Глава 11. Лео

Лео

Серая Пустошь сплошным размытым пятном проносилась мимо: водитель изо всех сил давил на газ, гоня по асфальту. Дорога была весьма и весьма ухабистой, и Лео периодически вцеплялся в Рено, особенно когда тот принимался слишком уж резко петлять меж ржавеющих автомобилей. Ледяной ветер со всей беспощадностью бил ему в лицо. Хорошо, что Лео хотя бы надел защитные очки, как у лётчика, хотя всегда считал, что в них он выглядит несколько глуповато.

— Я точно не поведу квадрик к одиннадцатой. Давай лучше проедем по мосту, всё равно как раз в ту сторону, — заорал Рено, пытаясь перекричать рокот двигателя.

Они направлялись к съезду, который указал Ривер в своей поспешной записке. До Фоллокоста эта местность представляла собой оживлённый транспортный узел, забитый под завязку автомагистралями, дорожными кольцами, съездами и перекрёстками. Сейчас, разумеется, всё это обратилось в руины, покрытые чёрной слизистой плесенью, буйно разрастающейся на всех бетонных строениях.

Большинство магистралей, однако, стояли без дела. Съезды, по которым поднимались и спускались автомобили, давно рухнули вниз. Позабытые трассы остались висеть у всех над головами, ожидая, пока стихия заберёт и их. В прежние времена в наследство от предков людям достались пирамиды, Колизей и прочие архитектурные шедевры. Выжившие же после Фоллокоста довольствовались лишь в хлам раздолбанными и бесполезными цементными массивами. Не бог весть какое искусство.

Краем глаза Лео уловил мохнатое серое пятно и, повернув голову, увидел пса-дикона, весело мчащегося за ними со всех лап. Собака увязалась следом в тот самый момент, когда они выехали из ворот Араса: в суматохе Лео забыл вернуть её Мюрри.

Всё утро он провёл на стене, напряжённо вглядываясь в северо-западном направлении и с минуты на минуту ожидая возвращения мужа домой. Всё мечтая и мечтая, что вместе с ним придёт и Ривер… Возможно, раненый и утративший рассудок от горя, но придёт.

Лео просто хотел, чтобы вся его семья оказалась в Арасе. Позже он разберётся с последствиями смерти Киллиана — потом, когда все будут в целости и сохранности. Это будет нелегко: парень был единственным, кому удалось обойти все защитные преграды Ривера и проникнуть прямо в его сердце. И Ривера неизвестно сколько будет терзать невыносимая душевная боль, но, если подумать... он ведь ещё так молод. Впрочем, когда Лео встретил своего будущего мужа, он был даже младше, как раз примерно возраста Киллиана, и уже тогда сама мысль о возможной его утрате ужасала до дрожи.

Лео поджал губы, живо припомнив всепоглощающий страх, охвативший всё естество, когда он прочитал записку, привязанную к шее пса-дикона. Написанная реальной кровью? Если бы в конце не стояла подпись Ривера, Лео бы решил, что ему прислали координаты могилы его мужа.

И всё равно… Не в привычках Грейсона просто сидеть и ждать, пока за ним приедут.

Лео натуженно сглотнул. Если, конечно, он не ранен…

Лео любил Ривера как собственного сына, однако также он хорошо его знал. После смерти Киллиана Ривер будет ещё очень и очень долго сходить с ума. И наверняка станет чрезвычайно опасным и абсолютно непредсказуемым в своих действиях. Парень и так немного социопат, а уж настоящая боль от потери любимого и вовсе катастрофически скажется на его психическом состоянии. Но Ривер, однако, силён, сильнее их всех. Он переживёт: у него просто нет иного выбора. Потеря — это нечто, с чем рано или поздно придётся столкнуться каждому. 

Лео ненавидел в этом признаваться, даже самому себе, но Ривер очень много для него значил. Но в то же время он боялся за жизнь мужа. Грейсон не из тех, кто станет подслащивать пилюлю… Он запросто мог сказать Риверу то, что говорить вообще не следовало. Не то чтобы это было виной Грейсона — просто так уж его воспитали.

Лео впился взглядом в горизонт, мечтая, чтобы очередной съезд, служащий мостом, поскорее показался вдали.

А что, если Грейсон смертельно ранен… и Ривер не захотел оставлять его в одиночестве?

Лео сглотнул подкативший к горлу колючий ком. Но что, если это так?

Время ползло со скоростью черепахи, однако вскоре Рено всё-таки вырулил на мост, пересекающий реку Тайфос. Лео скользнул взглядом по стрелке бензобака: к счастью, в квадроцикле Рено оставалось ещё чуть меньше половины топлива. Если третий съезд не находится слишком уж далеко, то они смогут спокойно вернуться домой. После всего случившегося Лео точно поднимет Рено зарплату. Пусть парень беспечный шалопай и озабоченный наркоман, но на него всегда можно положиться, и ему всегда можно довериться. К тому же Риверу он нравится, а это всегда плюс. Чем больше людей Ривер мог терпеть подле себя, тем лучше: одному лишь богу известно, насколько сильно ему требовалось развить хоть какие-то социальные навыки.

На съезде дорога пошла ровнее, и Лео чуть откинулся назад, продолжая зорко всматриваться вперёд. Пока, к счастью, на горизонте не появлялось ни солдат, ни радзверей, если, конечно, не считать кучки радтараканов. Он вытянул шею, стараясь разглядеть, что там вдали: на середине моста, наконец, стали различимы очертания третьего съезда. В сердце снова начала закрадываться тревожность, которую Лео безуспешно попытался прогнать. Жаль, что пожелать быть сильным гораздо проще, чем стать таковым на самом деле.

— Видишь? — спросил Рено еле слышно из-за свистящего ветра.

— Ага, — отозвался Лео. Подавшись вперёд, он установил ступни на подножки и поднялся во весь рост. Третий съезд с одиннадцатой был уже совсем рядом. Всю рампу перегородили различные транспортные средства, прижатые бамперами друг к дружке почти вплотную, а прямо по диагонали лежал на боку автобус.

Добрую милю или около того магистраль шла в гору, а затем резко ухала в пропасть. Со своего места Лео разглядел, как через некоторое расстояние дорога вновь продолжается после обрыва, а после уходит за серый горизонт.

Похоже, сюда уже давненько не ступала нога арийца. Можно было не опасаться появления отряда легионеров, но зато теперь возникла опасность встретить колонию рейверов. К счастью, последние обычно заявляли другим колониям о своём присутствии, расписывая все поверхности красками из баллончика и подвешивая изуродованные тела. Кажется, здесь безопасно.

Лео остановился взглядом на территории, укрытой от непогоды куском съезда. Сердце предательски подпрыгнуло.

— Вон там бозен. Это наш караван, — проговорил он натянутым голосом. В груди завертелся водоворот радости и ужаса.

Пусть с ними всё будет хорошо…

«Нис ГРС».

Лео впился глазами в караван, отказываясь даже лишний раз моргать. Сердце грозило пробить грудную клетку и выскочить наружу. Грейсон должен быть где-то тут… Возможно, он просто не услышал квадроцикл или не уверен, что это они.

Рено сбросил скорость, и Лео соскочил с сиденья прямо на ходу.

— Грейсон? Ривер? — позвал он.

Ответа не последовало.

Внутри всё похолодело. Рено выключил зажигание и тоже принялся звать их. Лео стал пробираться вдоль автомобилей, лавируя меж безобразных насыпей раскрошенного цемента и аккуратно переступая куски арматуры, торчавшие из бетона, словно проржавевшие пальцы. Стояла тишина, впрочем, в такой ситуации даже сама тишина звенела оглушительно.

«Пока не пойду туда».

— Смотри, Лео. Прибор ночного видения, который я дал Грейсону, — Рено подбежал к нему, держа в руках пару защитных очков. Затем присел перед псом-диконом, который обнюхивал караван, и сунул прибор ему под нос. — Найди Грейсона.

Серый гибрид с чёрными лапами и глуповатым оскалом повёл ноздрями и, помахивая хвостом, уставился на Рено. Затем он, к изумлению Лео, помчался вдоль смазанной линии разметки куда-то вниз, благодаря своим серо-чёрным пятнам едва ли не идеально скрываясь на фоне разъедаемых плесенью и полуразложившихся бетонных плит. А потом пёс остановился у какого-то микроавтобуса, почти незаметного с их места. Здесь он уселся и пару раз тявкнул, радостно высунув язык.

Лео со всех ног рванул к нему. Собака внезапно поднялась с земли и принялась тыкать носом в багажник. Поначалу висящая в воздухе тишина нарушилась лишь топотом Лео да довольным сопением пса.

Но потом Лео услышал стон. Сдавленно охнув, он подлетел на место, потянул крышку багажника вверх и с облегчением прижал ладони к вспотевшим щекам мужа.

— Что случилось? — всхлипнул он, будучи больше не в силах сдерживать эмоции.

Грейсон выглядел ужасно. Его обветренное и нахмуренное лицо было перемазано липкой грязью, а глаза еле открывались.

— Вот ведь мелкий гадёныш, — простонал тот. Он попытался встать, но сразу же рухнул на спину, стиснув зубы и снова застонав. — Не хотел, чтобы я пошёл вместе с ним.

— Пошёл? Куда? Где он?

В голове у Лео зазвонил тревожный колокол. Он ухватился за руку в перчатке и помог мужу сесть. По седеющим вискам градом катился пот, а на затылке виднелась подсыхающая рана. Лео заглянул в багажник и увидел тёмно-красное пятно на месте, где покоилась голова Грейсона.

— Он тебя вырубил?

Грейсон промолчал и с помощью мужа стал выбираться наружу. Едва коснувшись ногами асфальта, он согнулся пополам в приступе рвоты. Затем, присев на край багажника, начал отхаркиваться, а Лео подхватил его сумку, вытащил оттуда бутылку воды и протянул Грейсону. Тот сделал пару жадных глотков и выплеснул немного жидкости себе на голову.

— Мелкий психопат. Крыша у него, конечно, поехала будь здоров. Киллиан может быть жив: они продали его в «Ущелье Тайфоса».

Он задумчиво почесал колючую бороду и обтёр лицо рукавом.

— Да ладно?! — гаркнул Рено позади них. Караульный Араса положил одну руку на затылок, а вторую ликующе вскинул в воздух. — Живой? Во дела, Ривер наверняка чуть не обоссался от радости. Когда он ушёл?

Грейсон поднял взгляд на солнце, а после вновь посмотрел на Лео.

— Утром. В Ривера попали резиновыми пулями; он отключился и ушёл, как только очнулся.

Лео на секунду непонимающе уставился на него, а затем со вкусом выругался.

— Но с ним всё в порядке?

Кивнув, Грейсон сделал ещё один глоток.

— Думаю, Ривер собрался там скамикадзить. Поэтому он меня и вырубил. Знал, что я не пущу его одного и обязательно увяжусь следом.

— И что нам делать? — спросил Рено, на ходу обшаривая тележки купцов.

Грейсон покосился на Лео.

— Понятия не имею. Лео… что нам делать?

Вздохнув, тот покачал головой.

— Мы всё равно не сможем сделать ничего путного. Придётся положиться на Ривера и верить, что он поступит правильно. Давайте проверим, чем тут можно поживиться, и поедем домой. Надо чтобы Док поскорее осмотрел твою голову.

Рено зыркнул на них так, будто Лео только что предложил слетать на Луну.

— Домой? Да вы что, прикалываетесь? Хрена с два я вернусь в Арас, нам надо помочь Риверу!

Лео вновь отрицательно покачал головой. Он схватил бозена за кольцо в носу, понукая огромное животное следовать за ним на более-менее ровный асфальт.

— Не глупи, Рено. Ни ты, ни мы ничего не сможем сделать. Остаётся лишь ждать Ривера.

Рено досадливо заскрежетал зубами. На его обычно веселое лицо легла тень печали. Лео прекрасно понимал его чувства, но парень был слишком молод, а от того эмоционален и поспешен в своих решениях. Сам же он, напротив, достаточно прожил на этом свете, чтобы трезво оценить ситуацию. Даже если они и приедут на фабрику, Риверу это ничем не поможет, а только прибавит лишний повод для беспокойства. Кроме того, они подставят под удар Арас. Им оставалось лишь собрать дармовую еду да прочие припасы и возвращаться к себе в квартал.

Грейсон с кряхтением смахнул пот со лба. Лео тут же впихнул воду ему в руку. Его муж выглядел абсолютно вымотанным и убитым.

— Слушай, Рено, соедини две тележки и вывези на ровную поверхность. Мне нужно поговорить с Лео наедине.

Этого-то Лео и боялся. Если Грейсон не мог сказать что-то при Рено, то это, скорее всего, касалось Ривера, и с большой вероятностью разговор предстоял не из приятных.

Рено раздражённо выдохнул, но потом кивнул и, не говоря больше ничего, потянул за верёвку, привязанную к носовому кольцу бозена.

Грейсон молча повёл Лео по дороге, выводя вверх на съезд. Повсюду виднелись кровавые разводы с прилипшими к ним ошмётками человеческого мяса. Пёс-дикон довольно поскакал вперёд, выбрал кусок побольше и устроил пир.

— Как он? — спросил Лео, понизив голос до шёпота. Ему хотелось лишь прижаться поближе к мужу, но сейчас это чувство приходилось отодвигать на второй план. Ещё один член его семьи по-прежнему где-то там.

Он сглотнул, заметив гитару Киллиана, прислонённую к старому пикапу. Возможно, даже два.

Грейсон перегнулся через кузов и спустя секунду выудил оттуда пять штурмовых винтовок. Потом положил оружие рядом с гитарой и жестом позвал Лео за собой. Обойдя гигантский автобус, растянутый поперёк дороги под углом пятьдесят градусов, он без слов исчез за ним. Лео пошёл следом, ощущая, как волоски на затылке медленно встают дыбом.

И не зря. Стоило ему свернуть за угол, как в желудке всё перевернулось. Лео накрыло волной омерзительной тошноты. Глаза неохотно засвидетельствовали развернувшееся перед ним побоище.

— Это его рук дело? — прошептал он, шокированный зрелищем.

Трупы отца и сына закоченели в той же позиции, в которой их настигла смерть. Свет серого солнца скудно освещал каждый штрих отвратительной, чудовищной картины. Парень со спущенными штанами по-прежнему лежал ничком меж ног отца, и ручка мачете по-прежнему торчала из его тела. Ягодицы были покрыты высохшей, запёкшейся коркой кровью, а вокруг мельтешили стаи мух. В виске отца зияло пулевое ранение. Его помутневшие, безжизненные глаза уставились в пустоту. Нижняя часть тела тоже была раздета, и… ноги как будто бы наполовину отрубили. Лео перевёл взгляд на колени второго легионера и обнаружил идентичные раны. Следы от мачете и так казались глубокими, но чёрные мухи, подъедающие мясо и ползающие живой массой внутри, лишь усиливали эффект.

В своей жизни Лео повидал немало кровавых расправ, но это, возможно, заслуживает звание наихудшей. Это была не обычная жестокость… это было извращение.

— Это отец и сын, — произнёс Грейсон пустым голосом. — И как только Ривер это понял, он тут же начал истязать парня, чтобы заставить командира заговорить. Так он и узнал, что Киллиан ещё жив. А когда отец заговорил, Ривер всё равно убил сына и вдоволь насмеялся.

Протяжно вздохнув, Грейсон отхлебнул из бутылки. Вид у него был такой, будто его вновь вот-вот вырвет.

— Он едва не оторвал часовому голову, а потом вырезал ему сердце, — продолжил он мрачным, непривычно тонким голосом. — Остальных троих загнал до смерти — в прямом смысле загнал. Одному выгрыз глотку, второму отрубил голову, а третий сам спрыгнул вниз, поняв, что ему и так конец.

Его лицо мучительно напряглось, и, судя по всему, следующие слова дались Грейсону с особым трудом.

— Ещё он сказал мне держать командира за ноги. Клянусь, я был уверен, что он его изнасилует. Хотя, учитывая, чем всё в итоге закончилось, может быть, это было бы даже и лучше.

— Главное, что он не навредил тебе.

Грейсон покачал головой.

— Я знал, когда не нужно попадаться ему на глаза. Чёрт, Лео, у него всё лицо было перемазано кровью, а глаза горели, как у демона. Я едва различал белки в этой чёрной, бездонной пропасти.

Лео столкнул ногой тело парня с отца. Тот перекатился на спину, и ручка мачете с дребезжанием звякнула об асфальт. Рой чёрных мух с сердитым жужжанием подхватился в воздух.

— Убийство — это одно, но… чёрт, надо было видеть его лицо. Он... Я увидел в нём его.

Лео окаменел. Он изо всех сил попытался скрыть ужас, захлестнувший его. Нельзя, чтобы Грейсон заметил, какой сокрушительный эффект эти слова оказывали на него.

— Думаешь, он становится хуже?

— Я не думаю, я знаю, — сухо ответил Грейсон. — С каждым годом Ривер становится всё хуже и хуже, ты что, ослеп?

Лео пронзил его взглядом. Глаза его, ещё недавно бывшие такими тёплыми от встречи с мужем, обратились в ледяные кристаллы. В голове толпились тысячи и тысячи мыслей, но Лео тихо высказал лишь одну.

— Я тебя предупреждал.

Повисла длинная пауза. Долгое время было слышно лишь гудение вернувшихся к трупам насекомых да кряхтение Рено, собирающего добычу под рампой. Через несколько минут Грейсон, наконец, подал голос.

— Они все должны быть такими?

Лео не отрывал взгляда от следов вчерашней резни.

— Нет, он хотел, чтобы Ривер был хуже, — прошептал он в ответ. — Ты же знаешь.

— Думаешь, он будет готов хоть когда-нибудь?

Лео отвернулся и покачал головой.

— Спроси ты меня об этом, когда мы поняли, что у него появились чувства к Киллиану, то я бы сказал да, — еле слышно признался он. — Но теперь... Нет. Если Киллиан мёртв, то всё будет лишь расти как снежный ком, всё дальше и дальше.

— Вот же гадство, парнишка и впрямь хорошо на него влиял, – горько пробормотал Грейсон. — Жаль только, что он оказался таким дебилом. Может быть, нам как-то удастся обернуть его смерть себе на пользу. В любом случае нужно что-то придумать. Нужно придумать, как справиться с Ривером, когда он вернётся. Отвлечь его, загрузить ещё большими тренировками.

Лео вскинул на мужа неожиданно гневный взгляд.

— Ну так ВПЕРЁД! Это же с самого начала была твоя гениальная затея! Можешь и дальше тренировать его до потери пульса — скатертью дорога. Но я не собираюсь использовать мучительную смерть пацана, чтобы манипулировать им ради твоего плана. Я лучше поддержу его, как и положено отцу.

— Ну так а ты не его отец; у него вообще нет отца, — огрызнулся Грейсон.

Лео сердито фыркнул и вскинул руки в воздух. Затем повернулся и направился обратно под мост. Страх за мужа, всего час назад пожиравший его изнутри, испарился, будто его и не было вовсе. Они опять ругались из-за Ривера. Этот давний спор продолжался с того самого момента, как они забрали парня.

— Ты просто идёшь против его природы, — сказал ему вслед Грейсон. — Почему я должен напоминать об этом кому-то, вроде тебя?

Лео резко развернулся. Лицо его обратилось в непроницаемую, холодную маску.

— Ему девятнадцать, Грейсон, — ледяной яд в его голосе будто бы замораживал сырой воздух вокруг. — Ему нужна долбанная поддержка и наставления.

Грейсон разразился искренним хохотом, от чего сердце Лео наполнилось ещё большей яростью.

— Это же Ривер, Лайкос! Р-И-В-Е-Р. Хватит обращаться с ним, как с нормальным. Он рассмеётся тебе в лицо, если, конечно, сначала не обглодает его с твоего черепа. Я тоже люблю пацана, но нам ни в коем случае нельзя забывать, кто он такой. Нам нужно всего лишь…

— Захлопни пасть, Грейсон, — внезапно прошипел Лео. И Грейсон захлопнул. Лео редко говорил таким зловещим голосом, и когда доходило до подобного, Грейсон знал, что лучше притихнуть. Девятнадцать лет вместе научили его этому. Даже у спокойного и в целом миролюбивого Лео был свой переключатель, и когда он срабатывал, дела принимали очень дурной оборот, причём очень и очень быстро.

Проклиная мужа себе под нос, Грейсон спускался за ним по съезду. Пёс-дикон мчался впереди них, гордо сжимая в челюстях сердце легионера.