Глава 27. Киллиан

Киллиан

Мы проспали рядышком остаток дня и всю ночь. Я несколько раз вставал, чтобы проверить, в порядке ли Ривер. И он был. Правда, много ворочался, но я каждый раз неизменно подползал и нырял под его руку. Один раз Ривер лёг на бок, и мне даже удалось обнять его со спины: в обычной ситуации он ни за что бы не позволил такого. А потом я очнулся уже на краю кровати. Похоже, он тоже ненадолго просыпался и успел изгнать меня.

Когда пришёл Док, я наполовину дремал. Он на секунду растолкал Ривера, чтобы проверить его зрачки, и заставил принять какие-то таблетки. Ривер сонно выругался, но скандалить не стал. После ему сделали укол успокоительного. Док объяснил, что уже часов через шесть мозг Ривера по своему обыкновению заставит его бодрствовать, однако из-за сотрясения это не сулит ничего хорошего ни Риверу, ни окружающим. А успокоительное удержит его в постели подольше.

Накачав Ривера, Док промыл и перевязал его раны. Хорошо, что тот был в отключке: не дёрнулся даже тогда, когда с него соскребали гнилую плоть. Пока Док возился с заражением на лодыжках, меня опять сморило.

Утром я постарался проснуться окончательно. Ужасно хотелось в туалет, и желудок к тому же уже начинал есть сам себя. И это не говоря ещё про кота, который постановил, что с него хватит, и принялся нещадно тереться мордой о моё лицо. С дороги и после долгого сна потная кожа едва ли не сочилась жиром, и шерсть безостановочно липла на щёки и нос. Нужно будет где-нибудь отыскать для него щётку: Ривер точно не станет терпеть клочки меха, летающего по дому. Я и так уже испытывал удачу, поселив с нами Биффа.

Я ещё немного повалялся в постели, наблюдая, как Ривер спит. Волосы его были совершенно взъерошены и торчали в разные стороны. Он лежал на больной стороне, и мне удалось немного повздыхать и полюбоваться его маленькой, аккуратной ушной раковиной. Так прошло около получаса, но потом я устал умиляться и чуть заскучал. Чмокнув Ривера в губы, я пошёл в гостиную.

Подключив генератор, я поставил греться воду для мытья, а сам пока занялся перетряхиванием содержимого портфеля. Я немножко расстроился, что Грейсон и Лео не вернули мне персик, но у меня всё равно было ещё два. Также в сумке были спрятаны ампулы с вакциной от столбняка, семена, скальпели, видеокассеты, «Твинкиз», фруктовые пастилки и прочая мелочь. Мне хотелось угостить Ривера чем-нибудь вкусным на завтрак, но я немного сомневался, стоит ли давать ему еду из лаборатории Периша. А потом я вспомнил, насколько глубоко Риверу плевать практически на всё в этом мире, и перестал волноваться.

Я залез в ванну и как следует поскрёбся с мылом «Айвори» и шампунем из моих личных запасов. Воду выливать не стал, а оставил для Ривера, плеснув в ванну ещё пару кастрюль кипятка. Она поступала в подвал из небольшой речки неподалёку, но мы всё равно старались экономить. К тому же мы оба были относительно чистые после ванны у Периша.

Я чуть-чуть прибрался, просто чтобы убить время, а затем решил по-быстрому сбегать на площадь и получить свежего мяса на ужин. К счастью, по дороге к Скотобойне мне никто не встретился, если не считать Мэтта, нёсшего дозор на стене. При виде меня тот издал радостный клич и заорал, интересуясь здоровьем Ривера. Я ответил, что всё прекрасно, и что сейчас тот спит.

— Это хорошо, пусть спит. Он и так ведёт себя как козёл, когда не выспится. Даже не представляю, что с ним было после восьми дней без сна!

— Это точно! — рассмеявшись, прокричал я в ответ.

Похоже, никто особо не разбалтывал о том, что Ривер наставил М16 на нашу приветственную процессию. Интересно, что придумали Грейсон и Лео, когда их спросили, куда мы пропали.

Гэри пробил мою продуктовую карточку и выдал очень даже неплохую крысиную вырезку — с ягодиц — где как раз самое мягкое, жирное мясо. Ещё он поделился ливером для Биффа. Большая часть органов всё равно шла на корм уличным котам и псам-диконам, поэтому за него мясник даже не стал ничего с меня списывать. Грейсон и Лео поощряли, когда жители подкармливали котов или брали их к себе в дом. Чем меньше кошачьих смертей регистрировал переписчик, тем меньше шанс, что Арасу придётся выплачивать штраф королю Силасу.

После я пошёл и выкопал немного чеснока, лука и картофеля из огорода Ривера. И разозлился сам на себя, когда понял, как меня разочаровали их размеры и качество после сада Периша. По сравнению с овощами Периша корнеплоды Ривера являли собой… не буду кривить душой, жалкое зрелище, но всё лучше, чем ничего. Нужно как можно скорее прогнать из головы все воспоминания о чудесных овощах и фруктах. Я всё равно больше никогда в жизни не попробую их.

Сердце чуть сжалось… Не потому, что я страдал без роскошных пиров, а потому что… Я погубил такого талантливого учёного. Если бы его оставили в покое и дали заниматься любимым делом вместо того, чтобы создавать смертоносных тварей для Силаса, он мог бы обеспечить едой всю Пустошь.

Чего король Силас, конечно же, никогда бы не позволил…

Усилием воли я задвинул чувства к Перишу в дальний уголок сознания. Они были слишком непонятны, слишком сложны, словно клубок разноцветных проводов, который наверняка придётся распутать когда-нибудь. Но не сегодня. Возможно, однажды я даже более-менее успокоюсь и смогу обсудить это с Ривером. Как сказал Грейсон, всегда нужно придерживаться самых простых истин. А самые простые истины сейчас таковы: Периш мёртв, мы с Ривером живы, и я хочу, чтобы всё было идеально, когда он проснётся. Тёплая ванна, вкусная еда, разложенные наркотики и конфеты на десерт.

Я спустился вниз по туннелю, таща за собой сумку с провизией. Мне даже удалось сорвать несколько хороших соцветий с конопляника. Если останется время, можно будет накрутить ему свежих квилов. Какой же я всё-таки идеальный партнёр! Надеюсь, Ривер это оценит, хотя с другой стороны, мне всё равно было нечем заняться. Да и вообще, я покончил с нашим спасением, и теперь имею полное право побыть самим собой. Я заслужил немного признания от своего парня.

Следующие несколько часов я игрался в домохозяйку. Сколько точно не знаю: на часах Ривера с логотипом «Кока-Колы» сели батарейки. Я вставил новые, которые тоже утащил из лаборатории, но не знал, на который час их настроить. Потом всё-таки догадался связаться по рации с Сади и спросить время. Дома у меня были часы с кукушкой, которые можно было бы принести сюда, но лишь одна мысль о том, что сделает со мной Ривер, если я посмею повесить их в его доме, вызывала у меня дрожь.

Но всё же… У меня куча хорошего барахла, которая неплохо бы смотрелась в его логове…

Когда по комнате разнёсся запах крысиного стейка из духовки, я уже полировал черепа Ривера. Лишь несколько из них принадлежали людям, а остальных существ я даже не узнал. Коллекция, состоящая примерно из дюжины, скалилась на всех с полки над телевизором. Поначалу они немного пугали меня, но сейчас я даже стал считать некоторые симпатичными. Нужно будет спросить у Ривера, как их зовут.

Интересно, череп Периша тоже сюда попадёт?

Вскоре Ривер начал проявлять первые признаки пробуждения, и я абсолютно по-дурацки обрадовался. Было уже утро. Мы вернулись вечером два дня назад, и получается, что он проспал ночь, потом день, потом ещё ночь. Я отдыхал в обычном режиме, и за всё то время, что Ривер провалялся в отключке, успел ужасно соскучиться.

Я на цыпочках подкрался к дверному проёму и, задержав дыхание, чуть понаблюдал, как тот ворочается, потом опрометью бросился на кухню и поставил греться воды для ванны. Ещё через пару минут заглянув в спальню, я увидел, что Ривер уже сидит на кровати и почёсывает голову.

— Доброе утро, красавчик! — заверещал я, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

Тот на секунду задержал на мне взгляд.

— Ты под чем?

— Я просто радуюсь, что ты проснулся!

Ривер с кряхтением поднялся, и я уступил ему дорогу.

— Я сделал для тебя ванну и разложил опиаты на потом, и приготовил еду — она в духовке — и убрался, и…

Ривер снова крякнул и пошаркал в ванную.

— Руки прочь от моего кокаина.

Я возмутился.

— Да не трогал я твой кокаин! Я и правда рад, что ты наконец-то со мной!

Дверь захлопнулась, и тот зашикал на меня, призывая заткнуться. Пожалуй, сейчас от меня действительно слишком много шума, поэтому пока лучше оставить его в покое. Я нарезал персики и бананы, затем растолок картофель со сливочным маслом и оставил на плите чуть подогреться. Настало время подавать крысиный стейк. И напоследок — заварим кофе. Идеально!

В ванной Ривер просидел довольно долго. Я успел разок подогреть наши тарелки в духовке и освежить фрукты сахарной посыпкой. Спустя час тот нарисовался на пороге, одетый в одни лишь джинсы. Мокрые тёмные волосы прилипли к его лицу, несколько капелек воды сбегали вниз по груди, а раны были заново перебинтованы — наверное, поэтому Ривер столько там проторчал. Признаюсь честно, выглядел он весьма и весьма секси. Синяк на щеке лишь подчёркивал изысканную красоту.

— Как вкусно пахнет. Сколько я проспал?

Даже не поморщившись, Ривер схватил обжигающую тарелку, рухнул на диван и немедленно набросился на еду.

— Всю ночь, потом весь вчерашний день, и сейчас уже полдень. Я проснулся вчера утром.

Ривер ухмыльнулся с набитым ртом.

— Ты точно не нырял в мой кокс?

— Точно, — я принялся подкрадываться к нему по дивану, пока наши тела не соприкоснулись. — Мне хотелось, чтобы всё было идеально, когда ты проснёшься.

Сглотнув, он отхлебнул кофе из кружки.

— Ты даже разложил дурь, м?

— Но я ничего не употреблял. Решил подождать тебя, потому что, ну, ты же уже давненько ничем не закидывался, — в последний раз Ривер нюхал свой порошок в многоэтажке в Доннели неделю назад. Я тоже ничего не принимал, если, конечно, не считать пары дорожек с Грейсоном и Лео.

Ривер поставил на столик кружку, и я с удивлением обнаружил, что та уже опустела. Клянусь, он высосал её в два глотка.

— Я обеими руками «за». Мне никуда сегодня не надо, и я выйду из дома только в случае пожара.

Он рассеянно пробежался глазами по комнате, и впервые с момента его исчезновения я увидел в них Ривера. Пустой, омертвевший взгляд испарился; теперь в чёрных зрачках вновь отражались блики света. Зомби, в которого он превратился, умер во время полуторадневной спячки, и на его месте возник мой парень. Как же долго мы не виделись.

Однако я не стал душить его своей любовью. За всё то время, что мы вместе, я уже усвоил, что Ривер нуждается в личном пространстве, и теперь не собирался его сердить. Закончив со своей порцией, я просто наблюдал, как тот ест и бросает щедрые куски мяса вечно голодному Биффу. Да уж, живя у нас, котяра точно не похудеет.

Когда Ривер насытился, я забрал у него тарелку. Тот сразу же поставил себе на колени поднос с наркотиками и потянулся за трубочкой. Влажная чёлка падала ему на глаза, а торс уже совсем высох, от чего сине-фиолетовые синяки стали ещё заметнее. Я опустился рядом. Мы несколько раз передавали поднос друг другу, затем убрали его на приставной столик, а сами повалились назад.

Я отрывисто повел плечами, ощутив знакомый вкус на задней стенке глотки, и спустя несколько минут меня накрыло. Ривер, уже явно улетевший, с закрытыми глазами сидел рядом, откинув голову на спинку. Я осторожно вложил свою руку в его.

Разомкнув веки, Ривер чуть насмешливо приподнял бровь.

— Ладно, иди сюда.

Он повернулся лицом ко мне, зачем-то чуть подвинулся назад и плюхнулся головой на подлокотник. Я с замирающим сердцем подполз ближе и прилёг прямо на его обнажённую грудь. Тот обхватил меня руками.

— Хорошо взяло? — спросил я.

Кожа его была холодной, как мини-холодильник. Сдаётся мне, в более жаркие месяцы это придётся очень кстати.

— М-н-м, — промычал Ривер. — То, что доктор прописал. Спасибо, котик Килли.

Улыбнувшись, я довольно вздохнул. Обожаю, когда он зовёт меня так. Моё собственное ласковое прозвище.

— Ты такой хороший, когда поспишь.

Он немного напрягся, и на несколько минут повисла тишина.

— Я не должен был позволять себе слабость, — произнёс он наконец. — В следующий раз я буду лучше. Буду лучше защищать тебя.

Ого… Я-то ожидал промямленное и скомканное извинение, и на этом всё.

— Не спать восемь дней — не признак слабости, — протянул я. — Скорее, наоборот. Я не знаю никого, кто мог бы ходить, говорить и вообще функционировать даже после трёх.

Ривер покачал головой.

— Я потерял контроль над собой, над тобой и над всей ситуацией. Такого больше не повторится, прости.

Он приподнял мою руку.

— Сломал?

— Нет, просто немного растянул, — я поморщился, когда Ривер чуть сжал запястье, наверное, проверяя, не вру ли я. — Не переживай. Я понимаю, что ты был сам не свой.

— Я наговорил тебе ужасных гадостей, — нахмурился тот, вращая кисть круговыми движениями. Я изо всех сил старался не разохаться от боли. — И я очень на себя зол. Мне казалось, что я смогу лучше справиться со своим состоянием. Я твой парень; я не имел права допускать подобного.

Бедный Ривер. Никто не способен справиться с собой после недели с лишним без отдыха. До меня только сейчас дошло, насколько тяжело ему пришлось. Выжить восемь дней без сна не так-то просто. Ресурсы его организма тратились на гораздо более важные вещи, чем поддержание рассудка в добром здравии. К тому же вспышка гнева всё же лучше полнейшего безразличия.

— Я прощаю тебя за всё, — я завихлял бедрами, освобождая себе местечко между спинкой дивана и телом Ривера, и соскользнул туда. Потом положил руку ему на грудь, а голову — на плечо. — Мы живы и здоровы. И это самое главное.

Мой парень снова притих.

— Ты отходчивый, незлопамятный, чуткий и всепрощающий… Ты видишь в людях только хорошее, даже в тех, кто обижает тебя. Я никогда не видел, чтобы ты причинял вред хоть одному живому существу, ты поддерживаешь и жалеешь всех…

Пауза.

— Так значит, ты отхреначил ему башку?

Сердце ухнуло вниз, превратившись в булыжник, тяжелеющий с каждым вздохом. Ривер, по-моему, уже знал, что грядёт, потому что с первыми всхлипами с готовностью обнял меня. В его руках мне сразу стало лучше, и я заплакал ещё сильнее. Тот положил подбородок на мою макушку.

Когда слёзы иссякли, и остался лишь скулёж да хлюпанье носом, Ривер погладил меня по волосам, зачёсывая их назад.

— Приятно слышать твой рёв, — усмехнулся он.

Я одарил его настолько испепеляющим взглядом, насколько это было возможно сквозь подсыхающую пелену влаги.

— Это ещё почему?

Он улыбнулся, но в улыбке его таилась немалая доля грусти.

— Из-за того, как ты… убил его — невозмутимо, бесстрастно и хладнокровно — я испугался, что ты можешь превратиться в…

— Я убивал его не «невозмутимо, бесстрастно и хладнокровно», — резко оборвал я.

Улыбка исчезла с лица Ривера. Он оторопело уставился на меня.

— Я… Я убил его не из ненависти. И не потому, что его смерти хотел ты… Я… Просто….

Слёзы свежим потоком потекли по щекам. В голове я видел печальное лицо Периша. Видел, как он смотрит мне в глаза, в которых плещется лишь любовь и тоска. Ривер свободен, я свободен, но я не могу…

— Я просто не смог бросить его, — объяснил я дрожащим голосом. — Не смог оставить одного. То, что сделал Неро, вообще всё, что случилось с ним — окончательно бы уничтожило Периша. Если бы я его покинул… Я не смог. Не смог поступить так с ним.

Поэтому я его убил.

Периш протянул руку и скрюченными от боли пальцами вцепился мне в щеку. В живот ударила первая струя крови. Я продолжал резать и резал до тех пор, пока его рука не съехала вниз. Потом он просто скатился с меня. И я встал… поднял его за волосы… и отпилил остальное.

Его страдания закончились.

Ривер вновь заключил меня в объятия, хотя я больше не рыдал. Рот распахнулся в безмолвном крике, который я отказывался выпускать наружу. В ушах оглушительно стучала беснующаяся кровь. Я честно старался держаться, но чувства всё равно оказались сильнее. Уткнувшись лицом в грудь Ривера, я сдавленно закричал.

— Ты только посмотри на себя, — произнёс тот нежно. — Отрезал человеку голову, но всё равно умудрился превратить это в акт благородства. Ты прямо как самый настоящий Ангел Милосердия, м?

— А ты кто тогда? — буркнул я. — Демон Безразличия?

Ривер тихо хохотнул. Как же я всё-таки скучал по его смеху.

— Значит, из нас получится отличная команда, да?

Я кивнул и расплылся в улыбке, когда тот прижался ртом к моей брови. В ответ я чуть приподнялся и поцеловал его в губы.

— Ты мой крошечный герой, — усмехнулся Ривер.

— Не такой уж я и крошечный — во мне пять футов семь дюймов. Ну, может, на тройку дюймов пониже тебя.

— Во мне шесть футов, так что это не на тройку дюймов, а почти на полфута,¹ — Ривер заворочался. Я подумал, что он хочет встать, но вместо этого его ладони прижались к моим ключицам. — Лежи так. Выпрями ноги, как будто бы отжимаешься, — он состроил насмешливо-вопросительную гримасу. — Ты ведь умеешь отжиматься, да?

¹В одном футе 12 дюймов. Рост Киллиана — 170 см, Ривера — 183 см.

— А. Ха. Ха, — отчеканил я, хоть сам никогда в жизни не занимался, а лишь видел в кино.

Я лёг по стойке «смирно», доверяя Риверу полностью держать моё туловище на весу. Потом его голые ступни коснулись моих голеней, и я едва не завалился набок.

— Не шевелись, — приказал тот, разгибая ноги и бережно поднимая нижнюю часть моего тела в воздух. Он расправил согнутые в локтях руки и поочерёдно ухватил меня за ладони.

Я прижал локти к себе и рассмеялся: такое чувство, будто я парю. Ривер снова аккуратно выпрямил руки, подкинув меня в воздух. Я тоже чуть приподнялся и повис, опираясь своими ладонями на его. Потом он медленно вытянул ноги до конца, и я замер.

— Я могу сгибать ноги с руками и подбрасывать тебя, как пружинку. Сколько ты весишь? По-моему, кот и то больше.

В подтверждение своих слов он неожиданно согнул конечности. Я почти упал ему на грудь, затем отклонился назад и принял вертикальное положение, сев на пятки.

— Нам надо стать бродячими акробатами, — ухмыльнулся я, спускаясь вниз и становясь ему на ступни. — Будем путешествовать по кварталам и устраивать шоу.

Более-менее поймав равновесие, я на дрожащих ногах поднялся во всех рост. Ривер осторожно выпрямил колени, и я, восстановив баланс, с гиканьем коснулся потолка. Потом он внезапно сгруппировался, и я с хохотом рухнул ему в руки. Губы оказались слишком далеко, поэтому вместо этого я быстро чмокнул его в пупок.

Тот дёрнулся. Коварно ухмыльнувшись, я поднял взгляд и снова поцеловал его живот. Тот на удивление не попытался вывернуться. Я внимательно изучил его лицо, ища признаки недовольства, но Ривер лишь спокойно наблюдал за мной.

— Продолжай, — с хитрецой бросил он.

Ну, конечно же. Дурь… Я обожал, когда меня трогают в таком состоянии, особенно, когда чешут: от наркотиков всё почему-то зудело. Что ж, похоже, я подловил Ривера в на редкость удачный момент.

Я вновь прижался губами к его пупку. Ривер затаил дыхание, и по телу его пробежала лёгкая дрожь. Впав в раж и удивив самого себя, я перешёл к левому соску, обхватил его ртом и сосал до тех пор, пока бугорок не затвердел под языком. Потом ещё чуть приподнялся и поцеловал Ривера в ключицу, затем в шею.

Когда же он сжал мой зад, я окончательно потерял рассудок. В голове всё загудело, и губы с удвоенным азартом заскользили по кадыку. Ривер усилил хватку и притянул меня ближе, и в ответ я открыл рот и жадно присосался к его горлу. Вскоре наши губы нашли друг друга, а рука его прокралась мне под штаны. Водя ладонью по голой коже, он мял её и ласкал. В паху нарастал покалывающий жар: я нашёл его язык своим, чувствуя, как член полностью встаёт.

Сидя верхом на бёдрах Ривера, я опирался на одну руку, а второй легонько подскрёбывал его грудь. Тот по-прежнему стискивал и поглаживал мои ягодицы, и лишь небольшое расстояние отделяло его ладони от моего возбуждённого органа. Мы целовались так глубоко, как не целовались ещё никогда. Сердце грозило вот-вот выскочить наружу. Интересно, может быть, именно это и подстёгивало его продолжать: Ривер в буквальном смысле чувствовал, насколько сильно я люблю его и как хочу.

Член пульсировал, отчаянно желая, чтобы он, наконец, опустил руку. Ривер был совсем близко, и, не стерпев, я сам прильнул к нему и принялся потираться пахом о пах. Потом пробежал пальцами до живота, пока не уткнулся в бинты, и, ни на секунду не отрываясь от его рта, щёлкнул пуговицей и потянул ширинку вниз. Втянул в себя его язык, я одновременно с этим нырнул рукой в штаны Ривера. С губ сорвался глухой стон: мне впервые удалось коснуться Ривера подобным образом. Я с удовлетворением взвесил в руке столь же набухшую, как и моя, плоть.

Волна радостного ожидания промчалась по телу подобно электрическому току. Сегодня мы точно займёмся сексом. К возбуждению, пылающему внутри, прибавилось предвкушение и здоровая доля страха. Я погладил твёрдый член, повторяя пальцами его очертания, а затем вытащил наружу.

Он был слегка розоватый из-за потока крови, бегущего под полупрозрачным слоем кожи; толстый и длинный с покатой головкой идеальной формы. У основания росли тёмные, подстриженные триммером волосы, переходящие в аккуратную дорожку до пупка. Я обхватил ствол рукой и дал волю фантазии. Ривер простонал и попытался вновь поцеловать меня. Я дался, но всё равно продолжал коситься на его член. Как же мне хочется, чтобы он снял штаны, хочется увидеть его целиком. О, как же сильно я хотел Ривера.

— Раздевайся, — прошептал я, целуя его и несильно подёргивая за головку — единственную часть тела, тёплую на ощупь.

— М-м-м, терпение, — вкрадчиво промурчал Ривер, обдавая моё ухо горячим дыханием. Руки его сползли с ягодиц на внутреннюю сторону бёдер, лишь на несколько дюймов от моего члена. Он начал водить ладонями вдоль и поперёк, и я вспыхнул как спичка; Ривер дразнил меня, как самый настоящий злодей.

Я яростно впился в него губами, и в ответ он наконец-то сжалился и потащил мои штаны вниз. Я тут же подался вперёд и, прерывисто вдохнув, прижался к паху Ривера. Его горячий пенис коснулся моего, и Ривер издал тихий стон.

Он с любопытством изучал мой член: ему тоже впервые довелось увидеть его во всей красе. Он потянулся ко мне, и я с готовностью приподнялся на руках, предоставляя ему полный обзор и абсолютную свободу действий. Тот осторожно пробежался ладонью по всей длине, затем принялся теребить сложенными вместе указательным и средним пальцами головку. Я автоматически расслабился под его прикосновением. Приятно. Мой ствол был не настолько большой, как его, но, по крайней мере, почти такой же в обхвате. Надеюсь, Риверу нравится.

Потом я вдруг понял, что больше сосредотачиваюсь на его мнении обо мне, чем на собственных ощущениях, и отбросил эти мысли. Ривер тем временем прижал ладонь к головке, пальцами опустил крайнюю плоть вниз и принялся ритмично двигать рукой. Охваченный удовольствием, я едва не отшатнулся, опасаясь, что вот-вот кончу. Пока этого не случилось, но его возбуждённый член, по-прежнему зажатый меж моих бёдер, доводил меня до грани. Уже спустя минуту или около того, я снова повалился на него, и Ривер тут же прекратил. Вместо этого он скользнул рукой вниз и перешёл к массированию яичек. Скорее всего, меня выдало сердцебиение. Как бы там ни было, я, еле переводя дух, накрыл его рот поцелуем.

А следом Ривер переместился дальше, к моему анусу, и чуть потёр плотно сомкнутое отверстие подушечкой. Я расставил ноги пошире, давая ему больше доступа и во все глаза смотря, как он подносит палец ко рту, смачивает слюной и возвращает на место. Ривер ещё чуть-чуть помял меня внизу, затем слегка надавил так, что самый кончик почти провалился внутрь. Меня незамедлительно обдало удушливой волной. Хочу ещё.

— Протолкни дальше, — выдохнул я, сгибая ногу и прислоняя колено к спинке.

Ривер послушался. Я чуть вскрикнул и заёрзал на месте, помогая ему протиснуться, затем прикрыл веки и издал высокий и тонкий стон. Когда Ривер начал двигаться вперёд-назад, мой член напрягся ещё сильнее, вплоть до того, что заныл и засаднил, отчаянно умоляя о разрядке. Раньше я даже не догадывался, насколько хорошо это может ощущаться. Да, я уже игрался с собой пальцами, но то, как это делал Ривер, не шло с тем ни в какое сравнение. Он касался мест, о существовании которых я даже не подозревал. Было больновато, но то была приятная боль, а вскоре даже она исчезла.

Интересно, а как же будет ощущаться его член? Одна лишь мысль об этом вызвала у меня приступ ещё большей нервозности и томления.

— Ривер…

Стиснув зубы, я прижался лбом к его плечу. Ривер продолжал двигаться, до костяшки погружая в меня скрюченный палец и надавливая на простату. Мне ужасно хотелось дотронуться до члена, но я не стал. Не сейчас.

— Ещё один, — просящим тоном прошелестел я, но Ривер продолжал действовать в прежнем темпе. Я с силой сжал его плечо, однако тот никак не реагировал. Начиная медленно сходить с ума, я приподнялся и поцеловал его.

Во взгляде его отражалась взволнованность, причём нехорошего толка. Растерявшись, я положил руку ему на грудь, призывая остановиться.

— Что такое?

Чёрные глаза Ривера метнулись к моим: он, похоже, удивился, что я вообще что-то заметил.

— Ничего, балбес, — он поцеловал меня, возобновляя движение.

Я невольно насадился на него, но затем сразу же отстранился. Ривер вытащил палец и тоже отодвинулся, подозрительно дёрнув нижней губой. Меня охватило плохое предчувствие.

— Раньше ты никогда… не был таким пылким… До него.

Я отскочил в дальний угол дивана. Тот попытался поймать меня, но я увернулся. Весь сексуальный запал, искрящийся между нами, с каждой секундой гас, будто и меня, и его окатили ведром ледяной воды.

— Нет… Нет, блин… Да блин, чтоб меня! — выругался Ривер.

Я с бордовым лицом слез с дивана, кое-как надел штаны и пошёл от него куда подальше, чувствуя себя униженным. Меня всего мутило.

Неужели он прав?

Чёрт… Я ведь даже попросил его пустить в ход пальцы… Так же, как меня просил Периш.

Я покрутил за колесо танкового люка, но, естественно, тот был закрыт, а ключ висел в гостиной. Ещё несколько мгновений я жалко скрёб по металлу, а потом рука Ривера накрыла мою.

— Вернись. Я с тобой ещё не закончил, — слабо улыбнулся тот.

Он определённо чувствовал себя виноватым, но беда в том, что в голове у Ривера начисто отсутствовал цензор. Проще говоря, он постоянно выдавал что-нибудь совершенно неподходящее ситуации, временами даже просто ужасное. Сейчас он пытался не заострять на этом внимание и сделать вид, будто ничего не произошло… Ради моего же блага. Ривер ничего такого не имел в виду.

Но вдруг он прав?

В голове вновь возникло лицо Периша. Наивность безумца, преданность, жажда быть любимым, жажда прикосновений, признательность и отзывчивость… сексуальные аппетиты.

Это он разбудил во мне все эти чувства? Периш трогал меня, целовал, он тёрся об меня. Я погружал в него пальцы и двигал ими точно так же, как Ривер двигал только что. Его реакция находила во мне отклик: я чувствовал радостное возбуждение, когда он стонал, когда кончал. Первое, что я потребовал от Ривера — это именно то, что я делал с Перишем. Мне хотелось ощутить это на собственной шкуре, хотелось испытать то, что испытывал Периш. Мне было просто необходимо познать тот восторг, когда тебя касается и ласкает кто-то, кого ты любишь.

Периш меня любил — я видел это в его глазах. Любовь и… облегчение. Облегчение от того, что ты кому-то нужен. Что кому-то не всё равно. Ровно то же самое я испытал тогда, когда Ривер вытащил меня из кокона на фабрике. Он чувствовал ко мне то, что чувствую к Риверу — безграничное облегчение от того, что ты не один в этом мире.

А я — по меткому выражению Ривера — отхреначил ему башку.

Проиграв бой с проклятым люком, я убежал в спальню. Понятия не имею, куда ещё можно пойти, поэтому просто спрятался в платяном шкафу и закрыл за собой дверцу. Глаза наполнились слезами. Я покрепче прижал к себе ручку, чувствуя себя самым последним идиотом на свете, однако мне в буквальном смысле было больше нигде спрятаться.

— Прости, — донёсся голос Ривер снаружи. — Ты же уже наверняка понял, что я вечно ляпаю что ни попадя, причём в самый неподходящий момент.

Несмотря на все свои попытки сдержаться, я всё-таки разрыдался.

— Можно войти? — постучал тот.

— Нет! — выкрикнул я, опускаясь на колени и зарывая лицо в своих тканевых штанах. Над головой нависали кофты Ривера и бесконечные ящики с оружием. Хорошо, что тут нашёлся хоть крохотный пятачок для меня.

Ривер протяжно выдохнул. Дверь заскрипела, сгибаясь под его весом: он облокотился на створки.

— Мне жаль, что он тебя трогал, — протянул тот. — И что заставил трогать себя.

Меня затопила внезапная волна ярости.

— Жалей лучше о том, что подумал, будто мне понравилось.

Тишина. Я хлюпал носом и усердно смахивал с глаз слёзы, едва они появлялись.

— Я… Понимаю, почему ты решил, будто я сказал так, потому что подумал, что тебе понравилось…

— Да ты просто философ, Ривер, — перебил я его. Очередная вспышка гнева въедалась в грудь. — Я, знаешь ли, не чувствую себя на седьмом небе от счастья, когда мой парень предполагает, что, может быть, я хочу заняться с ним сексом только лишь потому, что до меня домогался левый мужик, державший нас в плену!

Очередные минуты грёбаной тишины. Я мстительно высморкался в его чистую рубашку. 

— Короче, я ни хрена не знаю, как объяснить это тебе так, чтобы не сделать хуже. Поэтому слушай… — Ривер умолк. — Несколько лет назад, ещё до того как ты появился здесь, Рено изнасиловали.

Хоть Ривер и не мог меня видеть, я поднял на него удивлённый взгляд. Я ожидал чего угодно, но только не этого. Какое отношение к нашей ситуации имеет Рено?

— Это сделал Брайдли, один отброс, которого я потом оставил на съедение рейверам. Он был на пять лет старше Рено и гораздо сильнее, чем предполагает его девчачье имя… И я... В общем, Рено был в полном раздрае. Придурочный идиот, радующийся всему подряд, просто-напросто сдвинулся по фазе.

Я не понимал, зачем он рассказывает мне это сейчас, но всё равно слушал, всем сердцем сочувствуя Рено.

— Рено всегда был беззаботным оболтусом, но когда Брайдли его изнасиловал, внутри него как будто что-то умерло. Даже когда я убил его, Рено всё равно… не стал прежним. Он тоннами закидывал в себя дурь и вечно пытался заняться со мной сексом.

— А ты?

После долгого молчания Ривер, наконец, еле слышно заговорил. Судя по всему, ответ дался ему с трудом.

— Брайдли заставлял его сосать. И из-за этого Рено постоянно отсасывал мне. Говорил, что, типа, когда он делает это по своей воле, то избавляется от чувства принуждения… Это продолжалось какое-то время, но потом мне начало казаться, что я даю ему лишние надежды. Рено всегда был мне просто другом, и я не испытывал к нему романтических чувств. Тогда мне вообще никто не нравился.

От его слов мне чуть поплохело, но в то же время стало ощутимо легче. До этого я был на сто процентов уверен, что они с Рено спали.

— В отличие от тебя, я ни черта не шарю в психологии и во всём таком, но когда ты вдруг так внезапно набросился на меня… Блин, мне очень понравилось, но… — Ривер притих, а следом бессвязно выпалил: — Тебя не насиловали, но он, ну, ты знаешь, вынуждал тебя щупать его там, все дела, а мы только вернулись, и я забеспокоился, — он выругался. — Я забеспокоился. Что ты хочешь этого по ошибочным причинам или потому что прислушиваешься к ошибочным чувствам. Хватит выпытывать из меня всю эту хрень, ладно? Короче, я не хочу, чтобы наш первый раз превратился в долбаный сеанс психотерапии.

Я задумался. И чем больше я размышлял, тем больше убеждался, что Ривер прав. То, что делал со мной Периш, стало лишь последней каплей в водовороте чувств, вызванных недавними событиями. Я старался подавлять их, однако те продолжали пожирать меня изнутри. Возможно, подобным образом я и впрямь искал у Ривера утешения.

Настала моя очередь извиняться.

— Прости.

— Выходи.

Поднявшись, я открыл дверцу шкафа. Ривер стоял в нескольких шагах, наполовину на свету, наполовину в тени. Видимая часть лица была полна раскаяния. Он распахнул руки, и я с готовностью нырнул в его объятия. А потом Ривер вдруг страстно поцеловал меня. Я разомкнул губы, впуская в себя его язык. Меж ног снова закололо.

Он на секунду отстранился.

— Значит, только пальцы?

Кивнув, я вновь сократил расстояние между нашими ртами. Ривер слегка прикусил мою нижнюю губу, а затем взялся за собственные штаны и, не переставая меня поражать, скинул их на пол.

— Покажи.

Я остолбенел.

— Ривер! — смущённо ахнул я. Пенис его уже успел опасть. Окончательно запутавшись, я отступил назад.

— Может быть, сеанс терапии будет всё-таки кстати, — пожал тот плечами. 

Плюхнувшись на кровать, он широко раздвинул ноги и наградил меня игривым взглядом или, скорее даже, озорным: Риверу явно пришлась по вкусу моя ошарашенная реакция. Он самодовольно ухмыльнулся и обернул кулак вокруг члена. Я растерянно разинул рот, однако возбуждение постепенно нарастало само по себе.

— Ривер, ты что делаешь? — заикаясь, пробормотал я.

— Рено это помогло избавиться от плохих ассоциаций, ну, или, по крайней мере, заменить плохие воспоминания на хорошие. Покажи мне, что ты с ним делал.

— Я… Нельзя, чтобы наш первый раз стал… таким! Ты же сам сказал…

Ох, ё-моё, член только что шевельнулся. Ненавижу своё тело.

— Мы не будем так далеко заходить. Я сам тебя остановлю, если почувствую, что хватит.

Рука его скользила вверх-вниз, и с каждой секундой член всё увеличивался в размерах. Свет, идущий из открытой двери, падал прямо на Ривера. И — о, чёрт! — каким же он был прекрасным. Полностью обнажённый, в синяках и бинтах; высохшие волосы выбившимися прядями лежали на лбу и щеках, а в чёрных глазах плясали смешинки. И член. Когда Ривер убрал руку, демонстрируя себя в полной боевой готовности, у меня на мгновение перехватило дыхание. Гладкий ствол, два овальных яичка в окружении коротких волосков, а ниже… Ниже я разглядел лёгкое затемнение, а потом снова поднял взгляд на Ривера. Тот продолжал лениво водить рукой по члену и, не открываясь, следить за мной. Совсем как Периш.

Однако сейчас всё было иначе. Это мой парень. Был ли он гением или всего лишь не смог справиться с похотливостью, которую мы породили друг в друге? Ривер действительно собирался помочь мне или просто хотел кончить?

Блин, Ривер голый, на кровати и со стояком. Какая мне разница?

Когда я приблизился к нему, тот отпустил член и убрал руки за голову. Мне нестерпимо хотелось коснуться его, хотелось почувствовать на вкус, но я сдержался.

— Он всё время трогал себя. Ты… Ты же слышал.

Ривер ухмыльнулся.

— Ну, уж нет, я не собираюсь пока кончать. Просто покажи, что ты делал.

Я залез на коленях на постель и подполз к его ногам.

— Надеюсь, ты понимаешь, насколько это всё нездорово.

— А в наших отношениях вообще было хоть что-нибудь здоровое? — Ривер приподнял бровь. Он взял мою руку в свою, поднёс ко рту и начал посасывать пальцы. Там было тепло и влажно, и я незамедлительно вообразил, каково мне будет в других местах.

Ох, чёрт, он глядел прямо на меня. Похоже, случившееся с нами в лаборатории разбудило что-то и в нём. Правда, сейчас речь шла о Ривере, поэтому реакцию запустило явно нечто другое. Вероятнее всего, изнасилование Периша Неро.

Я вспомнил, как нечто твёрдое упиралось мне в поясницу, когда он заставлял меня смотреть.

От этих мыслей мне захотелось остановиться, однако я оказался не настолько силён. Скорее, наоборот: я оказался настолько слаб. Гормоны бушевали в организме на полную, стирая границы между тем, что такое хорошо и что такое плохо. Ривер находился в редчайшем состоянии, и было бы глупо гадать сейчас о причинах.

Забрав у него руку, я облизал уже мокрые пальцы. Потом невесомо проскользил по холодному торсу вплоть до ануса и мягко потыкался, ища нужный угол. Ривер чуть пошевелился, и я приподнял его согнутую в колене ногу к груди. Сердце колотилось как бешеное. Я широко раскрытыми глазами пялился, как мой палец дразнит его вход. Налюбовавшись вдоволь, бережно протолкнул его внутрь.

Ривер резко втянул в себя воздух, и от этого звука я весь покрылся гусиной кожей.

Я несколько раз поводил рукой взад-вперёд. Ривер был очень узким, уже чем Периш. На мгновение я даже разволновался, что от двух пальцев ему станет больно, но потом вспомнил, что это Ривер. Такого Ривера я видел впервые, однако если он хоть чуточку походил на моего обычного, то… у него невероятная выносливость.

В общем, я не постеснялся и добавил к среднему указательный. Вошло очень туго. Я метнул на него взгляд. Веки Ривера были плотно закрыты, челюсти сжаты, а выражение лица — напряжённым. Я частично вынул оба пальца, а потом снова нырнул внутрь. Тот прикусил губу от боли. Так эротично… Я повторил предыдущий трюк, вытаскивая почти до конца и медленно протискиваясь по самую костяшку.

С Перишем я действовал совсем по-другому, впрочем, Риверу знать об этом явно не обязательно. С первым я двигался грубо и быстро, а вот со вторым был в разы нежнее. Оно и понятно: зад Периша уже привык к подобному обращению, и от Силаса, и от его братьев, и самого Периша. А Ривер же, напротив…

Ривер — абсолютный девственник. Я хихикнул и едва не захлопнул рот ладошкой, стыдясь собственной дерзости. Тот открыл глаза и сердито зыркнул на меня.

— И чему ты так радуешься?

Я невольно расплылся в улыбке, затем склонился и, не прекращая потирать его изнутри, поцеловал с языком.

— Тебе такому.

— М-м-м, это какому? — Ривер ответил на поцелуй. Я протолкнул в него пальцы, и тот утробно прокряхтел прямо мне в ухо.

— Сам знаешь.

Не дав ему сказать, я подогнул подушечку, как он делал до этого, нашёл простату и принялся надавливать. В ответ Ривер издал удивлённый стон и выругался себе под нос. Я начал покусывать его шею, ритмично и с большей силой нажимая двумя сложенными пальцами по тому же самому месту.

Неожиданно в штанах стало как будто бы слишком мокро. Опустив взгляд, я увидел, как влажное пятно растекается по ткани, и одновременно с этим уловил член Ривера. Крупная бусина смазки свисала с головки. И, даже зная, что он меня остановит, я встал на колени меж широко разведённых ног, потом взял пенис Ривера, горячий на ощупь, в руку и слизал эту самую бусину.

— Ох, чёрт, чёрт, — выдохнул Ривер, вырывая у меня член и отползая назад. Пальцы выскользнули из него. — Нет… Нет… Нет, — скороговоркой протараторил он.

Я прижал язык с размазанной по нему каплей к нёбу, чтобы как следует распробовать. Сладко. Его вкус мне понравился, и мне тут же понадобилось ещё. Склонившись, я обхватил губами головку и быстро защёлкал по щели языком. Ривер вновь с шумом вдохнул, но на этот раз отстраняться не стал. Я осмелел и съехал ртом до середины ствола, хотя сам не имел ни малейшего представления, что делаю. Его член колом стоял у меня во рту, и протиснуть его дальше и не подавиться при этом было явно невозможно. На картинках всё выглядело гораздо проще.

Ой, блин, а вдруг ему не понравится? Я настороженно прислушался к издаваемым Ривером звуком. Что ж, пока он тихо постанывал, глубоко и часто дыша. Вот бы увидеть его лицо, но боюсь, тот сразу же отшатнётся.

В конце концов, я решил подключить к делу руку, не забывая лизать и посасывать головку. Попытался сдвинуть крайнюю плоть, но потом понял, что её нет. Как необычно. Можно было бы расспросить его об этом, однако особого смысла нет: Ривер даже не знал, откуда его родители, что уж тут говорить о таких мелочах.

Обхватив член ладонью, я нашёл подходящий темп. Даже в рот как будто бы постепенно начало помещаться больше, но я всё равно старался придерживаться головки и самого начала ствола. Не хочется раскашляться и опозориться. Надеюсь, что Риверу нравится, ну, или, по крайней мере, что я не хуже Рено.

— Всё, хватит, — спустя несколько минут пробормотал Ривер, снова выворачиваясь, и на этот раз я его отпустил. Пенис подёргивался у меня во рту: дело определённо двигалось к завершению. Немножко жалко: я бы с удовольствием позволил ему кончить себе в рот.

Перебравшись выше, я опять поцеловал его, ощущая, как он снимает с меня штаны. Мы оба, как по команде, посмотрели вниз. Мой собственный орган тоже был напряжён донельзя. Розовая головка сочилась смазкой.

Ривер положил руки мне на плечи, аккуратно отрывая от своего тела. Я снова встал на колени, а спустя секунду он в той же позе присоединился ко мне, затем чуть толкнул назад. Послушавшись, я лёг на спину и не успел опомниться, как Ривер уже оказался у меня между ног.

Рот его ощущался так же тепло и влажно, как и на моих пальцах, но на необрезанной головке всё воспринималось гораздо ярче. Ривер слегка присосался к кончику, а затем со слабым хлопком разомкнул губы, вобрав в себя прозрачную каплю. От его ласк я утопал в насыщенности и глубине чувств и эмоций. И дело было даже не только в удовольствии, а в понимании того, что всё это проделывает со мной Ривер. Всё казалось таким нереальным, практически из области фантастики. Физическое наслаждение — это одно, но даже оно не шло ни в какое сравнение с тем, что я был столь близко к Риверу и занимался с ним столь интимными вещами.

Свет из гостиной освещал макушку его головы и наши тела, а остальная часть комнаты оставалась в сумерках. Я тяжело дышал и смотрел на него, как на бога, коим Ривер и являлся. От щекочущих и мурашечных движений плотно сжатых губ вдоль моего ствола в паху всё тяжелело и набухало. Я боялся, что вот-вот кончу, но каждый раз, когда напряжение становилось невыносимо, Ривер останавливался и просто облизывал уздечку.

Оторвавшись от меня в последний раз, он подобрался к губам, поцеловал и почему-то обхватил рукой мои колени. Поначалу я растерялся, но следом Ривер начал прижимать их к животу.

Сердце на секунду остановилось, а дыхание, напротив, ускорилось. Тот снова склонился надо мной и продолжил целовать, переходя на шею. Краем уха я уловил звук открываемого ящика у тумбочки.

Божечки-кошечки, ну вот и всё. Крышка со щелчком отскочила от бутылки. Так и знал. Лубрикант. В груди всё клокотало от предвкушения, нервозности и страсти. Я смогу. Сначала будет больно, но я смогу. Чёрт, поверить не могу, что это происходит.

Вскоре я почуял запах смазки: Ривер принялся растирать её по своему члену и спустя несколько мгновений перешёл ко мне. Потом небольшое давление: Ривер нырнул скользким пальцем внутрь и опять прижался губами к моим. Я подхватил ноги под коленями и подтянул к себе.

Глаза его пылали желанием, но в то же время были сфокусированы и ясны, а рот слегка приоткрыт, чтобы усмирить прерывистое дыхание. Рука Ривера сжимала его пенис, а мой собственный, налитой и тугой, пульсировал на животе. Он чуть придвинулся ко мне, вставая в нужную позу. Головка плотно упёрлась во вход, но когда Ривер подался вперёд, угол оказался неподходящим. Я затаил дыхание, но даже сквозь плотно сомкнутые губы прорвался слабый болезненный вскрик.

Ривер рефлекторно отстранился. Опустив руку вниз, я нащупал его пенис и приставил в нужное место.

— Давай.

Ещё больше давления и боли. Я стиснул зубы и попытался хотя бы не кричать, пока Ривер проделывал свой путь во мне. Пенис его был большим и толстым, и на секунду я испугался, что ничего не получится чисто физически.

— Сильнее, — выдохнул я, съезжая вниз и пытаясь насадиться задом на член. Ривер прижимался ко мне, и я тоже прижимался к нему в ответ.

Когда головка провалилась, куда надо, я тихо взвизгнул. Ривер выругался и застонал. Я продолжил нанизываться на него, и с моей помощью Ривер медленно прорвался внутрь.

Жгло… очень. Боль и желание избавиться от чуждого присутствия в теле оказались такими сильными, что я чуть было не попросил его вытащить. Удовольствия никакого пока не намечалось, лишь стеснённость всех внутренностей и мука.

Но я, однако, терпел. Короткие, быстрые вздохи Ривера, пышущие прямо в ухо, помогли в этом. Я, как заклинание, повторял про себя, что член Ривера во мне, что мы и в самом деле занимаемся сексом. Боль скоро пройдёт… Абсолютно все гомосексуальные пары в свой первый раз сталкиваются с этим. Мы никогда не забудем интимность этого момента, и я не собираюсь всё портить из-за какой-то мимолётной боли.

Его член исчезал во мне, потом вновь появлялся, с каждым разом погружаясь всё глубже: Ривер оставался внутри на несколько секунд, потом подавался назад. Я успевал разглядеть самый край головки, когда он бережно протискивался дальше. Спустя пару минут он нашёл подходящий, медленный темп: приятный для него, но по-прежнему болезненный и жгучий для меня.

— Всё нормально? — выдохнул Ривер, обдавая меня жаром. У его подбородка начинал собираться пот.

— Угу, — ответил я и положил ладони на его ягодицы.

— Ты слишком зажат. Расслабься, — прошептал Ривер, нежно целуя меня за ухом.

Я откинулся на подушку и попытался последовать его совету. Честно говоря, до этого я даже не догадывался, насколько напряжён. Я уставился в гипсокартонный потолок, поблёскивающий крошками побелки, на водяные разводы и свои собственные колени. Чувство нереальности происходящего вновь накрыло меня с головой. Неужели это и впрямь случилось.

С каждым толчком Ривера я старался чуть успокоиться и раскрепоститься, и мало-помалу становилось приятно. Резкие вскрики превратились в тихое мычание и стоны. Уловив их, Ривер слегка ускорился, и я сильнее подобрал к себе ноги, чтобы ему было сподручнее попадать по цели. В ответ тот привстал и сам подхватил под коленями, освобождая мне руки. Я невольно залюбовался, как его идеально-бледная кожа мерцает под искусственным светом. На лице моего парня застыло выражение, которое я никогда не надеялся увидеть.

— Ты такой красивый, — пробормотал вдруг он.

Смутившись, я скользнул рукой по его бедру, приближаясь к тому месту, которым он был соединён со мной. Нащупав его орган, я сжал рукой основание, и вскоре его рука присоединилась к моей. Наши глаза ни на секунду не теряли друг друга, и лишь стоны нарушали тишину подвала.

Когда Ривер убрал руку, я последовал его примеру. Он снова опустился на меня, опираясь на локоть. Я вернул руки под колени, как можно ближе притягивая их к груди, и тот вошёл в меня полностью, распластав поцелуй по губам. Мой язык охотно встретил его на полпути. Мы безо всякого стеснения облизывали друг друга как нам вздумается, а его бёдра ритмично и с силой накатывали на меня. Я нашёл его руку и он, стиснув её в своей, ускорился ещё.

Мой пенис, который успел упасть во время особенно мучительных моментов, снова ожил в такт его толчкам. Тело постепенно привыкало к вторжению, и боль превращалась в приятную, терпимую настолько, что мне хотелось большего.

— Быстрее, — прошептал я.

Ривер хрипло выдохнул, и страсть моя разгорелась с новой силой.

— Я кончу.

Я втянул его язык в очередном поцелуе. Ривер выругался и закряхтел, а затем всё-таки пронзил меня парой особенно жгучих толчков. Я простонал его имя, и он приложил силу к своим движениям: к стремительным, протяжным и жалящим движениям пениса, ударяющего по всем нужным местам.

Чёрт, как же хорошо… Безо всяких прикрас, мне было очень хорошо. Я обхватил его ногами за спину, вскрикивая каждый раз, когда Ривер вгонял в меня пенис на полную. И он по-настоящему стонал, стонал в такт своим толчкам. Я обезумел, мечтая, чтобы это никогда не заканчивалось. Давление члена изнутри оказалось просто фантастическим.

К счастью, на кровати отсутствовали спинки, поэтому киношных поскрипываний не было, но я всё равно катался по всей постели. Вверх-вниз, каждый раз, когда его пах врезался в мой. Ривер всё напирал и напирал. Тупая боль по-прежнему ощущалась, но её полностью поглотил водоворот удовольствия и невыносимо нарастающего давления.

А потом звуки, вылетающие из его рта, поменялись: они стали более тягучими и низкими. Я впился ногтями в его спину, наслаждаясь стонами. Как же они подстёгивали меня. Я был готов кончить, даже не касаясь члена.

Ривер издал утробный, явно невольный, вскрик. Бёдра его ещё несколько раз с силой налетели на мои. Я взвизгнул. Ривер натужно выдохнул. Ох, он кончал прямо в меня, я это чувствовал. Тёплую, тяжёлую жидкость, толчками выбрасываемую внутрь. 

Не вынимая, он упал на моё тело. Я тоже замер, продолжая держать ноги в воздухе. Ривер ещё несколько мгновений пролежал на месте, спрятав голову и то поднимая, то опуская плечи в такт дыханию. Потом, не теряя эрекции, он вытащил и, к моему удивлению, засунул мой член себе в рот.

Меня хватило на целых десять секунд. Я едва успел охнуть, когда оргазм вдруг настиг меня совершенно из ниоткуда. Всепоглощающее удовольствие пронеслось по телу подобно молниевому разряду. Я кончил бурно, гораздо интенсивнее, чем когда занимался этим сам с собой. Зажмурившись, я громко простонал, ощущая, как его язык подрагивает, а горло сглатывает, собирая мою сперму. Я невольно ухватил Ривера за волосы, прижимая к своему паху. Напряжение постепенно отпускало, уходя с последним вскриком его имени с поджатых губ.

Открыв глаза, я увидел, как он пытается поймать языком капельки спермы, сбежавшие изо рта. Головка была уже слишком чувствительной для таких активных ласк, и я попытался отодвинуться, но Ривер утащил меня назад и закончил начатое.

Я бессильно откинулся на кровать, и вскоре он присоединился ко мне, также выбившись из сил. Потом рука Ривера проскользнула под мою подушку, и я радостью впорхнул в его объятия. Поцеловав в щёку, он притянул меня ближе к себе. Ледяная кожа приятно охлаждала моё разгорячённое и потное тело. Я устроился поудобнее и прислушался к звукам его дыхания.

Спустя несколько минут мы оба заснули. Взмокшие, обнажённые и удовлетворённые.