Глава 39. Киллиан

Киллиан

Я с тоской проводил глазами оседающую пыль, поднятую квадроциклом, и вздохнул. Часть меня и впрямь желала отправиться с ними, но гораздо большая, моя неврастеничная половина, радовалась, что я остался. Эшер занимался такими вещами профессионально, и Ривер в некотором смысле тоже. А что я? А я бесполезен... Могу поливать растения и чинить дома, но на этом мои возможности себя исчерпывают. По крайней мере, до тех пор, пока я не научусь целиться получше и считать пули.

Группа детей пробежала по улице и исчезла в старом белом доме с обветшалой крышей, размахивая автоматами, сделанными из палок. В Тамерлане мы изображали тиэнов, когда играли, и делали вид, что стреляем в наёмников или пустынников. Иногда настоящие тиэны даже позволяли нам подержать оружие. Оружие всегда оказывалось намного тяжелее, чем представлялось с виду.

Я прислушался к детскому ору.

— Сжечь его живьём! Я приговариваю Кайла к смертной казни через сожжение!

— Нет! Я победил в «Камень-ножницы-бумагу», а значит, Ривер — я!

Двое ребят начали потасовку, а потом один из них ударился в слёзы. Мы с Рено от души посмеялись над этим. Раскрасневшийся мальчик держался за руку, а второй тыкал в него палкой.

— Никакой пощады! Никакой пощады!

— Потрясающе! Ривер придёт в полный восторг, — хихикнул Рено. — Взрослые едва терпят его психованную натуру, но дети просто обожают. Если когда-нибудь он захочет захватить Арас без этой ерунды с запудриванием мозгов и публичной казнью, то может просто призвать на помощь армию мелких.

— Или, как назвал бы их Ривер... Армию живых щитов, — ухмыльнулся я.

— Рено?

Услышав позади нас голос, я застыл как вкопанный. Лео.

— Я... пойду пока за топливом.

Попятившись, я спешно ретировался к складским помещениям. Рено разок меня окликнул, но я притворился, будто не слышу.

Добравшись до южной стороны площади, я зазвенел ключами: Ривер вручил мне целую связку. На цепочке болтались дюжины две, не меньше, но я знал, что открывают, может быть, штук пять из них. Остальные, наверное, были от его личных заначек в Пустоши или где-нибудь в квартале. В итоге мне потребовалась целая куча времени, чтобы отпереть сарай. Но оно было даже к лучшему: я не горел желанием нарываться на Лео, всё ещё ведущего беседу с Рено.

Топливо обнаружилось в ржавых канистрах, выстроенных в ряд у двери, но я решил ещё немного подождать и порыться в барахле Ривера. Засунул банку персиков и упаковку шоколадных батончиков в свою сумку, потом залез в его коробку с видеоиграми в поисках чего-нибудь интересненького. Убив в затхлом и сухом сарае по меньшей мере десять минут, я подхватил канистру и вернулся к Рено.

Оказалось, что они по-прежнему разговаривали у фонтана. Пришлось идти в сторону лавки Карсона и делать вид, будто мне надо что-то купить. Однако на полпути я услышал, как Рено смеётся, а затем прощается с Лео. Похоже, опасность миновала.

Когда я вернулся, Лео уже уходил. Наши взгляды на долю секунды пересеклись. Лицо его ничего не выражало, но вот глаза прожигали насквозь, начисто лишённые прежней теплоты. Повернувшись к северным воротам, он исчез за углом.

Бросив на меня странный взгляд, Рено забрал канистру с топливом. Я молча поправил сумку на плече и направился домой.

— Что… Что это была за хрень? — ему пришлось едва ли не бежать, чтобы поспевать за моими торопливыми шагами.

Я свернул в переулок, выходящий на дорогу к подвалу, потом срезал через парковку. В пепельно-серой земле виднелись свежие следы, будто бы кто-то скользил и буксовал в тяжёлых ботинках. Скорее всего, их оставил Ривер, когда полз от Эшера после пьянки.

Без него рядом я чувствовал себя беззащитным и уязвимым. Лео мог с лёгкостью снять меня из снайперки, а потом соврать, что это был несчастный случай или что-то в этом духе. И Рено, идущий сейчас чуть позади, упоминал, что иногда химера остаётся у него на ночь… А вдруг они сговорились и решили меня убрать?

— Ну, так что? Что случилось?

Ненавижу своё воображение.

— Ничего, просто хочу побыстрее домой, — скороговоркой протараторил я, снова настороженно оглядываясь назад.

— Я же вижу, что ты боишься. Ладно, пойдём быстрее, раз ты так хочешь, — он догнал меня и пошёл рядом, не задавая больше никаких вопросов. Между нами повисла неловкая и непривычная тишина. Я чуть ли не физически ощущал, как Рено пытается залезть мне в голову, но всё равно не подавал голоса.

Но когда я соскользнул в туннель и оказался в дома, настроение моё мгновенно изменилось. Груз почти сразу скатился с моих плеч, осев булыжником в районе живота. Как же жаль, что нельзя закатать в банки то особенное чувство, которое охватывает меня в подвале Ривера. Я бы использовал его как успокоительное собственного производства.

Включив обогреватель, я плюхнулся на диван и принялся крошить таблетки дилаудида. Кислого привкуса в глотке я ждал уже почти с таким же нетерпением, как и самого эффекта от дури. Всё это время Рено не спускал меня глаз, полных нескрываемого любопытства. Я решил уступить и поднял на него взгляд.

— Ты боишься Лео, — констатировал он, скрестив руки на груди. — Почему?

— Ничего особенного, мы просто… поругались, — я отправил в ноздри по дорожке.

— Когда успели? Ты ведь всегда зд… — он затормозил на середине предложения, а затем щёлкнул пальцами. — Пару дней назад, когда ты провожал его из Города Имени Ривера. Что случилось? Ты же так искренне хлопотал вокруг него.

Нижняя губа задёргалась сама по себе, и мне пришлось пустить в ход зубы, чтобы умерить дрожь. Я передал ему поднос с порошком и, подтянув ноги к груди, обнял себя за колени. Рено так просто не отстанет, и рано или поздно мне придётся что-нибудь сказать.

— Блин, мужик, а ну рассказывай. Он, между прочим, иногда спит со мной под одной крышей. Мне надо знать… Лео тебя… обижает?

«Пока нет».

Сглотнув ком в горле, я уставился на него. У меня больше не было сил держать всё это в себе. А Рено можно доверить тайну. Особенно такую.

— Обещай, что никому не расскажешь. Даже Риверу…

Обычно весёлые глаза моего друга впились в мои: Рено не улыбался даже краешком рта. Мне так редко доводилось видеть его настолько сосредоточенным. Серьёзность совсем не шла его лицу.

Он мрачно кивнул.

— Обещаю. Я просто хочу помочь. Мы ведь друзья.

Так и есть. Мне очень сильно нравился Рено. Настолько, что я был готов избить его до потери пульса за один лишь намёк Эшера, что они переспали. Интересно, Рено имел на него какие-то виды? Между ними было что-то, помимо секса? Или, может быть, он разделял мои чувства к ловцу?

Как бы там ни было, следующий час я вываливал ему все подробности. Наркотики делали своё дело. Искусственная болтливость помогла справиться с особо трудными моментами рассказа: дурь придавала храбрости или, наоборот, забирала стеснительность.

Я вывалил абсолютно всё. Что нашёл в доме мэров, кто такой Лео, и как он подтвердил, кто такой Ривер. Рассказал про нашу стычку и угрозы Лайкоса. К тому времени, как закончил, Рено успел накачаться почти до моего состояния.

Выругавшись, он уронил голову на спинку дивана.

— Как ни странно, но теперь всё встало на свои места. Я, конечно, ни хрена не секу, что это за «химера», но это точно Лео. Он всегда слегка отличался от остальных. Всегда казался гораздо умнее, — он покачал головой. — И Ривер, значит, тоже? Серьёзно?

Я кивнул, и тот снова выругался себе под нос. Рено ни капли не знал о том, что творилось в Скайфолле. Никто в Арасе понятия не имел об этом. Что, кстати, если оглянуться назад, лишь подтверждает, что этот квартал стал идеальным пристанищем для двух сбежавших слуг Силаса. Для пустынников «химера» означала лишь чиновника, сидящего где-то там, в своём дворце, и раздающего приказы направо и налево. Рено даже не догадывался, что это значит на самом деле.

— Первое, что я помню о нём — Ривер выкручивает мне руку, потому что хочет мой грузовик из «Лего». Ему было где-то два, мне — четыре. И он до сих побьёт меня одной левой, — Рено чуть поддался вперёд, задумчиво сдвинув брови к переносице. — Блин, реально, мне бы хотелось сообщить тебе что-нибудь полезное, но… Когда они выпустили Ривера из бункера, то всем сказали, что он сирота… Да никто ничего и не спрашивал. Просто однажды раз — и в Арасе появился Ривер, — он снова распластался по подушкам. На кончике носа торчала полянка белой пудры. — Я ведь обычный тупой пустынник, который вообще не въезжает, чем они там занимаются у себя в Скайфолле. Прости, я и впрямь не могу ничем помочь; ты шаришь в этом гораздо больше меня. Для меня Ривер навсегда останется просто Ривером. Откуда мне знать, как химера вообще должна себя вести.

А потом он вдруг фыркнул и захихикал.

— Выходит, он реально безродный ублюдок.

Я закатил глаза, но в глубине души порадовался тому, как хорошо Рено умеет поднимать настроение. Внезапно он вскочил на ноги и захлопал в ладоши.

— Ага! Так вот почему Грейсон и Лео никогда не позволяли ему сдавать кровь! У этих химер наверняка какая-то крутая супер-кровь, и её сразу будет видно, да? Лео тоже наверняка каждую перепись менял пробирки!

— Блин, — у меня совершенно вылетело это из головы. — Ты прав… Они боялись не того, что его заберут в солдаты. В Скайфолле бы узнали, что они живут в Арасе, ну, или, по крайней мере, что живы.

Булыжник заворочался, меся мои внутренности.

— Нам нельзя говорить об этом Риверу... Никогда. Иначе Лео меня убьёт, — Рено потрясённо взглянул на меня, словно всё ещё сомневаясь. — Рено, прошу, прошу. Ты же обещал. Не говори Риверу, — заумолял я. — Лео всё повторял, что всё кончено, что Грейсон от него отстал. Он сказал, что правда убьёт Ривера. А если он хоть что-то узнаёт, то уже не остановится.

— Да знаю, знаю, — Рено поднял руку в воздух, затем, чуть подумав, опустил ладонь мне на колено. — Я промолчу; я же не настолько тупой. Да, в девяносто процентах случаев кажется, что настолько… Но я правда не тупой. Ривер счастливее, чем когда-либо был за всю свою жизнь, и я не собираюсь его обламывать, — в его огромных глазах мелькнуло беспокойство. — Просто… Блин, да у меня шарики за ролики закатываются. Ривер типа… весь такой особенный. Для меня он всегда был просто… Ривером, — щёлкнув пультом, он вручил мне джойстик. — Хорошо ещё, что ему хотя бы плевать на всё с высокой колокольни. Его никогда не колыхало, что он без роду, без племени. Если и есть на свете человек, которому плевать на своё происхождение, то это точно Ривер.

— Да уж, меня это волнует больше, чем его, — согласился я. Вот и ещё одна причина, по которой самым разумным будет оставить всё, как есть.

Мы переключили внимание на приставку и по традиции не забывали набивать брюха конфетами и шоколадом в процессе игры. Шоколад оказался очень даже неплох для своего возраста, но приходилось чересчур усиленно жевать, чтобы слюна не давала ему засохнуть прямо во рту. Конфеты были повкуснее, правда, немного твердоватые после радиационной вспышки. Лучше сладости делали только старушки, а потом продавали у себя в лавке. Те конфеты стоили всех похвал, но ради них приходилось вставать ни свет ни заря, а иначе всё раскупят остальные жители.

Наигравшись вдоволь и посмотрев пару фильмов, мы решили прогуляться и заодно проверить растения в теплице. От обезболивающего нас обоих довольно неплохо развезло, поэтому прохладный воздух оказался как нельзя кстати. Тепло пожирало всю энергию, а лёгкий морозец, напротив, возвращал её.

Когда мы миновали улицу Эшера, я чуть притормозил. Короткий взгляд обратился далеко не коротким, а потом я и вовсе чуть не свернул шею, пялясь на его дом.

— Рено… Что ты думаешь об Эшере? — оторвав, наконец, взгляд, я прибавил шагу, догоняя его.

— Очень даже недурной хер, зверь в постели, кусает подушку,¹ — начал Рено. — Сосёт, как пылесос.

¹Рено известен своими хлёсткими фразочками. «Кусатель подушек» — сленговое наименование гомосексуала (считается, что пассивный партнёр кусает подушку от болезненности анального проникновения). В её основе лежит история британского парламентария Джереми Торпа и конюха Нормана Скотта (сериал «Чрезвычайно английский скандал» для заинтересованных). Когда Норман давал показания в суде, обвиняя Джереми в мужеложстве, он утверждал, что не очень-то этого хотел и «кусал подушку», чтобы его крики не услышала мать сенатора.

Я даже не потрудился скрыть своё разочарование.

— То есть ты с ним всё-таки трахался.

Тот вскинул руки в собственную защиту.

— Эй, эй, он же ходячий секс на палочке, а я всего лишь человек. Если бы вы с Ривером не трахались, ты бы сам напрыгнул на него в мгновение ока.

— Нет, не напрыгнул бы. Он мне не нравится.

Мы осторожно перебирались через поваленный забор из рабицы. Рено на удивление притих.

— Тебе ведь он тоже не нравится, да? — прищурился я, остро реагируя на изменившуюся вдруг атмосферу.

— А я никогда и не говорил, что он мне нравится. Я лишь сказал, что у него потрясающее тело и бесконечный запас выносливости… Что же до твоих подозрений… Боюсь, что Эшер и впрямь положил глаз на Ривера, — Рено поднял бровь. — Короче. В ночи, когда я трахал Эшера, мысли его были явно не обо мне.

— В смысле… — еле слышно протянул я.

Рено медленно выдохнул, с шумом раздув щёки. Несколько непослушных прядей даже подпрыгнули на макушке.

— Ладно, раз уж ты ничего от меня не скрыл… В общем, когда мы трахались, а Ривер был в полубеспамятсве... Короче, Эшер называл меня другим именем.

Затылок резко обдало жаром.

— Ривер?

— Угу.

Руки сами собой сжались в кулаки, а сквозь плотно стиснутые зубы прорвалось раздражённое шипение.

— Я так и знал, что он хочет Ривера, я так, мать его, и знал! — разъярился я. В голове не укладывалось, всё это время я был прав! Если теперь этот тупорылый часовой не поверит мне, я забью его кувалдой.

— Что ещё он делал? — потребовал я твёрдым голосом. — Ты сказал «в ночи». Сколько вы уже трахаетесь?

Рено предусмотрительно сделал шаг назад.

— Ладно, ладно… Стой там! А я останусь здесь… Первый раз всё случилось, когда Ривер напился и уполз домой к тебе. Эшер позвал меня по рации. Я оказался у него минуты через три, а ещё через пять его губы были у меня между ног. И у него самого стояло, как на параде.

— Да ты издеваешься, мать твою! — Рено отпрыгнул ещё дальше. Я стиснул кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони. — Я так и знал, так и знал! Ривер пришёл домой, едва не истекая слюной! Умоляя о сексе. А когда я был сверху, он сказал… Чтобы я его когда-нибудь трахнул! Я! Его! Ривер так сказал! РИВЕР!

Рено разинул рот.

— Ё-моё…

К горлу подступила тошнота. Я прислонился к разбитому светофору и сполз на колени, безуспешно борясь с головокружением.

— Он никогда мне не поверит, — проговорил я, задыхаясь. — Даже если я скажу, что после Эшер позвал тебя… Ривер никогда не поверит, что Эшер пытался его соблазнить.

— «Пытался», Киллиан, ключевое слово — «пытался», — заметил Рено. — Если бы они и впрямь потрахались, то не стали бы искать развлечений на стороне. И Ривер бы остался на ночь.

Зарыв ладони в лицо, я покачал головой. Рено был прав по всем фронтам, однако бурлящую трясину страха и сомнений внутри меня уже ничто не могло насытить.

— Ривер никогда бы тебе не изменил.

— Да я знаю, — устало отозвался я. — Но это лишь доказывает, что Эшер что-то с ним сделал.

Мой друг поменялся в лице, но затем медленно кивнул, словно наконец-то сложил пазл в своей голове.

— Блин, братан, ты прав. Может, усадим его на диван и устроим головомойку?

Но я уже слишком часто поднимал эту тему. Ривер словно терял слух каждый раз, когда речь заходила об Эшере.

— Мы никогда в жизни не сможем до него достучаться. Мне нужны доказательства. Или он просто подумает, что я забил тебе башку своими параноидальными теориями… Мне нужны настоящие улики.

Неожиданно мой раздробленный на кусочки мозг собрался воедино. Я кинул прощальный взгляд на дом Эшера, а затем устремил взор к Арасу.

— Пойдём быстрее проверим теплицу… — пробормотал я, сверля глазами городскую площадь. — А потом забежим к Грейсону. Надеюсь, он одолжит мне парочку приборов. 

Чёткие брови Рено приподнялись над его голубыми глазами.

— Если ты про диктофоны, то их перепродали дяде Карсону. Если надо, я принесу их хоть сейчас. Пошли.