Глава 15. Ривер

Ривер

— Да что-нибудь по работе. Или хотят убедиться, что с тобой всё в порядке, — пожал плечами я.

Я провёл Киллиана сквозь ряды заколоченных домов, выходя на тропу, по которой шагал уже многие годы. Хотя справедливости ради её сложно назвать тропой — скорее, чередой проулков, автостоянок и палисадников, меж которых я лавировал. Зато это был самый короткий путь к дому Грейсона и Лео из западного Араса, где жил я.

— Ну и ну… Кто это у нас тут такие красивые? — на крыльце поприветствовал нас Лео, жестом приглашая в двухэтажный дом, дом моего детства. — И сколько же вы отдирали с себя эту дрянь?

— Я подогрел ковш во дворе. Вода была совсем чёрная, когда мы её вылили, — рассказал я, придерживая металлическую дверь, подъедаемую ржавчиной, для Киллиана.

Грейсон и Лео владели и впрямь впечатляющим домом, полным дофоллокостных сокровищ. Большую часть своей юности я провёл здесь и тоже успел внести вклад в их внушительную коллекцию. Как и в мой, в их дом тоже было проведено электричество. Кроме того, здесь имелись целых три спальни, и в гостиной стояла хорошо сохранившаяся деревянная мебель. Все их паласы и диваны были едва ли не кристально чистыми, или, может быть, с парой пятен. Мои же были — ну, скажем так, фиолетовый коврик не такой уж и фиолетовый.

— А это что? — легонько толкнул меня локтем Киллиан, указывая на огромный аппарат со стеклянным верхом.

— Пинбольный автомат, — ответил я. На самом деле, именно я нашёл его в Пустоши и отремонтировал несколько лет назад. Пришлось взять квадроцикл Рено и дополнительный прицеп, чтобы дотащить эту проклятую махину сюда. И ещё три месяца, чтобы отремонтировать. По-хорошему, надо было бы оставить его себе, но у меня и так хватало барахла, стоящего вдоль стен, плюс, он бы не пролез в туннель.

— Смотрю, ты ещё на ногах, что уже неплохо. Как голова? — спросил Грейсон, появляясь из глубины дома и держа в руках пиво от Тулли. Вручив по одной мне и Киллиану, он позвал нас в гостиную.

— Да всё в норме, — ответил я, откручивая крышку со своего пива. Потом взял бутылку Киллиана и тоже открыл. Не хочу, чтобы он напрягал потянутое запястье.

— Он едва не отключился вчера вечером, — сказал тот, когда я протянул ему пиво. Я красноречиво покосился на него, и Киллиан моментально потупился в пол. Даже чуть присел.

— Это может быть признаком чего-нибудь серьёзного, — оправдался он тоненьким голоском и мягким движением забрал бутылку из моей руки, будто пытаясь продемонстрировать свою покорность. Интересно, он всегда себя так ведёт или только со мной.

Я снисходительно пожал плечами.

— Голова немного побаливает, но ничего серьёзного точно нет.

— Вот и хорошо, — сказал Грейсон, бросая взгляд на раздвижные стеклянные двери, ведущие на задний двор. — Идём, надо поговорить насчёт работы, а Лео пока побеседует с Киллианом.

— О чём? — ничуть не обрадовавшись, уточнил я. Понятия не имею, что Лео надо от Киллиана. Но что бы там ни было, лучше бы он оставался со мной: не очень хочется, чтобы они разговаривали наедине. Лео наверняка начнёт убеждать его бежать от меня без оглядки. Хотя Киллиана я винить не стану: это было бы мудрым решением.

— О работе, я же сказал. Давай-давай, — жестом поторопил меня Грейсон. Я мельком посмотрел на Киллиана и пожал плечами, показывая, что тоже не в курсе происходящего. Потом вышел вслед за Грейсоном.

Мы оказались на их дворе, полностью огороженном бетонными плитами и деревянными поддонами, прислонёнными к остаткам соседних домов. Кое-где этот импровизированный забор достигал двадцати футов в высоту, изолируя и защищая от внешнего мира задний двор и, соответственно, сам дом. Обычному человеку подобное могло показаться чересчур и даже вызвать клаустрофобию, но я всегда чувствовал себя здесь в сохранности. На самом деле, именно из-за меня Грейсон и Лео настроили эти заграждения. Ребёнком я лазал где ни попадя, и им требовалась площадка, где можно было оставить меня без риска убиться.

Грейсон опустился на скамейку, и я присел рядом с ним. Он хлебнул пива из бутылки и принялся стучать горлышком по своим вечно сбитым костяшкам.

— Сегодня вечером выйдешь на смену. С восточной стороны, но позиция будет на смотровой вышке.

Я недовольно закряхтел. Ненавижу сидеть в дозоре на зданиях: там вечно воняет плесенью и мочой, да к тому же внутри слишком много закутков, где можно спрятаться. Я предпочитаю стоять на стенах на открытой местности. В Арасе было четыре смотровых вышки, по четырём сторонам света — высокие, с отличными точками обзора и дальнобойностью. Когда появлялось подозрение, что часовых могут снять из снайперки, мы несли службу в этих зданиях: так безопаснее. Наверное, поэтому Грейсон и посылал меня туда.

— Мы ждём легионеров? Последствия взрыва?

Меня накрыла волна осторожного облегчения, когда Грейсон отрицательно покачал головой.

— Пока ничего не слышно, но новости о грядущих террористических атаках не передают по рации, сам знаешь, — ответил он, вновь поднося ко рту бутылку с пузырившейся янтарной жидкостью. — Лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому сегодня гляди в оба. Я бы, конечно, предпочёл, чтобы вы вместе с Киллианом ещё пару деньков отсиделись в твоём логове, но ты мой лучший работник.

Я согласно кивнул. Я ведь и впрямь являлся лучшим часовым в отряде. Полезнее было бы, конечно, пойти на северную или южную сторону, где располагались ворота, но если нам грозило нападение, или вторжение шпионов, или ещё что-нибудь подобное, то удар нанесут с заброшенной части городка, которая охранялась не так сильно.

— Хорошо, — согласился я, поднимаясь с места, но Грейсон схватил меня за руку и потянул обратно на скамейку.

— И вот ещё что, — начал он. Я обречённо застонал: почему-то такое чувство, что это мне не понравится.

— Что? — буркнул я самым равнодушным тоном, который только получился.

И тут Грейсон внезапно отвесил мне затрещину, прямо по одной из ран от резиновых пуль.

— Больше НИКОГДА-НИКОГДА не смей вырубать меня, мелкий засранец! — он ударил меня второй раз, потом третий. Я поднял руки, рефлекторно защищая голову, и повалился ничком на землю.

— Лео едва не хватил сердечный приступ, умник ты, разумник! Дубина стоеросовая!

Я принялся хохотать и краем глаза увидел, что Грейсон тоже улыбается.

— Да ты рухнул, как грёбанный мешок! У тебя же череп, как куриная скорлупа! Я бы мог просто пальцем его коснуться, и ты бы уже плюхнулся лапками кверху! — подначил его я, вставая на ноги и отбегая в сторону. И как раз в тот момент, когда оглянулся через плечо, Грейсон запустил в меня бутылкой.

Я пригнулся, и она со свистом пронеслась над моей головой и шмякнулась в бетонную стену, разлетаясь на мелкие осколки и забрызгав всю плиту и прилегающие к ней поддоны каплями пива. Грейсон громогласно гоготал, и мне самому стало радостно от того, что этот козёл так хорошо проводит время. Даже почти стыдно, что я его вырубил.

Он подобрал со скамейки моё пиво.

— Значит, больше не тупишь с Киллианом, да? — спросил он, возвращая мне бутылку после того, как украл пару глотков. Мы медленно пошли вдоль сада.

Уши мои мгновенно вспыхнули. Ненавижу, когда Грейсон лезет в мою личную жизнь.

— Ну, мы начали разговаривать.

Так вот зачем я нужен был ему на самом деле. Он удумал вымуштровать меня по поводу Киллиана. В глазах его, как по заказу, мелькнули хитрые огоньки. Я раздражённо выдохнул.

— И? Он тебе нравится?

— Да, — ответил я без обиняков, параллельно озираясь по сторонам в поисках путей побега от этого разговора. Если станет совсем худо, можно будет вскарабкаться по бетонной стене. Руки уже зачесались.

— Вы уже встречаетесь?

Я не стал даже пытаться скрыть свой презрительный смешок.

— Встречаемся? Это что ещё за хрень? Никто не встречается в наше время.

Грейсон закатил глаза.

— Ты лучше послушай меня, пацан. Мальчишка этот крайне чувствительный и неуверенный в себе. На твоём месте я бы сразу заявил о своих намерениях, или он точно сойдёт с ума, надумывая себе всякое из-за идиотских заскоков.

— Тебя Лео научил, да?

Грейсон вздохнул, явно пойманный на месте преступления.

— Ну, естественно. Сам я чихать хотел на всю эту чепуху. Никто не встречается в наше время. Мы с Лео никогда не встречались. Блин, да мы поженились спустя несколько месяцев после знакомства.

Хихикнув, я свернул на дорожку к дому, но Грейсон снова схватил меня за руку.

— Ещё кое-что, и на этот раз я серьёзно.

Я затормозил, услышав каким тоном тот вдруг заговорил. Речь действительно шла о чём-то важном. Грейсон набрал полные лёгкие воздуха и неловко затоптался на месте. Глаза мои слегка расширились. Да что же такое случилось?

Наш староста понизил голос.

— Киллиан ушёл прежде, чем Док успел его осмотреть, поэтому тебе придётся завести с ним разговор о том, что произошло на одиннадцатой. Если у него внизу раны, то нужен «Неоспорин» и антисептик. И ещё ему будешь нужен ты.

Я застыл. Тот случай начисто вылетел у меня из головы. Чёрт, ну как же я мог забыть о таком? Я медленно выдохнул через нос, мечтая, чтобы Грейсон, Лео или Док сами расспросили его, но теперь это было уже моим долгом. Даже несмотря на то, как неудобно и в целом ужасно почувствует себя Киллиан… и я сам. Однажды мне уже приходилось испытать подобное вместе с Рено, но тут всё будет совсем по-другому. Рено сделан из твёрдого сплава, а вот Киллиан немного, ну… Я не знаю такого слова. Он был просто Киллиан.

— Ладно, — всё, что сказал я в ответ. Грейсон кивнул и, похлопав меня по плечу, повёл обратно в дом.

Лео и Киллиан встретили меня широко распахнутыми глазами.

— Я же сказал, не до крови! — рявкнул Лео сердито.

— А я и не до крови. Просто содрал ссадину, так что успокойся, матушка Гусыня, — раздражённо отмахнулся от него Грейсон, называя мужа прозвищем, которым он дразнил его каждый раз, когда Лео пытался опекать меня.

Заметив, что Киллиан не отрываясь следит за мной с обеспокоенными морщинками на лице, я присел рядом и как ни в чём не бывало отхлебнул из бутылки. Скоро он сам поймёт, что именно так и проходит всё моё общение с псевдопапашами.

— Не волнуйся, я это заслужил. Ударил его вчера рукояткой ножа по затылку.

Киллиан ошарашенно разинул рот.

— За что? — воскликнул он вполголоса. Рука его потянулась, чтобы ощупать рану, но я увернулся. Пока не знаю, понравится ли мне, если он вдруг начнёт проявлять заботу на публике. Для меня такое в новинку.

— Да ни за что. Он просто рвался спасать тебя вместе со мной, а я хотел пойти один, — пожал я плечами.

Киллиан уловил намёк и сразу же убрал ладонь. Краем глаза я подметил, как он сцепляет руки в замок и аккуратно кладёт на колени, словно боится замечтаться и вновь попытаться дотронуться до меня.

— Я сегодня работаю. Ты можешь остаться у меня и поиграть в Марио, если хочешь.

Скорее всего, Киллиану не терпелось попасть наконец к себе домой, но мне будет спокойнее, если он будет сидеть под замком подальше от всякой суеты. В конце концов, он ведь всё равно любил тишину и покой.

— А можно мне с тобой? — печально спросил Киллиан.

Я бросил на него взгляд и не поверил своим глазам, увидев, насколько встревоженным и нервничающим он казался. И, похоже, меня вновь посетила эта самая эмпатия: бедняге очень не хотелось оставаться в одиночестве. Я его не винил. Сам тоже не горел желанием разлучаться с ним, но мне нужно проследить, чтобы в Арас никто не проник.

— Нет, там небезопасно. Лучше побудь у меня, где всё запирается.

Киллиан беспомощно кивнул и опустил взгляд на свою бутылку.

— Возьми его с собой, — предложил Грейсон. — Ему всё равно уже пора научиться нормально обращаться с оружием. К тому же вы же будете в здании. Его никто не увидит.

Лицо Киллиана посветлело, и он одарил Грейсона благодарной улыбкой. Иногда Рено, Грейсон или Лео навещали меня во время смен, но довольно редко. Я почти всегда наблюдал за тёмными просторами Пустоши в одиночестве, и, может быть, будет и впрямь неплохо, если Киллиан составит мне компанию. Самое главное, чтобы он не начал трещать без остановки и не попался на глаза никому, кто может таиться за стенами.

— Я… Я принесу с собой книги и не совсем не буду мешаться, — слабым голосом проговорил Киллиан, явно заметив мою скептичную настроенность. — И не стану разговаривать, если ты не захочешь.

Грейсон и Лео глумливо фыркнули, потом обменялись взглядами и одновременно издали протяжный стон.

— Парень, да хватит уже показывать зверю живот,— возмутился Лео.

— А ты думаешь, любой другой стал бы его терпеть? Надо радоваться, что он нашёл себе хоть кого-то! — усмехнулся Грейсон, ничуть не стараясь замаскировать издевательские нотки в своём тоне. Киллиан растерянно уставился на них. Ничего, когда-нибудь он научиться понимать юмор наших мэров.

Но сейчас с меня пока хватит. Поднявшись, я направился к двери.

— Киллиан, — позвал я, и спустя пару мгновений услышал, как он послушно семенит за мной, а Грейсон и Лео ржут над этим, словно две гиены. С чего вдруг сегодня им захотелось особенно безжалостно дразнить меня — непонятно. Возможно, они просто были в хорошем настроении от того, что с нами обоими всё в порядке, и что мы теперь разговариваем друг с другом.

— Спасибо, — несмело поблагодарил меня Киллиан, стискивая горлышко несчастной бутылки в руках. — Я не буду тебе надоедать, обещаю.

Он был таким скромным и боязливым созданием, что я решил его осчастливить.

— Почему ты думаешь, что будешь надоедать мне? — улыбнулся я.

Насыщенно-синие глаза на секунду метнулись к моим, а затем Киллиан стеснительно пожал плечами.

— Просто не хочу испытывать судьбу.

— Значит, ты обещаешь часами сидеть в углу и смотреть, как я занимаюсь своими делами, и всё это время молчать и даже лишний раз не двигаться?

Киллиан с готовностью кивнул. Похоже, он не уловил иронии в моих словах.

***

Остаток дня мы отлично провели в моём логове. Раз я предложил сходить домой к Киллиану за всяким его барахлом, но тот отказался. Мне почему-то казалось, он обрадуется и побежит забирать свои кухонные прибамбасы и прочую ерунду, но нет — так нет. Мне в любом случае всё равно.

Киллиан приготовил для нас довольно интересное блюдо. Он поджарил лук вместе с половиной банки «Хорошего мальчика», потом добавил порезанный на части кукурузный початок. С солью получилось весьма неплохо. Кукурузу я выращивал сам: на вид, конечно, так себе, но на вкус вполне себе ничего. Всё веселее, чем дерьмовые консервированные овощи, которые выпускает «Дек’ко»: те всегда отдают химией.

После еды мы ещё немного поиграли в Марио. На этот раз Киллиан вообще не сдерживался и просто уничтожил меня самым жесточайшим образом, а поскольку я уже успел крепко привыкнуть к тому, что всегда надирал Рено задницу, для меня это оказалось трудновато. Мне не сильно нравилось, что он лучше меня, но ещё больше меня удручал тот факт, что сам по себе Киллиан не принадлежал к соревновательному типу людей. Ему было просто всё равно, и от этого становилось только лишь хуже.

А после он собрал свою маленькую сумку-портфель: уложил туда книжки, тетрадки, ручки, еду и ещё кучу чёрт знает чего, и мы направились в восточный Арас. Я прихватил синюю лампу (для него, а не для себя: я и так видел в темноте) и поролоновый матрас, который болтался без дела на верхнем этаже. Ночь предстояла длинная, и парнишка точно устанет и захочет вздремнуть. У него ведь и так нет живого места на теле от синяков.

Естественно, я не забыл взять с собой М16 и пистолет, но сегодня в довесок к ним пошёл «Магнум», купленный специально для Киллиана. Можно будет показать, как им пользоваться, если представится такая возможность. Или я разрешу ему выстрелить из своей М16: будет забавно увидеть, как он шлёпнется на задницу от отдачи.

Войдя в восточную смотровую вышку, я на всякий случай вытащил из-за спины винтовку. Справедливости ради, здесь никогда и ни с кем не возникало проблем, если не считать тараканов и одного подозрительного скейвера, но лучше лишний раз не рисковать, особенно когда к моему бедру прилип Киллиан.

До Фоллокоста эта смотровая вышка была офисным зданием: огромные открытые пространства на каждом этаже разделялись на закутки невысокими перегородками. Мы с Киллианом поднимались на крышу. Вообще, Грейсон хотел, чтобы я сидел внутри, но и так сойдёт. Я знал, под каким углом занять позицию, чтобы тени от вентиляционных отдушников и электрощитков скрыли меня. К тому же мне было известно, где усадить Киллиана, а если случится что-нибудь непредвиденное, то сбежать по лестнице до комнаты часовых — дело десяти секунд.

— Теневой Кот на месте. В-С-С¹, — произнёс я в динамик. Спустя несколько мгновений оттуда послышался голос Грейсона.

¹  «Восточная стена сегодня».

— Принято, Теневой Кот. Удачной ночи.

Прицепив рацию обратно на пояс, я уселся на верх одного из рециркуляторов воздуха. Крышу несколько раз латали, но в целом она была ещё довольно крепенькой. Там, где покрытие оседало, пришлось заложить рубероид досками. Мы старались, чтобы как можно меньше воды попадало внутрь: только так можно сохранить комнаты от естественного разложения. В этой местности нечасто лил дождь, но он рано или поздно разрушал все постройки — это одна из тех истин, что до сих пор имели значение в нашем безумном мире. Огромное множество дофоллокостных вещей уничтожила вода, а если не вода, то огонь. Самый яркий пример — транспорт. Те автомобили, что стояли на открытом воздухе, уже давно превратились в проржавевшие остовы. Стоило ржавчине появиться лишь на крохотном кусочке металла, как она медленно, словно рак, пожирала весь организм. Грузовики, которые мы использовали в Арасе, скорее всего, нашёл прапрадедушка Грейсона, где-нибудь в укрытом от непогоды месте, и они служили нам верой и правдой уже катастрофическое количество лет.

Помимо измазанных дёгтем досок и рубероида, тут также имелись несколько стульев, которые мы сами притащили сюда, и всякий-разный мусор, оставленный неряхами-часовыми. Миллер пытался освежить унылую обстановку и нарисовал краской из баллончика свои «произведения искусства» на вентиляционных трубах, но я считал, что получилось ужасно тупо. Он вообще обожал оставлять свои художества везде, где только можно — то были его жалкие попытки приблизиться к миру прекрасного. Мне же казалось, что из-за этого крыша стала походить на гнездовье рейверов. Миллер вечно обижался, когда я так говорил.

Сконцентрировав взгляд, я внимательно осмотрел Серую Пустошь, раскинувшуюся передо мной. Офисное здание было пять этажей в высоту, поэтому мне предоставлялась великолепная точка обзора. Обычно мы старались нести дозор на стене: оттуда вроде бы проще отстреливаться, но у меня никогда не возникало с этим трудностей. Мои глаза превосходили реакцию цели в стократном размере.

Я положил винтовку подле себя и, втянув в себя прохладный ночной воздух, подкурил квил. Киллиан стоял у отдушника, раскрашенного под змею, и рассматривал восточный Арас под нашими ногами.

— Идём, садись, — поманил его жестом я. Тот просиял и послушно опустился на рециркулятор рядом со мной.

Мне в голову пришла мысль пересилить себя и наконец-то сделать шаг вперёд в наших с ним взаимоотношениях: я протянул руку и обхватил Киллиана за талию, предварительно затянувшись опиумным косяком, чтобы обдурить мозг. Не хочется, чтобы тело рефлекторно дёргалось от прикосновения к другому человеку, а оно и впрямь любило так делать, даже не удосужившись предупредить меня самого.

Грудь его слегка взволновалась: судя по всему, такое моё поведение точно подарило Киллиану кусочек счастья. Я улыбнулся, довольный победой, и предложил ему квил. Тот поднёс косяк к губам, глубоко затянулся и вернул мне, параллельно выпуская струйку дыма уголком рта.

— Ну, по крайней мере, ты знаешь, как делается это, — произнёс я с ноткой удивления в голосе.

В ответ Киллиан улыбнулся одной из своих застенчивых улыбок.

— Мой папа курил. Я с двух лет раскуривал для него сигареты.

Я сам курил с двух.

Я сделал затяжку и снова протянул ему квил, но на этот раз решил не упускать из внимания ни одно его движение. Как морщатся его брови, когда Киллиан вдыхает, как осторожно он выдыхает уголком рта, чтобы дым не попал мне в лицо. И мне всё нравилось, мне нравилось просто наблюдать за ним.

Вскоре лицо его приняло более расслабленное выражение. Я наконец-то ощутил, что Киллиан начинает чувствовать себя немного посвободнее.

— Знаешь, что в них? — спросил я. Сейчас-то он уже точно понял, что там не обычный табак или конопля.

Тот отрицательно потряс головой.

— Вроде бы опиаты, но что ещё — не знаю. Вкус такой же, как у таблеток, что мы принимали вчера, да?

Я кивнул, перекатывая тонкую сигарету между большим и указательным пальцами.

— Это трава, которую можно выращивать в условиях Пустоши, что-то типа конопли, но слабее. Цены на её семена, однако, кусачие. Трава даёт немножечко кайфа, а опиум расслабляет и укутывает теплом.

Киллиан аккуратно забрал у меня косяк.

— Да, чувствуется. Напоминает сигареты с опиумом, которые производят в Скайфолле. Мне нравится.

— Хорошо, — ответил я односложно, делая мысленную пометку спросить у следующих купцов, продают ли они такие. Киллиан безмятежно зажал косяк меж розовых губ и затянулся серо-голубым дымом. Ох, как бы мне не хотелось говорить ему то, что я сейчас скажу, но лучше будет разобраться с этим как можно скорее.

Раздув щёки, я натужно выдохнул. Потом устроился поудобнее и приготовился к слезам.

— Нам нужно кое-что обсудить.

Киллиан мгновенно напрягся, а пульс его неумолимо пополз вверх.

— О чём? — даже голос понизился до робкого, смиренного полушёпота, который я только и слышал со времени его спасения.

Я неспешно наполнил лёгкие едким дымом, пока в груди не начало жечь. Смысла ходить вокруг да около нет.

— Они тебя изнасиловали? Легионеры?

Бедняга застыл прямо на месте, превратившись в ледяную статую. И я вместе с ним. Поверить не могу, что мне приходится вновь заставлять его вспоминать подобное, но, к сожалению, это вопрос очень важен. Мне приходилось избавлять от страданий и мужчин, и женщин, получивших инфекцию ровно таким же хреновым образом. Если полости тела были разорваны в процессе и после не получили должного медицинского ухода, то заражение распространялось на внутренние органы, и люди погибали от септического шока.

— Нет, — ответил он таким тонким голоском, что я едва услышал.

Я просто кивнул, потому что уже успел ожесточиться и запереть все эмоции, чтобы однозначно воспринять любой ответ, который он мне даст. Мне не хотелось радостно выдыхать, если нет; не хотелось демонстрировать, как я расстроен, если да. Однако гигантская волна облегчения по мне всё же прокатилась. Выходит, это значило для меня намного больше, чем я думал. При самой мысли о том, что они могли сотворить с ним такое, желудок закручивался в тугой узел. Я ведь едва не сошёл с ума в буквальном смысле, когда обнаружил его окровавленную одежду на одиннадцатой.

— Они хотели, — продолжил он.

Облегчение отхлынуло, будто его и не было вовсе. Голос Киллиана сменился с настороженного на испуганный.

— Но у них не хватило времени. Им нужно было поскорее отвезти меня на фабрику. Хотя посмотреть и пощупать они всё же успели.

Я дёрнул нижней губой и невольно усилил хватку на поясе Киллиана.

— Я их убил. Мучительно, — низко, но твёрдо рыкнул я.

Настала очередь Киллиана просто кивать. Внутри меня же плескалась беспокойная яростная рябь, постепенно разрастаясь в бурю. Я вспомнил о том, что случилось о съезде. О командире и сыне. Выражение его лица, когда я вонзил мачете в задницу мальчишке. Волшебные мгновения. О, как же мне понравилось наблюдать, как он ломается прямо у меня на глазах. Пусть даже он не насиловал Киллиана, он по-прежнему трогал его, по-прежнему делал ему больно. Он пугал его и поддевал этим меня. Чёрт, как бы мне хотелось убить его ещё раз; как бы мне хотелось, чтобы тот, третий легионер, не покончил жизнь самоубийством. А тот, которому я отрубил голову? Надо было заставить его страдать. Надо было оставить их для Киллиана, чтобы он сам их убил. Хорошо, что ещё парочка осталась. Те, что укатили на грузовике.

Я найду их… Мы с Киллианом их найдём.

— Ривер? — шёпотом обратился ко мне Килианом. Я слегка вздрогнул, возвращаясь обратно на землю. Мои собственные метущиеся мысли очень далеко унесли меня от этой крыши.

— Да?

— Не думай о плохом, — сказал он мягким, почти утешающим голосом. — Я в порядке.

— Хм, — протянул я, скептически приподнимая бровь. — А откуда ты знаешь, о чём я думаю?

Киллиан положил голову мне на плечо. Я ощутил аромат его волос и, неожиданно для самого себя, прислонился виском к его макушке. Просто чтобы оказаться чуть ближе.

— У тебя выражение лица меняется. Часто посещают тёмные мысли, да?

Я на секунду задумался. Раньше мне как-то даже на ум не приходило, что он может читать меня как книгу, по одному лишь выражению лица. Возможно, теперь мне стоит быть более осторожным в его присутствии. Парень-то, оказывается, из наблюдательных: ему нужно было стать не доктором, а часовым.

— Меня посещают разные мысли, тёмные, в большинстве своём. Чем меньше говоришь вслух, тем больше говоришь в своей голове.

С губ его сорвался слабый вздох.

— Порой ты говоришь такие удивительные вещи, и ведь наверняка сам этого не понимаешь.

Я насмешливо фыркнул, но возражать не стал. Мы немного посидели рядышком, смотря на Серую Пустошь перед нами. Киллиан был тёплым, расслабленным и пах он поистине превосходно. Впрочем, я и сам, скорее всего, пах сейчас точно также, но надеюсь, Киллиан не ждёт, что это станет постоянным мероприятием. Я предпочитаю собственный метод мытья: с куском мыла, холщовой мочалкой и в реке.

Рука Киллиана внезапно легла на моё бедро. Я на секунду одеревенел, но затем усилием воли заставил тело успокоиться. Честно говоря, мне понравилось: было вполне неплохо, ну, или, по крайней мере, не настолько плохо, как я себе представлял. Я даже начал получать удовольствие от его близости. Но потом, вдруг осознав, что происходит, сердце моё заколотилось, как сумасшедшее. Все эти всепоглощающие чувства, которых я раньше никогда не испытывал, и даже не думал, что когда-нибудь испытаю. Я не привык к такому сильному желанию защищать и оберегать другого. Пожалуй, оно появлялось также и в отношении к Рено, но тот всё же способен сам за себя постоять.

Киллиан, однако… Он напоминал мне крохотного, заблудившегося котёнка, который забрёл в загон к дикону. А дикон почему-то оказался безумным и вместо того, чтобы сожрать котёнка, решил заботиться о нём.

Я спрятал непроизвольную улыбку, гадая, с чего вдруг мозг мой придумал такое дикое сравнение. Что ж, как бы там ни было, котёнок он или нет, Киллиан теперь мой, и я буду его оберегать. Нельзя ни в коем случае допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось: мне было слишком больно, когда я думал, что потерял его навсегда.

Почему Киллиан? Понятия не имею. Знаю лишь, что каждый раз, когда оказываюсь рядом с ним, в животе щекочет. И пусть он даже и скайфолльский мальчишка, немного наивный и изнеженный маменькин сынок, но он теперь мой. Я его научу.

И я действительно ждал момента, когда смогу заняться его обучением. Мне приятно находиться подле Киллиана, и я хочу, чтобы он был рядом всегда. Наверное, это и называется «половинка», в прямом смысле — тот, кто является твоей частью. Я ощутил себя малость глуповатым, что только сейчас наконец-то сложил два и два, но само истинное значение этого слова немного меня поразило.

Я сделал очередную затяжку и неспешно выпустил дым изо рта. Пустошь была мирной, как никогда. Стена стояла лишь в нескольких ярдах от смотровой вышки, и луна освещала всю эту картину спокойным, тусклым сиянием, купая чёрные скалы в отдалении в ваннах серебристого света.

К востоку дорога становилась суровее: из земли тут и там высовывались безобразные камни, деревья с чёрными стволами росли кучнее, бетонное покрытие крошилось. Там было почти так же опасно, как в ущельях, где обожали прятаться люди и разнообразные твари. Одна из таких скрытых от любопытных глаз троп, затерянных среди каменистых глыб, вела к бункеру Грейсона и Лео, который они держали на случай чрезвычайных ситуаций.

Мне и впрямь необходимо вбить в Киллиана больше пустынной философии. Если возникнут какие-нибудь проблемы, я хочу знать, что он не абсолютно бесполезен. Что ж, сейчас самое подходящее время начать.

— Кстати, я тебе кое-что купил, — нарушил я тишину.

Киллиан приподнялся.

— Правда?

Кивнув, я полез рукой в свою сумку. Киллиан, не отрываясь, смотрел на меня сияющими глазами.

— Закрой глаза, — со смехом приказал я, заметив довольное выражение его лица. Он улыбался едва ли не от уха до уха. Даже чуть подпрыгивал на месте от нетерпения. Это было… ладно, это было очаровательно. Я и сам расплылся в широченной ухмылке, пользуясь тем, что Киллиан не может меня видеть.

Порывшись в мешке, я вытащил наружу револьвер. Это был хороший пистолет, изготовленный до Фоллокоста и до сих пор пребывавший в отличном состоянии. При любых других обстоятельствах я бы оставил его себе, но сейчас мне хотелось отдать его Киллиану: он будет весьма недурно смотреться с револьвером в руках. Серебристый цвет подходил к его синим глазам.

— Открывай, — разрешил я, стараясь унять разыгравшуюся улыбку, но ничего не получалось.

Киллиан распахнул веки и ахнул.

— Ни фига себе! Какая красота! Это мне? — пискнул он, осторожно забирая у меня пистолет, будто тот был стеклянным.

— Это «Кольт Магнум-357». Отдача у него будь здоров, так что осторожнее, — объяснял я, наблюдая за тем, как он взвешивает револьвер в руке, и следя, чтобы предохранитель оставался на месте. Кто знает, возможно, Киллиану захочется за него дёрнуть, просто чтобы посмотреть, что будет.

— Красота, — повторил он. Глаза его чуть затуманились слезами. — Спасибо, спасибо, Ривер, — он обхватил меня руками и обнял изо всех сил. Я обнял его в ответ.

— Я купил его ещё до всей этой хренотени, — буднично пробурчал я, намеренно пытаясь понизить уровень своего веселья. — Правда, понятия не имел, как отдать его тебе.

Киллиан слегка стушевался и, направив дуло револьвера в сторону Пустоши, зажмурил один глаз, практикуясь целиться. Делал он всё абсолютно неправильно, но пока я спущу это на тормозах.

— А ты научишь меня стрелять? — спросил он, рассматривая каждый дюйм своей новой игрушки. Корпус её был серебристый и с потёртой резиновой рукоятью чёрного цвета. На дуле имелась пара вмятин и несколько царапин, но для своего возраста револьвер сохранился отлично. И, кстати, нехило ударил по моему карману, но дела в собирательстве сейчас шли в гору. Особенно если учесть, что я сниму сливки с найденного на одиннадцатой каравана. Хм, а ведь получается, я бы мог получить эту пушку забесплатно. Вот блин.

— Конечно, — пообещал я, укладывая ладонь поверх его руки и показывая, как правильно держать пистолет. — Хочешь, мы можем найти тараканов и потренироваться на них? Например, завтра. По-моему, для начала неплохо.

— С удовольствием, — прошептал Киллиан и, опустив руку с револьвером, вновь прижался ко мне всем телом. — Спасибо, Ривер. Ты просто замечательный.

Я почувствовал, как постепенно заливаюсь румянцем. Киллиан уже коснулся меня больше раз, чем кто бы то ни был за весь прошлый год. И в большинстве случаев это был пьяный или обдолбанный Рено, чьи шаловливые ручонки я вечно отдирал от себя. Но Киллиану, однако, я разрешал. Настроение было как раз подходящее. Самое главное, чтобы он не слишком давал себе волю, когда вокруг нас будут другие люди.

Прислонившись ко мне полубоком, Киллиан снова принялся восхищаться пистолетом, ласково поглаживая ладонью ствол. И теперь он держал его ровно так, как я показывал.

Не знаю, что нашло на меня, но, прежде чем я успел сообразить, что делаю, слова сами вылетели из моего рта.

— Ну так что?

«Чёрт…»

Мне запрещено разговаривать с людьми. Вот именно поэтому я всё время и молчу!

Естественно, Киллиан поднял на меня взгляд. Растерянный, но к его чести, он старательно пытался не смотреть на меня, как на неадеквата, неспособного обернуть мысли в слова. Получалось не очень.

— В смысле… — я насупил брови, тщательно избегая зрительного контакта. — Ты… Ты будешь моим партнёром?

Киллиан мгновенно прекратил дышать и продолжил не отрываясь смотреть на меня. Я мельком покосился в его направлении и, сложив губы гармошкой, скривил рот в сторону. Интересно, если сейчас побегу и сброшусь с крыши, я смогу выжить?

— Типа как… встречаться?

Я кивнул — сейчас лучше совсем молчать в тряпочку. Потом наконец-то оторвался от Пустоши перед нами и взглянул на Киллиана. И едва не рассмеялся, потому что тут же заметил это его лицо под названием «сейчас заплачу».

Так и вышло. Стоило нашим глазам встретиться, как Киллиан, словно по заказу, разрыдался и нырнул мне в руки.

— Я думал, ты никогда не спросишь, думал, что ты вообще никогда решишься, — бессвязно бормотал он, захлёбываясь слезами и душа меня в объятиях. Парень и впрямь жить не мог без прикосновений, но я вроде бы начинал уже потихоньку привыкать. Что ж, похоже, в будущем меня ждёт куча лапанья. — Конечно же, я согласен.

Настала моя очередь ухмыльнуться. Я по праву гордился собой за то, что наконец-то отрастил яйца и предложил ему быть вместе. Уже представляю, как от удивления вытянутся рожи моих придурковатых командиров. Ушлёпки.

Киллиан положил пальцы мне на щёку и повернул моё лицо к себе. О, как же я в тот момент возненавидел каждую клеточку своего тела, которая предательски вспыхивала от его касаний. Мягко улыбнувшись, я тоже поднёс руку к его губам и собрал пальцем кровь, скопившуюся в заштопанных надрезах. Балбес так сильно скалился, что швы на щеках разошлись. Я нежно вытер уголки, ни на секунду не переставая смотреть ему в глаза.

— Ты — лучшее, что случалось в моей жизни, — прошептал он. Зрачки его под лунным светом отдавали серебром, и я безмолвно любовался этим. — И… я знаю, что ты терпеть не можешь всякие сопли… — тут он попал прямо в точку. — Но позволь мне кое-что сказать.

Киллиан сделал глубокий вдох.

— Я уже очень давно не был счастлив, с тех самых пор, как умерли мои родители. Ты уже в курсе, что я тоже хотел последовать за ними...

Я кивнул.

— А ты… все считают тебя мудаком, даже ты сам… Но ты не такой, по крайней мере, не со мной. Не знаю, почему ты меня выбрал, но я очень тебе благодарен.

— Да уж, и впрямь сопли, — заметил я, снова невольно расплываясь в улыбке.

Киллиан возмущённо ахнул и принялся меня бить. Я рассмеялся и вскинул руки в воздух, признавая свою безоговорочную капитуляцию.

— Нет уж, возьми свои слова назад, сволочь! — воскликнул он. В голосе его слышалась нескрываемая радость.

Я ухватил его за запястья, убирая руки вниз. Киллиан продолжал сиять от счастья. Золотисто-белокурые волосы слегка растрепались и упали ему на глаза. Кожа, покрытая синяками, словно бы мерцала в лунном свете. Выглядел он просто фантастически прекрасным.

Я проследил, как смешок срывается с ярких, розоватых губ. Швы в уголках, подёрнутые красным, добавляли его лицу ещё больше притягательности. С этими мелкими шероховатостями Киллиан казался более красивым, чем когда на нём не было ран. Не знаю почему, но синяки и кровь меня завораживали и едва ли не возбуждали в сексуальном смысле.

С сердцем, рискующим пробить грудную клетку, я прислонил ладонь к его скуле. Киллиан склонил голову набок. Прильнув к нему, я скользнул рукой к его затылку, и тот тоже придвинулся ближе ко мне. Мы встретились на половине пути.

Губы его прижались к моим. Две тёплые, шелковые подушечки, приправленные вкусом меди. Я открыл рот и углубил поцелуй. Внутри всё как будто бы замерло. Рука его лежала у меня на плече, нежно поглаживая сквозь одежду. Мы на секунду оторвались друг от друга, и через мгновение соединились вновь, на этот раз ещё страстнее. Мне нравилось слушать, как колотится его сердце, и я знал, что моё колотится ничуть не медленнее. Не могу поверить, что целую его.

Я отстранился. Рот Киллиана остался слегка приоткрытым, и его учащённое дыхание обжигало даже на расстоянии. Он смахнул волосы с моего лица и посмотрел на меня с такой любовью и преданностью, что я даже растерялся. И слегка испугался. Понятия не имею, смогу ли я дать ему всё, что он может от меня захотеть. Для меня подобное было в новинку, и всё эти сопливые штуки давались мне поистине нелегко. Но я никогда не бежал от трудностей.

Чмокнув его в краешек рта, я отполз чуть подальше, устраиваясь поудобнее на металлическом коробе. Киллиан поднялся и сел передо мной. Он откинулся назад, прижимаясь ко мне спиной, и я обхватил его руками за талию, притягивая ближе к себе. Мы долгое время просидели в тишине, не говоря друг другу ни слова.

За несколько часов до рассвета, уже в конце моей смены, его сердцебиение стало замедляться. Киллиан уснул в моих руках, положив голову мне на грудь. Я склонился и поцеловал его волосы, вдыхая одурманивающий аромат чистоты. Потом с тихим вздохом сжал его ещё крепче и принялся наблюдать за светлеющим небом.