Глава 30

«Стойкость, собранность, выдержка, самоконтроль. Что бы ни случилось, оставайся спокойным; ты — химера».

Илиш ведь не допустит, чтобы со мной что-то случилось, да?

Мы вместе поднялись из-за стола. Всё мое мужество и уверенность в себе разлетелись на сотни осколков, и я судорожно пытался собрать их, как разбежавшихся тараканов. Словно во сне, он повёл меня мимо химер к расчищенному в центре зала пятачку. Я понятия не имел, что они сделают со мной, но, пока Илиш здесь, всё будет в порядке. Он не допустит, чтобы мне причинили вред.

Голодные глаза прожигали меня насквозь: я на собственной шкуре ощутил тот страх, что наверняка совсем недавно испытывал Тиан. И он лишь усилился, когда Силас отцепил поводок от ошейника и отдал его Илишу. Тогда я вдруг впервые заметил, что на шее короля висел стетоскоп, будто он решил поиграть в доктора.

— Господин, он готов, — тихо сказал Илиш. Я встревоженно глянул на него, и в ту же секунду Сангвин начал расстёгивать мои брюки.

Я собирался было возмутиться и потребовать объяснений, но вовремя вспомнил слова Илиша. Нужно оставаться спокойным… собранным, вести себя как химера — они все за мной наблюдают.

Сангвин снял с меня штаны вместе с трусами, полностью обнажив нижнюю часть тела на радость волкам. Со всех сторон посыпались комментарии, но я их игнорировал. Я — такой же продукт генной инженерии, как и они: пусть только попробуют что-нибудь вякнуть о том, что у меня между ног. Сделав глубокий вдох, я наполнил ноздри слабым ароматом мяты и мускатного ореха. Если у них тут заведено унижать новеньких и пускать их по кругу, то, значит, так тому и быть. Я уже полтора года живу с Илишем: мне не привыкать к насилию. Так что пусть начинают; пока здесь мой хозяин, всё будет в порядке.

— Ой, вы только посмотрите! Какой кошмар! — Силас покачал головой, в притворном смятении уставившись на мой пенис. Я тоже посмотрел вниз, не понимая, что такого ужасного он там обнаружил. Всё выглядело, как обычно.

Бухнувшись на колени, король взял мой член в руку и потянул на себя крайнюю плоть, скрыв головку. Его изумрудные глаза метнулись к моим. Я силился сглотнуть, но во рту всё пересохло.

— Никаких необрезанных членов в моей семье, и уж точно не в твоём возрасте, — он с ухмылкой склонил голову набок. — Сангвин, подай-ка своему господину скальпель.

Ноги подкосились, и под всеобщий смех я осел на колени, обливаясь холодным потом. Потупившись в пол, я наблюдал за тем, как Силас берёт в руки скальпель и зажимает в зубах дымящуюся сигарету.

— Ты ведь не думал, что я захочу трахнуть тебя в таком виде? Сначала нужно кое-что подправить, — бархатным голосом проворковал король, сочась неприкрытым удовольствием. Он принялся потирать мой пенис, но если надеялся на эрекцию, тот тут его ждало большое разочарование. — Нет, сначала я превращу тебя в окровавленную кучку плоти, а уж потом вытрахаю из неё всю сперму до последней капли.

В голосе его появились угрожающие нотки. Илиш по-прежнему стоял позади: я ощущал его присутствие. На мгновение я зажмурился, погружаясь в жидкую энергию, исходящую от затаивших дыхание возбуждённых химер, и топя в ней свой страх.

— Я бы не осмелился и помыслить, что мой король дотронется до меня прежде, чем сам обрежет, — выпалил я не так твёрдо, как хотелось бы, однако выбирать не приходилось. Внутри всё колотилось в паническом ожидании дальнейших действий.

И — всего на краткий миг — но моё усилие оказалось вознаграждено. Улыбка сползла с его лица, а глаза недовольно прищурились. Силас хотел страха, но не увидел его. Хищная натура жаждала криков, метаний и боли; ему было необходимо вкусить моего ужаса и моих страданий — именно этому учил меня Илиш. Контролируй себя и свои эмоции, не поддавайся.

Мой взгляд устремился в зал. Силас что-то сказал Сангвину, но уши мои будто заложило ватой. Я вгляделся в ауру каждого присутствующего здесь существа и стянул к себе нити всех возможных цветов и оттенков. Красочный хоровод закружился вокруг и унёс меня прочь от действительности. 

От щипка, подцепившего мою крайнюю плоть, я стиснул челюсти и застыл. Силас снова собрал избыток кожи со всего ствола, оттянул, сколько смог, и зажал на конце холодным металлическим зажимом.

Моя стальная завеса раскололась, когда я почувствовал первый надрез. Глаза резко распахнулись, и моя способность читать ауры отключилась как лишённый тока электроприбор: все цвета стекли на пол и смешались с липкой кровью Тиана. Я рискнул посмотреть вниз и моментально пожалел об этом. Силас обрезал крайнюю плоть короткими, нарочито медленными движениями. Алые капли падали на и так уже загаженный паркет.

Голова закружилась, и не успел я опомниться, как Сангвин подхватил меня под мышки. Я слышал, как они смеются: низким, грохочущим хохотом довольных химер, упивающихся зрелищем. Они были повсюду — наблюдали, гоготали и с восторгом реагировали на каждый мой отклик на пытку. Мне хотелось оставаться сильным, как приказывал Илиш, но секунду спустя я согнулся пополам, и меня вырвало.

Сангвин удерживал меня в полулежащем положении. Тошнота, стоящая в горле, ничуть не затмевала боль, а лишь усиливала её. Я кашлял и высовывал язык в сухих рвотных позывах, но Силас как ни в чём не бывало продолжал свою работу. До меня обрывками доносились беззаботные насмешки и весёлые подколки.

«Да он терпит лучше Ареса!»

«Пошёл ты! Он, между прочим, одновременно меня трахал. Это Сирис ныл».

«Эй, Квин, а тебе нечего добавить?»

— Илиш? — промямлил я, надеясь найти своего хозяина глазами. Он помог мне подняться, снова поставив на ноги. Всё вокруг вертелось, и лишь покалывание иглы, накладывающей швы, кое-как удерживало меня на поверхности сознания.

Илиш молчал. Я пытался собраться с силами, всё ожидая, пока откроется второе дыхание, но, ощутив хлюпающие звуки внизу, чуть не лишился чувств. Силас делал мне минет, целиком всосав в себя вялый пенис. Когда он отодвинулся, я разглядел ровные стежки на воспалённом стволе, а на полу — окровавленный кусок кожи, бывший моей крайней плотью.

Я натужно закряхтел, когда внутри его тёплого рта вдруг стало столь же мурашечно, покалывающе и жаляще, как бывало от руки Илиша. Чувство это, к моему абсолютному ужасу, оказалось приятным, и хватило нескольких неторопливых, размашистых движений языка и пальцев, чтобы у меня начало вставать. Ни один нейрон в моём мозгу не желал отзываться на прикосновения, но телу было плевать. Во рту короля пенис неумолимо увеличивался и набухал, донельзя натягивая свежие швы.

Я заскрежетал зубами, невольно разводя ноги в стороны, чтобы предоставить ему больше доступа. Химеры вокруг принялись ритмично тарабанить ладонями по столу. Весь свет был направлен на меня, оставляя их в полумраке. Видны были лишь мелькающие руки, сверкающие глаза и порой — взлетающие пряди волос кикаро, скачущих на них. На одном из столов лежал питомец Неро, и тот наяривал его сзади. Воздух едва ли не вибрировал от накалившихся эмоций акул, в аквариум которым запустили рыбёшку помельче.

Когда член полностью возбудился, сквозь склеенные челюсти прорвался первый настоящий крик. Туго натянутые швы грозили вот-вот лопнуть. Я перестал разбирать, что происходит: какофония звуков рвала и давила, разнося и без того перегруженные органы чувств по кирпичику. На периферии зрения плясали размытые пятна, а удары ладоней гремели с неистовством жертвенных барабанов, заглушая даже удовольствие, что будили в паху талантливые губы Силаса.

— Илиш? — простонал я. Отливающие золотом белокурые локоны короля колыхались в такт размеренным движениям его головы. Он жадно слизывал проступающие на стволе капли крови, не пропуская ни одной. Боль была всепоглощающей, невыносимой и настолько переплетённой с наслаждением, что я не мог их различить.

А потом напряжение в животе достигло своего придела, кулак стискивающий внутренности, разжался, и я, наконец, кончил. Кончил под бешеный грохот, вторящий исступлённо колотящемуся сердцу. С мучительным воплем я снова упал, задыхаясь от боли, прошибающей тело насквозь.

— Отойди, Илиш, — Силас встал с пола. Ловя ртом воздух, я стоял на коленях в крови, своей и Тиана, превратившейся в бурую грязь под подошвами ботинок. 

— Я лучше…

— Отойди, Илиш.

Я хлюпнул носом, но больше не издал ни звука, даже когда кто-то надавил на спину, вынуждая опуститься на четвереньки. В воздухе послышался запах жареного: перед глазами промелькнули ноги сенгилов, и до меня дошло, что они несут запечённое человеческое мясо. Слуги подавали Тиана. Хлеба и зрелищ.

Я резко выдохнул, когда Силас вошёл в меня и моментально рухнул на локти. Ноги разъезжались на скользком от крови полу, и кому-то пришлось подпереть моё колено своей ступней. Я вцепился ногтями в край ковра, отброшенного в сторону, и постарался хотя бы не повалиться от беспощадных толчков Силаса, сразу же начавшего двигаться на полную. Я не видел его члена, но ширина была такая же, как у Илиша, и король был жёстче, грубее, он старался причинить мне как можно больше боли.

Зубы со скрипом тёрлись друг об друга, едва ли не ломаясь. Я по-прежнему упрямо сжимал надсадно ломящие от столь бесцеремонного обращения челюсти, пытаясь лишний раз не стонать. Силас неутомимо вбивался в меня под свист и подбадривание химер, ревущих и ликующих, будто на субботнем представлении на Арене. Ладони снова забарабанили по столу, и под каждый шлепок в меня вонзался член Силаса. Он навис надо мной, обдавая ухо горячим, смердящим мясом дыханием. В какой-то момент я не сдержался, и всё-таки взвизгнул, но потом снова продолжил лишь тихо кряхтеть. Тогда король ухватил клок моих волос и дёрнул голову назад, выгнув шею настолько неестественным образом, что я услышал хруст позвоночника.

Силас добивался криков, добивался той же реакции, которой обычно страстно желал Илиш: всхлипа, стона, вопля — чего-то, что покажет химерам и их рабам, что он подчинил себе зверька своего первенца. Они с моим хозяином питались одними и теми же эмоциями. Даже голос, прозвучавший сзади — холодный и шелковистый — оказался мне знаком.

— Сангвин, проводи Илиша и отвези его домой.

И тут меня захлестнул страх, настоящий, дикий и необузданный страх. Нет, Илишу нельзя уезжать, я смог пережить всё это лишь потому, что мой хозяин был рядом. Что эти чудовища сотворят со мной в его отсутствие? Волки во главе с вожаком Силасом сожрут меня живьём.

Мне конец. Откровенно признавшись в этом самому себе, я испуганно, но пока негромко заскулил.

— Я никуда не пойду.

Меня словно окатили ледяной водой, и, судя по всему, тот же эффект слова Илиша возымели на всех присутствующих. Всеобщий возбуждённый и весёлый настрой моментально поменялся, будто на зал сбросили бомбу.

Силас притормозил, но остался внутри меня.

— Это не просьба, Илиш, это приказ. Иди домой. Я привезу его, когда мы закончим, — прошелестел он, но в повисшей тишине даже такой шёпот прогремел, словно пальба из пушки.

— Я не оставлю его с тобой. Если я ухожу, Джейд тоже, — голос Илиша подбирался к опасной грани, и, даже несмотря на своё плачевное положение, я рефлекторно задрожал.

Внезапно началась какая-то возня. Послышались приглушённые звуки борьбы, аханье и ругань химер, а через мгновение — удар, дребезжание и треск. Силас отстранился от меня, и я торопливо пополз в сторону, пока не упёрся спиной в стену.

При виде Сангвина, валяющегося на полу, челюсть безвольно отвисла вниз. На сенгиле лежал перевёрнутый стол, а рядом с ним стоял Илиш, свирепо глядящий на короля, который успел уже подняться. Сердце моё чуть ли не пробивало грудную клетку, а в горле застрял колючий ком. Химеры позади меня тоже сидели тише воды, ниже травы, явно обескураженные столь крутым поворотом событий. Шутка ли — их король и самый старший брат сошлись в центре зала, и ни один не собирался отступать.

— Неужели ты и впрямь так жаждешь оставить у себя эту трущобную шлюшку, что готов пойти против меня? Ну и ну, Илиш, я уже лет сорок не видел в твоих глазах такой ярости, — зловеще прошептал Силас, застёгивая ремень на брюках.

Илиш не сводил с него пылающих фиолетовым пламенем глаз, ничуть не растеряв своей властности и силы даже перед верховным господином нашего мира.

— Я забираю его и ухожу, — Илиш повернулся к нему спиной и направился ко мне. Я со вздохом облегчения начал подниматься.

— На колени его! — неожиданно рявкнул Силас.

В тот же миг Неро, Арес и Сирис впрыгнули в круг, ухватили Илиша за руки и потащили обратно в центр. Мой хозяин не дрогнул, и выражение его лица оставалось всё таким же невозмутимым, даже когда Неро пнул его в спину, вынуждая упасть на колени перед Силасом. Всё понимая, он одарил короля ледяным взглядом, не горбясь и не опуская высоко задранного подбородка. Илиш являл собой воплощение гордости и изящества даже в столь унизительной позе.

Я всхлипнул и подтянул колени к груди. Хотелось броситься ему на помощь, сразиться с химерами, но какой в этом толк? Я не бессмертный, и мне ни за что не победить, поэтому оставалось лишь трусить в тени, утешая себя тем, что Илиш, по крайней мере, не может умереть.

Силас скрестил руки поверх залитой кровью рубашки. Химеры прекратили даже чавкать и чуть слышно перешёптываться. Безмолвные зрители на трибунах приготовились наблюдать, как диктатор покарает одного из них.

— Ты разочаровываешь меня, Илиш. Или ты забыл своё место? — тихо сказал король.

И вновь — он говорил тем же самым тоном, что и мой хозяин, когда я влипал по-крупному. Волоски на затылке встали дыбом, а по спине пробежал знакомый холодок. Мозг требовал каким-то образом забрать Илиша и бежать отсюда без оглядки. Я понятия не имел, что должно произойти дальше, и, судя по реакции окружающих, они тоже, потому что такое случалось нечасто, если случалось вообще.

— Джейд — не обычный человек, над которым ты можешь измываться и в конце концов убьёшь. Он — послушная тебе химера, и его не за что наказывать, — не менее угрожающе ответил Илиш. Столь одинаковые, но в то же время разные мужчины встретились на узкой дорожке, где было место только для одного. — И я ничего не позволю тебе делать с ним без моего присутствия.

— Вот как? Не доверяешь мне, душа моя?

— Джейда? Нет, я буду круглым дураком, если оставлю тебя с ним наедине.

Я зажал рот рукой, подавив рвущий наружу вскрик, когда Силас неожиданно занёс руку и со всей жестокостью, не сдерживаясь, ударил Илиша наотмашь по лицу, потом ещё и ещё, с каждым разом всё сильнее и сильнее. Я насчитал десяток пощёчин тыльной стороной ладони, прежде чем король, тяжело дыша, опустил руку. И из носа, и изо рта Илиша к тому времени текли тоненькие струйки крови.

Никогда бы не подумал, что в зале может стать ещё тише, однако так оно и было. Такого точно никогда не случалось, теперь я знал это наверняка. Моего хозяина все боялись, и никто не смел с ним связываться, а сейчас единственный мужчина, имеющий над ним власть, безжалостно втаптывал Илиша в грязь. И он ещё не закончил. После показательной экзекуции спина короля напряглась ещё сильнее, а ступни вгрызлись в пол. Илиш непримиримо испепелял Силаса взглядом. За руки его по-прежнему держали Арес и Сирис, хотя он не пытался вырываться или хоть как-то оказывать сопротивление. Неро тоже стоял рядом, длинной тенью возвышаясь позади в ожидании малейшего ослушания.

— Мальчишка плохо на тебя влияет, Илиш. Быть может, когда я доставлю тебе его останки, чары рассеются, и ты сам это поймёшь.

Ну, вот и всё. Теперь мне официально конец. Повернувшись, Силас взял из рук Сангвина острый, как бритва, скальпель. Я весь задрожал и обхватил руками затылок, отсчитывая последние секунды своей жизни.

Но Силас, однако, поплыл не ко мне. Вместо этого он сделал нечто ещё более ужасающее. С ножом в руке он подошёл к Илишу, собрал горсть длинных, белокурых волос и принялся резать.

— Силас! — Гарретт стремительно вскочил со своего стула, но король столь же стремительно усадил его назад одним лишь взглядом. По лбу президента Скайтеха катились капли пота, размером с горошину, которые тот смахивал трясущейся ладонью.

Длинные пряди неровными клоками опадали на пол. После того как Гарретта поставили на место, больше ни одна химера не рискнула подать голос или как-то иначе выразить свои возражения.

Срезав волосы Илиша примерно до пяти дюймов, Силас отошёл и пнул пару кучек в сторону. Некогда прекрасные, блестящие локоны превратились в безжизненные космы, сваленные на полу, заляпанном кровью и грязью с ботинок короля. Это было столь оскорбительно, что у меня до сих пор не укладывалось в голове, как подобное могло произойти с божеством, которое мне довелось полюбить.

Поначалу я даже его не узнал… Илиш стал совсем другим, будто Силас лишил его самой сущности. Мой хозяин казался почти… человеком. Нет, не так, Илиш никогда не превратится в человека. Фиолетовые осколки льда тлели демонической яростью, доселе невиданной мной. Никто не смел так умалять достоинство моего господина, даже его король.

— Каждый раз, когда смотришь в зеркало, вспоминай о последствиях неповиновения мне. Убирайся с глаз долой, я забираю Джейда себе. Завтра пришлю Дрейка, раз тебе так отчаянно хочется любить.

Илиш больше не смотрел на него, а просто уставился в пространство, невидящим взглядом, полностью отключившись от окружающей действительности. Я и близко не догадывался, что можно от него ожидать. Кто знает, насколько сильно это публичное унижение задело Илиша за живое.

— Я возьму плащ и пойду, — ледяным, мертвецким голосом отозвался он наконец, поднимаясь на ноги. Словно по заказу, Арес и Сирис разжали хватку и отошли в сторону.

Изверги растворились в тенях, и в центре зала остался только Силас, который подобрал с пола срезанные пряди волос и с самодовольной ухмылкой осыпал ими пол. Король выиграл, он сокрушил несокрушимую химеру на виду у всех её братьев.

Илиш пересёк зал и взял со своего стула пыльник и начал медленно завязывать пояс. Интересно, попрощается ли он со мной или так и оставит окровавленной массой под ногами. С коротким волосами он выглядел совсем иначе, но всё равно оставался такой же могучей химерой, — моей могучей химерой. И пусть король его опозорил, я знал, что Илишу всё нипочем, Илиш сильнее этого, иначе быть не может. Он шагал с прежней грацией, несломленный и непокорённый, обходя сидящих химер позади и направляясь к двери в центре залы. Силас повернулся к нему спиной, явно демонстрируя свою немилость, и принялся сгребать ступнями отрезанные волосы в кучу.

Но потом вдруг в свете ламп что-то блеснуло. Я не успел даже сообразить что, как Илиш уже занёс клюшку для гольфа, стоявшую позади Гарретта, размахнулся и огрел Силаса по затылку. Тот кулем повалился на землю. Химеры разом ахнули и заскрежетали стульями по полу, вскакивая с мест, но Илиш в ту же секунду рубанул снова и со всей своей химерьей силой раскроил королю череп, треснувший, будто перезревший арбуз. Третьим ударом он отсёк от головы макушку. Мозги Силаса выплеснулись на пол, и только кончики пальцев нервно задёргались в предсмертных спазмах.

Я остолбенел, совершенно примороженный к стене. Передо мной лежал мёртвый король.

— Уберите от меня лапы! — рявкнул Илиш. — Силас мёртв, поэтому теперь я за главного. Арес, Сирис, Сангвин и Джек, заберите всех сенгилов и кикаро и отправляйтесь по домам, БЫСТРО!

Оторвавшись от тошнотворного зрелища всего в паре шагов от меня, я увидел Илиша. Яркие лучи, бьющие с потолка, омывали высокую фигуру белым светом, а короткие волосы лишь подчёркивали до зловещего безмятежную маску на его лице, сквозь которую просвечивали горячность и страстность. Убедившись, что все, кому он приказал, покинули зал, Илиш поднял окровавленную клюшку и направил в сторону химер.

— Как и всякий раз, когда он умирает, бразды правления переходят ко мне. Пока Силас не очнётся, король — я, — начал Илиш. Половина химер всё ещё стояли, готовые к атаке, но, услышав его слова, застыли как вкопанные. — И сегодня мне есть что сказать всем вам. Грядёт время, когда всем до единого придётся сделать выбор: хотите ли вы до конца своих дней иметь дело с невыносимым безумцем, или предпочтёте вариант получше. Я настоятельно рекомендую следующие несколько лет подумать, на чьей вы стороне, и решить, действительно ли вы желаете жить в вечном страхе, гадая, какую новую забаву он затеет на этот раз, чьего возлюбленного убьёт просто из прихоти, — Илиш обвёл клюшкой комнату. — Как ваш самый старший брат, я прошу вас об одном: сохраните всё в тайне и от Силаса, и от остальных. Не делайте поспешных выводов и позвольте услышанному здесь осесть в ваших сердцах, рядом с горечью и злобой, столь знакомыми нам всем. Настал час выбирать, потому что с меня довольно, и, если вы всё-таки не созданы рабами без толики самоуважения… уверен, что и с вас тоже.

Илиш отшвырнул клюшку, переступил через практически обезглавленный труп Силаса и подошёл ко мне. Наклонившись, он положил ладонь мне на щёку.

— Ты в порядке? — прошептал он.

Химеры, оживившись, загалдели, явно сбитые с толку столь откровенным проявлением нежности. Мне удалось выдавить из себя «да». Кивнув, Илиш сгрёб меня с пола, крепко прижал к груди и молча покинул зал.

***

Водитель округлившимися глазами покосился на нас, но допытываться, разумеется, не стал. Домой мы ехали в тишине, нарушаемой лишь стуком моего сердца. Организм до сих пор работал в аварийном режиме, а полуобнажённое тело вкупе с изрезанным пенисом ничуть не способствовали успокоению. Но я был с Илишем, а значит, в безопасности. Он сделал это для меня, всё для меня.

Убил короля. Сказал братьям решать, на чьей они стороне. Всё это время он действительно что-то планировал. Быть может, Силас не успеет убить меня, быть может, когда-нибудь Илиш сделает так, что я буду в безопасности всегда.

Проносящиеся мимо огни Скайленда освещали его окровавленное лицо. Порой холодным, бледным светом светодиодных фонарей, порой — тёплым жёлтым, льющимся из витрин магазинов или окон домов. И всякий раз блики выхватывали один и тот же стальной взгляд, устремленный в никуда и видящий картины будущих сражений, порождаемые его разумом. Илиш казался абсолютно другим, но не менее красивым и уж точно не менее устрашающим. Волосы, ставшие одной длины с моими, делали его скулы выше, а лицо в целом — более выразительным, хотя для человека несведущего оно всё равно оставалось мраморной маской. Уши тоже стали лучше видны: теперь я мог разглядеть каждую серёжку. Рука сама потянулась и смахнула кровь из-под его носа, а потом с губ. Илиш по-прежнему не двигался и даже не дёрнулся от неожиданности, продолжая глядеть перед собой.

За всю поездку я не проронил ни слова, и в лифте мы тоже поднимались молча. Первым, как ни странно, заговорил Лука.

— Господин? — полузадушенно выдавил он.

— Лука, отправляйся в небоскрёб Гарретта и, когда он вернётся, не отходи от него ни на шаг. Не возвращайся сюда до тех пор, пока я тебя не позову. Собирайся.

Сенгил шмыгнул носом и испарился. Илиш отнёс меня до дивана и бережно усадил на подушки.

— Мы тоже скоро уезжаем. Возьми с собой сумку, ту, что мы брали в Серый Разлом, понял?

Я кивнул.

— Прими душ, перевяжи раны и тепло оденься. Не как кикаро, а в одежду пустынника. Справишься? Стоять можешь?

Я осторожно поднялся на ноги. Промежность противно болела и ныла, но ходить ничего не мешало, и я кивнул. Удовлетворённый моим ответом, Илиш развернулся и пошагал в свой кабинет, но я схватил его за руку. Тот притормозил и вопросительно посмотрел на меня.

— Я люблю тебя.

Лицо моего хозяина на секунду смягчилось. Слегка качнув головой, он вновь направился, куда шёл. Я с тяжестью в сердце проводил его взглядом, а затем полез в душ. Там докрасна отскрёбся и избавился от всей грязи, что, казалось, облепила всё естество, после того, как король Силас побывал во мне. Потом сбрызнул пенис обеззараживающим, замотал в марлю и сунул в сумку три рулона бинтов вместе с антисептиком.

К тому времени, как я вышел, наряженный в старые (но хотя бы чистые) лохмотья пустынников, Илиш тоже успел переодеться. На голове его уже красовалась шляпа, и мне стало немного грустно от того, что ему уже не пришлось собирать в пучок волосы, чтобы их спрятать. Из-под чёрных полей торчали криво обкромсанные пряди.

Рядом с ним стояло несколько собранных сумок. Не мешало бы узнать, отправимся ли мы опять в Серый Разлом, но сейчас не до этого. Воспалённый разум отказывался работать как положено: я на автопилоте делал, что велено, и ждал следующего приказа.

Илиш вручил мне бутылёк с таблетками дилаудида.

— От боли. Бери сумку и иди за мной. Твой «Геймбой» вместе с зарядкой я уже упаковал, если нужно что-то ещё — бери сразу. Нас не будет довольно долго.

Я послушно поплёлся за ним. Так странно, мы ведь только что приехали, а уже опять уезжаем. И на этот раз я даже примерно не догадываюсь, вернёмся ли мы. Илиш убил короля на глазах у множества свидетелей. Может, это конец? Может, ради того, чтобы со мной ничего не случилось, нам придётся покинуть Скайфолл навсегда. Понятия не имею, что чувствую по этому поводу. Оказаться вдали от цивилизации определённо страшновато, но есть в этом также какая-то своя прелесть. Можно будет не оглядываться по сторонам и не бояться, что король Силас либо оставшиеся Кримстоуны до меня доберутся. Будем только я и Илиш — и это жутко романтично, причём не знаю, что больше. Какие же дурные мысли лезут порой в голову.

Когда двери лифта открылись на крышу, я лицезрел у «Фальконера» Гарретта Деккера.

— Не пытайся остановить меня, Гарретт, — мимоходом бросил Илиш.

— А я и не пытаюсь тебя останавливать, балда. Где ты надумал спрятать самолёт? За распятым трупом рейвера? Скажи, куда ты собрался, и я заберу вас, когда всё утихнет и Джейду можно будет возвращаться, — Гарретт затянулся сигаретой и запрыгнул в кабину.

Илиш вздохнул и что-то пробормотал себе под нос, потом всё-таки подсадил меня в самолёт и задвинул за нами двери. Гарретт занял кресло пилота и завёл двигатель. Илиш устроился рядом, а я собрался уже уйти назад, как тот вдруг потянул меня за руку и боком усадил к себе на колени. Он приобнял меня за спину, и я, чуть покрутившись, прильнул ближе к нему.

Гарретт поглядел на нас и расплылся в улыбке.

— Так я и знал.

— Ты ни черта не знаешь, рули.

Улыбка президента Скайтеха превратилась в хитрую ухмылку, но больше он ничего не сказал. Я положил голову на плечо Илиша и принялся наблюдать за приборной панелью с разными светящимися кнопками. Лететь ночью было явно труднее: Гарретту приходилось очень внимательно следить за показаниями.

— Илиш… Про сегодняшнее… — произнёс он, когда городской пейзаж остался уже далеко позади, и за окнами стояла кромешная тьма. — Что ты задумал?

— По этому поводу я ничего не скажу.

Гарретт нарочито тяжело и недовольно вздохнул.

— Брат, ты же знаешь, что череп будет срастаться не меньше месяца. Тебе нет нужды убегать сейчас.

Илиш подо мной напрягся.

— Я не убегаю, Гарретт. У меня есть свои дела, которые требуют вмешательства, и я предпочту заниматься ими, пока этот безнадёжный кровопийца мёртв. Я вернусь, потому что не собираюсь прятаться от него, и мой питомец вернётся вместе со мной. До тех пор пока он уважает право Джейда на жизнь и моё право на собственность безо всяких его игрищ, мы уживёмся.

— Ты ведь понимаешь, что… он ни за что на это не пойдёт, верно? — протянул Гарретт. — Он до одури ревнует из-за твоих отношений с Джейдом.

— У нас нет никаких отношений.

Гарретт раздул щёки и снова раздражённо засопел.

— Я говорю в широком смысле. Ты просто оттягиваешь неизбежное, и теперь Джейд под ещё большим прицелом. Прости, Илиш, мне очень не хочется говорить это в присутствии парня, но теперь Силас точно его убьёт.

Настала моя очередь напрягаться.

— Силас его не тронет. К тому же мне недолго осталось увиливать от его забав. Я серьёзно, Гарретт, настало время сделать выбор, и делай его с умом. Через пару лет наши жизни изменятся, поэтому решай, хочешь ли ты быть на стороне победителя или проигравшего.

Что же задумал Илиш? Какой коварный план уже вовсю претворяется в жизнь? Мысль эта пугала, но одновременно с этим внушала надежду. Я уже давно подмечал кое-какие признаки — на самом деле, множество признаков — что мой хозяин ненавидит Силаса, но стоило мне открыть рот, чтобы подтолкнуть его озвучить внутреннее недовольство королём-призраком, как Илиш едва на части меня не разорвал. Получается, сегодня он впервые признал вслух, что у него действительно есть план по свержению единоличного правителя мёртвого мира.

Неужели однажды мне не придётся переживать из-за Силаса? И... и королём станет Илиш? По спине пробежали мурашки, пробирая до самых костей. После сегодняшнего вечера всё изменится, — изменится во всех отношениях. Особенно для моей бессмертной химеры, которая пытается положить конец эпохе королевского террора.

Я прижался к Илишу плотнее, чувствуя неимоверную гордость за него. В сердце расцвело ещё больше любви. Да, он, может, и не из тех мужчин, кто выражает свои чувства словами или хотя бы способен отразить их на своём лице, но благодаря его действиям я знаю, что взаправду особенный для Илиша. Он убил короля, потому что отказался оставлять меня с ним в одиночестве, и потому что Силас посмел унизить его перед братьями. Сила моего хозяина приводила меня в священный ужас.

— Илиш… Порой игры Силаса могут быть довольно утомительны… — начал Гарретт, но Илиш весьма грубо перебил его.

— Ты послал десять кикаро, партнёров и женихов на чудовищную, кошмарную смерть, и после каждой рыдал, как дитя, на моём плече. А следующие несколько лет хандрил, и мне вновь приходилось поддерживать и утешать тебя. Неужели у тебя до того плохо с памятью, Гарретт? Любого мужчину, который, по его мнению, становится слишком близок нам, он убивает. Особенно это относится к первому поколению. Предлагаешь мне вручить тебе парнишку-пустынника лишь затем, чтобы его замучили и убили, как остальных? Ты настолько бесхребетен? Или, может, настолько бессердечен и эгоистичен, что тебе достаточно пару лет с ним, а дальше пусть его хоть на кол сажают? — каждое безжалостное слово вонзалось в Гарретта, словно заострённая сосулька, и президент Скайтеха оседал всё ниже и ниже в своём кресле.

— Такова наша жизнь, брат, для этого мы и существуем. Нас создали совершеннее обычного человека, чтобы мы беспрекословно подчинялись нашему королю, а взамен он дарует нам право властвовать над миром. Мы все должны идти на определённые жертвы.

— Тогда я не вижу смысла подвергать парнишку-пустынника такой участи. Я устал посылать простых, невинных юнцов на смерть. Ты один уже восемь лет, побудешь один ещё восемь сотен.

Повисло напряжённое молчание.

— Ну и злюка же ты.

Я чуть не рассмеялся, но не только от выбора слов Гарретта, а ещё и от его разобиженного голоса. Он и впрямь был восприимчивым, открытым мужчиной.

— Решайся. Я обещал, что привезу его через два-три года, так что используй оставшееся время, чтобы сделать свой выбор. Я не требую от тебя ни присяг, ни клятв верности. Прошу лишь новыми глазами посмотреть на то, что вытворяет этот тиран. Я предлагаю всем шанс покончить с этим.

— Он… Он бессмертный, Илиш, — Гарретт констатировал очевидный факт, однако мне он тоже не давал покоя. Илиш не мог просто взять и убить короля Силаса: никакого «просто» тут не будет. А ещё сложнее всё становится при наличии двадцати с лишним химер, всё ещё преданных ему, и целого, мать его, города. Король Силас в буквальном смысле истребил прошлый мир, он уничтожил цивилизацию — чего же такого придумал Илиш, что может тягаться с этим? Пусть поехавший, пусть шизик, но король Силас крайне могущественен, он убил миллиарды.

— И я в курсе, однако это ничего не меняет. Ты мой брат, Гарретт, мой единственный верный друг и союзник. Я знаю, что ты сделаешь правильный выбор.

Гарретт со вздохом кивнул, но в глазах его по-прежнему плескался смешанный с тревогой страх. Снова наступила такая тяжёлая тишина, что, даже падение спички показалось бы раскатом грома.

— Артемис с Аполлоном… — заговорил вдруг Гарретт спустя минут двадцать. Я чуть не подпрыгнул. — Точно согласятся. Неро, естественно, тоже: он никогда не пойдёт против тебя. За Неро потянутся Арес и Сирис; Тиг сделает, как скажу я; Сида в принципе легко уговорить, — он затянулся очередной сигаретой. — Труднее всего придётся с Эллис, Сангвином, Джеком, Дрейком, Джоквином и Кесслером… Илиш, Кесслер нужен тебе в первую очередь: Легион слишком силён. И за Кесслером пойдут химеры-легионеры: Калигула, Тео и Грант.

Илиш кивнул.

— Джейд уже изучил их ауры, и я знаю, на кого стоит обратить особое внимание. Гарретт, я не вчера это придумал: этому плану уже девятнадцать лет.

Президент Скайтеха выругался себе под нос и смахнул пот со лба. Вид у Гарретта был такой, будто он вот-вот отключится от обилия сегодняшних откровений. Надеюсь, Илиш успеет перехватить штурвал, если тот повалится в обморок.

— Ну, конечно же… конечно, — пробормотал он, а следом вдруг покосился на меня. — Уже представляешь себя наложником короля?

Илиш раздражённо фыркнул.

— Никаким наложником он не будет.

Гарретт как ни в чём не бывало принялся нажимать какие-то кнопки на мерцающем перед ним экране.

— Точно-точно, он же будет королём. Король Джейд — и в самом деле из грязи в князи. Король Илиш и король Джейд — монархи Скайфолла. Имей в виду, я отказываюсь носить титул ниже, чем у семнадцатилетнего мальчишки.

— Он-не-бу-дет-ко-ро-лём, — отчеканил Илиш, предупреждая явно в последний раз, но Гарретту на это было чихать.

— Тогда сделай королём меня, — съязвил он.

— Гарретт, у меня и без тебя хватает проблем. Хоть замотайся в хламиду и назовись Иисусом Христом — мне всё равно, — ответил Илиш всё так же мрачно. Даже несмотря на тёплое отношение друг к другу, на этой почве у них до сих пор случалось недопонимание. Гарретт был из тех, кто всегда пытается разрядить обстановку шуткой, а Илиш же, напротив, предпочитал молча клокотать от ярости. Юмор не его конёк; и это я прекрасно усвоил за всё время, прожитое с ним. Шутки Илиша обычно так завуалированы, что понимаешь их спустя лишь несколько часов или даже дней.

Гарретт медленно покачал головой.

— Мне надо было и впрямь просто задушить мальчишку, — он красноречиво на меня взглянул, и до меня дошло, что речь обо мне. Я слегка ссутулился.

— Очередная ошибка короля Силаса, — отозвался Илиш, продемонстрировав, что считает смешным он. Я озадаченно окинул его взглядом и успел заметить, как уголки губ чуть приподнялись.

— Мы уже близко. Вы переночуете в Энвиле? — выглянув из окна, я увидел, как на горизонте замелькали белые огни прожекторов. Снаружи до сих пор висела непроглядная темень и сохранится она ещё надолго. Думаю, сейчас где-то около полуночи.

— Да, пожалуй. Приземлись милях в десяти к востоку, там, где самолёт никто не услышит.

— Между Энвилом и Арасом? Ладненько.

Я встрепенулся, но стоило Илишу стиснуть меня в руках, как я всё понял и успокоился. Говорить ничего нельзя… но пойдём мы точно не в Энвил.

Самолёт тряхнуло. Огни вдалеке начали стремительно подниматься в воздух, а потом и вовсе исчезли из виду. «Фальконер» осторожно сел, слегка подпрыгнув при столкновении с каменистой почвой.

— Двигатель можешь не глушить. Мы быстро, — поднявшись, Илиш поставил меня на пол. Я взял пару наших сумок и ступил на холодную землю Серой Пустоши. Снаружи меня встретили порыв зимнего ветра и свежий запах мокрой грязи. Я достал из сумки перчатки, краем уха слушая прощание Илиша с Гарреттом.

— Значит, через два месяца… Ранним утром, на этом же самом месте. И не опаздывай: меня в дрожь бросает от этих мест, — сказал Гарретт, стоявший в открытых дверях, держась за металлический косяк. — Будьте осторожнее. Я постараюсь принять огонь на себя, но он будет зол, как чёрт, когда очнётся.

Илиша, однако, это не сильно волновало.

— Не подпускай его к моему сенгилу. Если Силас хотя бы намёками станет ему угрожать, немедленно звони мне и говори, что уже везёшь его сюда. Понятно?

— Мне нравится Лука, ты же знаешь. Я его не оставлю, — устало кивнул Гарретт. Судя по всему, в голове его роились сотни мыслей, и этот полёт домой наверняка станет одним из самых длинных в жизни президента Скайтеха. Ему о многом нужно будет подумать, но, как и Илиш, я знал, что Гарретт примет верное решение.

Когда самолёт улетел, мы остались в оглушительной тишине Пустоши. Я вопросительно посмотрел на Илиша, даже примерно не представляя, в какую сторону двигаться дальше, но тот, к моему удивлению, вытаскивал из своей сумки маленький шприц. Я предусмотрительно попятился, стоило ему пойти с иглой на меня, но запас терпения моего хозяина давно иссяк.

— Я обезболю твою паховую область — через десять минут поблагодаришь. Расстёгивай штаны, — в обычных обстоятельствах я бы ещё посопротивлялся, но день выдался длинным у нас обоих, поэтому решил подчиниться. Илиш воткнул иглу прямо в основание моего члена, заставив меня заматериться, а потом выкинул шприц.

— Залезай мне на спину.

Я растерянно заморгал.

— Или предпочитаешь, чтобы я нёс тебя, как барышню? — ядовито поинтересовался он. — У меня в руках будут сумки. Ты слишком медленный, и здесь куча тварей, которые не прочь полакомиться тобой. Залезай и хватит на меня пялиться.

Не говоря ни слова, я забрался ему на спину и уцепился за плечи. Илиш подхватил две наши сумки, вручил мне третью и потопал в сторону Араса.

— Илиш? — заговорил я спустя час. Он шёл очень быстро, даже когда пришлось спускаться со склона. Несколько раз я боялся, что мы упадём, но Илиш невероятно умело сохранял равновесие.

— Да?

— Спасибо.

— За что?

— Сам знаешь.

Илиш шагал вдоль струящейся реки, фута три шириной, разделяющей пополам небольшой каньон из серых скал. Добравшись до удачного места, он перепрыгнул на другую сторону. Я изо всех сил держался и умудрился не свалиться. Какое же счастье, что он обколол меня обезболивающим: при ходьбе пах постоянно тёрся и бился о спину Илиша, и если бы не лекарство, я бы выл от боли.

— Знаешь, а из тебя бы получился отличный король.

— На твоём месте я бы тщательнее прислушивался к радтварям, — ответил Илиш, выходя на асфальт. Впереди раскинулась дорога, перегороженная сожжёнными автомобилями, стоявшими вкривь да вкось. Покрытие под ногами было растрескавшимся, разбитым и неровным, однако путь этот вёл до самых огней Араса.

Похоже, холодный воздух Пустоши меня раззадорил, и мне стало даже немного радостно оказаться тут ночью. Часть меня жалела, что Илиш приказал сидеть на спине: мне захотелось полазать по скалам, взобраться на самую верхушку и обозреть оттуда местность.

Услышав рык диконов, от которого завибрировала грудная клетка, я покрепче вцепился в Илиша, но тот продолжал идти вперёд, не обращая на псов ни малейшего внимания. На стене началась суматоха, и спустя несколько секунд мы оказались под лучами прожекторов и прицелами нескольких винтовок.