Глава 12

— Какое счастье видеть тебя, gelus vir!¹ — радостно пропел голос, словно бы обволакивая его со всех сторон и в то же время звуча будто из ниоткуда. Но Илиш всегда знал, где искать. Наверху какого-нибудь шкафа, комода или даже под потолком, свисая с балки, как летучая мышь. Силас обожал высоту, и ему, как коту, доставляло удовольствие смотреть сверху вниз на своих подданных.

¹Gelus vir (лат.) — ледяной муж.

Подняв глаза, Илиш обнаружил, что его король устроился на вершине большого стеллажа с книгами и почти шаловливо наблюдает за ним, подперев подбородок двумя руками. Силас улыбнулся, когда его заметили, а затем, сделав пару еле слышных движений, оказался на полу. Тряхнув головой, он убрал со лба волнистые, отливающие золотом волосы и неторопливой походкой подплыл к Илишу, подобно бесшумному призраку. Узкие фалды длинного фрака, который он решил надеть сегодня, развевались позади.

В ответ на поклон король Силас одобрительно кивнул и щелчком пальцев подозвал к себе Сангвина. Красноглазый сенгил столь же беззвучно приблизился и заложил руки за спину, ожидая приказа.

— Сангвин, принеси Илишу как обычно... У меня как раз есть успевшая подышать бутылка кровавого вина. И сигарету, я так полагаю? Что-нибудь менее вонючее, чем сигары Гарретта. Клянусь, когда-нибудь я издам закон, запрещающий их, — король на миг умолк и застыл, как кобра перед броском, а затем прошипел: — Или, может, теперь ты предпочитаешь моросские сигареты?

Силас следил за ним зорким взглядом, дотошно подмечая мельчайшие изменения в каменной маске своего первенца, служившей ему лицом.

«А вот и оно, — подумал король, когда нижняя губа Илиша слегка дрогнула. — Ах, amor, я собственными руками вынул тебя из стальной матери. Уже тогда ты отказывался плакать и вместо этого начал изучать комнату огромными фиолетовыми глазищами. Я сжал тебя в объятиях и не смог сдержать победного возгласа. А вскоре к нам присоединились твои верещащие братья и сестра».

Томно усмехнувшись, Силас взмахом руки отпустил Сангвина и медленно обошёл Илиша по кругу.

«Живое воплощение самой красоты. Я больше никогда не смогу создать подобное совершенство. Даже Артемис и Аполлон меркнут по сравнению с этой изящностью».

Король пытливо оглядел своё творение, не пропуская ни единого изгиба высокого, стройного тела, облачённого в белую мантию, идеально сочетавшуюся с рассыпанными по спине светлыми локонами.

— Неужели я сказал что-то, что тебя расстроило?... Скажи же, душа моя. Что я сделал такого, что моё прекрасное создание скуксилось? — зелёные глаза вспыхнули нездоровым любопытством. Силас неспешно намотал прядь волос Илиша на палец и прямо в ухо прошептал: — Только не говори... Что надеялся скрыть его от меня?

Глаза Илиша прожгли злобой стену Алегрии, небоскрёба Силаса, и зашарили по сторонам в поисках Сангвина. Но королевский сенгил притаился в тени, где обычно обитал.

С терпеливым спокойствием, которое принесло ему почти девяносто лет жизни под началом короля, Илиш стоял как изваяние и отрешённо разглядывал тёмные здания за окнами.

— В мои намерения никогда не входило сохранять мальчишку в тайне. Он всего лишь кикаро и временно исполняет обязанности сенгила, пока Лука помогает Гарретту, — ответил Илиш голосом, холодность которого могла бы погасить адское пламя.

По мрамору зацокали сапоги. Силас отпустил волосы Илиша и оглянулся. За их спинами вновь возник Сангвин, улыбавшийся будто Чеширский кот, но с закрытым ртом, от чего глаза его щурились, придавая ему подозрительный вид. Всем эта ухмылка казалась ненормальной и немного пугающей, и, честно говоря, она таковой и являлась, но на самом деле Сангвин просто прятал заострённые, как у акулы, зубы. Особенность эта вкупе с кроваво-красными глазами делала его одной из химер с наиболее видоизменённой ДНК. Периш и Силас остались крайне довольны результатами. Илиш же тогда лишь покачал головой, гадая, что за монстра они сотворят в следующий раз.

Поклонившись, Сангвин предложил закуску, сервированную на серебряном подносе. Илиш, выросший подле своего господина, привык к подобной пище с детства: кровавое вино, свежий хрустящий хлеб и подходящий по сезону сыр. Он недолюбливал этого сенгила и, судя по всему, совершил досадную ошибку, когда поручил ему обучение Джейда. Сангвин был хитрым и скользким типом, а улыбка служила лишь ширмой, скрывающей его истинную сущность.

Силас взял бокал и жестом пригласил Илиша последовать его примеру. Тот пригубил вино, но садиться не стал, не сводя с короля внимательных глаз. Однако они оба достигли божественного совершенства в искусстве скрывать эмоции: на лицах их не дрогнул ни единый мускул. Два льва кружили друг вокруг друга, сцепившись взглядами и не намереваясь отступать.

— И? Как он тебе? — король посмотрел на алое вино, идеально подходящее к глазам Сангвина, и покрутил его в своём бокале. — Ты, например, всё больше и больше начинаешь ему нравиться. Он с рвением истинного сенгила оттирал с твоих ковров… кровавые пятна.

Силас покосился на лоб Илиша. Повязку уже сняли, но крошечная коричневая отметина ещё красовалась на коже.

— Неужели твой крысёныш кусается? Слышал, он сбежал в Морос, а ты просто взял и… вернул его домой, как неразумного мальчишку? Нёс на руках?

Илиш подобрал с подноса маленький кусочек сыра, рассеянно откусил половину и, проглотив, бесстрастно ответил:

— Его отравила психически больная мать. Керрес ведь не упустил таких подробностей? Или у Сангвина и в Моросе есть ворóны?

Заливисто рассмеявшись, Силас поднял своё вино и чокнулся с Илишем.

— У Сангвина везде есть ворóны, во всех уголках. Ты великолепно знаешь это, amor.

Король одним глотком осушил бокал и передал сенгилу. Тот с поклоном удалился.

— А сколько других неприятностей он тебе доставил?.. Столь невоспитанное помоечное недоразумение кому угодно надоест. Могу предложить гораздо более подходящие варианты, если ты страдаешь от одиночества.

— Мне не одиноко, — ледяным тоном отрезал Илиш. — Это обычное желание развеять скуку и ничего больше. Мои братья постоянно берут себе кикаро, и я решил сделать то же самое.

— Тогда ты не станешь возражать, если я… окажу тебе услугу и избавляюсь от него? Судя по всему, от него больше вреда, чем пользы. Сангвин видел на его теле следы твоих суровых наказаний.

Илиш на долю секунду стиснул челюсти, но для Силаса этого оказалось достаточно.

— Ох, Илиш… Как неприлично!.. — легко поднявшись, король откинул белокурые волосы Илиша назад. Тот продолжал безучастно смотреть вперёд. Напряжение в комнате сгущалось. Силас отстранился, и в то же мгновение пульс его ускорился. — Так значит, он тебе нравится. Ты ведь его трахнул, да?

— Безусловно, — бросил Илиш гораздо резче, чем намеревался.

Между ними повисло молчание, тишина, которая могла длиться не одно десятилетие. Нарушали её лишь отрывистое дыхание да биение сердец. Сангвин и Илиш оставались спокойными и невозмутимыми, но Силас дышал всё чаще, рассматривая багровые засосы на шее своего первенца. Безобразные родимые пятна на безупречной коже. А ведь Илиш не отдавал себя кому попало.

Илиш знал, что будет дальше, но мог лишь смириться и стойко принять неизбежное. Возможно, стоит попытаться и чуть смягчить грядущую вспышку ревности, которой очень скоро взорвётся король-собственник. Его химера возлегла с чумазой крысой и предпочла её постели короля Скайфолла, Серой Пустоши и прилегающего Мертвого Мира.

Силас любил химер и спал с ними со всеми, за исключением тех, кто ещё не достиг совершеннолетия, и Эллис — единственной сестры Илиша. И относился он к ним соответственно — как к мужьям или партнёрам. Король распоряжался своими созданиями, как ему вздумается, и регулярно приглашал в свою спальню. Илиш же, напротив, уже очень давно не выказывал ни к кому интереса и, само собой разумеется, когда Безумный король выяснил, что его любимая химера наслаждается обществом какого-то мальчишки с улицы, он… приревновал.

И пусть к его услугам были около двадцати химер, Силас всегда желал чего-то, что не может получить, а если не получал — то очень сильно злился. Потому что прихоти короля всегда должны исполняться, даже если чаще всего ему хотелось просто поиздеваться над объектом своей страсти.

— Ну так что? — сладко и едва ли не заискивающе проворковал король. — Может, всё-таки спросишь меня?

С двумя бокалами вина вернулся Сангвин — ворона на плече своего хозяина, всё запоминающая и повторяющая как попугай. Он поставил поднос на столик и остался маячить неподалёку, растянув губы в своей подозрительной улыбке. Обладай Джейд хотя бы толикой подобной ненормальности, Илиш немедленно бы от него избавился.

— Ну же.

Илиш снова еле заметно скривил губы и со вздохом заставил себя произнести:

— Можно мне его оставить, Господин? — он сделал глоток, но ощутил не медный привкус, а горечь, которая обволокла его горло и стекла в желудок, разъедая его стенки, будто кислота.

— И для чего же, душа моя? Неужели тебе хочется запятнать нашу семью такой дикой, кишащей заразой тварью?

«Мне хочется, чтобы ты оставил меня в покое, но, справедливости ради, я сам навлёк на себя беду, когда спас мальчишку, причём уже три раза. Очередное проявление химерьего мазохизма, которым ты нас наградил… А я-то надеялся, что поумнел».

Покончив с вином, Илиш поставил бокал на поднос и незамедлительно взял второй.

«Пацан и впрямь принёс мне кучу неприятностей. Нездоровое любопытство очень быстро переросло в нечто большее. Одним ловким движением, а точнее, чередой болезненных тычков он забрался ко мне под кожу, будто паразит. И что мне теперь делать?»

Ответ был очевиден. Силас решал проблемы с потенциальными партнёрами своих химер всегда одним способом.

— Какая разница, чего хочется мне. Ты всё равно замучаешь его и в конце концов убьёшь.

Илиш встретился взглядом с глазами короля, отражающими в окне. Тот слегка улыбался.

— Можешь его оставить… Если победишь.

Внезапно бокал с вином хрустнул в кулаке Илиша. Осколки стекла разлетелись вокруг, как хрустальные капли дождя, но никто из троих даже не дёрнулся. По руке Илиша стекала кровь, окрашивая в красный впившиеся в ладонь острые куски. Силас аккуратно дотронулся до пальцев, но тот отшатнулся.

— Я не буду с тобой играть.

Химера отказывалась смотреть на своего господина, но Силас упорно прожигал его изумрудным взглядом, чья твёрдость могла сравниться лишь с крепостью алмаза.

«Силас уничтожил весь мир, а я препираюсь с ним из-за какого-то неотёсанного пацана».

В комнате потемнело, и даже Сангвин сделал шаг назад, чтобы не попасть под раздачу. Но Илиш продолжил стоять застывшей статуей, ожидая, что его глаза почернеют, и король поставит жирную точку во всём этом фарсе. Чёрный шёл ему гораздо больше. Черный, как токсичные отходы, текущие по его венам, как почерневший от ржавчины кусок железа, именуемый его сердцем. Глаза, не способные на сострадание и сочувствие.

Правда, Илиш не то чтобы сильно отличался. В некоторых смыслах он был полной копией Силаса, поэтому во многом разделял его убеждения. Однако при всём при этом внутри Илиша пока не поселилась пустота. До этого было ещё очень далеко.

— Тогда убей его, — слова этим врезались в сердце Илиша, будто корабль в айсберг, но внешне это никак не проявилось. — Сангвин завтра придёт за телом. Я с удовольствием добавлю его череп в свою коллекцию.

«Ну, вот и всё. Может, оно и к лучшему: слабости мне сейчас точно ни к чему. Случись это хотя бы на пару лет попозже, и у меня, возможно, был бы шанс».

Илиш никогда не сожалел о своих поступках и не злился, когда что-то шло не по сценарию. Вместо тщетных страданий он предпочитал скрупулёзно изучать и находить изъяны в своём поведении, чтобы больше не повторять тех же самых ошибок.

«Как бы я мог иначе повести себя? Что ж, лет через пятьдесят, когда появится ещё кто-нибудь, узнаю. Хотя, наверное, в следующий раз я сразу сам его убью. Так гораздо меньше проблем».

«Милосердие не в моём характере, но пусть сегодня всё пройдёт безболезненно. Напою его морфием, чтобы тот просто уснул: не хочется видеть эти жёлтые глаза, смотрящие на меня, как на предателя. И Луке меньше убирать».

«У него в принципе не было нормальной жизни: ни у одного моросца её нет. Если уж на то пошло, он должен быть благодарен за несколько месяцев, проведённых в роскоши».

— Тогда позволь откланяться, — Илиш взял у Сангвина полотенце, обернул им окровавленную руку и пошагал к выходу из квартиры.

Вслед ему зазвучал вкрадчивый голос Силаса:

— Посмотрим, сможешь ли ты убить его, душа моя. Что-то мне подсказывает, что ты всё-таки поиграешь со мной. Но пока ступай.

***

Увидев в дверях Илиша, Джейд оторвался от «Геймбоя». Он отложил приставку и направился навстречу своему господину, однако выражение лица химеры остановило его на полпути. Джейд с интересом уставился на него, но докучать расспросами, естественно, не стал.

Илиш повесил плащ, и тут Джейд заметил на правой манжете потемневшие капли крови. Он перевёл взгляд на полотенце, обернутое вокруг его руки.

— Тебе помочь?

— Нет, — Илиш проплыл мимо, не удостоив того даже кивком, что пробудило в Джейде ещё больше любопытства. Он пошлёпал за химерой, благоразумно держась на приличном расстоянии. Илиш поставил на мраморный столик коричневый бумажный пакет и молча опустился на диван, вперив в пространство ледяной взгляд своих аметистовых глаз.

Как странно. Джейд жил с ним уже четыре месяца, и такое поведение было нетипично для Илиша. Подгоняемый дерзостью и внезапным бесстрашием, он уселся рядом и взял химеру за руку. Поняв, что тот не отстраняется, развернул белую ткань и цокнул языком.

— Надо бы чуть-чуть заштопать. В аптечке, из которой Лука всегда лечит меня, должны быть иглы.

— Хорошо. Только сначала я заварю нам чай, — согласие химеры застало Джейда врасплох, не говоря уже о том, что Илиш редко делал чай даже себе. Только иногда по утрам, когда кикаро ещё спал, а хозяин не успел разбудить в себе достаточно жестокости, чтобы его потревожить.

Джейд пристально посмотрел ему вслед, а затем тоже встал, прошёл к шкафу в прихожей и достал оттуда аптечку. Вернувшись, заметил, что коричневый пакет со столика исчез. Его забрал Илиш: с кухни раздавался хруст бумаги. Наверное, какой-то новый сорт чая. Илиш пил очень много разных, но любимыми всегда оставались зелёный, масала или с мятой. Именно поэтому от него всегда так пахло — мятой и мускатным орехом. Джейд тихонько хихикнул, когда, наконец, понял, что Илиш на самом деле пахнет чаем.

Джейд достал хирургическую нить и положил рядом с антисептиком. Потом улыбнулся подошедшему с двумя дымящимися чашками Илишу. Приняв из его рук одну, он сделал глоток и украдкой поморщился. На вкус было похоже на запаренный веник или кору дерева, но жаловаться Джейд ни за что не собирался. Быть может, к такому вкусу нужно сначала привыкнуть. Он снова поднёс чашку к губам, но Илиш остановил его жестом окровавленной руки.

— А ты разве не должен заботиться о нуждах своего господина прежде, чем о своих собственных?

Джейд машинально вздрогнул, когда Илиш пригвоздил его холодным взглядом, и тут же принялся обрабатывать рану антисептиком. Из ладони торчали осколки стекла. Может, Илиш разбил окно или что-то подобное? Нет, тогда бы раны были на тыльной стороне. Джейд всеми силами усмирял свою пытливость — всё-таки он не настолько глуп. Порывшись в аптечке, он достал пинцет и начал выковыривать мелкие крошки, которые не смылись при дезинфекции.

— Расскажи, как прошёл твой день.

До этого Джейду весьма неплохо удавалось сохранять невозмутимую гримасу, но на этот раз он всё-таки стрельнул в сторону химеры недоумевающим взглядом. Илиша никогда не интересовало, чем он занимался. Обычно, когда он возвращался домой после своих дел, то ужинал, щёлкал ноутбуком, смотрел какой-нибудь сериал про преступников, потом несколько часов доводил Джейда до криков и ложился спать. Сегодня всё было как-то подозрительно.

«Хотя, если вспомнить, что сказал Сангвин… Может, он хочет показать, что ему на меня не плевать?»

Озадаченную гримасу сменила улыбка. Джейд вынул очередной осколок и вытер о салфетку.

— Я стёр игру Луки — и он точно меня за это убьёт, ну да ладно — и начал новую. В общем, главного героя назвал Илишем, а как его соперника — угадай.

Илиш смерил его своим обычным равнодушным, холодным взглядом, но он уже не пугал Джейда, как раньше.

— Джейд, я так полагаю? Ты хоть знаешь, как пишутся наши имена?

Джейд пребольно вонзил пинцет в его руку. Илиш вздрогнул от неожиданности, но тот преувеличенно сочувственно заохал и покачал головой.

— Ой, прости. Осколок очень глубоко сидел.

— Угу, — промычал Илиш, судя по всему, решив спустить ему эту выходку с рук.

— Нет, я назвал его не Джейдом. А Силасом… Так вот. У Илиша стартовым был какой-то дурацкий крокодил, совсем слабый… Было ещё два варианта, но они мне не понравились. Так что я перенёс из старого сохранения чармандера и… — Джейд вопросительно покосился Илиша, сидевшего всё с тем же непроницаемым выражением лица. — Мне заткнуться?

— Поверь, кикаро, мне не нужно напоминать, что я всегда могу тебя заткнуть.

Джейд вновь улыбнулся, залил очищенную от стекла рану антисептиком и взялся за иглу.

— Короче, я переименовал его в Джейда и перенёс к Илишу. Теперь это будет его главный покемон. И единственный — я больше не буду никого ловить. Илиш и Джейд побьют всех вдвоём.

Илиш ухмыльнулся, наблюдая, как Джейд вооружился изогнутой иглой и зашивает наиболее глубокие порезы.

— А Илиш разве не проиграет только с одним…животным?

— С покемоном, — поправил Джейд. — И нет, я настоящий профи. Я обязательно выиграю, если Лука не сотрёт мою игру.

— Я ему не разрешу, — рассеянно пробормотал Илиш и посмотрел на остывающий на кофейном столике чай Джейда.

Парень просиял от благодарности.

— Попозже я тебе кое-что покажу, если получится. Ничего особенного, но я целый месяц учился. Тебе должно понравиться.

— Безусловно…

Илиш занялся своим чаем, и между ними воцарилось расслабленное молчание. Джейд перевязал его руку свежим бинтом и осторожно похлопал по тыльной стороне ладони.

— Видишь? Мы, моросцы, может, и мало на что годимся, но зато мы умеем лечиться дома. В трущобах со врачами беда, — Джейд тоже вернулся к чашке и отпил ещё чуть-чуть. Остыв, чай стал ещё хуже на вкус.

— Иди сюда, — Илиш откинулся на спинку дивана и притянул Джейда к себе. Кикаро снова изумился, но пребывание в объятиях хозяина было его постыдной слабостью, с которой он давно перестал бороться. Он прильнул к Илишу, и на этот раз тот прижал его к себе особенно сильно. — Хочешь посмотреть что-нибудь по телевизору?

«Ничего себе. Сангвин оказался прав на сто процентов».

Ледяная корка, которая в последнее время потихоньку подтаивала, окончательно раскололась, и сердце Джейда постепенно наполнялось теплом. На него нахлынуло блаженное счастье, которого он раньше никогда не испытывал.

— Может… просто послушаем музыку? А ты расскажешь мне, как прошёл твой день, — в голосе Джейда начала проявляться усталость.

Кивнув, Илиш подобрал со столика пульт от CD-плеера, а Джейд тем временем отхлебнул ещё чая. Скорее всего, вкусовым сосочкам действительно нужно приспособиться к такому странному и неприятному вкусу.

Позади дивана заиграла музыка: негромкие гитарные переливы и убаюкивающий мужской голос. Мгновение спустя свет погас, и теперь гостиную освещал только камин, отблески пламени которого мерцали на старинной мебели, отбрасывая тени и отражаясь в окнах небоскрёба. Вокруг стояла умиротворяющая тишина — оазис спокойствия в сером мире.

Джейд устроился поудобнее и удовлетворённо вздохнул. Хрустальная аура Илиша сегодня была на удивление яркой. Насыщенный серебристый опал плясал на потолке, прячась за выступами белой лепнины в углах. Джейд протянул вверх свою собственную и принялся наблюдать, как в узор постепенно вплетаются чёрно-пурпурные ленты.

Илиш прилёг на бок, увлёкши за собой Джейда, и начал ласково перебирать его волосы. От рук химеры исходило мягкое тепло с небольшими искрами статического электричества. Джейд растёкся изнурённой лужицей вдоль его тела и решил пока ни о чем не беспокоиться, а просто наслаждаться покоем.

«Когда я успел так вымотаться… До его прихода всё было нормально».

— Твой чай совсем меня усыпил, — с улыбкой прошелестел он.

— Знаю, — едва слышно отозвался Илиш. — Спи спокойно, я не стану тебя тревожить.

Но Джейд не хотел так быстро провалиться в сон и пропустить столь редкое благодушие химеры. Ему хотелось как можно дольше наслаждаться таким Илишем. Борясь с дремотой, он приподнялся — хоть Илиш и положил ладонь ему на грудь, не позволяя встать, — и выключил камин. Комнату окутала полная темнота, нарушаемая лишь неоновыми огоньками электроники. Правда, Джейд всё равно продолжал видеть всё серо-голубым.

— Я весь месяц тренировался, — прошептал он. Атмосфера была настолько мирной и безмятежной, что ему не хотелось нарушать эту идиллию даже голосом. Немного сдвинувшись, он встал на колени к Илишу лицом. — Смотри.

Приблизив руку к груди Идиша, он подхватил пучок ауры, потянул на себя, будто вытягивая верёвку из колодца, и аккуратно положил скрученную кольцом ленту на ладонь. Второй рукой он поймал одну из своих нитей, парящих вокруг, и поместил рядом с первой.

— Что ты делаешь? — спросил Илиш, с любопытством приподнимаясь на локте. Глаза Джейда сосредоточенно следили за чем-то, чего не было.

— Я вижу ауры, — тихо ответил Джейд. Он осторожно провёл пальцами по серебристо-чёрной с бело-пурпурными вкраплениями массе, скатывая ленты в один клубок. Они струились и просачивались друг в друга, становясь единым целым прямо на глазах. — Смотри… Видишь?

Илиш пару секунду непонимающе разглядывал пустую ладонь Джейда, потом вдруг прищурился, полностью сел и взял его за подбородок. Он заглянул парню в глаза и удивлённо разинул рот в совсем несвойственной ему манере.

В янтарной радужке плавали серебристые, чёрные, белые и пурпурные нити, сливаясь друг с другом в единое полотно северного сияния. Илиш не был способен видеть их просто так — только в отражении глаз Джейда.

— Ты… Ты эмпат? Умеешь читать ауру? — потрясённо прошептал он. — Ты никогда об этом не говорил.

В этот момент глаза Джейда закатились под веки, и он повалился с дивана. Илиш спешно поймал его и яростно затряс, пока меж полусомкнутых век вновь не блеснул жёлтый. Рот парня дрогнул, силясь произнести слова.

— Наши смешиваются, Илиш, — еле ворочая языком, промямлил Джейд. — С Керресом… отталкивались, как вода и масло. Наверное, это значит, что нам суждено быть вместе. Ко… Кошмар, да?

«Не может быть… Я же сказал ему избавиться от двух оставшихся младенцев. И он сказал, что так и сделал…»

Силас. Ублюдок.

«Посмотрим, сможешь ли ты убить его, душа моя. Что-то мне подсказывает, что ты всё-таки поиграешь со мной».

Изрыгая проклятия, Илиш вскочил с дивана и помчался в ванную со скоростью, не подобающей такому степенному созданию. Когда он вернулся, Джейд лежал уже совсем неподвижно, и только грудь слабо вздымалась в такт хрипам умирающего. Из носа стекала тоненькая струйка крови, капая на обивку.

Илиш раздавил меж пальцев зелёные таблетки, открыл Джейду рот и затолкал прямо в горло. Потом усадил его, прислонив спиной к дивану, откинул голову назад и плеснул на язык чай из другой чашки. Внутренности, скорее всего, обожжёт, но так таблетки растворятся быстрее.

— Ублюдок, — повторил Илиш, стараясь удерживать Джейда в вертикальном положении. — Ты заплатишь за то, что втянул меня в это, Силас. Когда-нибудь обязательно заплатишь, вот увидишь.

Закрыв глаза, он прислушался к сердцебиению Джейда и для верности даже положил ладонь ему на грудь.

«С тобой всё будет хорошо. Ты сильный — это у тебя в крови. Ты химера, Джейд, моя химера… Ты справишься».