Глава 41

Он держал меня на руках. Я бы вполне мог стоять самостоятельно, но Илиш отказывался меня отпускать, прижимая к себе своими стальными когтями, будто самое ценное сокровище, которое только можно иметь в жизни, и отгоняя окруживших хищников. Никто не осмеливался приблизиться к нам.

Чувствовал я себя до жути спокойным. Скорее всего, потому что за всё время наших отношений мне впервые предстояло стать опорой для него. Я должен был показать ему, что со мной всё хорошо, даже если мысленно я визжал, выдирая волосы из скальпа. Думаю, от всех переживаний мой мозг закоротило, и во избежание катастрофы всю эмоциональную составляющую обесточили, но те основные рефлексы, которые держались на аварийном питании, теперь функционировали эффективнее, чем за последние несколько недель. Необходимо сделать всё, чтобы Илиш не сорвался. Впрочем, велика вероятность, что как только мы вернёмся домой, он тут же убьёт меня, чтобы спастись от позора.

Илиша на мне… женили.

И это был сущий кошмар. Волны злости, исходящие от него, впитывались в кожу и пробирали до самых костей. Он едва ли не клокотал от ярости, и я всё ждал, что из его ушей в буквальном смысле повалит пар. Нужно как можно скорее увести моего господина подальше от нашей семейки, в тишину и безопасность его дома, в привычную обстановку.

Силас, стоявший в центре комнаты с блокнотиком в руках, прочистил горло. Рядом с ним возвышался Сангвин с двумя чёрными розами, на стебли которых, под основанием цветков, было надето по серебряному кольцу.

— Джентльмены и Элис, — начал король. Сангвин мягко, но настойчиво потянул меня за плечо, и Илишу пришлось ослабить хватку. Сенгил развёл нас на расстояние шага и развернул лицом друг к другу, совсем как в фильмах.

— Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать необычный союз… брак между Илишем Себастьяном Деккером и Джейдом Шэдоу Деккером, состоящими в отношениях формата «хозяин-кикаро», которые… — Силас сделал драматическую паузу и оскалился во все тридцать два. — С этого момента разорваны.

Мы больше не хозяин и кикаро?! Я украдкой покосился на Илиша, и тот смерил меня настолько ледяным взглядом, что тело автоматически съёжилось едва ли не вдвое. Мне хотелось завопить, что вообще-то это не моя идея, но вместо этого я продолжал стоять и трястись мелкой дрожью.

— С этого момента наступает их равенство во всех аспектах, на всех уровнях. Джейд, ты больше не кикаро: отныне ты равен Илишу.

Всё, он точно меня убьёт.

Химеры поражённо ахнули и смолкли, застигнутые врасплох одной и той же мыслью: когда же Илиш взорвётся и порешит всех нас к чертям. Для моей гордой и величественной химеры такое было уже слишком. Я ведь был просто дерьмом на его ботинке, как он сам много раз мне напоминал; помойная крыса, трущобная шлюшка и худшая химера, когда-либо появлявшаяся на свет из стальной матери. А теперь меня объявили ему равным?..

— Мне доставляет огромную радость скрепить ваш союз. Илиш — мой первенец и твой старший брат. Он для тебя советник и опора, как и для меня. Я очень сильно люблю его и с превеликим удовольствием наказываю… в смысле, преподношу ему такой подарок.

Со всех сторон посыпались нервные смешки и шёпотки, но я продолжал пялиться на тяжело вздымающуюся грудь Илиша, больше не рискуя поднять на него взгляда. А вот он наверняка прожигал в моей макушке дыры.

— Илиш Себастьян Деккер… Берёшь ли ты Джейда Шэдоу Деккера в свои законные мужья? — проурчал король шелковистым, плавным напевом, сочившимся издёвкой и торжествующим злорадством. И это заметил не я один: каждая химера, собравшаяся здесь, прекрасно понимала, что сейчас происходит, и что Силас делает с Илишем.

В воздухе вновь повисла тяжёлая тишина, сгущающая само полотно времени и превращающее секунды в долгие годы.

— Да.

Я невольно расслабился и обмяк: то ли от облегчения, что он пока ещё не убил меня, то ли от удивления, что у Силаса тоже все конечности и голова на месте. Химеры в унисон выдохнули, правда, судя по аурам, касавшимся краёв моей, кое-кто надеялся, что Илиш всё же взбрыкнет и устроит погром.

— Превосходно, — пробормотал король. — А ты, Джейд Шэдоу Деккер, берешь его в свои законные мужья?

— Да, — коротко кивнул я.

Гарретт, елозящий на стуле от накала страстей, восторженно завопил, в одночасье рассеивая напряжение. Все рассмеялись, а Сангвин приблизился к нам и протянул по розе. Я снял со своей кольцо и рассмотрел его внимательнее: в обрамлении серебра сверкали три драгоценных камня.

— Илиш? Надень на него кольцо и скажи что-нибудь хорошее, душа моя, — велел король, ничуть не скрывая своего ликования от внутренних страданий Илиша.

Тот осторожно просунул мой палец в тоненький ободок и тихо произнёс:

— За два года с тобой я узнал о себе гораздо больше, чем за восемьдесят восемь лет без тебя.

Я застенчиво улыбнулся, всё ещё не отваживаясь взглянуть ему в глаза, и дрожащими руками проделал ту же самую процедуру. Настала моя очередь что-нибудь сказать, но я понятия не имел что.

— Джейд? — едко поторопил меня Силас. — Или твои мозги спеклись всё-таки окончательно?

Я силился отыскать слова, но стоило мне ухватить нужную мысль за хвост, как она стремительно обращалась в бессвязный набор звуков. От стресса и всего прочего ноги вновь начали подкашиваться, а голова закружилась, как от лихорадки.

— Спасибо, — выдавил я наконец. В следующее же мгновение земля ушла из-под ног, и я повалился вперёд, погружаясь в непроницаемую мглу, но он успел подхватить меня на руки.

— Объявляю вас мужем и мужем… Равноправными партнёрами, — услышал я холодный смешок Силаса, будто сквозь мокрую вату. — Счастливой вечности, золотой мальчик. А теперь поцелуй его.

Илиш приподнял мой подбородок и прижался губами ко рту. Дальше я ничего не помню.

***

Я очнулся от прикосновения мягкой ткани к щеке и отчётливого запаха мяты и мускатного ореха. Прищурившись, я осмотрелся и с невероятным облегчением осознал, что нахожусь в небоскрёбе Илиша. Он сидел на диване и держал меня на руках. На секунду мне показалось, что мозг опять играет со мной и показывает тот же самый сон, который я видел с тех пор, как Кримстоуны похитили меня. Быть может, сейчас я проснусь в холодном одиночестве…

Но этого всё не происходило и не происходило. Неужели я и впрямь оказался дома? Неужели мне настолько повезло, что я очутился в его объятиях? Во всём мире не хватит удачи на такой щедрый подарок судьбы. Время, проведённое в заточении, оставило в моей душе неизгладимый отпечаток: я никогда в жизни не испытывал такого ужаса и боли. При одном лишь воспоминании об этом мне захотелось зарыться в его рубашку и больше не поднимать лица.

— Свет слишком яркий? — спросил тихий голос с привычными холодными нотками. Увидев, что я отрицательно покачал головой, Илиш убрал чёлку с моего лба. — Тогда почему ты прячешься?

Я втянул в себя его душистый аромат. Короткие светлые волоски щекотали мне ухо.

— Боюсь, что если открою глаза, то пойму, что это всего лишь сон.

Илиш дотронулся до меня своими длинными изящными пальцами и аккуратно повернул лицом к себе. Выглядел он устало, как будто не спал почти всю ночь. Ощутив прикосновение на затылке, где заживал шрам, оставленный Перишем и Сидом, я чуть поморщился. О самой операции в голове остался лишь рой расплывчатых обрывков воспоминаний: я просто знал, что мне поставили блокатор всех способностей, кроме чтения ауры, и что следующую пару недель я провалялся на больничной койке.

— Хорошо, всё вроде в порядке, а то я переживал… — фиолетовые глаза пристально изучили мои руки. — Даже с зубами они тоже постарались на славу. Ты что-нибудь помнишь?

Я пробежал языком по металлическим клыкам и керамическим имплантатам, потом взглянул на свои ладони, уже без бинтов: похоже, Илиш снял их, пока я спал. К счастью, гвозди не задели сухожилия, и работоспособность полностью сохранилась.

— Последний месяц прошёл, как в тумане. Я лишь смутно помню, как… — тут я заткнулся, не желая портить ему настроение.

— Как Силас нас поженил? — тон его, естественно, поледенел, и я опасливо вздрогнул. — Равноправные партнёры во всём. Ты наверняка счастлив, муженёк?

От последнего слова и того, как Илиш его произнёс, кишки мои свернулись в тугой узел.

— Я знаю, что между нами ничего не поменялось, — торопливо затараторил я, спотыкаясь на каждом слове, будто на неровной лестнице. — Не… не думай, что я настолько подлый для того, чтобы ухватиться за эту возможность и возомнить, будто мы в чём-то равны. Я не стану снимать ошейник, я… ты ведь знаешь, что я не такой…

— Ш-ш-ш, тихо, кикаро, я знаю, знаю… Не напрягайся лишний раз, — угомонил меня Илиш. — Уверен, в следующий раз наш брак всплывет лишь во время очередной твоей истерики, а уж с этим я справлюсь, не сомневайся.

Брак… Я нашёл взглядом кольцо на своём безымянном пальце и не смог унять взволнованно заколотившееся сердце, когда обнаружил, что Илиш своё тоже не снял. Мы ненадолго замолчали, любуясь своими одинаковыми обручальными кольцами и наслаждаясь обществом друг друга. Аура Силаса больше не давила на меня, разнося в пух и прах одним своим присутствием.

— Как быстро ты сбежал оттуда, после того как я отключился? — поинтересовался я, снова опуская голову ему на плечо. Драгоценные камни в моём кольце сияли и переливались в свете пламени электрокамина. Чёрный, белый и фиолетовый — цвета Илиша: такие же как и серьги в его ушах.

— Довольно быстро. Гарретт проявил редкостную расторопность и на пару минут отвлёк Силаса, так что я схватил тебя и был таков. Никто, разумеется, не стал нас останавливать, — пояснил Илиш и неожиданно помрачнел. — И чтобы это не стало потом для тебя сюрпризом — он отпустил Керреса. И с помпой сообщил мне об этом, когда ты потерял сознание.

Я с беспокойством приподнял голову, но он тут же уложил меня обратно.

— Зачем?

— Чтобы позлить меня, зачем же ещё.

Меня охватили смешанные чувства. С одной стороны, хорошо, что он жив, но с другой… его последние слова оставили горький осадок. Неужели Керрес и в самом деле опять попытается вернуть меня? В Морос или того хуже — к выжившей горстке Кримстоунов? Я уныло вздохнул, стараясь больше не забивать голову тем, на что повлиять не в состоянии. Однако душу продолжало терзать ещё кое-что. Илиш навряд ли знал об этом, но во время их с Силасом беседы я находился в сознании. Я слышал всё, что сказал король в той комнате.

— Илиш, можно тебя кое о чём спросить? Только чтобы мне потом за это не влетело.

— Можно, — позволил тот после короткого молчания.

— Тогда, перед взрывом, когда ты говорил с Силасом о Скае… когда он разрыдался, а потом что-то сделал с моей головой, и мне стало легче… а потом он спас мою жизнь, накрыв собой… — забормотал я, не зная, как правильно облечь свои мысли в слова. Дело в том, что в тот момент мне показалась совсем другая сторона короля. Он открыл Илишу своё сердце, стал уязвимым и беззащитным, и пусть в конце концов Силас и женил его насильно, королевская кара могла оказаться куда более суровой. Он как будто бы… Мне было неприятно даже предполагать такое, но Силас как будто… проявил к нему любовь? Естественно, я никогда не наберусь смелости, чтобы напрямую спросить, а действительно ли Силас так уж плох.

— Короче, после всего, что случилось, ты всё равно не отказываешься от своего плана с Ривером? Конечно, я не знаю его так, как знаешь ты, но когда я увидел эту его сторону, это… сбило меня с толку, что ли. Мне он всегда казался бессердечным, жестоким, коварным… в общем, просто злодеем.

Илиш склонился над столиком и взял нам по кружке чая.

— Ты очень мудро подобрал слова, maritus.[1] Намекни ты, что Силас, хоть в каком-то смысле, хороший король, я бы разозлился, но раз ты поставил вопрос так… я понимаю твои сомнения, — он сделал нарочито долгий глоток, вероятно, обдумывая ответ. — В том здании наш король повёл себя весьма опрометчиво. Он снова показал мне свою слабость и более того… дав волю чувствам, он забылся в своём несчастье и исцелил тебя, сделав меня ещё сильнее, — от его безжалостных, хладнокровных слов у меня по спине пробежали мурашки. В глазах Илиша плясал тёмный огонь. — Мне удалось повернуть ситуацию в свою пользу. Я вытащил из рукава карту, и она оказалась джокером. И этот джокер превратил моего Призрака в хнычущую размазню, настолько поверженную и разбитую, что в поисках силы ему пришлось обратиться ко мне…

[1] Лат. — муж.

Я разинул рот, открывая для себя новые глубины его чёрствости.

— Но ведь ты сочувствовал ему. И был… искренним, я слышал. Получается, ты просто манипулировал им? — сам я не смог тогда понять: всё-таки Илиш в этом деле собаку съел.

— Всё верно, я тоже обнажил перед ним свою душу. Чтобы спасти тебя, мне пришлось кое-чем пожертвовать, но в ответ он дал вкусить мне самого сладчайшего плода. Мы оба напитались друг от друга, однако… видишь, что в итоге вышло? Мы с тобой живы и здоровы. И пусть он сидит в своей башне, довольный, будто кот, который поймал жирную птицу, но я-то здесь, с тем, подобного которому ему никогда не заполучить. С моей противоположностью во всём, начиная от внешнего вида и заканчивая содержимым наших разумов и сердец.

— Ты о чём? — настороженно поинтересовался я.

— Лёд и пламень, свет и тьма, чёрное и белое… Мы полные противоположности, Джейд, никто не станет отрицать этого, однако вместе мы составляем неудержимую силу, — Илиш пошевелился, и я, поняв всё без слов, перебрался на подушки. Он поднялся во весь свой немалый рост и подошёл к окну. — Я не лукавил, когда говорил, что многому научился с тобой. И недавно мне, несмотря на свою гордость, пришлось признать, что мы на самом деле дополняем друг друга. Когда меня переполняет ярость или прочие разрушительные эмоции, ты охлаждаешь мой пыл. И то же самое я делаю для тебя. Мы поможем друг другу стать лучше, и вместе, как господин и кикаро, воплотим мой план в жизнь и захватим трон Безумного Короля.

Я бесшумно подкрался к нему и с благоговейным трепетом уставился на отражение своей химеры, подносящей кружку ко рту.

— Он ещё пожалеет о том, что когда-либо открывался мне. Я буду наносить удары по его самому больному месту и не остановлюсь до тех пор, пока он не превратится в дрожащую, забитую псину в ожидании последнего пинка. Этот день настанет, Джейд, и тогда я стану править миром, который он уничтожил, и ты будешь рядом, — лицо Илиша озарила зловещая ухмылка, и я ощутил вспышку тёмной энергии, присутствие которой не замечал в нём ранее.

Быть может, не всё так однозначно…

Я наблюдал за тем, как он улыбается мерцающим огонькам Скайленда и крохотным автомобилям, снующим туда-сюда по дороге. И на мгновение увидел перед собой сломленного короля, которым, как оказалось, и являлся Силас, и беспощадную химеру, искусственно выведенную практически гениальной, которая неотвратимой угрозой нависала над ним. В её голове роились тысячи замыслов, один хитрее другого, а за пазухой был надёжно припрятан Ривер, убийца бессмертных.

На этот раз передо мной предстало не всемогущее божество, потерявшее рассудок от власти, лишившееся человеческих чувств и жаждущее лишь причинять людям боль. Я видел потерянного мальчишку, который рыдал на груди у Илиша и умолял вернуть его давно почившего партнёра; видел парня, которого окружала любящая семья, но чьё сердце по-прежнему принадлежало мужчине по имени Скай.

И я видел, как Илиш создал этого самого мужчину, а потом сам же и похитил прямо из-под носа у страдающего от одиночества короля, чтобы вырастить орудие для его убийства.

Да уж, не всё так однозначно; речь шла не о простом свержении тирана… Это ведь Илиш и доводил Безумного Короля до безумия. Сад, засеянный им когда-то, был весь в цвету… И я невольно задался вопросом: а вдруг всё можно было бы исправить ещё много-много лет назад, если бы Илиш отдал ему Химеру Х? Ведь у короля бы появился его желанный партнёр, правда? Разве тогда бы он не перестал ревновать химер к их возлюбленным? Силас бы заполучил своего Ская, ну, или, по крайней мере, генетически наиболее близкую к нему версию.

Когда до меня это дошло, я резко похолодел, а в желудке всё перевернулось, и лишь усилием воли мне кое-как удалось прогнать от себя эти мысли. Я попытался вспомнить, всё плохое, что Силас сделал со мной, но в голове всё равно продолжали копиться различные отговорки, обеляющие короля, объясняющие, что на самом деле его довели до такого состояния. Дело было в эмпатических способностях — это я знал наверняка. Мне «посчастливилось» взглянуть на происходящее глазами Силаса и ощутить невыносимую боль от потери любимого.

И даже тут всё было не так-то просто. Этот самый любимый, ещё один бессмертный, нашёл способ покончить с собой, лишь бы избавиться от Силаса. Какое же печальное и беспросветное существование: бесцельно болтаться на этой земле, а потом создать себе бесконечно преданных и верных людей, но всё равно продолжать тосковать по утраченной истинной любви.

…

Но какая мне разница? Я всё равно последую за Илишем на край света, невзирая ни на его мотивацию, ни на его планы. Я люблю своего хозяина больше жизни, отдам за него последнюю каплю крови, и мне абсолютно неважно, что за гнусные намерения скрываются за этой ледяной маской.

В голове вновь прозвучали нежные слова, которые он прошептал мне на ухо, после того как вытащил последний стальной штырь из черепа. Он сказал, что любит меня… Илиш меня любит.

Я взял его за руку, и он сжал мою в ответ. Найдя в отражении его глаза, я поднял кружку с чаем, повернулся к нему лицом и чуть заметно, едва ли не стеснительно, улыбнулся.

— Да здравствует король.

Илиш приподнял уголок губ в самодовольной ухмылке и чокнулся со мной своей кружкой.

— Да здравствует король, кикаро, — сказал он и прильнул ко мне с поцелуем.