Глава 25. Ривер

Ривер

Чалли опять потирал шею: длинные пальцы, покрытые засохшей грязью, мяли отёкшую и усыпанную язвочками кожу. Пару часов назад Хоппер снял с него ошейник, и раб всё касался горла, будто желая убедиться в том, что это не сон. Заметив мой взгляд, он улыбнулся и показал что-то жестами, беззвучно произнося слова. По губам я читать умел.

«Спасибо».

Я зыркнул на него, и улыбка тут же растаяла.

— Можешь не благодарить. Ты наверняка ещё пожалеешь, что не мёртв, когда мы продадим тебя какому-нибудь жирному богачу, обожающему использовать в качестве дилдо кактус.

— Ривер! — Киллиан пихнул меня локтем в рёбра. Я отомстил, ткнув его в бок пальцами, и тот взвизгнул.

Невзирая на всю ситуацию, настроение у нас было довольно приподнятое. Я радовался тому, что смогу зарядить аккумулятор, и искренне надеялся связаться с Илишем, чтобы передать информацию о Рено. К тому же мне прибавляла немало счастья возможность отдохнуть от Хоппера вместе с его караваном и чуть меньше — от Периша и Джейда. Эти двое уже доводили меня до белого каления.

Киллиан, естественно, и вовсе цвёл и пах от того, что я согласился спасти Чалли от его участи, а тот просто наслаждался своей временной свободой. Мальчишки неплохо поладили — ну и пусть.

— Ривер! — прервал мои мысли смех Киллиана. — Смотри!

Я глянул на чумазого немого и увидел, как тот держит в руке воображаемый нож, потом втыкает его в сжатый кулак и рисует в воздухе какой-то знак.

— Потрясающе, — я отвернулся, вызвав новый приступ веселья.

— Он убивает «А», потом «Н»![1] Это моё имя!

Я ехидно фыркнул.

— Значит, ты продолжишь тараторить, даже когда я отрежу тебе язык, чтобы ты меня не доставал?

Киллиан что-то показал Чалли, и они оба захихикали.

— Это ещё что такое?! — разинул рот я. — Что ты ему сказал? Не сметь шушукаться за моей спиной!

Пацаны снова прыснули со смеху. Укоризненно покачав головой, я вскинул на плечо М16 и чуть ускорил шаг, позволив этим хохотушкам дурачиться дальше. Раба мы скоро продадим, так что Киллиану недолго осталось. Он будет реветь белугой, когда я вручу Чалли самому уродливому извращенцу, которого только смогу найти.

Глаза пробежали по начерченной Чомпером карте, которая больше напоминала рисунок пятилетки. Правда, основные ориентиры всё же угадывались, и я уже выбрал местечко, где мы сегодня устроимся. Не очень-то хочется ночевать посреди голой Пустоши, но приближался вечер, а до Мариано оставалось ещё несколько часов пути. Здоровый сон мальчишек стоит небольшой задержки. К тому же дежурить я всё равно буду сам: ни за что не доверю такое Киллиану или немому.

Я вскарабкался на кусок бетона — останки дорожной рампы, обнесённой потрескавшимся забором, — запрыгнул на барьерное ограждение и осмотрелся. Пейзаж по-прежнему не менялся: всё те же камни, торчащие из серой пыли, покорёженные деревья и куцые кусты. Порой бывало так, что, вернувшись домой после многих дней, проведённых в Пустоши, обратно в подвал к синим кружкам и красным вывескам «Кола-Колы», я не на шутку удивлялся. Мозг настолько привыкал к однообразию, что забывал о существовании ярких красок. Но ярче всего всегда были его глаза.

— Килли? — обернулся я.

Киллиан, учившийся языку жестов у Чалли, поднял на меня взгляд.

— Да, милый?

Ага, ровно такие же яркие, какими я их помню, насыщенного синего цвета, глубокие, как озёра; они так сильно контрастировали с царившей вокруг серостью, что казались упавшими звёздами. В нашей разношёрстной компании искусственно созданных мутантов только его глаза имели естественный цвет. И мне просто захотелось полюбоваться на них ещё раз.

— Ничего, — ухмыльнулся я и снова отвернулся. Киллиан не ответил и вместо этого продолжил что-то показывать знаками своему новому другу.

Когда до темноты оставалась пара часов, мы свернули с главной дороги и спустились по пологому склону в небольшую долину. Карта Чомпера не подвела: среди клочков жёлтой травы красовалось небольшое фермерское хозяйство с двухэтажным домиком в центре. Запихав говорливых попугаев в нишу за сараем, я пересёк двор и остановился перед дверью, некогда покрытой толстым слоем красной краски, которая сейчас настолько облупилась, что выглядела будто налипшая чешуя. Людей здесь явно не было, но, памятуя о радтварях, я пнул по дереву, сорвав дверное полотно с половины петель, и проник в дом.

Ни звука биения сердца, никакой звериной вони или разлагающихся туш — только кислятина и плесень, как во всех старых зданиях. Я свистнул, и мальчишки с опаской высунули головы из-за сарая. И как только я умудрился связаться с двумя беленькими мышатами? С моим везением Чалли запросто может оказаться потерянным братом Киллиана, и тогда придётся оставить его с нами.

— На кухне всё чисто. Посмотрите, может, найдёте какой-нибудь еды, — сказал я, обойдя все комнаты. — Спать будем на втором этаже — оттуда лучше обзор.

Киллиан понимающе кивнул и направился к шкафчикам, а Чалли, несмотря на день державший в руке фонарик, посеменил за ним. Он вообще старался не отходить далеко от моего парня. Я начал подъём по лестнице, подпрыгивая на ступенях и шатая поручни. Могло бы быть и лучше, но мой вес она всё-таки держала, а значит, выдержит и двух слепленных из зефира пушинок.

В спальне обнаружилась старая люлька и испачканный матрас, на котором лежал скелет женщины с пожёванным крысами одеялом. По-моему, в руках у неё виднелся крошечный череп. Бедная сучка умерла, скорее всего, своей смертью: никто бы не стал бросать мясо, особенно ребёнка: дети вкуснее всего. Следующая комната оказалась ванной с исполосованным ржавчиной душем и серым унитазом без крышки. Кроме матраса, на котором много лет гнили трупы, никаких кроватей не наблюдалось, поэтому спать было решено на полу. Мы с Киллианом давно к этому привыкли, а уж раб тем более.

— Поднимайтесь, — крикнул я вниз. Спустя пару минут в коридоре появился Киллиан с двумя загадочными консервами, этикетки которых рассыпались в прах даже в его нежных руках.

— По-моему, это фасоль, — сообщил он, кашляя от пыли, и занялся приготовлением ужина. Я же решил на всякий случай забаррикадировать входную дверь и принялся двигать старый диван. Немой пацан тоже спустился и начал помогать, что добавило ему очков в моих глазах. Правда, вероятнее всего, он просто пытался подлизаться, но кто знает.

Когда опустилась ночь, я положил включенный фонарик под одеялом, создав подобие светильника: своей походной синей лампы у нас больше не было, поэтому пришлось довольствоваться этим. В консервах оказалась не фасоль, а свёкла, но тоже неплохо. Чалли вообще пребывал на седьмом небе от счастья, потому что полакомился хоть чем-то, кроме крысиного корма, и, насытившись, спокойно свернулся в клубок под тонким пледом.

Я подтащил к окну стул, уселся и уставился на тёмные, безлунные просторы. Через некоторое время послышалось шуршание: Киллиан подкрался на цыпочках к спящему рабу и накинул на него своё одеяло. Я осуждающе покачал головой, но промолчал. Какая внимательность и забота… Но мы ведь не в Скайфолле, не в Тамерлане и даже не в Арасе…

— Иди сюда, — поманил я его и подвинулся ближе к спинке.

Киллиан со смущённой улыбкой опустился ко мне на колени. Я немедленно обнял его сзади и поцеловал за ухом, на что тот закинул голову, вытянул губы в трубочку и попытался достать до меня. Разумеется, ничего не получилось. Киллиан расхихикался, и мне пришлось склониться и встретить его на полпути.

— Ты такой балбес, — ласково сказал я.

Киллиан удобно откинулся назад, взял меня за руки и усилил хватку на своём поясе.

— У тебя всё хорошо? — спросил он.

Я нахмурился.

— А с чего должно быть плохо?

Он вздохнул.

— Я просто хотел узнать… убедиться, что… ну, ты знаешь.

— Всё нормально, — отрезал я. Киллиан страдальчески фыркнул.

— Когда люди в отношениях, они интересуются друг у друга, как дела, даже когда с виду всё кажется нормальным… Вот я и интересуюсь.

— Всё хорошо… Особенно сейчас, когда мы наконец-то остались вдвоём, без вечно влезающих в неприятности придурка и недоумка.

Киллиан рассмеялся.

— Не такие уж они и плохие. Посмотри, как хорошо себя ведёт Периш. Он очень-очень старается, да и Джейд от него не отстаёт. Джейд немного… дикий, но душа у него добрая.

— Я просто хочу, чтобы снова были только мы с тобой… и Рено, — я вздохнул и опустил подбородок ему на макушку. — Не могу поверить, что прошло уже столько времени, а я до сих так и не смог сообщить Илишу, где он. Вдруг уже слишком поздно? А всё потому, что мы включили в Крейге электричество и переполошили химер.

Киллиан не ответил, и мы погрузились в тишину. Я продолжал следить за окрестностями, подёрнутыми голубоватой дымкой.

— Думаешь, теперь Рено останется в Скайфолле? — вновь заговорил он. — Раз обручён с Гарреттом?

Я автоматически напрягся.

— Я ему не позволю.

— Но Гарретт как будто действительно любит его.

— Плевать. Рено принадлежит мне, и он это знает.

Я думал, Киллиан станет спорить, однако он на удивление лишь крепче стиснул мою ладонь.

— Знаю, душа моя. Уверен, всё как-нибудь решится.

Толика ревности опалила мне нутро. Умом я понимал, что с моей стороны весьма глупо противиться желанию Рено любить кого-нибудь. Это было незрело и выставляло меня в дурном свете, но… меня полностью устраивали сложившиеся у нас отношения. Рено любил меня и был предан только мне одному, даже несмотря на то, что теперь я встречался с Киллианом.

Не вижу в этом ничего плохого.

— Можно тебя кое о чём спросить? — голос Киллиана стал ощутимо выше. Явный признак того, что вопрос мне не понравится.

— Не-а.

— Ривер! — он ущипнул меня за руку. — Ты не так должен был ответить!

— А зачем тебе моё разрешение, если всё равно спросишь?

Он сердито насупился. Я закатил глаза.

— Ладно, задавай свой вопрос. Я уже готов на него не отвечать.

— Ты ведь знал Илиша до всего этого? Говорил, что они с Джейдом уже бывали в Арасе под именами Джеймс и Майкл?

— Ага, если подумать, я несколько раз видел его мельком, ещё в детстве, но он всегда немного менял внешность и старался не показываться мне на глаза. К тому же Грейсон и Лео прятали его в бункере или в доме на востоке. Я больше помню, как он приходил уже с Джейдом. Джейд, кстати, рассказывал, как мы с Рено подвесили его над загоном диконов?

— Ну, пару раз он точно жаловался, — усмехнулся Киллиан. — Я тебе об этом ещё не рассказывал… Короче, это ведь Илиш уволил моего отца, и в тот день я тоже встречался с ним и Джейдом. Джейд угостил меня ромом и сказал, что я скоро уезжаю.

— Ха, бывают же совпадения.

— Нет, Ривер, ты не дослушал. После их визита мои родители приняли решение перебраться в Пустошь. Это не совпадение: думаю, Илиш специально послал меня в Арас, чтобы мы встретились. Возможно, Джейд прочитал наши ауры и увидел совместимость.

— Возможно. Разве тебя не собирались вот-вот продать химере? Может, ты как магнит для химер, и Илиш хотел упрятать тебя подальше от семьи, — ухмыльнулся я. — И отправил к худшему из них, мой маленький жертвенный барашек.

Настроение было игривым: склонившись, я чуть куснул его за шею. Киллиан взвизгнул и втянул голову в плечи.

— Я и правда почему-то нравлюсь химерам… Периш меня полюбил, Джейд хорошо ко мне относится, и Илиш всегда со мной добр… В смысле он ведь спас ради меня Биффа и проявил терпение, когда я забаррикадировался в Сером Разломе, — зачарованно пробормотал Киллиан. Похоже, это наблюдение всерьёз поразило его. —  Может, дело в моей крови?.. Я ведь даже Лео нравился, пока… пока не поставил под угрозу его тайну. Может, я в самом деле магнит!

— Хм, тогда мне нужно глядеть в оба. Вдруг поймаю тебя за попыткой переспать с Джейдом.

— Фу, Ривер, он же покромсает меня на ленточки. Видел, сколько у них с Илишем шрамов? Они наверняка бросаются друг на друга, как росомахи!

— М-м-м, неужели?.. Покажи мне… — я провёл языком по гладкой шее и присосался к ней губами. Втянув в себя кожу, я шумно зачмокал, а затем отстранился и потёр свежий засос. Киллиан удовлетворённо улыбнулся, но мой аппетит только пробуждался. Откинув в сторону белокурые волосы, я снова поцеловал его и просунул пальцы под резинку трусов.

— Чалли в трёх метрах от нас, мистер. Не сегодня! — прошипел Киллиан, однако не стал сопротивляться, даже когда я коснулся его ещё мягкого, но уже твердеющего в моей лениво движущейся руке члена.

— И? Он всё равно ничего не услышит.

— Он немой, а не глухой! — возмутился Киллиан. В следующую же секунду с губ его сорвался тихий стон, а бёдра приподнялись навстречу моим прикосновениями. Усмехнувшись, я расстегнул ширинку.

— Иди ко мне, — прошептал я.

Больше никаких слов протеста. Поднявшись, Киллиан кинул беглый взгляд на посапывавший в углу комнаты комок, стащил с себя брюки и оседлал меня, на этот раз повернувшись лицом. Всегда вооружённый до зубов, я выудил из кармана своих карго-штанов небольшой бутылёк со смазкой, подготовил себя, а потом скользнул пальцем внутрь Киллиана.

— Слушай сюда… — Киллиан взял меня за подбородок, заставляя смотреть на себя, и грозно прищурился. Он был таким милашкой, когда пытался доминировать. — Я всё сделаю сам: ты наверняка специально заставишь меня вскрикнуть. Ясно вам, господин Химера?

Я ухмыльнулся и, приоткрыв рот, прижался к нему глубоким поцелуем. Киллиан тем временем ухватился за мой член и начал медленно опускаться, но я по своей мудаковатой природе не смог удержаться от пакости и резко вскинул бёдра, бесцеремонно врываясь в него. Киллиан, разумеется, вскрикнул и пребольно треснул меня по плечу. Я снова поцеловал его, хотя смех сильно усложнил задачу, но уже спустя мгновение перестал улыбаться и стиснул зубы, когда внезапно полностью оказался внутри.

Откинувшись назад, я позволил ему вести. Стройная, точёная фигура мягко поднималась и опускалась на фоне неприветливой Серой Пустоши. Не будь сейчас зима, я бы сорвал с него всю одежду до последнего лоскута, чтобы видеть эти ангельские, плавные изгибы во всём их великолепии. Киллиан был прекрасен; каждый дюйм его тела выглядел настолько идеально, что становилось неясно, кто из нас продукт генной инженерии. Мой парень был настоящим совершенством, и наконец-то оказавшись с ним наедине, в своей стихии и безо всяких надоед, я мог вдоволь налюбоваться этим безупречным созданием.

Киллиан тяжело выдыхал в такт своим скачкам: маленькие облачка пара вылетали из его рта каждый раз, когда я снова входил, одновременно играя с его членом. Мы были бродягами в бегах: химера и магнит для химер, вдали от города, который перестал быть нашим домом, однако пока что — вместе; живы, здоровы и в объятиях друг друга. Я не должен воспринимать Киллиана иначе как подарок судьбы… не должен и не стану.

Закрыв глаза, я притянул его к себе, двигаясь в унисон. Мне хотелось остаться слитым с ним воедино на вечность. Забыть обо всём… Отречься от мести, бросить всё… просто чтобы ему ничего не угрожало. Я не могу потерять его — ни сейчас, ни в восьмидесятилетнем возрасте.

Его участившиеся дыхание застало меня врасплох. Только я мог начать витать в облаках и думать о чём-то постороннем прямо в процессе секса. Частенько бывало, что я даже забывал об удовольствии, погружаясь в собственные мысли в самые неподходящие моменты. Моя рука ускорилась, и когда сердце Киллиана было готово вот-вот выпрыгнуть из груди, я накрыл влажную головку ладонью. Любовь к нему не знала границ, но сперму реально трудно отстирать с тёмной одежды, а воды у нас было в обрез.

Киллиан издавал короткие, высокие стоны, и, снова закрыв глаза, я перехватил контроль, с силой погружаясь в него до упора, пока в руку не брызнула тёплая молочная жидкость. Прижав его крепче, я сделал пару быстрых и размашистых толчков, доводя до пика. Киллиан застонал громче, и я кончил как раз в тот момент, когда из его головки выстрелили последние капли.

Потом мы прилегли перевести дух на последний оставшийся плед. Когда Киллиан уснёт, я собирался вернуться к дежурству, но в тот момент мне хотелось подарить своему парню те покой и уют, которых ему так не хватало.

— Я люблю тебя, — проговорил он, сонно улыбаясь.

— Любовь? Что это? Химеры не умеют любить… но ты меня не бесишь, — в плечо прилетел шлепок. Я рассмеялся и поцеловал его в шею. — Я тоже люблю тебя, пчёлка Килли, а теперь спи. Завтра куча дел.

— М-м-м, — зевнул он и устроился поудобнее. — Я даже не буду утруждаться и проситься сменить тебя на посту через пару часов.

Я откинул назад его светлые волосы и еле слышно вздохнул, терзаемый мыслями, которые ни за что не озвучу. Мне бы хотелось поделиться с Киллианом, но страх напугать его был слишком силён… Жгучее желание больше не возвращаться в караван Хоппера так и осталось невысказанным, хотя я был катастрофически близок к тому, чтобы послать всё на хер, уйти вместе с ним в какой-нибудь городишко на окраине и прожить там вечность.

Но Джейд ясно дал понять, что нас найдут, несмотря ни на что. И если не Силас, то Илиш… который на самом деле дёргал за верёвочки гораздо активнее, чем я думал раньше. Неужели он действительно специально подослал Киллиана ко мне? Я нахмурился. Справедливости ради, Киллиан и впрямь сдерживал меня, поэтому это решение Илиша было вполне себе логичным. И всё же, при одной лишь мысли о том, что он контролировал мою жизнь вплоть до того, кого мне любить, во рту появлялся привкус желчи. В самой природе Илиша лежала маниакальная страсть управлять всем вокруг, однако я не хотел, чтобы какая-то там химера держала меня на коротком поводке. Я был сам себе хозяин.

Или… нет. Я должен убить Силаса не для того, чтобы отомстить за смерть моих отцов, а потому, что в противном случае обречён Киллиан; я в буквальном смысле создан для короля, и он никогда не сдастся. У меня нет иного выбора, кроме как принять на себя роль оружия Илиша. Моя жизнь принадлежит Киллиану, и единственная её цель — защищать его.

У меня больше ничего не осталось.

***

— Так как тебя будут звать?

Вдали виднелись столбы дыма, поднимавшиеся над Мариано — крохотным селением, обнесённым дрянным забором. Помимо нескольких собак, привязанных к столбам, у них как будто бы не было никакой охраны. Думаю, даже до Фоллокоста это место считалось дырой, очередной деревней на дороге к огромному мегаполису. По моему опыту, здесь обитало около сотни человек или даже меньше, и весь их доход шёл от проходящих через него караванов или других путников.

— Ланс? Это моё второе имя, и дедушку также звали.

— Нет, — не согласился я. — Я назовусь Чанс, а это в рифму. Будет тупо.

— А, по-моему, прикольно! — улыбнулся Киллиан и протянул Чалли нашу бутылку воды. — Чанс и Ланс.

Я бросил на него красноречивый взгляд. Мы встречались уже достаточно давно, чтобы Киллиан без слов понял, что «прикольный» — это не про меня.

— Ладно, — закатил глаза тот. — Тогда давай… Джефф, как моего папу?

— Давай… — ответил я, рассматривая старика, сидевшего на деревянного стуле у допотопного дома с дробовиком в руках. Вероятно, местный часовой. — Лады, Джефф. Мы с тобой путешественники, из жалости выкупившие Чалли у жестокого хозяина, и теперь ищем, где бы его сбагрить. Остановимся в паре магазинов, поспрашиваем местных и потом двинем в гостиницу. За час до рассвета потопаем обратно, хорошо?

Киллиан понимающе кивнул, хотя в глазах его промелькнула печаль по поводу продажи пацана. Чалли тоже помрачнел, но ничего не сказал.

Хе. Ничего не сказал.

Я поправил на плече сумку с нашими припасами, аккумулятором и мобильником. Джейд, хоть и перестал дуться, что не идёт с нами, так и не отдал мне ноутбук Илиша. Правда, я не сильно настаивал: чтобы позвонить, хватит и телефона безо всяких там «буферизаций».

При нашем приближении псы залаяли. Старик с дробовиком медленно поднялся, превозмогая, судя по виду, радикулит. Он дружелюбно кивнул, а из дома показалась женщина с короткими чёрными волосами.

— Приветствую! К сожалению, зимой мы не подаём… — тактично сказал он. Что ж, начало неплохое.

— Мы не попрошайки, — перебил его я, скрещивая руки на груди. — Я здесь, чтобы пропустить пару стаканчиков, пополнить припасы и продать раба. На этом всё.

Старик окинул беглым взглядом Чалли, а затем Киллиана.

— Ты в курсе, что продавать арийцев незаконно?

— А ты в курсе, что мы не в Скайфолле?

Он рассмеялся и поднял руки вверх, признавая своё поражение.

— Ладно, ты меня подловил. К нам периодически заходят работорговцы, но мы не задаём лишних вопросов. Короче, добро пожаловать в Мариано.

Я кивнул и ступил в город, жалея, что на Киллиане нет ошейника, за который можно было бы ухватиться и не отпускать его от себя. Интересно, стал бы он действительно сильно возмущаться? Ошейник на Джейде пригождался мне всякий раз, когда приходилось разбираться с кикаро, и теперь ясно, почему Илиш не стал его забирать. Очень удобно.

Мы шагали по узенькой улочке. Здания тут ремонтировались листами жести, пластмассой и прессованным картоном, отчего город своей залатанностью напоминал Арас, правда, в более запущенном состоянии. Арас находился под контролем короля, поэтому получал хоть небольшую, но всё-таки поддержку. Дотаций, выписываемых Скайфоллом на котов, к которым Грейсон и Лео относились, как к пушистым принцам и принцессам, хватало на то, чтобы прокормить наших крыс. Так что Силас, честно говоря, обеспечивал нас основным продуктом питания, поэтому оставшиеся налоги с жителей шли на закупку масла, бензина, медикаментов и расчистку дорог.

Но Мариано не был кварталом и такой поддержки не имел. Фасады многих домов выглядели погрызенными радкрысами, а мёртвых автомобилей было так много, что люди просто кидали на них с двух сторон доски, сооружая мостик: всё лучше, чем пытаться сдвинуть их собственными силами. Даже сами жители казались более оголодавшими и осунувшимися; большинство тащили с собой бутылки с пойлом, вонявшим скипидаром. Что ж, по крайней мере, нас никто не доставал. Внешне мы не сильно отличались от рядовых пустынников, хотя, наверное, на фоне двух вздрагивавших от каждого шороха блондинчиков я выглядел эдаким Адским Господином.

Первым делом мы нырнули в ближайшую лавку — дерьмового вида хибару с зелёными буквами «У Билла», набрызганными краской поверх выцветшей от солнца доски. Внутри пахло сигаретами и плесенью. Единственное освещение давали зимнее солнце, проглядывавшее сквозь заляпанные окна, и одна-единственная синяя лампа на последнем издыхании. Её абажур облепили чёрные точки, и у некоторых из них были лапки.

За прилавком стояла молоденькая деваха с плохо прокрашенными волосами и курила сигарету, — похоже, жена или дочь этого самого «Билла». Увидев нас, она посадила ребёнка рядом с самодельной кассой и кивнула в знак приветствия.

— Что-нибудь подсказать, или вы просто смотрите? — она подняла сигарету повыше, когда ребёнок протянул свою пухлую розовую ручонку, чтобы схватить огонёк. Дети такие тупые.

— Таблетки для очистки воды, защитные очки, тёплые одеяла и одежду… Ещё патроны 5,56 мм и для «Магнума» 0,357 мм, — я нащупал в кармане кошелёк. Илиш выдал мне приличное количество наличных, и я пользовался ими без зазрения совести. По идее, в этом не было необходимости, поскольку мы не собирались уходить из Крейга… Но я был пустынником и не собирался отказываться от халявы.

Деваха затянулась сигаретой и глянула себе под ноги. Под прилавком болтался ещё один мелкий оболтус, хватавший её за джинсы.

— Иди позови дядю Пита и скажи, чтобы захватил патроны. У нас покупатели, — она посмотрела на меня. — Боеприпасы мы держим под замком, а всё остальное я соберу для вас прямо сейчас. Вы надолго в городе?

— Уйдём до рассвета, — ответил я, краем глаза следя за Киллианом и Чалли. Киллиана что-то очень заинтересовало, и когда я пригляделся, то мысленно закатил глаза. Стопка кускового мыла. Ну, разумеется.

И потому что я был образцово-показательным партнёром, рука выхватила из кучи пахучий брусок, несколько тюбиков зубной пасты и зубную щётку.

— Посчитай ещё это барахло, — сказал я, вываливая всё на прилавок.

Пульс Киллиана подскочил до небес, но, к его чести, он никак не стал выражать своей признательности. Я, может, и давал слабину, когда он начинал проявлять чувства в присутствии Периша и Джейда, но среди чужих любые нежности по-прежнему не дозволялись.

Через несколько минут, когда деваха уложила все наши покупки в пакет (очки Хоппера были в розовой оправе — лучше и не придумать), в лавку зашёл мужик средних лет в сопровождении оболтуса. Дядя Пит.

— Ха, с тобой явно шутки плохи, — выдал дядя Пит вместо приветствия и почесал куцую, засаленную бородёнку. Изо рта у него несло кошачьим дерьмом. — Куда направляешься?

Я уже открыл рот, чтобы послать его подальше, но тут вмешался Киллиан.

— На север. В «Факеле» есть свободные комнаты?

— Не, «Факел» сгорел прошлым летом, — ответил дядя Пит, переводя на него взгляд. — Вам в «Маленькую Восьмёрку» — там вполне прилично. Топайте по главной дороге и упрётесь в неё носом.

Киллиан кивнул в знак благодарности, а я тем временем зарылся в мешок с боеприпасами, который мужик притащил с собой. Патронов для «Магнума» Киллиана и моей М16 у них оказалось немного, но нестрашно: мы не слишком-то в них и нуждались. Илиш снабдил нас всем необходимым.

— Беру эти, — сообщил я, вытаскивая потрёпанные картонные коробки. — Сколько с меня?

— Сорок баксов за патроны, пятьдесят за остальное.

Я презрительно фыркнул. Нашли дурака.

— Ага, держи карман шире. Это вдвое больше, чем в… — я замолк, поймав себя на мысли, что чуть было не назвал Арас. — В Тинтауне, — по правде говоря, можно было бы придумать что-нибудь и получше.

Дядя Пит скрестил руки на груди, и я сделал то же самое, прожигая дыры в его мелких крысиных глазках. Имея столько зубной пасты, он мог бы и воспользоваться ей, чтобы почистить свои заплесневелые пеньки.

— Тинтаун далеко отсюда, друг мой…

— Мы с тобой не др…

— Берём за девяносто, — встрял Киллиан и ловко вытащил из моего кармана кошелёк. Удивительно, как он не воспламенился, учитывая, каким смертоносным взглядом я его уничтожал.

— Скажи ещё своим, что я продаю раба. Вон того, сероглазого, — я показал на Чалли, притаившегося в углу. — Вечером мы будем в баре.

Не успев никому дать времени опомниться, Киллиан расплатился, и я забрал свой кошелёк. Мы натянуто попрощались и вышли вон.

— Между прочим, из-за этих твоих споров они нас точно запомнят! — тихо прошипел он на улице, чтобы никто не услышал.

— Нас же ободрали, как липку! — прошипел я ответ, вглядываясь в гостиницу, видневшуюся на горизонте.

— И? Завтра нас тут уже не будет! Это всё равно деньги Илиша, а ему в буквальном смысле принадлежат все деньги мира.

Фу, ненавижу, когда он прав. И вообще, это было дело принципа.

— Мы не… дома, — продолжил он. — Они нам никто. Знаю, это идёт вразрез с…

— Да понял я, понял, — с горечью отмахнулся я, а затем пробормотал себе под нос: — Когда стану королём, я верну свои сорок баксов, помяни моё слово.

Мы безо всяких происшествий заселились в комнату в гостинице. Парень в приёмной оказался весьма любезным, да к тому же симпатичным, и Киллиан едва не надавал мне по шее, когда я мимоходом это отметил. Приняв холодный душ и дав ногам отдохнуть с полчасика, наша троица направилась в бар на главной улице.

Найдя неприметный уголок, я усадил мальчишек за столик и спустя пару минут присоединился к ним вместе с бутылкой пива и парой рюмок виски. Обстановка здесь оказалась ещё хреновее, чем в баре Мелпина: для освещения тут использовались только синие лампы, подключенные к удлинителям. Мобильник и аккумулятор мы оставили в номере заряжаться, надёжно спрятав под хлипким матрасом. К тому же в коридоре шаталось два охранника, поэтому я немного успокоился. Чем чёрт не шутит, может, мне даже удастся сегодня чуть-чуть поспать. Я нуждался во сне меньше обычного человека, но всё-таки не был роботом. Доннели лучшее тому подтверждение.

Я вручил Чалли виски.

— Ты вообще пил когда-нибудь? Или пойти заказать молока?

Тот сердито прищурился, а потом вытащил из кармана ручку с бумажкой, выданные Киллианом, и начал что-то царапать.

«Неспособность говорить не делает меня ненастоящим пустынником. Я немой, а не слабак».

Даже так? Я смерил его взглядом.

— А ты осмелел.

«Нет, с меня просто сняли ошейник».

Киллиан залился смехом, а я неожиданно посмотрел на пацана немного другими глазами. Думаю, полдюжины шипов, которые только и ждут того, чтобы вонзиться тебе в шею, и в самом деле дисциплинируют. А немой или нет — в Пустоши никому нельзя давать спуску, если не хочешь, чтобы тебя сочли бесхребетным и сделали грушей для битья. Я решил дать пацану немного повеселиться, и когда Чалли, даже не поморщившись, опрокинул рюмку виски, заказал ему ещё одну. Наверняка будет забавно смотреть на его пьяные ужимки, расслабляясь с опиумной сигаретой.

За нами уже минут тридцать наблюдал один белобрысый мужик с квадратной челюстью. Наконец он собрался с мыслями, продефилировал к нашему столику и плюхнулся на свободный стул.

— Говорят, ты продаешь молодого арийца? — спросил он, потягивая своё пойло.

Сердца мальчишек заколотились.

— Ага, его, — указал я на Чалли. — Сто пятьдесят.

Блондин оценивающе осмотрел пацана с головы до пят.

— И что он умеет? Сосёт хорошо?

Я пожал плечами и вопросительно уставился на пацана.

— Ну?

Чалли поднял на мужика свои совиные глаза, медленно кивнул и показал что-то Киллиану.

— Он говорит, что да, — перевёл тот дрожащим от слёз голосом.

— Он что, немой? Ты не охренел столько просить за инвалида?

— А ты болтать с ним собрался или трахаться? Дружище, когда сосут, не разговаривают, — отрезал я. — Берёшь или нет?

Мужик схватил Чалли за подбородок и повертел его голову из стороны в сторону. Затем грязные пальцы скользнули вниз и оттянули кофту, обнажая бледную грудь.

— Девственник?

— Он раб, так что угадай.

Он задумчиво нахмурился.

— Я хочу опробовать товар.

Нет, ты хочешь бесплатно потрахаться.

— Невозвратный полтинник в счёт оплаты, раз уж ты так заинтересован. Я работорговец, а не сутенёр.

Тип прищурился, но не стал озвучивать своё недовольство вслух. Порывшись в кармане, он с громким хлопком шмякнул на стол две двадцатки и десятку. Я проверил купюры на свет. Единственной валютой в нашем мире считались скайфолльские доллары, которые на самом деле были долларами канадскими, но задокументированными и проштампованными специальной печатью. Так что, даже если тебе посчастливилось наткнуться в Пустоши на кассу, древние деньги всё равно не имели ценности до тех пор, пока не пройдут через королевский монетный двор.

На долларах белобрысого стоял штамп с высохшим листком дерева. Я одобрительно кивнул и обратился к Чалли.

— Видишь, он даже не такой уж и урод. Иди делай свою работу, если не хочешь, чтобы тебе перерезали горло в Мелхае.

Чалли сцапал со стола рюмку виски, к которой Киллиан до сих пор не притронулся, залпом осушил её и вслед за мужиком испарился за дверью. Киллиан сверлил меня душераздирающим взглядом, но я уже успел деловито спрятать бабло в свой кошелёк, заказать ещё виски и чувствовал себя как нельзя лучше.

— Ну что?! — не выдержал я спустя пятнадцать минут. — Всё ведь сложилось просто прекрасно! Я даже не жирному старику его продаю. Что тебя не устраивает?

Киллиан выпустил изо рта дым от опиатной сигареты. Мы уже практически не употребляли героин, перейдя на толчёные обезболивающие и скайфолльские квилы.

— Просто я буду скучать по нему… Между прочим, если бы меня не продали на фабрику, на его месте мог бы оказаться я. Представь, как ты…

— Даже не начинай, Мэсси, — жестом перебил я его. — Ты сейчас пытаешься играть на моих чувствах, хотя я, по-моему, уже и так достаточно тебе уступил. Чалли будет жить, чего тебе ещё надо?

— Я не играю на твоих чувствах! — оскорблённо воскликнул Киллиан. Но я, за милю чуявший его уловки, лишь молча отхлебнул пива. И этот разговор, и попытки надавить на жалость порядком меня достали. Моё сострадание распространялось исключительно на Киллиана, а всякие немые были мне по барабану.

— И что ты молчишь? — сварливо пробубнил он.

— Потому что я всё сказал и тебе тоже советую заткнуться. У меня от тебя башка раскалывается.

Киллиан сердито скрестил руки на груди и демонстративно надулся, как пятилетка. А мне только того и надо было: я с превеликим удовольствием наслаждался тишиной, пока не вернулся Чалли со своим белобрысым товарищем. Настроение у пацана было ниже плинтуса, а взгляд — совершенно потерянным.

— Ну? — покосился я на мужика.

— Беру, — кивнул тот. — Лавка Билла уже закрыта. Дай мне время до рассвета: сбегаю, продам кое-чего, чтобы хватило.

Вообще-то я планировал уйти пораньше, но если удастся сплавить мальчишку, то оно того стоит.

— На рассвете, и ни часом позже. С тебя ещё сотка.

— Можно забрать его на ночь?

— Нет.

Когда он ушёл, Киллиан ещё сильнее сгорбился на стуле, а Чалли неподвижным взглядом уставился на свой стакан. Никаких новостей о Легионе местные потасканные пропойцы не упоминали, и раз уж больше ловить было нечего, мы вернулись обратно в гостиницу. Ночь стояла тёмная и прохладная, поэтому обогреватели в комнате пришлись как нельзя кстати, хоть нам и пришлось отвалить за эту роскошь целое состояние. Я впервые останавливался в гостинице и пока что меня всё радовало, особенно вооружённая охрана в коридоре.

— Ривер… — проскулил Киллиан как раз в тот момент, когда я выудил из-под матраса зарядившийся телефон. — Чалли он не нравится.

— Мне насрать, — рассеянно отозвался я, нахмурив лоб. Когда отключал аппарат от сети, какая-то крошечная пимпочка, спрятанная под антенной, сдвинулась со своего места. Я аккуратно покрутил её, пытаясь всё исправить, но тут вдруг сигнал стал мощнее, чем с этой приклеенной ерундовиной. С замирающим сердцем я пролистал список контактов и нашёл номер Илиша. Палка на значке связи была всего одна, но, может, мне повезёт, и я успею сообщить этому блондинистому херу, где Рено.

Эхо, потом статические помехи и раздражающее пиканье… Я вздохнул, но, навалившись плечом на оконную раму и прикурив очередную сигарету, решил так просто не сдаваться. Киллиан общался с Чалли, который уже исписал своими ответами все имевшиеся в комнате клочки бумаги. Его новому хозяину придётся подарить пацану магнитную доску для рисования.

Спустя пару часов бесплодных попыток дозвониться до Илиша Киллиан подошёл ко мне и обвил руками мою шею.

— Прости, — тихо сказал он. — Ты столько для меня делаешь, что меня немного занесло.

Я обнял его в ответ и предложил последнюю затяжку своей сигареты.

— Если бы дело происходило в Арасе, я бы просто отдал его Рено или ещё что-нибудь придумал… Но сейчас мы сами над собой не властны — я физически не буду успевать приглядывать за ним. Для меня самое главное — это ты, — я погладил его по волосам, и Киллиан положил голову мне на плечо.

— Это ты — самое главное… Твоя безопасность, — возразил тот.  Я невольно улыбнулся.

— Я же бессмертный, забыл? Мне ничего не страшно.

Киллиан упрямо замотал головой.

— А как же Эшер? Нельзя, чтобы тебя поймали…

При одном лишь упоминании этого имени в жилах вскипела кровь. Силас — это не Эшер; Эшера вообще никогда не существовало. Все наши дружеские попойки, стычка с рейверами… всё было лишь фарсом, притворством, грёбаным цирком…

— Ты самый главный человек в мире… — продолжил Киллиан, стискивая мою руку. — Потому что ты убьёшь его и спасёшь нас всех.

— Да, — эхом отозвался я, отворачиваясь от окна. — В конце концов это ведь единственная причина, по которой я появился на свет.

Чалли крепко спал на одной из кроватей, и при взгляде на него меня неожиданно посетила мысль, которая сделает Киллиана чуточку счастливее.

— Давай найдём золотую середину… Белобрысый вроде ничего так, не извращенец, да? Предлагаю пока оставить Чалли с ним, а когда Илиш объявится, мы вернёмся сюда, перережем мужику глотку и заберём парня обратно.

Киллиан взглянул на меня раскрасневшимися глазами и, чуя очередной неминуемый водопад, я торопливо поднажал.

— А Илиш наверняка сможет подобрать ему приличную работу — поваром там, или прислугой. В Скайфолле, где ему ничего не будет угрожать.

Сердце Киллиана не выдержало, и он со всхлипами бросился мне на шею, где я с готовностью его поймал.

— Правда? Спасибо, малыш, спасибо. Я люблю тебя.

Я протяжно вздохнул и закатил глаза.

— Опять ревёшь? Ты ведь уже слишком взрослый для слёз, — я похлопал по спине. — Скоро тебе стукнет восемнадцать — как раз будет подарок на день рождения.

Киллиан отстранился и наградил меня долгим, мокрым поцелуем в знак признательности. Я ответил взаимностью и ласково улыбнулся ему, когда мы наконец отлипли друг от друга.

— У тебя надо мной столько власти, мистер Мэсси. Надеюсь, ты ценишь, как крепко обосновался в моём сердце, — я снова его чмокнул. — Я тоже тебя люблю, только не используй эту любовь против меня же самого.

Пацан залился краской.

— Понятия не имею, о чём ты. Я бы никогда не стал пользоваться своей властью над тобой ради собственной выгоды, — Киллиан криво ухмыльнулся. Да уж, ревёт он, может, и слишком часто, однако хитрости ему не занимать.

Мы ещё с часик посидели вместе, а потом я решил, что стоит немного поспать. Зевнув, я потянулся и решил осчастливить Киллиана ещё больше.

— Хочу вздремнуть пару часиков. Подежуришь? — я снял со спины М16 и вручил ему.

Мальчишка вспыхнул, будто тысяча солнц.

— Серьёзно? — взвизгнул он и схватил пушку, будто только что подаренного щенка. — Конечно, можешь на меня рассчитывать!

Киллиан дал мне поспать три часа вместо двух, за что я сердито зыркнул на него, но этим и ограничился. Когда он засопел в кровати, я прислонил винтовку к подоконнику и занял привычное место на стуле. Сегодня ночью мы были в тепле, комфортных условиях и под охраной, поэтому мой уровень беспокойства заметно снизился.

Откинувшись назад с опиатной сигаретой, я позволил себе расслабиться, время от времени набирая Илиша, но из трубки всё так же доносился лишь надоедливый гудок. Оконные рамы в комнате, похоже, замазали толстенным слоем краски, поэтому слышимость была препаршивая. Однако обстановка здесь была спокойная, я бы даже сказал, мирная: по улицам лишь изредка шатались одинокие пустынники. Интересно, может, когда-нибудь в подобном месте осядем и мы с Киллианом? Разумеется, пока я не верну себе Арас. Плевать, чья кровь течёт в моих жилах: я — Меррик, а не Деккер, и Меррики почти сто лет управляли своим кварталом.

От этих мыслей в груди зародилась тяжесть, которую я притупил, нюхнув опиатного порошка. Я уже скучал по обволакивающему теплу героина, но тот брусок всё равно бы не продлился вечность, а слезать не по своей воле труднее в разы.

Около четырёх утра моё внимание привлёк огонёк сигареты, мерцавший за окном. И не один… Фигур, шагавших по дороге, было целых пять. Я поднялся со стула и прильнул к стеклу. Свет в комнате был выключен, однако люди всё равно представлялись лишь мутными силуэтами, тенями на заднем фоне, чьи лица я никак не мог разглядеть со своей позиции. Незнакомцы брели довольно неторопливо, как будто у них не было никаких забот — скорее всего, местная банда хулиганов. Таких хватает в любых городишках.

Когда они прошли, я вернулся к своему бдению и привычным мыслям о том, как меня угораздило в это вляпаться, как я злюсь, и какими способами убью Силаса. Последнее подбадривало эффективнее всего.

Ещё через час огоньки снова возникли на дороге, но на этот раз курившие шли ближе к моему окну, а два из пяти угольков оказались голубыми. Я затушил собственную сигарету и, обуреваемый недобрым предчувствием, снова прильнул ко окну. Что за херня вообще на них одета? Вроде не форма легионеров, а простые драные шмотки пустынников… Или нет? Все пятеро были мужчинами, причём довольно крупными, и один из них… Я остолбенел. Этот был в плаще.

В тот же миг, когда потушенная сигарета упала на пол, а моё сердце подскочило к горлу, мужчина окинул беглым взглядом окна гостиницы. Его сине-фиолетовые глаза остановились на мне.

Неро Деккер… Не может быть… Как он нас нашёл…

— Киллиан! — внезапно заорал я. Меня впервые охватила настолько неконтролируемая паника. Молниеносно вытащив из кровати тоже завопившего от испуга пацана, я рванул к выходу.

— Ри… вер!

Однако стоило схватиться за ручку, как внизу заскрипела парадная дверь — единственный способ выбраться из здания.

Это какой-то страшный сон… Откуда здесь химера — никто ведь понятия не имел, где мы. Подгоняемый бурлившем в мозгу хаосом, я потянул Киллиана к окну, не задумываясь выбил стекло кулаком, и подтолкнул наружу. Тот оторопело затормозил и уставился на меня выпученными от страха глазами, но у нас не было времени на объяснения.

— Давай, беги, давай! — по рассохшимся деревянным ступеням лестницы уже стучали тяжелые сапоги. Я снёс остатки стекла окровавленными руками и снова пихнул Киллиана. — Беги!

— Ривер… куда мне… — его прервала просвистевшая пуля, отрикошетившая от стены гостиницы. Они стреляли на поражение… Хотя, почему бы им и не палить во всё, что движется? Я ведь бессмертный, а на Киллиана им плевать.

— Чалли, вставай! — закричал он, наконец, сообразив, что нас нашли, и пытаясь вырваться, но я вцепился в него изо всех сил. Мозг работал, будто тысяча рассинхронизированных шестерёнок, неспособных сформировать нормальный план действий. Меня загнали в угол, и растерянность поглощала все остатки здравого смысла.

Взгляд упал на Чалли, который уже вскочил с кровати, и теперь держал в руках нож. Похоже, вся его робость испарилась с появлением опасности: он стоял твёрдо и решительно, несмотря на плескавшийся в серых глазах ужас.

Они приближались.

Чалли… Серые глаза, растрепанные белокурые волосы, тощая фигура… Я снова повернулся к Киллиану; в тот момент паника внезапно отпустила, и на смену ей пришло мрачное осознание того, на что мне придётся пойти. Я больше не боялся и не путался в паутине мыслей, сплетённой первобытным ужасом. Осталась только пустота… полное отсутствие света.

— Я люблю тебя… Я так тебя люблю, — прошептал я под грохот распахиваемых дверей. Легионеры обыскивали комнаты. — Лезь в шкаф и сиди там, только ни звука.

Киллиан отрицательно покачал головой; любовь всей моей жизни отказывалась сдаваться.

— Мы их убьём… Мы справимся, я могу…

— Киллиан…

— Даже не думай, Ривер, не смей, — по бледным щекам потекли слёзы. — Я тебя не брошу, я…

Я одним стремительным движением заскочил Киллиану за спину, обхватил рукой его шею и, пережав горло, перекрыл доступ кислорода к мозгу. Он бился и боролся, но я поймал его запястья в воздухе и крепко сдавил, зажмуриваясь от подступивших слёз. Тот свет, что он зажигал во мне, померк.

— Что бы ни случилось, я вернусь, — прошептал я ему на ухо. — Я обязательно вернусь к тебе — помни об этом всегда. Моё место рядом с тобой, я… я люблю тебя. Найди Периша и Джейда.

Я считал каждый удар его постепенно замедлявшегося сердца. Трепыхавшийся Киллиан умудрился освободить одну руку и впился когтями мне в лицо, оставляя кровавые полосы. Не обращая на это внимания, я попятился назад, таща его за собой, толкнул ногой приоткрытую дверь чулана и шагнул вместе с ним внутрь. Когда-то я так же усыпил Брайдли. Раньше я постоянно проделывал это с Рено, когда тот напивался и приставал ко мне… Иногда я даже придушивал таким образом рейверов, которых хотел оставить в живых.

«Ты только стихни, маленькое сердечко, стихни и засни. Когда проснёшься, всё снова будет спокойно… Чёрт, прости меня, котик Килли. Мне так жаль».

Когда отчаянно сопротивлявшееся тело обмякло и расслабилось, я аккуратно опустил его на пол, положил свою М16 рядом, и закрыл шкаф. В ту же секунду входная дверь слетела с петель, выбитая мощным пинком, и на пороге показался Неро Деккер, наставивший на меня дуло автомата. На губах его играла лёгкая ухмылка, дававшая понять, что он точно знает, кто я такой.

— Где ты раздобыл мобильник, кутёнок? Наверняка украл из лаборатории Периша? А кому же мы пытались дозвониться? Только не говори, что так сильно соскучился по королю.

Земля ушла из-под ног. Крошечное устройство в телефоне, которое я случайно сдвинул с места… Это был блокатор отслеживания… Я погубил нас всех.

Неро продолжал довольно скалиться. Легионеры, выросшие за его спиной, держали на мушке меня и Чалли, который всё так же твёрдо стоял, выставив вперёд армейский нож. Мне оставалось лишь надеяться, что пацан не струхнёт и не начнёт показывать на шкаф. Может, он понимал, что ему в любом случае конец, или всё-таки хотел спасти Киллиана, как тот спас его от Мелхая. Как бы там ни было… пока что Чалли исполнит роль моего парня.

— Отпусти Киллиана, и я сам пойду с тобой, — заявил я, вживаясь в роль. Когда Неро душил Киллиана в Арасе, он даже на него толком не смотрел: кругом царила полнейшая неразбериха. Изверг не должен точно помнить его лицо… Не должен.

Усмехнувшись, Неро подплыл ко мне самоуверенной походкой, мастерством которой его хозяин овладел в совершенстве. Теперь я видел, что у него губы Силаса.

— А может, я лучше оттрахаю тебя в тощий зад у него на глазах? — он положил одну руку мне на плечо, а второй схватил за пах, и остатки самообладания покинули меня.

Выхватив из-за пояса нож, я замахнулся и с воплем загнанного в угол животного полоснул лезвием по его щеке. Проступила кровь и белый жир. Неро лишь грозно рявкнул, отдавая солдатам приказ.

Хлопки. Чалли издал один-единственный визг, а потом я почувствовал, как меня отбрасывает назад, будто от ударов десятка кулаков. Красный свет, муть и жжение, рёв в ушах, жар, пронзивший все сосуды и опаливший органы горячей белой болью. Теперь я знал, что это за ощущение. И что пули не резиновые.

Я рухнул на колени и согнулся пополам. На полу растекалось целое озеро крови. Но со мной ничего не случится… Ничего.

А ты спи, Киллиан, спи. Я найду тебя, обещаю.

[1] Слово «Киллиан» начинается с kill, что в переводе означает «убивать».