Глава 17

— Отпусти свою моську с цепи, Илиш. Пусть осмотрит самолёт, — предложил Кесслер, должно быть, почувствовав нетерпеливый восторг, выплёскивающийся из меня при виде взлётной полосы. Он шёл рядом с Илишем, провожая нас к аэродрому — бывшей военной базе, теперь использовавшейся для размещения самолетов, военной техники и оружия Легиона. Я, разумеется, никогда тут не бывал. Находилась она в пограничных районах, на берегу океана, за много миль от Скайфолла и в принципе цивилизации. Отсюда столица виднелась лишь картинкой, нарисованной углем на фоне серого неба и тёмно-коричневого океана.

Сама база была огромной, с дюжиной одноэтажных зданий-крепостей, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга и окрашенных в те же цвета, что и Пустошь. К каждому сооружению вела мощёная дорога, а по периметру базу окружала высокая стена с колючей проволокой и патрулирующими её легионерами. Легионеры — это совсем не то же самое, что тиэны. Тиэны были просто вооружёнными полицейскими, следящими за порядком в Скайфолле, а легионеры работали в Пустоши. Руководил ими Верховный Главнокомандующий Легиона генерал Кесслер Деккер вместе со своим мужем Тиберием и двумя их химерьими отродьями.

Солдаты Пустоши довольно неприятные типы с замашками местных авторитетов, которые носили винтовки с таким видом, будто те были продолжением их членов. С ними я бы точно не рискнул связываться. К счастью, Легион был на нашей стороне.

Илиш действительно отстегнул поводок, и, оставив двух химер беседовать о дозаправках и прочих неинтересных мне вещах, я понёсся вперед, чтобы разглядеть самолёт. Назывался он «Фальконер» — маленький военно-транспортный самолет, но самое большое средство передвижения, которое я когда-либо видел. У меня голова шла кругом от одной мысли, что именно на этом самолете мы полетим по воздуху. Прямо как в кино.

Я пнул шасси и провёл руками по гладкому серому металлу, по каждому маленькому болту и гайке, замирая в благоговении. Сделав полный круг, взобрался на турбину, свесил голову и свистнул, чтобы проверить, не раздастся ли эхо.

Внутри грузового отсека стояло по две деревянные скамейки с каждой стороны, а в задней части самолета выстроились большие пластиковые ящики. Я постучал ногой по металлической обшивке, чтобы послушать, какой звук она издает, и, наконец, отправился в кабину пилота глянуть, как там всё устроено. Здесь было полно кнопок, переключателей и тумблеров. Плюхнувшись в капитанское кресло, я нашёл пару солнцезащитных очков-авиаторов, нацепил их и откинулся назад, представляя, будто я пилот. Если бы только мои моросские приятели могли меня сейчас видеть! Жалко, что у меня нет «Полароида», чтобы сфотографироваться.

Голоса Илиша и Кесслера звучали всё ближе, и вскоре я услышал, как они поднимаются в самолёт.

— После праздников отправь его на базу. Я буду учить Калигулу и Тима водить «Фальконер», и твой пацан тоже может подключиться.

Я навострил уши.

— Правда? — я с ухмылкой поднял солнечные очки на макушку.

— Нет, — коротко бросил Илиш. Кесслер искренне расхохотался, и в серых глазах его заплясали весёлые смешинки. Мне всегда было интересно наблюдать, как Илиш общается с менее вычурными и претенциозными братьями.

Кесслер затянулся сигаретой и выпустил дым, не прекращая улыбаться.

— Тебе пора начать его военную подготовку. Ему уже сколько… шестнадцать? Курс молодого бойца можно проходить с шести лет. Я видел, как он разделался с Аресом и Сирисом: дай ему нормально тренироваться и получишь себе настоящую машину для убийства.

По-моему, это комплимент.

— Питомцы не проходят военную подготовку, — голос Илиша был, как обычно, спокоен. Я тихо положил очки на место и спрятался глубже в кабине, мысленно слыша запустивший обратный отсчёт бомбы замедленного действия.

— Даже Дрейк проходил, — упрямо подчеркнул Кесслер. Командир Легиона был высоким здоровяком с бицепсами размером с мою голову. Он был бессмертным, но стал им, видимо, где-то лет под сорок.

Невозмутимый, хоть и ледяной взгляд Илиша ничуть не изменился.

— Если тебе есть ещё что сказать по этому поводу, то можешь прийти ко мне в кабинет, когда мы вернёмся, — но на меня Илиш покосился весьма сурово.

Кесслер кивнул и швырнул сигарету на улицу.

— Обдумай всё хорошенько, Илиш. Он очень хорошо получился.

Я скрестил руки на груди и сердито уставился на ни в чём не повинную обшивку самолёта. Хотелось заметить, что я вовсе не «получался»: меня зачинали, а не конструировали, как этих мутантов.

— Обязательно, — от голоса Илиша повеяло опасностью. Я на всякий случай сел в кресло второго пилота и притих. Они проговорили ещё несколько минут, а затем Илиш проводил Кесслера из «Фальконера» и вернулся в кабину.

Уровень моего ликования возрастал вместе с набирающим высоту самолётом. База прямо под моим неусыпным взором начала уменьшаться. Длинные и симметричные здания превратились в игрушечные, а потом совсем растворились, пропав из поля зрения. Остались только серые скалы и островки деревьев, такие маленькие, что напоминали щетинки расчёски. Это было настолько потрясающе, что у меня перехватило дыхание.

Через несколько минут показались руины какого-то города. Я с ахами расплющил нос по стеклу.

— Давай приземлимся? Я хочу погулять там! Пожалуйста-препожалуйста!

Илиш глянул в окно.

— Это Айрон-Тауэрс. Ты и шагу не захочешь ступить в этот город.

Я с интересом рассматривал полуразрушенные здания из серого камня и дороги, петляющие между ними, словно реки. То тут, то там виднелись чёрные следы пожаров, полыхавших сотни лет назад.

— Почему? — удивился я, рассматривая брошенные автомобили на четырёхполосном шоссе, которое, скорее всего, было когда-то главной дорогой в городе.

— Он расположен довольно близко в Скайфоллу, что автоматически делает его желанным логовом для беглых преступников, дезертиров и прочих люмпенов. Поэтому мы решили, что сюда будет разумно выпускать половозрелые пары генно-модифицированных радтварей. Из-за этого в городе сложилась уникальная экосистема, как в плане хищников, так и добычи, — менторским тоном поведал Илиш. За свою долгую жизнь он успел поработать на должности декана колледжа и обучить множество химер. Семнадцать лет назад он оставил этот пост и стал правой рукой короля Силаса, его советником в делах управления Скайфоллом. Илиш уже давно не преподавал, однако каждый раз, когда появлялась возможность научить меня чему-то или рассказать что-нибудь познавательное, он неизменно оживлялся.

— Может, когда-нибудь отвезёшь меня в настоящий заброшенный город? Где не водится всякая мерзость? — благоговейный трепет от полёта и пейзажей за окном делал меня более покладистым и ласковым.

Илиш, похоже, это заметил, потому что когда я оторвался от окна, тот лукаво ухмылялся.

— В Пустоши есть несколько достойных мест, которые я могу тебе показать.

— А какое твоё любимое?

Город почти закончился, но вдоль обочин ещё стояли автомобили, словно до сих пор надеясь выбраться за его пределы. Интересно, от чего так отчаянно пытались убежать люди ещё до Фоллокоста.

В кабине повисло молчание, и я подумал, что вряд ли дождусь ответа, но, в конце концов, Илиш всё-таки заговорил.

— На юго-западе есть одно место, где Пустошь превращается в большую долину с озером посередине. Мы с другом нашли дома на отвесной скале, откуда открывается ни с чем несравнимый вид. Там царит поразительная безмятежность. Мне всегда нравилось проводить там время, но прошло почти девятнадцать лет с тех пор, как я посещал это место последний раз.

— Мы сможем туда поехать? Если дома всё ещё стоят?

— Конечно.

Я с мечтательной улыбкой отвернулся к окну и продолжил наблюдать, как по каменистой земле змеится дорога, расползаясь в разные стороны и теряясь в покинутых городах.

Мы летели уже почти два часа, когда наконец-то показался дым, поднимавшийся над обитаемыми поселениями. Илиш рассказывал мне о каждом городе и квартале, над которыми мы пролетали. О кварталах больше, потому что они находились под контролем короля Силаса. О городах он знал в основном из уст купцов или по рассказам химер, периодически туда наведывающихся. Местные чаще всего были им не рады, а некоторые даже вообще не знали, что такое химера.

Вскоре мы пошли на посадку, и в желудке знакомо защекотало, почти как при поездке вниз в лифте небоскрёба. В поле зрения постепенно появлялись каменистые холмы Пустоши, а минуты спустя серые пейзажи заполонили всё вокруг. Затем неожиданно показалась крыша какого-то сарая, а после и само здание: серое, выцветшее и почти пустующее, за исключением нескольких ящиков с инвентарём. Мы с грохотом приземлились, и мгновение спустя я почувствовал, как «Фальконер» плавно покатился вперед: Илиш загнал его в амбар.

В кабине потемнело. Заглушив двигатель, Илиш поднялся первым, прошёл назад и открыл раздвижную дверь грузового отсека. Я выскочил следом и сразу же осмотрелся. Сарай был старым и полуразрушенным, очень похожим на старые здания в Моросе, и даже хуже. Казалось, крыша может рухнуть в любую секунду. Я поднял какую-то палку, и пористая древесина раскрошилась прямо в руках, превратившись в кучку грязи под ногами. Наклонившись, я просеял её между пальцами и понял, что это, скорее, мелкая, как пепел, пыль, нежели труха. Потом направился в заднюю часть амбара, чтобы проверить старые стеллажи для инструментов и верстаки. За этим занятием меня и нашёл Илиш.

Увидев его, я изумлённо округлил глаза. За каких-то десять минут утончённая химера превратилась в типичного обитателя Пустоши. Длинные золотистые волосы Илиш спрятал под ковбойскую шляпу, и уже одно это придавало ему совершенно иной вид. Не говоря уже об остальное одежде: чёрный плащ-тренч, брюки с ремнём и серая рубашка с засохшими пятнами крови на воротнике.

Он перекинул штурмовую винтовку через плечо и указал на сверток с каким-то тряпьем.

 — Переодевайся. И не жалуйся: это должно пахнуть грязью.

Я невольно улыбнулся при виде его преображения. Без привычных струящихся волос, без бело-серебристых одежд, оставшихся в реалиях Скайфолла, Илиш выглядел как-то… Странно, но симпатично. Илиш заметил мою улыбку, но, ничего не сказав, вручил шмотки, а сам принялся вытаскивать ещё какие-то вещи из ящиков.

Я поморщился. Воняло и впрямь грязью, порохом и потом. Я послушно начал наряжаться и, когда застёгивал выцветший коричневый ремень, Илиш протянул мне такое же чёрное длинное пальто, только пыльник, и в придачу — солнцезащитные очки.

— Не снимай их. Фиолетовая и жёлтая радужки не встречаются в природе, а лишнее внимание нам ни к чему, — объяснил Илиш, протягивая руки к моей шее. — От этого тоже пока избавимся.

Я потёр горло. Обычно мне приходилось снимать ошейник только во время купания, и сейчас я чувствовал себя чуть ли не голым.

Илиш отступил назад, окинул меня критическим взором, потом приказал повертеться и, в конце концов, удовлетворённо кивнул.

— Вряд ли кто-то поинтересуется, но вот наша легенда. Меня зовут Джеймс, а тебя Майкл, мы оба из Тинтауна. Ты мой компаньон, и мы путешествуем вместе. Теперь повтори.

Компаньоны? «Отец и сын», наверное, показалось ему слишком извращённым.

— Ты Джеймс, я Майкл, мы оба из Тинтауна, и мы вместе.

— Путешествуем вместе.

— Путешествуем вместе.

Илиш надел солнечные очки и вручил мне мою личную штурмовую винтовку. Наконец-то! Я неплохо повеселился, пока учился стрелять, хотя сержант и был немного строг.

— И ещё, — Илиш достал небольшой кожаный футляр. — Надень коронки, а когти положи в карман. Потом скажу, что дальше.

Я открыл коробочку и уставился на оружие, которым убил близнецов. Пока нахлынувшие при воспоминании о поступке Силаса эмоции не затопили целиком, я принялся надевать стальные клыки на передние зубы. Закончив, клацнул челюстями, чтобы они прижались как надо. В ушах раздался знакомый металлический звук.

— Теперь, пока мы идём, я тебе кое-что расскажу, а ты слушай и запоминай, — Илиш в последний раз огляделся и направился к разбитой полосе асфальта. Я последовал за ним.

— Как бы мне ни хотелось накачать тебя наркотиками, чтобы ты потом ничего не вспомнил, сейчас у меня нет такой возможности, — я чуть не свернул шею, вылупившись на него. Время навострить уши как никогда в жизни. — Я предупреждаю тебя один раз, кикаро. Если хоть по какой-то причине мне покажется, что ты расскажешь кому-то о том, что сегодня произойдёт, у меня не останется другого выбора, кроме как убить тебя.

Я потрясённо заморгал, но промолчал. Илиш продолжил.

— Я расскажу лишь то, что необходимо; чем больше ты знаешь, тем большему риску подвергаешься. Не задавай никаких вопросов — ответов всё равно не будет.

По позвоночнику пробежал холодок. Илиш собирался доверить мне что-то важное, и сердце сладко замерло от волнения. Из помойной крысы в доверенного кикаро Илиша Деккера? Какими бы сумбурными ни были наши отношения «хозяин-питомец», ради такого стоит выпрямить спину.

— В этом квартале Лайкоса зовут Лео. У него есть сын по имени Ривер, о котором я и прилетел поговорить. И пока мы будем его обсуждать, ты подождёшь снаружи. Когда мы вернёмся в Скайфолл, тебе при любых обстоятельствах запрещается упоминать их имена. Это приказ, ты понял?

Я кивнул. Мне не впервой выслушивать лекцию на тему «Ничего и никогда не упоминай»: примерно то же самое Илиш говорил, когда я только-только начал ходить с ним на работу. На этом я уже собаку съел.

— Теперь о твоих способностях чтения ауры... Если сможешь и если он не будет рыскать где-то по тёмным закоулкам, посмотри ауру Ривера, потом Лео и его мужа Грейсона. Остальные мне не нужны, только эти трое.

Снова кивнув, я едва не споткнулся о торчащий кусок асфальта. В Пустоши нет ничего целого: даже деревянные балки, которые я видел в старом сарае, прогнулись и деформировались от времени. Все было серым и неровным; не было ни одной целой поверхности, не покрытой налётом пыли. Мы миновали полусгнившую машину, полностью выпотрошенную и превратившуюся в ржавый металлолом. Я не удержался и пнул по изъеденному коррозией диску — единственному, что осталось от колёс.

Я смотрел во все глаза и с надеждой крутил головой. Моя винтовка так пока и оставалась всего лишь приятным аксессуаром. Пустошь и есть пустошь: вряд ли мы встретим тут хотя бы одну радтварь, которую можно подстрелить. Не знаю почему, но я ожидал, что здесь будет полно всяких ужастиков, но вокруг тянулись бесконечные мили унылой серости. Замечтавшись, я снова оступился, взвизгнул и чуть не пропахал носом землю. Илиш покосился в мою сторону. Глаз его было не видно, но я понял, что он пронзает меня укоризненным взглядом.

При виде квартала, куда мы направлялись, волнение по поводу поездки в Пустошь немного поутихло. Высокие стены, опоясанные забором из рабицы, сделали всё до боли реальным. Сейчас я встречусь с настоящими пустынниками, о дикости и суровости которых слышал с самого детства.

Илиш неожиданно вынул что-то продолговатое, в чём я с удивлением узнал бутылку рома. Обычно он позволял себе лишь бокал вина вечерами, два — если день был тяжёлым. Сделав глоток, Илиш чуть скривился, а потом передал алкоголь мне. Я едва не потерял дар речи.

— Пей.

О таком меня дважды просить не надо. Я тут же крепко присосался к горлышку.

— Да не всё же! Просто чтобы от тебя пахло, — «чпок» — Илиш резко выдернул бутылку у меня изо рта, но убирать в карман не стал, а просто закупорил пробкой. — Пустынники всегда либо пьяны, либо под кайфом, либо и то, и другое.

— Похоже на Морос, — я вытер губы, и тот вернул мне ром обратно.

Когда мы приблизились к бетонной стене Араса, меня ждал настоящий шок. Я подскочил как ужаленный и чуть не схватился за сердце, когда услышал лай беснующихся диких псов. Глубокий и мощный рык прошёл сквозь тело, словно басы сабвуферов, которые включают в подпольных моросских клубах.

— Это диконы — сторожевые псы, — громко объяснил Илиш, перекрикивая яростный вой. — Не обращай на них внимания. Они чувствуют страх, и от этого становятся только злее.

При виде гигантских, безволосых волков, кидающихся на толстые прутья, я инстинктивно прижался к химере. Они были огромными, особенно поражали лопатки, торчащие из покрытой струпьями и пятнами кожи, как закрылки.

— А где их шерсть? — спросил я, уткнувшись в него плечом.

— У них нет чипов Гейгера, поэтому от радиации у них выпала вся шерсть, а мозги поджарились. Только кошкам, собакам и искусственно выведенным псам-диконам дозволено иметь чипы без специального разрешения, — ответил Илиш сквозь гремевшую на все лады какофонию. На стенах появлялись чёрные фигуры, наблюдающие за нами, как ястребы. — Диконы — отличные сторожа, но совсем не одомашненные. Видишь, их загоны тянутся по всему периметру Араса. Они заранее предупреждают жителей о незваных гостях.

Меня всего передёрнуло, когда огромный чёрный дикон бросился на сетку и, истошно взвизгнув, под электрический треск повалился на спину и забился в конвульсиях. Забор находился под напряжением.

По короткой дорожке, с двух сторон окружённой забором из рабицы, мы подошли к воротам, ведущим в Арас. Те открылись, скрипнув ржавыми петлями. Я чуть притормозил, пропуская Илиша вперёд, а потом последовал за ним. Внутри нас встретили двое мужчин: один — блондин слегка за тридцать, с добрым лицом, и второй — в ковбойской шляпе, как у Илиша, жёсткий на вид мужик со светло-серыми глазами, суровой физиономией и крепкого телосложения: тонкая футболка плотно облегала каждый мускул. В ауре его переливались все оттенки серого, но я успел заглянуть в неё лишь на мгновение, прежде чем блондин заговорил.

— С возвращением, — улыбнулся он. Взгляд его упал на Илиша, а затем на меня. На долю секунды в глазах промелькнуло какое-то странное выражение, но потом мужчина словно опомнился и жестом пригласил за собой. — Как долетели? — спросил он через плечо. Илиш снова пошагал вперёд, а я за ним, стараясь держаться поближе. Мне стало немного не по себе.

— Погода не подвела, — будничным тоном ответил Илиш, но я уже его не слушал. Я впервые оказался в квартале, и здесь было столько всего интересного. Вообще, конечно… все здания выглядели полным дерьмом и, казалось, вот-вот развалятся, но я всё равно таращился во все глаза.

Арас походил на Морос, но дома были поменьше, а небоскрёбы тем более отсутствовали. Думаю, до Фоллокоста здесь располагался спальный район, правда, вдалеке всё-таки виднелись офисные многоэтажки. Окна стояли без стёкол, и вместо этого были заколочены обрезками досок. Многие крыши провалились, словно по ним прошёлся великан. Кое-где виднелись следы ремонта, материалы для которого люди содрали с соседних строений. Тем не менее, несмотря на печальный внешний вид, дома казались на удивление уютными, а те, у которых из труб валил дым, так и манили зайти внутрь. Город выглядел сущей помойкой, однако оставлял ощущение безопасности. Люди не были дёргаными или нервными; в воздухе витал дух общности, который я никогда не наблюдал в Моросе.

Мы шагали вдоль главной улицы. Все машины стояли у обочины, чтобы по центру можно было легко проехать. Вскоре я увидел и самих жителей — худых, одетых в старую одежду, провонявшую грязью и порохом. Они коротко поглядывали на нас и возвращались к своим делам. Пара уличных кошек, пробиравшихся через всякий мусор, тоже провожали нас светящимися глазами. В Моросе обитали свои кошки, но эти казались более дикими: наверняка тут им было на кого охотиться. Наши предпочитали объедки, хотя крыс там тоже хватало.

По пути никто не разговаривал, что показалось мне странным. Кроме нескольких приветственных фраз, прозвучавших ещё у ворот, все хранили молчание, и только когда мы остановились перед домом, из окон которого лился свет синей лампы, блондин вновь подал голос.

— Заходите, у нас есть пиво и чем перекусить.

Как раз вовремя, я проголодался. С самого завтрака в желудке побывала только пара глотков рома. Мы поднялись по покосившимся ступенькам на пыльное крыльцо, где стояли пять деревянных стульев вокруг выцветшего на солнце столика с пепельницей, переполненной окурками.

Гостиная ничем не отличалась от обычной: диван, письменный стол и выцветшие обои на стенах. На большинстве поверхностей валялись кипы бумаг и папки. Слева от меня находилась кухня, а рядом с ней — раздвижная стеклянная дверь, ведущая на задний двор. Мебель в доме выглядела ещё хуже, чем мой моросский хлам, но меня это не смутило. Судя по окружающей нас Пустоши, половина здешних вещей истлела от времени, а вторую сожрали радкрысы. Тут наверняка было не так-то легко раздобыть даже столы со стульями, не говоря уже о мягкой мебели типа кресел и диванов. К тому же, несмотря на ветхость, всё было чистым и лишь слегка пахло плесенью и затхлостью, которой пропитался весь город.

Я с удивлением заметил, что Илиш снял очки и плащ, правда, шляпу оставил. Приняв у блондина пиво, он кивнул.

— Очки можешь снять, Джейд. Вряд ли сюда кто-то нагрянет без предупреждения, — он открыл бутылку и передал мне. — Это Лео, ты слышал его по телефону; а это — Грейсон, мэр Араса.

Я заложил руки за спину и поклонился, как положено кикаро. Подняв голову, увидел две совершенно разные гримасы. Грейсон довольно и с подозрительной хитринкой во взгляде попивал из своей бутылки, но вот Лео… у него чуть ли не глаз дёргался.

— Лайкос, Грейсон... Это мой кикаро — Джейд.

Лео так и стоял с нервным тиком, но Грейсон расхохотался и покачал головой.

— Ты только взгляни на эти глаза. Какой красавчик, а, Лео? Отличный улов, Илиш, поздравляю.

Затылок обдало жаром, но реакция Лео оказалась ещё более забавной: он то ли покраснел, то ли побледнел, то ли позеленел. Тогда до меня дошли сразу две вещи: первое — Грейсон нарочно дразнит своего мужа, и второе — между Лайкосом и моим хозяином в прошлом что-то было. Я автоматически ощетинился, а потом ещё сильнее разозлился на самого себя за то, что бешусь от того, что ревную своего похитителя. Это ведь мой похититель.

Грейсон указал испачканным в грязи пальцем мне на шею.

— Смотри, какие у него засосы. Лео, покажи ему свои.

Серьёзно?! Я прищурился и понял, что Лео тоже без стеснения испепеляет меня взглядом. Физиономия его в тот момент совсем не соответствовала ауре — нежно-зелёной с тёмно-серыми вкраплениями, лёгкой и подвижной. Она идеально сочеталась с аурой Грейсона и без слов сообщала, что в глубине души Лео был хорошим человеком. Возможно, чересчур ревнивым, но в этом плане я ему спуска давать не собирался. Если уж на то пошло, то я предпочту скорее сыграть на его слабостях, как и положено истинному моросцу. Он сам начал.

— Заткнись, Грейсон. Илиш, могу я вывести твоего зверька во двор, чтобы мы перешли к делам? — ледяным тоном предложил Лео. Грейсон снова рассмеялся. Похоже, суровым он выглядел только снаружи, а на самом деле был добродушным малым.

— Ты и пальцем не тронешь моего кикаро, Лайкос. Джейд, пойди, пожалуйста, поиграй в «Геймбой» на улице. Можешь взять с собой перекусить, но если тебе что-нибудь понадобится — стучи, хорошо?

Хорошо? Илиш никогда раньше не заканчивал свои приказы словом «хорошо». Такое чувство, будто я ненароком забрёл в параллельную вселенную. Как же жалко, что мне никак нельзя остаться и послушать, о чём они будут разговаривать. Одно ясно наверняка: каждый из этих троих ведёт свою игру, и мой хозяин не исключение.

Что ж, я тоже могу поразвлечься, и моя сторона очевидна.

— Да, Господин, — я одарил Илиша улыбкой, полной обожания, и внутренне загоготал, когда карие глаза Лео заметали молнии. Набив карманы снедью и прихватив своё пиво, я направился на улицу.

Найти скамейку не составило труда. Устроившись поудобнее, я достал приставку и начал играть, попутно уничтожая провиант. Время от времени я поглядывал на раздвижную стеклянную дверь и окно гостиной, но ничего не мог разглядеть из-за солнечных бликов. Очки остались в доме, поэтому приходилось просто щуриться. Хорошо ещё, что было не холодно, а двор со всех сторон окружали дорожные плиты, делая его похожим на крепость. В нескольких шагах чернела костровая яма, над которой обычно жарят мясо, и уютно пахла углями.

— Эй... П-с-с...

В недоумении я оторвался от игры. Из-за угла дома выглядывал парень лет девятнадцати-двадцати и ухмылялся.

— Чего? — с опаской отозвался я. Выглядел он вполне безобидно: на овальном лице с чёрной чёлкой блестели озорные голубые глаза.

Парень показал незажжённую сигарету.

— Курить хочешь? Пойдём, покурим вместе.

С подозрением прищурившись, я выключил «Геймбой» и покосился в сторону раздвижных дверей, за которыми по-прежнему беседовали Илиш и Лео с Грейсоном. На меня уставилось лишь собственное отражение, но даже оно говорило мне сидеть на месте.

— Не, мне надо оставаться во дворе.

Парень, одетый в джинсы и серую рубашку вышел из-за угла и прислонился к стене. Чиркнуло колёсико многоразовой зажигалки. Он подкурил сигарету и предложил мне.

— Да ладно тебе, мы же во дворе. К нам нечасто наведываются новенькие парни. Как тебя зовут?

Я чуть было не ответил «Джейд», но вовремя спохватился.

— Майкл, — я спрятал игру в карман пыльника и подошёл к парню. Прислонившись рядом, затянулся сигаретой и раскашлялся. Вкус был очень специфический, напоминал сигареты с опиумом, которые продавали в Моросе, но это была самокрутка. — А тебя?

Парень сверкнул дружелюбной улыбкой.

— Рено Невада.

Я, естественно, прыснул со смеху, а Рено растерянно захлопал ресницами. Пустынники наверняка и читать-то не умеют, куда им разбираться в географии.

— До Фоллокоста так назывался один город — Рино, в старом американском штате Невада.

Рено на секунду задумался, но потом до него дошло. Рассмеявшись, он кивнул.

— Точно, точно. Мой батя упоминал об этом, — Рено заглянул за угол, затем мельком посмотрел наверх и протянул руку за сигаретой. — Слушай, не хочешь пойти домой к моему другу и обдолбаться? У него есть таблетки. Хотя, у вас в Скайфолле наверняка и получше дурь найдётся.

В Скайфолле? Я застыл как вкопанный. Ну, конечно… очки. Блин.

— А с собой случайно ничего нет? У нас такого днём с огнём не сыщешь, — беззаботная болтовня Рено отошла на второй план, когда я начал во всех ужасных красках представлять, что сделает со мной Илиш. Скомкано извинившись, я отдал сигарету и потопал обратно к скамейке.

Внезапно прямо передо мной словно из ниоткуда возникла чёрная фигура. Брюнет, примерно мой ровесник или чуть постарше, с гладко выбритым лицом, слегка изогнутыми бровями и чёрными глазами, прожигающими насквозь, будто раскалённый нож — масло. Я предусмотрительно попятился. На лице незнакомца играла зловещая ухмылка, обнажающая зубы, меж которых дымилась сигарета. И парень был умопомрачительно красив, красив, как хи…

А-а-а…

Открытие это настолько поразило меня, что я не успел ничего сообразить, а Ривер уже оказался сзади и с кошачьей грацией, которую я видел только у Сангвина, зажал мне рот. Мгновение спустя он уже вёл меня к небольшому проходу между домом и самодельной стеной из плит.

— Не кричи, мы ничего тебе не сделаем, — проговорила химера низким, плавным голосом, но у меня всё равно по спине пробежали мурашки. — Я зажал тебе рот только затем, чтобы когда мы вернём тебя твоему парню, ты мог сказать, что ушёл не по своей воле. Очень мило с моей стороны, да? Можешь выразить свою признательность тем, что не станешь орать.

Парень? Неужели сын Грейсона и Лео что-то знал обо мне? Как только мы отошли от дома, Ривер убрал руку. Я подумывал о том, чтобы закричать и позвать Илиша, но побоялся привлечь ненужное внимание. Уж точно не с моими дурацкими жёлтыми глазами без очков.

— В смысле, парень? — спросил я. Ривер по-прежнему подталкивал меня в спину. Не мешало бы немного разузнать об этой странной семейке, с которой Илиш меня познакомил.

Рено счёл мой вопрос забавным и весело захихикал, а Ривер просто промолчал. Я вдруг понял, что они ведут меня к воротам.

— Мы видели, как ты вцепился в него при виде диконов, — объяснил Рено, отсмеявшись. — Это же сразу понятно. Хоть ты для него и немного молод, правда? Ну да ладно, шагай, Майки.

— Куда… куда мы идём? — пробормотал я, стараясь не волочить ноги. Опасность мне навряд ли угрожала, но вот ослушаться приказа Илиша — это уже не шутки.

— Знакомить тебя с Арасом! — Рено, дурачась,ткнул меня кулаком в щёку и затянулся сигаретой. Судя по всему, за все разговоры у них отвечал он. — Пойдём на рыбалку. Всяко интересней, чем играть в «Геймбой», а, Майки, дружище?

И Ривер с Рено над чем-то рассмеялись. Я оглянулся назад, жалея, что не могу связаться со своим хозяином телепатически, но дом уже скрылся из виду. Ривер вывел меня на улицу с разбитой брусчаткой. Вокруг возвышались уже знакомые разрушенные здания: мы направлялись к тем же воротам, в которые совсем недавно вошли. Приблизившись, я с удивлением понял, что на этот раз диконы не брехали. Я поинтересовался, почему, но Ривер молча подтолкнул меня к опущенному пандусу, ведущему на стену, и ответом не удостоил.

По сравнению с громкими шагами Рено, сапоги Ривера не производили никакого шума. У него едва ли не на лице было написано «химера», причём явно одного типа с Сангвином. Даже несмотря на нормальные зубы, от Ривера веяло не меньшей жутью: всё с лихвой компенсировали глаза, такие демонически-чёрные, что не видно зрачков.

Добравшись до верха, я понял, что в цементном покрытии стены имелось отверстие, через которое кормили псов, а со стороны Пустоши стену окружало ограждение с метр высотой — наверное, укрытие для стрельбы. Я осторожно перегнулся через край и увидел двух диконов, отдыхающих возле фанерных будок в окружении обглоданных костей и вёдер с коричневой водой. Запах в загоне стоял отвратительный: неудивительно, что почти все пустынники воняли.

Солнце припекало всё сильнее и, лишившись тени дома, я снял пыльник и повесил на стену. Тут подоспел Рено, приволокший нам огромную белую бадью, полную человеческих конечностей. К горлу подкатила тошнота. Ёмкость была до отказа набита коричневыми, покрытыми слизью руками и ногами; мясо кусками свисало с обрубков, как старый мох со зданий. Ривер тоже не терял времени даром: он успел вооружиться лебёдкой с катушкой, обмотанной тонким металлическим тросиком, на конце которого болтался окровавленный крюк с извивающимися опарышами.

Смрад, грязь и разложение. По сравнению с Арасом даже Морос казался раем: у нас, по крайней мере, было электричество, горячая вода и магазины. Одна только эта картина как нельзя лучше характеризовала Пустошь. У несчастных из развлечений имелись лишь человеческие останки, диконы и наркота. Это была какая-то адская смесь Дикого Запада и «Избавления»;[1] готов поспорить, половина из них тоже являлась детьми инцеста. При подлете я не заметил никаких городов или поселений поблизости. Кто знает, может быть, Рено всё время улыбался и заглядывал в рот этой химере-психопату, как собачка — хозяину, поскольку сам был имбецилом, появившимся на свет в результате такой кровосмесительной связи.

Рено протянул Риверу отрубленную руку. Тот выверенным движением убийцы вонзил крюк в мясистое предплечье, а затем скинул его вниз, подвесив как приманку над загоном диконов.

[1] Избавление — культовый фильм 70-х о четверых городских пижонах, решивших почувствовать себя робинзонами. Образ беззубых, инцестных деревенщин, вероятно, и подразумевает Джейд. Для пущего эффекта гуглить «Squeal like a pig».

— Я же говорил — рыбалка! — Рено расхохотался и, хлопнув меня по руке, принялся подзывать диконов.

— Эй, уродцы, идите за жрачкой! Жрать, жрать, жрать! — тягуче проорал он, после чего запрыгнул на край ограждения и свесил ноги вниз. — Сука лезет наверх, сейчас заглотит наживку. Отдай-ка удочку Майки.

Отступив от лебёдки, Ривер ухватил меня за рубашку и потянул ближе.

— Крутишь сюда — проволока разматывается, туда — наматывается. Ясно? — объяснил он, заговорив всего второй раз за всё время.

Я кивнул. Не знаю, почему Илиш не предупредил заранее, что Ривер — химера. За последние девять месяцев я только и общался, что с королевской семьёй: естественно, я узнаю химеру за секунду. Что он делал здесь, а не в Скайфолле под пятой Силаса? Кстати, об этом. Лео и Грейсон уж слишком панибратски разговаривали с моим хозяином; этих троих что-то связывало, причём, возможно, это «что-то» творилось за спиной короля. Мысль эта одновременно пугала и завораживала.

— Тащи! — завопил вдруг Рено. Я подпрыгнул от неожиданности и глянул вниз — как раз вовремя, чтобы увидеть, как один дикон вгрызается клыками в руку.

Под радостное завывание Рено и Ривера я принялся крутить ручку, подтягивая дикона вверх. Сука ни в какую не хотела отпускать добычу. Даже стоя на задних лапах, она упиралась передними в стену и изо всех сил мотала головой, пытаясь утянуть мясо на себя. Я тоже не сдавался: ступни мои впились в бетонный пол, а руки со всей мочи потянули за рычаг. И псина, к неописуемому восторгу пустынников, начала таки отрываться от земли.

Тут Ривер внезапно ткнул меня пальцем в бок. Отшатнувшись, я тут же потерял равновесие. Лебедка дёрнулась и взмыла в воздух, увлекая меня за собой. Перекувыркнувшись пару раз, я приземлился прямо на задницу, чем вызвал новый взрыв хохота. Рено протянул мне руку и помог подняться на ноги.

Дальше пустынники вроде бы от меня отстали. Я уселся на ограждение вместе с Рено, свесил ноги и принялся наблюдать, как Ривер готовится к следующему забросу. Вытащив крюк из ямы, он насадил на него человеческую ляжку.

— Классные кожаные браслетики! Увлекаешься садо-мазо или чего? — нога Рено легонько тронула мою обнаженную лодыжку, выглянувшую из-под задравшейся штанины.

Я покраснел и попытался хоть чуть-чуть одёрнуть брюки. Вот это попадалово. Выдумывать что-то на ходу точно не стоило, поэтому я просто ответил как есть. 

— Ага, типа того.

Рено присвистнул, приподнял мою согнутую ногу и показал Риверу.

— Смотри-ка, на них даже кольца для цепей есть: пацан любит, когда его приковывают. Секси!

Я готов был провалиться сквозь землю, но, к счастью, они заткнулись.

Под нами потихоньку собирались диконы, учуяв то ли запах мяса, то ли возбуждение нашей первой «рыбки». Шерсть на них росла редкими клочьями, но по цвету шкуры можно было догадаться, какой она должна быть. Большинство псов были серыми с белыми шеями и брюхами, но из глубины загона, пригнув головы к земле, медленно подтягивались три здоровенных кобеля, один полностью чёрный и два белых.

Ривер подвесил отрубленную ногу перед носами встревоженных диконов. Я насчитал уже семерых: теперь кто-нибудь из них точно ринется за добычей. Парень оказался настоящим профи: с очередной сигаретой в зубах он помахивал куском мяса в воздухе, дразня псов, но стоило им подпрыгнуть, как Ривер резко дёргал трос вверх, и те врезались друг в друга. Вскоре внизу разгорелась настоящая драка. Белый и серый диконы начали рычать и скалиться, от чего их кожистые морды безобразно сморщились. И вот они уже катались по земле, сверкая белыми клыками и поднимая клубы серой пыли.

— Смотри, — Ривер достал из ведра руку и закинул в загон.

Когда конечность приземлилась аккурат в собачий клубок, я изумлённо разинул рот. В мгновение ока все диконы в яме наскочили на двух дерущихся, образовав гигантскую рычащую и клацающую челюстями кучу-малу.

Я перевёл взгляд на Ривера. На тонких губах его играла улыбка, а в обсидиановых глазах мелькало нечто такое, от чего я насторожился. Тёмная химера самым искренним образом радовалась бойне, устроенной ею внизу. Это уже не просто Сангвин; в тот момент от него повеяло чистым порождением зла — Силасом.

У меня резко перехватило дыхание. Я встал, тщетно пытаясь успокоить всё ускоряющееся сердцебиение, и собрался спрыгнуть с ограждения на стену. Ривер с подозрением смерил меня взглядом.

— Чего ты так испугался?

— РИВЕР!

Я нашёл глазами источник голоса и прямо под собой увидел свою погибель. Лео и Грейсон кипели от гнева, а в глазах Илиша полыхало такое фиолетовое пламя, что меня парализовало на месте.

— А ну спускайся, мать твою! — взревел Грейсон. — Я же сказал тебе не трогать мальчишку!

Ривер пренебрежительно отмахнулся.

— Ой, отвянь, мы просто решили немного поразвлечь мелочь. Я ничего ему не сделал, — он приблизился ко мне. — Ему вообще сколько, двенадцать? Пусть пацан хоть немного отдохнёт; думаешь, легко быть секс-рабом того мужика?

Сердце заколотилось ещё сильнее, едва не пробивая грудную клетку, и Ривер, словно в подтверждение того, что обладает улучшенным химерьим слухом, громко фыркнул.

— Видишь, он же в ужасе. Оставлю-ка я его, пожалуй, себе. Да, точно. Теперь он мой.

Я предусмотрительно сделал пару шагов вбок по узкой планке, но Ривер мгновенно сцапал меня за лодыжку. Я замахал руками, восстанавливая равновесие, и замер по стойке «смирно». Стоит ему лишь захотеть, и этот социопат с лёгкостью сбросит меня к диконам.

— Пожалуйста, отпусти моего приятеля, — голос Илиша сочился тлеющей яростью. В нём проявлялись редкие опасные нотки, которые всегда предназначались мне и ни разу — кому-то другому.

— Приятеля? Не-а, попроси меня отпустить твоего парня, и я подумаю. Ты, кстати, что, трахаешь его незаконно? Тебе сколько, Майки?

Я беззвучно то открывал, то закрывал рот, словно рыба, и тряс ногой, но Ривер держал меня, как в тисках.

— Шестнадцать, — умудрился пробормотать я. Диконы, толпившиеся под нами, учуяли царившую наверху суматоху и, отстав друг от друга, хищно кружили по яме.

— Да ладно, серьёзно? А почему ты тогда такой робкий и забитый?

Я не робкий и не забитый…

— Ривер… — предостерегающе прошипел Лео. — Отпусти его, ты уже достаточно позабавился.

Тот набрал полную грудь воздуха, выдохнул и нехотя отпустил мою ногу. Я уже собрался спускаться вниз, как вдруг Ривер молниеносным движением ухватил меня обеими руками за щиколотку и рванул на себя.

Я истошно завопил, чувствуя, как меня накрывает волна адреналина, и я лечу головой вниз в загон. Однако на полпути всё тело внезапно дёрнулось, резко затормозив прямо в воздухе. Одна моя нога болезненно натянулась, а вторая по инерции саданула меня по уху. Я таращился на перевёрнутых диконов выпученными от ужаса глазами. К кожаному браслету, обхватывающему трещащую от перенапряжения лодыжку, прицепили крюк: Ривер подвесил меня, как ранее кусок мяса. Когда трос стали медленно наматывать обратно на катушку, я снова взвизгнул от боли. Зверюги постепенно пропадали из поля зрения.

Вот ведь сучонок! Я начал извиваться, пытаясь подтянуться, но лишь стал сильнее раскачиваться. Диконы подо мной тяжело пыхтели и терлись друг о друга, скрипя как наждачка: мой страх возбуждал их, усиливая жажду крови. Один попробовал достать меня в прыжке, как раз в тот момент, когда трос ловко дёрнули наверх. И надо мной, и внизу творилась жуткая суматоха, но то, что происходило наверху, меня волновало мало: всё-таки в непосредственной близости от моего лица кружили гигантские радволки. Я замер, стараясь лишь лишний раз не дрыгать конечностями, чтобы диконы их не откусили.

В какой-то момент трос опять прополз вверх и на этот раз больше не останавливался. Пара рук ухватилась за лодыжку, ещё несколько — за туловище, и все вместе они перевалили меня через край и уложили на пол. В висках бешено стучала кровь, а перед глазами плясали красные пятна. Все вокруг сердито тараторили, перебивая друг друга.

— Джейд? Ты в порядке? — Илиш… Слава небесам, это Илиш. Кто-то отцепил крюк от моей лодыжки, и он помог мне подняться.

Стоило оказаться вне опасности и чуть успокоиться, как парализующий страх сменился яростью, и меня захлестнул неконтролируемый гнев. Я быстро обшарил взглядом всех присутствующих и, в конце концов, обнаружил искомое. Ривер как ни в чём не бывало спустился со стены и собирался уходить. Пока никто не успел опомниться, я подошёл к краю и… сиганул на гада сверху, врезавшись тяжёлыми ботинками в поясницу.

Как только он повалился на землю, я пустил в ход единственное оружие, бывшее при мне — стальные клыки. Пусть Илиш взбесится, пусть Ривер химера, — в тот момент подобные мелочи меня не волновали. Хорошо ещё, что мне хватило ума не впиваться зубами в гортань, а удовлетвориться плечом. Прижав его всем телом, я стиснул челюсти.

— Ах ты гадёныш! — рявкнул Ривер и с ловкостью, доступной лишь химерам, рывком подогнул колени и поднялся на ноги. Но я вцепился в него, как пиявка, и отпускать не собирался.

— Давай, Майки, завали его! Завали! — подбадривал меня криками Рено. Он весело хохотал, но больше никто не находил происходящее смешным: все опять вопили на разные лады и ругались. Ривер волчком крутился на месте, пытаясь стащить меня, но я не сдавался.

А потом он вдруг побежал спиной вперёд и, пока я соображал зачем, меня расплющило об стену. От удара я разжал челюсти и грохнулся на землю. Ривер моментально развернулся на пятках, но я уже ждал его, оскалившись, словно животное. В обсидиановых глазах мерцали языки пламени. Потянувшись к поясу, Ривер выхватил армейский нож. Я мысленно приготовился к смерти и вскочил на ноги. Из глотки само по себе доносилось угрожающее рычание.

Я попытался сделать выпад, но повреждённая лодыжка подвернулась, и кулак поймал пустоту. Легко увернувшись от неудачной атаки, он замахнулся в ответ и ударил меня рукояткой ножа по щеке. Я потерял равновесие и снова рухнул на асфальт. Ривер принялся нарезать вокруг меня круги.

Тут до нас добрались остальные. Пара сильных рук уволокла меня от Ривера, а секунду спустя и вовсе подняла с земли. Послышались звуки драки и отборная ругань А потом мне удалось лицезреть нечто совершенно прекрасное.

Грейсон ударил Ривера наотмашь с такой силой, что тот попятился.

— Да что у тебя с головой?! — гаркнул он и снова врезал химере. На помощь сыну подоспел Лео и поймал мужа за руку, однако спешил он не шибко.

— Отвали, я же его держал, ничего бы не случилось! — огрызнулся Ривер. Он прижимал ладонь к раскрасневшейся щеке, но к моему огромному изумлению, не стал бить Грейсона в ответ. — Мы же просто повеселились, а ты как всегда недов…

Мэр Араса опять замахнулся, но Илиш уже развернулся и пошагал к воротам вместе со мной на руках.

— Эй… — к нам трусцой подбежал Рено и положил мне на живот пыльник и несколько сигарет сверху. Похоже на попытку примирения. — Извини за этого психопата, в манере общения он недалеко ушёл от рейвера. На самом деле ты ему понравился. Приходи к нам ещё!

Лицо Рено озарила ласковая улыбка, но стоило ему встретиться глазами с Илишем, как она тут же померла. Не говоря больше ни слова, парень умчался прочь.

Красный и чёрный — таковы были цвета Рено, и, как ни странно, они показались мне знакомыми. Аура, обвивающая его тугими спиральками, напомнила мне одного совершенно конкретного мужчину из Скайфолла. Та же тёплая энергия, тот же дружелюбный и покладистый характер — они идеально подойдут друг другу.

Рено исчез из виду, и мы остались вдвоём. Я пока что не рисковал открывать рот и начинать разговор: мой хозяин наверняка устроит мне хорошую взбучку, возможно, вплоть до физического наказания. Мне хотелось оттянуть этот момент как можно дольше.

Когда мы проходили через ворота, диконы равнодушно молчали. Вокруг вообще стояла тишина, нарушаемая лишь звуками нашего дыхания. Илиш всё ещё меня нёс, чему я совсем не сопротивлялся. Лодыжка под браслетом уже нехило опухла, а когда адреналин выветрился, начали проявляться изнурение и боль.

— Илиш, — позвал вдруг запыхавшийся Лайкос. Его ботинки со скрипом затормозили по раскрошенному асфальту. — Прости, я же говорил, что он шустрый. Не вини Джейда, он…

— Я не виню Джейда, и я не виню Ривера. Я виню тебя и твоего муженька, неотёсанного чурбана, — Илиш злился не на меня, но я всё равно съежился. Уж слишком близко он ко мне находился, а эта его интонация подсознательно вызывала у меня безотчётный страх.

— Я же говорил, что мы не можем контролировать его полностью. Он не безнадёжен, и не лишён человечности. Он нас слушает, но иногда… Стоит ему поймать настроение, и у Ривера отказывают тормоза. Скорее всего, он почуял, что Джейд испуган, и… решил этим воспользоваться. Чужой страх его провоцирует, — проговорил Лайкос, скрестив руки на груди.

— Не при Джейде, — перебил его Илиш.

— Я знаю… — выпалил я. — Я понял, что он химера, я же не тупой. Этому чокнутому шизику нельзя разгуливать на свободе: посадите его в собачью клетку, или верните Силасу, потому что вы, клоуны, явно…

— Довольно, кикаро, — голос Илиша прервал мой словесный поток.

— Мы стараемся изо всех сил, Илиш, но это ведь такой возраст! Перерастёт. Скоро начнёт встречаться с Рено и перестанет дурить. Ты же знаешь подростков: гормоны, попытки прощупать почву, понять, что можно, а что нельзя… — Лайкос вздохнул и обхватил себя руками. — Ну что нам делать?

Ответ Илиша меня ошарашил.

— То же, что и раньше, Лайкос... любить его. Просто любить, потому что больше ничего вы сделать не сможете. Будете терпеливы, снисходительны и дайте ему самому справиться с этим. Все остальное — попытка плыть вверх по водопаду.

— Любить его? — недоверчиво фыркнул я. — Он же неуправляемый монстр; такой же демон, как Сангвин, и такой же социопат, как Силас. Выведите урода на задний двор и пристрелите, пока он не устроил второй Фоллокост.

По идее, меня должны были снова заткнуть, но оба они почему-то умолкли. Я задрал голову и увидел, что Илиш уставился в пустоту, плотно поджав губы, а Лайкос наоборот — пялится на меня широко распахнутыми глазами.

— Илиш… Насчёт Джейда… — пробормотал он тихо. — Если Силас узнает...

— До встречи, Лайкос. Поговорим через месяц, — ледяным тоном отрезал Илиш.

— Мы все согласились, что Риверу ещё рано знать, что ожидает его в будущем, а теперь я говорю тебе, что Джейд тоже слишком юн. Ты знаешь Силаса, и я его знаю. Если ты и впрямь любишь парня так сильно, как мне кажется, то избавь его от этого, дай время просто пожить. Подумай, что сделает с ним Силас.

Я окончательно потерял нить разговора. Мозг словно заклинило, и он вообще перестал понимать, о чём говорит Лайкос. Илиш, однако, напряжённо сглотнул.

— Он мой кикаро, и ничего больше, Лайкос. А теперь уходи.

— Илиш… Силас убьёт его, если узнает, что ты…

Мой хозяин резко развернулся и потопал прочь.

— СЕЙЧАС ЖЕ! — завопил он на ходу. Я никогда в жизни не видел его в такой ярости, и то, что Илиш впервые по-настоящему повысил голос, повергло меня в такой ужас, какой мне не приходилось испытывать с начала наших отношений. Но я даже убежать не мог: он так крепко прижимал меня к себе, что дыхание перехватывало.

Трясясь от страха, я рассматривал свои ботинки. Шаги Лайкоса постепенно таяли вдали. Арас вместе с его мэрами остался позади, и вновь наступила тишина, нарушить которую я бы решился лишь в случае ядерного взрыва. Честно, я был рад, что Илиш несёт меня, хоть и чувствовал себя из-за этого глуповато. И дело было даже не в том, что лодыжка раздулась, как воздушный шар. В его объятиях я ощущал себя в безопасности, защищённым от этого грёбаного психопата и его приспешника.

Когда мы добрались до самолета, Илиш одной рукой открыл раздвижную дверь и усадил меня в кресло второго пилота. Пока он возился с люком, я глотнул рома для успокоения нервов, взял одну из сигарет Рено и закурил. Илиш закрыл глаза на моё курение и принялся молча выводить самолёт из амбара. Вскоре к горлу подступила лёгкая тошнота: мы начали подниматься.

— В общем… Я увидел кое-что интересное, — всё-таки заговорил я, стараясь выдыхать дым в свой плащ пустынника. Илиш ненавидит дым, но только от костра или горящего камина. Сигаретные и сигарные клубы ему вроде бы нипочём — привык терпеть из-за Гарретта.

— Я не против хороших новостей, раз уж вся эта поездка оказалась бесполезной, — разочарованно отозвался Илиш. И хоть это было не в моих привычках, мне очень хотелось его приободрить. 

— Тот парень… Рено Невада, друг Ривера. Он прекрасно подходит Гарретту. В смысле — просто идеально, их ауры склеятся, как две стороны липучки, — я снова затянулся странной на вкус сигаретой.

Вопреки моим ожиданиям, на лице Илиша не отразилось никакой реакции. Он продолжал смотреть вперёд, на исчезающую под нами Пустошь, где не было ничего, кроме дорог, голого камня и случайных дорожных развязок.

— Любопытно, я бы никогда не подумал, — пробормотал Илиш, на секунду выплывая из океана своих мыслей. — К сожалению, Риверу больше нужен друг, чем Гарретту — питомец. Быть может, настанет момент, когда я смогу его использовать, но сейчас место Рено в Арасе.

— Ривер совсем поехавший: он убьёт Рено прежде, чем ты успеешь отдать его Гарретту. Почему хи… — я заткнул себя на полуслове, пока этого не сделал Илиш. — Мы наконец-то летим домой? Я проголодался и устал.

Илиш оценил мою предусмотрительную смену разговора и кивнул.

— Да, относительно скоро мы уже будем дома. Пойди пока переоденься и принеси мне мою одежду. Хочу выбраться из этих лохмотьев.

— Конечно, — я приподнялся на повреждённой ноге и невольно зашипел от внезапного приступа острой боли. Заметив это, Илиш меня остановил.

— Если всё так плохо, то лучше сиди. Я сам.

Глаза мои едва не вылезли из орбит, когда Илиш действительно встал и снял с себя ковбойскую шляпу. Золотистые волосы рассыпались по плечам и упали на лицо. Смахнув пару особо надоедливых прядей с глаз, он жестком приказал мне пересесть на место пилота. Я недоверчиво разинул рот, но Илиш, не обращая внимания, принялся объяснять мне, как со всем управляться.

— Это не высшая математика, Джейд, и мы всё равно летим на автопилоте. Просто держи руки на штурвале и ничего не трогай. И помни: если мы упадём, умрёшь только ты.

Я допрыгал на одной ноге до его кресла и уселся перед всеми этими причудливыми рычажками. Меня переполнял восторг.

— Я под впечатлением от того, как ты справился с пассивно-агрессивными нападками Лайкоса и Грейсона. Хотя мог бы взяться за старое и объединиться против меня с людьми, которые, по твоему мнению, могли бы тебя поддержать. Но ты не только остался верен мне, но ещё и нашёл способ огрызнуться в ответ. Я всё вижу, Джейд.

Я просиял, чёрт возьми, я засветился, как начищенная бляха. Илиш не так-то часто меня хвалил, и каждое его лестное слово я впитывал, словно губка. Никакой остроумной фразы в голову не пришло, поэтому я просто улыбнулся и поблагодарил его.

Обхватив руками штурвал, я с умным видом уставился вперёд. К гордости от одобрения Илиша добавилось ликование от пилотирования «Фальконера». Я в жизни не водил ничего, крупнее мотоцикла, и то — это было всего пару раз, когда пробовал себя в одной моросской банде. На работу я обычно ездил на велосипеде, а с ним и дурак управится.

Похвала Илиша помогла чуть унять тревогу, всколыхнувшуюся во время пребывания в Арасе, однако не успокоила до конца. Ривер вызвал у меня сотню вопросов, и было обидно понимать, что я никогда не получу на них ответа. Одно ясно наверняка: Силас ничегошеньки не знал о потерянной химере. Илиш прятал парня в Арасе, но почему? Лайкос — загадочный мужчина, который названивает моему хозяину каждый месяц, и его муж Грейсон, очевидно, тоже в этом замешан, но каким образом эти двое связаны с Илишем?

Я вздохнул и решил сосредоточиться на управлении самолётом, хотя, конечно же, на деле им управлял компьютер. Сейчас мне ещё больше хотелось, чтобы Илиш поделился со мной, но я был лишь бесполезной зверюшкой, которую он не собирался посвящать в свои планы. Быть может, когда-нибудь я сам соображу, что тут творится, как догадался, чьи гены унаследовал Ривер.

Моё настроение омрачала ещё одна вещь, а именно то, что Лайкос сказал Илишу по дороге из Араса. Разумеется, я никогда об этом не забывал, но в последние несколько месяцев как-то умудрился спрятать на задворки сознания. Силас хочет меня убить, ну, или, по крайней мере, заставить страдать. Со случая на Арене и смерти матери прошло уже очень много времени. Глупо было верить, что он оставит меня в покое, но я почему-то надеялся, что следующий удар король нанесёт ещё не скоро.

Неужели Лайкос прав? Пустынник сказал Илишу, что я слишком юн, и мне это показалось — во всех отношениях — оскорбительным. Я из Мороса, а там все рано взрослеют; мне шестнадцать, зимой исполнится семнадцать. Я не какой-то там ребёнок, который не способен о себе позаботиться. Я вырос в трущобах, а под кнутом Илиша заматерел ещё сильнее; я — не маленький изнеженный скайлендец.

Уголки моих губ печально опустились.

— Для человека за штурвалом самолёта ты выглядишь чересчур несчастным, — раздался позади голос Илиша.

Он уже успел облачиться в свой обычный наряд: белую рубашку на пуговицах, чёрные брюки и бело-серебристую мантию. Наконец-то передо мной оказался привычный Илиш. Илиш-пустынник тоже был довольно интересным мужчиной, но совсем чужим.

— Всё нормально, просто кое-что вспомнил, — я осторожно поднялся и забрал у Илиша свою одежду. — Я не слабак.

— И мне это известно.

Я натянул на себя кожаные штаны, а Илиш помог мне застегнуть жилет. Оказаться в одежде кикаро вновь было приятно — никогда не думал, что скажу это.

— Будь ты слабым, я бы уже давно тебя убил, — он похлопал меня по щеке и опустился обратно на место пилота.

Я остался стоять, прислонившись к своему креслу и гадая, комплимент это или нет.