Глава 28. Ривер

Ривер

— Мать честная!.. Они голые!

— Серьёзно? Да не может быть!

— Сам посмотри!

Да чтоб меня…

Грейсон издал ликующий вопль, и вскоре к нему присоединился Лео.

— Что случилось? — пробормотал Киллиан, приоткрывая глаза.

Я лежал на спине, положив одну руку под голову, а на вторую — под его подушку. Киллиан устроился на боку, наполовину распластавшись по моей груди. Отодвинувшись в сторону, я злобно зыркнул в сторону гостиной. Грейсон бесцеремонно рылся у меня в шкафчике. Достав оттуда вино, он поддел пробку пальцем и открыл бутылку. Оба они продолжали бурно выражать свою радость.

Поднявшись, я как следует шарахнул дверью спальни, от чего гостиная наполнилась взрывом хохота. Киллиан сел на кровати, моргая сонными глазами.

— Обязательно забери у них ключ.

— Не волнуйся, заберу, — встав коленями на кровать, я поцеловал его, изо всех сил стараясь не обращать внимания на разговоры и смех из комнаты. Стоило мне пробежать рукой по его гладкому телу, как в паху тут же закололо. Нужно срочно взять его ещё раз.

В темноте моё зрение снова переключилось на ночное. Я скользнул рукой по его члену, и Киллиан, не сводящий глаз с двери, подскочил как ужаленный.

— Нельзя! Давай сначала узнаем, что им надо.

— Да вертел я их! — рыкнул я, но тот отодвинулся ещё дальше. Пришлось подниматься окончательно. 

За спиной послышалось хихиканье Киллиана. В комнате было темно хоть глаз выколи, но он тоже встал с кровати. Я вручил ему чистую одежду и отыскал кое-какую себе, чтобы мы выглядели более-менее прилично. Когда натягивал носки, мельком уловил тёмные пятна на кровати. Надо же, я даже не заметил, как порвал его, хотя, справедливости ради, крови было немного. Несколько раз я действительно терял над собой контроль. Пришлось накидывать на кровать покрывало, чтобы клоуны из гостиной не увидели, иначе они и это превратят в анекдот.

Когда мы оделись, я открыл дверь комнаты и сощурился от яркого света лампы. Грейсон и Лео стояли с винными бокалами в руках. Заметив нас, они снова радостно завопили. Киллиан покраснел, как помидор.

— Наконец-то наш мальчик стал мужчиной! — Грейсон передал мне бокал вина. В ответ я испепелил его взглядом. — Я уж и не надеялся, что ты решишься! Растёшь на глазах.

Лео всучил свой бокал совершенно смущённому Киллиану, который, судя по виду, мечтал лишь уползти в угол и испустить там дух.

— Надеюсь, теперь его станет хоть чуточку проще выносить. Кто знает, может быть, Риверу всего лишь было нужно, чтобы ему дали.

— Так, пошли вон, — я распахнул люк и отступил назад, скрестив руки на груди. — Повеселились и хватит. Выметайтесь из моего дома.

— Нужно будет не забыть устроить салют в вашу честь.

Лео, скалясь во весь рот, перевёл взгляд на Грейсона. Похоже, они получали от всего происходящего чересчур уж сильное удовольствие. Ухмыльнувшись, тот вырвал у меня из рук бокал, одним глотком осушил наполовину и хлопнул по спине. Я невольно поморщился: следы от цепей всё ещё давали о себе знать.

— Мы просто дразним тебя, сынок. Приходите сегодня вечером к нам, скажем, в шесть; мы поджарим мясо. Вам обоим придётся написать доклады. Тебе же уже явно лучше, — подмигнул Грейсон. Мысленно я раздирал его лицо ногтями в кровь.

— Доклады? — переспросил Киллиан, делая маленький глоток вина.

Оба закивали, но Лео ответил первым.

— Ужасно не хочется просить, но нам нужно узнать о каждой секунде вашего пребывания в лаборатории. Особенно твоего, Киллиан. Сможешь?

Киллиан без особого энтузиазма кивнул.

— Тебе придётся рассказать о выродках, исследованиях, в которые он тебя посвящал, о саде, о самом Перише, о Неро — обо всём, — добавил Лео уже более серьёзным тоном.

— Ладно, — ответил Киллиан печальным голосом, что окончательно меня выбесило.

Я снова указал на люк.

 — Вон!

— Хорошо, хорошо, — помахав на прощание, Грейсон пополз вверх по тоннелю, но напоследок всё же умудрился прокричать: — Будь с ним поласковее. Он всё-таки не такой полузверь, как ты.

Я раздражённо уставился на Лео.

— Ты заткнешь его, наконец?

Тот во всей степенностью взглянул на меня.

— Конечно. Я знаю один способ.

Наши уважаемые мэры снова загоготали, и я с остервенением захлопнул за ними люк. Ещё немного поворчав, развернулся к Киллиану, растерянно зависшему посреди комнаты. На лице его явственно читалась тревога.

Не теряя времени даром, я подхватил его на руки. Тот пискнул от неожиданности. Отнеся свою хихикающую ношу в спальню, я плюхнул Киллиана на кровать и принялся стягивать с него штаны.

На этот раз он лежал на краю постели, а я навис сверху: одна нога стояла на полу, а вторая, согнутая в колене — на матрасе. На одной щиколотке ещё болтались штаны, но в остальном мы были обнажены. Входить в него было уже чуть полегче, но сводящее с ума, сжимающее всё внутри чувство осталось всё таким же ярким. Я вдруг осознал, что скольжу по собственной сперме: из неё вышла отличная смазка. Чёрт, какой же он всё-таки тугой и узкий: Киллиан держал меня, как в тисках. Когда я впервые протиснулся в него, то едва не потерял голову. Вчера он устроил настоящую проверку моему самоконтролю.

Киллиан лежал на боку: верхнюю ногу он подхватил под коленом и прижал практически к груди, а нижнюю просто согнул и оставил на кровати. Я напирал на него, отталкивая к дальнему краю кровати, потом притянул ближе и покрепче упёрся коленом в матрас. Мы слабо постанывали в унисон.

Даже набирая темп, я не прекращал наблюдать за ним. Лицо его было напряжённым, веки опущены, а рот чуть приоткрыт. Киллиан сжимал и дёргал свой возбуждённый член. Я накрыл его руку своей, побуждая двигаться быстрее, и тот послушно ускорился.

Мы кончили вместе. Я — в него, а он залил себе всю грудь. Несколько струй долетели даже до шеи. Вытащив, я склонился над ним и тщательно всё слизал.

— Ну, и как я тебе на вкус? — прожурчал он с озорной, хоть и немного усталой улыбкой.

В ответ я прижался к нему губами, глубоко пропихивая в рот язык с каплями спермы. Почавкав, тот скривился. Я укоризненно покачал головой и укусил его за нижнюю губу.

— А мне нравится. Ты сладкий.

— Предпочитаю твой вкус, — он обхватил меня за шею и повалил на кровать. Затем перевернулся на живот и уткнулся подбородком в сложенные руки. — Ты же сказал, что мы не будем заходить так далеко. И что ты меня остановишь.

— Это потому что ты застал меня врасплох! — притворно возмутился я. — И, между прочим, я говорил «нет»!

Хихикнув, Киллиан подполз, чтобы поцеловать меня.

— Поспим ещё?

Я на мгновение задумался.

— Давай лучше чем-нибудь закинемся.

Кто-то после секса курит, а я, судя по всему, нюхаю обезболивающие.

— Я сейчас!

Мой парень выпорхнул из спальни. Я проводил взглядом его зад, идеальный, как и всё остальное в нём. Валяться в спальне больше не хотелось. Натянув бельё со штанами и прихватив рубашку, я переместился в гостиную.

— Накинь что-нибудь и присоединяйся, — сказал я, целуя его в шею, когда тот наклонился, чтобы передать мне поднос с приставного столика. Да будет благословенна дурь!

Голый, как только что вылупившийся птенец, Киллиан прошмыгнул в спальню. Я тем временем втянул несколько дорожек и принялся делать ещё. Когда он вернулся, я протянул ему поднос. Киллиан тоже угостился и включил какой-то фильм с кассеты. Чтобы продолжать жечь столько топлива, придётся распотрошить заначки, однако оно того стоило. По меркам Серой Пустоши я был весьма богат. Блин, да мы ведь можем выручить по пятьдесят баксов минимум за каждую ампулу с вакциной от столбняка, которые стащил Киллиан.

Пока мы смотрели кино, пацан, естественно, едва ли не растекался по мне. Но разве можно его за это винить? Самая заветная мечта Киллиана становилась явью. Я старался быть терпимее к его желанию задушить меня, и тот пребывал на седьмом небе от счастья. Честно говоря, до сих пор не верится, что мы и впрямь занялись сексом: я не очень-то по этой части. Знал, что когда-нибудь придётся, но всё равно — всё случилось довольно неожиданно.

Спасибо доктору Хреноморду за это. Думаю, то, что произошло с нами в лаборатории — вместе и по отдельности — разожгло искру в нас обоих. До этого мы были слишком заняты, пытаясь научиться быть парой или залечить раны после фабрики. Короче говоря, нам было не до секса, ну, или, по крайней мере, мне. Но Периш открыл нам эту дверь, хоть никто его об этом не просил.

Никогда не признаюсь Киллиану, но когда Неро насиловал Периша, я завёлся гораздо больше, чем следовало бы. Похоже, с головой у меня ещё хуже, чем мне казалось, но я оправдывал себя жгучей ненавистью к этому козлу.

На самом деле, я понятия не имею, что подогрело мой аппетит. Думаю, знание того, что Киллиан пихал в него пальцы, возбудило меня гораздо сильнее, чем изнасилование Периша. Я бросил парня на растерзание Перишу, и из-за этого Киллиану пришлось заниматься с ним всякими гадостями. И да — меня корёжило от этого. Мне не нравилось, что первым, кого Киллиан потрогал подобным образом, стал Периш. Возможно, поэтому я и настаивал, чтобы он повторил то же самое со мной? Больше для собственного утешения, чем для его? Кто знает… Мы оба были с мозгами набекрень, однако наш терапевтический секс сработал даже лучше, чем я представлял.

Кино я почти не смотрел: дурь накрывала в самый раз. Киллиан пребывал в состоянии эйфории, улетев в Зомбиленд на добрых полчаса. Пока он отсутствовал, я погрузился в собственные размышления, ни о чём конкретном не думая, и скрутил пару квилов для Грейсона и Лео на потом. После немного заскучал. Перед уходом было бы неплохо помыться. В Киллиане было слишком много меня, и я тоже изрядно попотел, наполняя его. К тому же он наверняка запрыгает от радости при одном лишь упоминании слова «мыло».

Пока Киллиан мирно лежал на диване, я любовался им. На подживающие порезы на щеках и идеально-ровные отпечатки от зажимов, сквозь которые Периш пропускал ток — на маленького ангела милосердия, коим он, собственно говоря, и является. Я видел одного на картинке. В белых одеяниях и с арфой в руке. В случае с Киллианом, белым одеянием стал лабораторный халат, а вместо арфы он держал в руках акустическую гитару. Ангел Серой Пустоши. Совершенное, незапятнанное создание с невинным лицом.

А потом я задумался, как бы его разбудить: запустить котом или просто зажать нос. Был и более приятный вариант — поцеловать, но меньше всего нам сейчас нужно снова оказаться в постели. Пора уже собираться.

Пока я строил коварные планы, Киллиан сам открыл глаза.

— Что-то ты подзадержался в Зомбиленде, — улыбнулся я, рассматривая ожоги от зажимов, перекрывавшие швы, наложенные Доком на рваные раны от трубок вокруг рта. Всё вместе складывалось в весьма интересный узор, похожий на перевёрнутую букву «С» с продольной линией посередине. Интересно, а шрамы получатся такой же формы?

— Я был в лаборатории, — нахмурившись, прошептал Киллиан. — Я был… — он метнул в меня обеспокоенный взгляд. — Ривер, мне нужно кое-что тебе сказать. Ты ведь всё равно… узнаешь всё из доклада.

Я тупо уставился на него, старательно игнорируя нервно подпрыгивающее сердце. Мозг сразу же предположил, что они с Перишем трахались.

— Нет, я с ним не спал… Я бы сказал, — сердито сверкнул глазами тот. Похоже, в голове его и впрямь находился считыватель мыслей. Нужно поработать над своим выражением лица.

— Тогда что? — не было никакого смысла притворяться, будто я подумал о другом. Киллиан всё равно знал, куда потекут мои мысли.

— Периш… Он с кем-то там связался, и ему притащили Мартина Пиля и Джейка Гайста, — объяснил он. — Когда я наврал, что меня изнасиловали, то назвал их имена.

Я разозлился, но тут же затолкал свой гнев куда подальше.

— И? Ты их убил?

Тот покачал головой.

 — Не смог. Периш избил их до полусмерти, а потом натравил хлыстоволка.

Ничего себя, а вот это было неожиданно. Я тут же попрощался со злостью и распахнул объятия навстречу восхищению.

— И что он с ними делал? Расскажи мне подробности.

В ответ Киллиан припечатал меня взглядом.

— Всё будет в докладе. Можешь попросить копию и наслаждаться перед сном, — поднявшись, он пошёл в ванную.

— Они страдали?

— Да.

Замечательно.

— Кстати, там были и другие арийцы. Периш держал их в клетках, чтобы кормить своих мутантов.

Я рассмеялся, заходя в ванную вслед за ним.

— Теперь понятно. Он говорит, что убивает всех пустынников, забредающих в Доннели. Значит, он ловил их и сажал в клетки до поры до времени. Умно.

— Ещё он экспериментировал над ними, — глухо добавил Киллиан, со вздохом забираясь в ванну и принимаясь мыться.

— Экспериментировал? Как…

Выражение лица Киллиана заткнуло меня на полуслове: судя по всему, он больше не собирался это обсуждать. Думаю, раздобуду-ка я всё-таки копию доклада. Немного любопытно, что конкретно не попадало на мониторы. Я наблюдал за этим поехавшим почти неделю, и будет интересно узнать, какие ещё скелеты прятались у него в шкафу.

— Пойду всё соберу, — сменил я тему. Киллиан угрюмо кивнул, и я оставил его в одиночестве.

Снюхав ещё пару дорожек, я отложил в пакетик несколько таблеток, чтобы хватило на четверых. Я ведь теперь богатенький засранец, так почему бы не шикануть? Тем более обдолбанные Грейсон и Лео — то ещё зрелище.

Чуть-чуть обидно, что это не я нашёл тех легионеров для Киллиана. Одно лишь слово от Периша, и его прихвостни преподнесли всё на блюдечке. Неплохо было бы иметь такую власть, но, естественно, и тут есть свои минусы. Например, тебя в любой момент может изнасиловать собственный «братец». И всё равно: это я парень Киллиана, и это я должен был убить их. Это — моя работа.

Когда мы шагали по улице Квил к дому мэров, солнце всё ещё висело в небе раскалённым шаром. Стояло знойное марево, и от нагретого металла поднимались волны горячего воздуха. Жужжащие мухи роились в поисках тухлятины. Вокруг не было ни души, если не считать бездомных кошек, трупиками растянувшихся под машинами или в кучах строительного мусора. Киллиан, испугавшись, что они издохли от жары, даже кинул рядом камень. Но всё оказалось в порядке: один рыжий котяра даже зыркнул на нас с нескрываемой ненавистью, недовольный, что его разбудили. Потом коты снова погрузились в ленивую дрёму, не обращая на нас ни малейшего внимания. Киллиан предложил поставить им миску с водой, но я просто пошёл дальше. Дурацкие кошки и так знали, где находится река. Нечего их баловать, иначе в Арасе останутся одни Биффы.

Как обычно, я взглянул в сторону тупиковой улицы, на которой стоял двухэтажный дом Киллиана — теперь такой же тёмный и заброшенный, каким был до семьи Мэсси. Внутри по-прежнему находилась целая куча их вещей. Киллиан продолжил свой путь, явно изо всех сил пытаясь не смотреть туда.

— Нужно будет как-нибудь сходить и забрать твоё барахло, — заметил я, рассматривая дерево под окном его спальни. Такое чувство, будто прошёл уже миллион лет с тех пор, как я сидел на этом дереве и следил за ним спящим. Теперь мы спали рядом. Если это не прогресс, то что тогда?

— Нет, спасибо.

Тьфу, опять это вежливая хренотень. Я пожал плечами, но промолчал. Тихая прогулка до дома Грейсона и Лео вполне меня устраивала. Она, кстати, и впрямь получилась довольно тихой, тем более мы несколько раз срезали путь, чтобы совсем не выходить на площадь и центральные улицы. Не очень хотелось встретить по дороге кого-нибудь, кто непременно захочет поболтать. Я-то с лёгкостью пошлю любого, но вот Киллиан будет чувствовать себя обязанным поддержать разговор. Мне ещё предстоит научить его быть грубым.

Но, похоже, все уже либо ужинали в своих домах, либо ещё работали. Сейчас было самое жаркое время суток, которое лучше всего переждать в укрытии и прохладе. Даже рейверы и крысы, живущие в Пустоши, понимали, что от жары надо прятаться — а ведь их мозги сожрали радиация и куру.

Я провёл Киллиана в обход через проулок за старым кинотеатром «Синема 5», потом помог перелезть через забор, который уже давненько собирался снести. Тот снова открыл рот, любуясь зданием, и мне пришлось пообещать, что когда-нибудь мы обязательно заберёмся внутрь и всё осмотрим. Сам я бывал там тысячу раз, когда ещё скрывал от Грейсона, что нюхаю. В одном зале у меня была организована самодельная жилая зона с частично развалившейся внешней стеной, поэтому оттуда открывался неплохой вид. В этой местности стояло больше закрытых магазинов, чем домов, и здесь практически никто не жил. Большинство жителей Араса селись в многоэтажках или коттеджах.

Вообще, мы использовали лишь те крупные здания, что находились в центре на площади. Они слишком большие, чтобы их чинить, и слишком ненадёжные, чтобы держать в них добро. Мэры хранили добычу и припасы квартала в дофоллокостном банковском хранилище. Всякие сомнительные персонажи не могли туда проникнуть, а если всё же пытались, то у меня наступал маленький праздник. После признания виновности Грейсон разрешал мне швырять их к диконам.

Подойдя к дому, мы увидели струйку дыма, поднимающуюся с заднего двора. Я пригласил нас внутрь. Сквозь стеклянные двери, ведущие на веранду, виднелись мои псевдопапаши, жарящие стейки на гриле. В последнее время я питался как король. Надеюсь, мальчишка тоже хоть чуть-чуть поправиться. Вид обнажённого тела Киллиана лишь укрепил мое желание немного его откормить; он был словно тростинка.

Услышав нас, Лео махнул рукой.

— Давайте сюда. И хватайте пиво, если не успели уже чересчур напудрить нос, — сказал он.

— По одному несмертельно, — пройдя на кухню, я открыл холодильник. Половину камеры занимал лёд, сохраняющий холод, а вторую — две самые необходимые для Лео и Грейсона вещи — пиво и мясо.

Я взял нам с Киллианом по бутылке от Тулли. Их семья зарабатывала неплохие деньги. Отец приехал сюда лет шесть назад вместе с женой и детьми и перегонной установкой в придачу. Они открыли небольшой винный магазинчик в баре Мелпина и с тех пор снабжали пивом и вином весь Арас. Платили налоги тоже спиртным. До их появления все справлялись самостоятельно, чаще всего разводя бражку в ваннах или пластиковых канистрах. Несколько человек даже ослепло от своей продукции, а от слепых пьяниц кварталу толку нет.

— Смотрю, ты наконец-то пришёл в себя. Галлюцинации больше не мучают? — поинтересовался Грейсон. На нём были очки-авиаторы, чёрная бандана, майка и карго-штаны под цвет загара поверх чёрных ботинок. Лео был одет примерно также, только без очков, и вместо ботинок — сандалии. Оба они следили за грилем — ямой с раскалённым добела углём, обложенной обугленными кирпичами, поверх которых лежала решетка. На прутьях ароматно шкворчало мясо, сосиски, картофель и даже немного кукурузы.

— Да у нас тут прямо дофоллокостная вечеринка, — сказал я. — Осталось только включить диснеевский фильм и разложить «Монополию».

Грейсон отправил в рот кусок мяса.

— Угу, весьма подходящий досуг под человечину и пиво, настолько заражённое радиацией, что светится в темноте.

— Правда? — ахнул Киллиан. Он внимательно осмотрел бутылку, а затем поднёс её к плечу. Наверное, хотел проверить сработает ли чип Гейгера.

— Нет! — Грейсон чуть не подавился от смеха. — Подумаешь, моча немного посветится… Кстати, о ней. Док спрашивает, ты ещё мочишься кровью?

— Бывало и хуже, — пожал я плечами, цепляя кусок мяса с решётки. Чуть откусив, я передал остальное Киллиану.

— А как раны от цепей? Киллиан их обрабатывает?

— Пока не было нужды. Док перевязал меня во сне, а сегодня утром я сам их сменил, — ответил я за него.

Протянув руку, Грейсон попытался поднять мне рубашку. Я вывернулся, но тот всё-таки успел что-то да разглядеть.

— Сегодня утром? Повязки уже все в гное. Пришлю завтра Дока с более сильными антибиотиками. Воняет всё также, да?

Я гортанно рыкнул себе под нос. Пора бы им уже перестать лезть, куда не просят.

— Ты нужен мне здоровым. Мы ненадолго уезжаем, и ты остаёшься в Арасе за главного.

— Что? — ошарашенно разинул я рот. — Я? За главного? Какого чёрта?! А как же Редмонд?

Редмонд всегда занимался всякой квартальной хренью, когда Грейсону и Лео надо было свалить на несколько дней.

— Он будет на подстраховке. А ты пока будешь осваивать азы.

— Я не собираюсь становиться мэром.

Опять этот спор. Просто потрясающе. Грейсон со вздохом принялся выкладывать мясо и прочую снедь на длинную разделочную доску, лежащую на металлическом столике.

— Нужно начинать учиться вести городские дела, Ривер.

— Нет, не нужно, — отрезал я.

— Так и собираешь навечно остаться часовым?

— Ага.

— И это всё, что ты хочешь от жизни?

— Ага.

Лео одарил мужа испепеляющим взглядом. Старина Лео всегда был на моей стороне; надеюсь, Грейсону влетит за это позже.

— Ты растрачиваешь свой потенциал и прекрасно знаешь это. Часовой — это не твой потолок. Киллиан, а ты кем бы хотел стать в будущем? — спросил вдруг Грейсон, заходя в дом с едой. Мы все последовали за ним.

— Я… Я хочу быть учёным. Выращивать для людей еду, — ответил тот.

Что ж, не знал… А ведь всего неделю назад он хотел быть часовым.

— Периш бы тобой гордился, — ядовито заметил я.

Киллиан моментально поник: похоже, он и сам не понял, что ляпнул. А они ещё говорят, что это я не умею общаться.

— Вот видишь, Киллиан хочет помогать людям. Ривер, ты тоже должен использовать свои умения во благо.

Послышался стук посуды. Грейсон достал тарелки из шкафчика и расставил на заляпанной кухонной тумбе со сколотыми краями. Я подхватил себе одну и отошёл в сторону, давая место остальным. Киллиан вскоре тоже присоединился ко мне.

— Я не люблю людей, — сказал я, поддевая треснутый кусочек фарфора ногтем. — Стоит тебе оставить меня во главе этой вшивой дыры, как я тут же подожгу склад с топливом.

Грейсон, естественно, взбесился.

— Тогда давай я лучше вышвырну тебя пинком под зад, чтобы ты начал ценить, что имеешь?

— Назначь меня нянчиться за этими заторможенными ушлёпками, и я уйду сам.

— Заткнитесь оба, — раздался ледяной голос Лео, вклинившийся между нашими разгорячёнными, словно нож. — Сегодня отличный день, и если вы, две дурьи башки, испортите его своей мелочной грызнёй, я ткну ваши рожи в угли. Ривер, мы уезжаем завтра. Можешь приглядеть тут за всем, пока нас нет? Пожалуйста.

— Конечно, — буркнул я, хотя это было последним, чего мне хотелось.

— Спасибо.

Я занялся накладыванием еды. Мой стейк был с кровью, прямо как я любил: Лео всегда следил за этим. Приблизившись к мужу, он прошептал ему что-то вроде: «И что, блин, это было так трудно?»

— А куда вы едете? — спросил Киллиан, когда мы все расселись с тарелками.

— В Доннели, — ответил Грейсон.

Киллиан поперхнулся.

— В Доннели? Зачем?

— Много зачем, и ничего из этого тебя не обрадует, — отмахнулся Грейсон. — Нас не будет два или, скорее всего, три дня.

— Поэтому вам нужны наши доклады… — протянул Киллиан, зеленея на глазах.

— И карта, — кивнул Лео. — Изобрази всё, что помнишь. Ривер, а ты отметь, где находятся камеры.

Это уже по моей части. Я согласно кивнул, переключаясь в режим солдата.

— Возьмите с собой побольше пушек. В лаборатории куча всяких жутких тварей.

— Он их убил, — сказал Киллиан, сверля тарелку немигающим взглядом. — Всех.

— Даже хлыстоволка?

— Не знаю… Он может быть ещё жив. У него полно… людей.

— В смысле? — с любопытством спросил Грейсон.

— Периш ловил пустынников и кормил ими своих выродков, — объяснил я. — Ещё он поймал легионеров, которых я искал.

— Так там оставались выжившие? Черт, может, они ещё…

— Нет, — оборвал его Киллиан. — Он запустил в комнату хлыстоволка и открыл клетки.

Грейсон и Лео поморщились и обменялись мрачными взглядами.

— Он совсем слетел с катушек после того, как Неро… уехал.

— После того, как Неро изнасиловал его? Пока тот вопил и визжал? — ухмыльнулся я приятным воспоминаниям. Улыбка моя, однако, мгновенно погасла, когда Киллиан с ужасом покосился на меня. Я сделал вид, что не заметил, и вернулся к еде.

— Изнасилование — это несмешно, Ривер. Кто бы ни был жертвой, — пронудел Грейсон поучительным тоном.

— Ну а мне было смешно. Всё хохотал и никак не мог перестать, — зловеще ответил я ему. — Что, кстати, было не так-то просто, учитывая, что он почти сломал мне челюсть. И надругался над моим парнем. Но я, блин, старался изо всех сил.

— Ты же говорил, что он не…

Грейсон посмотрел на Киллиана, но тот не поднимал глаз от тарелки.

— Он заставлял меня делать кое-что другое.

— Сынок… — промямлил Грейсон.

— Терпение, мистер Меррик. Совсем скоро вы прочитаете в моём докладе всё, что Периш делал с Киллианом и со мной. В мельчайших подробностях. А потом и сами сможете увидеть это на записях практически в реальном времени.

— Вы… Вы будете просматривать записи? — заикаясь, пролепетал Киллиан. — Зачем?

— Мне нужно знать, что говорил ему Неро, — ответил Лео спокойным голосом. Нужно было отдать ему должное. Он понимал, что наш разговор дастся Киллиану особо тяжело, и ставил психическое здоровье моего парня превыше всего. Порой я и сам об этом забывал, но мои псевдопапаши — никогда.

— Зачем? — повторил я его вопрос. На тех записях было то, что им лучше не видеть. — Какая вам разница, что там болтал Неро? Или что исследовал Периш? Это не имеет никакого отношения ни к нам, ни к Арасу.

— Это секретная информация, — отчеканил Лео столь нехарактерным для него жёстким голосом. Атмосфера в комнате моментально поменялась с дружественной на неловкую.

— Я не хочу, чтобы вы смотрели, что произошло между нами тремя, — процедил я в ответ.

Грейсон, предпочитая не замечать мой едкий тон, сгрёб их с Лео тарелки в кучу.

— Мы будем смотреть не на вас. Нас интересует то, что вы могли не заметить, но заметим мы. Всё, что относится к Легиону, исследованиям… Всё, что поможет обезопасить Арас. Особенно, когда вернётся Неро и обнаружит пропажу Периша.

— Только пожалуйста… Будьте осторожны, — сказал Киллиан, забирая у меня тарелку. Рука его прогнулась под весом посуды. Запястье слегка опухло: я забыл его перебинтовать. — Хлыстоволк может быть ещё жив… Он вроде как очень агрессивен и силён.

Переложив тарелки в другую руку, он направился на кухню, но Грейсон остановил его.

— Погоди. Что с твоим запястьем?

Киллиан на долю секунды замялся.

— Просто растяжение. Я упал.

— Ещё какие-нибудь травмы есть?

Тот отрицательно замотал головой.

— Только синяки на плечах, царапины на лице и вот это. Риверу досталось намного больше.

Кивнув, он отпустил его. Минутой позже Лео поднялся и принялся рыться в письменном столе, явно готовясь к нашим докладам. Но потом он вдруг передал ручку и бумагу Грейсону и положил на кофейный столик пару диктофонов.

— Серьёзно? — спросил я с каменным лицом.

— Ты имя-то своё пишешь с трудом, — ответил Лео. — Мне нужны детали, а не твои безграмотные закорючки. И мы будем говорить с вами по отдельности.

Я рассмеялся ему в лицо.

 — Я не дам вам допрашивать Киллиана без меня.

— Ривер, ты же понимаешь, что есть вещи, о которых ему будет неловко рассказывать в твоём присутствии. Киллиан должен отвечать честно и откровенно, а не увиливать, чтобы не взбесить тебя.

— Согласен, — тихо произнёс Киллиан. — Мы быстрее покончим с этим, если не будем бояться расстроить друг друга. Правда ведь, Ривер?

Настроение упало ниже плинтуса. Я недовольно крякнул, но спорить не стал. Грейсон и Лео изумлённо уставились на Киллиана.

— Он к тебе прислушивается, — одобрительно улыбнулся Лео. Киллиан, конечно, расцвёл. — Ты учишь его хорошему.

Я недоверчиво фыркнул.

— Раньше бы ты сбежал полчаса назад, ещё когда Грейсон вывел тебя из себя. Признай, Киллиан и впрямь положительно на тебя влияет.

— Так вот почему вы оставляете меня завтра за главного, м? Потому что под влиянием Киллиана я скоро начну обожать людей? И стану лидером, которым вы всегда хотели меня видеть?

Грейсон пожал плечами.

— К счастью, он влияет на тебя больше, чем ты на него.

Я решил проигнорировать это замечание, приписав свою необычную сговорчивость утреннему сексу.

Грейсон отвёл меня в отдельную комнату. Я отхлебнул пива и поведал ему нашу историю с самого начала. Тот засыпал меня вопросами. Я старался рассказывать всё максимально подробно, кроме, естественно, личного — того, что происходило между мной, Киллианом и Перишем. Как я уже говорил, это не их дело.

— И ты оставил Киллиана с Перишем? — уточнил Грейсон.

Я кивнул. Бутылка уже давно опустела, а пепельница забилась сигаретными бычками. Пасмурное небо темнело.

— Он пошевелил губами без звука, чтобы я подогнал квадрик. Ну, или, по крайней мере, мне так показалось. К тому времени мне уже много что чудилось.

— И он убил его, пока тебя не было?

— Да, — подтвердил я. — Скорее всего, я очень долго бродил по улице. Даже не знаю, сколько.

Я глянул на диктофон: мы беседовали уже больше часа.

— А теперь скажи… Когда ты поднял руку на Киллиана?

 «Щёлк», — выключилась кнопка записи.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой то, что касается лишь нас троих, — тон мой сменился в то же мгновение, как палец нажал на диктофон.

Грейсон скрестил руки на груди. Я ощетинился.

— У него на руках порезы, на плечах — синяки в форме ладоней, на щеке — царапины. На всё это я готов закрыть глаза, но ведь это ты растянул ему запястье, да? — произнёс Грейсон, понизив тон.

— Разговор окончен.

Я сделал шаг по направлению к двери, но тот остановил меня.

— Киллиан не упал: на ладонях нет царапин. А если бы это сделал Периш, он бы мне сказал.

Я обогнул его фигуру, перегородившую мне дорогу, однако Грейсон внезапно схватил меня за плечо. Выкрутившись, я смерил его взглядом. Это уже ни в какие рамки.

— Ривер, успокойся и заткнись. Я не собираюсь с тобой нянчиться, как Лео.

— Ты понятия не имеешь, через что мы прошли, — буркнул я. — Так что не надо мне тут ничего выговаривать.

— Ривер. Ты жалеешь о том, что сделал ему больно?

— Конечно, блин, жалею! — взорвался я.

Я пошёл к выходу, но у самых дверей остановился, услышав за спиной облегчённый вздох. Это меня окончательно выбесило.

— Что? Что? — обернулся я, вскинув руки. — Ривер сожалеет о том, что обидел своего парня? Вот что тебя беспокоит? Из-за меня его чуть не изнасиловали и не убили. Из-за меня его посадили под замок, его лапали под моим носом. Но это всё ерунда, раз уж Ривер способен сопереживать?

— Уж лучше того, как ты гоготал после убийства Брайдли, знаешь ли! — огрызнулся Грейсон. — Киллиан — единственный человек, к кому ты испытываешь сочувствие. Так что, да, отлично, что жалеешь! Ведь то, что ты поднял на него руку, заставило меня вообще сомневаться в твоей человеческой природе!

— Знаешь что, Грейсон?! — заорал я. — Посмотри записи с камер, посмотри их все и не забудь сделать звук погромче! Знаешь, что произойдёт, когда ты увидишь всё собственными глазами? Тебе придётся искренне извиняться передо мной.

— Сомневаюсь, — крикнул Грейсон мне вслед.

Открыв двери, я прошёл в гостиную. Киллиан с покрасневшими от слёз глазами сидел на диване, а рядом с ним — Лео с диктофоном.

— Пойдём, — сказал я Киллиану.

— Мы ещё не закончили, — обернулся Лео, глядя, как я выскальзываю на улицу.

— Тогда я пошёл один. Проводите его до дома.

— Ривер… Подожди, — позвал Киллиан. Лео что-то ему сказал, но я уже хлопнул дверью и потопал к нежилой части города.

Я исчез в глубине какого-то пустующего дома, потом взбежал по лестнице и вылез через окно второго этажа на крышу. Там угнездился на дымоходе и принялся наблюдать за тем, как луна в пыльной дымке поднимается из-за скалистых холмов. Никогда я не видел луну без этой пепельной завесы, не считая, конечно, фильмов и книг. Интересно, без неё она смотрится по-другому?

Я обозревал свой город и следил за фигурами часовых на стене. Судя по походке, это были Джесс и Оуэн: она на северной стене, он — на воротах. Я им немного завидовал, хотя и не горел желанием возвращаться на работу. По крайней мере, пока не смогу взять с собой Киллиана: не очень хочется оставлять его в одиночестве. А великим учёным он может становиться в свободное от меня время.

Нырнув в карман, я достал оттуда квил и поджёг его своей «Зиппо». Потом вдохнул сладкий дым и подольше задержал в лёгких. В какой-то мере мне даже хотелось, чтобы Грейсон просмотрел записи со мной, Киллианом и Перишем и наконец заткнулся. Эти любопытные проныры вечно совали нос в мою личную жизнь. Естественно, если Грейсон увидит, как Киллиан обжимается с учёным, а затем перерезает ему горло и прочее, ему наверняка приспичит дать мне ценный совет. Понятия не имею, зачем он придуривался. Грейсон — мой мэр и мой босс. Он не может накидывать на себя образ папочки, когда ему взбредёт.

Если он и впрямь собирается выставить меня тираном, то пусть хотя бы узнает, что стало причиной. Да, я действительно причинил боль Киллиану. Но я очень сожалею об этом. И мы оба поняли, почему так случилось. Так какая теперь уже разница? Этого больше не повторится: теперь я всегда буду отдыхать вовремя. Лучше бы Грейсон перестал сокрушаться, какой я жестокий и бессердечный ублюдок, и вместо этого занялся своей жизнью.

Вот именно. Я знаю, что раньше он частенько поколачивал Лео. Их отношения были далеки от идеальных. И он определённо не страдал угрызениями совести, когда лупил меня в детстве. Блин, да когда я подрос и смог давать сдачи, мы начали драться на кулаках. Однажды я даже сломал ему челюсть. У нас тут всё-таки Серая Пустошь, а не диснеевский мультик. Людей насилуют, убивают и съедают. Грейсону пора бы уже смириться с несовершенством этого мира.

Я выкурил квил, а за ним и второй, осматривая свою территорию. Луна сдвинулась уже на добрый дюйм, когда я, наконец, услышал чьё-то бормотание. Киллиан и Лео шли к подвалу.

Зажав квил в зубах, я спрыгнул на асфальт прямо перед ними. Оба вскрикнули от неожиданности. Я приземлился на ноги, едва согнув колени, и сделал очередную затяжку, слушая, как те обзывают меня не очень лестными именами.

— Когда он был маленьким, мы обклеивали его одежду светоотражающей лентой, — сказал Лео Киллиану, схватившемуся за сердце от испуга. — А днём вешали на него колокольчик.

Я передал квил Киллиану.

— На запястье? — уточнил Киллиан, затянувшись.

— Нет, так он мог легко его снять. Мы нашли собачий ошейник и закрывали его на маленький навесной замок.

Киллиан ошарашенно глянул на Лео, а затем на меня.

— Но он же не щенок!

— Всё, я тут, можешь идти домой, — сказал я ему с безразличным выражением лица.

— А у вас есть фотографии маленького Ривера?

Лео кивнул.

— Несколько должно быть в шкафу. Где точно, не помню.

Тот просиял. Похоже, решил, что я позволю ему их увидеть.

— Ривер был сущим наказанием. Всегда срывался куда-то один и носился по округе, избивая других детей. Он постоянно застревал в наиглупейших местах, из которых не мог выбраться. Если бы не колокольчик, то ему бы наверняка настал конец от теплового удара, — хихикнул Лео. — С ним никто не мог справиться, и нам приходилось идти на крайние меры.

— Это, типа, когда вы привязывали меня на заднем дворе? — вставил я, неожиданно ударившись в воспоминания. — Оставляя пластиковое ведёрко с водой.

— И игрушки, — сконфуженно промямлил Лео.

Я знал, что в детстве был настоящим дьяволёнком, но ещё я знал, что в Киллиане живёт маленький, чуткий воспитатель, который найдёт их методы ужасающими. По правде говоря, я заслужил каждую привязь и каждый шлепок. Удивительно, как меня вообще не вышвырнули из города за некоторые выходки. Или за то, чему я науськивал других детей.

— Какой кошмар! — выдохнул Киллиан.

Я же говорил.

— Со временем мы просто сдались и разрешили ему бегать, где захочется. Он был счастлив, а мы с Грейсоном стали меньше ссориться, — пожал плечами Лео. — Думаешь, Ривер ужасен сейчас? А ты представь трёхлетку со словарным запасом пятнадцатилетнего, который умеет превращать любой острый предмет в заточку.

На мгновение Киллиан затих.

 — Представляю. Иногда с ним наверняка было и впрямь… тяжело, — он содрогнулся. — Пожалуй, нам не стоит заводить детей.

Я фыркнул. Детей? Никогда.

Лео тоже, похоже, нашёл эту мысль чересчур забавной, потому что едва не подавился от смеха.

— Киллиан, как бы часто вы ни занимались сексом, ты всё равно не понесёшь от него детей.

— Знаю, я же не тупой, — надулся Киллиан. — Я имею в виду, мы можем нанять суррогатную мать и… использовать спринцовку. Которой поливают мясо жиром.

Теперь и я захохотал. Спринцовку. Нужно это запомнить. Если бы мой ребёнок появился на свет при помощи кухонной спринцовки, я бы дразнил его до скончания веков.

— Или усыновить. Вы же с Грейсоном вроде как усыновили.

Я закатил глаза.

— Если хочешь понянчиться с кем-то — приюти щенка. Они ведь почти так и сделали.

Сердце Лео подпрыгнуло: его явно задело это замечание. Да и хрен с ним. Он ведь сам поднял эту тему.

— Ладно, мы пошли, — бросил я.

Лео нас остановил.

— Погоди, Ривер. Пока ты не удрал, отметь, где стоят камеры.

Я взял у него бумагу и красный маркер, потом подошёл к машине и, положив самодельную карту на капот, принялся отмечать нужные места. Лео с Киллианом продолжали болтать. Я на всякий случай навострил уши.

— А мне… Мне можно забрать его тело? Не хочу, чтобы его… съели.

Прекрасно. Переходим с обсуждения моего беспризорного детства к трупу Периша. Я не стал оборачиваться, продолжая рисовать мелкие крестики там, где слышал или видел камеры. Киллиан составил довольно точную карту лаборатории.

— Нет, Киллиан… Мы пустим его в производство…

— Я его выкуплю, — перебил Киллиан. Куплю всё мясо целиком, только не разделывайте его… Прошу, Лео.

— Извини, Киллиан… У нас сейчас недостаток продовольствия…

Тот снова резко оборвал его.

— У вас нет никакого права обращаться с ним так. Он не из Араса, и если уж на то пошло, то он принадлежал мне.

— Киллиан, ты ведь понимаешь, что нет никакой разницы. Мясо есть мясо.

— Конечно, вам нет никакой разницы. Вы ведь уже накормили Арас его родителями, — громко вмешался я. — Отдайте ему тело Периша, ну, или хотя бы голову. Киллиан мне её подарил.

Даже не поворачиваясь, я чувствовал, как Лео сверлит меня взглядом. Напряжение можно было резать ножом.

— Зачем он тебе, Киллиан? — еле слышно спросил Лео.

В ответ тот пропищал тише мыши:

— Хочу похоронить его рядом с мамой и папой.

Но мы же их съели... Наверное, он попросил их головы. Мы никогда не употребляли в пищу ни спинной, ни головной мозг из-за куру. Вырезались только съедобные части головы: щёки, язык и глаза. Иногда уши, если хочется сделать рагу. Может быть, удастся соскоблить чуть-чуть мякоти со щёк Периша, чтобы Киллиан не заметил. Хм...

Сердце Лео забилось быстрее. Любопытно. Похоже, ему и впрямь совестно от того, что они сделали со старшими Мэсси. Оно и немудрено: бедный пацан чуть с ума не сошёл от горя. Возможно, Лео даже жалел, что послал меня убить их? Ну, не знаю. Мне нравилось быть городским палачом; подобная работа как раз по мне. И тем не менее теперь, когда мы с Киллианом встречаемся, вся ситуация виделась мне несколько иначе.

Джефф Мэсси и его супруга уже несколько дней лежали в карантинном блоке. Мальчишка был одним сплошным комком истерики; он непрестанно рыдал и причитал у их постели. Говорят, Киллиан всё это время не отходил от них дальше, чем на пару метров.

Лео выманил его на прогулку. Помню, когда стих звук последнего выстрела, я услышал его вой за полквартала от лазарета. Тогда мне было плевать, или казалось, что плевать, но именно после этого я стал повсюду ходить за ним. Так что, вполне возможно, что той ночью я всё-таки что-то да почувствовал.

До этого Киллиан был всего лишь ещё одной белобрысой головой в толпе жителей. Несколько раз я замечал его — в основном из-за улыбки и странного счастья. Его мать, строгая блондинка с синими глазами и заострённым лицом, всегда находилась неподалёку, следя, чтоб её чадо никуда не свинтило. И чтобы Киллиан был со всеми вежлив и учтив, обращался к взрослым исключительно «сэр» или «мэм». Думаю, она была хорошей матерью. Точно сказать не могу, потому что у меня своей не было, но всё-таки считаю, что подобное поведение и определяет мать. Не зря ведь его называют «материнской заботой», да?

Закончив с картой, я подошёл к Киллиану. Тот всё ещё упрашивал Лео отдать труп. Может больше не утруждаться: я всё равно достану ему Периша, вне зависимости от того, хотят этого наши боссы или нет.

Лео задумчиво дожёвывал квил. Сердце его всё так же отбивало барабанную дробь.

— Ладно… Через пару дней забросим его к вам, как раз перед отъездом.

— Ты же сказал, что вы уезжаете завтра? — удивился я, передавая карту.

— Я перепутал. До завтра топливо не успеет переработаться, — объяснил Лео, рассматривая бумагу. — Мы… Мы держим его на льду.

Мороженое из Периша.

— Обещай, что не дашь им съесть его, — попросил Киллиан. Он смотрел на Лео, но обращался явно ко мне.

— Ага… — согнув листок бумаги пополам, Лео напоследок затянулся квилом. — Спокойной ночи. Не будите соседей.

Развернувшись, он пошёл в сторону своего дома, а мы — своего. Проходя мимо тупика Киллиана, я оглядел его участок.

— Ты похоронил их на заднем дворе? — спросил я.

Киллиан, отказываясь смотреть в сторону дома, покачал головой.

— Сначала да… Но потом начались кошмары. Я перезахоронил их в другом месте, надеясь, что это поможет избавиться от снов... Не помогло.

— Ну… Может быть, лёжа в могиле рядом с Перишем, твоя мама начнёт с ним сюсюкаться, как обычно делают мамы. И тогда все будут счастливы, да?

Ха, вот это я, конечно, выдал. Есть чем гордиться. Какой же я всё-таки понимающий парень.

— Мама бы его возненавидела.

Ну, естественно. Твоя чёртова мамаша всех ненавидела. Она была законченной стервой, смотревшей свысока на всех, кроме своего драгоценного сынка и наркозависимого муженька. Всё своё свободное время сучка проводила пуша перья, чтобы показать, какая она важная скайфолльская птица. На самом же деле, у неё было больше проблем с головой, чем у её опекаемого, наивного и глупого дитяти.

— Наверное, — кивнул я.

Интересно, а где их могилы? Я был бы вовсе не против добавить череп миссис Мэсси в свою коллекцию. Оттуда она сможет наблюдать, как гадкий Ривер трахает её сыночка.

Кстати. Надо бы стащить череп Периша… Подожду, пока сгниёт, потом откопаю. Надеюсь, Киллиан не заметит, а если и заметит, скажу, что это чей-то ещё. Да и вообще, это ведь мой подарок. И пусть я не успел сожрать его мозг, но череп-то хотя бы могу оставить.

— Слушай, а зачем тебе вообще тело Периша? — спросил я, бросая последний взгляд тихий и пустой дом Киллиана. — Хоронить его — это ведь и впрямь переводить хорошее мясо.

Ужасно не хотелось вставать на сторону Лео, но в этом вопросе он был прав. Зимой мы сталкивались с жёстким недостатком продовольствия. Это всегда были непростые месяцы. В одну особо суровую зиму на Арас навалились сразу и голод, и болезни, и в итоге мы потеряли пятьдесят жителей. Одного взрослого мужчины кварталу хватило бы на целый день, если экономно раздавать пайки.

У нас жизнь и смерть шли рука об руку. Обычай хоронить мертвецов изжил себя двести тридцать лет назад, если, конечно, речь шла не о заражённых телах. Чаще всего мы организовывали подобие поминок, собирая друзей и родственников в ратуше. После было два варианта развития событий: либо семья и друзья устраивали пиршество на весь квартал, и человека съедали; либо, если дело касалось более печального события, например, смерти ребёнка, тело разделывали и отдавали семье. Правда, так мы поступали лишь в сытые времена. Если Арас голодал, то все трупы без разбора отправляли на Скотобойню и пускали в расход.

Киллиан молча шагал, потупившись в тёмный асфальт. При свете луны волосы его казались ещё светлее, совсем серебристыми, а кожа будто бы светилась изнутри. О чём он размышлял? Придумывал, что соврать? Кто знает. Но я точно не стану сейчас лезть к нему в душу. Мы уже немного изучили друг друга.

Уже у самого дома Киллиан вдруг подал голос.

— А меня ты бы дал им съесть?

Я немедленно взвился, представив, что кто-то ест Киллиана. Думаю, именно это он и пытался до меня донести. Проблема, однако, в том, что Периш никогда не был парнем Киллиана. О чём я и поспешил напомнить ледяным тоном.

— Но ты ведь защищаешь меня, так? А я был его защитой, Ривер. Я нёс за него ответственность, каким бы сумасшедшим он ни был.

Именно поэтому ты его и убил. Нельзя оставлять зверюшку умирать с голоду, если не можешь взять с собой. Лучше сразу пристрелить, чтобы избавить от страданий.

— Угу, — на большее я оказался не способен.

Вернувшись, мы сразу же отправились в кровать. Вообще-то мне хотелось снова взять его, но разговоры о его родителях и о Перише вытеснили мысли об этом. Мне всё равно, но ему-то точно нет.

Подушки, однако, остались лежать на диване: необходимость в них давно отпала. Я уснул подле Киллиана.