Глава 1. В заточении

Голубой уголёк, похожий на крохотное сапфировое солнце, придавал комнате таинственный антураж, а клубы ментолового сигаретного дыма лишь усиливали эффект.

Такие сигареты изготавливали в Скайленде — элитном районе в центре Скайфолла. Правда, зачем они понадобились Тайгеру из Никса, вор не понимал. Возможно, то была попытка выпендриться и продемонстрировать своё богатство, но если это так, то он пушил перья не перед тем парнем. При виде пустого бахвальства Джейд, скорее, начинал подозревать, будто тому и впрямь нужно что-то доказывать. Ошибка новичков, которая обычно заканчивалась тем, что их предавали или грабили.

Взяв в руки маленький плеер, Тайгер нажал на кнопку. В пластиковом корпусе зажужжал компакт-диск, и дымную тишину комнаты разорвала резкая музыка, доносящаяся из наушников. Скупщик кивнул и отложил его в сторону к остальным вещам — видеокассетам и золотому кольцу. Последние несколько предметов Тайгер осмотрел с напускным безразличием. Выпустив кольцо серебристого дыма прямо на сложенные в кучу вещи, он разочарованно цокнул языком.

«И всё? Это что, какой-то хитрый способ сбросить цену? Не может же он думать, что я настолько тупой?»

Джейд хотел было нахмуриться, но вместо этого глубоко затянулся. Тлеющий кончик сигареты вспыхнул красным, как и у всех сигарет, изготовленных не в Скайленде. Тайгер открыл кассету с фильмом «День независимости» и проверил плёнку. Джейд знал, что она в идеальном состоянии: он сам уже успел осмотреть добычу. Но барыга, однако, снова хмыкнул, и задвинул её обратно в выцветшую картонную упаковку.

Все перекупы сделаны из одного теста. Джейда постоянно пытались надуть: если не Тайгер, то Баджер, а если не Баджер, то Шарк. Все они были одинаковы, и спустя какое-то время эти тупые пляски начинали сильно утомлять.

— Двадцать долларов, — выдал, наконец, Тайгер, подчёркивая свой явно фальшивый русский акцент.

Похоже, кто-то пересмотрел боевиков. Но бывало и хуже: Шарку, к примеру, нравилось косить под мафиози. Джейду было весьма трудно сохранять серьёзность, когда приходилось иметь дела с такими клоунами.

— Тридцать, или я иду к другому,— категорично заявил Джейд.

Другие воры, возможно, и находили свою прелесть в торгах, но Джейда это раздражало до крайности. От царящей здесь атмосферы ему становилось не по себе: кому понравится торчать в тёмной комнате с незнакомыми людьми. Встречайся они на территории Джейда, где играют по его правилам, тогда, конечно — можно было бы расслабиться, бахнуть пивка да побазарить. Но сейчас они в Никсе — районе, где проживает скайфолльский средний класс. Вокруг рыскают тиэны, и в отличие от тех, что в Моросе, они не закрывают глаза на делишки чёрного рынка.

Когда скупщик пронзительно зыркнул на него, попыхивая сигаретой, Джейд не отвёл взгляда. Волноваться — удел новичков, а он вёл подобную жизнь ещё с тех пор, как покинул приют, и давно закалился.

Поднявшись, Тайгер сделал ещё одну затяжку, после чего протянул тлеющую сигарету Джейду. Тот без колебаний принял угощение и затянулся. Голубое пламя придало его глазам изумрудный оттенок. Сигареты, произведённые в Скайленде, отличались терпким и приятным вкусом: никакого ощущения, что вдыхаешь пары средства для чистки канализации, как от самокруток Мороса. Напряжение Джейда постепенно рассеивалось под воздействием ароматного никотина.

— Меня от твоих глаз в дрожь бросает, — усмехнулся Тайгер. — Поэтому, так и быть, я согласен. Просто чтобы больше не видеть твоей рожи.

Взмахнув светлыми волосами с отросшими каштановыми корнями, он повернулся к рядом стоящей женщине и поманил её к себе. Она носила очень откровенный наряд, больше напоминавший купальник, и явно была рабыней. Подойдя к Тайгеру, женщина остановилась в ожидании указаний. Барыга передал ей сумку, а сам направился обратно к стойке.

— Двадцатка. И это моё последнее предложение. Но, зная, какие вы, моросцы, бойцы, и как вам всегда надо побеждать, я докину сверху фруктов. По рукам?

«Хитрец знает, чем меня взять… Наверно, переговорил с Шарком прежде чем его подменять».

— Я весь внимание, — Джейд выпустил дым изо рта и передал сигарету обратно.

Тайгер расплылся в улыбке, поймав голубоватый отблеск огонька сигареты своими стальными зубами. Никсианец с бычьей шеей явно гордился собой, хотя с чего — непонятно. В Моросе фрукты ценятся дороже денег. Рацион в трущобах состоит из прессованных сухарей, лапши рамен, наркотиков да алкоголя: в таких условиях практически невозможно получить необходимые организму питательные вещества. Там сроду не продавали ни овощей, ни фруктов: всё приходилось воровать или покупать с огромной наценкой в Никсе или близлежащих районах. Из-за этого большинство моросцев выглядели настолько тощими, что походили на скелеты. Лица их были землисто-серыми и осунувшимися, словно у наркоманов — правда, в некоторых случаях они ими и являлись. Но даже самые убеждённые трезвенники выглядели так, словно вряд ли протянут дольше особо холодной зимы.

В сиротском приюте «Эджвью» витамины, по крайней мере, кололи, и благодаря этому большинство детей выросли в достаточно приличных людей: они не отставали в росте или развитии, как некоторые малыши, воспитывающиеся в семьях. Однако, как только сиротам исполнялось тринадцать, они становились сами по себе. Из-за этого большинство достигало пика своего развития примерно к тринадцати годам.

— Разочарован не останешься, Тень, — Тайгер махнул рукой, и один из его питомцев вышел вперёд с небольшим целлофановым пакетом. Отдав ношу, он скрылся в углу комнаты. Джейд заглянул внутрь: два персика и две сливы. Давненько ему такое не доставалось. Приняв мешочек, он кивнул Тайгеру.

Обменяв товар на деньги, Джейд вернулся к своему велосипеду. До Мороса был ещё час езды, но в его карманах уже не гулял ветер, что автоматически придавало сил. Сегодня они с Керресом отлично поужинают. Миссия завершилась удачно во всех отношениях, но златоглазому моросцу всегда хотелось большего. Куртка его была набита добычей, но взгляд упрямо скользил по освещённым окнам, проносящимся мимо. Они пели ему, словно ангелы с небес, предлагая чудесные сокровища, спрятанные внутри, так и просившие их украсть.

«Интересно, что скажет Керрес, если я принесу ему домой целый ящик персиков?»

Взгляд Джейда зацепился за слегка приоткрытое окно дома, окружённого бетонным забором с колючей проволокой, через который он точно смог бы перелезть. Никс едва ли не умолял об ограблении, но не сегодня — надо торопиться домой.

Терпение не являлось сильной стороной Джейда: едва заприметив возможность, он тут же бросался в омут с головой. Однако в этот раз моросец оставил богатства Никса для следующего визита и продолжил крутить педали. Не благодаря самоконтролю и даже не из-за успешного сбыта краденного: дело было в одном интересном человеке, которого он встретил накануне.

Почувствовав первые капли дождя на шее, Джейд накинул на себя капюшон. Тот человек, скорее всего, расположится сегодня под мостом Хэллон — висячим сооружением, соединяющим Никс и Эрос через реку, давно превратившуюся в мутную полоску омерзительного коричневого цвета. Этот меланхоличный парень — судя по виду, обиженный на весь мир, — поделился с ним весьма любопытной информацией. Поначалу внимание Джейда привлекло то, что мужчина обитал так близко к Эросу, но настоящим подтверждением серьезности его намерений стала внешность незнакомца.

Мужчина не был помойной крысой, как Джейд. Темноволос, хрупок, изящен и красив, карие глаза, белые зубы, — такого парня не стыдно было бы взять в слуги даже химере. Будь он очередным грязным вонючкой в рваной одежде, Джейд бы послал его куда подальше.

Классовое неравенство между элитой, средним классом и трущобами было налицо. Различалось всё: внешность, манера говорить, шмотки. Представители элиты облачали свои здоровые тела в новую одежду шикарного кроя, соответствующую статусу. Квартировали они в отремонтированных домах без плесени и водяных разводов, обедали фруктами и овощами. Даже в фоллокостные времена жизнь их была легка и беззаботна.

Горло Джейда сжало, словно тисками. Да, его и впрямь мучила зависть, но он никогда бы не осмелился признать в себе это чувство. Вместо этого Джейд снова и снова напоминал себе, что они всего лишь избалованные, изнеженные богачи, которые ничего не знают о страданиях. Им неведома настоящая борьба, неведомо, каково это — пытаться не заболеть рахитом и не умереть с голоду. Единственные, кому приходилось ещё тяжелее — жители Серой Пустоши. Но эти, по крайней мере, имели доступ к заброшенным городам, где можно поживиться чем угодно. Правда, у всего есть своя цена: пустынникам в любой момент могли обглодать лица их более сумасшедшие собратья или, что ещё хуже, чудовища короля Силаса. Они были бедны, как церковные мыши, а продолжительность их жизни едва превышала тридцать пять лет. Во всяком случае, так Джейду рассказывали знакомые торговцы.

И именно один из них направил его к человеку под мостом...

Он провёл рукой по нагрудному карману куртки. Сердце чуть встрепенулось, а тревога, взявшаяся из ниоткуда, ужалила, подобно электрическому разряду. Неимоверным усилием воли подавив её, Джейд продолжил свой путь в сторону Мороса. Поездка на велосипеде выдалась долгой. Но пока на улице стояла тёплая погода, и она будет оставаться таковой ещё несколько месяцев. Последнюю зиму Джейд, Керрес и его друзья пережили, хоть и с трудом. Следующая обещает быть ещё суровее: с каждым годом становилось лишь хуже. Сколько бы он ни выменивал фруктов на краденые вещи, их всегда не хватало. Как и все моросцы, они медленно умирали от голода.

Свернув, наконец, в длинный переулок, ведущий к их квартире, Джейд услышал знакомый голос, зовущий его из глубины соседнего здания.

— Джей, не хочешь чего-нибудь для сугреву?

Джейд, бросив на говорящего мимолётный взгляд, решил слезть с велика: до квартиры всё равно оставалось совсем чуть-чуть.

— Что у тебя сегодня? — оглядевшись по сторонам, он убедился, что тиэны не шастают где-нибудь поблизости, а затем нырнул в нишу, скрывающую пожарный выход.

— Опиум, травка, мет, есть даже крэк. Качество из самого Скайленда, братан, — объявил Фьор вполголоса.

У Джейда не было желания бодрствовать следующие три дня, а на крэк слишком легко подсесть, поэтому на выходные он запасся лишь небольшой гулькой опиума и пакетиком травы. С наркотиками, фруктами и только что заработанными деньгами он поднялся по прорезиненной лестнице их многоквартирного дома. Сегодня Джейд мог по праву гордиться собой. Он чувствовал себя словно пират в дофоллокостные времена, чьи карманы оттягивала украденная добыча.

Отперев дверь ключами, Джейд ступил внутрь. Квартира, в которой они проживали, была небольшой, но для двоих — в самый раз. Спальня, маленькая кухня, в которой они лишь кипятили воду для лапши, и кладовка. Для моросских квартир состояние её было вполне приличным: содранная наполовину краска, рваный и старый диван, шкафы, покорёженные плесенью и водой. И за аренду они платили не так много — пятьдесят баксов в месяц. К тому же туда входило электричество и горячая-холодная вода.

Повесив куртку и сняв ботинки, Джейд сразу почувствовал ауру своего парня. Она всегда виделась ему зелёной, оттенка, который когда-то приобретал океан в солнечный день. Когда они находились рядом, она напоминала ему прохладный бриз. Именно это и привлекло Джейда в Керресе, когда он попал в «Эйджвью»: казалось, в его больные лёгкие проник свежий океанский воздух. Тогда он едва ли не ощутил на языке вкус морской соли.

Обернувшись, Керрес улыбнулся ему. Сегодня он уложил свои медные волосы лаком. Это означало, что его парень недавно вернулся из бара, а слабый аромат алкоголя лишь подтверждал это.

— Вид у тебя победоносный, — Керрес чмокнул Джейда в знак приветствия, затем забрал пакет с фруктами и заглянул внутрь. Восторженно присвистнув, он вытащил персик, поднёс его к носу и преувеличенно тяжело вздохнул.

— Меня никогда не перестанут изумлять твои умения находить такую вкуснятину. Давай я пока всё порежу, а ты прими горячий душ. Я как раз собирался выкурить косяк.

Джейд с превеликой радостью подчинился. Дорога вышла длинной, и вся одежда промокла до ниточки под чёртовым дождем. Раздевшись догола, он прошёл в ванную.

Конечно, это были не хоромы, но всё же — отдельное жильё, которое не нужно делить с кем-то ещё. Унитаз со сломанной крышкой, дно которого проржавело от воды и застоявшейся мочи. Белая раковина с плоскогубцами, прикрученными к винтам горячей и холодной воды. Вентили на них отсутствовали, но Джейд не собирался ничего чинить, потому что квартиру они снимали. Ещё тут стояла старая ванна с душевой занавеской из заляпанного голубого пластика. Когда-то сантехника была белой, но теперь она превратилась в грязно-коричневую. Даже Тейт, работавший с чистящими средствами, не мог отскрести въевшуюся в неё грязь — и они уже давно сдались.

Джейд шагнул в ванную и включил горячую воду. С облегчением вздохнув, ведь удалось прожить ещё один день, он позволил горячей воде смыть прочь все мысли и унести его далеко-далеко. Сегодняшние мечты крутились вокруг тропиков, как в сериале «Остров Гиллигана». Солнце там всегда было ярким, трава — зелёной, песок — белым, а не ржавым и полным всякой заразы. Пусть это лишь пустые грёзы, но насколько же пресна жизнь без полёта фантазии.

Однако даже если бы подобный остров существовал в действительности, моросской помойной крысе, вроде Джейда, там всё равно не нашлось бы места. По белому песочку вышагивали бы только жители Скайленда да химеры, которые бы воротили от него нос и прострелили ногу даже за попытку заговорить.

В своём маленьком воровском мирке Джейд был королём. Имевшиеся связи позволяли ему сбывать краденное и получать взамен наличные, но в целом выходцы из трущоб могли претендовать лишь на самое подножие социальной пирамиды, и он прекрасно это знал. Те, кто забывал своё место в иерархии Скайфолла, в одночасье погибали. Джейд был вором и никогда не собирался прыгать выше головы. Он гордился своими халтурками, даже если все остальные смотрели на него, задрав носы.

«Никогда не забывайте, кто вы такие, — говорили воспитатели тем, кто покидал приют. — Вы — низший класс Скайфолла, ничем не лучше отбросов с Пустоши. Лишь благодаря великодушию Силаса вам дозволено остаться под защитой государства. Только благодаря ему никто не вышвыривает ваши никчёмные туши в Пустошь».

Но в Серой Пустоши люди были хотя бы свободны.

Джейд почесал микрочип за ухом. На нём содержалось имя носителя, дата рождения и социальный класс, а также криминальная и медицинская истории. Пустынникам вживлялись одни лишь чипы Гейгера. В картотеки короля Силаса попадали только проживающие в кварталах арийцы, но даже о них знания Скайфолла ограничивались только пробами крови.

Джейд зачесал назад влажные чёрные волосы и опустился на пропахший плесенью диван. Он принялся сворачивать самокрутку с опиумом, слушая, как Керрес нарезает фрукты на кухне. Сейчас были выходные, и работа могла подождать до понедельника. Сегодня ему хотелось отпраздновать свой успех несколько иначе.

Кроме того, имелось ещё одно дельце, будоражащее его мозг...

Глядя, как Керрес усаживается за стол с двумя мисками нарезанных фруктов, посыпанных белым сахаром, Джейд решил всё-таки открыться своему парню, но перед этим неторопливо насладился несколькими ломтиками персика. Вкусовые рецепторы вспыхнули от насыщенного вкуса, а сахар придал организму энергии.

Джейд облизал пальцы и оценил настроение Керреса. Тот пребывал в как будто неплохом расположении духа, а значит, всё должно пройти гладко.

— В общем, я тут узнал кое-что интересное… — Джейд дал этой реплике повисеть в воздухе, затем украдкой покосился на своего парня.

Налакированная медная чёлка Керреса упала ему на глаза. Он проглотил кусочек фрукта и поднял на Джейда взгляд, в котором читалось любопытство вперемешку со скептицизмом. Эти две эмоции он частенько испытывал в течение всего периода их отношений.

— Химеры-близнецы, Арес и Сирис, уехали на две недели.

Керрес на мгновение уставился на него.

— Надеюсь, ты не заплатил за эту наводку деньги.

Будь Керрес не штатным рабочим на фабрике, а тем, кто интересуется тёмной стороной жизни Мороса, он бы понял, почему эта информация столь важна.

— Да ты что? Их особняк находится на границе Скайленда и Эроса, и он огромен. Представляешь, сколько всего ценного там можно украсть? И они не узнают об этом неделями! Всё успеет отмыться, продаться скупщикам и кануть в небытие.

Напряжённо выдохнув, Керрес склонился вперёд, взял сигарету жёлтыми от табака пальцами и раскурил. Кончик полыхнул красным. Не разгибаясь, он покачал головой. Сквозь пальцы его струился дым.

— Ты когда-нибудь видел этих двоих, Джейд? Это же просто машины для убийства, они разорвут тебя надвое. В буквальном смысле.

Джейд ожидал, что Керрес не придёт в восторг от этой затеи, и по пути домой успел подготовиться.

— Их не будет дома. Они никак не узнают, что их барахло пропало, пока...

— Там наверняка есть сигнализация и всё такое.

Губы Джейда скривились в ухмылке. Как же удачно, что Керрес прибегнул к очевидным фактам! Нырнув в карман, он бросил на стол ключ-карту. Тёмные глаза Керреса округлились; он уставился на кусок пластика так, словно Джейд положил на стол слиток чистого золота.

Настолько явственное удивление не могло не радовать. Джейд даже не потрудился скрыть триумфальное и хвастливое выражение на лице.

— Чья это карточка?

— Дал один из их бывших слуг. Они сломали ему ногу и отправили в Никс, но он сумел напоследок припрятать свой ключ. За наводку потребовал половину денег от продажи краденного — отмытую и чистую. Ему известно, что это по моей части.

Керрес в этом не сомневался. Джейд пользовался определённой славой среди моросских преступников: его сомнительная репутация была столь же незыблемой, как грязь, собирающаяся в переулках. Его знали как человека, который за определённую цену может сделать всё, что угодно, и любую вещь заставит испариться в подполье.

Потушив сигарету в переполненной пепельнице, Керрес откинулся назад и снова замотал головой. Диван жалобно скрипнул под весом его тела.

— Ты ведь понимаешь, что если тебя поймают... Ты не вернешься, знаешь, да?

От этих слов в комнату будто вплыла туча, а точнее — неумолимая действительность, от которой Джейд бежал с тех пор, как получил карту от слуги. Да, это было опасно, в чём-то глупо, но...

Джейду необходимы перемены. Этой зимой всё должно стать по-другому.

Подкурив «козью ножку» с опиумом, он обхватил губами тонкий кончик и вдохнул горький дым. Почти сразу же Джейд почувствовал, как мир вокруг расцвёл яркими красками, а по телу прокатилась приятная волна тепла. Голова невольно начала запрокидываться, а веки — наливаться свинцом и постепенно закрываться. Джейд подтянул колени к груди и нырнул внутрь себя, где цвета были ещё ярче.

«Мне нужны перемены».

Он родился в трущобах у психически больной матери и до девяти лет рос под временами накатывающей на женщину заботой. Джейд знал своё место в этом мире и нехотя смирился с ним. Когда к ним ни за что цеплялись тиэны, или когда элита плевала на них сверху, он лишь стискивал зубы и молча продолжал свой путь. Поднимать шум или сопротивляться — бесполезно; таким образом добиться можно только побоев от стражей закона или словесного оскорбления от привилегированных граждан. Победы в таких схватках не предусматривалось — так какой смысл зазря биться в цепях своего социального статуса. Жизнь раздала Джейду паршивые карты, но он извлёк из них максимум пользы.

Пусть Джейд жил на помойке, но, по крайней мере, на этой самой помойке он был королём. Всегда держись на несколько шагов впереди полицейских ищеек и остерегайся людей, не входящих в твой круг общения — и всё будет хорошо. Уж точно лучше, чем искусственная имитация реальности, в которой обитали жители Эроса, Скайленда и подстилки-химеры, управляющие всеми ими.

Поджав губы, Джейд заёрзал затылком по ворсистой спинке дивана. Проклятые химеры. До Мороса им нет никакого дела: именно они обрекают нищих гнить в специально отведённом для этого месте. Здесь отсутствуют всякие возможности продвинуться в мире, и остаётся лишь, подобно крысам, дальше крутиться в своих колёсах.

Родился в Моросе — умри в Моросе. Единственный шанс устроить свою жизнь — сбежать и попытать счастья в Серой Пустоши, но чаще всего это равносильно смертному приговору. В Скайфолле тебя в любой момент могут выгнать в более бедный район, но повышение по службе без больших денег — большая редкость. В Моросе о таком никогда не слыхали. Подняться по социальной лестнице можно лишь заполучив изменённый идентификационный чип, цена на который настолько отличается от зарплаты обычного моросца, что такой вариант выглядит скорее издевательством.

Поэтому они оставались, работали на промышленных фабриках или занимались тяжёлым трудом в порту. Потом умирали. Нет, не «состаривались и умирали» — здесь никто не доживал до старости.

— Вернусь, — Джейд сверкнул уверенной ухмылкой и отправил в рот кусочек персика. Керрес, однако, на его тёплую улыбку не ответил. Джейд со вздохом включил «Скайфолл-ТВ», боковым зрением поглядывая на сердитые глаза своего парня.

После этого тот произнёс не больше пары слов. Даже когда их общие друзья: Фьор (который и продал ему опиум, а значит, знал, что сегодня они употребляют), Тейт и Пит зашли поточить лясы — Керрес по-прежнему гнул свою линию. Даже в таком возрасте он не постеснялся поиграться с Джейдом в молчанку.

Весь вечер они курили опиум и ныряли в запасы псилоцибинового порошка, от которого всё в глазах Джейда мерцало и пульсировало. Наркотики помогли скоротать вечер, а когда дурь закончилась, и все отыскали себе перекусить, оказалось, что делать-то больше и нечего.

Джейд вполуха слушал рассказ Тейта об ограблении дома в Эросе, но мысли его упрямо возвращались к карточке, спрятанной в куртке. Предупреждение Керреса красными буквами вспыхивало в его мозгу.

Однако, даже понимая, что ему стоит быть умнее, Джейд всё же чувствовал, что перед такой возможностью трусить нельзя. Помимо очевидного: новых сапог и зимней одежды для Шэрин, он мог заработать достаточно денег, чтобы купить повышение на работе или просто выслужиться перед управляющим. Короче говоря, речь шла не только лишь о шмотках и еде — это был шанс завоевать своё место под солнцем. Может, со временем ему удастся накопить на идентификационный чип, продающийся на чёрном рынке, и с его помощью попасть в Никс или даже в Эрос.

«Да куда угодно, только бы не оставаться здесь…»

— Эй, Джейд? — по ноге его пнул Пит — жилистый парень ростом ниже среднего с дикими глазами, которые никак не соответствовали его спокойной манере поведения. — Я видел твою маму в Гарретт-Парке — она спросила, нет ли у тебя запасных одеял. Рассказала целую историю о том, что какой-то тип стырил их у неё. Как по мне, ерунда полная, но она взяла с меня обещание передать всё тебе.

Джейд моментально скис, проваливаясь в пучину дурных дум.

— Завтра схожу к ней.

Он почувствовал, как аура, окружающая Керреса, всколыхнулась. Или, возможно, это была его собственная. Под галлюциногенами, заволакивающими эмпатические способности тонкой дымкой, разобрать было трудновато. В любом случае, кому-то в комнате не понравилось упоминание о матери Джейда, и это мог быть как Керрес, так и он сам.

Шэрин не являлась образцовой матерью. Когда Джейду исполнилось девять лет, терпение государства, управляемого химерами, лопнуло, и оно забрало ребёнка себе. Его запихнули в детский дом, а она продолжала оставаться бездомной бродяжкой.

Тогда Джейд едва ли не впервые оставался в одном месте больше полугода, причём не на улице. Его самые ранние воспоминания — это то, как Шэрин толкает его перед собой в тележке, перемещаясь с места на место. Благодаря этому Джейд не понаслышке знал каждый уголок Мороса: как полезный, так и опасный. Знал, в каких заброшенных домах можно укрыться, и какие вентиляционные отверстия в зданиях помогут выжить в холодные ночи. К счастью, научившись контролировать свои эмпатические способности, он смог различать, какой человек хочет его выручить, а какой — подставить. Большинство мужчин, которых приводила домой его мать, относились ко второму типу, но в этом не было ничего удивительного. Она сама была тем человеком, который стремился навредить ему больше всех.

Что ж, в больнице Джейда хотя бы обеспечивали тёплой постелью, вкусной едой и добрыми медсёстрами. Именно эти медсёстры, в конце концов, и сдали его в приют.

— Я сам, — Керрес бросил взгляд на своего парня и поднёс к губам бутылку рутбира. — У нас есть одеяло, которое погрызли крысы. Я всё равно собирался его выбросить.

Керрес всегда находил способ — любой способ — лишь бы не дать Джейду увидеться с матерью. И вполне справедливо. Встретившись с ней, тот обычно в течение нескольких следующих дней ощущал подавленность и тоску, а иногда и заболевал.

У Шэрин была куча проблем, и Джейд всегда чувствовал вину и злость, зная, что причиной большинства этих проблем являлся он сам. Пытаясь привлечь к себе внимание, мать причиняла сыну физическую, душевную и эмоциональную боль. Чаще всего незаметно, например, отравляя его пищу или позволяя загноиться ранам, получаемым им в детстве, но порой и более очевидными методами.

Проблемы не исчезли и к тому времени, как Джейд покинул приют «Эджвью». В то время как они с Керресом обзавелись собственным жильём и работой, Шэрин оставалась всё той же женщиной — сумасшедшей, бездомной и упорно стремящейся присутствовать в жизни сына.

— Я пойду с тобой, — ответил Джейд, бесстрастно пожав плечами. Правда, велика вероятность, что, когда действие наркотиков закончится, он об этом пожалеет.

Обычно короткого свидания с матерью ему хватало на месяц. Джейд старался регулярно ходить в Гарретт-Парк, чтобы узнать, как у неё дела, убедиться, что она не умирает с голоду, и что ей хватает сухарей и одеял на любую погоду. Он уже не пытался поселить мать в какой-нибудь дешёвый приют: ту всегда выгоняли или избивали так, что она попадала в больницу. Джейд много лет назад перестал грызть себя по этому поводу.

Керрес принялся играть с его волосами: упоминание матери Джейда всегда пробуждало в нём сочувствие. Тот своими глазами наблюдал нездоровый эффект, который Шэрин оказывала на сына и всегда старался отговорить его от встречи с ней. Но с годами он нехотя смирился с виной Джейда и теперь предпочитал просто быть рядом и следить за их общением.

— Прошу... не ходи в Скайленд, — шепнул ему Керрес позже вечером, когда друзья разошлись по домам, и они остались вдвоём в постели.

Джейд наблюдал за мерцанием зелёной ауры Керреса, окружавшей его: даже в кромешной темноте этот дар оставался с ним. Протянув руку, он повторил её очертания. Джейд ничего не мог с этим поделать: ему было необходимо коснуться аур своих друзей, придавая этой метафизической аномалии чуточку реальности.

— Со мной ничего не случится.

Керрес со вздохом заворочался и мгновение спустя поцеловал Джейда в шею, давая понять, что не собирается так просто дать тому уснуть. Чтобы отвлечься от встревоженного взгляда своего парня, Джейд забрался на него сверху. Мысли его, однако, оставались в кармане куртки, рядом с картой.

Прорыв... Шанс... Риск, на который ему придётся пойти.