что лучше для него.

При упоминании моего парня я напрягся. В горле пересохло, как в пустыне, но учёный ещё не закончил.

— Тебе осталось с ним шестьдесят лет, Ривер, и это очень щедрое предположение. Потом — целая вечность походов на могилку. Зачем подвергать его опасности? Нам дано так мало временем до их смерти… так мало.

Я замер, будто меня оглушили. Джейд воспользовался моментом и вырвался из моих ослабевших рук, но больше не стал размахивать кулаками, а просто стоял.

По неизвестным причинам, а точнее, наверное, чтобы оградить самого себя, я никогда не задумывался о своей жизни в подобном ключе. Мы — пустынники, и смерть следует за нами по пятам. Все, кто нас окружают, когда-нибудь погибают, всех когда-нибудь съедают — это обыденность. Однако теперь моя обыденность поменялась, теперь я бессмертный… И невольно попятившись от гневно сверкавших глаз Периша, я впервые понял, что… жизнь, отведённая мне с Киллианом, пролетит в мгновение ока. И что это будет за жизнь… Я увижу, как он состарится. Увижу, как он физически станет старше меня, как превратится в мужчину, высокого и крепкого. А потом он будет медленно чахнуть, седеть, слабеть… и становиться стариком, лежащим рядом с химерой, навечно застрявшей в возрасте двадцати четырёх лет.

Внезапно сердце и мозг начали медленно заполняться чёрным дымом, оседавшим на нежные органы, покрывая всё сажей. Мне будто открылся портал в неизбежное будущее. Я ощутил себя глупой, пойманной в силки птицей, которая отчаянно билась в пустых попытках изменить предначертанное судьбой. Каждого бессмертного неминуемо ждал такой конец.

— Я… я пойду погуляю, — на дворе стояла ночь, но отмазки получше на ум не пришло. Нужно было срочно на что-то отвлечься, спастись из этой ситуации, пока я не взорвался. Нельзя терять голову и снова творить глупости, следуя зову первобытных инстинктов. Я проделал такой путь — и всё благодаря Киллиану.

Я увижу, как он умрёт. Даже если всё сложится идеально, все наши надежды и мечты о новом мире осуществятся, я похороню его и буду стоять над могилой, в метре над его костями. Я буду жить без него — без моего котика Килли.

— Малыш… — до моих ушей донёсся его сладкий голос, но в тот момент я был не в состоянии к нему приблизиться. Боялся, прижму к себе так сильно, что переломаю рёбра. Или просто убью Периша за то, что он помог мне прозреть и осознать душераздирающую истину.

— Пойду… посижу немного на дереве… — пробормотал я. — Не выпускайте пса…

Прежде чем Киллиан успел запротестовать, я отогнул лист металла и нырнул во тьму, подальше от вихря крутящихся в голове мыслей. Они разъедали мою решительность, мою непоколебимость, разрушали ту стальную статую, в которую я с гордостью себя превращал. У меня имелась лишь одна единственная слабость, и Периш вытащил её на всеобщее обозрение. 

Моя единственная слабость.

Килли…

На моих глазах король Силас и его прихвостни застрелили Грейсона и Лео. Гарретт из-под носа украл моего лучшего друга, а теперь Периш тыкал мне в лицо тем, что однажды — неважно, завтра или через шестьдесят лет — я буду стискивать в объятиях уже мёртвого Киллиана. Всё, что я любил, канет в небытие. Это был первый серьёзный минус бессмертия, о котором я даже не догадывался. Вот что на самом деле означает вечная жизнь — наблюдать, как те, кто тебе дорог, умирают. Уверен, это случалось и с Илишем, и с Гарреттом, и со всеми прочими…

И это случалось с Силасом… Он сам мне рассказывал.

Не обращая внимания на тяжёлую вонь крейгеров, я спрыгнул вниз и сделал глубокий вдох. Меня как будто бы осенило. Я словно заглянул в душу короля и обнаружил там поколение за поколением людей, которые умирали у него на глазах. И химеры, и партнёры, и просто близкие. Многих из них он наверняка очень любил… и все, все они сгинули совершенно одинаково.

Поэтому он настолько безумен? И я кончу точно так же? Разумеется. Ведь я и есть он.

***

Я полез на чёрное дерево с абсолютно сухой корой, крошившейся под ногами, прямо как в прошлой жизни, когда я следил за спящим Киллианом. Добравшись до самой толстой ветки, я уселся наблюдать, как белые, словно привидения, крейгеры, блуждают по проезжей части, парковке и переулкам. Частенько они просто стояли на месте, задрав морду вверх, будто загорали в лунном свете. Иногда дрались, иногда торопливо семенили лапками, учуяв в зубах у сородича радкрысу или услышав треск в одном из разрушавшихся зданий, но в основном просто пятнали собой окружающее пространство, как брызги белой краски.

Затянувшись сигаретой, я погрузился в невесёлые думы, размышляя над вопросом, который уже несколько месяцев не давал мне нормально высыпаться по ночам.

Ну и какого чёрта я тут забыл?

Правда, теперь я произнёс его по-другому. Интонация внутреннего голоса превратилась в надменную, осуждающую за риски, на которые я пошёл, которым подверг Киллиана, за ненужное участие в восстании, которое даже не я начинал. Мне никогда не хотелось ни властвовать над Серой Пустошью, ни служить оружием Илишу — ну, или Грейсону и Лео, раз уж на то пошло. Всю жизнь я желал лишь спокойно сидеть в своём подвале, ходить на работу и, чтобы меня не доставали почём зря… Ещё время от времени убивать для удовлетворения жажды крови — и всё, меня это вполне устраивало. Всё у меня было хорошо.

И у меня, и Рено, и у Киллиана.

Это не моя война. В этот грёбаный город и на это грёбаное дерево меня привело желание отомстить за смерти Грейсона и Лео… Но, когда первичная ярость выкипела, в осадке осталась самая суть… а она состояла в том, что это они, мать их, всё это и начали.

Я закатил глаза, разозлившись на самого себя, и закурил новую сигарету. Естественно, не мои отцы это начали. Начал король Силас, когда проснулся одним прекрасным утром и решил стать тираном, каких свет не видывал. Джейд рассказывал мне, как он поступает с возлюбленными своих химер; как он контролирует и мучает свои создания, едва почувствовав угрозу своей исключительности в их жизнях. Всё начал Силас, потому что это он здесь — слетевший с катушек маньяк. А Илиш просто был первым, у кого сдали нервы.

Ради всеобщего блага… Слова эхом разносились в моей голове, иногда голосом Лео, иногда Грейсона или Илиша… Но я сопротивлялся им до зубовного скрежета. Потому что «всеобщее благо» — это не ко мне. Я не хороший; я — жнец. Меня волнует только Киллиан. Он — единственный, кто дарит моей душе тепло, единственный, к кому тянется моё сердце. Только он, и больше никто. И я его защищаю; это моя работа — его защищать. В конце концов, я — бессмертный, а он — нет.

Проклятье, я же не герой, я — абсолютная противоположность. Достанься мне трон Скайфолла, и я бы разбомбил там всё к чертям, выгнал бы людишек в Серую Пустошь, чтобы они на собственной шкуре ощутили, каково это — жить в непрекращающемся аду.

Я выдул изо рта дым, не поняв даже, что держал его в лёгких дольше положенного, и с очередным вздохом прислонился щекой к чёрной коре. Раз я бессмертный, и Илиш тоже, и Периш, и Силас… может, это всё подождёт? Подождёт, пока… не станет Киллиана. А пока я посвящу каждое мгновение из оставшегося нам времени тому, чтобы сделать его счастливым. И когда Киллиан умрёт… я вернусь к изначальному плану.

Время превратилось в дорогу, которая больше никуда меня не ведёт. Мы величаво ступаем по облакам и наблюдаем с высоты птичьего полета за жизнями остальных от рождения до самой смерти, как проклятые божества, продолжая своё блёклое путешествие уже без них.

Такова теперь моя жизнь… Киллиан станет лишь мимолётной её искрой. Что ж… Если Илиш засеял этот сад больше двадцати лет назад, я могу приняться за свой собственный. Я возьму судьбу в свои руки и поступлю так, как посчитаю нужным. А я считаю нужным, чтобы Киллиан, прежде всего, был там, где его не обидят. Силас существует в этом мире вот уже двести пятьдесят пять лет и никуда не денется ещё через шестьдесят. Да блин… когда Киллиан умрёт, я всё равно сойду с ума от горя, и смогу направить ярость, бурлящую в крови, на убийство короля.

Прости, Илиш… но всё будет именно так.

— Я посижу с тобой. Тоже хочу немного подышать, — раздался вдруг голос, ещё сохранявший юношеские нотки.

Питомец всегда найдёт своего хозяина, и кикаро по имени Джейд вечно старался увязаться за мной. Но всё лучше, чем Периш или Киллиан. Я по-прежнему не смог бы сейчас посмотреть Киллиану в глаза, и по-прежнему опасался, что задушу Периша. А Джейд умел молчать и не высовываться: пара лет с Илишем научили его манерам. К тому же теперь мне всё равно придётся сообщить ему кое-что.

Рассудив так, я подвинулся на ветке и принялся смотреть, как парень с ловкостью карабкается по дереву, словно он из рода кошачьих. Хотя всё объяснилось, когда я увидел у него на пальцах фирменные убийственные когти. Хорошая привычка — не выходить на улицу безоружным.

Джейд взглянул на нашу тусклую серую луну, прикурил сигарету с голубым угольком и ещё одну заткнул мне за ухо. Сапфировый огонёк озарил холодным сиянием его молочно-белое лицо, а янтарные глаза стали казаться зелёными. Вообще в Серой Пустоши кикаро стал выглядеть старше: лицо теперь покрывала чёрная щетина, а его некогда идеально выщипанные брови разрослись до обычного состояния. Даже одежда успела пропахнуть пылью, хотя мы только утром покинули лабораторию.

Я наслаждался ускользающими мгновениями тишины. Наслаждался свежестью ночи и туманными звёздами на небе. Наслаждался даже тем, как крейгеры ползают по улицам и стенам. Но настал момент сбросить камень с души и освободиться от давней ноши, прежде чем мы вернёмся в библиотеку. Проследив, как падает в бездну пепел, стряхиваемый с сигареты, я собрался с духом.

— Завтра, когда химеры улетят, мы вернёмся в лабораторию. Вы с Перишем останетесь там… а я забираю Киллиана и ухожу, — сообщил я твёрдо и безо всяких прикрас.

Тот ошеломлённо крутанул шеей, поворачиваясь ко мне. К его чести, кикаро не психанул, только сердце выдало волнение и шок. Сначала оно нервно подпрыгнуло, а потом ощутимо ускорилось.

— В Пустоши ему угрожает гораздо большая опасность. Силас от тебя не отстанет.

— Мы уйдём туда, где его руки до нас не дотянутся… за Серый Разлом. Туда, где нет легионеров. Я способен выжить в одиночку, — быть может, именно это хотел тогда сделать Лео. Сгрести в охапку меня и Грейсона, самых дорогих ему людей, и бежать из Араса, подальше от Безумного короля. Но Грейсон, разумеется, ни под каким соусом бы не согласился: я был его шансом, его надеждой на лучший мир. Однако я не собирался становиться мучеником во имя светлого будущего: это их мечты, а не мои.

— В Чумные Земли? Они не зря так называются… Территория за Серым Разломом до конца не изведана. Говорят, там обитают жуткие мутанты, по сравнению с которыми ящеры Периша — сущая ерунда. И самое главное — уровень радиации там по-прежнему смертельный, — горячо затараторил он, но увидев, что я недобро нахмурился, сменил тактику и перешёл на спокойный, негромкий тон. — С нами Киллиану будет безопаснее, поверь. Здесь у него больше защитников — и я, и Периш, и Илиш… Вы не выживете в Пустоши вдвоём. И к тому же — что это вообще будет за жизнь? Ни дома, ни квартала… у вас ничего нет.

Раздосадованный, я щелчком отправил сигарету вниз, но больше ничем не выказал своих внутренних терзаний. Окурок отскочил от серых камней, рассыпая искры в темноте, вспыхивавшие, как фейрверки… И следом, так же, как и моя надежда, они умерли в ночи.

— Король двинулся, потому что все, кого он любил, умерли, — я взял новую сигарету из-за уха. — И Киллиан через шестьдесят лет тоже умрёт. Так зачем мне риск потерять его раньше срока? Все вовлечённые в это химеры всё равно бессмертны, они подождут. А когда Киллиана не станет, когда Киллиан достойно проживёт свою жизнь… тогда я и займусь королём. Не раньше, — я проглотил ком вины. — Надо… надо было оставить его тогда в Доннели. Периш прав, там бы Киллиану ничего не угрожало, никогда. А что могу предложить ему я? Катастрофическую вероятность того, что его замучает, изнасилует и убьёт Эшер? Первые два пункта он уже выполнил.

— Такова жизнь… Илиш бы не выбрал его, если бы не считал достаточно сильным, чтобы справиться, — всё так же рассудительно ответил Джейд. — И вы бы не были вместе, если бы эта жизнь не закалила его. Киллиан не стесняется высказывать своё недовольство, если тебя начинает заносить. Да все, блин, думают, что он слабак, однако на самом деле пацан может быть настоящим чертёнком, когда захочет. Как он уничтожил того радскорпиона… ему просто никто не даёт шанса проявить себя.

— Да-да, бесстрашный смертный, который отказывается прятаться за моей спиной, знаю. Слушай, Джейд, я не на обсуждение этот вопрос вынес — я ставлю тебя перед фактом. Мы с Киллианом уходим. Передай Илишу, пусть найдёт меня через шестьдесят лет, и тогда я убью Силаса. А ты как раз успеешь разгадать все загадки мозга Периша… Я не буду рисковать жизнью Киллиана ради того, на что мы оба вообще не подписывались, — я спрыгнул с дерева, ставя в этом разговоре жирную точку, и направился обратно к окну.

— Силас убьёт его, Ривер. Если в стане врага у тебя не будет союзника типа Илиша, который будет путать планы короля, он найдёт его. Не только тебя, Ривер… Силас найдёт Киллиана, — по спине пробежали мурашки, но вовсе не от ночной прохлады, а от безжалостных, холодных слов кикаро. — Нравится тебе это или нет, Ривер, но ты появился на свет не просто так, а с целью. Целью, которую определили для тебя Грейсон, Лайкос и Илиш. Сейчас остался один лишь Илиш. И если из-за тебя все его усилия пойдут прахом — я не берусь предсказать, как он отреагирует.

Я застыл на месте и медленно повернулся к кикаро.

— Ты мне что, мать твою, угрожаешь?

Джейд с мягким стуком приземлился, подняв в воздух облачко серой пыли. Жёлтые глаза его светились в темноте, как у дикого зверя. Мы оба были химерами, и это роднило нас явно больше, чем я мог себе представить.

— Слишком многое положено на чашу весов, и Илиш ни за что не отступится. Поэтому, Ривер, я прошу тебя понять одно: Силас обязательно придёт и за тобой, и за Киллианом. Пока что у тебя есть возможность объединиться с Илишем и противостоять Силасу вместе. Однако, если ты сбежишь в Пустошь, поджав хвост, такой возможности тебе больше не представится, потому что в этом случае — охотиться за вами будут уже и король, и его первенец. Ты, наверное, ещё плохо знаешь химер, и в особенности — моего хозяина. Илиш никогда не идёт на уступки. Он так просто тебя не отпустит.

К горлу подступила желчь, и, стиснув кулаки, я приблизился к кикаро. Тот испуганно вздрогнул, но продолжил стоять, широко расправив плечи. Не иначе как Илиш выдал ему в путешествие его яйца.

— Я не его зверёк, не его оружие. Я сам себе хозяин и волен решать, что делать со своей жизнью, — прорычал я, но Джейд не отвёл взгляда.

— Вольны только пустынники, а ты не пустынник. Ты — химера; клон Силаса и на данный момент союзник Илиша. Можешь скалиться сколько угодно, Ривер, Силас-за-тобой-придёт. Он уже идёт. За тобой, Ривер. С чего ты вообще надумал бежать? Тот Ривер, каким я его помню, никогда и ни от чего не прячется.

Я ощетинился, как дикобраз, и злобно лязгнул челюстями в тщетной попытке избавиться от раздражающего чувства собственного бессилия. В глубине души мне хотелось сломать мальчишке челюсть просто за то, что тот осмеливается смотреть мне в глаза.

— Я не спасаюсь бегством. Всё ради того, чтобы уберечь Киллиана от опасности, — отрезал я.

— Тогда устрани причину этой опасности — раз и навсегда. Мой господин — гений, он бог стратегии. Илиш не проиграет… Неужели ты думаешь, он оставил бы меня здесь, если б не знал, что ты обо мне позаботишься? Он верит в тебя. И я в тебя верю, и Киллиан, и Периш. Если сбежишь сейчас — будешь вечность скрываться в страхе. Но если мы убьём Силаса…

Если Я убью Силаса…

— Всё будет кончено, — это признание оставило горькое послевкусие на моём языке, и — чёрт возьми, как же тяжело оно мне далось. Во всём, что говорил Джейд, имелся смысл, как бы я этому не противился. Старый способ защитить Киллиана — держать его в подвале у себя под боком и охранять от всех бед — больше не работал. Он и не мог сработать, потому что теперь опасность подстерегала нас везде. От неё невозможно убежать, как невозможно убежать от собственной тени. Таковы реалии сегодняшнего дня.

Что будет лучше для него?.. Не для меня, не для Илиша и не для Скайфолла… Что будет лучше для Киллиана? Потому что он всегда был превыше всего остального. С того самого дня, как я убил его родителей и взял под своё крыло. Всё ради его блага.

— У меня ведь никогда и не было выбора, да? — пробурчал я себе под нос. По лицу Джейда пробежала робкая тень облегчения.

— Ни у кого из нас, — мрачно ответил он. — Начиная с Илиша, самого старшего, и заканчивая самыми младшими. Ни у кого из нас никогда не было выбора, Ривер.

Я потопал обратно к библиотеке, на ходу протягивая руку за ещё одной сигаретой, как вдруг послышался крик. И не просто крик…

— ПАПА! — верещал подростковый, совсем юный голос. Мы с Джейдом как по команде развернулись и изумлённо вытаращились на парковку. Пейзаж там изменился за считанные мгновения.

Крейгеры пришли в движение. Все до единого выбирались из разинутых, словно беззубые пасти, окон, таща свои костлявые туловища по кирпичу. Те, кто уже слонялись по мостовой, ускорились и побрели прямо в переулок, ориентируясь по звуку, как по компасу.

— Это Тимоти, — брови Джейда встревоженно сошлись на переносице. — Младший сын Кесслера и Тиберия.

— Ещё одна химера? — пророкотал я, доставая из-за спины М16 и направляясь к парковке.

— Видишь, как запросто они тебя нашли? — кикаро предостерегающе вцепился в меня. — У них и пушки покрупнее, и людей побольше, и всякие продвинутые примочки. Не забывай об этом, Ривер.

Я с тихим рыком отдёрнул руку и продолжил идти вперёд.

— И что ты собираешься делать? — спросил он за моей спиной.

И правда — что я собирался делать? Я проверил патроны и похлопал себя по карманам, где лежали дополнительные обоймы. Запасов хватит, чтобы отбиться от крейгеров, если потребуется, но я не собирался позволять им меня услышать, а из-за чёрной одежды мою фигуру почти полностью скрывал мрак ночи.

— Охотиться, — тихо ответил я.

Тишину ночи разорвал ещё один крик. Я вскочил на бордюр и, оттолкнувшись от него ногами, перемахнул через сетчатый забор, частично окружавший парковку. Братишка-кикаро, еле слышно звякнув ячейками рабицы, последовал моему примеру. Пригнув голову, я вжался в ограждение и направился приставными шагами в переулок, минуя стайки крейгеров, плетущихся к добыче во весь свой опор. Чем ближе я подбирался к цели, тем ярче вспыхивали искры электричества в груди, а полуразложившееся сердце возвращалось к жизни и начинало биться с новой силой. Этот внутренний огонь, воспламеняющий вены, был прекрасно мне знаком. Меня одолевало желание убивать, пожирать и господствовать; всё естество требовало крови и предсмертных воплей тех, кто осмелился задеть меня.

Я научился его контролировать, научился держать себя в руках… но не сегодня. Химеры должны заплатить. Они должны заплатить за всё, что сделали со мной; за всё, что заставили чувствовать.

— Ты что… улыбаешься? Чему ты радуешься? — прошептал Джейд, не отставая от меня ни на шаг.

Настало время разобраться со всеми этим чувствами так, как я привык. Как диктовала моя натура пустынника. Через кровь, через боль, через ужас.

Глаза внимательно наблюдали за крейгерами, но тварей больше интересовали истошные визги и мольбы, нежели наше практически беззвучное приближение. Джейд действительно был хорош в своём деле, и осознание этого ещё больше распалило меня. Как ни крути, а мне нравилась компания кого-то, вроде Эшера. И пусть та дружба обернулась горьким предательством, присутствие рядом парня, который способен постоять за себя, не могло не подстёгивать. Кроме того, Джейд ведь не обычный парень. Мне известно его прошлое.

— Ты же вроде прославился в Моросе под именем «Теневой Убийца»? Неужели Илиш выбил из тебя всю кровожадность, а, Тень? — я резко стартанул через дорогу, взлетел на почтовый ящик и уцепился за карниз многоэтажки. Но не успел и подтянуться, как рядом с пальцами приземлился чёрный силуэт, мягко стукнув ботинками о кирпич.

Развернувшись, Джейд сверкнул жёлтыми глазами, лучившимися самодовольством, и протянул мне руку.

— Ты меня типа на слабо пытаешься взять или что? По-моему, это я сейчас помогаю тебе подняться, — он одарил меня глумливой ухмылкой, блеснув стальными клыками в лунном свете, и, словно желая продемонстрировать свой боевой арсенал, с мелодичным звоном стукнул когтистыми кольцами друг о друга. — Тим тот ещё сучонок. Засранцу всего четырнадцать, а он постоянно задирает передо мной нос, как перед простым кикаро, хотя, технически, вообще-то рангом выше я — всё-таки я муж его «дяди» Илиша. Если останешься с нами — он твой. И не только он, это я тебе обещаю.

Но мне было недосуг его слушать — сердце рвалось убивать. Не произнося больше ни слова, я пробалансировал по выступу и, завернув за угол, увидел наконец высокого, нескладного подростка с кудрявыми каштановыми волосами. Сжимая в руках винтовку, в которой, как я подозревал, закончились патроны, Тимоти нёсся во весь дух, бешено оглядываясь назад. Глаза его до того выпучились, что казались сплошными белками.

Молниеносно и бесшумно, как Тень и Жнец, мы пробежали по карнизу и спрыгнули в переулок, позади орды крейгеров.

— Мы им совершенно не нужны,— прошептал Джейд. — Как только они учуют раненую добычу, всё остальное перестаёт их интересовать.

Ценное наблюдение... Если когда-нибудь эти твари прижмут нас к стенке, я принесу в жертву Периша или себя, чтобы смертные парни могли убежать. Но если мы в самом деле отправимся в путь только вдвоём с Киллианом, я не смогу защитить его подобным образом… Смерть в Пустоши наверняка будет не простым выстрелом в голову, а чем-нибудь жестоким и кровавым. Киллиану придётся несколько дней, а то и недель выживать в одиночестве.

Тим исчез из поля зрения, свернув на другую улицу. По пятам за ним медленно, но упорно ползли не менее пятидесяти крейгеров, и число их росло с каждой минутой. Шипя и щёлкая челюстями, они стремились к нему, будто вода к сливному отверстию.

Я миновал труп одного из ящеров, усеянного слишком большим количеством дырок от пуль, выпущенных неопытным стрелком, и остановился перед лужицей крови, от которой исходил ни с чем не сравнимый аромат химерьей крови, напоминавший сладкую корицу. Джейд окунул в центр два пальца и попробовал жидкость на вкус. Судя по всему, пацан был не менее больным, чем я — впрочем, это наверняка общая черта всех химер. Облизнув подушечки, Джейд окинул взглядом стены зданий и открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут мы услышали новый голос.

— Тим?! Тим?! — закричал Калигула.

Помрачнев, я кивком позвал Джейда за собой, прошмыгнул мимо двух зданий и нырнул в третье, неподалёку от того, где панически отдувался Тим. Перескакивая по две ступени за раз, я взмыл на второй этаж и помчался по засыпанному хламом коридору в поисках пустующей комнаты. Высота как раз подходила для того, чтобы насладиться бойней внизу без риска быть замеченными.

В голове появилась кое-какая мыслишка, а это никогда не заканчивалось хорошо для моих врагов.

Я плюхнулся на живот и осторожно подполз по краю балкона, выставив вперёд дуло М16. Пока Калигула не успел добраться до младшего брата, я поднёс прицел к глазам, навёл перекрестье на мальчишку и нажал на спусковой крючок. Спустя мгновение раздался ласкающий уши вопль. Я ухмыльнулся во все тридцать два и толкнул плечом Джейда, лежавшего рядом со мной.

— Твою мать, Ривер, — пробормотал тот неестественно высоким голосом, во все глаза глядя, как Тимоти ковыляет, подволакивая левую ногу с простреленной коленной чашечкой, в попытке удрать от монстров. 

Тут один из крейгеров расхрабрился или просто проголодался настолько, что решился атаковать. Сжавшись, как пружина, он отвёл шею назад, будто приготовившаяся к броску черепаха, и неожиданно вцепился Тиму в лодыжку. Пацан рухнул на землю и забрыкался, отпихивая от себя тварь, одновременно зовя на помощь. Наконец, он с трудом поднялся, однако ненадолго — ещё один ящер подкараулил свою добычу сзади и запрыгнул Тимоти на спину, пригвоздив к асфальту. Остальные монстры, словно набравшись уверенности от своего сородича, ускорили наступление.

Но следом, к моему глубочайшему разочарованию, послышался раскат выстрелов автоматической винтовки, и крейгеры, как блохи, кинулись от Тима врассыпную. Отползя на пару метров, они повыгибали спины и приняли обманчиво грозный вид, но когда оружие снова загрохотало, шустро выплёвывая патрон за патроном, крейгеры струсили и отпрыгнули подальше.

Калигула, ещё один мой брат, выпускал очередь за очередью из своей навороченной М4, поливая ящеров градом пуль. Он твёрдо стоял на ногах, уверенно вгрызаясь ступнями в землю, и излучал ту ауру силы и власти, которой по-настоящему могли обладать лишь химеры. Умение держать себя достойно в критических ситуациях наверняка проистекало из строгого воспитания и постоянной муштры — а Тимоти, похоже, слишком баловали, чтобы он в этом преуспел.

— Отец? Я его нашёл, сюда! — прокричал Калигула, быстро обернувшись назад, а затем бросился к своему истекающему кровью и пыхтящему брату. — Идиот, где все остальные?!

Схватив Тима за воротник, он поднял его с асфальта и отпустил, но потом снова поймал, потому что нога мальчишки подгибалась, как резиновая.

— Подохли, где же ещё! Какого хрена Силас не сказал нам про этих тварей?! — огрызнулся пацан, изо всех сил вцепляясь в брата. Глаза его были странного кирпично-оранжевого цвета с вкраплениями и разводами, как шкура пятнистых котов.

— А я откуда знаю… Отец? — Калигула уронил Тимоти и принялся отстреливать крейгеров, которые вновь осмелели и начали приближаться к ним.

Поняв, что это мой шанс, я прищурил один глаз и уставился в прицел. Джейд неодобрительно на меня покосился, но вслух ничего не сказал. Не знаю, может, переживал, что подумает Илиш. Или, наоборот, я его недооценивал, и на самом деле, парень расстроился, что ему не оставляют шанса вырвать кому-нибудь глотку зубами. Как бы там ни было, я всё равно собирался действовать по-своему.

Я выстрелил Калигуле в ногу. Химера-легионер с коротким вскриком упала. Снова прицелившись, я выстрелил во вторую.

— Крейгеры же сожрут Тима раньше, чем я успею хоть куснуть, — голос Джейда звучал удивительно обиженно, как будто я только что отнял у него сладчайшую из наград. — Никогда не понимал, как ты можешь удовлетвориться одними пушками. Зубы усиливают чувство… сопричастности.

«Думаешь, дело не дойдёт до зубов? Тогда ты совсем не знаешь меня, кикаро».

— Клиг! — Тим попытался его поднять. Тем временем крейгеры, поняв, что человек с автоматом временно обездвижен, сбились в кучу-малу и в очередной раз вознамерились устроить себе пир.

— Да кто в нас стреляет?! — гаркнул Калигула в перерывах между отчаянной руганью и попытками отбиться от тварей.

— Думаю, Уиллис — я использовал его в качестве приманки, но козёл явно спасся. Ну, он у меня попляшет! Он покойник, я сам его на куски порву! — злобно выплюнул Тимоти. От такого заявления я чуть не расхохотался вслух.

— Это мы с тобой покойники, дубина, — прокряхтел Калигула. Залитое холодным потом лицо становилось всё бледнее по мере того, как увеличивалось пятно крови под его ногами.

Мы с Джейдом вдавились животами в пол балкона и затаили дыхание, пока химера зорко обшаривала окрестности в поисках таинственного стрелка. Однако его глаза цвета металла не обнаружили ничего, кроме теней. Тем не менее, вместо того чтобы впасть в панику, Калигула вынул из кобуры пистолет и протянул Тиму, а сам умудрился кое-как подняться на четвереньки. Расправившись с парой особо нахальных тварей, братья неуклюже поползли по дороге, оставляя после себя кровавые полосы.

Пламя, кипевшее в жилах, всё никак не угасало, и сердечная мышца с каждым своим сокращением все быстрее разгоняла зверское возбуждение по телу. Меня катало на таких мощных волнах адреналина, что удивительно, как я вообще не спрыгнул вниз и не добил их лично.

— Не убивай Клига, Илиш разозлится. Нам ещё понадобится Легион, чтобы…

— Срать я хотел на мнение Илиша.

С чего ему вдруг почудилось, что мне не плевать? Я не раб Илиша, и он мне не хозяин. Это моя личная вендетта, моя расплата — не просто желание убить химеру, а отомстить Кесслеру за весь те беды, что его Легион принёс Арасу. Киллиан едва не погиб, из-за того, что ЕГО солдатики были не прочь срубить пару лишних жетонов с печени моего парня. Я хотел заставить заплатить его за всё.

— Клиг? Тим? — и тут, как по заказу, из переулка выскочил здоровяк с винтовкой наперевес. Кесслер.

— Отец, мы не можем идти… Тим подставил Уиллиса, и тот в отместку устроил засаду. В нас стреляют из здания, — завопил Калигула, силясь перекричать звуки шквального огня. Его палец будто бы навечно приклеился к спусковому крючку. Они с Тимом так и не сумели отдалиться от монстров на приличное расстояние, и в конце концов уселись на асфальт, наваливших спинами друг на друга. Младший тоже пытался отбиваться, но не слишком удачно.

Внезапно Кесслер прыгнул перед своими сыновьями и с угрожающим рыком раскинул руки, тщетно стараясь напугать тварей. Те действительно попятились, но ненадолго.

— Не переживайте, сынки, я вас донесу, только прикройте меня, — Кесслер отдал свой карабин Тимоти и обхватил того одной рукой за пояс.

— Он бессмертный?

— Ага, — еле слышно пробормотал Джейд.

Я издал утробный смешок. Кикаро судорожно втянул в себя воздух, словно догадался, что последует дальше. Склонившись к винтовке, я нашёл свою новую мишень и выпустил несколько очередей: потребуется не одно меткое попадание, чтобы этот трюк сработал… Пули пробили слабо укреплённые участки обмундирования Кесслера, оставляя огромные кровавые дыры там, где рука соединялась с плечом. Каждая из них попала в цель, забрызгав алыми фейерверками мощную шею.

Генерал той самой армии, что третировала мой народ, притесняла и годами убивала нас ни за что, зарычал от ярости и, как и его сын, начал искать в окнах снайпера.

— Уиллис?! Верховный Главнокомандующий Легиона приказывает тебе показаться! — взревел он, прижимая ладонь к ране.

Забавы ради мне захотелось выкрикнуть ему что-нибудь в ответ, но тут раздался отрывистый вскрик Калигулы. Три крейгера, действуя как одна команда, окружили химеру и потащили в чёрное нутро здания неподалёку, будто уже готовый к употреблению труп. Кесслер снял из своего пистолета всех троих, однако не успел он броситься к одному сыну, как заверещал второй. С трудом орудуя левой рукой, генерал снова вскинул оружие. Добрая половина пуль врезалась в мостовую, так и не попав в крейгера, который упрямо тянул Тимоти к толпе оголодавших тварей.

Я жадно наблюдал, как на лбу Кесслера выступает испарина; как в глазах, в которых раньше никогда не плескалось ничего, кроме жестокости, зарождается страх. Интересно, когда до Кесслера дойдёт, что именно я вынуждаю его сделать.

«Так значит, ты выбираешь Лео?» — сказал мне твой господин. А кого из своих сыновей выберешь ты, Кесслер?

— Если спустишься сюда и поможешь нам, я… Я тебя озолочу! Или к чёрту деньги — Деккеры будут перед тобой в долгу! Немедленно спускайся вниз! — Кесслер добежал до Тима, отпихнул ногой тварь и поволок пацана за собой, возвращаясь к Калигуле. Простреленная рука попыталась сцапать парня, но генерал не смог даже как следует сжать пальцы, бестолково тычась вялой, непослушной ладонью в рёбра своего сына.

— Папа? — Тим нажал на крючок автомата, который дал ему отец, но в ответ раздались пустые щелчки. Мало-помалу стих огонь и прочего оружия, и теперь холодный наэлектризованный воздух колебали лишь шорохи наждачной бумаги да шипение тварей, эхом отражавшиеся от нависших строений. — Они приближаются!

Инферно в груди всё нарастало, постепенно достигнув точки, за которой меня ждал полноценный оргазм. Но я не торопился пересекать эту черту, предпочитая балансировать на краю, и упиваться развернувшимся под нами зрелищем.

Кесслер обернулся и беспомощно замер. А потом… потом наступила развязка. Химерий мозг за считанные секунды прикинул шансы и отмёл безнадёжные варианты, а лицо его на краткий миг перекосило от боли. Согнувшись над Калигулой, Кесслер поднял сына работавшей рукой. К тому моменту тот пребывал уже в полубессознательном состоянии; красные ручейки струились по земле и стекали в сточную канаву.

— ПАПА! — заорал Тим позади них, отчаянно колотя монстра, который мёртвой хваткой вцепился в неподвижную ногу. Ещё один его сородич вынырнул из толпы, неловко подпрыгнул и отхватил челюстями приличный кусок мяса с химерьего бока.

Кесслер не обернулся. В глазах застыло выражение страдания, которое не выразить и слезами.

Закинув Калигулу на здоровое плечо, он обвил руку вокруг ног парня, и зажмурился, когда Тимоти мучительно завизжал. Так вопят те, кого пожирают заживо... Кесслер что-то произнёс — просьбу о прощении или проклятье — истошные крики Тима всё заглушили. Он выбрал Калигулу. И когда крейгеры, уже совершенно не интересующиеся им, пробежали стороной, генерал развернулся и на полной скорости пронёсся мимо своего сына, которого пожирало уже пятеро крейгеров или даже больше.

Стоило Кесслеру растаять за углом, как я перемахнул через перила балкона, и приземлился на асфальт. Один из ящеров злобно щёлкнул на меня зубами, но я моментально проломил ему прикладом череп, содрав кожу с морды. Тварь заверещала едва ли не громче Тимоти и рухнула замертво, а я, не теряя времени, принялся за остальных. Крейгеры переполошились и, по мере того как их ряды редели, неохотно отползали от погрызенного тела.

— Помоги… помоги мне, — прохрипел слабый голос Тима. Оставив Джейда разбираться с тварями, я склонился над мальчишкой и ласково улыбнулся ему. Тот непонимающе вытаращился на меня в ответ, а потом вдруг эти странные пятнистые глаза в ужасе округлились.

— Ты знаешь, кто я такой, Тимми? — прошептал я.

Влажный и липкий от пота и блестящей крови пацан метнул взгляд в сторону Джейда, который методично убивал крейгеров из винтовки с глушителем.

— Помоги мне… Моя семья… — просипел он и закашлялся, окрасив лицо алым. — Помоги… прошу…

Я усмехнулся и пригладил назад его мягкие каштановые волосы. Какое же всё-таки хрупкое, нежное создание этот Тимоти Деккер, мой младший брат. Всего на год младше возраста, в котором Киллиан познакомился со мной.

Милый, сладкий младший братик.

Наклонившись ещё ниже, я слизал с его щёк кровь, которая только что выплеснулась изо рта. Вкус её и впрямь чем-то неуловимо напоминал коричную пряность, и мне весьма понравилось узнать химер с этой стороны. Сразу же захотелось ещё, и я повёл языком по подбородку, подбираясь к губам, но у самого уголка остановился и вместо этого спустился вниз, вниз… пока не нашёл горло. Джейд, мельком покосившийся в нашу сторону, резко выдохнул и выругался. Я как раз успел разрезать ремни бронежилета Тимми с рубашкой под ним и, не обращая внимания на недостающие куски плоти, вырванные крейгерами, скользнул пальцем по бледной коже.

Потянувшись к поясу, я достал свой армейский нож и снова расплылся в улыбке. Тимоти задрожал и так выпучил глаза, что они едва не выкатились из орбит; оголённая грудь с едва заметными волосками тяжело вздымалась и опадала под стать смутному пониманию того, что сейчас будет.

Я занёс над ним нож и вонзил остриё между рёбер. Пацан завопил что есть мочи, и когда эта прекрасная музыка, разливавшаяся под луной, нежно коснулась моих ушей, словно учащённые стоны любовника перед оргазмом, я вдавил нож глубже и принялся пилить, разламывая грудную клетку. Это было проще, чем казалось: тонкие спаянные вместе рёбра лёгкостью отделялись друг от друга при должном нажиме и скорости. Я работал быстро, чтобы болевой шок не накрыл его, и старался не обращать внимания на ароматную кровь, извергавшуюся на лицо и руки. Такая горячая и такая манящая, на холоде от неё даже шёл пар… Всё бы отдал, чтобы закупорить её в бутылки и пить каждую ночь перед тем, как трахнуть Киллиана.

Убедившись, что покрытые мясом кости, соединённые друг с другом, достаточно расшатались, я просунул ладони под рёбра и потянул в разные стороны. Послышался тошнотворный чвакающий звук рвущейся плоти и дребезжание трескающихся костей — ещё один старый знакомый. Тимоти Деккер, ещё живой, пронзительно заверещал, когда его судорожно сокращающееся сердце обнажилось. Всё верно, я не забыл о своей давней мечте.

Одна моя рука отодвинула окровавленный пласт мышц, устилавших грудную полость, а вторая, выпустив нож, нырнула за сердцем. Последнее, что увидели затуманенные глаза Тима, — как я поднёс пульсирующий комок плоти, от которого шли толстые, как шланги, вены, к своим губам.

Я впился в него зубами и обрёл рай посреди Серой Пустоши. Кровь брызнула прямо в рот, стекая тонкими струйками по щекам и подбородку; бьющийся в конвульсиях орган отчаянно трепетал, выдавливая из себя фонтаны крови. Первый кусочек я заглотил целиком, а потом вновь сомкнул челюсти и зажатое между зубов сердце медленно остановилось. Я ловил языком каждую каплю, выбрасываемую предсмертными толчками, пока некогда мощная струя не превратилась в скромный ручеёк, а затем и он… иссяк.

На всё про всё ушло не более тридцати секунд, но мне казалось, что я стою на коленях над телом на протяжении нескольких жизней. Закрыв глаза, я растворился в ощущении всё ещё тёплого сердца во рту. Пока мне было непонятно, что это ощущение с собой принесло, но прислушавшись к себе повнимательнее, я вдруг осознал, что впервые за долгие месяцы испытываю истинное блаженство. Химера, вернувшаяся в свою стихию, кровожадный монстр, поедающий плоть, по вкусу которой он так скучал… И на этот раз её источником стал не легионер, не бывший советник или городовой Араса… а такая же химера. Мой младший братик Тимми.

Я с наслаждением втянул ноздрями пропахший кровью воздух. Последнее время я был в полном смятении и раздрае, но сейчас… сейчас я вновь обрёл себя. И хер у меня стоял, как каменный.

Я откусил широкие трубки от сердца, до конца отделив орган, и поднялся, прихватив с собой остатки. Джейд пялился на меня широко распахнутыми глазами. Вокруг валялись не менее дюжины убитых крейгеров, но ещё несколько быстро приближались к нам.

— Продолжай отстреливаться. Я не собираюсь отдавать им тело, — приказал я Джейду и подхватил с земли мальчишку. Настало пора оставить послание всему Легиону и лично королю. И плевать я хотел на то, как скажется на нашей миссии, узнай они, что это не «Уиллис» стрелял по Калигуле и Тиму. Я никого не боялся, а особенно Силаса. Уложу труп в какой-нибудь укромный уголок, а завтра… да, завтра я повеселюсь.

***

Спрятав Тима Деккера в чулане одной из многоэтажек, мы с Джейдом направились обратно в библиотеку, передвигаясь по карнизам и скользя по узким переулкам, пока не отстали крейгеры, висевшие у нас на хвосте.

Я пребывал на вершине мира. Это опьяняющее чувство заставляло парить, возвышало над всеми проблемами и уносило в тёплые объятия небес. О, как же я обожал тяжёлый аромат крови и вкус человеческой плоти. Благодаря им я ощущал себя самим собой, вновь стал тем человеком, которого уже всерьёз опасался потерять. По-настоящему же, единственное, что я потерял, — так это подростковый максимализм. Он скончался вместе с моими отцами и был похоронен, когда я стал хранителем Киллиана и Джейда. Я вырос и поумнел, однако это ничуть не притупило удовольствия, получаемого от страданий других, скорее даже, наоборот — усилило его.

Как же меня несло. Жаль только, Кесслер и Калигула не увидели, что я сделал с их маленьким Тимми… Но нет, не стоит торопиться, они всё увидят, чуть-чуть попозже. Они все заплатят за то, что сделали со мной и с моей семьёй.

— Оторвались. Можно возвращаться, пока не нагрянуло ещё, — тихо предложил Джейд. Интересно, о чём он сейчас думал. Может, нервничал в моём присутствии, опасался, или же для него это был обычный день — всё-таки парень привык к химерам и их замашкам. Как бы там ни было, самое главное, что он не сбежал и не помешал мне съесть сердце Тимми. Уже одно это добавляло Джейду очков в моих глазах.

Мой брат, который одно время постоянно убивал у себя в трущобах… Он тоже наверняка не жаждал всего этого. Спокойно существовал в Моросе, встречался с любимым парнем — так же, как я проживал свою жизнь в Пустоши. И никто из нас не мечтал превратиться вдруг в химеру. Однако мы не превращались в созданий Силаса — мы всегда ими были, и кровь на наших руках кричала об этом сильнее, чем самая громкая сирена. Я мог сколь угодно долго сопротивляться действительности, но она от этого не менялась. Химеры и впрямь моя семья, а я просто упрямая паршивая овца.

Словно сигарету после секса, я протянул полусъеденный орган Джейду. Тот с подозрением уставился на меня, а потом его взгляд упал на сердце нашего брата. Секундное колебание исчезло, будто его и не было вовсе, и парень, приняв подношение, оторвал зубами кусок приличных размеров. Я пристально проследил, как Джейд жуёт, а когда он проглотил, тоже откусил немного.

— Мне нравится наш вкус, — прошептал я.

По его губам струилась багряная кровь, блестящая под тем скудным лунным светом, что допускала до нас извечная серая дымка. И хоть я ни за что не признался бы в этом даже самому себе, но от того, как Джейд в тот момент выглядел, эрекция в моих штанах стала лишь крепче. Стройная фигура, бледная кожа, сверкающие жёлтые глаза и измазанное кровью лицо. Ясно, почему Илиш каждую ночь трахает его до одурения — я бы сам сделал то же самое, не будь у меня отношений. Я бы мог… если бы… захотел.

И прежде чем рассудок успел напомнить, как это неправильно, я протянул руку и смахнул кровь с его лица, а затем поднёс к губам и облизал пальцы. В промежности снова запульсировало, заставив тут же отступить, чтобы вырваться из-под власти этого нового, но очень опасного чувства. Я уже знал, что в основе его лежит мой генетический код, и что теперь мне никогда нельзя забывать об этом. Понятие зверского сексуального аппетита всегда мне было чуждо, но когда к делу подключалась кровь, агония и убийства… Это и был тот самый рецепт, чтобы пробудить внутреннюю похоть химеры. А они, как известно, обожали трахаться друг с другом. А кто ещё мог стерпеть их выносливость? Мой опыт с Киллианом много раз доказывал это.

Чёрт, Киллиан. Стиснув зубы, я закрыл глаза, представил лицо своего парня, который доверял мне, и взял себя в руки. Порочные думы медленно отступили, как оргазм, и испарились в глубинах моего разума, оставив после себя голую реальность. Я ухватился за неё и вернулся в настоящее, чувствуя, как горят уши при одной лишь мысли о том, чтобы подкатить к Джейду — заложено это в моей крови или нет.

Ощущая привкус меди во рту, я ускорил шаг.