Глава 21. Рено

Рено

Раньше они приходили ко мне только во сне. Но с недавних пор эти образы на постоянку поселились в моём разуме, который никак не мог справиться с реальностью, казавшейся такой… нереальной. Я понятия не имел, что происходит в этом комке нервов, у меня в черепной коробке, просто ежесекундно видел Гарретта, Ривера, Киллиана… Арас, маму и папу, братьев и сестёр, иногда даже Эшера. Однако чаще всего, конечно, я видел своих трёх красавчиков. Я управлял ими, заставляя себя поддерживать, но даже в этом бреду их ободряющие речи всё чаще превращались в обеспокоенные взгляды.

Разве химеры не должны оберегать дорогих им людей? У меня есть целых две любимых химеры, и где я сейчас? Заперт, будто крыса на карантине. Слишком ценен, чтобы убить, и слишком буен, чтобы выпустить. Один, совсем один. Меня даже больше никто не искал: Керрес с мстительной радостью донёс до меня эту информацию, да и Мёрко от него не отставал. Они включили мне новостной канал, где журналист счастливым тоном повествовал об открытии новой фабрики на границах. Теперь королевская семья будет выпускать шоколад марки «Дек’ко».

Меня заменили на шоколадки. Они будут называться «Взрывные батончики». А ещё запустят отдельную вкусовую линейку с ментолом — «Взрывная мята». Эм, поздравляшки?

По телику перестали крутить круглосуточные ролики с обещанием награды за заложников. Никаких репортажей, никакого освещения в СМИ… Как будто нас никто и не похищал. Гарретт забыл обо мне? Сдался?

Закрыв глаза, я попытался представить себя в каком-нибудь другом месте за каким-то  увлекательным занятием. Воображение теперь заменяло мне всё. Иногда я делал вид, будто снова ощущаю во рту откушенный член Шэйла, но в отличие от Ривера, у меня не начинали течь слюнки от медного вкуса крови. На языке становилось кисло, и я кривился, мечтая о глотке хотя бы грязной и облучённой воды.

Печальное зрелище. Ну почему я тоже не мог оказаться какой-нибудь химерой, украденной в младенчестве злыми бандитами? Увы, я всего лишь старый добрый Рено… который теперь ел крыс и лизал кирпичные стены, чтобы напиться. Жених президента Скайтеха Рено Эдриен Невада, обсасывающий кирпичи, пожирающий крыс… откусывающий члены. Хех. Поскорее бы уже рассказать им об этом: парни наверняка будут мной гордиться.

За дверью послышалось слабое царапание крыс, ползавших по ржавым трубам. Цокот их крохотных коготков был для меня фоновой музыкой столько, сколько я себя помню. И ещё крики… Кричал Нико, а Триг, скорее всего, был уже мёртв. Кей так точно умер или, по крайней мере, парализован. Выстрел в позвоночник ещё никому не шёл на пользу. Может, химеры потому и прекратили розыск, раз уж все значимые лица погибли. А я не так уж и важен… Я ведь тут совсем недавно.

Губы мои сами собой поджались, а в глазах предательски защипало. Мне не нравилось, куда постепенно свернули мои мысли: мозг начал со всей жестокостью доказывать, что Гарретт просто-напросто меня бросил. Что я не стою таких хлопот… Это ведь не химеру похитили, а всего лишь придурочного пустынника… По щеке скатилась слеза, но я быстро смахнул её, даже несмотря на то что в моей темнице больше никого не было, и сказал себе, что это пот… Никаких СМИ, никаких новостей… никаких спасательных отрядов. Полная тишина. Меня и впрямь больше никто не искал.

Краем глаза заметив жирную крысу, я замер и задержал дыхание. Грызун принюхивался к чему-то у двери, за которой скреблись его товарищи. Я сидел у мокрой стены уже неизвестно сколько, превратившись в обтянутый кожей скелет в насквозь сырой одежде. Желудок медленно пожирал сам себя, поэтому взгляд мой пристально следил за зверьком из-под нависших волос, с которых ещё не до конца сползла серебряная краска. Словно изголодавшийся кот, я ожидал, когда добыча подберётся поближе.

И вот в один момент я стремительно, как молния, атаковал: схватил её извивающееся тельце, тут же вонзившее в меня грязные, мелкие зубы, и крутанул пальцами шею. А потом уже мои собственные клыки нашли её голову и оторвали. Не теряя времени даром, я начал пить ещё тёплую кровь, морщась от вкуса, и сдирать шкурку, надеясь хоть немного перекусить. Поступок больше подходящий животному, чем человеку, но я вырос в Серой Пустоши, поэтому мне это было не впервой. Правда, наши радкрысы насыщали больше, чем их миниатюрные версии. Так много всего в этом мире называется словом «крыса»: и подлюди, и мелкие грызуны, и здоровенные облучённые твари. Как-то раз я даже слышал, что Лайл называет Джейда «помойной крысой». Интересно, а кто в таком случае я?.. Крыса пустынная?

Дверь неожиданно распахнулась. Я прищурился от света и, не выпуская из рук дохлой тушки, попытался разглядеть, кто явился бить меня на этот раз. Но к моему удивлению — вот уж не думал, что всё ещё могу его испытывать, — в клетку ко мне швырнули двух парней со скованными руками. Я перевёл взгляд на рыжего ублюдка, стоявшего на пороге, и уже было открыл рот, чтобы потребовать хоть немного воды, как тот развернулся к кому-то за пределами моего поля зрения и ощутимо напрягся.

— Я так и сделал! Заткнись на хрен или я сам тебя заткну! — рявкнул Керрес. Бросив в коридор холщовый мешок, он захлопнул за собой дверь, однако их перепалку всё равно было слышно сквозь стены. — Плевать мне, что он там вякает, я его не боюсь. И передай, что если у него какие-то проблемы с тем, как я решаю дела, то пусть придёт и выскажет мне это в лицо.

Кто-то приглушённо проорал ответ.

— Их давно перестали искать! Или ты телик не смотришь? Всем на них насрать! Я же говорил, надо было подождать и снова похитить Джейда.

Ну давай, Керрес, наступи мне на больную мозоль… От души потопчись.

— Никто не выдаст нам Илиша за этих придурков! Теперь уже ясно наверняка. И нет, я…

Тут моё внимание привлёк шорох одежды и протяжный стон. Оказалось, что на полу валялись мои старые знакомые: бравый солдатик — парень Калигулы, и кикаро Ареса Триг. Выходит, они живы?

Злобный голос рыжего козла стих вдали. Нико постепенно принял сидячее положение и привалился спиной к стене. У Трига, похоже, дела обстояли хуже: он сумел лишь поднять голову и что-то слабо проскулить.

Решив оставаться радушным хозяином, я протянул руку, угощая Нико своим обедом. Лицо его было заляпано грязью до неузнаваемости, в узких азиатских глазах не отражалось ничего осмысленного, но он принял подношение и откусил грызуну заднюю лапу.

— Спасибо, — прохрипел он, возвращая обед. Я предложил крысу Тригу, но тот отказался.

— Сейчас даже крыса кажется пищей богов, — пробормотал Нико.

Я попытался улыбнуться сухими, как пергамент, губами.

— Да, будь мы химерами, она бы вообще была, как шоколад! — пошутил я, поднимая крысу над головой и пытаясь выдавить ещё чуточку крови. Несколько холодных капель упали на язык, и я их проглотил.

— Будь мы химерами, нас бы уже нашли, — с горечью прошептал Нико в ответ.

Эти слова впились тысячей игл в самые мои нежные и уже истерзанные места. То, что Нико разделял мои чувства, сделало их слишком реальными. Опустив крысу, я молча продолжил её освежёвывать, а потом не выдержал и всё-таки потрепал Трига по плечу. Бедолага разревелся ещё сильнее после этого высказывания Нико.

— Не дрейфь, мужик… Всё не так, они нас ищут, — я сам не верил в то, что говорю, и Нико это знал.

— Знаешь, как легко заменить нас, Рено? — безжалостно произнёс он. Я невольно опустил голову. — Всех нас, особенно тебя и Трига — смертных питомцев бессмертных существ. Им насрать с высокой колокольни. Я даже не знаю, что случилось с Кеем.

Точно, ведь только я видел по телику перестрелку между Кримстоунами и Илишем с Силасом.

— Его застрелили. Кей мёртв.

Нико коротко кивнул, и на этом разговор затух, или у нас просто иссякли силы. Грудь Нико, облепленная порванной синей рубашкой с ржавыми пятнами крови, тяжело вздымалась и опадала. Мои модные скайфолльские шмотки тоже поистрепались до состояния тряпок пустынника. Хотелось бы сказать, что привычный наряд немного меня успокаивал, однако скорее напротив. Я был далеко от Серой Пустоши… и далеко от дома. До того как всё это дерьмо случилось, я даже не успел определиться, где теперь мой дом.

Я раздул щёки и с шумом выдохнул, не переставая рассеянно гладить Трига по плечу. Пацан был типичным кикаро: хрупким и тощим, покорным и вежливым. Совсем не как Джейд, но Илиш, видимо, предпочитал кусачих. Этот же малый… Он напоминал мне Диня, когда тот был слабаком, и я говорю «был», потому что Киллиан проделал большой путь с тех пор, как Ривер впервые показал мне его. Сейчас Киллиан настоящий крутыш. А Триг… нет от слова «совсем».

Я грыз крохотные крысиные косточки, стараясь высосать побольше мозга, когда пацан наконец-то сумел встать на четвереньки. Устроившись между мной и Нико, он подтянул колени к груди и затих, периодически шмыгая носом. От влажности всех мучил постоянный насморк, и мы то не могли дышать, то истекали соплями. 

— Керрес сказал, по телику про нас больше не говорят… Как думаешь, это правда? — спросил Нико через какое-то время.

— Да, он включал мне новости. Там всё глухо, и Легион вроде как тоже свернул поиски, — неохотно ответил я.

Парень Калигулы безучастно кивнул. Прошла ещё целая минута, прежде чем он вдруг заглянул мне в глаза и твёрдо произнёс:

— Чтоб ты был в курсе… сегодня мы сбежим.

Я так и замер, не донеся до рта крысу с содранной наполовину, как у банана, шкуркой. Лучше съесть всё без остатка: неизвестно, когда ещё удастся перекусить.

— Чего? — воскликнул я. А что ещё он ожидал от меня услышать?!

Нико измождённо откинул голову назад и покосился на нас исподлобья. Триг всё так же ёжился, обхватив себя руками, и безжизненным взглядом пялился на дверь. По-моему, он вообще не понимал, о чём мы говорим.

— Ты же из Пустоши, да? Я сын генерала Чжоу, который сейчас держит в узде отребье из Араса, продавшее тебя Силасу, — сообщил Нико и снова смолк.

Мне же наоборот — захотелось завопить. Арас под властью Легиона… Нет, нет, это теперь не моё дело. Как Нико и сказал, они меня предали. Нас с Киллианом пытались убить: я едва не сыграл в ящик от пули в брюхе, так что пусть горят в аду. В конце концов меня продал мой собственный дядя!

— Ты пустынник — живучесть у тебя в крови. Чёрт возьми, да вы ведь лучшие друзья с Ривером, — протянул парень Калигулы и бросил многозначительный взгляд на Трига. — А если нас будет тормозить эта мелочь, я перережу ему глотку.

Триг на мгновение поднял голову и сжался ещё сильнее.

— Нас спасут.

— Нет, не спасут. Но зато теперь, когда до этих чурбанов дошло, что никто не выдаст им Илиша, нет никакого смысла оставлять заложников в живых. Мёрко уже рвётся нас прикончить.

Внутри всё рухнуло, и уныние как рукой сняло. Барахтаясь в фантазиях, я как-то подзабыл, что опасность дышит в затылок. По-настоящему встревожившись, я вгляделся в лицо Нико, но не сумел обнаружить ни тени страха. Мужик и впрямь не зря встречался с химерой.

— И каков твой гениальный план? — недоверчиво проговорил я. — Мы ж, блин, в канализации, заперты в какой-то вонючей комнатушке.

Нико повернулся ко мне спиной и, как мог, потянулся, хрустнув костями.

— У каждого легионера вживлена в тело заточка. Моя — в районе лопатки, но самому мне никак не достать, поэтому нужна твоя помощь. Избавимся от наручников и дадим дёру, пока Керрес собачится с Мёрко, — он повёл плечами, призывая снять с него куртку. — Как любой солдат, который недаром ест свой хлеб, я использую своё тело как оружие: эти мрази убедились в этом на собственном опыте. Давай, Рено, не стесняйся.

Аккуратно коснувшись его обнажённой лопатки, я тут же нащупал маленький и твёрдый кусок металла, устроившийся под белым шрамом длиной в пару сантиметров. Я попытался подковырнуть его ногтями, чтобы найти острый край, но Нико запротестовал.

— Ты провозишься так целую вечность. Просто прокуси кожу, как химера, да и всё.

Фу, опять кого-то кусать. Я же не генномодофицированный отморозок, чтобы ловить от этого кайф. Неужели мой милый и заботливый Гарретт тоже порой перегрызает людям глотки развлечения ради? Но вместо того, чтобы возмущаться, я ухватился за этот слабый проблеск надежды, которую подарил Нико, сжал шрам пальцами и вцепился клыками в туго натянутую кожу. Парень Калигулы выругался и закряхтел. Я усиливал нажим до тех пор, пока нижний и верхний ряд зубов со стуком не соединились друг с другом, а в рот не потекла кровь. Потом отстранился, отплевался и вытащил пальцами крохотный нож.

— Полезная нычка, но как же это мерзко… И что дальше?

Нико вытер заточку о рукав.

— Я же уже сказал: снимаем наручники, убиваем первого, кто сюда войдёт, забираем пушку и валим.

Забираем пушку и валим… Как у него всё просто. Не знай я, что этот урод Мёрко задумал спрятать концы в воду, прикончив нас, то сидел бы на заднице ровно. Однако выбор у меня отсутствовал, так что я с любопытством наблюдал, как Нико возится с путами и заодно мотал всё на ус. Тот свёл скованные руки вместе, приставил острие к механизму замка и вращающими движениями просунул его поглубже. Спустя пару минут скрежета раздался негромкий щелчок.

— И всё? — потрясённо выдохнул я. — Пофиг на мерзость, теперь я тоже себе такое хочу.

— Когда выберемся, я тебе его лично вживлю, — бросил Нико и принялся освобождать Трига и меня, периодически поглядывая на дверь. Я и сам не спускал с неё глаз, будто с тикающей бомбы с таймером. Несколько раз мимо проходили люди, всякий раз заставляя нашу троицу подпрыгивать в ожидании, что на пороге вот-вот появится тёмный силуэт. Но террористы быстро шагали мимо, споря друг с другом, и не обращали на нас ни малейшего внимания.

Меня начало потряхивать от страха и близости свободы, но я не позволял нервам взять верх над рассудительностью, только сердце колотилось быстрее обычного. Держать себя в руках научил меня Ривер. Мы с ним выкарабкались из множества передряг, и мой лучший друг постоянно твердил, что не надо ничего бояться. Хотя ему-то, конечно, легко говорить: он бессмертный…

Когда с моих запястий соскользнул холодный металл, я вдохнул полной грудью и поднялся, наслаждаясь даже этой маленькой победой. Ноги настолько ослабли, что пришлось прислониться к стене, чтобы не отключиться. Нико тоже с удовольствием размял затёкшие конечности, а вот Триг по-прежнему сидел кулём на полу и испуганно хлопал ресницами.

— Я никуда не пойду. Арес меня спасёт.

Раздался вопль и рыдания: Нико, к моему удивлению, треснул пацана по голове и сгрёб в кулак клок сальных волос.

— Слушай сюда, мелкий засранец, Арес тебя не спасёт так же, как Артемис не спас Кея. Мы теперь сами по себе. А даже если бы он и попытался, Силас ни за что бы не пошёл на переговоры с этими мудаками. Так что, ты идёшь с нами, или мне прихлопнуть тебя прямо сейчас?

Мальчишка всхлипнул, и сердце моё дрогнуло. Присев на корточки, я с уверенной улыбкой потрепал его по вихрам.

— Вы, маленькие скайфолльцы, такие нежные. Пойдём, дружище. Знаю, что тебе страшно, и может казаться, что остаться здесь будет безопаснее… но они изнасилуют тебя, убьют и съедят. А так появится хотя бы шанс вернуться к Аресу, который ограничится только изнасилованиями. Ну, разве это не стоит того, чтобы рискнуть?

Боже, что я несу… Пацан ошарашенно вытаращил глаза, но немного подумав, едва заметно кивнул.

— Стоит… Я тоже слышал, что Мёрко хочет от нас избавиться.

Ну уж нет, этому не бывать. Я ободряюще похлопал Трига по плечу и помог встать на ноги. В отличие от нас с Нико, его запястья совсем не кровоточили, и даже кожа оставалась не стертой: послушный всему кикаро совсем не сопротивлялся. Правда, походка его была странной, но тут причина очевидна. Они с Кеем обладали некими особыми чертами, которых были лишены и я, и Нико.

Я потёр раны, шершавые, как влажная кора дерева, и поднёс руки к носу. Гнилью не пахло, что уже плюс. Нико спрятал наручники в карман на случай, если пригодятся в будущем, и прижался ухом к двери.

— Часов через пять нас придут кормить — они всегда появляются между шестью и восемью — а пока сидим тихо. Может, удастся что-нибудь услышать.

В общем, мы принялись напряжённо выжидать и готовиться. Точнее, я и Нико, а Триг продолжал отрешённо сверлить взглядом стену, заговаривая, только когда к нему обращались, и вставая, только когда его понукали. Я сильно сомневался, что мальчишка выберется отсюда живым, но всё равно должен был попытаться. Если уж Ривер смог разглядеть что-то за слабостью и невинностью прежнего Киллиана, то и мне нельзя сдаваться.

Когда в коридоре снова послышались голоса, мы с Нико заняли позиции у двери: он — по правую сторону, я — по левую. Предполагалось, что я отвлеку вошедшего, а Нико, воспользовавшись заминкой, задушит его цепочкой от наручников. Однако все наши наспех подготовленные планы полетели псу под хвост, когда выяснилось, что голосов было не два и даже не три. Я шёпотом выругался и, как и положено вечному ведомому, вопросительно уставился на Нико.

— Будем действовать по обстоятельствам, а пока накинь браслеты на запястья, — прошипел он, следуя собственным указаниям. — Их там как минимум четверо.

Едва я успел нацепить обратно наручники и с каменным лицом плюхнуться на пол, как нашу камеру залил искусственный свет. Ага, и впрямь четверо… Они бесцеремонно вздёрнули на нас ноги и потащили прочь.

— Куда вы нас ведёте? — потребовал ответа Нико, прижимавший руки к животу, чтобы террористы не заметили разомкнутый замок. Послышался звук удара и приглушённый стон. Больше никто вопросов не задавал.

Я максимально сконцентрировался, украдкой осматриваясь и анализируя обстановку. Пытаться отобрать у этих гандонов пушки сейчас точно не стоило: по словам Нико мы перешли из разряда ценных заложников в без пяти минут покойники. Меня пристрелят на месте, как собаку. Из доступного оружия были только зубы, но я всё-таки не Ривер и очень смутно представлял, куда вгрызаться для максимального эффекта.

Нас привели в отдалённое помещение, будто специально предназначенное для проворачивания особо грязных делишек. Внутри оказались раздражённый, злющий как чёрт Керрес со скрещёнными на груди руками и здоровый брюнет с кислой миной — Мёрко во всей красе, брат предыдущего главаря Кримстоунов. Вдоль его левой щеки,  от уголка глаза до подбородка, тянулся уродливый шрам — рискну предположить, что подарок химеры. И утырок явно не принадлежал к всепрощающему типу, поэтому оставалось лишь надеяться, что Нико действительно знает, что делать, потому что я понятия не имел.

— Какие же вы все сладкие мальчики, — гаркнул Мёрко и, подойдя к Нико, сцапал его за нижнюю челюсть. — Кроме тебя, солдатик. Вот что значит очутиться не в том месте, не в то время, да? Кстати, твоя мамочка предлагала нам тайком бабла за своего сыночка. Силас казнил её сразу после того, как твой собственный папаша её сдал. Прямо по телику показывали.

Я застыл в ожидании, что Нико плюнет ему в лицо или ещё что, но тот и бровью не повёл, стоя неподвижно, как статуя. Тогда Мёрко с кривой ухмылкой прошёл к Тригу, потупившемуся в пол и крепко поджавшему губы.

— А ты, жалкий и убогий зверёк? За тебя никто ничего не предлагал. Да что там — о тебе даже не упоминали, всё про жениха да про парня. Каково тебе теперь, раб? — он выпустил в лицо Тригу сигаретный дым.

Тот отвернулся и, к моему удивлению, вместо того чтобы промолчать, дрожащим голосом ответил:

— Арес меня спасёт. Он меня любит.

Мёрко и остальные террористы расхохотались. Блин, да я и сам внутренне рассмеялся. Арес был извергом и бессердечным социопатом. Такие, как он, ничего не любят, кроме изнасилований и пыток.

— Нет, мелкий гадёныш, ты никому не нужен. Мы даже не станем записывать твою казнь на видео — пустая трата плёнки.

Тут вдруг в воздухе блеснула сталь сброшенных наручников: кикаро набросился на главаря с неизвестно откуда взявшейся силой и яростью. Никак не ожидавшие этого бандиты на мгновение остолбенели, а потом всей толпой накинулись на несчастного Трига, пытаясь оттащить его от Мёрко.

Нико молча сорвал с себя браслеты. Сейчас или никогда… Мёрко, которого застали врасплох, неуклюже повалился спиной на металлический стол и оттуда скатился на пол, будто стокилограммовая бочка. Его болваны-прихвостни отстали от Трига и переключились на Нико. Я очнулся от ступора и, так и не заимев в голове никаких светлых мыслей, машинально подлетел к ним.

Свистнув в суматохе пистолет, я выстрелил в лоб одному, потом второму, забрызгав кровью кирпичные стены. Внезапно за запястье меня схватила чья-то мясистая рука. Резко развернувшись на пятках, я увидел взбешённого донельзя Мёрко, который без устали изрыгал проклятия, тонувшие во всеобщем шуме. Я приставил дуло к его подбородку и нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок, и… всё.

Мёрко швырнул меня в стену, но, когда перед глазами заплясали ослепительные звёздочки, грозившие спихнуть меня в пучину беспамятства, за спиной террориста появился Нико и со всей дури саданул его прикладом пистолета по затылку. Когда тот рухнул, парень Калигулы мельком взглянул на меня и дёрнул за руку Трига. Поначалу я даже не заметил, что солдат тащил за собой кикаро.

— Бери его и бежим. Станет тормозить — бросай.

Террористы затихли, но неясно — надолго ли, поэтому я без лишних слов схватил пацана за руку и выскочил в сырой и длинный туннель. Выбрав сторону наугад, мы помчались, сверкая пятками. Всё лучше, чем топтаться на месте, пока сюда не заявятся дружки этих мудил.

Однако совсем скоро слабый свет фонарей на батарейках растаял позади, подобно лучам прожектора в Арасе, и мы обнаружили себя в полной темноте. Три обычных человечишки, ни видевших в буквальном смысле дальше своего носа. И где же моя химера с ночным зрением, когда она так нужна? Неужели они не могли похитить никого из созданий Силаса? Сейчас сгодился бы даже тот, что вёл себя, как собака.

Парни тяжело дышали по обе стороны от меня и по мере затухания света всё больше и больше замедлялись. Тьма удушающим одеялом окутала всё вокруг. Вскоре мы еле-еле переставляли ноги, непрестанно натыкаясь на стены и друг друга. Ладони отчаянно пытались нащупать в сплошном полотне кирпича лестницу или дверь, которая выведет нас на поверхность, но тщетно. В довершении всех несчастий мы периодически спотыкались и шлёпались в поток воды, протекавший аккурат посередине туннеля. Чаще всех падал Триг, а я шёл на почётном втором месте, всякий раз невольно хлебая мерзкую жижу, напоминавшую по вкусу крысиное дерьмо. Тут всё наверняка кишело заразой. Представляю, что мы спасёмся, а потом выяснится, что я подцепил в этой проклятой канализации трайдес, или квадес, или квиндес, или как там дальше называются версии суровее… Тогда я точно лопну от злости.

Но тут моя окровавленная ладонь озарилась ярким светом. Я судорожно втянул в себя воздух и, подгоняемый новым всплеском адреналина, сорвался на бег, уповая на одну лишь удачу. Башмаки так громко хлюпали по канаве, что эти уроды, отправившиеся в погоню, без сомнения всё слышали.

— Вон они! — как по заказу, взревел Мёрко. Со скрипом стиснув зубы, я запрыгнул на узкий и скользкий кирпичный бортик, а потом вытащил из ручья хрупкую фигурку Трига. Рука его была влажной и липкой на ощупь, хотя я и сам обливался противным, холодным потом.

Ориентируясь по лучам фонариков, неумолимо подползавших сзади, я летел вперёд, толком не соображая, куда меня несут ноги. Мозг пребывал в таком напряжении, что никак не отреагировал, даже когда послышались выстрелы, и пули начали рикошетить от стен в опасной близости от моей головы. Я лишь ускорился, не забывая тащить за собой пацана.

— Там только Мёрко и Керрес, — проговорил задыхавшийся Нико. Он бежал по противоположному от канавы краю. — Попробуем устроить им засаду, надо только найти какую-нибудь ниш…

Он замолк на полуслове, перебитый очередным оглушительным оружейным раскатом, и внезапно исчез из моего поля зрения. Разом перемахнув через ручей, я подскочил к нему и без раздумий схватил за куртку. Однако Нико, державшийся за простреленную ногу, поднял на меня серьёзный взгляд и неожиданно оттолкнул протянутую ему руку помощи.

— Не тупи, Рено, ты не в кино. Забирай пацана и рви когти, никаких героических речей тебе не будет. Давай, проваливай на хер. Передай Клигу… не знаю, сочини что-нибудь приятное.

Я непонимающе пялился на него, а затем мимолётно опустил глаза на дыру от пули, пробившую верхнюю часть бедра. Рана была несмертельной, но, естественно, нуждалась в обработке и уходе. А у Кримстоунов… если она загноится, ему конец.

Шаги приближались, а вместе с ними плеск воды и свист пуль. Я продолжал глазеть с открытым ртом на Нико Чжоу, где-то на подкорке головного мозга фиксируя, что каждая из них может попасть в меня. Кто знает, сколько у них боеприпасов, и взяли ли они с собой винтовки.

Ривер говорил никогда не геройствовать, никогда не сострадать, но даже при всём при этом, когда я спустя пару миллисекунд — хотя казалось, будто прошли века, — поднялся и бросился прочь, оставив Нико позади… уже тогда я знал, что никогда себя не прощу. И тем не менее я бежал, бежал, потому что боялся и потому что просто был не в состоянии вернуться обратно в темницу. Я никогда и не претендовал на звание героя и никогда не хотел им быть. Я всего лишь грёбаный Робин, которого в последнюю минуту всегда спасает его Бэтмен.

Керрес за спиной вопил, приказывая остановиться. Светлый кругляш от его фонаря осветил развилку, разделявшую бесконечный туннель надвое. Сердце несмело встрепенулось, а Триг, топавший рядом со мной, облегчённо выдохнул. Я покрепче вцепился в его ладонь и на полном ходу резко свернул направо, за что мы оба поплатились, споткнувшись о бетонный блок.

В отличие от главного, в этом туннеле отсутствовала центральная траншея, заполненная грязной водой, а стены были полностью кирпичными. Не знаю, хорошо это или нет, но так хотелось верить в лучшее. По крайней мере, пахло здесь сухим грибком и плесенью, а не затхлым крысиным дерьмом — не слишком многообещающе, но я уцепился за эту новую вонь, как утопающий за соломинку, подтянул Трига на ноги и продолжил нестись в кромешную тьму. Вскоре на сырых стенах перестали плясать жёлтые пятна, а по мере того как мы продвигались всё глубже и глубже в сердце канализационной системы, исчезли и звуки погони, превратившись в эхо в моей голове. Осталось только наше прерывистое дыхание и частые шаги.

— Мы здесь умрём, — проскулил Триг. Я понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как бросил Нико, но мы оба совершенно выбились из сил, устали и от бега, и от того, что полагались на один лишь адреналин. Постоянный голод во время всего заключения тоже не придавал энергии.

— Я лучше умру здесь, чем на камеру, — проворчал я, упрямо дёргая пацана вперёд. — В Пустоши мы никогда не выходили за пределы Араса без пушки. Когда вернусь домой, клянусь, если Гарретт не…

Эту горячую тираду прервала взявшаяся словно из ниоткуда стена, в которую со всей дури врезался мой нос. Громко и красочно чертыхнувшись, я мстительно пнул проклятый кирпич. И плевать, что это тупо — больно же, чтоб их всех!

Немного выпустив пар, я принялся ощупывать стену в поисках прохода и внезапно наткнулся на тонкую металлическую трубу. Проглотив очередную порцию ругательств, грозившую сорваться с губ, и не веря своему счастью, повёл ладонь вверх и едва не взвизгнул от восторга. Это была лестница! Я вскочил на неё, будто на секси-блондинчика, молниеносно вскарабкался на самый верх и приподнял крышку.

Глаза автоматически прищурились от ослепляющего зимнего света. Мы столько блуждали по туннелям, что начало казаться, будто целый мир погрузился в темноту. Сдвинув люк, я выбрался наружу, встал и помог вылезти Тригу. Погода стояла довольно морозная, или, может, при свете дня всё казалось холоднее.

Я обшарил глазами окрестности в поисках чего-нибудь потяжелее, чем можно придавить крышку, или в идеале — людей, способных помочь, однако улицы были совершенно пустынны. Не было не то что автомобилей, разъезжавших обычно только в верхних районах, но даже обычных ржавых железяк непонятного назначения, упавших уличных столбов или оборванных проводов, типичных для Мороса. Это серо-чёрное безлюдье и бесформенные руины напоминали скорее Серую Пустошь, нежели королевский остров.

— Где мы? — спросил я, когда мы упёрлись в забор из рабицы с прорехами между стальными звеньями.

— В Сайприсе — в заброшенном районе к западу от Мороса, у Уэст-Энда. Считается Скайфоллом лишь технически, — отдуваясь, промямлил Триг. Юный кикаро попытался привалиться к стене, чтобы хоть немного перевести дух, но я нетерпеливо дёрнул его за руку. Сейчас не время отдыхать, и, если понадобится, я поволоку бедолагу за собой, пока тот не упадёт замертво.

— Ты знаешь, где Морос? — телефоны доступны только знати, поэтому, разумеется, нет никакого смысла рассчитывать на связь с Гарреттом, однако там наверняка найдётся какой-нибудь тиэн с рацией, который доложит о нас Эллис.

Большие глаза заметались во все стороны, исследуя местность. Я всё ждал, когда в них вспыхнет лампочка прозрения, и Триг сообразит, куда нам топать дальше, но этого не происходило. Лицо его будто навсегда окаменело от ужаса, и эта мина до странности подходила нежным, мягким чертам.

— Ну же, Триг… — я отвернулся, не находя в себе мужества смотреть на избитого до синевы, полуживого мальца. — Хоть примерно? — ну почему я в своё время не изучил карту Скайфолла? И почему Гарретт ничего не рассказывал мне об этом тупорылом месте?!

— Давай… давай пойдём к океану, — прошептал Триг и дрожавшей рукой указал на переулок между двумя трёхэтажками. Я ничего не разглядел впереди, кроме светлого неба, но позади тоже был лишь лабиринт дорог да безобразных развалин.

Делать было нечего, поэтому мы снова отправились в путь. Однако стоило мне сделать пару шагов, как живот пронзила жгучая боль, а в глазах резко потемнело. Невольно опустившись на колени, я задрал свою заляпанную кофту и раздражённо присвистнул: на месте зажившей раны от пули вздувалась краснота. Похоже, когда Мёрко меня швырнул, внутри что-то порвалось.

Судя по небу, было около трёх часов дня. Через пару часов стемнеет и станет ещё холоднее, а у нас не было ни одеял, ни даже более-менее тёплой одежды. Мы уныло плелись непонятно куда и непонятно зачем, когда вдруг раздался истошный вопль.

— СТОЯТЬ!

Все мои надежды и мечты оказаться в объятиях Гарретта до восхода солнца рассыпались в пепел и прах. Мы с Тригом затормозили и медленно повернулись навстречу неизбежному. Я ожидал, что нам в грудь уткнутся дула нескольких автоматов, твёрдо покоившихся в руках головорезов в камуфляже, но это оказался всего лишь Керрес. Один.

Справедливости ради, у рыжего всё-таки имелась винтовка и ещё — что гораздо неприятнее — абсолютно безумный блеск в глазах, подобный тому, что я наблюдал у Ривера, когда тот вернулся из Доннели. Эти глаза будто кричали: «Не влезай — убьёт!» Оставляя мокрую дорожку следов, Керрес приближался к нам такими тяжёлыми шагами, будто к ногам его были привязаны многотонные гири.

— Керрес… Да ладно тебе, — сказал я ему успокаивающим голосом, как Киллиан говорил тогда с Ривером, и послушно вскинул руки в воздух. — Всё кончено… Отпусти нас, мужик.

Пушка Керреса нервно дёргалась в его мёртвой хватке, а вытаращенные безумные глаза смотрели на нас не мигая. Пацан и впрямь напрочь слетел с катушек.

— Нет… НЕТ! Я верну себе Джейда! Гарретт обменяет его на тебя, он предаст Илиша, обязательно предаст!

Ох, это явно добром не кончится… Чёрт, чёрт, чёрт. Джейд ведь сейчас даже не в Скайфолле, хотя, конечно, Гарретт ни за что бы не пошёл на такое. Он любил Кусаку, несмотря на малость стервозный характер паршивца.

— Может… может, и обменяет. Давай… — божечки, ну что я опять несу. — Давай свяжемся с Гарреттом и… узнаем? У тебя есть рация?

Браво, Рено, да ты просто гений.

— Я не настолько тупой, Оттер! — заорал Керрес на всю округу. — Шевелись… — рыжий извернулся, вынув одной рукой две пары наручников, и швырнул нам. Браслеты заскользили по растрескавшейся серой мостовой и остановились у моих ног. — Надевай, быстро! И НОРМАЛЬНО! Только попробуй выкинуть ещё что-нибудь, поганый пустынник — и я пристрелю Трига. Вышибу ему мозги прямо на твоих глазах!

Я молча захлопал ресницами: ни за какие коврижки. Всё что угодно, только не это: я ни за что туда не вернусь, не после того, как мы были настолько близки к цели.

— ЖИВО! — снова заорал рыжий во всю глотку. По лицу его струились горячие слёзы отчаявшегося и готового на всё безумца. Но тут я неожиданно увидел позади Керреса тёмный силуэт и услышал голос, который предпочёл бы не слышать никогда.

— Ты что устроил?! — громогласным басом рявкнул Мёрко. — Я же приказал их пристрелить. На твои визги сползутся радтвари со всего района!

Мужик определённо потерял остатки терпения, однако Керрес чихать на это хотел, не переставая испепелять взглядом нас с Тригом, а к главарю Кримстоунов даже не поворачиваясь.

— А ну, смотреть на меня, солдат! Милош, может, и видел в тебе своего ученика, но он мёртв, и теперь ты всего лишь…

Керрес стремительно развернулся на пятках, и, прежде чем Мёрко успел выплюнуть окончание фразы, лицо его взорвалось, разлетевшись кашицей из мяса и костей по пыльному асфальту. Тело с тошнотворным глухим ударом завалилось назад, и огромный кусок черепа, отколовшись, покатился к ближайшему бордюру.

Я ошарашенно вылупился на него, не находя в себе сил пошевелить ни единым мускулом. Плечи начисто спятившего Керреса равномерно опускались и поднимались, а взгляд равнодушно провожал стекавшую в канаву кровь.

— НАДЕВАЙ НАРУЧНИКИ! — заверещал он внезапно, будто вспомнив про нас.

На этот раз я без колебаний наклонился и, подняв браслеты, вложил одну пару в трясущуюся руку Трига. Самого меня теперь тоже колотило не меньше пацана: я едва справился с замком. Когда мы закончили, Керрес прошагал вперёд. Я показал ему запястья, демонстрируя защёлкнутые наручники, но тот, не став смотреть, грубо ткнул дулом в мой бок.

— Вперёд, марш!

— Куда мы идём? — поинтересовался я, покорно переставляя ноги. По крайней мере, затхлая и сырая канализация больше нам не грозила: не станет же Керрес возвращаться к Кримстоунам после того, как прихлопнул Мёрко.

— На окраину! На Серое Побережье, подальше от этого проклятого города и этих козлов в грёбаной канализации! — завопил Керрес, словно бы разучившись контролировать свой голос. Нормальные интонации периодически сменялись пронзительным визгом прямо в середине слова, как у радио со сломанным переключателем громкости.

— На Серое Побережье?! Ты серьёзно?!

Даже я знал, что это такое: оставшаяся часть огромного острова, на котором стоял Скайфолл, представляла собой безлюдный пустырь похлеще Сайприса. Силас запрещал селиться там.

Я попытался обернуться, надеясь наладить хоть какое-то подобие контакта, но тот только снова ткнул меня винтовкой.

— Ты бы лучше поблагодарил меня, Рено, — пробормотал он. — Мёрко хотел тебя убить… Они хотели убить вас всех. Держать заложников стало слишком опасно: химеры уже прочесали Морос и север Сайприса. Но на Побережье… нас никто не найдёт.

Он вывел нас на широкую автомагистраль, которая спустя несколько минут ходьбы превратилась в мост над другим шоссе, а затем снова плавно спустилась вниз. Я бросил взгляд в сторону туманной дымки на горизонте. Небоскрёбы… Если бы я только мог добежать до границы Скайфолла или до какой-нибудь фабрики… Тиэны и легионеры охраняют все важные объекты… Впервые в жизни мне хотелось встретить легионеров, своих заклятых врагов: никогда бы не подумал, что такое вообще возможно.

«Не время раскисать, Рено. Теперь, по крайней мере, у тебя появился крошечный шанс обдурить Керреса».

Мы уже наполовину пересекли мост, а этот чокнутый по-прежнему время от время что-то мямлил себе под нос. Я решил попытать счастья.

— Керрес, знаешь, если ты передашь нас Гарретту… и скажешь, что пристрелил Мёрко, он не станет тебя убивать… Он будет просто рад, что я вернулся.

— Мне плевать на себя, я хочу Джейда. Хочу вырвать его из лап этого херова садиста, — рыкнул Керрес в ответ, не забыв снова пихнуть дуло мне под рёбра. Стонавший и спотыкавшийся на каждом шагу Триг тоже дёрнулся: похоже, ублюдок дал пинка и ему.

— Но… Джейд ведь даже не в Скайфолле, он где-то в Пустоши, — беззлобно напомнил я и уже собирался предложить, что, возможно, Керресу стоит уже, наконец, смириться с потерей бывшего, как вдруг на ум пришла идейка гораздо лучше.

— Парень, который мне нравился, сошёлся с одним сладким блондинчиком. И теперь они любят друг друга до безумия.

— Ривер? — уточнил Керрес нормальным тоном.

— Ага. А я, между прочим, любил его до чёртиков. Мы вместе росли, я знал его лучше, чем кто-либо, и даже убедил себя, что такие, как он, неспособны на сильные чувства, хотя сам сох по нему, как девчонка, — я протяжно вздохнул. Хотелось бы, чтобы всё сказанное было искусно придуманной ложью, но на деле же я просто никогда не решался произнести это вслух. — А потом в городе появляется новый пацан, и не успел я глазом моргнуть, как Ривер уже сам не свой и ходит за ним повсюду, — и без того пустынный район начинал становится пустыннее. Здания попадались всё реже и реже, уступая места убитым в хлам парковкам и оврагам. — И вот они уже неразлучны, а старина Рено становится пятым колесом.

Керрес долгое время не отвечал. Я старательно считал шаги, чтобы хоть чем-то отвлечь замученный мозг от винтовки, упиравшейся в спину.

— Я заботился о Джейде с тех пор, как ему исполнилось девять. Мы были неразлучны, но всё это закончилось, когда он попытался ограбить особняк химер, — подал он всё-таки голос. — Илиш спас его, и судя по всему, Джейд ему приглянулся. Вскоре мой парень на целый год пропал, а когда вернулся… уже не был прежним. Илиш промыл ему мозги.

Промыл мозги? Но Джейд не казался ни психически обработанным, ни зомбированным — он был живее всех живых. Думаю, Керрес не просто сумасшедший, а ещё и отказывается признавать очевидное.

— Что ж, выходит мы оба обожглись на своих возлюбленных-химерах, а? Эти мутанты слишком далеки от простых смертных. Даже у Трига есть подобная история, так ведь? — я толкнул пацана локтем, призывая поддакнуть и поддержать Керреса в его заблуждениях. От этого могут зависеть наши жизни.

— Арес меня спасёт, — тихо отозвался мальчишка.

— ОН… ТЕБЯ… НЕ… СПАСЁТ!

Я подскочил как ужаленный, когда Керрес в который раз за сегодня заорал, а потом ударил пацана по хребту. Триг с криком схватился за спину, и я едва успел удержать его от падения.

— Конечно, конечно… нас никто не спасёт, — торопливо, но убедительно произнёс я. — Сюда никто не придёт… ты можешь делать всё что хочешь.

Я красноречиво стиснул плечо Трига, намекая, чтобы тот заткнулся. Психи опасны и с ними лучше не спорить.

— Нет, сюда придёт Джейд… Илиш приведёт Джейда, — бессвязно протараторил Керрес. — И тогда я его увижу не просто по телику, а вживую... Он тоже увидит меня… и вспомнит, как прекрасно нам было вместе.

— Керрес… — осторожно протянул я. — Если ты дашь мне связаться с Гар…

Триг заверещал, когда раскат выстрела раздался в каком-то полуметре от моих ушей. Я тоже рефлекторно дёрнулся и завертел головой, пытаясь определить, в кого он стрелял. А потом вдруг посмотрел вниз и увидел кровь… ручьи крови, лившиеся из моего бедра. Рука неловко взметнулась вверх, нога подкосилась, и я кулём рухнул на бетон. Следом нахлынула боль, раздирая конечность, поднимаясь по позвоночнику и заполняя голову, будто лава из начавшего извергаться вулкана. Тщетно пытаясь остановить поток прижатой ладонью, я завыл, и Триг вторил мне в такт.

Вечно боль, вечно крики.