Глава 46. Киллиан. Ривер

Киллиан

У двери мы оба замерли, или, может, Ривер просто почувствовал мою нерешительность. Он сжал мою руку в своей, и я, подняв на него глаза, увидел своего могучего караульного. Его мужественное и непроницаемое выражение лица казалось таким же угрожающим, как в день нашей встречи.

«Кто это?» — спросил я Грейсона. Мы с мамой пришли поговорить с мэром Араса о карточной системе распределения пайков. У мамы возникли вопросы.

Тот покосился в сторону и загоготал в голос.

«Это, — хохот его обратился сухим смешком, — а это тот, от кого тебе лучше держаться подальше. Это Ривер, мой лучший часовой и мой пацан. Тебе не о чем беспокоиться, если не будешь путаться у него под ногами, сынок».

Мама бросила взгляд туда, куда таращился я, и усилила хватку на моём плече.

«И он всегда шатается у вас тут, крадучись, как вор?»

Грейсон, не переставая хихикать, кивнул.

«Сомневаюсь, что вообще знает, как нормально ходить, — хлопнув меня по спине, он повёл нас к дому, где жил вместе со своим мужем Лео. — Не бойся. Он тебя не тронет, если не станешь трогать его».

Даже тогда мне не понравилось, как Грейсон отзывался о нём. Я обернулся, чтобы получше разглядеть часового.

Одет он был во всё чёрное. Белоснежное лицо обозревало площадь под ним, розовые губы складывались в тонкую линию, а тело было настолько неподвижным, что Ривер походил на статую. Волосы казались абсолютно чёрными, но когда на них попадали солнечные лучи… По-моему, я заметил каштановые, насыщенно-тёмные пряди, напоминающие круглые пятна, остающиеся на светлой деревянной поверхности после кружки с кофе.

— Пойдём, — шепнул Ривер с блёклой улыбкой.

Протянув руку, я повернул дверную ручку и толкнул от себя дверь. Ноги немедленно устремились в спальню. Ривер направился в гостиную, но поняв, куда спешу я, притормозил.

— Стой, подожди меня, — он сделал несколько широких шагов. Я распахнул дверь, но застыл на месте, ощутив эту вонь.

Кровь, сперма, смазка.

Ривер громко выругался и пока отстал. Я же заставил себя переступить через порог, продираясь сквозь воспоминания и образы, пробуждённые запахами. Сейчас нет времени паниковать, мне нужно найти плёнки. Я сильнее, я должен быть сильнее. Пора взрослеть.

Комната осталась ровно в том же состоянии, в каком мы её покинули, за исключением того, что сейчас тут было темно из-за опущенных жалюзи. Приблизившись к окну, я потянул их вверх, заливая спальню дневным светом. Ривер глухо простонал, когда его взору представился тошнотворный кошмар, ставший моей реальностью.

Подавляющая часть действия происходила в углу. Кровь, вытекшая изнутри во время надругательства над моим телом, высохла смазанными тёмно-коричневыми пятнами, разбавленными розовым порошком — раздавленными таблетками. По левую сторону от меня, за комодом, я заметил огромный дидло, заляпанный кровью и мелким мусором, налипшим по всей длине после того, как его швырнули.

Постель, где меня больше всего унизили, выглядела как будто нормально, но её пропитал запах иных мук. Сперма, смазка, слюна. Я трахал его на этих простынях. Хмельную похоть, отражающуюся на его лице, забуду ещё не скоро.

— Пойдём… — проговорил Ривер пустым голосом, однако я вместо этого опустился на колени и полез под кровать.

Вот он. Диктофон. Я пошарил глазами в поисках второго, но обнаружил лишь колёса, грязь и ещё больше темноты. Морщась от боли, я вылез наружу с чёрным прямоугольником в руке.

— Что это? — с любопытством спросил Ривер.

Я протиснулся мимо него, стоящего в дверном проёме, и торопливо спустился вниз. Здесь, пока рассудок не успел убедить в обратном, взял сковородку и принялся бить ей по столешнице.

Ривер недоуменно наблюдал, как я снова и снова колочу куском чугуна по диктофону. Пластиковые кусочки с острыми, неровными краями лихо разлетались по всей кухне. Я раскрошил в пыль всё до последней крошки, отправив последний осколок под холодильник. На глазах выступили слёзы. Ривер всё это время не шевелился, лишь раз автоматически увернувшись от ошмётка, нацеленного ему в лицо.

Выбившись из сил, я отбросил своё орудие и со стуком упал локтями на кухонную тумбу.

— Теперь второй, — пробормотал я спустя пару мгновений и опять упрямо потопал наверх.

Ривер остановил меня на полдороге, кладя ладонь на плечо.

— Что это было?

Я затаил дыхание. Что бы ему сказать?

— Забудь, — вздохнул тот. — Я уже вижу, как ты лихорадочно придумываешь ложь.

Опустив голову, я продолжил свой путь. Надо найти вторую запись. Она просто обязана валяться в каком-нибудь углу той проклятой комнаты.

— Ящик, что мы привезли, не заперт… — заметил Ривер.

Я вновь лежал на животе под кроватью. А вдруг он положил его в тайник? Точно-точно, он мог, он обязательно его спрятал. Я быстро выполз на волю, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ривер приподнимает крышку.

— НЕТ! — выкрикнул я, молниеносно вскакивая на ноги и с грохотом закрывая сундук. Нужно сначала проверить всё самому. — Уходи, уходи!

— Киллиан? — изумлённо приподнял брови Ривер, однако безропотно позволил вытолкнуть себя из спальни. — Что такое? — я захлопнул за ним дверь и щёлкнул замком. — Киллиан… что ты так не хочешь мне показывать?

Он задребезжал ручкой, но я в отчаянии подпёр косяк спиной. Начинал не на шутку нервничать.

— Постой пока там, прошу. Прошу.

— Ладно, Килли… — послышался печальный вздох. — Я доверяю тебе. Если… Если что-то понадобится — только позови.

Я дёрнул за жалюзи, и те с тяжёлым звоном рухнули на подоконник. Потом зажёг синюю лампу и обхватил руками металлические углы.

Сердце на секунду замедлило свой бег.

А где всё? Я… ведь столько всего видел. Электронные приборы, один даже с блестящим экраном, бумаги, целая куча бумаг, сцепленные скрепками или скобами, провода и… много, много чего ещё. Но теперь там лежала лишь одежда, аккумулятор да холщовый мешочек на шнурке.

Когда же я потянул за тесёмку, глаза вообще едва не вылезли на лоб. Внутри оказался пористый брикет гудрона, размером и формой напоминающих пачку сигарет. Я поднёс субстанцию к лицу и шевельнул кончиком носа. Волосы на голове, словно по струнке, встали дыбом, а мозг едва не утонул в резко нахлынувшей волне адреналина. Это сырой опий — тот же, что папа употреблял в Тамерлане.

Это героин.

Я, не задумываясь, запихнул липкий кусок в карман и продолжил искать. Шприцы и резинка… Он всё это время сидел на героине? Нет, края брикета совсем ровные. Может, держал на случай, когда у Ривера кончатся его запасы.

— Ты как? — Ривер осторожно поскрёбся в дверь.

Прижав мешок к груди, я с подозрением обвёл глазами комнату. Потом убрал его в свой портфель. Риверу лучше не видеть содержимое. Там находилось ещё больше всяких наркотиков, и мне хотелось сначала выяснить, каких именно. Дурь, производимая «Дек’ко» была гораздо мощнее и потому опаснее, чем древние обезболивающие пилюли, притаскиваемые Ривером из Пустоши, или спрессованный кокаин, целые плитки которого они однажды нашли в банковском хранилище. В Скайфолле процветал мет, крэк, экстази, ЛСД и прочие препараты, о которых пустынники даже не знали.

Теперь это мои наркотики; я спрячу их в своём старом доме, если будет нужно. Там, где Ривер никогда не станет искать.

Как бы там ни было, диктофона в сундуке я так и не обнаружил. Куда же всё-таки всё подевалось? У него ведь не было времени, чтобы всё перепрятать? Или было? Я попробовал восстановить в голове последовательность событий, но некоторые моменты оказались слишком болезненными, чтобы их проанализировать.

Покончив с сундуком, я вернулся к комнате. Фаллоимитатор прикрыл рубашкой, чтобы не пришлось лишь раз его видеть. Я переворачивал вверх дном всю спальню в течение чёрт знает какого времени, но в итоге всё равно остался с пустыми руками. Запись как сквозь землю провалилась…

«Ну, конечно, идиот. Она наверняка у него в кармане».

Я сглотнул колючий ком. От невозможности уничтожить последнюю улику собственными руками кишки завязывались тугой узел, но я утешил себя тем, что, по крайней мере, она похоронена навечно.

— Киллиан?.. Если ты не откроешь дверь в течение минуты, то я её выбью.

Я обернулся. Похоже, Ривер уже давно звал меня, однако мозг решил осознать его голос только сейчас. Я поднялся, игнорируя острый приступ боли, пробежавший между ягодиц, и отпёр дверь.

Ривер что-то сказал, но разум опять переключился на другие заботы. Я снова столкнулся с ним на пороге, однако на этот раз тот поймал меня.

— Килли… скажи, прошу? Где он?

— Где что? — прошептал я, настороженно впиваясь глазами в темноту позади.

— Т-то, что он использовал с тобой.

В груди всё сжалось.

— Я набросил на него рубашку.

— Я отнесу его в печь на Скотобойне. Всё остальное Рено уберёт сам.

— Рено?

Ривер взял меня за руку. Но не из проявления любви — а чтобы я не провалился в собственные мысли.

— Я попросил его перезимовать в Арасе. Он будет жить в этом доме. Лео обещал вызвать Вегаса из Энвила и поставить его пока на должность караульного в Пустоши.

— Зачем?

Ривер на мгновение смолк. Из-за меня, вот зачем.

— Зимой будет слишком скользко, и мы можем разбиться о скалы, когда пойдём к нему в гости, или когда он пойдёт к нам. Ты же хочешь, чтобы он почаще бывал у нас, да?

Спорить не хотелось, поэтому я молча кивнул. Мы покинули спальню вместе. Мешочек со скайфолльскими наркотиками надёжно покоился в моём портфеле.

Где вся его электроника? Я видел столько всякой мелочи… Точно знаю, что видел. Кто-то оказался там до меня? Нет… Ривер ни за что бы не разрешил. И Мэтт, по его словам, всю ночь прокараулил под окнами. Покинул пост буквально пару часов назад. Может, он куда-то заныкал свои сокровища, пока за мной гонялся Ривер. Знал, что после того, как тот меня изнасилует, ему придётся залечь на дно. Или просто собрал все ценности, чтобы подхватить Ривера и сбежать... На чердаке? Нет… В сарае? Я со вздохом обернулся на удаляющий от нас дом и, сам не зная зачем, бросил взгляд на второй этаж.

В окне спальной стоял Эшер.

Шея его превратилась в один, безобразный вспухший рубец от перетянувших её ручек пакета. Зелёные глаза обрамляли чёрные круги, словно тёмные тени для век; такие глубокие, что казалось, будто они впали в череп.

Он мёртв.

Чёрные губы Эшера изогнулись в улыбке, обнажая белые зубы. Я закричал.

Ривер бросился ко мне: я не успел сообразить, что он отходил проверить сарай. Я снова завопил.

— Он в спальне, он в спальне!

— Что?! — он в два прыжка оказался рядом. Я молниеносно метнул взгляд туда, где стоял Эшер.

Его там не было.

— Он в спальне, Эшер в спальне! — давясь рыданиями, я в отчаянии тыкал пальцем на второй этаж.

Ривер стремглав вбежал обратно в дом. Тёмный силуэт зарыскал по комнате.

Вернулся он с подозрительным блеском в глазах. По-моему, я никогда в жизни не видел у него таких глаз.

— Пчёлка Килли… Там никого нет, — произнёс Ривер ласковым голосом, точно таким же, каким я разговариваю с Биффом. Он приобнял меня за талию. Я дёрнулся, но тот всё равно меня не отпустил. — Пойдём домой.

Ривер

— О-о-о, какая прелесть. Наконец-то решился показать свои чувства на публике, м? — схохмил Док. Донни всегда выдавал неплохие остроты, но за эту конкретно мне захотелось выбить ему зубы.

Я вошёл в клинику, твёрдо держа Киллиана за руку. Если его отпустить, он будет спотыкаться на каждом шагу. Если его отпустить, он сбежит в свой маленький мирок. Если его отпустить, он впадёт в истерику, как только очнётся.

Тревога, которая поначалу текла узкой струйкой, превратилась в бурлящий водопад.

— Да-да, подловил. Пойдём, мне надо поговорить с тобой наедине, — я сжал ладонь Киллиана, но тот продолжал таращиться в окно. Высматривал Эшера, не иначе. — Не хочешь пойти поздороваться с Мэттом? Он тут уже стал типа больничного кота. Иди почеши его за ушами.

— Имей в виду, я кусаюсь! — отозвался тот со своего угла. Выглядел он уже хорошо, настолько хорошо, насколько можно выглядеть после того, как тебя пожуют рейверы. Я ему, кстати, ещё должен пару баксов за то, что тот подежурил ночью под окнами Эшера. Ай, потом отдам.

Водрузив Киллиана на стул рядом с умирающим от недостатка внимания Мэттом, я утянул Дока в отдельную комнатушку в стороне от помещения с больными.

— С ним что-то не так, — я прислонился к двери, чтобы сразу услышать, если тот решил подобраться ближе и погреть уши. — Он почти всё время молчит, а если что-то и говорит, то всегда одно-два слова. Киллиан не просто боится Эшера, он утверждает, что видит его. Но когда я бегу проверять… там никого. В первую ночь он проснулся с криками и разодрал мне лицо ногтями. Вчера он меня укусил, потому что подумал, будто я его удерживаю его силой. Но я его не удерживал, я просто обнимал его во сне. Он… — я сглотнул. — Он меня волнует.

Док выставил руки вперёд.

— Слушай, я всё понимаю, но попробуй взглянуть на происходящее с его точки зрения. Эшер ведь и впрямь где-то на свободе — естественно, Киллиан его боится. Бедняга пережил весьма травматичный опыт, и это при том, что вы только что вернулись из Доннели, а до Доннели была фабрика. Ты со своими папашами чересчур перегружаешь мозг пацанёнка. Удивительно, как его ещё инсульт не хватил.

— Что мне сделать, чтобы он перестал?

Док издал сухой смешок. Наверное, стоило бы сформулировать свои опасения получше.

— То, что сделал бы Ривер, только абсолютно противоположное.

Я недоверчиво насупился, хотя в сам в последнее время только это и делал.

— Время всё вылечит. А ты можешь это сократить. У тебя есть «Ксанакс», «Валиум»? Твои обычные колёса?

Я утвердительно кивнул.

— Давай ему, но в меру. А теперь… — он присел. — Хорошо, что он нас не слышит… Я проверил твою кровь на наркологических полосках «Дек’ко».

Так, а это вот уже интересно. Мне надо знать, какой дрянью накачивал меня этот гондон-ловец.

— Ривер… Поздравляю, ты первый человек в моей практике, которого траванули скопой.¹

¹Скополамин. Эффект, который описан в книге, больше относится к разряду городских легенд, хотя случаи всё же бывали.

— Скопой?

— Препарат, влияющий на сознание. Его ещё называют «Дыхание Дьявола», — он нырнул рукой в карман. — Никогда не встречал такой за пределами Скайфолла, а сейчас он даже и там запрещён. В смысле — совсем запрещён. Как он попал в руки Эшеру?

Ну, вообще-то он поделился с нами секретом о своём происхождении. Эшер родился в трущобах Мороса, самого бедного района.

— И как он работает?

Словно ожидая этого вопроса, Док быстро высунул руку из кармана, зажав в щепотке какой-то белую субстанцию. Прежде чем я сообразил, что происходит, он разжал пальцы и выдул порошок прямо мне в лицо. Я инстинктивно отшатнулся, но крупицы уже осели в носовых пазухах.

Обычный кокаин… Шутник, блин.

— Теперь ты мой раб, — объяснил он. — Просто — раз и всё, и даже ждать не надо. Если прикажу отдать мне все свои деньги — ты отдашь. Если прикажу убивать, пытать, насиловать — ты так и поступишь. Безо всяких сомнений, безо всяких возражений.

— У Киллиана он тоже нашёлся? — я нервно переступил с ноги на ногу.

Док покачал головой.

— Нет, но у вас в крови всё же был общий препарат. Жутко популярный порошок среди скайфолльской знати, точнее, среди тех, кто может позволить себе кикаро — арийских секс-рабов. Кстати, может это объяснит, почему Киллиан взвинчен и шугается от каждого твоего прикосновения. Это каннабисная канифоль²… Афродизиак. При некоторых обстоятельствах он очень даже в тему, — Док почесал затылок. — Нервные окончания сходят с ума, и ты готов заниматься сексом с любым, кто не вызывает отвращения, часами и без остановки. Я обнаружил следы у вас обоих, у тебя в особенно огромных количествах. Похоже, у тебя не вставал на него с первой дозы, и ты всё равно отказывался, поэтому тот долго подбирал пропорции.

²Смолянистое вещество, которое соскребают с пушистых «волосков» (трихом), растущих на листьях каннабиса. Обладает ли эффектом, описанным в книге, — неизвестно.

— Я с ним не трахался, — голос мой подкрадывался к опасной грани.

Док приподнял брови.

— А ты бы вспомнил?

Временами я ненавидел этого человека до мозга костей.

— Думаю, да…

Все те разы, когда я возвращался от Эшера и требовал секса от Киллиана… Мне казалось, что это обычная пьяная озабоченность. Выходит, что нет.

— Не кори себя, Ривер. Против скайфолльской дури любой бессилен, — помолчав, он понизил тон: — Не ты, не Киллиан, — никто.

Когда я вернулся, Киллиан тихо сидел у постели Мэтта. Тот вешал ему лапшу на уши, сочиняя на ходу историю, которой наверняка не случалось. Я цокнул языком и жестом позвал следовать за собой.

Той ночью он вновь проснулся, но я был уже готов. Прежде чем Киллиан умудрился выцарапать мне глаза и полностью очнуться, я подсунул ему «Ксанакс», растворённый в воде. Тот залпом осушил стакан и рухнул обратно на подушку. Надеюсь, до утра.

А потом, как и все прочие ночи до этого, я бесшумно натянул на себя одежду, подхватил М16 и направился в обход за стены.

Знаю, я ему обещал, но я был просто не в силах отпустить Эшера. И мотоцикл для езды по бездорожью нёсся, как угорелый. Каждую ночь я всё дальше и дальше уезжал от Араса, но всё равно успевал возвращаться до того, как Киллиан проснётся.

Я спрятал моцик в расщелине между двумя каменистыми утёсами, на которых жил Рено. Как обычно, сегодня я выскользнул из северных ворот и отправился на шестичасовые поиски. И как обычно — ничего. Куда бы Эшер ни подался, бежал он со своим привычным мастерством скрытности. Я словно бы выслеживал самого себя. В голове до сих пор жили воспоминания, какой невидимой тенью он мог быть во время наших общих патрулей, или когда мы хвастались ловкостью друг перед другом. Эшер был ничуть не хуже меня.

Возможно, это и впрямь на редкость бесполезное занятие, но мне нужно было куда-то себя деть. Киллиан спал гораздо больше меня, что означало катастрофическое количество свободного времени. Я бы рехнулся, если б не нашёл занятие своему разуму, и пока что у меня получалось отвлекаться только поисками.

Я доверял Эшеру, действительно доверял. Ловец — как бы мне ни было неприятно признаваться в этом сейчас, после его предательства, — короче, этот козёл был моим другом. А у меня не очень много друзей. Он посчитал меня полнейшим болваном и разыграл под носом Киллиана, как колоду карт. Киллиан чувствовал, что тут что-то нечисто, но я был слишком занят гулянками со своим новым корешем, чтобы прислушаться.

Мне хотелось думать, что я никогда не совершаю одну и ту же ошибку дважды, и поэтому этот промах вышел особенно неудачным. Сомневаюсь, что ещё когда-нибудь смогу довериться другому на достаточном для дружбы уровне. Надеюсь, Рено проживёт ещё долго, иначе останемся лишь мы с Киллианом, а парнишка порой действовал мне на нервы.

Но во всём сумасшествии, творящемся сейчас, виноват лишь я сам. Именно из-за моей слепоты к очевидному Эшер изнасиловал Киллиана. Или не изнасиловал, чёрт, я ведь даже точно не уверен, что с ним случилось. Он упомянул, что Эшер использовал фаллоимитатор, но что ещё там произошло… Киллиан молчал. Рассказ Дока про канифоль пролил свет на нежелание делиться, но, по крайней мере, его не лишали воли, как меня. А значит, Эшер не смог бы вынудить Киллиана… Не знаю, я толком не понимаю, как это работает.

Не понимаю и не хочу понимать. Ясно одно: я — хреновый партнёр с огромным количеством косяков за спиной. Единственное, чем могу искупить свои грехи — принести Киллиану голову Эшера. С Брайдли это заняло две недели. Две недели я его мучал. Людям сказал, что оставил его на съедение рейверам, и так потом и сделал, точнее, оставил те части, что от него остались.

До того, как встретил Киллиана, те две недели были лучшими в моей жизни. С Брайдли мне удалось воплотить столько своих давних фантазий, получить ответы на столько пытливых вопросов. Например, что случится, если оставить связанного и израненного человека, сочащегося свежей кровью, в загоне с дюжиной радкрыс. Ответ оказался очень занимательным, правда, Брайдли не довелось высказать своё мнение. У него отсутствовал язык.

Сейчас я вырос и гораздо лучше себя контролировал. И пусть придётся пустить на ветер немного бинтов и пенициллина, но я обязательно буду обрабатывать несмертельные раны, чтобы Эшер протянул подольше. Три недели веселья? Или может, даже месяц? Спрошу у Киллиана. Он ведь уже порядочное количество времени со мной, и наверняка успел развить немного кровожадности.

Начну с дилдо. Нет, сначала предложу его Киллиану на блюдечке, а если тот не примет подарка, то мы всегда можем начинить тот дилдо лезвиями и битым стеклом.

За такое зрелище я бы даже заплатил.

— Ничего? — поинтересовалась Сади. Последнюю пару ночей она выпускала меня из ворот и запускала обратно.

Я поджёг квил, минуя спящих за сеткой диконов.

— Тишина, как обычно.

До рассвета ещё несколько часов. Можно будет ещё чуть-чуть подремать, пока Киллиан не проснулся. Лягу рядом с ним и закрою глаза, будто никуда и не уходил.

Почувствовав первую каплю дождя, упавшую на нос, я накинул на голову капюшон. Что ж, непогода, по крайней мере, разразилась не внезапно. Представляю, как бы меня выбесило, если моросить начало, пока я колесил по Пустоши. Правда, распускающийся аромат мне нравился. Мокрый асфальт почему-то пах свежо, плюс к нему примешивались запахи чуть прибитой влагой пыли и застарелой ржавчины… Наверное, напоминало аромат дома. Впрочем, для настоящего духа моего подвала не хватало ещё лёгкого привкуса пороха и крови.

Я облокотился на жмущийся к обочине пикап и сделал остановку, докуривая квил и глядя на собирающиеся облака. Звёзды одна за другой испарялись в туманной дымке. Неожиданно совсем рядом послышался топот лап.

— Решил вернуться, а? — я потрепал Дика по голове, и тот несмело вильнул хвостом в ответ. Киллиан об этом никогда не узнает, но, очнувшись наутро заблёванным после последней ночи с Эшером, я прогнал псину с участка. Я разозлился, что тот ничем не помог в поисках, и вообще где-то шарахался, когда был мне нужен. До меня не дошло, что, скорее всего, его заперли в сарае.

Как и все собаки, этот был отходчив до глупости. Один почёс за ушами, и мы снова друзья.

Когда с самокруткой было покончено, я направился домой. Пёс нёсся впереди, принюхиваясь к дождю и изобилию прочих запахов, встревоженных водой. С неба полило сильнее, и серые тучи полностью скрыли звёзды. На горизонте вихрились уже более чёрные. Похоже, нас ждала первая в этом году гроза.

Цокнув языком, я подозвал собаку ближе и потрусил домой, чтобы не промокнуть. Однако спустя всего мгновение застыл как вкопанный. Какой-то шум… Я тут же приглушил прочие чувства и сосредоточился на странной мелодии, долетавшей откуда-то издалека. Когда весь мир вокруг затих, звуки усилились.

Пианино… Кто-то играл на пианино. Печальный, медленный мотив, напоминающий песню, которую исполнял Эшер; не ту же самую, но очень сильно похожую.

Я вытащил из-за спины винтовку и жестом приказал псу держаться позади. Потом пригнулся к земле и стремительно помчался в сторону звука. Не нужно быть обладать сверхчувствами, чтобы понять, откуда он шёл.

Из дома Киллиана.

Короткий, но глубокий вдох успокоил заколотившееся сердце и бурлящий в крови адреналин. Ни в коем случае нельзя сдаваться на милость первобытных инстинктов, подзуживающих тело ринуться в омут с головой. О нет, у меня только что нарисовалась работёнка. Как же будет чудесно вновь замучить кого-нибудь до смерти. По сравнению с тем, что я уготовил Эшеру, кончина Брайдли будет выглядеть безмятежным актом милосердия.

Проверив напоследок, чтобы за мной никто не увязался, я лёгким шагом вбежал в тупик. Он ведь наверняка знает, что я его слышу. Ему что, жить надоело? А вдруг это ловушка? Я внимательно обозрел окрестности. Затем, под звуки унылой и мрачной мелодии, стремительно обогнул дом по периметру. Никаких признаков засады как будто бы не наблюдалось. Всё оставалось на тех же местах, что я помнил.

Выходит, он здесь один. Заявился сюда ответить за свои действия? Если так, то он идиот. Никакие отговорки не остановят меня от того, чтобы медленно и мучительно лишить его жизни.

Пора… Я пнул уже приоткрытую дверь, распахивая её настежь. Та с грохотом врезалась в стену.

— На пол, сука! — завопил я, наставляя дуло на скрытый в тенях силуэт.

Пианино замолчало. Я сделал шаг вперёд.

— Киллиан? — потрясённо заморгал я, решив, что вижу перед собой галлюцинацию. Найти его здесь равнозначно обнаружению кота в загоне диконов. Я убрал М16. — Какого чёрта ты здесь забыл? Я ведь мог и подстрелить тебя.

Тот сверлил пустым взглядом белые клавиши. Потянувшись наверх, рука коснулась одной, и нота эхом пронеслась по всему дому.

— Мне приснился кошмар, — ответил тот под стать ледяному отражению, отскочившему от стен. — Эшер был в подвале, а ты куда-то ушёл.

Я сделал шаг назад, уступая ему дорогу. Тот приведением проплыл мимо, одетый лишь в лёгкую ветровку поверх футболки и пижамные штаны. Меня затопило чувство вины.

— Прости… Прости, пойдём домой. Вместе полежим.

Киллиан едва осознавал происходящее вокруг: думаю, его кумарило от смеси «Ксанакса» и обезболивающих. Я посадил его на спину и в два счёта отнёс домой. Не хватало ещё, чтобы в довесок ко всему он заболел, простудившись под дождём. Хорошо хотя бы, что я не успел вернуться в подвал. Потеряй я его, и у меня бы самого случилась паническая атака, от которой проснулся бы весь Арас.

— Эшера больше нет. Ты же это знаешь, да? — спросил я, когда мы оказались в постели.

Киллиан уставился на тёмный потолок. Синяя лампа тусклым светом горела на его тумбочке.

— Знаю, — ответил тот тихо.

Как бы мне хотелось, чтобы он больше говорил со мной. Чтобы болтал обо всём подряд. Та молчаливость, что он приобрел после Эшера, сводила меня с ума. Со мной пацана обычно было не заткнуть, он выкладывал абсолютно всё вне зависимости от моего желания. Едва проснувшись, Киллиан тут же принимался делиться своими планами на день, вспоминать истории о своём старом городе или просто сплетничать о жителях Араса. А если ему ничего не приходило в голову, то он умолял что-нибудь рассказать меня или просил обучить чему-то. Киллиан обожал говорить, и он обожал слушать.

А сейчас… Сейчас он замкнулся в себе. Знаю, что прошла всего пара дней, но всё равно это было как-то непривычно. Я скучал по нему… Скучал по разговорам с людьми. Похоже, что близость с Эшером, трескотня Киллиана и даже более частое общение с Рено приучили меня к подобным раздражителям. Удар, который нанёс Эшер своим уходом, переполошил нас всех. Теперь осталась лишь странная тишина.

— Эшера никак не может быть в Арасе.

— Знаю.

Вздохнув, я оставил все попытки разговорить Киллиана. Нужно быть терпеливым. Ненавижу быть терпеливым.

Остаток ночи я буду крепко прижимать его к себе. Но не из проявления любви — а чтобы сразу узнать, если тот вновь решит уйти из дома. Если есть хоть что-то, в чём я полностью уверен — Киллиан ни за что не покинет подвал посреди ночи. Он даже днём терпеть не может выходить на улицу без меня. Но буквально полчаса назад…

Я всеми силами старался прогнать от себя дурные мысли и уповать на слова Дока, но меня всё равно терзала нешуточная тревога. Надеюсь только, что произошедшее не нанесло ему непоправимого вреда.