Я открыл было глаза, но тут же закрыл. Свет ослеплял, обжигая, будто кислота. Однако спустя мгновение лампу потушили, и рука в перчатке с нежностью зачесала мои волосы назад. Я попытался что-нибудь сказать, но вышло лишь невнятное бормотание. Издав холодный смешок, Илиш положил ладонь мне на веки и тихо сказал:

— Дай глазам немного привыкнуть: ты слишком долго спал.

Нос втянул запах кожи, из которой была сшита его перчатка — гладкая и прохладная. Сделав пару глубоких вдохов, я с облегчением почувствовал, что лёгкие больше не свистят, очистившись от мокроты.

— Что произошло? — промямлил я. В памяти постепенно всплывали размытые, похожие на сон события. — Мы в Пустоши?

Илиш убрал руку от моего лица. Я прищурился и наконец-то сумел как следует разглядеть его. Мой хозяин слегка улыбался, сияя своей аурой, особенно яркой по сравнению с полумраком комнаты. Осмотревшись, я получил ответ на свой второй вопрос: мы находились в его спальне, в Олимпе.

— У тебя случился припадок, и нам пришлось экстренно возвращаться домой. Лайл погрузил тебя в искусственную кому, чтобы дать мозгу отдохнуть. Это было две недели назад, — пояснил Илиш, оборачиваясь. За его спиной послышались мягкие шаги Луки.

Сенгил взял меня за руку и помог сесть на кровати. Я нахмурился.

— Две недели? Неудивительно, что у меня в башке один туман. Пневмония прошла?

Чашка звякнула о фарфоровое блюдце, отчего у меня в зубах засвербело. Лука предложил мне чай — один из моих любимых сортов, с лимонным вкусом.

— Да, с болезнью покончено, — кивнул Илиш. — Ты жив и вполне себе здоров, правда, тебе совсем не помешало бы помыться. Лука поможет, а после попытайся что-нибудь съесть. Вставай, ты и так уже слишком долго бездельничал, — Илиш забрал у меня кружку и бесшумно покинул спальню.

Я вздохнул. Такое ощущение, будто мозги поросли слоем мохнатой плесени, но валяние в постели точно никак не исправит ситуацию. И что самое главное… у меня не то чтобы имелся выбор. Поднявшись при помощи Луки, я поплёлся в ванную.

Отмывшись дочиста и хорошенько побрившись, я дополз до гостиной. Илиш стоял с чашкой в руке и любовался голубым небом. Погода была прекрасная: вдалеке виднелись пушистые облачка, и даже светило солнце, отражаясь в стёклах небоскрёбов. До меня дошло, что раз я пролежал в отключке две недели, то сейчас уже март. Я пережил ещё одну зиму.

На всё ещё дрожащих ногах я присоединился к Илишу у огромного окна во всю стену. Его белокурые волосы отросли настолько, что уже касались плеч. Я чуть улыбнулся и, решив, что мой хозяин в хорошем настроении, коснулся отливающих золотом прядей.

— Как у тебя быстро отросли волосы, — заметил я и откусил кусочек пирога с изюмом, который вручил мне Лука.

— Это из-за специальных таблеток, — ответил Илиш, не поворачиваясь, и сделал глоток. — Если буду пить каждый день, то через четыре месяца они отрастут до обычной длины.

Я припомнил рекламу таких пилюль, которую видел в аптеке: всё-таки удивительно, каких высот достиг Скайтех. Однако при всём при этом в трубощах до сих пор приходилось питаться пресными сухарями, чтобы получать необходимые витамины. Таковы приоритеты нашего короля…

— Джейд, что ты помнишь из того, что произошло в долине Халфтон?

Я моментально поник. Голос его внезапно похолодел, тон стал строгим и ледяным. В подобной манере Илиш разговаривал со мной в самом начале наших отношений. Я покопался в памяти и весьма скоро отрыл сундук с воспоминаниями, которые мозг очень старался похоронить. Стоило юному Илишу возникнуть перед глазами, как я тут же сообразил, откуда ветер дует.

— Я… Я больше никогда об этом не заговорю. И сделаю всё возможное, чтобы такое не повторялось, — запинаясь, пробормотал я. По венам пронёсся адреналин. Подобное чувство охватывает человека, когда тот случайно раскрывает какой-то секрет, тайну, которую вообще не желал знать. — Прошу, Хозяин, я не специально.

Илиш не шевелился, однако от него исходили какие-то непонятные сигналы, которые я не мог расшифровать даже со способностью читать ауры.

— Значит, сделаешь всё возможное, чтобы такое не повторялось? Но ты ведь сам не знаешь, как это работает, ведь так?

Во рту резко пересохло. Он загнал меня в угол, словно кот — мышь. Я обречённо покачал головой, понимая, что смысла отпираться нет.

— Не знаю… Раньше такого не случалось, никогда и не с кем, кроме тебя. Я сделаю всё…

— Через несколько месяцев тебе сделают операцию. Поставят имлант, который приостановит развитие телепатии до тех пор, пока я не решу, что ты к этому готов. И с сегодняшнего дня ты будешь докладывать мне обо всех своих ментальных блужданиях. Неважно, каких, неважно с кем. Всё ясно?

— Им… плант? — я машинально коснулся затылка. — Типа как в голову?

— Верно.

— Но я… не хочу ничего себе в голову.

— Тебя никто не спрашивает, — отрезал Илиш. Я увидел в отражении, как его фиолетовые глаза превратились в две узенькие щёлки. С его точки зрения у меня действительно отсутствовало право голоса, но это всё-таки мой мозг. Я считал, что тоже могу высказывать своё мнение.

— Это моё тело, и я имею право отказаться от хирургического вмешательства. Не хочу, чтобы мне что-то вживляли в мозг. А вдруг я стану овощем или ещё чего? Почему ты просто не поможешь мне развить способности сейчас? Это ж бред собачий! — с горечью бросил я и сердито грызнул свою булку, демонстративно сверля взглядом стекло перед собой.

Повисло напряжённое молчание, но потом Илиш всё-таки ответил, понизив голос до такой степени, что стало ясно без слов, на какую опасную территорию я забрёл.

— Это не твоё тело. Это моё тело, мой мозг и моя собственность. У тебя нет права голоса и никогда не было. Не воспринимай моё желание сообщить тебе о предстоящей операции как попытку спросить разрешения, помойная крыса.

Я испепелил его взглядом, а затем коротко, но с чувством сказал:

— Ну ты и мудак.

Илиш замер. Я тоже застыл на месте от страха, когда его глаза наконец-то оторвались от городских пейзажей за окном и нашли мои. Однако мой хозяин вдруг усмехнулся и вопросительно приподнял бровь.

— И это всё? Серьёзно? Ты меня разочаровал. А ведь раньше был таким буйным. Неужели Силас вместе с крайней плотью отхватил тебе и яйца?

Я надулся и невольно свёл ноги вместе от нахлынувших воспоминаний.

— Я две недели провалялся в коме, отстань. Башка пока не варит.

Уголок губ Илиша приподнялся в улыбке.

— Да, последняя пара неделек была невыносима. Братья вереницей приходили ко мне, чтобы либо подоставать, либо попросить совета. Я и впрямь соскучился по обществу своей помойной крысы. Иди одевайся. День сегодня замечательный, и твоим лёгким не повредит глоток свежего воздуха.

Брови мои слегка недовольно сошлись на переносице, но в целом наш разговор прошёл весьма успешно. Год назад всё, скорее всего, закончилось бы побоями. Судя по всему, мы с моей химерой нашли общий язык и способ более-менее мирного сосуществования. Я дожевал свой пирог и накинул куртку. Ноги продолжали подкашиваться, особенно левая. За долгое время мышцы атрофировались и отказывались работать как положено, а всё ещё вялый мозг ничего не мог с ними поделать.

Я зевнул и отхлебнул из кружки, спокойно дожидаясь, пока Илиш прицепит поводок к моему ошейнику. К чести Луки, стоило сенгилу заметить, что я ещё шатаюсь после сна, как он тут же заменил мой лимонный чай на кофе. Я был благодарен ему за это. Всё-таки нет ничего лучше, чем жить со слугой, чья единственная цель в жизни — угадывать твои желания, даже когда ты сам ещё о них не догадываешься.

Когда я нарядился в свою привычную тесную кожу, включая куртку с серебряными пряжками, Илиш вывел меня на улицу, навстречу морозному, но солнечному дню. Я чуть притормозил, вдохнул полной грудью свежий аромат весны и потянулся, разминая одеревеневшие конечности. Суставы затрещали, вставая на свои места.

Илиш в белых брюках и своём сером плаще с ремнем на поясе неспешно и величаво вёл меня за собой на серебристой цепочке. Обыватели без слов расступались, давая дорогу, а он скользил по асфальту, не удостаивая зевак взглядом. Люди пялились на холодную химеру, а некоторые даже кланялись нам, точнее, Илишу. На меня никто толком не смотрел: им хотелось полюбоваться на моего хозяина. Я же был всего лишь помойной крысой с кружкой в руках — бельмом на глазу, искажающим образ второго по важности жителя Скайфолла.

Я попивал кофе и разглядывал молодые побеги цветов, начинавшие пробиваться из-под чёрной земли к солнцу. При виде зелени, появляющейся в Гарретт-Парке весной, сердце всегда наполнялось радостью. Это означало, что скоро нам с Керресом станет полегче. Что еда станет подешевле, счёта за отопление — поменьше, и можно будет снова зависать с друзьями на задворках сгоревших зданий. Нельзя сказать, что весной все наши проблемы решались, но часть их точно вычёркивалась из длинного списка.

Моя восемнадцатая весна. Кто бы мог сказать, что я проведу её в Скайфолле, шагая на поводке за химерой. И кто бы мог подумать, что я буду этим доволен?

Я вздохнул, охваченный мимолётным чувством вины. Керрес всё меньше и меньше посещал мои мысли, правда, справедливости ради, за последние несколько месяцев столько всего произошло, что мучиться угрызениями совести тут не за что. Я по-прежнему скучал по нему — и очень, но, по-моему, уже полностью смирился с тем, что он изменился и никогда бы не стал прежним. И теперь, по крайней мере… у него нет возможности похитить меня или навредить моей семье.

О, как же низко я пал.

Сначала я грел руки о кружку, но потом вспомнил про свои способности и сделал ладони тёплыми. Как же всё-таки удобно, что, будучи эмпатом, я перенял умения своего хозяина. Интересно, чему со временем я ещё научусь.

Илиш, будто что-то почувствовав, обернулся через плечо.

— Джейд, я запрещаю тебе использовать способности. Все, кроме чтения ауры.

Я остановился и раздражённо всплеснул свободной рукой, шлёпнув себя по затянутому в кожу бедру.

— Но почему?

Илиш промолчал. Я продолжал возмущаться, но он просто потянул за поводок. Из горла вырвался сдавленный хрип, и меня потащило вперёд. Кофе выплеснулся через край, проливаясь на асфальт. Я слизал с руки остатки и обиженно заворчал. Холодная химера снова не обратила на мои стенания ни малейшего внимания и повела дальше по тротуару вдоль огромных небоскрёбов и зданий с плоской крышей. Здесь повсюду лежал асфальт, изредка разбавляемый выпирающими клумбами с плодородной почвой, в которых росли ветвистые кусты, выдержавшие удары зимней стихии.

Я собрал пальцем шальные капли с ободка кружки: из-за сахара, положенного Лукой в напиток, всё стало липким. Со стороны меня наверняка принимали за городского сумасшедшего, но я терпеть не могу, когда руки грязные, поэтому тщательно вылизал посудину. Илиш дотащил меня до старой парковки с растрескавшимся асфальтом, окружённой забором из рабицы и бетонных плит. Внезапно нога за что-то зацепилась, и, потому что я занимался всякой ерундой и не смотрел, куда иду, тело полетело вперёд. Я успел лишь на автомате выставить руки, чтобы смягчить падение.

Поводок вновь натянулся, но мне это ничем не помогло. Чашка грохнулась на асфальт и разбилась аккурат передо мной. Осколки разлетелись во все стороны: на особо острые и мелкие я умудрился напороться рукой и в довершение всех несчастий треснулся лбом. Перед глазами заплясали красные пятна. Отчаянно ругаясь, я забарахтался на земле, силясь подняться. Илиш покачал головой и со вздохом подал мне руку.

— Ну и посмотри на себя теперь. Весь в крови, а из ладони торчат осколки. Не трогай, мы уже скоро будем дома. Дорога тут всё равно закругляется.

Я взглянул на свою рану: там и впрямь виднелись фарфоровые крошки, поблёскивающие на солнце. Обречённо выдохнув, я смахнул крохотные камушки со лба.

— Прости за кружку, — нога попыталась запихнуть черепки под ограждение.

— У нас тысячи кружек: посуда не портится от времени, — он приложил белый носовой платок к моей окровавленной руке и пошагал дальше, на этот раз медленнее. — Швы не понадобятся, просто обработаешь и всё. Пойдём.

Я согласно кивнул и побрёл рядом с Илишем, крепко прижимая платочек к ране. При падении пострадала, скорее, моя гордость, нежели рука и лоб. На ткани постепенно проступали алые пятна.

— Простите? — я оторвался от своего занятия и метнул взгляд в сторону застенчивого, тихого голоса. Мы только что повернули за угол и теперь направлялись к дому.

Моему взору предстал молодой парень с зачёсанными набок волной волосами цвета меди и худым, неброским личиком, на котором выделялись похожие на сапфиры глаза. Он уставился на нас, как мелкий мышонок на двух хищников. Мы с Илишем притормозили и мельком осмотрели его. Пацан сидел на складном пластиковом стуле, место которому было явно не в Скайленде, а в Моросе. Рядом стоял чёрный чемоданчик с красной табличкой «Медиоцинзкие узлуки».

— Да? — ответил Илиш за нас обоих. От его ледяного тона мальчишка ощутимо поёжился и сглотнул ком в горле. Он поднялся и, будто торговец, собирающийся втюхать свой товар, расправил плечи. Затем заученно затараторил:

— Я предлагаю медицинские услуги по сниженным ценам. Имею опыт в наложении швов, перевязках, обработке ран и незначительной стоматологической помощи. Я заметил, что молодой человек пострадал, и с радостью…

— Я способен самостоятельно позаботиться о своём питомце, спасибо, — холодно бросил Илиш и развернулся уходить. Я же застыл, вдруг заметив весьма любопытное мерцание. Если бы Илиш не наказал мне следить за подобным несколько месяцев назад, я бы равнодушно прошёл мимо, но после его просьбы часть меня всегда оставалась начеку. Я всмотрелся в ауру парня и прищурился.

Цвета, окружавшие его, напоминали всполохи северного сияния. Насыщенный красный и ярко-фиолетовый помрачнели, лишь когда их обладатель потупился и понуро сгорбился, очевидно, расстроившись, что мой хозяин погнушался его помощью. Я сразу же сообразил, что этому парню можно будет найти применение: он был кротким, всего боящимся и определенно неместным. И кроме всего прочего, мальчишка был ещё и милашкой — как перепуганный крольчонок. По-моему, стоит мне только пошевелиться, как он тут же умчится прочь, словно зверёк.

— Погоди… — пробормотал я. Илиш пригвоздил меня угрожающим взглядом. С моей стороны было неслыханной наглостью ставить под сомнение его авторитет на публике. — Почему ты в Скайленде?

Парень приподнял поникшую голову и нервно огляделся. Вопрос точно не прибавил ему уверенности, а наоборот — заставил ещё больше разволноваться. На скулах темнели дорожки из синяков, тянущиеся к проколотым ушам.

— Ну, я попробовал стоять в Моросе, но меня прогнали… — что неудивительно. — А в Скайленде намного безопаснее… И платят тут больше.

Илиш посмотрел на запинающегося парня: поразительно, как тот не сгорел дотла под его испепеляющим взглядом. Он бесцеремонно натянул мой поводок, без слов сообщая, что задушит меня им же, стоит нам переступить порог дома.

— На оказание услуг здесь нужна лицензия. У тебя она есть?

— Н-нет…

И мой хозяин в своей фирменной беспощадной манере принялся словесно уничтожать его.

— По-твоему, никто не догадался открыть в элитном районе Скайфолла лавчонку наподобие твоей? Ты никогда не задумывался, почему здесь нет попрошаек? Потому что это незаконно. Скайленд не допускает моросских отбросов и прочее отребье на свои улицы, — безжалостно и зловеще прошипел он. Мальчишка стоял с таким видом, будто вот-вот расплачется, и, судя по ауре, это было как раз в его духе.

В обычной ситуации я бы наслаждался тем, как мой хозяин издевается над парнем моего возраста, но на этот раз я понимал, что пацан ещё ему пригодится, поэтому решил прервать столь приятный спектакль. Жалко, что мои новые телепатические способности не могут внушать Илишу мысли. Дело в том, что парень этот идеально подходил нашему вельможному говнюку — Джоквину Деккеру. Химере, которую Илиш хотел переманить на свою сторону тем же способом, что и Гарретта.

Я тихонько потянул за поводок, надеясь, что тот сообразит и перестанет.

— Угу, не хотелось бы, чтобы с таким хрупким и робким мальчиком что-нибудь случилось, — я выразительно покосился на Илиша и с намёком добавил: — Особенно, если нам придётся донести на тебя одному особо нервному члену Совета.

Я с нескрываемым интересом наблюдал, как в глазах Илиша мгновенно вспыхнуло любопытство. Он смерил взглядом пацана, трясущегося, будто заяц, угодивший в капкан. К гладкому лбу несчастного прилипли влажные от пота пряди чёлки. Ростом парень был на несколько дюймов ниже меня, но точный возраст не определялся.

— Изв… Извините, я уже собираюсь, — пролепетал он. Кончики его ушей порозовели. Судя по виду, пацан только и ждал нашего ухода, чтобы залезть в какой-нибудь укромный уголок и отсидеться там. Он испытывал явное неудобство в нашем присутствии — и правильно делал.

— Можешь не утруждаться, — небрежным, скучающим тоном прервал его Илиш. — Этим зданием владею я. Можешь спокойно стоять в этом районе, пока не найдёшь средства на покупку лицензии. Откуда ты родом, юноша? Из фабричного городка, я полагаю?

Стоило Илишу это озвучить, как я понял, что он, пожалуй, прав. Если бы мальчишка рос в Пустоши, он был бы более суровым и закалённым, а если в Скайфолле — знал бы местные законы. Более того, тогда бы парень точно соображал, что к химере без крайней нужды лучше не обращаться. Он и впрямь не подозревал, кто мы такие, а любой, кто обладает телевизором в столице, хоть раз да видел Илиша в новостях.

— Я родился возле фабрики Блэкбей, но решил попытать счастья здесь, — ответил пацан. — Если мне дадут отсрочку, на месяц или около того, я обязательно оплачу все пошлины, обещаю.

Илиш не двигался, ощупывая своими фиолетовыми глазами мальчишку с ног до головы, будто разбирал на винтики. Я припомнил, как когда-то на его месте был сам.

— Назови своё полное имя.

— Моё… моё имя? Джемини, или Джем.

— Я сказал, полное имя.

— Извините, сэр… У меня нет фамилии.

Илиш раздражённо сверкнул глазами, и я понял почему. В его шкафах хранились бесконечные кипы папок: мой хозяин хотел поднять личное дело парня и как следует изучить его.

Однако, похоже, имени будет достаточно, потому что Илиш снова сменил гнев на милость.

— Если кто-то станет тебя прогонять, скажи, что получил разрешение от Илиша Деккера. А если у них останутся ещё какие-то вопросы, то они могут адресовать их мне. Я прошу лишь, чтобы ты не покидал этого места и не шатался по улицам, прося милостыню, ясно?

Пацан по имени Джем усердно кивал, но, едва услышав фамилию «Деккер», он слегка позеленел. Я всё ждал, пока на него, наконец, снизойдёт озарение. Похоже, простофиля не узнал даже моего хозяина, не то что меня.

— Спасибо. Позвольте в знак благодарности перевязать его руку? Я быстро.

Я невольно скривился. Причины ревновать у меня отсутствовали (ведь так?), но когда миловидные, миниатюрные твинки любезничают с Илишем вместо того, чтобы трепетать от страха, я начинаю злиться. Хорошо ещё, что Киллиан далеко в Пустоши, где его наверняка уже вовсю тискает Ривер. Теперь нужно будет разбираться с новым податливым и покладистым очаровашкой, который подлизывался к моему хозяину.

— Только если быстро, — Илиш отступил и легонько подтолкнул меня вперёд. Джем усадил меня на свой пластиковый стул и незамедлительно принялся промывать раны.

— Какой твой любимый цвет? — несмело поинтересовался он, протирая ладонь ваткой, смоченной в щипучем антисептике.

— Не знаю. Мне нравится фиолетовый и… красный? Да, красный тоже, — пожал плечами я. Какой странный вопрос.

Молча кивнув, Джем вынул пинцетом остатки фарфора и начал обматывать руку белым бинтом. Мой хозяин наблюдал за каждым его движением, анализировал и взвешивал каждое слово, вылетевшее из его рта. Хотелось бы мне залезть в голову холодной химеры и узнать, как работает его мозг. У моего хозяина имелся свой собственный способ чтения людей, и для этого ему даже не нужно заглядывать в их ауры. Скорее всего, сейчас Илиш прикидывал, действительно ли Джем окажется подходящей наживкой для Джоквина.

Необычный вопрос Джема о любимом цвете обрёл смысл, когда парень открыл свой чемоданчик. Я с удивлением обнаружил, что хранящиеся внутри пластыри были и впрямь раскрашены во все цвета радуги. На некоторых даже красовались персонажи старых мультиков.

— Какой у тебя богатый выбор, — хихикнул я.

Джем достал пластыри — несколько фиолетовых и один красный — и начал клеить их на порезанные пальцы.

— В нашем городке Легион продаёт их со скидкой, — со стеснительной улыбкой объяснил он. — У них в Блэкбее база. Солдатам, разумеется, не подходят цветные пластыри, вот я и закупился. Ты ведь не против? Я подумал, что сделаю это своей фишкой. Люди могут спросить у моих клиентов, где те взяли такие, и это станет бесплатной рекламой.

— Не, мне пофиг, — я пошевелил пальцами. — В нашем мире не хватает ярких цветов.

Джем налепил мне на лоб красный пластырь и снова одарил скромной улыбкой. Этот тихий и вежливый мальчишка незаметно очаровывал своей простотой.

— Хочешь наклейку? Я люблю картинки, — Джем вытащил из чемоданчика стикеры и выбрал один — с детёнышем панды, держащим листик какого-то дерева. Илиш наверняка прожигал глазами дыры в моём затылке, а может, и на пацана смотрел волком.

Я протянул Джему руку, и тот прилепил на кожу наклейку. Покосившись на новое украшение, я усмехнулся.

— Ты ведь гей, да?

Джем слегка оторопел от моей прямоты, а Илиш в ту же секунду хорошенько дёрнул меня за поводок. Однако парень быстро пришёл в себя и в ответ на столь бесцеремонный вопрос кивнул.

— Ага… Это из-за стикеров? — поднявшись с корточек, он отошёл в сторону. — Готово. Видите, как быстро? Расскажите своим друзьям, если остались довольны моими услугами.

Я вернулся к Илишу и похвастался работой Джема, но тому, естественно, не было до неё никакого дела.

— Обязательно, — улыбнулся я. Илиш наградил Джема взглядом, от которого у любого мужчины сжались бы яйца. Мальчишка тут же боязливо съёжился и, отвернувшись, уставился голубыми глазами на забор.

— Помни, что я сказал, — холодно повторил Илиш. — Хорошего тебе дня.

И коротко попрощавшись, мы отчалили обратно на улицу, которая вела нас к Олимпу. До дома дошли в тишине, и лишь в лифте мой хозяин наконец-то подал голос.

— Ты уверен?

Я со всей серьёзностью кивнул.

— Абсолютно. Можешь быть спокоен: мальчишка — идеальная пара для Квина. Ты и сам видел, как он себя ведёт. Однако имей в виду: этот скромный и нежный голубок долго тут не протянет. Джем явно только что приехал из своего Блэкбея, а таких, как он, моментально расхватывают. Повезло ещё, что в Моросе дурню всего лишь пару раз врезали. Попадись он кому-нибудь более заинтересованному, и его бы порвали в клочья. Блин, да я сам бы был в первых рядах.

Лифт со звоном остановился, и мы вышли в коридор.

— Понимаю. Что ж, в Скайленд, судя по всему, залетела редкая бабочка, и мы будем глупцами, если не поймаем столь достойный экземпляр в наши сети.

Я поспешил открыть для него дверь квартиры и пропустил своего господина вперёд.

— Но как ты сведёшь их с Квином? — спросил я. Лука обеспокоенно на меня покосился, заметив красный пластырь на лбу и перебинтованные руки.

— Денёк поразмышляю и решу. Мы скоро встречаемся по работе, и я попрошу, чтобы он пришёл сюда.

Я снял с Илиша плащ, а Лука подбежал с его белыми мокасинами.

***

До вечера мы проторчали в офисе Илиша в Олимпе, где ему пришлось принимать посетителей и отвечать на звонки. Он довольно долго отсутствовал, поэтому теперь все из кожи вон лезли, лишь бы получить аудиенцию. И химерам, и высокопоставленным жителям города требовался мой господин. Я старался облегчить ему жизнь, поэтому вёл себя тише воды ниже травы и снова влез в шкуру молчаливого питомца-красавчика. Химеры приветствовали меня, интересовались здоровьем и выражали радость от того, что я жив. Ещё мне дарили вкусные подарки: Грант, хвастающийся своим новым кикаро, каким-то мелким нытиком по имени Кэл, принёс шоколада, а Найт Деккер — полухимера-получеловек, сын Эллис и управляющий «Эджвью», угостил леденцами.

В целом день выдался хорошим, неспешным и ненапряжённым. Вернувшись в квартиру, я с удовольствием избавился от башмаков на высоком каблуке, плюхнулся на диван и отхлебнул лимонада. Услужливый Лука без слов начал массировать уставшие конечности.

Илиш устроился рядом с телефонной трубкой у уха. Услышав знакомое имя, я оживился.

— Всё верно, из фабричного городка Блэкбей на западном побережье. Зовут Джемини, правда, насчёт написания я не уверен. Фамилии нет, — он замолчал и рассеянно осмотрелся по сторонам. Потянувшись, я передал ему ручку, которую мой хозяин случайно забыл на журнальном столике. Тот кивком поблагодарил меня и принялся записывать что-то в своей папке.

— Доставьте документы сегодня же и оставьте у секретаря, он передаст их моему сенгилу, — Илиш снова нацарапал пару слов на бумаге. На другом конце провода ответили, и голос его посуровел. — Да, обязательно сегодня, дело не терпит отлагательств.

Илиш отключился и положил телефон на столик. Вид у него был весьма замученный. Я предложил ему моей шипучки. Тот сделал глоток и вернул бутылку обратно.

— Лука, закажи на ужин пасту. С чесночным хлебом, сыром, красным соусом — не белым — и что-нибудь на десерт. И пусть приготовят закуску на завтра для Квина.

Сенгил посеменил исполнять поручение, а я положил голову на плечо Илишу. На экране ноутбука мелькали всякие важные цифры, графики и таблицы, но моя рука всё равно клацнула по клавишам и открыла вкладку с маджонгом.

— Тебя целый день доставали, расслабься хоть чуть-чуть.

Илиш не стал возражать и защёлкал по костяшкам.

— Технически я король ещё на несколько дней. Когда Силас очнётся, работы станет поменьше.

Тело моё замерло, будто кто-то поставил его на паузу. Я мрачно кивнул головой, что, разумеется, не скрылось от Илиша.

— Не волнуйся, кикаро, я обо всём позабочусь.

Сердце, однако, всё равно не прекращало колотиться как бешеное. Как я умудрился запамятовать? Прошло уже больше месяца с тех пор, как Илиш спас меня и увёз с той вечеринки, а значит, король скоро будет жив-здоров. И что тогда меня ждёт? Силас проснётся в самом дурном расположении духа — к гадалке не ходи. Станет ли он спускать всех собак на моего хозяина? Я впился внимательным взглядом в его лицо, но попытка прочитать мысли Илиша была равносильна изучению ледяной мраморной плиты. Ни единой тревожной морщинки, ни намёка на страх перед неминуемым гневом нашего правителя — как всегда, никаких признаков опасения. Я и не надеялся их увидеть, но всё равно не мог утихомириться. После его прошлой встречи с Силасом меня вышвырнули в Морос.

— Всё никак не успокоишься? Неужели ты не доверяешь своему господину? — покачал головой Илиш, не отрываясь от ноутбука. — Наверное, настало время вручить тебе подарок на день рождения.

Я с нескрываемым любопытством выпучил глаза, глядя, как он ныряет в нагрудный карман и достаёт ключ на маленьком брелоке, украшенном зелёным камнем. Илиш с довольной ухмылкой протянул его мне. Я восторженно зазвенел цепочкой и расплылся в улыбке.

— Ты что, даришь мне машину?

Илиш хохотнул.

— Никогда… никогда в своей бессмертной жизни я не доверю тебе управлять тоннами стремительно движущегося металла. Нет, Джейд. Я купил тебе квартиру в Эросе — симпатичную двушку с видом на океан, — прежде чем меня успел хватить удар, он продолжил: — Считай это убежищем, вроде того, куда тебя приводил Сангвин. Здание охраняется, поэтому, если возникнет необходимость, можешь смело укрыться там. На случай, если я… недоступен, — последнюю фразу он произнёс горьковатым тоном. — Забирай Луку и оставайтесь там, пока я не приду, неважно на сколько. Об этом месте никто не знает, даже Гарретт.

— Ничего себе! — сияя, как начищенная монетка, я спрятал ключ. — Ты купил мне квартиру?! У меня теперь есть собственное жильё?! И раз уж я теперь настоящая химера, то когда мне выдадут кучу бабла?

— Кстати об этом… — Илиш приказал Луке принести его плащ, вытащил оттуда кошелёк из змеиной кожи и показал мне чёрную карточку. — Держи, твоя личная карта, твоя «куча бабла». Но имей в виду, я вижу все твои транзакции, поэтому не покупай ничего бестолкового.

— Ты серьёзно? Ё-моё! — я завертел кусок пластика в руках, любуясь чёрными переливами. На лицевой стороне красовались выпуклые буквы.

Джейд С. Деккер[1].

[1] Jade S. Dekker

— С? Моё второе имя тоже Себастьян? Или Саша, как у Сангвина? — я напрочь забыл, что отныне мне полагается второе имя. Раньше у меня и фамилии-то не было.

— Формально ты не рождался, поэтому Силас не стал придумывать второго имени, — будничным тоном объяснил Илиш. В глазах его, однако, плясали смешинки. — Поэтому я осмелился назвать тебя сам. Всё уже в документах.

Я недоумённо вытаращился на него, но потом до меня дошло.

— Ты, блин, обозвал меня помойной крысой[2], ведь так?

[2] Помойная крыса по-английски slumrat.

Илиш неожиданно поджал губы и расхохотался. Челюсть моя отвисла чуть не до пола. Он смеялся не презрительным, издевательским смехом, а по-настоящему, искренне хохотал. Счастье моего хозяина было настолько заразительным, что я и сам невольно улыбнулся. Однако перед этим игриво толкнул его, чтобы всё-таки защитить свою честь.

— Жаль, очень жаль, что я этого не сделал… Но нет, Джейд. Я дал тебе более подходящее второе имя. Шэдоу[3] — «Тень». Доволен, Теневой Убийца? — Илиш подцепил мой ошейник и притянул к себе. — У тебя уникальное второе имя, которое выбрал не Силас, а твой господин.

[3] Тень (Шэдоу) пишется с буквы «S» Shadow.

Он прильнул ко мне губами, приоткрыл рот, призывая меня сделать то же самое, и мы слились в глубоком поцелуе. Его тонкие, изящные пальцы легли на мой затылок, скользнули вниз вдоль хребта и нырнули под резинку штанов. В груди немедля разгорелся костёр, обжигающий своим огнём. Я хотел было оседлать Илиша, но тот толкнул меня на диван и начал тёплыми руками гладить живот, лаская жаждущую плоть. Поднявшись, он вновь сцапал меня за ошейник и потащил в спальню.

— А как же ужин… Его уже скоро принесут! — я огляделся по сторонам. Лука куда-то испарился, мастерски слившись с обоями, как бывало каждый раз, когда мы с Илишем переходили к интиму.

— Может, сегодня мне хочется полакомиться чем-нибудь другим? — распахнув дверь, он швырнул меня на кровать. Я, взвизгнув, подпрыгнул пару раз на пружинящем матрасе, поднялся на колени и с коварной ухмылкой принялся снимать с себя одежду. Илиш тоже раздевался, не сводя с меня глаз.

Когда на мне остались лишь ошейник да кожаные браслеты, я обвил руками его шею и повалил на себя. Мы продолжили, на чём остановились: целоваться и трогать друг друга. Руки Илиша порхали по моему телу, бережно и нарочито неторопливо: он рисовал на мне, невесомо касаясь пальцами, будто составлял карту вен, спрятанных под кожей.

Всё мое естество захлестнуло вожделение. Когда он занялся моим соском, покусывая и облизывая напряжённый бугорок, я шумно выдохнул и плотно стиснул зубы. Илиш издал сухой, холодной смешок.

— Надо же, какой энтузиазм. Неужели ты собираешься взорваться от одного малюсенького поцелуя? Попридержи коней, кикаро, я сохранял вынужденный целибат с тех пор, как Силас тебя обрезал. Ты был либо ранен, либо болен, либо вообще в отключке. Какой ужасный зверёк.

И он был прав. Помимо минета, бесцеремонно прерванного Лео в Арасе, мы уже давно не предавались разврату: неудивительно, что сейчас я еле сдерживался. В последний раз на такой длительный срок череда наших бессонных ночей нарушалась, когда он отвёз меня в Морос.

Илиш ущипнул меня за сосок и не спеша обвёл языком вокруг пупка. Я протяжно застонал. Над головой знакомо звякнули цепи: не прекращая своего дразнящего наступления, Илиш ловко прицепил мои запястья к кровати. По спине пробежал целый табун мурашек, и я хищно усмехнулся от предвкушения.

— Это из-за тебя меня ранили, из-за тебя я заболел и из-за тебя валялся в отключке. Какой ужасный хозяин.

Тот снова ущипнул меня за грудь, на этот раз сильнее, и укоризненно цыкнул.

— Какая дерзость… Моего помойного крысёныша давно пора наказать. Слишком уж он важничает и зазнаётся…

Он зарылся носом в короткий пушок на моём лобке, который Лука только сегодня утром подровнял триммером, и легко дотронулся губами до члена. Я со свистом вобрал в себя воздух и оскалился. Загипнотизированный невообразимой похотью и жаждой его прикосновений, я подался вперёд бёдрами в едва ли не умоляющем жесте, но Илиш продолжил терзать основание пениса. С губ сорвался досадливый рык, и я снова дёрнулся, стремясь толкнуться в его рот. Илиш упрямо игнорировал мою горячность, уделяя всё внимание паховой области и совсем забыв про ствол. Он веселился на полную, мучая меня.

А потом внезапно сквозь волны удовольствия пробился айсберг боли. Я заверещал во всю глотку и рефлекторно постарался отползти, спасаясь от его зубов, вонзившихся в мягкую плоть. Руки сами собой взметнулись и потянулись вниз, но на полпути резко затормозили. Дребезжание металла напомнило о том, что они прикованы.

Я лязгнул челюстями и бессильно затряс конечностями. Илиш поднял лицо и скривил в усмешке измазанный кровью рот.

— А чего ты ожидал, помойная крыса? Нежного поцелуя моего кнута? Ну-ну… Теперь ты химера, и настало время обращаться с тобой соответственно, — он снова опустил голову и припал губами к укусу, видневшемуся у самого моего пениса. На чистые простыни из раны уже сочилась кровь. Я мысленно взвесил все варианты и решил тоже не оставаться в долгу.

— Наклони своё личико поближе, мой дорогой хозяин, узнаешь, что случится, — прошептал я, облизал губы в самой злодейской манере, какая только получилась, и обнажил стальные коронки, надетые на зубы уже, наверное, навсегда. — Или теперь тебе со мной не справиться? Мне сбегать за Джемом? Нужна добыча полегче?

Илиш действительно подобрался ближе, навис над моим лицом и попытался смутить взглядом.

— Не справлюсь с помойной крысой? Не смеши ме…

В мгновение ока мои клыки встретились с мясом. Отточенным движением я прокусил манящее местечко над ключицей, у шеи, и пропорол прореху в пару дюймов длиной. Брызги крови окропили губы.

Илиш положил ладонь мне на лоб и оттолкнул от себя. Сияющие фиолетовые глаза грозно сверкнули, а вторая рука уцепилась за мой подбородок. Я с вызовом уставился на него и сглотнул.

И, лишь вкусив его, я чуть не сошёл с ума.

Подобно лесному пожару, моментально объявшему сухой хворост, смоченное парой капель горло вспыхнуло жаждой — неутолимой и всепоглощающей, проедающей дыры изнутри. Я при всем желании не смог бы контролировать свой животный порыв. Это был самый восхитительный вкус, божественный нектар для моего языка, более яркий, насыщенный и сочный, чем во все предыдущие разы, когда я его пробовал.

Хочу ещё.

Илиш уловил изменения в моём настроении и издевательски хохотнул, будто окатил ведром ледяной воды.

— Да, моя химера, мы голодны, не так ли? И как я тебе на вкус? Хорош?

Алые капли с его шеи падали на мою. Мне отчаянно хотелось поймать их, хотелось прижаться губами к ране и выпить его всего без остатка. Даже запах кружил голову, однако Илиш держался на расстоянии, дразня меня собой. Как всегда вне моей досягаемости.

По виску стекла бусина пота.

— Прекрати надо мной измываться! — выпалил я, признавая поражение, но Илиш, естественно, радующийся моим страданиям, самодовольно хмыкнул. Скользнув рукой к моему паху, он собрал накопившуюся жидкость, затем коснулся пальцами своей шеи, смочил кровью и поднёс к моим губам. Я лихорадочно принялся посасывать их. Илиш в ответ протолкнул пальцы глубже, но когда подушечки коснулись глотки, я захлопнул рот, заключая его в ловушку.

Пока я утолял свой разыгравшийся аппетит, Илиш подхватил мои ноги под коленями и прижал к груди. Вскоре я ощутил внизу знакомое давление, которое стремительно нарастало по мере того, как он проникал в меня. Давясь его пальцами, я закричал, и тот с привычной лёгкостью пропихнул между зубов участок плоти между большим и указательным, практически пригвоздив меня к подушке. Правда, в тот момент я плевать на это хотел: внутри меня уже давненько ничего не было, поэтому входило довольно туго.

Всякий раз, когда я снова разевал рот, Илиш усиливал нажим. Я уже не мог кусаться, но зато мне разрешалось вопить, сколько влезет. Садистская натура моего хозяина ликовала. Коротко хохотнув, он посильнее стиснул мои щёки и вывернул шею под неудобным углом. Это причиняло почти такую же боль, как двигающийся во мне пенис.

Едва почувствовав, что хватка слабеет, я щёлкнул челюстями, надеясь его достать. Илиш с непринуждённым изяществом увернулся и обвил своей огромной ладонью моё горло. Я издал раскатистый рык, вибрирующей в самой глотке, но череда быстрых и глубоких толчков стремительно превратили моё глухое ворчание в высокие, звонкие стоны. Бесясь от власти, которую Илиш всегда имел над моим телом, я рискнул замахнуться, чтобы ударить его, но тот перехватил скованную конечность на полпути и завёл назад.

Я оказался окончательно обездвижен: одной рукой Илиш держал меня за шею, а другой — за запястья, скрещённые над головой. Трепыхаясь, будто мышь, вокруг которой кольцами свернулась змея, я извивался под его телом.

Глаза Илиша буравили меня насквозь. С нездоровым восторгом он склонился и лизнул уголок губ, будто желая отведать ярость, бурлившую внутри, на вкус. Когда он отодвинулся, я рванул вперёд и нашёл рану на его шее. Рот постепенно наполнился невыразимо манящей амброзией, медленно стекающей по стенкам горла. Илиш не шевелился и не отталкивал меня, позволяя теребить свою плоть зубами и собирать языком кровь. Я бойко вгрызался в него, ловя каждую каплю драгоценной жидкости, и в итоге наслаждение затопило меня до такой степени, что я начал задыхаться от жадности.

Не помню, сколько раз мы кончили, но, в конце концов, я, перемазанный кровью, потом и спермой, оказался сверху, плавно двигая бёдрами и доводя себя до исступления. Голова бессильно висела, и от того, чтобы завалиться на бок, меня удерживали лишь руки Илиша, покоящиеся на плечах. Всё тело изнеможённо ныло и ломило.

Разделив с ним последний оргазм, я с кряхтением рухнул на матрас. Илиш выжал меня досуха, и в свой финальный раз я эякулировал жалкой, почти прозрачной струйкой. За окном близился рассвет. Оставалось надеяться, что сегодня у него нет утренних встреч.

Расплющив щёку о прохладную подушку, я лежал и старательно восстанавливал дыхание. Через несколько минут Илиш положил охлаждённую ладонь мне на грудь, за что я был отдельно благодарен: лёгкие саднили так, будто их обернули наждачной бумагой.

— А что за прикол с кровью? Любовь к ней специально внедрили в нашу ДНК? — полюбопытничал я, потихоньку приходя в себя и возвращаясь к жизни. Тем не менее усталость была приятной, будто с напряжённых плеч упала целая гора.

— Вообще, это не самый простой вопрос, скорее даже наоборот. Я не стану утомлять тебя подробностями, но вкратце — тягу к крови химеры унаследовали от Силаса, — объяснил Илиш и ухмыльнулся: я как раз поёжился от его ледяного пальца, мазнувшего по искусанному и крайне чувствительному соску. — Он ещё до Фоллокоста понял, что получает особое удовольствие от крови бессмертных. А поскольку в нас всех присутствует его частица, мы тоже появились на свет с этим пристрастием.

— Получается, нам нравится только кровь химер? — я вспомнил, как пил кровь Керреса. Вкус интересный, но пьянящего, крышесносного ощущения, как с Илишем, не было. Как будто в венах моего хозяина тёк чистейший героин, соблазну которого невозможно сопротивляться.

— Скажем так. Вино есть вино, но насладиться сполна можно лишь самыми отборными сортами, — он слизал с моего подбородка красные капли. Как обычно во время наших игрищ Илиш уже успел прокусить мои губы до крови. — Чем более сильные чувства ты испытываешь к химере, тем сильнее будет жажда. Поэтому твоё неистовство ещё более занимательно.

Я с подозрением прищурился, а сообразив, в чём дело, расплылся в хитрой ухмылке.

— Это ещё почему? Ты и так знаешь, что к тебе чувствую. Я ведь сам сказал.

— Слова это одно, и чаще всего они мало чего стоят. Действия — совсем другое; тут обмануть сложнее, — Илиш убрал чёлку от моего лица и заглянул в глаза. — Столько серебра. Я буду скучать по чёрному.

Подняв руку, я сконцентрировался. Запястье обвили нити моей совсем светлой, пурпурно-серебристой, ауры.

— Да, похоже, это уже не остановить. Наверное, так и должно быть. Скоро увидим, что произойдёт с Гарреттом и Рено, с Джоквином и Джемом. Узнаём, успешно ли сводническое агентство Илиша и Джейда.

— Попытка — не пытка. В худшем случае, я отдам его учиться на сенгила или, может, возьму себе: второй питомец никогда не помешает. Ай! — я пребольно ущипнул его за сосок. Илиш в отместку ткнул меня наэлектризованным пальцем, но я проворно отдёрнул руку. — Время покажет.

Я сладко зевнул. Он обнял меня за спину и притянул поближе к себе — так мы спали почти каждую ночь.

— Будем верить в лучшее. Жалко, что Квин не мечтает о кикаро, как Гарретт. Бедняге Джему придётся нехило потрудиться, чтобы растормошить его.

Илиш усмехнулся.

— Джоквин не такой уж и безнадёжный. Просто его мир ограничивается лишь нашей семьёй да подлыми дельцами из числа людей; в нем нет ничего хрупкого и беззащитного. И, кстати, поэтому я думаю, что парень его хорошенько встряхнёт. Ладно, посмотрим. Спи.

Мысли в голове уже начинали путаться. Я с удовлетворённым вздохом кивнул, закрыл глаза и сдался на милость сна.



Комментарии: 3

  • да когда уже закончится этот цикл((( итак уже все ясно с первых глав про Илиша и Джейда. Хватит уже без конца и края облизывать их отношения. Кстати, да Илиш будет образцовым королем, если выживет в мясорубке. Но Ривер бесподобный мужчина. Бунт - дайте уже продолжение про Ривера и Киллиана!!!

  • Джем такой милый! Приручит ли Идиш его? Интересно, не отдадут ли Джема изучать медицину? Одного доктора Илиш уже воспитал. Здорово, что Джейд помнит воспоминания Илиша, интересно, как скоро он овладеет способностью "залезать" в головы.

  • Старый добрый Илиш вернулся!
    Приятно почитать про такие вот спокойные будни. Но как показывает практика, нас явно ожидает глобальный капец.
    Опять стало жаль Луку, когда сказали, что его единственная цель "угождать"(
    Новый персонаж, это хорошо. Посмотрим, посмотрим)
    Светлана, точно, он говорил про вечность, а не про свадьбу) (Отсылка к комментам прошлой главы)
    Спасибо команде за ваш труд!

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *