Глава 41. Киллиан

Киллиан

Проснувшись, я сонно прищурился, давая глазам привыкнуть к свету синей лампы. Как и в большинство утренних часов до этого, на кровати со мной лежал Ривер, закинувший руки под голову и уставившийся в потолок. Похоже, он о чём-то глубоко задумался. Я тихонько подполз ближе и положил ладонь ему на грудь. Потом зарылся лицом подмышку и издал удовлетворённый вздох.

Ривер шутливо закатил глаза и попытался вырваться, но я лишь крепче вдавился в него и усилил хватку, следя, чтобы не задеть раны на плече и боку.

— А тебе разве не пора вставать? — поинтересовался тот притворно-плаксивым голосом. — Ну, типа… заняться чем-нибудь, после чего я не убегу с криками, спасаясь от твоей любви?

— Не-а, — вдохнув, я набрал полные лёгкие его чудесного аромата. — Это наказание за то, что тебя вчера чуть не убили. Теперь тебе придётся стоически выносить все мои обнимашки, и более того, получать удовольствие.

Тот запыхтел, будто от возмущения, и положил подбородок мне на макушку.

— Ну, ладно, мистер Мэсси, я выдержу ваши обнимашки, но насчёт удовольствия — забудьте.

Сколько бы времени мы ни встречались, сердце моё всегда пело как в первый раз, когда Ривер обнимал меня в ответ. Сладко зажмурившись, я растворился в ощущениях.

— Врёшь, тебе нравится. Говоришь, что нет, но на самом деле — да.

Над ухом раздался насмешливый храп. Всё-таки в этом плане Ривер безнадёжен.

— Чушь собачья, — буркнул он, принимаясь нежно поглаживать мои волосы.

Некоторое время мы молчали. Я развлекался, скользя рукой вверх-вниз по его животу.

— Грейсон вчера кое-что сказал мне, — произнёс вдруг ни с того ни с сего Ривер.

Ну, наконец-то! Я умирал от желания узнать, о чём они говорили. Из-за плотно закрытой двери до меня доносились лишь крики. Поначалу я испугался до чёртиков, думая, что Грейсон вновь хочет убить Ривера, и попытался прорваться обратно в гостиную, но дверь уже заперли. К счастью, ор быстро прекратился, но после я не слышал ни звука и поэтому не имел ни малейшего представления о том, что между ними произошло.

Нас выпустил Ривер. Выглядел он уставшим, но не подавленным и не расстроенным. Понимая, что сейчас к нему лучше не лезть, никто не стал задавать вопросов. Я же, однако, изнывал от любопытства. Пришлось утрамбовать свою неуёмную пытливость и постараться как можно скорее вытурить всех из подвала, чтобы мы могли наконец-то остаться наедине. И всё равно, ушло ещё несколько часов, прежде чем я отмыл, заштопал и перевязал обоих парней до приемлемого состояния.

На затылке Эшера зияла глубокая рана с дюйм длиной — результат падения с мотоцикла, плюс лёгкие ссадины и царапины на шее, подбородке, заднице и боках — от того, как он проехался телом по асфальту. Его по-прежнему довольно заметно шатало, и Рено решил на всякий случай переночевать с ним. Ривера это позабавило, но мне наш друг успел пообещать, что его интрижка с Эшером окончена.

Риверу досталось больше, но по сравнению с предыдущими травмами, вчерашние раны казались мелочью. На плече и под рёбрами виднелись следы укусов в виде рубцов — словно от пилы, кожа на лице кое-где содралась, а на голове набухла здоровенная шишка. Когда Ривер рассказал нам, что случилось во время их пути с торгового центра сюда, я изумился и никак не мог поверить, что они так легко отделались. Получается, за стенами лежала целая дорожка из рейверов. Рено уже связался с Холлисом по рации и попросил послать людей, чтобы забрать барахло Эшера и тела убитых. Погода стояла холодная, поэтому их мясо ещё наверняка не начало портиться.

— Что? — спросил я, приподнимаясь на локтях, чтобы видеть его лицо.

Ривер вновь уставился в потолок. Чёрные глаза его прищурились под собранными вместе бровями.

— Что мне труднее оставаться хорошим, чем обычному человеку.

Я на секунду задумался. В принципе, было понятно, откуда плясал Грейсон. Он знал, что Ривер — химера, и поэтому наверняка всё ещё пытался подтолкнуть того в нужном направлении. Однако меня удивило, что на этот раз Грейсон был столь честен с ним. Я как-то уже привык, что это не в его правилах.

— И что я ничего не могу с этим поделать. Мол, если рядом не будет кого-то, кто будет следить за моей дурной башкой, я стану злым или что-то в этом духе, — Ривер пожал плечами. — Сначала мне показалось, что он просто превратился в Матушку Гусыню на старости лет, но потом… Потом он такое выкинул… — Ривер сложил губы гармошкой и скривил их в сторону. — Грейсон сказал, что мы скоро поговорим о… о моём происхождении, что ли.

Я застыл. Ривер, естественно, это почувствовал и покосился на меня из-под полуопущенных век.

— А ты, наверное, готов скакать от счастья. Тебе ведь всегда было любопытно, — вздохнув, он вернул глаза к потолку. — Они о чём-то там поговорили с Лео, и что-то там скоро всплывёт наружу, поэтому мне надо знать.

О нет, Лео рассказал Грейсону… Ну, конечно же, рассказал, они ведь оба замешаны в этом. Я нервно сглотнул.

— Я просто никак не могу взять в толк, как моё происхождение может влиять на предрасположенность к плохому.

Я силился успокоить бешено колотящееся сердце. К счастью, Ривер подумал, что мою дотошную натуру взбудоражила возможность наконец-то выяснить, откуда тот родом.

— Да… Странно, — прошептал я, потом решил кинуть кость, надеясь, что мозг Ривера хотя бы на время перестанет терзаться и лезть, куда не стоит. — Может, твой отец был какой-нибудь бандит, и Грейсон боится, что ты пойдёшь по его стопам.

— Может быть, — пробормотал тот в ответ. — Может, Грейсону пришлось убить его? Типа, тот был совсем психопат, и я повторяю его путь.

Он усмехнулся, а затем и вовсе скептически фыркнул. Я, однако, кожей осязал, каким натянутым вышло его нарочитое безразличие. Риверу тоже не терпелось узнать правду, но он ни за что бы не признался в этом.

— Ай, какая разница. Мне плевать.

— А мне нет, — я опустил голову ему на грудь, и тот обвил меня рукой. — Кем бы ты ни был, ты всё равно мой Ривер. И я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, но… Не переживай ты так, — он выдохнул, широко раздувая щёки. — Мне совершенно плевать. Какая разница, ведь всё уже давно в прошлом. Сейчас важны лишь мы шестеро.

Хм, шестеро? С Ривером приключилось раздвоение личности?

— Шестеро?

— Ты, я, Рено, Грейсон, Лео и Эшер.

Что ж, а вот и официальное объявление... Внутри всё сжалось.

Хмыкнув, Ривер выставил перед собой руку и медленно стиснул кулак. По-моему, он издевался и делал вид, будто сдавливает моё сердце. Я пребольно ткнул его пальцем в бок.

— С твоим суперслухом мне никакого покоя.

— Знаешь, а вчера, между прочим, он спас мне жизнь.

Я преувеличенно сердито зыркнул на него, хотя на самом деле обрадовался, что разговор переключился на другую тему.

— Ну и что? Ты тоже его спас. Я видел, как ты тащил его, когда моцик разбился. Так что вы в расчёте.

На это Ривер ничего не возразил, снова принявшись изучать потолок.

— Мне надо тебе кое в чём признаться. Про вчерашнее. Сначала я не хотел рассказывать, но потом понял, что не хочу врать.

Если от простой новости о том, что теперь Эшер тоже входит в наш уютный кружок, сердце моё лишь сжалось, то от этой реплики оно раскололось на тысячи черепков, а на месте его образовалась бездонная чёрная дыра. Ривер заинтересованно наблюдал, как лицо моё морщится в страдальческой гримасе.

Они переспали… Так я и знал. Я начал было скулить, но потом услышал его дурашливый смешок.

— Нет, пчёлка Килли, я с ним не спал. Нет, ну ты, блин, серьёзно, что ль?

Меня омыло волной облегчения.

— Прости… — проморгавшись, я прогнал выступившие из глаз слёзы. Даже сама мысль об этом… особенно после того, о чём мы говорили с Рено, задевала за самое живое. — Прости, я слушаю.

— В том городе с заначкой оказались люди. Пятеро, все арийцы без квартала, короче, пустынники, — начал тот. — С дрянными пушками. Они не искали неприятностей и были готовы мирно отпустить нас вместе с добычей… Но потом Эшер увидел мотоцикл, который ему понравился. Он застрелил одного, а потом мы вместе убили остальных.

Я молча вытаращился на него. Даже не знаю, что сказать.

— А чтобы ты не думал, что теперь у тебя появилась новенькая причина презирать меня… Я не в первый раз убиваю безоружных, и, скорее всего, не в последний. Подростком и до встречи с тобой я постоянно убивал всех подряд. Просто… не то чтобы такие истории всплывают за чашечкой кофе, поэтому тебе неоткуда было знать, что такое может случаться. Но это же я, а ты знаешь меня, знаешь, что я — социопат, и всё такое. Короче, это я к тому, что… — Ривер продолжал спотыкаться на каждом слове. Он так сильно старался облечь свои чувства в слова. — Грейсон сказал, что ты — моя нравственность. Ты — то, что вынуждает меня принимать хорошие решения… Я…

— Малыш, притормози и сделай глубокий вдох, — я крепко прижал ладонь к его груди.

Не став спорить, Ривер на миг остановился и отдышался. Некоторое время он молчал, а затем вновь заговорил — на этот раз чётко и ясно.

— Мне хочется, чтобы ты знал. Я бы сохранил им жизни. Не потому, что мне есть дело до них, а потому, что я бы не стал зря подставляться и рисковать. Мне просто хотелось вернуться домой к тебе. А когда Эшер убил первого, я… ну, я, короче, решил, что надо уж тогда добить и остальных, но… Если бы не его выстрел, то мы бы могли спокойно уйти и оставить их.

Я расплылся в лёгкой ухмылке. Тот упёрся в меня непонимающим взглядом.

— То есть из-за меня ты не стал бы убивать людей?

Ривер кивнул.

— Получается, что так.

Моё эго едва не лопнуло от гордости. Я заставил химеру, спроектированную, вероятнее всего, чтобы убивать — не убивать! Правда… в итоге всех всё равно убили, но это неважно! Если бы не Эшер, Ривер бы сохранил арийцам жизни. Проклятый Эшер. Жалко, что он не переломал вчера позвоночник.

Поток мыслей вернулся к приборам — спасибо дяде Рено, — которые я надёжно спрятал у себя в портфеле. Очень скоро я разберусь с этим козлом.

— Значит, Грейсон прав. Я — твоя совесть! — я звонко чмокнул Ривера в губы. И, кстати, я не лукавил: по отдельности, может быть, наша психика и малость разбита, но зато вместе мы превращаемся в одного идеального человека.

Я почувствовал, как рот его растягивается в улыбке.

— Я очень часто чихать хотел на свою совесть, так что не мечтай, что можешь сделать меня хорошим.

Снова поцеловав его, я просиял в ответ.

— Назад дороги уже нет! Придётся тебе искупить свои убийства, Teufel! Сейчас мы отправимся к Доку, и ты сдашь ему кровь.

Ривер с недовольным кряхтением скатился с кровати.

— Ну уж нет! Мне самому нужна моя кровь. Вся!

Я тоже встал, и мы оба принялись одеваться.

— Да-да! Мистер первая отрицательная! Ты пойдёшь и поделишься своей кровью с беднягой Мэттом.

— Мэтт уже, наверное, помер, — пожал плечами Ривер.

Я строго зыркнул на него.

— Мы переживаем из-за того, что Мэтта ранили, и очень огорчимся, если он умрёт.

Но Ривер отмахнулся от меня и потопал на кухню. Я вздохнул, решив впредь осмотрительнее набрасываться на него с принципами морали. Что ж, по крайней мере, начало положено. Если мне удалось вдолбить хотя бы толику человечности в свою химеру, то можно уже праздновать победу. Интересно, сколько ещё происхождение Ривера будет оставаться для него тайной.

***

Когда Док увидел нас, лицо его вспыхнуло, словно одинокий маяк на утёсе.

— Первая отрицательная! Ну привет, дьявольское отродье! А ты случайно не помнишь, как я спас тебе жизнь? И твоему парню, ага. Так что садись, нам нужна твоя кровь.

Ривер стянул с себя рубашку и передал мне.

— За этим я и пришёл.

Док с дребезжанием покатил стойку с капельницей из глубины клиники. За его спиной виднелись раненые, тихо лежащие на своих больничных койках. Я попытался найти Мэтта, но некоторые из шторок оказались закрыты.

— А Мэтт ещё жив? — спросил я, опасаясь услышать ответ.

На него набросились сразу два рейвера. Я не стал говорить Риверу, но Мэтт тут же сиганул со стены, как только понял, что мотоцикл разбился. Он, и Мики за ним. Это он перекинул первую доску над загоном диконов у северных ворот и проложил своеобразные мостки, по которым все потом рванули вниз. Мэтт побежал первым, паля из винтовки во все стороны. Именно он успел снять рейверов, которые наступали на пятки Риверу и Эшеру.

— Он первый кандидат на тот свет, но пока жив. И станет ещё живее, когда я накачаю его вкуснейшей и питательной кровушкой Ривера, — сказал Док, перевязывая руку Ривера резинкой.

— Раньше он уже сдавал кровь? — удивился я.

— Угу, за деньги, — кивнул тот, втыкая иглу под кожу и принимаясь искать вену. — Его кровь творит чудеса, и у меня даже есть своя теория на этот счёт. Ривер за свою жизнь снюхал так много дури, что теперь его кровь превратилась в естественное обезболивающее.

Док издал торжествующее: «Аха!». Внутри пластиковой трубочки зазмеилась красная струйка, спешащая в прозрачный смятый мешок, подвешенный на стойку.

— А теперь сиди, — он с силой саданул Ривера по раненому плечу и спешно отчалил к больным.

— Ему надо притормозить с кокаином, — Ривер покачал головой ему вслед, затем обернулся ко мне. — А у тебя какая группа?

— Четвёртая, и … — я на мгновение запнулся. Док потратил много часов, вбивая мне в голову, что это означает. Информация о группе крови абсолютно всех жителей Араса хранилась у него в специальной папке. Примерно так же, как в СКАНе, но в отличие от Системы Контроля за Арийским Населением, у Дока имелись также и данные Ривера. — Её можно переливать только тем, у кого тоже четвёртая, но мне можно вводить любую.

Ривер удовлетворённо кивнул. Похоже, он обрадовался, что может поделиться со мной кровью, если когда-нибудь придётся, но я расстраивался, что Риверу можно переливать только его группу. Хорошо, что хотя бы его шансы получить смертельное ранение были существенно ниже моих.

Опустившись рядом с ним на кушетку, я наблюдал, как пакет постепенно наполняется, как вдруг передняя дверь открылась. Подняв взгляд, я увидел Грейсона, входящего в вестибюль.

Моментально заметив нас, тот изумлённо распахнул глаза.

— Он тебе платит?

Ривер равнодушно и коротко посмотрел на него, затем решил, что серые пейзажи за окном гораздо интереснее.

— Нет, — протянул он неимоверно скучающим тоном. — Моя совесть заявила, что так надо, — Ривер небрежно кивнул в мою сторону, и губы снова невольно разъехались в улыбке.

Тёмные брови Грейсона выгнулись дугой, однако, похоже, у него хватало ума не заострять на подобном внимание.

— Я пришёл проведать Мэтта. Пойду расскажу, что ему достанется первоклассная кровь, — кивнув на прощание, он исчез в приёмном покое.

Я же занялся чисткой ран Ривера и повторной перевязкой. Позади периодически слышались голоса: чаще всего Дока, иногда Грейсона и совсем редко — слабый шёпот Мэтта. Что ж, по крайней мере, он до сих пор говорил. Рейверы по неведомым причинам обожали сначала обгладывать лица и вырывать глотки.

Набрав мешок, Ривер отцепил длинную, полую иглу и передал мне. Потом поднёс руку к губам и всосал остатки крови. Меня всего передёрнуло. Я живо вспомнил о том, как Периш постоянно лакал из моих ранок. Зрелище весьма гадостное и жуткое, даже если ты облизываешь сам себя. Наверное, это какая-то химерья причуда.

Он поднялся и снял пакет с перекладины.

— Пойду отдам Доку и перекинусь с Мэттом парой слов. Жди здесь.

Надеюсь, Ривер собирался сказать часовому что-нибудь приятное. Я заискрился от счастья, наблюдая за его удаляющейся фигурой. Как же я гордился своим парнем за то, что тот и в самом деле честно старался и прикладывал усилия, даже несмотря на то, что голове его шла борьба, и огромная часть личности призывала наплевать на остальных.

Через несколько минут из приёмного покоя показался Грейсон: полагаю, Ривер вышвырнул его вон. Выглядел он столь же гордо, как и я.

Пнув в сторону подпорку, Грейсон аккуратно закрыл за собой дверь. Я выудил из кармана квил и протянул ему. Тот с благодарностью принял подношение, и я поочередно поджёг кончики наших самокруток. Мы немного посидели в тишине, слушая приглушённые голоса.

— Я так… Так рад, что он говорит со мной, — произнёс, наконец, Грейсон спустя приличное количество времени.

Взгляд сам по себе упал на глубокие, безобразные лунки на руке, которые уже зарубцевались до шрамов. Мысленно я вернулся к своему отчаянному царапанью, попыткам ослабить его железную хватку и отодрать от шеи Ривера. Глаза моего парня постепенно наполняются кровью, он задыхается, он не может дышать…

И угрозы Лео… Лайкоса, угрозы их обоих… Ривер, возможно, и готов делать постепенные шаги навстречу… Но разве я могу простить их так легко? За всё, что они недавно сотворили с нами, и за то, что делали с Ривером всю его жизнь? Сейчас они могут казаться такими добренькими, но что потом? В следующий раз, когда Грейсон разозлится на Ривера? Это ведь наверняка не первый раз, когда он поднимает на него руку, тогда почему должен быть последний?

— Если ты хоть пальцем его тронешь, я пристрелю тебя на месте.

Адреналин внутри бушевал, подобно волнам цунами. Он придавал мне такой подъём чувств, что казалось, будто я вот-вот взлечу. Я был готов сорваться с места в ту же секунду, готов был свернуть горы. Надеюсь только, что моя смелость не сдуется в одночасье.

Напряжение, повисшее между нами, можно было резать ножом. В воздухе витал аромат квила, смешанный с запахом антисептика и крови. Я сверлил глазами дверь, останавливаясь на каждой детали, изучая каждую проплешину отколовшейся краски, считая каждый болтик. Пытался дышать ровно и глубоко, но его внимательный взгляд прожигал дыру у меня на коже. Мне вдруг стало ясно, даже чересчур, что Грейсону известно о том, что я знаю тайну Лайкоса — его любимого мужа. Не подписал ли я себе смертный приговор этими угрозами?

— Ему повезло с тобой, Киллиан.

Так, этого я точно не ожидал. Медленно повернув голову, я наткнулся на его самодовольную ухмылку.

— У тебя уже неплохо получается, но в следующий раз, когда захочешь кого-нибудь запугать, задери голову повыше и расправь плечи… Смотри, — развернувшись вполоборота, он приосанился и скрестил руки на груди. — Вот так. Не сутулься, как забитый кенгуру.

Я мгновенно поник и обмяк всем телом. Грейсон беззлобно хихикнул.

— Я не пытаюсь лишить тебя уверенности в себе, сынок. Просто делюсь опытом.

— Спасибо, — буркнул я. А вот Эшер наверняка может угрожать кому угодно и когда только захочет. У него и стойка подходящая, и голову он держит правильно, и вообще…

Чуть поёрзав на месте, Грейсон глубоко затянулся сигаретой.

— Мне надо тебя поблагодарить… — раскашлявшись, он метнул взгляд к закрытой двери. — За то, что не рассказал ему… И оставил всё нам.

Затылок охватило пламенем.

— Я не должен был вообще туда лезть. Это не мой секрет, и не мне его разбалтывать.

— И ты вообще не испугался?

Я отрицательно замотал головой, потом поднёс тлеющий квил ко рту. Рука моя дрожала.

— Я просто хочу, чтобы Ривер был жив и счастлив, как и мы все.

Тут вдруг створки приёмного покоя распахнулись, и наружу вышел Ривер. Окинув нас обоих беглым взглядом, он кивком приказал мне следовать за ним.

— Ривер… — позвал Грейсон, когда тот уже дёрнул ручку двери, ведущей на улицу. — После вчерашнего у нас целая гора мяса. Я взял себе парочку неплохих нарезок. Если хочешь, приходи сегодня за своей долей…

— Если пытаешься пригласить нас на барбекю, то так и скажи, — Ривер мимолётно покосился на него.

— Ну, так что?

— Только если там будет Лео.

— Лео… не то чтобы сейчас разговаривает со мной.

— Я сам его позову.

Не дав Грейсону возможности отказаться, Ривер выскочил на улицу вместе со мной. Я старался держаться поближе на случай, если у него закружится голова от кровопотери, но всё вроде бы было нормально.

Ривер накинул обратно рубашку и застегнул пуговицы. Я тоже поплотнее запахнул куртку на свитере. Сегодня очень холодно.

— Как ты собираешься уговорить Лео прийти?

Ривер со щелчком отцепил рацию с пояса и нажал кнопку разговора.

— Эй, Рено, переключись-ка на третий канал, — он что-то потыкал на передатчике, и тот пискнул.

— Чё кого? Уже превратился в зомби?

— Только внутри. Слушай, мне надо, чтобы ты что-нибудь наплёл Лео и заставил появиться сегодня у Грейсона где-то в пять тридцать.

— Не вопрос. Когда тот вернётся, сделаю всё в лучшем виде.

— Супер, спасибо. Отбой, — Ривер вернул рацию обратно. — Видишь? Проще простого.

— Здорово, уродцы! — донёсся слабый голос откуда-то сзади. Мы оба обернулись и увидели не кого иного, как балбеса, с которым только что беседовали. Рено радостно махал нам рукой.

Фыркнув, Ривер направился к нему.

— Похоже, он всю ночь провёл с Эшером.

Рот незамедлительно наполнился желчью, я но промолчал, следуя за ним к Рено, трусцой спешащего навстречу.

— Привет, болван. Значит, Эшер раздолбал твой зад под стать своей больной голове? Или тебе наконец-то удалось взобраться на кого-нибудь, кого мне не приходится удерживать силой?

— Все мои нужные части побаливают, скажем так, — глуповато оскалился тот. Меня затошнило ещё сильнее. Ну, спасибо большое, Рено…

— Эшер сейчас дома?

Рено кивнул, и Ривер обратился ко мне.

— Мне надо перекинуться с ним парой слов. Может, пока проводишь Рено до ворот? А я скоро буду дома.

Честно говоря, мне тоже хотелось поговорить с господином предателем, но сама идея отпускать Ривера прямиком в логово льва казалась невыносимой. Правда, и начать возражать было бы как-то странновато. Кивнув, Ривер попрощался с Рено и умчался в сторону дома Эшера.

— Блин, они, конечно, вчера дали… Вообще, представляешь… — тот обернулся ко мне и заткнулся на середине предложения. Наверное, увидел, что я позеленел от отвращения. — Прости, братан.

— А я ведь даже ни о чём не просил, ты сам так решил, — я испепелил его укоризненным взглядом. — Неужели у тебя всё настолько хреново с самоконтролем, что ты и ночи не можешь провести с геем в одном доме без того, чтобы попытаться переспать с ним?

Плечи Рено тяжело опустились. Он неуклюже воткнул руку в карман, вынул сигарету и принялся теребить её между пальцев.

— Всё было не так, братан.

Я приоткрыл рот, собираясь обрушить на него праведный гнев, но вовремя заметил, что руки его подрагивают. Потом понял, что, перед тем как подкурить, Рено настороженно оглядывается через плечо. И что он чересчур скоро шагает к северным воротам — гораздо быстрее своей обычной прогулочной походки. Рено не терпелось покинуть пределы Араса и оказаться дома… Приглядевшись к нему внимательнее, я вдруг осознал, что с нашим караульным что-то… не так.

Я затаил дыхание.

— Что он сделал?

Наш жизнерадостный, беззаботный и беспечный друг поджал губы, и сердце моё в тот же миг разбилось.

— Рено, он тебя изнасиловал?

— Ш-Ш-Ш! — прошипел тот резко. — Нет, нет, ничего такого, точно, — пробежав глазами вокруг, он сделал глубокую затяжку. — Не… Не смей даже говорить этого слова. Чёрт, — его всего передёрнуло.

— Что случилось? Скажи, прошу…. — заумолял я.

Рено, возобновивший свой стремительный путь к дому, нервно откинул чёрные волосы назад и выпустил в ледяной воздух длинную струю дыма. Облачка его морозного дыхания смешались с сизыми завитками.

— Случилось не… «это», просто… Короче, мне известно, что это, и это было не оно… Эшер просто не принимал отказа, даже когда я его оттолкнул. И я дал то, чего он хотел, чтобы не стало хуже.

К горлу снова подкатила дурнота, и мне пришлось на секунду остановиться. Я прислонился к фонарному столбу, обхватив себя за живот.

— Но это всё равно…

— Нет.

Я понимал, что Рено вынужден повторять это, чтобы убедить самого себя. И знал, что он имеет в виду под настоящим изнасилованием — речь явно шла о Брайдли. Бедный Рено, а тут ещё я, набросился на него с обвинениями — как самый настоящий мудак.

— Ты не ранен?

Рено замотал головой.

— Не, жести особой не было, я просто… Не знаю, когда он начал угрожать, я просто нагнулся и терпел. Он даже не пытался скрыть, что представляет на моём месте Ривера. Скорее всего, решил, что я слишком напуган и поэтому никому не расскажу. И он всё время заставлял меня делать то, что Ривер делал со мной.

Я медленно сполз по столбу на асфальт. Сейчас меня точно вырвет. Ненавижу оказываться правым, ненавижу в который раз получать доказательства своей правоты. Нужно срочно вывести Эшера на чистую воду, и как-то вынудить Ривера выслушать меня. Блин, блин, если бы я столько не параноил поначалу и не твердил одно и то же целыми днями, сейчас он бы воспринял меня всерьёз. Я так часто кричал: «Волки!», что теперь Ривер затыкал уши, стоило мне лишь ненароком заикнуться об этом.

— Эм… Ты ведь знал, да?

Я поднял на Рено взгляд, не слишком понимая, что тот имеет в виду.

— Ну, когда мы с Ривером были подростками…

— А, об этом… Знал, он мне рассказал.

Он успокоенно выдохнул. Я, однако, не разделял этого облегчения: сейчас меня волновало кое-что покрупнее, чем то, где бывал рот Рено ещё даже до того, как мы с Ривером познакомились.

— Если получится записать, как Эшер говорит что-нибудь эдакое на диктофон, то у меня появятся реальные улики. Он явно пытается сделать что-то с Ривером, — удручённо подытожил я.

У Карсона до сих пор оставались диктофоны, и я выкупил сразу оба. Один планировал украдкой подложить в карман карго-штанов Ривера, если тот отправиться пить к этому гаду, а второй — буду всё время носить при себе. И не только лишь затем, чтобы подловить Эшера, но и на случай, если мы с Лео вновь окажемся в тёмном уголке, и он убьёт меня. Так появится хотя призрачный шанс на правосудие. Трупы гниют и разлагаются, а пластик практически вечен.

Я крепко обвил Рено руками на прощание, и тот исчез за холмами, торопясь домой. В последнее время я полюбил с ним обниматься, и ему это тоже явно нравилось. Обнимать Ривера порой было почти то же самое, что обнимать кактус, поэтому мы с Рено удовлетворяли наши потребности посредством друг друга.

Когда я вернулся в подвал, Ривер ещё не пришёл. Его не было ещё сорок пять минут после. Я, естественно, не испытывал ликования по поводу того, что он хренову тучу времени точил лясы с драным Эшером, однако толк озвучить свои возмущения вслух полностью отсутствовал. Я ему не мать, и вести себя как сварливая жёнушка тоже не собираюсь. Вместо этого я потушил крысиный чили, чтобы взять с собой на барбекю.

Пахло так вкусно, что по дороге к Грейсону и Лео Ривер безостановочно пыжился своровать горсть кушанья. Не окунуть палец — и даже не собрать щепотку, — он нырял туда горстями в буквальном смысле, начисто игнорируя то, что кастрюля до сих пор дымилась от жара.

— А ну хватит, проклятый дикарь! — завопил я, вконец потеряв терпение, и пнул в его сторону камень.

Без труда отскочив, Ривер облизал руку и победно загоготал. Я мысленно взял на заметку не подпускать его этой рукой к своим чувствительным местам, пока тот нормально не умоется. Что ж, по крайней мере, мы все вроде вполне довольны. Меня, конечно, расстроило утреннее признание Рено, но Ривер пребывал в отличном настроении, и это очень помогало отвлечься. Надеюсь только, что причиной тому служило их постепенное примирение с Грейсоном, а не недавняя встреча с Эшером.

Когда мы пришли, Грейсон уже возился с мясом. Он водил кисточкой, окунутой в жир, по шести аппетитным, розовым стейкам. Я поставил чили на плиту, чтобы не остыл, и вышел за задний двор вслед за Ривером.

— О, смотрю, ты пригласил Мики! — воскликнул тот, тыкая пальцем в кусок. — Арийского подростка я узнаю с первого взгляда.

— Лучшее мясо из всего вчерашнего. Семья захотела его полностью, но я схитрил и отрезал пару кусков с ягодиц, пока Гэри не начал разделку. Рейверы всё равно успели порядочно пожрать труп.

Мне было до сих пор тяжеловато употреблять в пищу людей, с которыми мы когда-то были знакомы. Как и все остальные в нашем мире, я привык питаться человечиной, и научился неплохо абстрагироваться от этого, особенно, когда ел крыс — они ведь даже не полноценные люди. Но я впервые ужинал кем-то, с кем раньше здоровался. Обычно куски мяса умерших жителей шли все вместе, и определить точно, где кто, не представлялось возможным.

— Ням-ням, оставь мой полусырым, — попросил Ривер. Он предложил мне пиво, но я отказался, снюхав вместо этого пару таблеток. У меня появилось огромное отвращение к алкоголю с тех пор, как Ривер наклюкался с Эшером.

— Кошмар, ты его и впрямь подсадил на эту дрянь, да? Посмотри на его нос, он же весь сухой и красный, — Грейсон показал щипцами для мяса в мою сторону.

Я смущённо потёр над верхней губой.

— Это от холода… А нет от наркотиков.

Тот издал смешок и принялся выкладывать стейки на решётку.

— Попробуй сначала перестать нюхать денька на полтора, а потом уже рассказывай мне сказки.

Ривер покосился на меня.

— Я чередую морфин и кодон и не даю ему достаточно времени, чтобы подсесть на один из них.

— Правда?

Я никогда не обращал внимания на то, что он даёт мне, и сам весьма редко рылся в наркотическом чемоданчике. Предпочитал оставлять такие вещи на усмотрение Ривера, ведь всё-таки это его дурь.

— Конечно, я ж не хочу, чтобы ты стал зависимым. Лечиться от наркоты совсем не весело, — глотнув из бутылки, он поджёг квил. — Жду не дождусь, пока Эшер подсядет. Он начал закупаться в катастрофических количествах. Через пару недель откажу и налюбуюсь, как он будет умолять, — Ривер злобно загоготал. Что ж, по крайней мере, мой парень оставался бездушным демоном, даже когда дело касалось его нового друга-ловца.

— Я его, кстати, толком не видел. Как он вообще, нормально? — поинтересовался Грейсон.

Эшер появился в квартале в тот день, когда Ривер создал Западный Арас, и, собственно говоря, там и поселился, лишь изредка заглядывая в лавки на площади. Получается, они с Грейсоном на самом деле едва перекинулись парой слов за всё время. Что, кстати, удивляло: обычно мэр Араса лично знакомился со всеми новенькими. Потом было проще руководить ими.

— В своём деле он хорош, — кивнул Ривер. — И, по-моему, он скоро начнёт встречаться с Рено. Они уже с недельку трахаются.

— Значит, он и впрямь неплох, раз ты ему это позволил, — хихикнул Грейсон.

Прощай, хорошее настроение. Они продолжили болтать, а я, извинившись, отошёл в уборную. Сделав свои дела, вернулся и разложил чили по мискам, затем устроился на диване, чтобы закинуть ещё порошка. Грейсон уже вытащил своё дежурное зеркало, поэтому, полагаю, был не против. Высыпав горку на тусклую, гладкую поверхность и вооружившись старой кредиткой, я вдруг заметил, что поверхность не такая уж и гладкая, а наоборот — исполосованная прилипшими крупинками и исцарапанная. Похоже, с уходом Лео Грейсон крепко подсел на дурь, употребляя гораздо больше обычного.

Всосав желтоватые дорожки, я поднёс зеркало к лицу и хорошенько осмотрел себя. Скоро нужно будет стричься и бриться… Я почесал подбородок. А вот Эшеру наверняка приходится бриться каждый день, как Риверу…

Тут вдруг в зеркале поймалось чьё-то отражение. Я повернулся, думая, что это кто-то из своих, и моментально побледнел.

У распахнутого парадного входа стоял Лео с небольшим чемоданчиком в руках и растерянно смотрел на меня.

— Ты что здесь делаешь? — словно отвечая на вопрос за меня, глаза его метнулись к стеклянным раздвижным дверям, ведущим на террасу. — И Ривер тут? Они разговаривают? — уронив свою ношу на пол, Лео стремительными шагами направился к ним, но на полпути замер, будто передумал.

— Они пообщались наедине, и Ривер решил дать ему шанс, — ответил я тихо.

Тот с тоской уставился на знакомые фигуры, хлопочущие на заднем дворе. Я прекрасно понимал — почему, и, если отбросить в сторону все угрозы, искренне жалел его. Они же всё-таки семья, а Лео пришлось бессильно наблюдать, как всё в одночасье рассыпалось прямо у него на глазах. Мужчина, которого он любил, задушил мальчика, которого он спас. По крайней мере, по итогу Лео остался верен своей отцовской роли и не остался с Грейсоном. Да, возможно, это не навсегда, но, уйдя от мужа, он хотя бы доказал твёрдость своей позиции.

Внезапно Лео подпрыгнул с лицом преступника, попавшегося на горячем, развернулся на пятках и потопал на выход. Спустя мгновение стала ясна причина: прозрачные двери разъехались, и в дом вбежал Грейсон.

— Нет, нет, стой, прошу. Лео, прошу, — Грейсон схватил мужа за руку, когда тот уже переступал порог. Лео остановился. Со своего места я разглядел, что веки его чуть распухли.

Интересно, а он зовёт его Лайкосом, когда они наедине…

— Рено сказал, что тебе срочно понадобился… чемодан, — пробормотал тот.

Ривер на цыпочках прокрался мимо, перемахнул через спинку дивана и, не произнося ни слова, плюхнулся рядом. Мы оба принялись наблюдать за разворачивающейся сценой.

— Возвращайся домой.

— Не могу, Грейсон, не могу, — вырвав руку, Лео замотал головой влево-вправо. — Я устал. С меня хватит, я всё… Мы уже и так застряли в этом по самые уши, и я в любом случае заканчиваю со всем. Так или иначе.

Лео развернулся уходить, но Грейсон быстро перегородил ему дорогу, отрезав все пути к отступлению. Тот со вздохом скрестил руки на груди.

— Ты же знаешь, что отсюда тебе не уехать. И что, в конце концов, есть только мы.

— Я уеду. У меня уже есть идеи, куда.

Я ахнул, а Ривер выругался себе под нос.

— Но его ты не заберёшь. Я тебе его не отдам.

— А я никуда, блин, и не собираюсь! — возмутился Ривер так громко, что я не расслышал ответ Лео. Пришлось пихнуть его локтем в бок, чтобы немного поумерил свой пыл. Впрочем, сейчас он был прав как никогда. Как бы они ни старались, Ривер никуда отсюда не поедет. И я, если когда-нибудь покину Арас, точно не отправлюсь в незнакомые края с Лео — мужчиной, от которого в последнее время старался держаться подальше.

— Прости, Грейсон, — прошептал Лео. — Планы поменялись… Сам знаешь.

Планы поменялись? Речь шла о том, что они решили после того, как Лео рассказал Грейсону о моей пронырливости… Или же он напоминал мужу, что тот похоронил свои намерения сделать Ривера мэром? Понятия не имею.

От боли, отразившейся на лице Грейсона, заболела сама моя душа. Представить себе не могу, насколько тяжело не только лишь расстаться со своим партнёром, но и узнать, что тот собирается покинуть ваш город. Если Лео и впрямь собрался уезжать, то остановится он явно не в Энвиле или где-то рядом… Он укатит очень далеко. Грейсон, возможно, больше никогда его не увидит.

— Почему ты бросаешь меня в одиночку со всеми этими проблемами?

— А никаких проблем больше нет, Грейсон. Кроме тех, что ты сам пытаешься создать, да ещё и втягиваешь в это меня, — Лео посмотрел на Ривера. — Мы вырастили хорошего парня, хорошего человека. А ты хочешь всё усложнить и испортить. Я не дам тебе разрушить ему жизнь ради мечты, которая давным-давно умерла.

Ого, получается, Грейсон хотел рассказать Риверу о том, что тот химера, а Лео — нет. Это я понял.

Как бы мне ни было неприятно в этом признаваться, но Лео поднялся в моих глазах. Ведь, в конце концов, мы все хотели одного — того, что будет лучше для Ривера. Ненавижу свой всепрощающий характер, но я начинал потихоньку оттаивать по отношению к учёному из Скайтеха. Он, как никто другой, понимал, что если Ривер узнает о своём происхождении, то это не лучшим образом повлияет на его мироощущение.

— Он обычный мэр во главе квартала из двухсот независимых человек. Он не грёбаный король, — буркнул Ривер. Мой бедный парень, до сих пор остававшийся в неведении, думал, будто они спорили по поводу того, что Грейсон вынуждал его стать старостой Араса.

Лео бросил взгляд в нашу сторону, а спустя долю секунду и Грейсон. Ривер захлопал ресницами в ответ, в отличие от меня явно не стесняясь нашего наглого подслушивания. Уничтожив того глазами, Грейсон пригласил мужа выйти на улицу. Раздвижные двери с грохотом столкнулись, погасив их разговор.

Я раздосадовано зашипел. Впрочем, если подумать, хорошо, что теперь до наших ушей ничего не долетает. Да, Ривер не имеет ни малейшего представления об истинных причинах их ссоры, но он ведь не тупой. Грейсон уже сказал, что хочет сообщить Риверу подробности его прошлого, и рано или поздно Ривер бы сложил два и два.

— Ладно, нам всё равно не надо было подслушивать, — Ривер подложил руки под голову и осел поглубже в подушках, однако не сделал никаких попыток отвести взгляда. И я тоже. Мы оба принялись без зазрения совести пялиться сквозь стеклянные двери.

Язык тела говорил всё за них. Лео снова отчаянно жестикулировал, а Грейсон то складывал руки на груди, то отнимал, беспокойно бродя взад-вперёд. Услышав меланхоличный и печальный вздох подле себя, даже немного тоскующий и томящийся, я положил ладонь на плечо Ривера. Пусть знает, что я рядом. В сердце расцвело ещё больше гордости за его неравнодушие к браку приёмных родителей.

— Ну, скоро они там уже! Вон тот стейк на меня так и смотрит.

Я закатил глаза. Так мне и надо за то, что я на секунду забыл, с кем имею дело. Такие томные вздохи Ривер не растрачивал на всякую ерунду вроде счастья других. Я сочувственно погладил ему спину.

А потом случилось то, на что я всё это время надеялся. Тело Лео начало заметно расслабляться, и он перестал так сильно жестикулировать. Даже длинные морщинки на его лице чуть разгладились, когда Грейсон взял его руку в свою. На этот раз Лео не стал вырываться, и тогда-то я понял, что всё у них будет хорошо.

Когда же Лео и Грейсон обнялись, я завизжал во весь голос, а Ривер расплылся в слабой улыбке, но даже её постарался спрятать. Растекаясь в лужицу умиления, я чуть подался вперёд и чмокнул его в уголок губ. Ривер придвинулся ближе, и мы коротко, но очень глубоко поцеловались. Отлипнув от него, я увидел, что Лео и Грейсон последовали нашему примеру.

— Вот, пожалуйста, твоё диснеевское «долго и счастливо». Теперь они могут продолжать портить друг другу жизнь, — Ривер издал смешок, затем поднялся и открыл дверь на террасу. Грейсон и Лео до сих пор целовались.

— Идите-ка потрахайтесь в знак примирения, а то я уже устал дожидаться свой стейк, — схватив поднос с мясом, Ривер вернулся в гостиную. Те, наконец, оторвались друг друга, оба покрасневшие от смущения. — Пойдём, Киллиан. Давай есть.

***

В ту ночь я бежал домой едва ли не вприпрыжку. Несмотря на то, что я до сих пор недобро косился в сторону Лео, тем вечером решил наплевать на всё и просто порадоваться тому, что все помирились и снова общаются друг с другом. Мне нравился Западный Арас и то, во что превратил его Ривер, но я всё же скучал по нашим уютным семейным посиделкам. Я скучал по Грейсону и по старому Лео.

Во время ужина Лайкос относился ко мне как будто нормально: по крайней мере, не пытался испепелить взглядом и не разбрасывался украдкой угрозами. Надеюсь, Грейсон погасил его жажду убить меня. Правда, я до сих пор понятия не имел, о чём они договорились за стеклянными дверьми. Оба казались довольными, поэтому сложно сказать, кто кого в итоге победил.

Может, поразмыслили и оставили всё, как есть. Теперь главное — станет ли Ривер приставать с Грейсону с расспросами? Хотелось бы, чтобы нет… Но беседа в ночь, когда их с Эшером едва не покромсали рейверы, явно задела моего парня за живое. Так что, скорее всего, станет. Впрочем, меня устраивали оба варианта. Я в любом случае буду держать рот на замке и оставлю всё на их усмотрение. Сейчас я был доволен своей жизнью и искренне считал, что это их тайна, и им её и раскрывать.

Придя домой, мы с Ривером занялись любовью, а потом он отправился в короткий обход. Авось скоро всё кончится, и Западный Арас присоединится к старому Арасу. Тогда мой парень сможет вновь заниматься своим любимым делом — бродить по стенам, а я вернусь на работу в клинику Дока.

Всё может стать, как прежде.

Три недели спустя я пригласил всех к нам на ужин. У Грейсона и Лео до сих пор оставались замороженные стейки Мики, так что я поджарил их с луком и чесноком и подал с гарниром из спагетти из банки. На десерт Ривер приготовил вафли с мёдом. Он наконец-то починил вафельницу, и мы каждый день баловали себя выпечкой.

В тот вечер Западный Арас официально присоединился к своему старшему соседу. Что, собственно говоря, не значило ничего особенного, кроме того, что теперь нам снова придётся платить налоги и взамен получать пайки. А поскольку Ривер и Эшер снабдили Арас тридцатью шестью рейверами и семью арийцами, было решено, что свои взносы мы сделали на несколько месяцев вперёд. В честь удачной сделки Грейсон даже подарил им целый ящик рома, чему лично я не слишком обрадовался, но Ривер с Эшером взлетели на седьмое небо от счастья.

Ривер скоро вернётся на свою старую работу часовым. Мэтт до сих пор лечится, и не сможет выполнять свои обязанности ещё как минимум пару недель. А пока он учится стрелять из снайперской винтовки при помощи лишь трёх пальцев — и то на левой руке. Рейверы успели вспороть ему живот, но благодаря Доку и антибиотикам, что мы привезли из Доннели, караульный потихоньку выздоравливает. Правда, у него отсутствует около фута кишки, но ему это как будто ничем не мешает. Он даже утащил засушенный кусочек своих внутренностей домой в качестве трофея. Жена не разделила его восторгов по этому поводу.

Я тоже скоро вернусь на работу к Доку, на неполный день. Я соскучился по его урокам, и мне очень хотелось наверстать упущенное. Док даже попытался соблазнить меня окладом, хотя обычно ученики бесплатно помогали в течение целого года, а уж потом начинали прилично зарабатывать.

А Эшер… Эшер почему-то сидел у себя дома гораздо чаще, чем до этого. Его приглашали на ужин в подвал, но тот вежливо отказался, сославшись на головную боль. Я подозревал, что у него сотрясение мозга, как было у Ривера. Подозревал и надеялся. Хотелось бы увидеть, как его схватывает приступ, и тот валится без сознания. Мне бы это понравилось.

К моей великой досаде, Ривер решил ещё и подвесить у нас маленький цилиндрический колокольчик для Эшера. Он оснастил звенящий кусок металла верёвкой, потом просверлил в потолке дырку и вывел на улицу сквозь окно на первом этаже. Эшеру нужно было всего лишь дёрнуть за шнурок, и на весь подвал раздастся звяканье. Своё решение Ривер обосновал тем, что если один из нас случайно запрётся от другого дома, а у того не будет ключей, то такой звонок поможет. Чушь полная, ну да ладно. Главное, чтобы Ривер был счастлив.

Мне приходилось так часто повторять это самому себе, что я уже звучал, как заезженная пластинка. Каждый день: главное, чтобы Ривер был счастлив. Главное, чтобы Ривер был счастлив.

Надеюсь, Эшер подохнет во сне. Мы бы полакомились стейками из Эшера. Ох, вот от такого кушанья я бы не отказался. Или бы просто скормил его труп диконам, чтобы подчеркнуть никчёмность и бесполезность. Что ж, похоже, Ривер тоже на меня влиял.

Услышав свист, я выплыл из своих фантазий и поднял глаза на Ривера.

Мой парень, стоящий у клумб в нашей уютной теплице, манил меня пальцем. Мы пришли сюда с минуту назад, чтобы успеть повернуть вентиль на шланге до сумерек. Каждый вечер мы ненадолго включали воду, чтобы растения орошались неспешными брызгами, а перед тем как укладывались спать — выключали.

Приблизившись, я устремил взгляд туда, куда он показывал, и издал счастливый писк.

— Что-то лезет! — голос мой прозвучал на несколько октав выше, чем обычно. Топчась у двери, ничего не разглядишь, даже с ярко светящими лампами, но если встанешь рядом, то можно увидеть редкий зелёный пушок на месте, где мы сажали морковь.

Ривер с улыбкой кивнул на другие делянки.

— А вон там растёт клубника и черника, смотри.

Я распрыгался вверх-вниз, распираемый чувством собственного достоинства. У нас получилось что-то вырастить! Хотелось бы, чтобы оно было большим и красивым, как овощи из сада Периша. Ох, как же жаль, что его сейчас нет. Он бы так гордился мной.

— Я приготовлю тебе столько всего вкусного! И испеку! Продадим ещё несколько ампул с вакцинами от столбняка и купим муки! — я захлопал в ладоши, не переставая скакать.

Ривер принялся поправлять светильники. Ночами становилось всё холоднее и холоднее, а молодые всходы нужно было держать в тепле.

— Хочу что-нибудь, что можно будет положить на вафли, — Ривер ополоснул руки в бочке с дождевой водой, спрятанной за крыльцом. — Ягоды там и всё такое… Периш клал на вафли какую-то слизь; что это, знаешь?

— Клубничный сироп. Мы тоже можем такой сварить. Нужна клубника и куча сахара, — объяснил я. — С черникой тоже получится. Вообще, с любой ягодой. И с жирным мясом, наверное, только без сахара.

Ривер навострил уши, и глаза его неподдельно заискрились.

— Мясо на вафлях? С подливкой. Блин, мне никогда даже в голову не приходило варганить такие изысканные блюда. Значит, наша вафельная диета продолжается. Надо будет поговорить с караванщиками, которые заглядывают в Энвил, чтобы привезли нам курицу-несушку. Смесь для блинов уже скоро кончится.

Ох, какое же счастье, что у Периша не было фритюрницы, иначе бы у Ривера просто-напросто сорвало крышу. Папа однажды принёс такую домой, после того как чем-то обрадовал Илиша. Помню, тот послал её вместе с замороженной картошкой фри и рыбным филе, и мы устроили себе шикарный ужин на Рождество. Никогда не забуду, насколько мы были счастливы тогда. Ещё до того, как папа подсел на наркотики и его уволили с работы.

— А знаешь, что мы ещё можем делать, малыш? — закончив хлопотать с огородом, мы спешили домой. — Бутерброды. Вафли — это ведь почти тот же хлеб.

Выражение, появившееся на лице моего парня, напоминало гримасу человека, только-только обнаружившего Священный Грааль, однако Ривер быстро сменил его на укоризненную насупленность.

— Клянусь, твоя цель в жизни — сделать меня толстым, чтобы я перестал пролезать в туннель. И тогда мне придётся сидеть в подвале с тобой. Вечность. А ты всё будешь откармливать и откармливать меня.

— А что? Мне нравится! — коварно ухмыльнулся я. — Буду звать тебя Неваляшка Ривер.

И Эшер тогда перестанет его хотеть…

Внезапно я почувствовал толчок, и спустя мгновение Ривер уже гнался за мной, будто мы — пара хохочущих и орущих мальчишек. Он тыкал в меня пальцами и нещадно щипал всякий раз, когда дотягивался до рёбер.

— О, смотри, это же Эшер. Наверное, идёт за своей долей рома.

Притормозив, я согнулся в талии и опёрся ладонями о колени, восстанавливая дыхание. Настроение тут же упало ниже плинтуса, как случалось всегда, когда перед моим взором рисовался обмудок, пытающийся увести у меня парня.

Эшер фланирующей походкой шагал к нам, важничая, словно петух на навозной куче. На нём были узкие джинсы и тесная чёрная футболка в сеточку, в которой он походил на шлюху. В довесок ловец принарядился в кожаную куртку и солнечные очки (а через час, между прочим, наступит долбанная ночь, не говоря уже о том, что солнце мы не видели неделю). Новую одежду он достал из своей заначки. Сказал, его семья урвала шмотки по дешёвке в Скайфолле и планировала сбыть в Гриндэйле — квартале, известном тем, что туда порой выезжает знать.

Я чуял наглую ложь. Так, что у меня даже нос сам по себе воротился, однако Риверу было по барабану. Он тоже получил подарки, поэтому чихать хотел на всё остальное. Эшер вручил ему совсем новенькие шерстяные носки и такую же футболку в сеточку, чтобы тот тоже мог немного побыть потаскушкой. Тот денёк выдался весёлым.

— Ё-моё, да ты прям моросская шлюшандра. Собрался на свидание? — поддразнил его Ривер.

Эшер, смерив глазами нас обоих, улыбнулся. Ухмылка его всегда напоминала мне оскал кота, который появлялся на его морде, едва тот замечал мышь, что искал.

— Нет, но спасибо за комплимент. Просто решил, что ни к чему одеваться, как пустынник, когда у меня просто завались модных шмоток, — он щеголевато поправил воротничок куртки. Я даже со своего места почувствовал свежий кожаный запах. — Собираешься сегодня в караул?

— Естественно, — ответил Ривер. Я мысленно зашипел, но снаружи сохранил бесстрастное выражение лица.

— Заскочи за мной, пойдём вместе, — чиркнув зажигалкой, Эшер затянулся косяком. Чистая конопля. Воняет сильнее, чем квилы.

Ривер утвердительно кивнул. Как бы мне хотелось, чтобы он хоть немного посомневался. Он ведь так любит бродить в одиночестве… Унылые мечты. Тот оказался рад предложению.

По дороге домой я периодически вздыхал. Ривер никогда не пил во время обходов. Стоит ли включать диктофон в его штанах? Наверное, разумнее будет всё же дождаться благоприятного момента. Пока он патрулирует окрестности, Риверу ничего не угрожает, и нет никакого смысла всю ночь не спать, беспокоясь, что Эшер что-нибудь сделает с ним. Будем довольствоваться малым. У меня, может быть, не так уж много достоинств, но одно есть наверняка…

Я ох какой терпеливый.