Глава 16. Ривер

Ривер

Зевнув, Киллиан повалился на мою кровать. Пружины пару раз скрипнули, пока он сонно крутился и вертелся на матрасе, устраиваясь поудобнее. Сняв него обувь, я накрыл его одеялом. Моя смена как раз закончилась, и Киллиан наверняка вымотался до смерти: пока я работал, он почти всю ночь не спал, составляя мне компанию. Теперь его точно вырубит на несколько часов, но, может быть, из-за того, что он успел ухватить пару часов сна в моих руках, мы проснёмся в одно и то же время.

Я проглотил несколько пилюль, помогающих уснуть, и переоделся в поношенную футболку и боксёры. Тревожить сейчас Киллиана, чтобы тот тоже надел настоящую одежду для сна, нет никакого смысла: в комнате уже раздавался тихий храп.

Матрас из пенопласта я оставил на крыше, понимая, что он скоро вновь нам пригодится, и вместо этого собрал с дивана подушки и уложил у кровати в ряд. Сейчас наконец-то посплю в одиночестве, без кого-либо под боком. Нет, мне действительно нравилось, когда пацан рядом, но всему же должен быть предел. Я по-прежнему нуждался в личном пространстве, а мальчишка хотел прилипнуть ко мне навечно, прям как одомашненный кот.

Я сладко потянулся, наслаждаясь хрустом костей и суставов, встающих на место. В логове было довольно прохладно, но я не собирался тратить зря топливо, пока мы спим. Судя по сегодняшнему уровню, мне и так нужно покупать новую порцию на следующей неделе или около того. Топливо, которое мы использовали в Арасе, перерабатывалось из крысиного жира, и расход был слишком велик. Обычно его едва хватало на неделю, и мне всегда приходилось находить дополнительные источники поставок: либо в Пустоши, либо путём бартера с купцами. А теперь топлива понадобится ещё больше: мне нравилось проводить время с Киллианом, играя в «Марио».

Я закрыл дверь спальни. В идеале хотелось бы и запереть, но тогда Киллиан наверняка разбудит меня по малой нужде или ещё за чем-нибудь. Все эти дни он постоянно носился в туалет как угорелый, избавляясь от жирной дряни, переваренной им на фабрике. Забавно, что он так смущался из-за этого, как будто бы мне и впрямь было дело до подобного.

Я лёг на подушки, разложенные у постели, прислушиваясь к его сопению совсем рядом. Потом ещё раз хорошенько потянулся, радуясь своему собственному уголку. Таблетки действовать не спешили, но тем не менее вскоре я всё-таки провалился в сон.

***

Я проснулся первым. Посмотрев на часы, с удивлением понял, что проспал добрые шесть часов. Гораздо больше, чем я рассчитывал. Что ж, спасибо пилюлям.

Киллиан по-прежнему похрапывал на кровати. Во сне он умудрился спихнуть с себя половину покрывал: даже странно, что его не разбудил холод. Тельце было всё таким же бледным и тщедушным, каким я увидел его у Дока. Нужно будет обязательно кормить его почаще: пока что Киллиан слишком уж худой. И он ведь не был низким — лишь на несколько дюймов дюймов ниже меня — однако, сами изгибы тела делали его хрупче, чем на самом деле.

Я снова закутал его в одеяла и быстро вышел из спальни, чтобы свет не попал Киллиану в глаза. Притворив за собой дверь, включил генератор, но тут неожиданный приступ головокружения застал меня врасплох. Я прислонился к стене, терпеливо пережидая недомогание. Это продолжалось с тех пор, как я вернулся в Арас: то сильнее, то слабее. Из хороших новостей — меня уже почти не тошнило.

Спина тоже постепенно заживала, хотя чесалась так, что мама не горюй. Нужно будет вручить Киллиану тюбик с этим «Неоспорином» или как там его, и заставить намазать всю спину. Заражением пока не пахло — в буквальном смысле гниль я не чувствовал, — поэтому нужно продолжать как можно тщательнее очищать раны.

Я вынул из розетки вилку одного обогревателя в комнате и перетащил его в спальню, воткнув в удлинитель. Так мелкий паразит точно не должен задубеть. Снова плотно закрыв за собой дверь, я переместился на кухню, надумав приготовить что-нибудь поесть. Вообще, я — так себе повар, врать не буду, но делать нечего: голод уже с урчанием грыз желудок, и у меня не было никаких сил ждать, пока проснётся Киллиан и сварганит нам что-нибудь приличное. В этом, кстати, есть и плюс: если я пожарю какую-нибудь гадость, Киллиан поймёт, что готовку ему лучше взять в свои руки.

Я бросил на сковородку немного консервированного соуса для пасты, мясо бизона из банки и какой-то особо вертлявой лапши. Соус оказался не так уж и плох на вкус, особенно если учесть, сколько ему лет. Ну, может быть, с лёгким ароматом жести. Когда всё прожарилось вместе, то стало вообще вкусно. Правда, выглядело как дерьмо, но вкусное дерьмо.

Спустя некоторое время, вероятно, учуяв запах готовящейся еды, проснулся и Киллиан. Мы вместе пообедали, затем поиграли ещё в «Марио». Он вновь уложил меня на лопатки, и даже не один раз, но я уже начинал запоминать его фирменные трюки. А потом мы прогулялись до площади, чтобы забрать наши мясные пайки. Будет весьма недурно сделать на ужин что-нибудь свеженькое. Позже я схожу и проверю, как там поживают мои картофельные делянки. Возможно, нам даже удастся отведать старого доброго дофоллокостного кушанья. Картошки с мясом.

— Как прошла ночь? И что с головой? — поинтересовался Грейсон, пока я помогал ему привести в порядок кузов грузовика после распределения рациона. Все жители уже забрали свои порции и теперь не спеша рассасывались по домам.

— Башка ужасно раскалывается, но наркота спасает. На восточной стороне всё мирно, там вообще никого нет.

— А пацан? — спросил Грейсон. При желании Киллиан мог бы его услышать, но он как будто был полностью поглощён занятием: ополаскивал металлические корзины вместе с Лео.

— Тихий, послушный. В общем, с ним всё хорошо. Из Пустоши никаких новостей?

Грейсон замотал головой, укладывая в папку распределительные карточки, собранные у населения.

— Ни единого писка, и у Рено тоже… Кстати, о Рено. Он тут приезжал недавно за топливом для квадроцикла. Сказал, что ждёт тебя и Киллиана в гости. Мол, у него там штука.

Честно говоря, я не сразу сообразил, что за «штуку» он имел в виду. У него была гитара Киллиана! Ну конечно же. Я уж позабыл об этой проклятой бренчалке, и Киллиан тоже ничего не упоминал. Точно, ведь именно из-за гитары он и попал во всю эту историю.

Что ж, лучше бы ему понравился мой подарок, потому что я спустил целое состояние на эту хрень. Что как раз напомнило мне, что Рено наверняка ждёт возвращения долга, ведь я занимал у него деньги. Придётся в скором времени опустошать свою заначку в Пустоши, чтобы обеспечить Рено дурью сверх обычной дозы в качестве уплаты.

— Может быть, мы с Киллианом отправимся к нему сегодня, если, конечно, будем нормально себя чувствовать. Чёртова спина меня просто убивает и зудит как сумасшедшая.

Грейсон задрал мою рубашку и поморщился.

— Не забывай постоянно промывать нарывы. Иначе всё потечёт, причём очень скоро, — приказал он, а затем повернулся к Киллиану. — Теперь следить за этим — твоя работа, потому что этот олух точно не станет.

Киллиан кивнул, и я тяжко застонал, увидев, какой решимостью взять на себя бремя ответственности загорелись его глаза. Теперь мне так просто не отвертеться.

— И это, сегодня к Рено не получится. Ты снова нужен мне на стене. Давай ещё одну ночную смену, и потом вы вместе с Киллианом получите два выходных.

Я машинально скривил рот в сторону, раздумывая над его предложением. Вроде бы пока всё складывалось неплохо. Я не слишком далеко уйду от Араса и в случае чего смогу быстро вернуться. Кроме того, нужно нормально представить Киллиана и Рено друг другу.

— Договорились, — согласился я и, подхватив наши с Киллианом пайки, спрыгнул с грузовика. Потом мы вместе пошагали к дому.

— Не хочешь сходить к Рено? — спросил я. Тот на удивление задёргался. — Мы почти всю дорогу поплетёмся вдоль забора, потом минут двадцать будем лезть по камням, а там и его хибара. Она на самой верхушке горы, насыпанной на дне вычищенного карьера. Там-то нас точно никто не достанет. Мы будем в безопасности.

Плечи его почему-то сникли. Киллиан упорно сверлил взглядом землю, будто увидел что-то жутко интересное в своих кроссовках.

— А можно мне остаться у тебя? — пропищал он еле слышно.

Да, задача. Я понятия не имею, почему он не хочет идти со мной. От Араса ведь совсем недалеко, и нас не будет каких-то несколько часов. Не скрою, возможно, мне приспичит остаться на пиво или пару дорожек, но на этом всё. Или ему не нравится Рено? Тот и в самом деле придурковатый, чересчур шумный и местами невыносимый, особенно когда напьётся или обдолбится.

— Тебе всё ещё нехорошо? Или ты просто не горишь желанием общаться с Рено? — в ответ я получил лишь вялое пожимание плеч. — Или боишься легионеров?

— Всего понемногу, — робко пробормотал Киллиан.

Хм, дела. Что ж, остаётся надеяться, что со временем он растает по отношению к Рено, потому что в вопросах друзей я мог похвастаться лишь им да своими псевдопапашами. Мне нравилось упарываться с ним колёсами, играть в видеоигры, заниматься всякими-разными глупостями да и вообще. Уверен, рано или поздно Рено найдёт путь к сердцу Киллиана. Если Рено Невада умудрился подружиться с кусачим двухлеткой, то способен подружиться с любым.

— Ладно, я всё равно уйду ненадолго и не раньше завтра, — подбодрил его я, стараясь быть участливым. — А ты, может быть, ещё и передумаешь.

Парнишка кивнул, и я заметил, как он непроизвольно сжал кулаки, затем втянул носом целый галлон воздуха и расправил плечи. И при виде всего этого я внутренне улыбнулся, потому что уже понял, что Киллиан пытается собраться с духом и заставить себя пойти.

— Я пойду с тобой, — произнёс он наконец, решительно кивая человеку, которого хотел убедить больше всех — себе самому.

Я позволил губам растянуться в улыбке, но делать из этого согласия событие века мне всё же не хотелось.

— Тебе у него понравится.

***

Я смотрел, как Киллиан застёгивает на молнию одну из моих старых ветровок. В следующий раз, когда в Арас пожалуют купцы, я уговорю его начать покупать приличное обмундирование. У меня не было лишних бронежилетов — сомневаюсь, что у кого-нибудь были, — а армейская броня будет слишком тяжела для него. Впрочем, до следующего каравана ещё наверняка куча времени, так что, наверное, мне стоит походить и поспрашивать. В одеждах часового Киллиан выглядел весьма очаровательным и довольно опасным, особенно с пушкой наперевес.

Я вновь уложил в мешок вещи, предназначенные для него, и в довесок прихватил ещё пару штук, помимо вчерашних. Когда стрелка часов начала подбираться к одиннадцати, мы отчалили к восточному смотровому зданию. На этот раз Киллиан выглядел уже намного увереннее.

На вышке мы уселись вместе и, не сговариваясь, хранили блаженное молчание. Конечно, иногда кто-нибудь подавал голос, но большую часть времени мы молча наслаждались компанией друг друга. Я испытал непередаваемое облегчение, когда убедился, что Киллиан и впрямь не любитель болтать направо и налево. И даже когда он всё-таки говорил, то не была какая-нибудь тупорылая ерунда. Судя по всему, парнишка и впрямь запомнил, насколько сильно я люблю тишину, да и сам её вроде как любил. В том, чтобы безмятежно следить за Серой Пустошью, была своя особенная… не знаю, прелесть, что ли.

— Твой позывной — Теневой Кот? — спросил Киллиан, крутя в руках мою портативную рацию. Все сторожа и часовые были обязаны круглосуточно иметь при себе такую. То же самое относилось и к «градообразующим» предприятиям, типа Скотобойни или клиники Дока. Правда, у всех имелись свои отдельные каналы, чтобы никому не приходилось слушать трескотню, к ним не относящуюся. Грейсон и Лео всегда держали под боком главную рацию, где все могли доставать их в любую секунду дня и ночи. Существенно экономило время.

— Ага. Рено — Пустынный Ястреб, Грейсон и Лео — Орф, — добавил я.

— Орф? Умно придумано, — хихикнул Киллиан.

Я растерянно наморщил лоб.

— Чего?

— Орф — это двуглавый пёс, — объяснил Киллиан. — Его придумали в одной религии, очень-очень давно, многие тысячи лет назад. Хотелось бы мне найти больше книжек на эту тему. Обожаю мифологию.

— Вон оно что, — протянул я немного удивлённо. Хотя, если подумать, ничего удивительного тут не было: Киллиан подходил под типаж человека, интересовавшегося всякой там мифологией. А вот Лео и Грейсон в этом плане действительно изумляли. Может быть, мне тоже стоит поменять позывной на какой-нибудь выпендрёжный.

— А что мешает Легиону подслушивать нас? Ну, в смысле, Рено же всё слышит, тогда почему остальные не слышат? — спросил Киллиан. Мне нравились его вопросы, нравилось, что он заинтересован в моей работе. Про себя я такого сказать не могу, потому что уже знаком с основами врачебного дела. Может быть, Киллиан всё-таки станет часовым, при условии, что Грейсон разрешит нам работать вместе. Я ни за что в жизни не отпущу его одного на стену.

— Они не смогут отыскать нашу частоту. У нас стоят глушители, плюс вот здесь можно увидеть, сколько приёмников находится сейчас в эфире, — я указал на маленькую цифру «шесть» на экране. — Это значит, что на данной частоте шесть человек. Четыре по стенам, Лео с Грейсоном и Рено.

— Здорово, — восхитился Киллиан, передавая рацию. — Просто с ума сойти, на фабрике было столько технологических штук, и здесь они тоже есть… а мы всё равно живём… вот так.

— Он так захотел, — пожал я плечами, имея в виду короля. Именно так он управлял своими землями. Силас вёл учёт всей техники, которую использовали в Пустоши, и строго-настрого следил, чтобы нам в руки не попало ничего чересчур продвинутого. Различные цифровые устройства, аппаратуру и прочее, что он успел спасти перед тем, как устроить Фоллокост, Силас распределил между своими институтами и компаниями. Пустынников же он заставил жить ровно так, как ему хотелось: в послушании, невежестве и безропотном зарабатывании денег для него. Король Силас контролировал и владел всем вокруг; король и его химеры, кем бы они там ни были.

Впрочем, мне, честно говоря, плевать: Киллиана похитил Легион, а не Силас. Наш придурочный король был весьма хреновым правителем, но лично к нему у меня претензии отсутствовали. Пусть сидит там со всеми технологиями в обнимку. Мне хватает и того малого количества электроэнергии, что я имею. Моё житье меня полностью устраивало, и что самое главное — меня никто не трогал.

— Я его ненавижу, — прошептал Киллиан. Я с удивлением подметил гневные нотки в его тоне. — Так же, как ненавижу Легион и его Верховного Главнокомандующего.

— Почему? Он, конечно, та ещё сволочь, но ты теперь в Арасе. Раз в несколько лет сдавай им кровь, и все будут счастливы, — я снова пожал плечами и подкурил квил.

Киллиан забрал самокрутку из моих пальцев. Крохотный уголёк зашкворчал красными всполохами: он сделал затяжку, несколько секунд подождал, затем выпустил сизый дым.

— Моего отца уволили с фабрики. Не знаю почему, но однажды к нам в дом пришёл Илиш — заместитель Силаса и его химера, и всё — отца уволили. После этого нам пришлось переселяться в Арас.

Я изумлённо поднял бровь.

— И твой отец решил переехать в Арас? Это ведь так далеко от Скайфолла.

Киллиан кивнул.

— Мы несколько месяцев добирались сюда из моего города. Почти все деньги потратили на наёмников. Многие из них погибли в пути, и это было… ужасно.

— И в том городе ты ведь был совсем тепличным, м?

Он чуть насупился. Наверное, стоило получше подбирать слова.

— Когда мы только пустились в дорогу, мне так не казалось. Но пока мы добрались до Араса, я успел убедиться в обратном… и похищение легионерами лишь подтвердило это, — затянувшись ещё раз, Киллиан подобрал колени к груди и обнял себя руками. Я взял у него косяк.

— Это не плохо; ты отличаешься от всех остальных. Я бы тебя не заметил, будь ты таким же, — признался я, чувствуя его взгляд на своём лице.

— И что ты во мне заметил?

Не знаю. Разве можно облечь подобное в слова? В моей голове он просто выделялся из всей серой массы, как будто бы светился изнутри или что-то в этом духе. Киллиан просто…. другой, и я понятия не имею, что это значит.

— Всё, — ответил я коротко. Мне больше нечего сказать, я не умею выражаться всякими мудрёными словечками, какими наверняка умел он. Я бы просто выставил себя полным ослом.

Я резко вскинул голову, почуяв движение с той стороны стены, и спустя секунду пара диконов принялась предупреждающе рычать. Киллиан в тревоге уселся прямо.

— Я что-то слышу, давай на пол, — приказал я. Киллиан выглядел несколько ошарашенным, но послушался без лишних вопросов и пререканий. Я по-пластунски подполз к краю здания, вытащил из-за спину М16, затем, поставив её на бортик крыши, заглянул в прицел.

Нарушителя я обнаружил довольно быстро: им оказался обычный тупорылый скейвер, правда, весьма крупная особь. Скейверы — радиационные грызуны, напоминающие опоссумов. Размером они были с маленькую собаку, чья пасть усеяна острыми, ядовитыми и мелкими зубами. На теле иногда встречались клочки сваленного серого меха, но чаще всего их покрывала одна лишь чешуйчатая и поражённая струпьями кожа — очередные последствия радиации. Короче говоря, скейверы — довольно гадкие существа. У меня к ним лютая неприязнь с тех пор, как в детстве один цапнул меня за ногу, и я проболел целую неделю. Их я особенно любил мучать.

Я жестом подозвал Киллиана.

— Это просто скейвер. Идём сюда, посмотришь, как я его убиваю.

Позади раздалось шуршание и скрежет — Киллиан подбирался ко мне по рубероиду, стараясь ползти повторяя мои движения, но для этого он слишком буксовал коленями. Ещё один пунктик к списку того, чему будет нужно его научить.

— На, посмотри в прицел, попривыкни, — я вытащил из-за пояса маленькую треногу и отточенным движением расположил на бортике крыши. Мне она пригождалась уже не часто, но для начинающих была неплохим подспорьем. Уложив М16 на подставку, я подвинул прицел к Киллиану.

Следом достал рацию.

— Эй, Мэтт, — сказал я в неё.

— Да, что такое? — отозвался тот. Сегодня он опять стоял на северных воротах и поэтому отвечал за свет по всей стене.

— Вруби прожектор в E-4 и жди стрельбы. Здесь скейвер, и я даю Киллиану его убить.

Я расплылся в улыбке, глядя, как расширяются зрачки Киллиана.

— Лады, жду хренову тучу огня. Давайте, — ответил Мэтт. Я убрал рацию обратно на пояс, и через несколько мгновений кусочек Пустоши перед нами залил яркий свет.

Скейверу, однако, всё было по барабану. Он невозмутимо грыз кость, которую, судя по всему, умудрился утащить сквозь сетчатый забор из загона диконов. Я проследил, как Киллиан подносит глаз к прицелу, затем мягко поставил его руки в нужное место на винтовке и выключил автоматический режим.

— Вижу, — прошептал Киллиан взволнованно.

— Сделай так, чтобы он оказался в центре прицела, и нажимай на курок. Будет отдача, так что приготовься, — проинструктировал я.

Киллиан кивнул. Я перевёл взгляд на уродца, гложущего кость внизу. Крохотные зубы, похожие на иглы, соскабливали даже самые мелкие кусочки мяса и отправляли прямиком в глотку. Потом нужно будет забрать его голову: я стараюсь коллекционировать черепа важной добычи.

Я приготовился к выстрелу, но тут вдруг мельтешащее пятно серой шерсти внезапно впрыгнуло в круг прожектора. Мальчишка с визгом отскочил назад и шлёпнулся на задницу. Скейвер, охваченный паникой, пронзительно заверещал, и я с удивлением увидел, как серое существо рвёт радзверя на части: клочья меха и алые кусочки мяса летели во все стороны.

— Это дикая собака! — воскликнул Киллиан. Он спешно поднялся на ноги и посмотрел в прицел. — Сейчас я её сниму.

У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сложить дважды два — и я поспел как раз к тому моменту, чтобы оттолкнуть Киллиана.

Бестолковый пёс-дикон с рычанием потащил остов скейвера в сторону, потом снова зажал его в челюстях и победоносно замотал своей дурьей башкой. Оглянувшись назад, я увидел, что Киллиан силится встать на ноги.

— Не убивай его, иначе расстроишься и будешь плакать, — объяснил я, помогая встать и отряхивая с него пыль. Пёс-дикон наслаждался своим ужином и помахивал куцым хвостом, явно довольный собой. Надеюсь, бесполезная тварь оценила, что я не дал Киллиану его пристрелить.

— Почему? — спросил Киллиан, присев на корточки у бортика и рассматривая собаку.

Подхватив винтовку, я направился к лестнице. Киллиан озадаченно посмотрел в мою сторону, но затем пошёл следом. Понятия не имею, как это собачье недоразумение опять ускакало за ворота, но, думаю, этого идиота всё же стоит запустить обратно.

— Он из выводка Мюрри. Конкретно этого я нашёл связанным в караване. Я его освободил, потом прицепил к шее записку, где им нужно искать Грейсона. В общем, он довольно умный гадёныш, — рассказал я, пока мы спускались из здания.

Киллиан напряжённо вгляделся в брусчатку, скрытую во тьме, и я вдруг сообразил, что забыл прихватить для него синюю лампу. Лунный цикл шёл на спад, и месяц был уже не таким круглым, как несколько дней назад, но пока всё равно худо-бедно светил. Нужно будет начать носить для него фонарик.

— Мы вернём его Мюрри? Потому что теперь он как бы уличный пёс, раз его уже продали, — прошептал Киллиан, прижимаясь ближе ко мне, пока мы шагали к северным воротам.

— Наверное. Хотя для сторожевого пса он слишком добрый. Купцы, по-моему, брали его просто как домашнего зверя.

Парнишка вздохнул.

— Джепсон был неплохим малым, да и Менкин тоже. Менкина они, кажется, съели, потому что я видел, как они едят мясо, когда меня бросили в грузовик.

К горлу подступил ком. Я помню этот грузовик, помню, как гадал, там ли его труп. Это случилось как раз после того, как Грейсон объяснил мне, что я люблю Киллиана. Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть подобное.

Я пробежал взглядом по заколоченным зданиям, стоящим вдоль дороги. В них давно никто не жил, и какие-то умельцы забрызгали стены краской из баллончика, что лишь подчёркивало их опустошённость. Помню, как я помогал Джеффу Мэсси прибивать доски к окнам домов, окружающих их новое жилище. Он казался нормальным мужиком, правда, жена была та ещё стерва с самого дня их приезда.

— Я давно знал Менкина. И он никогда не доставлял мне никаких неприятностей.

Киллиан немного помолчал.

— А ты родился здесь, да?

— Нет, родители привезли меня сюда в два года. И они почти сразу умерли, так что я вроде как оказался ничейным, но Грейсон и Лео взяли меня к себе. Я жил с ним, пока не научился самостоятельно обеспечивать себя.

— Ничего себе, — ахнул Киллиан. — Получается, ты не знаешь, откуда ты родом?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, Грейсон и Лео сказали, что родители ничего не упоминали об этом. Скорее всего, Грейсон тогда не очень аккуратно вёл записи прибытия-убытия населения, хотя я не то чтобы прям допытывался.

— А какая твоя фамилия? Там, откуда я родом, почти все семьи с фамилиями. Может быть, я её узнаю.

Я досадливо крякнул.

— Хватит уже всё вынюхивать, проныра. Я сирота — и всё.

— Но если ты сдавал кровь, то у тебя точно должна быть фамилия.

Я медленно выдохнул. Сейчас у меня напрочь отсутствовало желание объяснять Киллиану, что меня вообще не регистрировали в Системе Контроля за Арийским Населением. Я всю жизнь скрывался от цепких лап Легиона и не собирался винить за это ни Грейсона, ни Лео: у меня ведь и впрямь были все способности, необходимые для успешной службы, и это ещё не считая улучшенных органов чувств. Но пацану об этом знать необязательно: я не собираюсь прямо сейчас выкладывать всю свою долбаную биографию. Для меня это довольно щекотливая тема, и чем больше я начну отвечать на вопросы, тем больше их у него возникнет.

— Я не спрашивал, — ответил я. К счастью, тот уловил намёк и замолчал. Я поджёг успевший погаснуть косяк и сделал пару затяжек. До ворот мы с Киллианом добрались в полной тишине.

— Ну уж нет, Грейсон меня убьёт! Я не отдам тебе ворота, так что топайте отсюда, кыш-кыш! — затараторил Мэтт, явно встревожившись. И правильно сделал: я до сих пор злился на него за то, что он отпустил Киллиана в Пустошь.

— Да не собираюсь я забирать твой пост, дубина. Открой ворота, пёс-дикон носится под стенами и жрёт нашего скейвера, — сказал я, показывая ему М16.

Тот суетливо выдохнул и начал крутить колесо.

— Только потому, что это ты, Ривер.

Я самодовольно хмыкнул, и мы без дальнейших препятствий прошли сквозь ворота в направлении восточной смотровой вышки.

Со стороны Пустоши было довольно темно, но я слышал расслабленное сопение диконов всего лишь в паре футов от себя, поэтому у стены никакие опасности не подстерегали нас. До пса идти совсем недалеко, и как только мы его подберём, сразу же двинем обратно: я немного задолжал этому балбесу за помощь на том съезде и будет справедливо вернуть его в безопасное место. Несмотря на то, что он не блещет интеллектом.

Мы уже почти вступили в свет прожектора, как вдруг я услышал за спиной какой-то шум. Оглянувшись, я с изумлением заметил, что Киллиан обхватил затылок руками и слегка расширенными зрачками озирается по сторонам, покусывая нижнюю губу. Выглядел он, прямо сказать, не фонтан.

— Что случилось? — спросил я.

Дыхание его слегка участилось, а в глазах застыло то же испуганное выражение, что я уже видел на фабрике.

— Прости, я… — Киллиан замер на полуслове, затем неожиданно взвизгнул и подпрыгнул на милю вверх: к нам со всей дури мчалась собака, весело подпрыгивая на бегу.

Я выругался.

— Лежать! — рявкнул я. Та присела, поджав хвост между ног, и попятилась обратно в тень, вихляя всем телом.

Я обернулся к Киллиану: тот интенсивно и судорожно хватал ртом воздух. Мне уже доводилось с таким сталкиваться: то был первый признак надвигающейся панической атаки. Всё-таки поразительно, какой я идиот. Надо было оставить его с Мэттом. Я как-то даже не подумал, что другая сторона забора может уже так на него влиять.

Я обхватил его руками и как бы запер в своих объятиях, скрывая от всего мира. Киллиан продолжал жадно засасывать в себя кислород, и сердце его колотилось как бешеное. Возможно, его доводила до истерики ночь: всякая жуть, произошедшее с ним, чаще всего случалась, когда на улице стояла темень.

— Они здесь? — спросил Киллиан сквозь слёзы. Я старался закрывать ему лицо и как можно крепче прижимать к себе, борясь с бьющимся в лихорадке телом и разлетающимися в разные стороны руками.

— Нет, их здесь нет, — ответил я. — Здесь никого нет, только ты и я. Не глупи, Киллиан, ты же это знаешь.

Заскулив, он кивнул. Я поглаживал скользкую от холодного пота кожу и нечленораздельно шикал, терпеливо ожидая, пока Киллиан перестанет трястись. Когда худшее оказалось позади, я попытался поставить его более-менее ровно. Слишком долго оставаться за стенами нельзя, даже несмотря на мою веру в полукровку и диконов, которые обязательно предупредят, если что-нибудь решит подкрасться сзади. Я обхватил Киллиана за пояс, помогая идти, и мы вместе вернулись к воротам. Пёс-дикон серой тенью трусил впереди нас, торопясь в родное окружение.

— У него всё в порядке? — полюбопытствовал Мэтт. Пустая башка, когда он уже научится не совать нос не в своё дело.

— Всё нормально, — ответил я. — Позови Джесс и скажи, что я дам ей пять долларов, если та выйдет за меня. Мы идём домой.

— За эти деньги она прибежит сюда как миленькая, — крякнул Мэтт, и спустя несколько мгновений я услышал, как он говорит что-то по рации.

— Прости, — выдавил Киллиан, хватаясь за мой бронежилет и пытаясь стоять самостоятельно. — Всё хорошо, давай вернёмся обратно на пост.

Я отрицательно покачал головой. Рука моя продолжала нависать у его талии, готовая в любой момент поймать его, старающегося идти без моей помощи.

— Нет, мы возвращаемся домой. Не спорь.

Киллиан шмыгнул носом, но больше не возражал.

Я негромко свистнул псу и тот, естественно, рысью принёсся на зов, так усердно перебирая задними лапами, что они на каждом прыжке подбрасывали всю тушу в воздух, будто в зад ему вставили пропеллер. Судя по всему, шавка радовалась, что оказалась наконец-то в городе.

— Хочешь, я пристрелю его за то, что он тебя напугал? — предложил я. Киллиан молча наблюдал, как безмозглая псина нарезает круги вокруг перевёрнутого трейлера, возбуждённо обнюхивая колёса.

— Я его помню его. Он всегда был таким послушным и довольным жизнью. Мюрри боялся, что его никто не захочет, — ответил Киллиан, смахивая с ресниц слёзы. В безопасности стен ему явно стало намного легче.

Я понимал подозрения Мюрри: никому не нужен ополоумевший от счастья кусок шерсти. Полукровок специально разводили и дрессировали как сторожевых собак, которые были способны охранять человека и не… короче говоря, не сожрать его при первой удобной возможности, как обычные диконы. В Арасе имелась очень неплохая псарня, одна из лучших в округе. Скрещивать этих тварей было не так-то просто: кобель норовил загрызть сучку сразу после спаривания, что, конечно же, означало отсутствие какого-либо потомства.

В возрасте шести месяцев мы их продавали или обменивали по бартеру. Купцы, «Дек’ко» и даже Легион разбирали щенят во время своих периодических проверок или переписи. В отличие от обычных собак, псы-диконы не предназначались для содержания в качестве питомцев; собаки — домашние любимцы, псы-диконы — защитники.

Но этот конкретный вёл себя как собака. Для своего возраста он был довольно здоровый — думаю, ему где-то месяцев семь-восемь. Глаза были жёлтые, пасть — обрубленная, а туловище, заканчивавшееся чёрными лапами, покрывала густая серебристая шерсть. Полукровок чипировали, и именно благодаря этому пёс мог похвастать мехом. Король Силас разрешал вживлять чип Гейгера только лишь кошкам, собакам и псам-диконам. Всем остальным животным приходилось справляться с радиацией своими силами.

— Он спас Грейсона? — спросил Киллиан. Пёс-дикон скакал вдоль груды искорёженных машин, сливаясь тенью с их тёмными силуэтами.

Я закатил глаза.

— Да никого он не спасал, он просто помог Лео найти его. Грейсону вообще не угрожала никакая опасность.

— И что с ним будет?

Так, а теперь этот разговор точно пора сворачивать. Мне не хочется объяснять Киллиану, что Мюрри, скорее всего, придётся убить шавку: нет никакого смысла расходовать на него ресурсы.

— Грейсон поставил кошачью поилку: он может напиться оттуда. А завтра мы отведём его к Мюрри.

Киллиан кивнул, но лицо его, однако, не потеряло настороженного выражения.

— А вдруг он задерёт какого-нибудь кота?

Да твою ж мать…

— Коты умные, а этот — тормоз. Слышал, сколько от него шума? К тому же Мюрри учит их дружить с котами.

Чипированные коты, которых мы держали в Арасе, чтобы гонять мышей и крыс, и впрямь были весьма сообразительны. Нам даже выплачивали специальное пособие за их проживание. Король Силас обожал кошек, и мы каждые два года отправляли в столицу отчёт об их поголовье. Если слишком многих котов загрызали собаки, или с ними случалось ещё что-нибудь, кварталу выписывали штраф. Довольно тупо, на мой взгляд, но таков он, наш король-придурок — прошу любить и жаловать. При желании я мог подвесить собаку и отдубасить её бейсбольной битой, как пиньяту, и Легион бы даже глазом не моргнул. Но стоит пнуть кота, и тебя сразу же арестуют и продадут на фабрику. К счастью, кошачьи приносили пользу и не требовали ничего особенного, преспокойненько сливаясь с пейзажем. Большинство наших были полудикими, но встречались также и более-менее ручные особи — порой они составляли мне компанию на стене. Коты никогда меня не раздражали: у них были свои дела, у меня — свои. К тому же они никогда не злоупотребляли гостеприимством.

Киллиан зашевелился и принялся оглядываться назад, будто вспомнил что-то.

— Что такое? — спросил я, заметив нотки отчаяния в его глазах, но как только я заговорил, они испарились.

— Ничего, пойдём скорее, — ответил Киллиан, теснясь ближе ко мне. Я с подозрением хмыкнул, но потом вдруг понял, что мы проходим мимо улицы, ведущей к тупику, где стоял его дом.

— Пойдём, — согласился я, приобнимая его за плечи. Киллиан явно разнервничался при виде своего дома; может, ему нужно что-нибудь оттуда взять, а он не желает признаться. Чёрт, а может, он вообще хочет заночевать там. Наверняка соскучился по привычному матрасу.

— Я… Я раньше подкармливал кота на крыльце. Он уже старый и никого не способен поймать, — произнёс он еле слышно. — А меня ведь уже так давно не было.

Моя нижняя губа дёрнулась. Парня не на шутку трясло, и, судя по виду, его вот-вот накроет очередная истерика. И он, естественно, ни за что не попросит: проклятый мальчишка слишком, блин, скромный.

Киллиан потащил меня за руку, стараясь заставить шагать быстрее к моему логову. Но я знал, чего он хочет на самом деле.

— Давай его заберём, — предложил я.

— Нет, нет, прости… Пошли к тебе, прошу, — пробормотал Киллиан торопливым голосом, ещё активнее утягивая меня прочь неожиданно твёрдой рукой. В глазах его сверкали слёзы.

Киллиан определённо боялся возвращаться к себе домой. И я понятия не имею почему, он ведь так хорошо обустроил своё гнездышко. Вероятно, уже успел привыкнуть к защите глухих стен моего подвала, где его никто не найдёт. Как бы там ни было, приставать с расспросами я не собирался: от этого ему станет только хуже.

Честно говоря, я несколько сомневался, стоит ли вообще брать в дом животное, но Киллиану, похоже, это действительно поможет. Такая типа терапия или вроде того. Лишь бы ему стало легче; и мне всё меньше суетиться в попытках успокоить его после срывов. Я буду просто выдавать ему кота для лапанья.

Мы свернули на его улицу, и хватка Киллиана стала ещё сильнее. У дорожного указателя я остановился, осматривая его тёмный, пустынный и неприветливый дом. Луна уже спряталась за тучи, и от этого он казался ещё более зловещим. Уютное и тёплое жилище, за которым я обычно наблюдал, неожиданно превратилось в ледяной и безжизненный гроб. Удивительно, как свет делает всё вокруг более дружественным.

— Оставайся здесь, я скоро вернусь, — заверил его я, потом достал пистолет, который Киллиан заткнул себе в джинсы и дал ему в руки. Никакая опасность ему тут не угрожала, но с револьвером он сам будет чувствовать себя поспокойнее.

— Его зовут Бифф, — проговорил Киллиан мне вслед.

Я закатил глаза. Он дал ему имя. Ну, естественно.

Судя по ночному запаху, время приближалось к полуночи. Коты — существа ночные, поэтому велики шансы, что и этот бродил где-то неподалёку. Нужно покончить с этим как можно скорее и раз и навсегда. Если у мальчишки начнутся панические атаки на людях, то все станут винить меня.

Сначала я обогнул дом по периметру: проскользнул тем же маршрутом, что выбирал последние несколько недель. Кота, однако, пока нигде не было видно. Возможно, зверюга прокрался внутрь.

Я поднялся в кухню и, тут же заметив банку фуа-ра, взял её со стола. Порывшись по ящикам и шкафам, отыскал ржавую открывашку и откупорил консерву. Потом поддел пальцем жирный кусок паштета и автоматически отправил в рот, но следом мгновенно выплюнул. После всего, что случилось, я уже навряд ли смогу наслаждаться фуа-ра. Именно таким оказался бы на вкус Киллиан, ни приди я вовремя. Я усердно плевался полупережёванными кусочками на пол, соскребая остатки с языка. Тошнит.

Передёрнувшись всем телом, я затворил за собой дверь, не выпуская банку из рук. Затем пошагал вдоль внешней стены, зазывно постукивая по жести.

— Позови его, — донёсся до меня слабый голос Киллиана, стоящего футах в двадцати от меня.

— Кис-кис, идём сюда, — сказал я неохотно, лишь бы только он отвязался от меня. 

Киллиан захихикал. Я в очередной раз закатил глаза.

— Кис-кис, — повторил я. Киллиан опять хихикнул. Теперь я кажусь ему смешным. Прекрасно.

Лишь бы он был доволен.

— Ривер! — неожиданно пронзительно заверещал Киллиан. Я резко крутанулся и увидел, как пёс-дикон бежит ко мне, и в пасти его что-то белеет. Сердце стремительно ухнуло вниз: это был кот. Добром это явно не кончится.

Киллиан застыл на месте, но я уже понял, что он готов вновь забиться в припадке. Я со всех ног рванул к псу, громко проклиная всё на свете. При виде меня тот разжал челюсти, уронил кота и уселся на задницу, весьма гордый собой. 

К моему удивлению, кот в полёте сгруппировался. Едва коснувшись земли, он развернулся с ловкостью, присущей только его семейству, шлёпнул собаку лапой по носу и в довершение всего решил унизить шавку морально, абсолютно не впечатлёно зашипев. Здоровый серый пёс мелкими шажками отступил назад и прилёг на пузо рядом с выгнувшимся аркой котом. Тот бросил смертоносный взгляд в мою сторону, просверливая в теле дырки зелёными глазами до крайности взбешённого существа. На первый взгляд зверь вроде бы не пострадал, только весь запачкался в слюне.

— Он в порядке, — сообщил я беснующемуся пацану, затем подобрал тяжеленного кота с земли. Тот на удивление даже не стал раздирать меня на мелкие кусочки. Дотрусив до Киллиана, я впихнул добычу ему в руки.

— Балбес просто решил принести его для нас, поэтому кот ни капли не пострадал, видишь? — произнёс я успокаивающим голосом. — Мюрри дрессирует их приносить всякое. Он всего лишь помогал.

Честно говоря, к этому моменту вся ситуация уже начинала меня веселить. Пацан в который раз за сегодня окаменел от страха, и это было ужасно, настолько ужасно, что стало уже почти смешно.

Киллиан внимательно осмотрел кота. Это был гигантский, толстый зверь белого цвета с коричневато-чёрными пятнами. Выглядел он дряхлым и потасканным, но зато совсем ручным. Ну или тварь была слишком жирной, чтобы делать хоть что-нибудь. Убедившись в целости-сохранности своей драгоценности, Киллиан со всхлипыванием прижал его к груди. Я вернулся к псу и похлопал его по голове, просто чтобы слегка похвалить дуралея. Он знал, что ему нельзя задирать кота, прикормленного Киллианом. Ё-моё, даже представить боюсь, что бы тогда началось.

Мальчишка, до сих пор висящий в ошеломлённом трансе, тихонько кивнул, душа в объятиях здоровенного котяру. Сейчас мне уже постепенно становилось грустно, правда, совсем чуть-чуть. Хотелось бы, чтобы этот мир дал, наконец, Киллиану небольшую поблажку.

Пока Киллиан отпирал сарай, я быстренько набрал в ящик земли из своего садика с конопляником, разбитого на заднем дворе. Последнее, что мне сейчас нужно — так это обнаружить дерьмо этого толстяка в собственном доме. Это прямой способ заслужить пожизненное изгнание обратно на улицу, и неважно, насколько громко будет завывать Киллиан.

Пёс-дикон тоже проводил нас до дома. В округе имелась целая куча заброшенных зданий, и он может поспать под любым крыльцом, поэтому я с лёгким сердцем отпустил его заниматься тем, чем и положено собаке. С ним ничего не случится, а завтра я отведу олуха обратно к Мюрри.

Я соскользнул в туннель, затем чуть высунулся, опустил люк и запер его за собой. В ту же секунду огни в моём логове зажглись. Киллиан начинал чувствовать себя как дома — он ночевал со мной уже третью ночь подряд. И я был рад, что парнишка ощущал в себе достаточно уверенности, чтобы делать что-то подобное: мне хотелось, чтобы ему было свободно. К тому же это избавляло меня от лишней беготни.

Я немного понаблюдал, как он тискает толстяка, ни на секунду не выпуская из рук. Со стороны выглядело довольно очаровательно. Всё-таки хорошо, что котяра выжил. Киллиан ни за что бы меня не простил, если бы его сожрал пёс-дикон. Особенно после того, как я настоял на том, чтобы взять его в дом.

— Можно… можно я займу у тебя немножечко мяса для него? У меня большие запасы, но они дома… Надо было, конечно, принести чуть-чуть сюда, — попросил Киллиан срывающимся голосом, мёртвой хваткой сжимая кота.

— Садись, я сам его покормлю, — приказал я. Фуа-ра давно отправился на помойку: мне было гадко касаться даже просто банки. В жизни больше не возьму его в руки. К счастью, в шкафах где-то завалялась консервированная крысятина: это дрянь всё равно ни на что не годилась, кроме как на кошачий корм.

Киллиан одарил меня виноватым взглядом и присел на диван вместе с котом. Я открыл консерву и вывалил содержимое на свободную керамическую тарелку. Мясная масса даже не распалась, а так и осталась в форме банки… Мерзковато.

Кот соскочил с коленей Киллиана и принялся петлять меж моих ног. Я совсем не возражал, но всё равно нарочно фыркнул и раздражённо приподнял ступню. Киллиан, естественно, тоненько захихикал. Его было довольно просто изучать.

Я поставил тарелку на пол, и толстяк с урчанием набросился на еду. И раз уж об этом мы позаботились, настала пора возвращаться к моему парню-неврастенику и маленько утихомирить его беспокойную голову. Я опутал Киллиана руками и притянул к себе.

— Прости… Я просто… разволновался за него, — прошептал тот слегка дрожащим голосом. — Он долгое время был моим единственным другом.

Я расслабленно погладил его по макушке. Котяра продолжал с жадностью пожирать своё угощение.

— Голодный зараза, м?

— Он любит поесть, — подтвердил Киллиан, и я с изумлением услышал, что он едва сдерживает слёзы.

— Что такое?

Шмыгнув, Киллиан потёр под носом. Голос его трепетал от бушующих внутри эмоций.

— Это я его откормил, я специально сделал его толстым, потому что хотел, чтобы он остался. И теперь он умрёт, потому что слишком растолстел и не сможет охотиться, а я не смогу его навещать его отсюда.

Я рассмеялся. Просто не нашёл в себе воли стерпеть.

Киллиан обжёг меня взглядом, полным душераздирающей агонии рассыпающейся в прах мечты, от чего я захохотал ещё громче. Нет, ну правда: увядающий без любви мальчишка едва не залюбил несчастного кота до смерти, причём в буквальном смысле. Как такое может не быть уморительным. А то, что сейчас он пришёл в такой ужас, забавляло меня ещё сильнее.

Киллиан поднялся и направился к противоположному краю логова.

— Килли… Килли, — позвал я его, давясь смехом. — Да ладно тебе, ты можешь оставить кота у меня, так он точно не помрёт с голоду.

Тот притормозил и оглянулся. Вид у него был такой разобиженный, что, по идее, совесть должна сгрызть меня прямо на этом диване, но я всё равно веселился. Его управляемое несчастье всё равно было для меня смешным.

— Правда? — переспросил он слабым, надрывным голосом.

Я кивнул.

— Он может жить дома, есть, сколько влезет, и продолжать толстеть. Как в доме для престарелых. Но при одном условии: ты сам будешь убирать за ним и следить за его нуждами.

Именно это он и жаждал услышать. Пацан стремительно впорхнул мне в объятия и чмокнул в губы. Все его печали, как по волшебству, растворились в воздухе.

— Ты замечательный, — улыбнулся он.

Обвив руками за талию, я чмокнул его в ответ, потом подтянул поближе, чтобы Киллиан оказался ко мне лицом. Тот прильнул ко мне всем телом и снова поцеловал в губы. Рука его скользнула вверх и обхватила меня за шею под здоровым ухом. Приятно. Я прижался к нему крепче, и, к моему удивлению, рот его раскрылся.

Как только Киллиан принялся посасывать мою нижнюю губу, я чуть сдвинулся, поцеловал его в уголок рта и затем отстранился.

— Давай поиграем в «Марио», — предложил я с улыбкой.

И не то чтобы мне это не нравилось… Нравилось, просто сегодня не время для этого. Понятно, что парнишка просто на взводе из-за всего случившегося и ищет утешения в неправильных местах. Конечно, дело вряд ли зашло бы дальше страстных поцелуев, но… Не знаю, я бы чувствовал себя так, будто пользуюсь его беспомощным положением, если бы мы продолжили. Он может наслаждаться всей любовью мира, пока тотально уничтожает меня в «Марио».

Киллиан выглядел слегка смущённым и отвергнутым, но это прошло, стоило приставке завладеть его вниманием. Во время игры я специально прислонился к нему плечом. Толстяк вскоре тоже присоединился к нам на диване. Он нашёл местечко на подлокотнике возле Киллиана и принялся вылизываться. Похоже, котяра был совсем не прочь жить в доме.

Спустя некоторое время мы вырубили генератор, чтобы сэкономить топливо, а я включил несколько синих ламп и воткнул обогреватель в один из аккумуляторов. Затем снюхал парочку дорожек и накрутил немного квилов, пока Киллиан читал свои дурацкие учебники. Ещё через несколько часов и неторопливых зевков мы переместились в спальню.

Заметив, как Киллиан избавляется от штанов, я отвёл взгляд в сторону. Оставшись в одном белье, он натянул на себя какую-то из своих маек. Вся его одежда лежала кучками на моём комоде: со временем нужно будет выделить ему полку или что-нибудь подобное. У меня самого было довольно мало вещей — большая часть моих ящиков и полок была забита различным дофоллокостным хламом, который я насобирал в Пустоши.

Когда он устроился, я выключил синюю лампу и лёг на свою импровизированную кровать на полу.

— Если будет что-нибудь нужно, не стесняйся меня разбудить, — зевнув, произнёс я. Киллиан и так бы меня разбудил, однако мне хотелось, чтобы он ещё раз это услышал. Я поёрзал, стараясь уложить на диванные подушки большую часть тела: проклятый пол был просто ледяным. — Знаю, что за стеной тебе стало нехорошо, но когда мы пойдём к Рено, всё будет по-другому. Тебе совершенно нечего бояться.

Ночным зрением я увидел, как грудь его вздымается. Киллиан протяжно вздохнул.

— Всё хорошо, я больше не буду трусить, — поднял тот взгляд к потолку. Киллиан казался таким сосредоточенным и серьёзным; он явно изо всех сил старался быть храбрым. А если не для кого-нибудь, то хотя бы для себя самого. Он был полон решимости. И мне это в нём нравилось, даже несмотря на то, что я понимал наивность такого поведения.

— Прошло всего лишь три дня, — напомнил я. Такое чувство, что больше, но одновременно с этим кажется, что всё произошло лишь вчера. Сердце пронзала невыносимая боль при одной лишь мысли о тех мучительных часах, когда я считал его мёртвым. Мне захотелось дотянуться и взять Киллиана за руку, но я не стал.

— Знаю, — прошептал тот, закрывая глаза. Подтянув колени к груди, он свернулся в тугой комок, затем ещё раз шмыгнул носом и замер.

Я больше ничего не говорил, лишь молча наблюдал за ним. Под одеялом было тепло, но тело по-прежнему саднило из-за всех испытаний, что ему пришлось пережить в процессе вызволения Киллиана. Голова тоже болела, и не только снаружи, но и внутри. Я несколько раз терял сознание на пару секунд и весь день страдал от приступов головокружения, однако старался скрывать их как мог. Нет никакого смысла волновать парнишку: с этим всё равно ничего нельзя поделать, и рано или поздно всё пройдёт само собой.

Я не стал закрывать глаза: сон и так найдёт меня, когда посчитает нужным. Меня захватило всепоглощающее желание просто смотреть за ним, как я делал раньше, ещё до его спасения. Но теперь я находился совсем рядом, а не сидел в отдалении на дереве. Я могу коснуться его, если захочу. Сейчас я могу сделать с ним всё, что угодно.

В комнате воцарилась абсолютная тишина. Я навострил уши и прислушался к его сердцу. Стук его, такой сильный и ровный, практически меня загипнотизировал. Кажется, что звучало оно совсем иначе, чем сердца остальных людей. Я положил голову на подушку, не отрывая от него взгляда, хотя под этим углом я видел лишь краешек головы, а точнее, белокурые волосы. Я лежал, и смотрел, и слушал, и не успел опомниться, как его сердцебиение меня убаюкало.